После Белинского (ВЯЧЕСЛАВ УЛЫБИН)
|
После Белинского. (литературные критики в XXI столетии) Сжатая комедия в трех действиях и с тремя действующими лицами: Маститым Критиком, Профаном и Новым Белинским. Действие первое. За столом в кафе пьет кофе с сахаром и сливками Маститый критик толстого столичного журнала. М. Критик (рассуждает сам с собой): и дернул меня черт связаться с таким дурацким ремеслом! Ругать всяких балбесов! Критика (язвительно) совесть литературы! Литература - душа нации... Хрен вам собачий! (показывает кукиш). Художники! Они ж как дети малые... Всех надо погладить по головке. И все равно будут недовольны. Как-то пришла хряпа с толстым рылом, стихи принесла. Говорит: не могу я зарывать талант в землю. Пришлось взломать противопожарный щит , достать лопату, и сказать: где ваш талант? Я его сам зарою. Голос Иван Ааронович! М. Критик А... этот начинающий... Профан. Иван Ааронович! Я принес вам критическую статью... М. Критик Хорошо... хорошо (читает) "Обзор русской литературы за 2002 год" (в сторону: и где он взял русскую литературу? Я думал, она умерла в 1913-ом...). Интересно, интересно... (цитирует) "У нас нет прозы..." Молодой человек... Главный редактор журнала "Полярная Звезда" - прозаик. Напишите, что у нас почти нет прозы, или что ее нет за редким исключением. В виде исключения - мой вам дружеский совет - упомяните -на... Скажите, что у него есть субстанция прозы. Что это? ( В сторону: хрен его знает) Дальше... (читает): "У нас нет Пушкина и Толстого, Тютчева и Блока..." (морщится) Так нельзя... У нас что ни литератор, то непризнанный гений, что ни художник, то немой пророк. Не упомянуты - ин, ов, ович, ойт, ам, ропп... Вот возьмите список... Сюжет непроработан, вам надо подучиться... Профан. Я как раз хотел просить у вас рекомендации в Литературный институт... М. Критик Материал у вас пока сыроват. Приходите через год. (Профан уходит). М.Критик (Глядя ему в след) Понарожали же уродов, Господи помилуй, как говорила моя тетя! Ему же добро делаю! Отправишь его в Литинститут, так сопьется в компании поэтов через год... прозаиков через два. Год назад отправил на учебу одного Белинского... Сейчас бутылки собирает. Не ушел бы в литературу, глядишь и стал бы человеком... Что за страсть гибнуть за чужие чернила! Действие второе. М. Критик у могилы Белинского на Литераторских Мостках Волкова кладбища Санкт-Петербурга (задумчиво, сам себе). То что у меня нет способностей к литературной критике, я понял после 10 лет занятий эти ремеслом. Еще через десять лет я понял другое: все мы - и критики, и писатели, и поэты - бескрылые чада праха, ждущие Моцарта с одной целью - чтоб извести его. Но чем? Кинжалом, пистолетом иль петлей? И вот здесь разница. Вот уже двадцать лет я (анонимно, конечно) ищу нового Белинского. И каждый год с торжеством понимаю: нет его, нет! Все такие же бесталанные как и я! (Смотрит на расположенную рядом могилу Добролюбова) Говорят, при похоронах Добролюбова Чернышевскому указали на место для третьего критика, на что он пришел в исступление и закричал:нет третьего, нет! Нет его, слава Богу, и до сих пор. Русь- матушка так и не дала гения среди критиков. Да, Белинский был ближе всех к этому идеалу, но и он не гений... А за гробом его шло всего двадцать человек... не имеющих никакого отношения к литературе. Что же помешало ему стать гением? Письмо к Гоголю. Спи спокойно, раб Божий Виссарион! (Кладет красные гвоздики на могилу) Что это виднеется из-под снега? (с изумлением) Рукопись! Какая странность! Оставить рукопись на могиле! (присаживается на кладбищенскию скамейку, читает вслух) "Накануне" (о современных задачах русской литературной критики) Мы стоим на пороге окончательного размежевания в стане русской словесности. Впервые это размежевание проходит не по политическим убеждениям (славянофилы - западники - демократы в XIX веке), и не по социальному (как это было после 1917 года) или национальному признаку (как это произошло в последнее десятилетие), но - по признаку религиозному. Сегодня каждый из писателей должен ответить - прежде всего сам себе - на один простой вопрос: ты - христианин? Вопрос этот связан с тем, что сегодня как никогда в стане русской словесности велико засилье литераторов, готовых с упоением ответить на этот вопрос отрицательно". М. Критик. И я выходит, из отрицательной породы! (Читает дальше) "Что ж... Будем исходить из этой горькой правды. На сегодняшний день в русской литературе (как и в русском народе) мы можем наблюдать два противоположных процесса, борьба и течение которых на ближайшее десятилетие (как минимум) будет определять физиономию нашей литературы. Имя этим процессам - вырождение и возрождение. И здесь мы будем вынуждены сказать и вторую горькую правду: немалое количество (а может, и большинство - никто не считал) русских людей, наших соотечественников, самозабвенно идет по пути вырождения... Идет в бездну. Помогает им в этих проводах в последний путь и соответствующая литература (точнее антилитература) - литература вырождения. Но, к счастью, идет и другой процесс, не предусмотренный архитекторами перестройки: это русское возрождение, затронувшее неизмеримо меньшее количество людей, которому также помогает своя, особенная литература. М. Критик Здесь как будто не хватает нескольких страниц... (читает дальше) "Сегодня уже недостаточно выискивать красоты и недостатки произведения, или вписывать его в социальный контекст той или иной эпохи. Сегодня критик должен ответить - себе и читателям - на вопрос: чье произведение перед ним; к какому лагерю принадлежит этот писатель? Задача эта грандиозна, с ней и пять Белинских не справились бы. Грандиозность задачи состоит не в том, чтобы перечитать (хотя это тоже мука) тонны макулатуры о русском туалете, а в том, чтобы дать универсальное противоядие против антилитературы. Как? Воспитанием вкуса. Будем просить у Творца дар различения духа произведений. Сегодня истинным критиком может быть лишь тот, кто обладает - свыше, а не от человек - даром различения духа произведений. Не имеющий этого дара - словоблуд под названием критика... Уникальный исторический шанс русской критики состоит в том, что она (за редким исключением), последние сто лет пребывая в состоянии бестолковой болтовни ни о чем, может наконец стать той самой мерой, которая позволит отделить одну литературу от другой. Упустим этот шанс, интеллигентски-слюняво проболтаем в очередной раз Россию - на русской критике можно будет ставить крест. Так и останемся - уже навеки! - в добролюбовских штанах... М. Критик. Это занимательно! Но... (задумчиво) Неужели я - словоблуд и все мои работы о квантах в критике литературы - бестолковая болтовня ни о чем? (читает дальше) Красотой мир спасется..."Как Бог есть причина и источник всякого добра, так начало и основание добродетелей есть доброе намерение или желание прекрасного", - писал преподобный Григорий Синаит. М. Критик Уже и святых отцов вставил! Это конец! (читает дальше) И в критике - то же, что и везде: жатва многа, делателей мало, и званых много, избранных мало. М.Критик Неужели и я был званым? И на что же я все променял? Неужели из-за тщеславия, зависти, корысти я и не стал критиком? (Задумчиво) Ну что ж: это мой долг. Я разыщу владельца рукописи, из которого, может и вырастет новый Белинский. Действие третье. Отдел критики и литературоведения толстого столичного журнала. Новый Белинский и М.Критик Новый Белинский: Спасибо вам за то, что вы нашли мою рукопись и решились познакомиться со мной. Я уже несколько лет обиваю пороги многих редакций, и у меня возникло впечатление... М. Критик. Какое же? Новый Белинский (таинственно) Впечатление о том, что в Москве и Петербурге существует разветвленный заговор против русской литературы. Цель его: закатать таланты, выдвинуть своих бездарей и расставить их на ключевые посты. Нет критики, потому что нет литературы. Нет литературы, потому что русские перестали быть христианами. Не дать им стать христианами, расцерковить окончательно -в этом и состоит негласный договор тайного литературного общества. М.Критик (неодобрительно, про себя) Слишком умен... (в сторону: не знает ли он, что я - Великий Мастер Умирающего Сфинкса?) (Новому Белинскому) Тайные общества - это на западе. А у нас, молодой человек, все - понарошку... И масоны тоже. То-то и оно. Давайте поговорим о вас. Рукопись ваша обещает нам нового Белинского. Чем я могу наградить ваши способности? (на секунду задумывается) Вот что, молодой человек... Дам-ка я вам парочку рекомендательных писем: одно - в Литературный институт, другое - в тайное общество литературных вольных каменщиков "Умирающий Сфинкс". (В сторону) В нем есть какой-то огонек, но в этих берлогах его потушат. Занавес 24 ноября 2002 года |