Артем Веселый. Мы

Действующие и участвующие: К р е с т ь я н е: П р о ш к а -- "Над нами кверх ногами" : Т р и ф о н П а л е н ы й, член Совета : Бедняки. С а в е л, член Совета : К о с т ы ч и х а : Солдатки. А г р а ф е н а : М а р ь я, жена Прошки. К и р с а н Д о б р о с о в е с т н ы й, член Совета : К и р и л л Т р о ф и м ы ч, член Совета : В ы г о д а, член Совета : Середняки. Я к о в К о л ь ц о в, член Совета : С е м е н Ч а с о в н я : А г а ф о н -- Бычьи губы, предс. Совета : Б е г о м Б о г а т ы й, член Совета : Кулаки. К л и м е н т и й Н а з а р ы ч : П о п. Д ь я к о н. П с а л о м щ и к. К р у т о я р о в -- помещик. Д е с я т н и к. Р а б о ч и е и м а с т е р о в ы е: И л ю ш к а К а п у с т и н : Молотобойцы. Ф е д о р В и х р о в : П л а т о н ы ч : К р а с и в ы й : Рабочие. К у з ь м и ч : С т е п а н Е р о ф е и ч : Мастера. И в а н О л о в я н о й : Р а б о т н и ц ы: О л ь г а. С т а р у х а. М а ш к а Б е л у г а, жена Оловяного. П о д р о с т к и: П а ш к а Р я б о й -- сапожный подмастерье. К у р у н : Ученики. А н д р ю ш к а Г о р б ы л ь : Р а н е н ы й. С л о б о д с к и е о б ы в а т е л и: Д о м о в л а д е л е ц. З а д у й -- З а п л ю й, инвалид труда. А д я -- Б а д я, нищий. П р о ш к а, дезертир. А к с и н ь я. Д а р ь я, жена Красивого. Деревенские мужики, бабы и ребятишки. Рабочие и работницы. Красноармейцы разных национальностей. Офицеры и солдаты неприятельской армии. Санитары. Граждане. ---------------

КАРТИНА ПЕРВАЯ.

(Сельская улица концом упирается в речку. Справа -- лицо новой большой избы с крыльцом, вывеска "Лопуховский сельский Совет". Под окнами рыдван без колес, большие запакованные ящики, бревна. Гуторят с десяток мужиков.) С е м е н. Вот и машины. А то машины, машины... Т р и ф о н. Балабонили, как за язык повешены. А г а ф о н (из окна десятскому). Лупан, бей другорядь. Ровно задавило чертей. (Десятский бьет в чугунную доску. Не торопясь, по одному и кучками сходятся мужики, здоровкаются.) С е м е н. За деньги иль как?.. С а в е л. Купил ба село, да денег-то голо. А г р а ф е н а. Болезна... Все мается Марфутка-то? К о с т ы ч и х а. Какое -- схоронила вчера. В ы г о д а. Не велик убыток. От парнишки какая ни на есть выгода, девка што... С е м е н. Лишний рот -- всего в ей и мозгу... К о с т ы ч и х а. Все одно жалко... Каждо дите -- нашего бабьего сердца кусок... Вам, мужикам, того не понять. А г р а ф е н а. Попробуйте породите -- узнаете... С е м е н. Кто-кто, а Костычиха тужить не будет, еще народит -- молодая... К о с т ы ч и х а. Нет уж. Родила, родила, да и чадило выбросила чорту на кадило. Будя. Г о л о с а: Скоро, што ли?.. Начинать пора... Коего лешего!.. А г а ф о н (из окна). Счас, счас -- за писарем услал... К о с т ы ч и х а. За отпеванье поп не берет деньгами. "Хлеба, слышь, давай". Отнесла останный коровай... В ы г о д а. Как хочешь, так и клохчешь... К о с т ы ч и х а. А работник попов Митрошка увидал утрось меня на речке да и говорит: "Хлеб-от твой поп поросенку выкинул"... А г р а ф е н а. А-а, пес! Зажрался... С а в е л. Хотела угодить Богу, да угодила краюшкой-то поповскому поросенку в корыто... (Из Совета на крыльцо выходит Агафон.) А г а ф о н. Ну, граждане, крестьяне, товарищи, приступим... Г о л о с а: Вали, вали!.. Выкладывай!.. Послушам!.. А г а ф о н. Из волости стало быть отношение, тоись нащет хлебной и мясной разверстки... Г о л о с а: Эх-хе-хе!.. Опять за то же!.. Припасли, наработали!.. Сукины дети, дармоеды!.. С мужика дери три шкуры -- обрастет!.. А г а ф о н. С тридцатки по шешнадцать пудов, а со всего общества, стало быть, восемь тыщ... Г о л о с а: По шешнадцать!.. Не мыслино... Мужики, хлеб -- от чего ноне был... От колосу до колосу не слыхать голосу... В долах сопрел, на огорках выгорел... У меня сам-сам дай Бог... Опять и обмолот неправильный... Разбой!.. Не дадим, да и все тут!.. Согласу нашего нет... Так и писать приговор от общества... Нет нашего на то согласу и -- шабаш... А г а ф о н. Разобраться надо как и што... Г о л о с а: И разбираться нечего... Слыхали. Нам дают чего? Соли, дегтю, гвоздей!.. Согласу нашего нет... С а в е л. Жметесь, жалко... А раньше господ кормили -- не считали... Г о л о с а: Голова, последнее выгребают!.. Нече сухое сено ворошить... Вы по себе, мы по себе... Брали-брали!.. Хлеб-от он раз в год родится... К о с т ы ч и х а. А самогонку пошто глохтите?.. Я к о в. Это ты оставь -- самим животы подвело... К л и м е н т и й Н а з а р ы ч. В амбарах мыши с голоду дохнут... В ы г о д а. Всех кормить -- никакой выгоды нет. Я к о в. Много их тут поднаберется жрать-то... Пусть передохнут кои, на всех и земля родить не поспеет. А г р а ф е н а. Вон, Климентий жеребца мукой кормит... К л и м е н т и й Н а з а р ы ч. Шкура, на чужой стог вилами не показывай. Свое наживи... Т р и ф о н. Наживать нам было неколи... Мы за вас страдали, кровь лили. К о с т ы ч и х а. У меня самого семой год нет, сгиб. С о л д а т к и: Что им рыланам!.. У нас почесть ни у кого мужиков в дому нет!.. Куда не повернись -- одна... В мызг уездились... Без разгибу, без отверту... Ай в них душа, а в нас ветер... А г а ф о н. Бабы, прекратите прения -- заткните глотки!.. П р о ш к а. Д-да... Пришей кобыле хвост! К л и м е н т и й Н а з а р ы ч (солдаткам). Вам хошь масло лей на голову, все будете говорить деготь... Свиньи некультурные! С а в е л. Вы же сами понимаете, на кого идет ваш хлеб. Г о л о с а: Обувай собаку в лапти!.. Погодьте, отрыгнется вам мужичий хлеб!.. Нет нашего согласу. Выходит дело борона... А г а ф о н. Как-жин, граждане, в хлебе отказываем, что ль?.. Стало быть, резолюция нужна... Г о л о с а: Никакой ризалюции не надо. Ни дадим и -- шабаш! За нее, за лизарюцию-то... н-да... Сено есть так козы... А ежели отряд? В колья возьмем... Такое дело: иль сена клок, иль в бок. Никого не боимся, пока козел ногой не топнет. С о л д а т к и: Когда-нибудь нахапаетесь... Врете, отдадите да и с нами поделитесь... Повытрясут из вас пыль-то... Подпорят шкуры... А г а ф о н. Бабы, без преньев! П р о ш к а (Климентию). Ты сколько огреб! Пятнадцать тридцаток. И помалкивай в тряпочку. К л и м е н т и й Н а з а р ы ч. В своем гашнике блох считай. Пятнадцать... Что ж такого, один не съем. К о с т ы ч и х а. Съесть-не съешь, да за свой хлеб норовишь всю деревню купить. С о л д а т к и: Почем ноне хлеб-от? Какие наши добытки... Ты хлеб ешь, а он тебя... Ишь и рыло в сторону воротит... Ему и речь твоя противна, как нищему гривна... П р о ш к а. Им революция, нет -- ништо. Б е г о м Б о г а т ы й. Какой ты, Прошка, человек!.. Ни кола у тебя, ни двора, а туда же: ле-во-рю-ция! Э-э, дурья башка, и совсем это тебе не к лицу... Т р и ф о н. Прошу слова. Г о л о с а. Будя, слыхали. Не на дураков напал. Уши прожужжали... Дегтю бы нам, да одежи. С а в е л. Поносите Советскую власть: то нехорошо, другое негоже, а кто нас образил, людьми сделал. Кто дал землю, права?! А г а ф о н. Не об этом. Об хлебе надо говорить. Г о л о с а: Ишь, анахема, куды гнет! Земля... Что земля!.. Слабода, га! Земля, земля! Треплет языком, что овца хвостом! А г а ф о н. Угодно ли собранию, стало быть выслушивать оратора? Г о л о с а: Долой!.. Наслушались, блевать тянет!.. Об деле надо!.. С а в е л. Скотина, хлеб -- все наживное. Г о л о с а: Как жа, свет в окошки. Вилами по воде. Ежли разобраться... Наше дело потрафлять. Не дошагнешь -- плохо, перешагнешь -- плохо. Т р и ф о н. Добром не хотите, бить вас будут, а хлеб все-таки возьмут. П р о ш к а. Чихать смешаетесь. С а в е л. Граждане!.. Г о л о с а: Бить!.. Уж не вы ли кой грех? За то, что кормим вас... Не бить нас надо дураков, а убивать... Т р и ф о н. Надо будет, так и мы побьем, по-свойски, по-родновски. П р о ш к а. Спуску не дадим. С а в е л. Граждане!.. Г о л о с а. Ах, так!.. (Скачут на двух телегах Кирсан Добросовестный и Кирилл Трофимыч.) К и р и л л Т р о ф и м ы ч. Беда, мужики! Г о л о с а: А што?.. Аль не ладно?.. Какие такие дела?.. К и р с а н. Ды к што ж... Ездили мы, значит, в город... К и р и л л Т р о ф и м ы ч. Верно, ездили... К и р с а н. Все увозят оттель, комиссары бегут... Выковыриваются, значит... К и р и л л Т р о ф и м ы ч. Через Суходол, слышь, белы прут, с союзниками, с машинами с эдакими... Г о л о с а: О-о-о, брат! Ага! Помоги им царица небесная! Я к о в. Опять мобилизации пойдут. С е м е н. Красны с белыми дерутся -- серого по шее бьют... К и р и л л Т р о ф и м ы ч. Машины, гыт, никакая сила, ни што не держит: ни леса, ни горы. Наскрозь так и идут, так и косют. А г а ф о н. Похоже сюда гнут, денька через два, гляди, нагрянут. Г о л о с а: А можа и раньше. Знамо раньше. С машинами-то само собой раньше. Оно упять-таки ежли рассудить... Чижельше не будет. Т р о ф и м. Рано закаркали... Отряд надо сбирать. С а в е л. Товарищи!.. Г о л о с а: Опоздали, други милые!.. Будя, поизмывались! Камуния!!. К и р и л л Т р о ф и м ы ч. Мужики, счас в горсть плачем, не заплакать бы нам в пригоршню?!. (Гвалт.) З а н а в е с.

КАРТИНА ВТОРАЯ.

За занавесом радостный и торжественный колокольный звон. Хор сильных голосов горланит: Тебе, Бога, хвалим, Тебе, Господа, исповедуем, Тебе, предвечного Отца, вся земля величает, Тебе вси ангели, Тебе небеса и вся силы, Тебе херувими и серафими непристанными гласы взывают, Свят! свят! свят Господь Бог Саваоф, Полны суть небеса и земля величества славы твоея!.. З а н а в е с п о д н и м а е т с я. Та же сельская улица. Во главе шествия двигается кучка празднично разодетых кулаков и кулачишек с блаженно-умиленными сияющими рожами. Несут хоругви, хлеб-соль и царский портрет. За ними по пятам поп с дьячком и псаломщиком "в полной упряжке". Толпа. Полковник со свитой и офицер верхами во главе казачьей сотни. Тебе преславный апостольский лик, Тебе пророческое хвалебное число, Тебе хвалит пресветлое мученическое воинство, Тебе по всей вселенной исповедует святая церковь... (Подъехав, полковник слезает с коня и подходит под благословление.) П о п. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. О ф и ц е р. Сотня, стой! Вольно! П о п. Велика премудрость Божия... Послал наказание за великие грехи наши, а теперь, видя смирение, шлет избавление. П о л к о в н и к. Н-да... П о п (идет по рядам казаков и кропит "святой" водой). Да будет благодать Божья на вас, дети мои! К и р с а н. Айда-ка, сват, -- без нас обойдется. К и р и л л Т р о ф и м ы ч. И то правда. (Оба уходят.) А г а ф о н (подносит хлеб-соль). Ваш сиясь, как мы и как стало быть вся анперия. П о л к о в н и к. Ага. (Казаку.) Возьми. К а з а к. Рад ста ва-ва-ва-сто. П о л к о в н и к. Коммунисты есть? А г а ф о н. Дозвольте ва-ваше доложить... П о л к о в н и к. Ты кто? А г а ф о н. Приседатель Со-совета. П о л к о в н и к (свите). Полсотни горячих! К а з а к и ч е р к е с. Рады ста ва-ва-ва. А г а ф о н. Дозвольте слово. Ч е р к е с. Малчэ, сабака! (Агафона уводят.) П о п. Согрешишь с ними истинно... А насчет коммунистов не извольте беспокоиться. П о л к о в н и к. Д-да. П о п. Были у нас тут три разбойника. Один убежал, а двоих... К л и м е н т и й Н а з а р ы ч. В холодной сидят. П о л к о в н и к. Привести. В ы г о д а. Э-э-э, х-харашо-с, приставим. (Убегает.) П о л к о в н и к (офицеру). На Торбино и Репьевку выслать разведку. Выставить караулы. Много не пить. Поняли? О ф и ц е р. Слушаю-с. П о л к о в н и к. Ступайте. Н-да. О ф и ц е р. Сотня, смирно! Лев плеч, вперед, кругом арш! (Удаляются.) П о л к о в н и к. Ф-фу, жарко. Квасу! Г о л о с а: Сее минуту. Со всей нашей радостью. (Несколько человек шарахаются в стороны, потом возвращаются. За квасом бежит Яков Кольцов.) П о п. Может, ко мне чайку откушать зайдете? П о л к о в н и к. После. П о п. Как угодно-с... Молебен прикажете? П о л к о в н и к. После. П о п. Ваша воля. (Поп, дьякон и псаломщик уходят. Хоругви и царский портрет уносят. Возвращаются казак и черкес.) Н е г р о м к и е г о л о с а: Строгий... И хвост трубой... За то ждали... Шутить не любит... Одно слово: енерал... П о л к о в н и к. Жарко... Подать стол и стул! К л и м е н т и й Н а з а р ы ч. Микешка! Серега! (Трое скрываются в Совет. Нерешительно пододвигаются бабы, скачут ребятишки. Из Совета выносят стол, скамейку, стулья. Ставят в холодке, под окнами.) К л и м е н т и й Н а з а р ы ч (картузом угодливо трет скамейку). Присядьте, высковоблагородие. А г р а ф е н а (бросается полковнику в ноги). Кормилец! Батюшка! Шестеро мал меньша. Муж на войне сгинул. Г о л о с а: Гляи, гляи... Безбоязна... Ох-ох-ох-о... П о л к о в н и к. Тебе чего, баба? А г р а ф е н а. Хлебца. Ребятишек пожалей. П о л к о в н и к. Не торгую. Ха-ха. Проваливай. А г р а ф е н а. Мал меньша... Крупельны... К а з а к (стегает плетью). Слушай приказу! Г о л о с а: Ай, родимые! У-у, аспид, креста на те нет... Распустил чуб-от... К а з а к и ч е р к е с. Бабы, проваливай, без рассужденьев! Убирайся! (Бабы и ребятишки отступают. Яков Кольцов приносит квас в большом блюде.) П о л к о в н и к. Почему мутный? Я к о в. Не сумлевайтесь, блюдо из-под святой воды. Г о л о с а: Вот тык вот!.. Медалей-то скока... Сумей и ты заслужи... Пуговицы-то как сверькают... А усы-то, усы-то, девоньки... П о л к о в н и к. Как живете, мужички? Г о л о с а: Живем -- онучки жуем... Не жись, маята одна... Ох, не молвить... Поддосок нет, дегтю, соли... Коммунисты сказать... Мы, гыт, голодны... Ни тебе рта разинуть, ни тебе шага шагнуть... Как можно... С нашими народами... Иконы в училище... Ежли впрямь... Озорство одно... П о л к о в н и к. Жидовский гвалт. Ежли что -- молчать! Без крику. Подавайте заявления. По форме. Да. Г о л о с а: Тащут... Га, га, га!.. Милачки!.. (По улице ведут избитых и связанных Прошку и Савела. За ними ревущая Марья с грудным ребенком, за юбку цепляются плачущие детишки. Возвращается поп, одетый по-домашнему.) Г о л о с а: А-а!.. Всю деревню задавили... Всем орудывали... Грабители!.. Со свету сживали... Б а б ы: Болезные... Как их издудыркали... Примут горя гореваньица... Не бай, девка... Мужики-то как остервенели... Марья-то, Марья-то... Г о л о с а: Убить их и -- концы в воду... Короткий разговор... Давно пора... П о л к о в н и к. Это и есть коммунисты? Г о л о с а: Они самые... Убить их... П о п. Истинные дьяволы во образе человеков. П о л к о в н и к (Прохору). Имя, фамилье!.. П р о ш к а. Ваша милость, простите. П о л к о в н и к. Имя, фамилье!.. П р о ш к а. Прохор Копейкин. М а р ь я. Яви божеску милость... Сдуру он. Заставь Бога молить. П о л к о в н и к. Какими делами занимаешься? П р о ш к а. Крестьянством. Г о л о с а: Грабежом, а не крестьянством. Кровопивцы -- голоштанники. М а р ь я. Будь отцом родным, прости... По дурости он, не со зла. П о л к о в н и к (Марье). Сопли не распускать. Уходи. М а р ь я. Люди его самустили... О-о-о! К а з а к. Слушай приказу. Провались, пока цела. П о л к о в н и к (на Прошку). Как и что и по какой причине... Докладывайте. Г о л о с а: Я... У меня... Мать перемать... Годи: пусть Климентий скажет... Ну-ну... Начисто надо... Писаря бы скликать на час... К л и м е н т и й Н а з а р ы ч. Был у меня хлеб, пудов дваста... Г о л о с а: Был, был -- всякий скажет... Мою корову-то схряпали, расскажи... За Антипку слово замолай... Как-жин так, а я-то... Стой, Тишка, глотку не дери... Дай сказать человеку... К л и м е н т и й Н а з а р ы ч. Нагрянули, они, выгребли до скретинки, да на меня же контрибуцию, да меня же в прорубь макать. Г о л о с а: Разя закон... А моя корова! Чего с него возьмешь -- горсть волос... П р о ш к а. Винюсь, ваше благородие... Спустите на первой... М а р ь я. Пискуны-то, отец, что я с ними буду делать? П р о ш к а. Семья с голоду. Г о л о с а: Свой хлеб-от продавали, а наш жрали... А теперь чего гнет... Попал волк в собачий полк -- лаять не лай, а хвостом виляй... П о л к о в н и к. Выпороть и повесить! К а з а к и ч е р к е с. Рады стараться, ва-ва-ва. М а р ь я. Ваше благо-о-о-о-оооо... П р о ш к а. Старики, прошу прощения... Призрите семью. (Прошку уводят. Марья с ребятишками за ним. В толпе баб всхлипывания.) П о л к о в н и к (Савелу). Ну? Г о л о с а: Тоже собака... З одного коленкору... Давно об нем веревка плачет... С а в е л. Вольно брехать -- ваша сила. П о л к о в н и к. К-ха. Мерзавец, подбери брюхо. С а в е л. Нече мудровать, убивайте скорее. П о л к о в н и к. Как стоишь, скотина! Р-раскорячился! Г о л о с а: Это, ваше благородие, главарь по всей округе. За матку ходил... Коновод... П о л к о в н и к. В чем виноват, суконное рыло? С а в е л. Вся моя вина в том, что бедняк я и за бедноту всегда грудью стою. П о л к о в н и к. Пад-лец! П о п. Скотина безрогая... Ему хоть плюй в глаза, ваше степенство, утрется -- "Божья роса". П о л к о в н и к. Народ грабил по своей воле или по приказу? С а в е л. По приказу пустого брюха. Г о л о с а: Он свое гнет. Черного кобеля не вымоешь до-бела. Жулики, сукины дети... П о п (Савелу). Вы бедняки зеваете: "Мало да мало"... А того не разумеете, что кто праведен да Богу угоден, тот съест хлебца кусочек, выпьет водицы глоточек и сыт бывает и не ропщет... Г о л о с а: Вот как по-писаному... Бога забыли... Погрязли, можно сказать... Э-хе-хе... П о п. Кто жаден да завистлив, тот бочку воды выпивает, за-раз быка съедает, а сыт не бывает... Почему такое? С а в е л. Брось, батек, в лапоть звонить -- на то колокола есть. (Возвращаются казак и черкес.) К а з а к. Так что готово, ва-ва-ство. П о л к о в н и к (бормочет). Дегенерат. Полная атрофия религиозного и нравственного чувства. Явные признаки вырождения. Г о л о с а: Вишь, богохульник... Лубочны зенки... Ни страха в нем, ни стыда... П о л к о в н и к. Выпороть и повесить! С а в е л. У-у-у, гады! (Савела уводят.) П о л к о в н и к. Еще кто? Г о л о с а: Окромя, кажись, не объявлялось. Ды-к обнакновенно у нас... П о л к о в н и к. Не два же человека всю деревню оседлали... Г о л о с а: Ежли разобраться... Быть знамо были... Гришка Осьмушкин... Антон Рыжий... Антон што, вот Алешка, тот пес. Кум?! Ни-ни, воды не замутит... П о л к о в н и к. Всех сюда. Для допросу. Буду справедлив. Пусть не боятся. Г о л о с а: Они, вашество, не коммунисты. В Совет выбирало общество. Люди ничего. П о л к о в н и к. Разберу. Живо! (Часть мужиков уходит. Другие попятились, совещаются. Поп с ними. Полковник один.) П о л к о в н и к. Подлецы! Холуи! Мерзавцы! Свиньи! Мужланы! Прохвосты! Канальи! Вахлаки! Хамы! Остолопы!.. (Возвращается казак.) К а з а к. Готово, ваше ва-ва-ва. П о л к о в н и к. Повесили? К а з а к. Так точно, ваше ва-ва-ва. Выпороли, повесили и выбросили на навозные кучи. П о л к о в н и к. Молодцы! К а з а к. Рады стараться, ва-а-а-ааа! П о л к о в н и к. Хм! Успел выпить? К а з а к. Для храбрости, ваше ва-ва-ва... П о л к о в н и к (тихо). Э-эм... На ночь приведи ко мне девку. К а з а к. Слушаюсь. П о л к о в н и к. Талья и формы... Чтобы все на своем месте. Понимаешь? К а з а к. Так точно, ваш-во, очень даже понимаю: живой я человек. П о л к о в н и к (подходит к мужикам). Помещики у вас были? Г о л о с а: Как не быть... Нестер Палыч Крутояров... На колокол пожертвовал... Пекся об нас, благодетель... П о л к о в н и к. Н-ну! В ы г о д а (указывает за деревню). Вон в энтом лесочке ихняя усадьба стояла. П о л к о в н и к. Где же ваш Крутояров? К л и м е н т и й Н а з а р ы ч. Раскуделили... Известно -- темный народ. П о п. Своей пользы не разумели. С е м е н. Сам убежал. Семью перебили, а управляющего повесили в том самом лесочке. В ы г о д а. Усадьбу сожгли. Добро растащили, нитки не оставили. Б е г о м Б о г а т ы й. Шутка сказать: восемь деревень громить ходили, скопом. П о л к о в н и к. Вы тоже громили? К л и м е н т и й Н а з а р ы ч. Что вы, ваше степенство. Я к о в. От нашего общества почесть и не ходил никто. Б е г о м Б о г а т ы й. Оно из голытьбы-то и шлялись которые, да мы за них не ответчики. С е м е н. Лежебоки, штоб их громом расшибло! П о л к о в н и к. Ну, а вы? А? Г о л о с а: Што вы, ваше величество... Слава те Господи... свово добра за глаза... Нас, вашество, самих обграбили... В раззор разорили... К о с т ы ч и х а (полковнику). Горланы-то те, родимый, очки втирают. П о л к о в н и к. А? Как? Г о л о с а: Поклепы возводишь... За такое и под суд можно... Втемяшилось, окстись... Известно баба... Нече е слухать... П о л к о в н и к. Мол-чать! (Костычихе). Что? К о с т ы ч и х а. Все хапали, а эти храпоидолы многолошадники так больше всех. Г о л о с а: Заткни хайло! Она у нас, ваше блао-родие, из таковских... С дурцой... П о л к о в н и к. Да!.. К о с т ы ч и х а. И скотину и все добро господское по жребию делили. Б е г о м Б о г а т ы й. Митяй, дай ей, суке, по загривку. К о с т ы ч и х а. У дяди Клементия меренок-то гнедой чей? Помещика Крутоярова... (Выгоде.) У тебя бычок-от чей? Тоже Крутоярова. (Бегом Богатому.) А тебя, старый чорт, сноха в чьем паплиновом платье форсит... (По улице на тройке катит Крутояров. С ним вооруженная стража.) Г о л о с а: Сам... От на грех нелегкая несет... Эх, держись православные... (Некоторые сперва сдергивают шапки, потом разбегаются.) П о л к о в н и к. Смирно, грабители. Куда... Тревогу!.. К р у т о я р о в. Честь имею представиться -- Нестер Павлович Крутояров, местный помещик и дворянин. П о л к о в н и к. Очень, очень приятно. (Трубач играет тревогу. Вылетают казаки.) З а н а в е с.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ.

Кузнечный цех. Работа в разгаре. Пышут горны, ляпают стопудовые молоты. Дюкают кувалды. Перекликаются ручники. Из-под крыши свешиваются хоботы кранов. Бойкая и веселая суета. У ближнего горна шестеро: Илюшка Вихров, Платоныч, Красивый, Степан Ерофеич и Иван. И л ю ш к а. Ге! Дуй! Грей! Давай углей! П л а т о н ы ч (подает). Бей, не робей! (Илюшка со Степаном Ерофеичем куют. Платоныч держит нагрев. Красивый подправляет. Иван и Вихров покуривают в стороне: смена. Остывший кусок Платоныч сует в горн.) С т е п а н Е р о ф е и ч. Раскатился что-то наш Илюха. Не к добру... П л а т о н ы ч. Чадо. И в а н. Гвоздь малый. С т е п а н Е р о ф е и ч. Женить нам его надо, -- вишь ржет, как жеребец стоялый. И л ю ш к а. Гляди, старик, железо не перегревай, губы не развешивай, вари-давай. Ударю для смеху! П л а т о н ы ч (подает). Ори! Ай к спеху? (Куют.) И в а н. Поешь ты, парень, складно. Да годи -- белые ужо придут, они вас всех прихватят... С т е п а н Е р о ф е и ч. Ладно! Хватит! (Доковали. Иван и Вихров сменяют Степана Ерофеича и Илюшку.) П л а т о н ы ч. Вчера, чу, заняли Свешной. С т е п а н Е р о ф е и ч. Один конец... Нам все равно. К р а с и в ы й. А Советская власть? А профсоюзы? И в а н. Болтай языком по пустому пузу... Революция надоела всем давно. П л а т о н ы ч. У них, слышь, иропланы да танки. И в а н. Мать ее так! А это что за жизня -- хуже жестянки. И л ю ш к а. Бросьте гавкать, сучьи ваши рты. Все уши прожужжали. П л а т о н ы ч. Что те взорвало? Попала под хвост возжа ли, али оса ужалила? И в а н. Тоже: равенство... Воля... С т е п а н Е р о ф е и ч. Нам бы хлеба поболе. К р а с и в ы й. Знач, продаете свободу за кашу да за щи? В и х р о в. Чего там... Хамкай, не хамкай, и придут, так не будет слаще. Вот поглядь... С т е п а н Е р о ф е и ч. Чаще! Жамкни! Погладь. (Ольга и старуха вносят железную полосу и бросают у стены.) И в а н. Тетенька, пролила. Миленька, просыпала! (Старуха оглядывается под ноги. Кузнецы гогочут.) С т а р у х а. У-у, дьяволы... Углей, что ль, обожрались? П л а т о н ы ч. Всяко бывает, и у девки муж умират, а у вдовы жив остается. И л ю ш к а. Ну, Ольгунька, ходи поживее, гляди веселее, нос кверху, грудь вперед! С т а р у х а. Айда, чего с ними! И л ю ш к а. Приходи в обед -- дело есть. О л ь г а. Ладно. (Старуха и Ольга уходят.) П л а т о н ы ч (сует Вихрову кулак в бок). Белые придут, так тебя первого повесят. В и х р о в. Уйди к чорту! Дам вот в рыло. И в а н. Бей без отверту, пока не остыло. К р а с и в ы й (Платонычу). А тебе разя праздник?.. П л а т о н ы ч. Она, слабода-то, кому мед, а кому -- горька редька. (Доковали.) В и х р о в. Х-хух... В глазах темно... Чортова наша работа... В глотке спеклось, ссохлось... Ну, ни вздохнуть тебе, ни охнуть. И в а н. Бойся -- руки отсохнут, брось, не работай, припала забота. С работы-то лошади дохнут. В и х р о в. То ли у нас в деревне. Как вспомню да подумаю -- теперь сенокос, я чай, а тут знай кувалдой... К р а с и в ы й. Балда. В и х р о в. Знай кувалдой маши... И л ю ш к а. Машины надо выдумывать: полегчает. И в а н. Наше ли дело думать: на то есть ученые. К р а с и в ы й. А у нас головы из олова, что ль, то ль карчаги глиняные?.. И л ю ш к а. Кому и выдумывать, как не нам? Об своем-то деле почище всякого ученого имеем понятие. (Гудок.) С т е п а н Е р о ф е и ч. Шабаш. Кто за обедом? П л а т о н ы ч. Федькин черед. (Вихров, схватив бак, убегает. Остальные умываются и рассаживаются.) И л ю ш к а (выводит углем на стене: "Каша", "Соха"). Гляди! П л а т о н ы ч. Чо? С т е п а н Е р о ф е и ч (читает). Каша. Соха. И л ю ш к а. А-ха-ха-ха... (Входит Ольга.) С т е п а н Е р о ф е и ч. Чорт, да ты никак писать выучился? И л ю ш к а. Просвещаемся. (На Ольгу.) Вместе в школу грамотности ходим. П л а т о н ы ч. Куда годишься? О л ь г а (Илюшке). Я и Анку смутила, тоже записалась. И л ю ш к а. Скоро всех силком учить станут. К р а с и в ы й. Это не плохо. С т е п а н Е р о ф е и ч. Чох-мох. И в а н. Никогда такого тесненья не было на нашего брата, на рабочего. Ну, там на щет хлеба ли и на щет всего иного прочего. К р а с и в ы й. Мы-ста, да мы рабочие. А давно ли ты рабочим стал? До войны трактир держал, и прикусил бы язык покороче. И в а н. И совсем не твое это дело. О л ь г а (Илюшке). Вчера брательника на фронт угнали... О-хо-хо. Что-то теперь будет! И л ю ш к а. Ничего не будет. Белых сюда не допустят. К р а с и в ы й (Платонычу). Погоди, старик, и тебя в училищу потащут. Кольцо в губу, на цепь и джа-джа дживала... Ха-ха-ха. П л а т о н ы ч. И без ученья век-от прожил, да слава тебе, Господи, сыт был. К р а с и в ы й. А таких упрямых в салотопенных котлах будут вываривать. О л ь г а (Илюшке). У Сашки Атаманьчика вечерка нынче. Пойдешь? И л ю ш к а. А ну их. Опять пляска будет, драка. Надоело. Поедем лучше на лодке покатаемся иль в биескоп сходим. С т е п а н Е р о ф е и ч (подходит к ним). О аз, о буки, о престрашные веди... (Читает.) Собака лает. Корова мычит. П л а т о н ы ч. Не ученье это, а баловство одно. Всякий дурак знает, что собака не мычит, а корова не лает. (Вихров приносит обед. Садятся.) И л ю ш к а. Садись с нами. О л ь г а. Спасибо, побегу, заждались, должно. П л а т о н ы ч. Ну, выученики, когда же меня, старика, на свадьбу позовете! Уж, чай, поди съетажились. О л ь г а. Ха-ха... Что ты, дедушка? Ни сном, ни духом. П л а т о н ы ч. А-а-а, сорока, сорока... Ни сном, ни духом. И л ю ш к а. Да уж погуляем... Куда кривая не чупрыснет. (Ольга со смехом убегает.) И л ю ш к а (за ней). Погоди. П л а т о н ы ч. Пятки мнет... Огонь парень, хоть и с дурью. И в а н. Опять вода с водой... С чего тут силе быть? В и х р о в. Хворыздай знай. П л а т о н ы ч (Илюшке). Садись, алхимандрит, все выхлебали. И л ю ш к а. Не будь Советской власти, кто бы нас, чертей чумазых, учить стал? С т е п а н Е р о ф е и ч. Учут в обруч прыгать, да по три дня не жрамши быть. И л ю ш к а. Где же взять? Разруха. К р а с и в ы й. Только бы проложить дорожку: все исправится понемножку. И в а н. Исправится из кулька в рогожку. И л ю ш к а. Чего разгалделись, как галки? Али соскучились об хозяйской палке? В и х р о в. Нече в ступе воду толчи. Нашел -- молчи и потерял -- молчи. И л ю ш к а. Теперь тому подперло под само некуды, кто, скажем, раньше жил богато, кто владел и серебром и златом, кто наши крохи греб лопатой. А мы всегда дышали в однодышку, как рыба на кукане, всегда бывало пыль одна в кармане, а все добытки шли купцу в кубышку. К р а с и в ы й. Брось, Илька, их не просветишь!.. С т е п а н Е р о ф е и ч. Слов нет, до хорошего дожили. И в а н. Хлеб-то: опилки с пылью. (Подходит Кузьмич.) К у з ь м и ч. Вы все ругаетесь, ровно наследство делите. К р а с и в ы й. Да вон у трактирщика с нашего пролетарского хлеба брюхо лупится. К у з ь м и ч. Он эдакий-то спорее: укусишь на копейку -- разжуешь на рубь. И л ю ш к а. Нам голодать не привыкать стать... Перетерпим, передышим... (Вбегают вооруженные матрос, красноармеец и Кустодеев -- рабочий этого завода.) М а т р о с. Товарищи, в город ворвались белые. К р а с н о а р м е е ц. Мы отступили, сила не берет. (Весь цех сбегается.) Г о л о с а: Не под масть... Домой надо бежать... Чего тут?.. Того гляди... М а т р о с. Как же, братишки, стоять надо. Они... в бога, в боженят, в кровь, в сердце, в святых угодников... К у с т о д е е в. Иха власть несет нам штык, нагайку и виселицу... Г о л о с а: Чего глядеть?.. Хорошего не жди... Бородку притачивают... К р а с н о а р м е е ц. Баряжки криками радости встречали белых, цветами засыпали... А в лужи нашей крови плевали и приговаривали "Собачья кровь"... К у с т о д е е в (Илюшке). Мы побежим по цехам. Действуй тут. (Кустодеев, матрос, красноармеец убегают. Вбегают рабочие, работницы, среди которых Ольга и Машка Белуга.) М а ш к а Б е л у г а (мужу). Айда домой... чорт их тут разберет! И л ю ш к а (сбрасывая фартук). Идем, ребята, схлестнемся... Г о л о с а: Прыток больно... Молодечество выказывает... Всю обедню испортили... Хуже не будет... Мать... То-то... Не хуже мы людей... Стыд, страм... Вишь моду взяли... Пьянствуют да воруют... За них голову подставляй... К р а с и в ы й. Не за них. Сами за себя, за рабочую революцию. О л ь г а. Илюша, береги себя. И л ю ш к а. О-о. Меня не возьмет ни дробь, ни пуля. О л ь г а. И я с тобой. И л ю ш к а. Ну-у! Молодчина! Г о л о с а: Мы голодны, раздеты, разуты... Ежли вам надо -- идите... Да на шею толще наверните... На кой здались... Дураков поищите... Хватайте, в чекушку тащите... Под ноги мните. Рвите... Давите. Топчите... Убей -- не пойдем ни за что на свете... С голоду мрут наши дети... Поиздевались -- будет... Мы тоже люди... Мы совсем обессилили... Будь, что будет... Не обуть, не одеть... А дети, дети... Эти хитрости да мотки навязли в зубах. Ни штанов, ни рубах... Руки коротки... Ребя, чего же мы ждем?.. Идем. Идем... Не хлынет с неба счастье дождем. Идем, айда, идем... И л ю ш к а. Они заняли город. Они идут сюда... Г о л о с а. Они идут сюда... И л ю ш к а. Чтобы нашей рабочей кровью залить улицы, чтобы вновь закабалить нас и детей наших. Г о л о с а: Да, да... Расписывай по собаке картинку... Сыты были... Сыты ли? И свиньи сыты, да! (Тревожно и беспрерывно ревут гудки, заводские и пароходные.) К р а с и в ы й. Трусость никого не спасет... Нас может спасти только победа. Г о л о с а: Ежли да всем, да грянуть дружно... Подвертывай туже... Больно нам нужно... Где мы возьмем оружье? К оружью! Товарищи, к оружью! И л ю ш к а. Должны свое сказать мы "да" -- "нет" ли. Г о л о с а: Знамо нече путать петли. Да... Нет... Созвать бы нам заводский комитет... Семья, детишки, вот кабы... К у з ь м и ч. Мы больше не рабы -- вот наш ответ. (Рев гудков постепенно усиливается.) И л ю ш к а. Ребята! Кто духовой! Удалой! Боевой! Вы-хо-ди-и! (В сторону саботирующих и колеблющихся). Их не слушай! На них, на... не гляди! Выходи! Там на баррикадах мы решим: чей мир... К у з ь м и ч. Смелость города берет. И л ю ш к а (потрясая красным стягом). Клянемся святым красным знаменем, ни шагу назад! Только вперед! (Большинство рабочих в энтузиазме что-то кричат, жестикулируют. Гудки заглушают все голоса. Кидаются к выходу.) З а н а в е с.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ.

Слободка. Перекресток двух улиц. Судачат обыватели. Д о м о в л а д е л е ц (бежит). Слава те, Царица Небесная... Матушка Заступница... Идут. Г о л о с а: Ай пра? Отколь ты как нахлыстанный? Говори путем... Сподобились, голуби мои, дождались... Сон мне надысь, куманька... Быдто летит это змей огленный! Д о м о в л а д е л е ц. В городе-то, на Дворянской-то, и-и-и... Г о л о с а: А што? Митрь Митрич, как те Бог спас? Ну-ну... Д о м о в л а д е л е ц (убегая). И-и, Царица Небесная, Заступница, Богородица, Троеручица... А д я -- Б а д я. За гриву лошадь не удержали -- за хвост не удержат. З а д у й -- З а п л ю й. Наше дело телячье -- поели и в хлев. А к с и н ь я. Вокзал, грят, сгорел, званья ня сталось. Д а р ь я. Батюшки. А у меня деверь в депе!.. А д я -- Б а д я. Архирейский дом, сказывают, провалился. Быть беде. А к с и н ь я. Утрысь все в собор анафемы пуляли. П р о ш к а. Да уж скорее бы, как ни-как... Д а р ь я. Ты все в дезертирах состоишь. Моли Бога, кадеты придут, какое ни на то, а облегченье будет. З а д у й -- З а п л ю й. Можа казенки откроют? А к с и н ь я. Кто про што, а шелудивый про баню. П р о ш к а. Жди от кошек лепешек, от собак пирогов. А д я -- Б а д я. Все по ветру пустят, быть беде. Г о л о с а: Резать будут. Воды бы запасти. Горький час пришел. Наказанье Господне. На душе-то и боязно, и радостно. З а д у й -- З а п л ю й. Хлеб-от почем ноне стал, и все, чего ни коснись... (По улице несутся Пашка Рябой, Курук и Андрюшка Горбыль.) П а ш к а. Хлещиха в погребе задохнулась. Г о л о с а: Угораздило... Чорт с ней... У меня на ней капусты полведра... П р о ш к а. Откроет хозяин магазин -- опять прикащиком буду. З а д у й -- З а п л ю й. Самый клей... прикащик гривну хозяину в ящик, полтинник за голянищу. Это дело не в пример лучше войны. П а ш к а (Куруну). Ну пойдешь, говори?.. К у р у н. Я-я... А н д р ю ш к а. Я-я... лежачей корове на хвост наступил... К у р у н. Там стреляют, боюсь... П а ш к а. Эх, баба. А н д р ю ш к а. Белого пришьем, шпаллер и сармак себе. П а ш к а. Оденемся. А сапожки достанем со скрипом, мягки -- во: хоть за щеку клади. К у р у н. А звенеть они будут? П а ш к а. Оглушат: тень-дзень, тень-дзень. А девки за тобой табуном. К у р у н. Ладно. Идемте. П а ш к а. Уговор дороже денег, чур... А к с и н ь я. Идут, батюшки! (Все шарахаются. К перекрестку подходит вооруженный рабочий отряд. Обыватели возвращаются.) Г о л о с а: Свои... Мотри с заводу... О, Господи, вот дураки... П а ш к а. Дяденька, возьмите нас. О т р я д н и к и: Вояки: нечего сказать. Кто вам будет сопли вытирать -- у нас нянек нет... Подростите малость. Да это никак Ваньки Оловяного сын. А н д р ю ш к а. Я сильный, одной рукой пуд поднимаю. (Из толпы мать берет Андрюшку за руку и, награждая шлепками, уводит.) А д я -- Б а д я. Быть беде -- собаки воют. З а д у й -- З а п л ю й. Сбесились. Куда идут? Зачем идут? Сбесились... Г о л о с а: Далеко ли, товарищи? Аль жить надоело? О т р я д н и к и: В лес за ягодками собрались: за грибами за поганками. Ха-ха-ха... А к с и н ь я. Дарьюшка, твой-то идет! Д а р ь я. Где?.. Ах, пес, ошалел, Митрошка... К р а с и в ы й. Эк грохнулась, как над покойником. Д а р ь я. Митроша!.. К р а с и в ы й. Ни на век ухожу... Ну, подерусь денек-другой -- вернусь. Д а р ь я. Митроша, убьют тебя... Чует мое сердечушко, Митроша! К р а с и в ы й. Э-эх, бабья ваша нация... Д а р ь я (хватает за ноги). Пожалей ты меня да дите малое... Не ходи, Митроша! О т р я д н и к. Не плачь, баба, затевай пироги, к утру вернемся. К р а с и в ы й. Пусти, пусти... Эх, назола... (Прибегает Андрюшка, -- после короткого совещания с Пашкой и Куруном все трое бросаются в догонку за отрядом. Уже за сценой отряд затягивает "Дружно, товарищи, в ногу". При первых словах песни опускается занавес.) З а н а в е с.

КАРТИНА ПЯТАЯ.

Бой на площади города. Белые отходят. Слышится далекое "ура". Наступает редкая цепь красных. И л ю ш к а. По золотопогонникам!.. Пли! Р а н е н ы й п о д р о с т о к (падая). О-о-о... Красные-е, вперед! (Перекатывается недалекое ура.) И л ю ш к а. Вперед, товарищи! Ура-а! (Цепь бросается в штыки.) Б о й ц ы: Ура-а-а!.. Даешь город!.. Рви кадетню!.. Ура-а-а!.. (Вслед за отступающими белыми, как вихрь проносится наша конница. Надвигаются сумерки.) Н а б л ю д а т е л ь (с крыши). О-го-го-го-оо... Пошло-о, по-шло-о-о-о... (Ведут пленных.) Б о й ц ы: Гляди, пленных ведут... Хреновские вы вояки... Не терпите... Раскуделили... В расход их пустить и шабаш... Не стоит рук марать... Вишь, они и так ровно помоями облиты... (За конницей громыхают запряжки легковой артиллерии. Выстрелы замирают в отдалении. Быстрым маршированным шагом движутся колонны пехоты. Оркестр исполняет Интернационал. Дружно гремит боевой гимн. Улицу быстро заполняет толпа городской бедноты, ремесленников и мелких служащих. Подхватывают гимн.) Р а б о ч и й и з т о л п ы. Да здравствует Рабоче-Крестьянская Красная армия! (Перекатывается могучее ура. Из толпы кидаются, обнимаются и целуют красноармейцев. Ночь. Выделяясь на зареве пожарища войска все идут, идут...) З а н а в е с.