Пармалингвистическая типология вариантов речевого поведения" А.В. Поселенова

А.В. Поселенова

"Пармалингвистическая типология вариантов речевого поведения"

www.ostu.ru

Доклад посвящен прагмалингвистическому анализу вариантов речевого поведения. Рассматриваемая типология вариантов речевого поведения основана на определении различий в построении речи и в использовании языковых средств носителями языка. В центре наблюдения – особенности речи людей, обладающих сходными психологическими характеристиками.

The Report is devoted to pragmalinguistic analysis of speech habits variants. Considered typology of speech habits is based on differences in speech construction and usage of communicative means of native speakers. Speech peculiarities of people, having similar psychological characters are in the focus of research.

Исследование коммуникативных процессов и вариантов речевого поведения традиционно находилось в ведении психологии и социальных наук. Большая часть монографий, учебных пособий и статей, посвященных речевому поведению людей, написана философами, социологами, педагогами, психологами, психоаналитиками и содержит подробнейшие описания характеров, акцентуаций, темпераментов, точные и простые рекомендации по общению с представителями разных типов личности, разнообразные методы диагностики. Лингвистике в теории коммуникации, к сожалению, отводится весьма скромная роль. Она воспринимается как наука, которая интересуется «возникновением и развитием языка и речи (устной и письменной, диалогической и монологической) как важнейших средств человеческого общения»[1]. То есть лингвистике отводится роль исследователя инструментария коммуникации, но не ее сущности, хотя многое из того, о чем говорят философы и психологи, заложено в языке и речи изначально и, несомненно, может быть изучено лингвистическими методами. Более того, лингвистика может создавать собственные типологии вариантов речевого поведения, которые существенно дополнили бы уже имеющиеся классификации.

В предлагаемой классификации вариантов речевого поведения рассматривается всего пять основных вариантов: безразличный, агрессивный, манипулятивный, романтический, гуманный. При этом в основе типологии – не социальный вариант языка, не преобладание в речи языковых средств с положительной или отрицательной эмоциональной окраской, а общая коммуникативная направленность речи говорящего/пишущего и обусловленные этой направленностью особенности использования языковых средств.

Так, для безразличного варианта характерно отсутствие какой бы то ни было направленности речи. Человек, реализующий такой вариант речевого поведения, пассивен в общении. Он о чем-либо сообщает, если в этом есть необходимость, или отвечает на вопросы. Однако его сообщения или ответы минимальны, выражения однозначны, речь в целом весьма схематична. Характерная особенность речи – преимущественное использование основных наименований предметов, признаков, действий («хорошо», «плохо», «хочу», «не хочу», «красивый», «некрасивый» и т.д.), отсутствие полутонов, оттенков значений. Он практически не использует абстрактных слов и выражений, никогда не говорит много о себе.

Представители агрессивного типа стремятся к открытому доминированию над собеседником, для чего все они используют принуждение, подавление, навязывание. В отличие от безразличного человека, агрессор в коммуникации занимает активную позицию, так как для достижения своей цели ему нужно, во-первых, утвердить свой авторитет в глазах собеседника, во-вторых, заставить собеседника добровольно признать свою слабость и покориться агрессору, в-третьих, вынудить собеседника действовать по воле агрессора. Использование языковых средств здесь очень своеобразно, но полностью обусловлено общей коммуникативной направленностью речи.

Так, авторитет агрессора утверждается посредством его пространных монологов о своей доброте, скромности, деликатности, принципиальности, трудолюбии и честности. Он никогда не ограничится рассказом о том, что высказал кому-то что-то прямо «в глаза», а непременно добавит: «Я же не люблю ходить вокруг да около и сплетничать по углам, я всегда прямо скажу, что думаю». Обычно у агрессора наготове целая легенда о жизни, полной трудностей и лишений, и эту историю он никогда не устает рассказывать. В момент наибольшей активности агрессор прибегает к «высокому» стилю и насыщает свою речь словами с интенсивной эмоциональной окраской («мерзость», «отвратительно», «негодяй», «ничтожество», «подлец», «как ты смеешь?» и т.п.), а также «театральными», излишне патетичными фразами («Ты мне больше не сын (не дочь)», «Я больше не хочу тебя видеть», «Прочь с глаз моих!» и т.д.). Своих коммуникативных намерений агрессор как правило не скрывает, используя императивные конструкции, выражающие приказ («ну-ка подай мне книгу», «а ну, говори!»), причем формулы вежливости в речи агрессора чаще всего заменяются такими же конструкциями.

Речь манипулятора, напротив, не отличается патетичностью: она либо небрежна, либо дружески проникновенна, потому что манипулятор тоже стремится доминировать над собеседником, но в скрытой форме. Он не подавляет собеседника, а изучает его слабости, а затем умело использует их в своих целях. По этой причине речевое поведение манипулятора более разнообразно и изощренно, чем речевое поведение агрессора.

Так, в общении с человеком, неравнодушным к комплиментам, манипулятор насыщает свою речь лексикой, имеющей интенсивную положительную эмоциональную окраску («у Вас потрясающий вкус», «великолепное платье»). Льстивые слова усыпляют бдительность тщеславного собеседника, и манипулятор может какое-то время свободно управлять его поведением. Если собеседник добр и чувствителен, манипулятор совершает такие речевые поступки, которые способны вызвать у собеседника чувство вины, жалости, сострадания, например, преувеличивает силу собственных страданий («я так несчастен (несчастна)», «я никому не нужен (не нужна)», «я бесконечно одинок» и т.д.). В такой ситуации манипулятор рассчитывает только на одно: собеседник попытается его утешить, проявит к нему больше внимания. В общении с человеком умным, компетентным, но очень ранимым и раздражительным манипулятор использует провоцирующие тактики, сознательно умаляя значительность или сложность чего-либо («даже ты справишься с этой работой», «Как не понимаешь? Это же элементарно»). Если у манипулятора плохое настроение, он крайне редко говорит прямо, чего хочет или о чем думает. Обычно информацию о причинах его плохого настроения или обиды из него нужно будто бы «вытягивать». На самом деле он вынуждает собеседника спросить его, что случилось: сделает скорбное выражение лица, будет демонстративно вздыхать, в его речи появятся «трагические» мотивы («мне суждено вечно быть несчастным»). Вообще манипулятор копирует наиболее результативные речевые поступки представителей других коммуникативных типов, его выдает обилие в речи общих мест, штампов.

Романтику не нужна власть над собеседником. В общении он ищет понимания, сочувствия и единомыслия. По этой причине его речь насыщена экспрессивной лексикой, высказывания пространны и метафоричны. Речевое поведение романтика никогда не бывает стереотипным, как поведение манипулятора. В отличие от манипулятора, он не боится шокировать окружающих какими-либо нестандартными идеями. Так, типичный романтик Сергей Есенин не боялся сравнивать глаза красивой женщины с глазами коровы, потому что искренне считал, что у коровы прекрасные глаза, хотя не мог не знать, что сравнение с этим животным вряд ли понравится какой-нибудь женщине. Такое поведение определяется еще одной особенностью романтика: он стремится к тому, чтобы собеседник понял его и посочувствовал ему, однако совершенно не старается понять собеседника. Процесс коммуникации, как и в случае с агрессором или манипулятором, остается односторонним, поэтому поведение романтика по отношению к собеседнику часто бывает жестоким. Например, на вопрос о том, почему он не женится на своей подруге, романтик в ее присутствии способен заявить, что брак – это «предрассудок», «пережиток прошлого». При этом общий анализ речевого поведения романтика показывает, что он никогда не интересовался мнением своей подруги о браке. Он высказывает свое мнение, описывает свои переживания. По этой причине его речь в целом монологична и описательна. В ней много обычных определений и эпитетов как с положительной, так и с негативной эмоциональной окраской.

Совсем иначе ведет себя гуманист. Ему недостаточно понимания: он ищет взаимопонимания, а потому речь его диалогична и основной речевой тактикой является не описание, а выяснение. Поведение гуманиста напоминает поведение психолога или психоаналитика: он задает много вопросов, но делает это очень умело и тактично. Так, в ответ на восклицание собеседника «Я никому не нужен!» гуманист может сказать: «Наверное, окружающие не уделяют тебе достаточно внимания?» Этой фразой он побуждает собеседника конкретизировать свое эмоциональное и малоинформативное высказывание. В речи гуманиста много вводных слов («может быть», «возможно», «наверное» и т.д.). В порыве сострадания он может быть очень эмоциональным, используя одновременно большое количество положительно окрашенных эпитетов («мой хороший», «красавица моя, умница» и т.д.).

Прагмалингвистическая типология вариантов речевого поведения находится в стадии разработки, но уже сейчас можно сказать, что результаты изучения особенностей использования языковых средств носителями языка с различными психологическими характеристиками могут быть успешно использованы в преподавании русского языка в вузе. Знание особенностей различных вариантов речевого поведения может помочь студентам практически овладеть всем богатством средств родного языка.