Агафофобия (ШИРОКОБОРОДОВ АНДРЕЙ ЭДУАРДОВИЧ)


(лирико-мизантропическая комедия) ╚agaрhos╩ √ древнегреч., добрый.


╚То разгулье удалое, То зеленая тоска┘╩
(неточный перевод калифорнийской народной песни)

╚Stop sending me this┘╩
(из переписки с заокеанскими соавторами, что в переводе означает: ╚Малява твоя беспонтовая╩)

╚Мэйд лав нон уорлд╩
(фольклорное, верхний палеозой)


Примечание: Все собственные имена в этой пьесе есть брэнды и торговые марки их истинных владельцев, но, к нашему сожалению, не будучи защищены авторскими правами, используются в этом тексте и как плагиат, и как художественный прием (господи, какой?), и даже как прямое оскорбление. Любые совпадения между персонажами и прототипами якобы случайны, что не мешает автору при встрече получить от кого-нибудь из последних по морде.

Издатель.






Действующие лица и исполнители:


1. Ольга Германовна: директор фирмы ╚Агафо╩, крепкая хозяйственница, широка в плечах, хрипотца в голосе, любит совещаться с Кумыской, ее боятся сантехники, электрики. Любимая фраза: ╚А не пора ли, милок, тебе с плеча да в рыло?╩.
2. Марина Аполлоновна: недавно закончила курсы бухгалтеров по 1С, в отчетности часто делает ошибки. Вообще, с ней одно мучение. Любимая фраза: ╚Я учусь, я стараюсь╩.
3. Гнеушев: менеджер-экспедитор. Похож на тороватого приказчика. Невысокий, ладный. Щеголевато одет: сапоги всегда со скрыпом. Любит дам, дамы его тоже любят.
4. Андрей Эдуардович: мрачный рубаха-парень. Был когда-то коммерческим директором. Мнит себя писателем.
5. Татьяна Викторовна: часто и не к месту смеется. В ее красном уголку на складе много сувениров с дарственными надписями: ╚От лыжников╩, ╚От боксеров╩, ╚От каратистов╩, ╚От пловцов╩, ╚От борцов сумо╩. Обожает поездки с мужчинами в отдаленные гостиницы, санатории, дома отдыха. Никогда не красится, но губы и щеки всегда горят, как с мороза. Зрачки расширены, голос низкий, волнующий. В прошлом наркоманка и рок-певица, сейчас поуспокоилась, но породу не испортишь. Любимая фраза: ⌠Мужчина, можно мне тут возле вас пройти?■
6. Лидия Витальевна: всегда доверчива, послушна, как лань лесная простодушна √ это о ней. Ей всегда доверяют женщины свои девические тайны и тревоги, она всех успокоит, расцелует, заглянет в глаза, рассмешит и осушит слезы.
7. Вика: ас телефонограмм и расходно-кассовых статей. Более мрачного, зажатого и молчаливого человека трудно найти. Не хочется даже говорить о ней. Бок покрывается инеем, когда мимо нее проходишь.
8. Бахыт: кипятит чайник, в перерывах между кипячениями отпускает товар покупателям.
9. Неделько: пока только неделько, но может быть будет месячишко, а то и годок. В прошлом альпинист. С вершины Эльбруса видел купола Нью-Йорка. Бывает робкий, бывает злой, но бывает и пьяный.
10. Шатохин: шкиперская бородка, славянская внешность. Программист, пользователь. Никому не открывает тайны заправки картриджей.
11. Кумыска: комендант крепости. Пинком открывает любые двери. Ядовито-оранжевая телогрейка, кирзовые сапоги. Во рту беломорина. Способна играть на уровне шекспировских героев.
12. Жанна: в доспехах с головы до пят┘
13. Полки, полководцы, обозы, полевые кухни, арбалетчики, тяжелая конница, тыловая конница, артиллерия с расчетами, мортиры, кулебрины, полковая разведка, штаб, полевой лазарет.
14. Григорий Иванович, практик-тренер, знахарь-травник, гипнолог-суггестолог, практикующий колдун.
15. Юра-лыжник, Вадим-каратист, Боря-штангист √ молодые тренера, воздыхатели и тренера О.Г.
16. Две дамы послебальзаковского возраста: нимфоманки.
17. Распорядитель бала, ничего так мужик, интересный.
21. Мажордом, Главный повар, Поваренок, Лакей, Старый музыкант, Второй музыкант, Слуги: так вообще, неизвестно что делают.
18. Режиссер Иероплан Ефграфоаич, известный во Франции под именем Люка Бессона.
19. Оператор: ну, Оператор, да еще и Сценарист.
20. Мужики, Грозный мужик (бабник), Малый (курит марихуану), Дядька с веслом, Просто дядька, Молодой голутовский мужик (читал Гегеля), Молодой мужик (самый образованный, жил в Нью-Йорке) √ курские крестьяне, согнанные на барщину √ участвовать статистами в съемках батальных сцен о 1430 годе.
21. Настоящий старофранцузский Мужик.
22. Хрусталев Александр Петрович: выступает на балу в непотребном виде.
23. Эпизодические Участники бала, Дамы, Кавалеры, Дама, возжелавшая выйти замуж за Хрусталева и т.д.
24. Мариф √ трудно сказать, кто. Наверное, халиф.
25. Сумасшедший Старик-ботаник.
26. Вадим Эдуардович, журналист-международник, брат А.Э., протодиакон.
27. Катинька, присуга в доме О.Г., ходит в церковь, молодая, ядреная деваха.
28. Матвей, Иван, Лука √ отроки, ученики-подмастерья в литературно-журналисткой келье В.Э., пишут заметки в газеты на старославянском языке.
28. Емеля √ парнишка лет девяти.
29. Молодая дама, Другая молодая дама √ гостьи и подруги в доме О.Г.
30. Светка √ пролетарская дщерь.








Сцена 1. Пьянка. Крещендо. Финал.
Коллектив фирмы ╚Агафо╩ уже долго отмечает наступление 2002 года.


Ольга Германовна метится проскользнуть между Гнеушевым и Неделькой, которые стоят, обнявшись, покачиваясь..
Лидия Витальевна, увлеченно:
- И вот еду я как-то по Сассыккульским отрогам и вижу, мама моя, Лас-Вегас в огнях и дымах!┘
Марина Аполлоновна:
- Кто в доме хозяин? (Стучит туфлей по столу).
Андрей Эдуардович:
- Ну конечно, в дымах. Чикаго что ли?
Лидия Витальевна:
- Натурально, Чикаго, в дымах и огнях.
Марина Аполлоновна:
- Кто в доме хозяин? (пытается стукнуть по столу кулаком, попадает Недельке по коленке.)
Неделько (проснувшись):
- А?
Ольга Германовна, пробирается между сидящими к своему месту за столом:
- Мужчина, можно мне тут возле вас пройти? Ах! (Теряя равновесие, падает Недельке на колени.)
Ольга Германовна (устроившись):
- Мужчина, налейте даме вина!
Гнеушев, встает, стучит вилкой по рюмке.
- Прошу внимания! Прошу, внимания, япона мать!
Вика:
- Силь ву плю? Я есть плехо слышал?
Голоса:
- Дайте мужику сказать, девки!
- Александр Сергеевич, просим!
Лидия Витальевна, увлеченно:
- И вот еду я по Сассыккульским отрогам, а навстречу, не поверите, вот истинный крест, гризли!.. И говорит он мне человеческим голосом: ╚Что-то слаб я стал, Лидушка. Присоветуй мне что-нибудь┘╩
Гнеушев:
- Потом присоветуете, Лидушка, и потом доедете, а сейчас дайте сказать. Господа! Баш на баш, деньги на бочку, зуб за зуб, рупь за строчку. Не всяко лыко в строку, господа! Тем более в строку финансового отчета! (Марина Аполлоновна хватает тетрадь с конспектами, начинает записывать, ее одергивают.) Мы здесь все собрались, чтобы проводить хлебосольный год старый. Ежели того┘ ммм┘кого омманул за протекший период, простите, Христа ради. (Утирает набежавшую слезу. Слышны всхлипывания. Гнеушев, истово). Рамммштайн, твою мать! Кто Богу не грешен, царю не виноват? Да, много было дарено от купчиков балыков северных, а вин ганзейских так вообще было употреблено немеряно. Хороший год, господа. Я хочу употребить сей напиток за то, чтобы год прошедший не кончался и в следующем годе, а плавно перетекал из дебета в кредит с наваром и всеобщею пользою. Многая лета всем нам и нашим прибылям. Ура! Дамы целуют кавалеров. Виват, господа! С Новым Годом! С Новым щастьем!
Все чокаются, Ольга Германовна пытается поцеловать кавалера, тот пытается выпить и проливает содержимое себе на брюки.
Ольга Германовна:
- Мужчина, вы намочили даме юбку!
Татьяна Викторовна:
- Ну что это такое? Ресторация грязная, освещение мутное. Официаны все какие-то некавалеристые.
Марина Аполлоновна, поворачиваясь к соседу:
- Андрей Эдуардович, вы будете танцевать сегодня со мной страстно?
Андрей Эдуардович:
- А почто зарплату урезали? (Всплескивает руками.) Перерасход по последней командировке! Да ежели бы я перерасход не сделал, гнать бы мне обоз до самого Нового Года. Иш! (Крутит головой). А еще господа! (Замолкает.).
Неделько встает.
Вика:
- Ура! Ура! Слушаем, слушаем Недельку! Сергеич, не гунди, дай послушать.
Неделько:
- Долго лазил я по горам. Покорил и Гиндукуш и Спасские горы.
Все:
- Долго, долго, Неделько.
Неделько:
- Терпел и лютый мороз и кислородное обессоливание организма.
Все:
- Терпел, Неделько, терпел.
Татьяна Викторовна (про себя):
- Ну вот, обессолился он. Пришел бы ко мне, я бы вставила тебе┘инфузию, натрий хлор с изюминкой.
Неделько (думает):
- И вот я тут.
Молча выпивает и садится. Все недоумевают, потом по знаку Ольги Германовны молча выпивают.
Неделько, вскакивает, в голос:
- А ее не покорил!!!
Гнеушев и Андрей Эдуардович вскакивают:
- Да брось ты, Санек! Да на нашем веку знаешь еще сколько будет┘вершин? И чего, в самом деле? Посмотри: вот Вика, а вот Марина.
Вика, Марина:
- Да, вот мы, а вот выпить и закусить.
Неделько:
- Песню!
Лидия Витальевна и Татьяна Викторовна тоненько и жалостно запевают на два голоса.
Как на нашем на складу
То скользнусь, то упаду┘
Гнеушев, подхватывает:
Шаровая, сальники,
Жду тебя я в спаленке.

Ольга Германовна (грудным голосом):

Не прожить нам да без проверочки┘

Гнеушев:
Как мальчишечке да без девочки┘

Вика, как всегда не понять, то ли одобряя, то ли осуждая:
- Кому что, а Гнеушеву сексу подавай!
Гнеушев:

Подавай, подавай,
┘ Тра-та-та, настанет рай!

Вика (подозрительно):
- Что это еще за ╚тра-та-та╩?
Андрей Эдуардович, встает.
- Милостливые государи и милостливые государыни (роняет стул, сам спотыкается).
Все:
- Тихо, тихо. Сам говорить будет.
Андрей Эдуардович (тушуясь):
- Я хочу вам прочесть древлее изречение. (Читает по шпаргалке). Что есть добра жена? Все! А что есть жена зла? (Читает по шпаргалке). Попущение греху, кощунница бесовьская, засада от спасения. Вот! (Вздымает перст). Встретив добру жену, радуемся, а встретив злу жену, печалуемся. Так выпьем же, братие, за мир во всем мире и чистое небо над головой. (Роняет шпаргалку).
Все:
- Выпьем, выпьем, за доброго мужа под чистым небом!
Вика (подозрительно):
- А злая жена здесь причем?
Бахыт (задумчиво):
- Ну, Вика, как же ты не понимаешь, это же аллегория, ассонанс и антитеза вкупе с оксюмороном.
Вика (с вызовом):
- Не глупая, знаю. А злая жена при чем?
Бахыт (задумчиво):
- Ну, сказалось человеку так, наболело.
Вика (с еще большим вызовом):
- А сам хорош что ли? (Берет половник и замахивается в сторону Эдуардовича) Щас как тресну. Вы, мужики, никуда не годные, нас заездили, дохнуть не даете, боитесь все┘ Сами же как кобели драные. Щас плясать пойду.
Ольга Германовна:
- Пойдем, родимая. (Пускаются в пляс, поют).
-
- С моего как мужичка
- Все по три горсти песка┘
- Толку нету никакого,
- И не выдавишь ни слова.
- То ли дело Гнеуш-пан,
- Тот устроит балаган!


Татьяна Викторовна плачет.
Лидия Витальевна:
- Что такое, Татьяна Викторовна?
Татьяна Викторовна:
- Так┘проняло доброе слово.
Лидия Витальевна:
- Чье?
Татьяна Викторовна:
- Да я уж и не помню, чье. Про добру жену и про злу.
Лидия Витальевна:
- Да, брось, Татьянушка, то ли еще будет? Как говорят французы: хочешь мира √ готовься к войне.
Татьяна Викторовна (всхлипывая):
- Да и то уж┘ готовлюсь.
Кумыска (за сценой):
- Вот, вот. Кому √ хер, а кому √ алягер.
Марина Апполоновна стучит вилкой по тарелке Недельки:
- Ольга Германовна, сейчас же вернитесь в коллектив! Неделько, верните Ольгу Германовну в коллектив! Ольга Германовна, вам слово!
Ольга Германовна встает:
- Уважаемый коллектив и я! То есть, все мы и я, уважаемая! Я что хочу сказать┘ Приходит как-то подполковник и говорит: хочу тебя проверить! А я
ему: ╚А не хочешь, милок, с плеча да в рыло?╩ Хочу, говорит, только вот предписание. Ну, меня предписаниями не испугаешь. У меня этими предписаниями, можно сказать, супружеская спальня обклеена. Вот. Дала я ему себя проверить, поуспокоился он. Что, говорю, может еще разок? Нет, говорит, хватит. А что, говорю, слабо так? Давай еще! Нет, говорит, достаточно. А, говорю, вот видишь, с таким коллективом, как наш, и провериться не страшно. Приходи, говорю, к нам работать охранником. Наркоманов у дверей будешь отпугивать. Хорошо, говорит, я подумаю. А сам к дверям, к дверям, бочком, бочком, да и шасть в ╚Ауди╩ √ только его и видели. Так вот, выпьем же за многократные и обильные проверочки!
Все чокаются.
Марина Аполлоновна:
- До дна, до дна, Татьяна Викторовна, до дна! За такой тост √ до дна! Это нечестно, Татьяна Викторовна! Штрафную Татьяне Викторовне!
Андрей Эдуардович:
- Читал я где-то у древних┘
Вика:
- Вот-вот, читал он. Только и можешь что читать┘
Гнеушев:
- Вика, ну нельзя же человеку так рот затыкать!..
Вика:
- Знаю я его чтение!..
Андрей Эдуардович, говорит чуть громче, голос его дрожит:
- Читал притчу. Жила-была мадмуазель осьмнадцать лет, локон черный, цвет лица┘ нормальный. Каждое утро открывала окно и голосок ее
разливался вокруг, как херувимское пение. А как наклонялась пониже, чтоб ставни распахнуть шире, так и вообще┘ (крутит головой). А напротив жил кавалер, занятой такой кавалер, все на службу ходил с саблей. (Бьет себя в сердцах по коленке). И не обращал этот кавалер на барышню ну никакого внимания. Ну, никакого! Ждала барышня месяц, ждала другой, когда же кавалер изволит заметить ее. Не дождалась √ вышла замуж за еврея-лавочника. (Замолкает и задумывается).
Марина Аполлоновна:
- И мораль: даже в ожидании знай меру!
Гнеушев:
- Нет, мораль такова: не будь евреем √ поделись с другом.
Ольга Германовна:
- Фу, как вы, Александр, вульгарны! (Пересаживается от Недельки поближе к Гнеушеву).
Андрей Эдуардович (с воодушевлением):
- И тут проснулся кавалер! То в воротах ее встретит, то на базаре за ней идет √ глаз отвести не может. Не идет красавица на контакт, и все тут! Вы, говорит, мною манкировали, а теперь я мужняя жена. А кавалер ей: не то сладко, что в рот катится, а то сладко, что откатывается.
Бахыт (задумчиво):
- ╚Евгений Онегин╩, опус ╧5.
Все:
- И?
Андрей Эдуардович:
- Да все, собственно.
Марина Аполлоновна:
- А мораль-то, мораль-то в чем?
Андрей Эдуардович:
- Да жизнь-то продолжается┘
Лидия Витальевна, увлеченно:
- И то верно. Еду я как-то по Сассыкульским отрогам. А навстречу мне колхозник, шапка-ушанка набекрень, ватник дырявый, замерз весь. Дай мне говорит, красавица, боярки, что-то я иззяб весь.
Все:
- И?
Лидия Витальевна (не сдерживая улыбки):
- Так потом мы с этим колхозником осьмнадцать детей и внуков нарожали.
Ольга Германовна:
- О как! (Поднимает бокал). За производительность!
Гнеушев:
- И за производителей! За мустангов на джипах!
Входит Шатохин. Он в рясе.
Шатохин (подоткнув рясу, переступает порог):
- Мир дому сему.
Все:
- Мир, мир, выпей с нами Шатохин. Монастырского.
Шатохин:
- Ну, разве что монастырского. (Ему наливают.)
Марина Аполлоновна:
- Тост, Дима, с вас тост.
Шатохин, издалека:
- Я пью за дружный коллектив сей┘
Вика (неймется ей):
- Что коллектив! Коллектив никуда не денется. Скажи так, Шатохин, чтоб тут вот (показывает где) погорячело.
Шатохин:
- Где погорячело? А, здесь┘ (Наклоняется и шепчет ей в ухо).
Вика:
- Ха-ха-ха-ха!
Шатохин:
- Я пью за дружный коллектив сей, чтобы помнили мать родную русскую православную церковь. Аминь. (Крестится, шепчет). Господи, спаси и помилуй нас, грешных. (Выпивает).
Ольга Германовна:
- А я, например, буддистка, тантристка и фрейдистка.
Шатохин:
- Фрейд √ дьяволово семя. А другого знать не знаю, да и знать не хочу. (Закусывает капустой).
Татьяна Викторовна:
- А что это за Хфрейд такой? В детстве еще, как сейчас помню, дядя как выпьет водки, так и говорит: а, Хфрейд меня подери, хорошо пошла!
Шатохин:
- Хфрейд, это австрияк, который считал, что мужское, что женское √ один хрен.
Татьяна Викторовна:
- Как это верно! Как научно!
Ольга Германовна:
- Нет, он так не говорил.
Шатохин:
- Нет, говорил.
Ольга Германовна (барабанит пальцами по столу):
- И вообще, Шатохин, градация межличностных отношений в интерпретации венской школы психоанализа предполагает наличие стойкой экзистенции вкупе с немотивированным гештальтом ╚сверх-я╩ с уклоном в бессознательные интенции темных устремлений в свете кризиса ноосферы на рубеже тысячелетий.
Шатохин закашливается. Гнеушев, Неделько и Эдуардович бьют его по спине.
Шатохин:
- Спасибо, братие. Уже не нужно. Уже прошла. Спасибо┘
Андрей Эдуардович проникшись от услышанных слов религиозным чувством, сползает со стула и на коленях подвигается к Ольге Германовне.
Андрей Эдуардович:
- Государыня! Не погуби!
Ольга Германовна (грозно):
- Ну, что еще?
Андрей Эдуардович:
- Матушка, писать негде! Вон и у Даниила Заточеника сказано┘
Ольга Германовна:
- Не писать, а писать тебе негде, писатель!.. Вон, в офисе пиши┘
Андрей Эдуардович:
- В офисе Шатохин с Игорем пристают с разговорами┘ За водкой посылают (Плачет).
Ольга Германовна:
- Пристают! Эвона! Ко мне, что ль, не пристают!┘Пошел! Не мешай отдыхать!
Андрей Эдуардович:
- Акции свои заберу.
Ольга Германовна:
- Хе! Заберет он! Забери, забери √ пусть тебе Вика их из старых прайсов нарежет сколь угодно. Могу даже печать поставить, да расписаться ишшо.
Андрей Эдуардович (взъярясь, хватает коробку, заносит над головой):
- А-а-а-а!!!
Ольга Германовна использует одной ей ведомый прием, после которого Эдуардовичу подносят чарку, но уже к уровню пола.
Марина Аполлоновна:
- Эдуардович, приходи ко мне писать. У меня и стол есть письменный, пустует.
Андрей Эдуардович:
- Это жить, что ли?..
Марина Аполлоновна:
- Ну, метафизически.
Андрей Эдуардович:
- Афродита Апполоновна┘ (Пытается дотянуться поцеловать руку).
Марина Аполлоновна:
- Я не Афродита┘
Андрей Эдуардович:
- Ну, Артемида Апполоновна, ну, матушка┘(Падает со стула).
Вика (Лидии Витальевне):
- Артемида это кто?
Лидия Витальевна:
- Богиня-охотница. Древнегреческих мужиков по лесам забарывала┘
Вика:
- Ой! Боюсь┘
Ольга Германовна:
- Мета┘ мета┘ это как? По курсу евро, что ли? Эй, бухгалтер, ты чего ругаешься?
Марина Аполлоновна:
- Был человек, как человек! Нет, повелась с Кумыской √ все, не разлей вода: и у той, и у другой одни мужики на уме.
Кумыска (за сценой):
- Это у меня, что ли? Да я девушка, если хотите знать!
Андрей Эдуардович (Вике, витиевато):
- Вы, Виктория, словно расписные дубовые тесовые вороты, украшением которых столь увлекся Господь, что забыл про главное их назначение √ отворяться.
Вика (покраснев от удовольствия):
- Спасибо.
Шатохин (швыряет шапку оземь, его разобрало от монастырского):
- А, ╚Exсel╩ ╚Worda╩ не слаще! Давай нашу, родимую!
Гнеушев рвет трехрядку на груди.
Шатохин (пускается в пляс, поет):
╚Exсel╩, ╚Word╩, и ╚Internet╩
Понаделали мне бед!
Без печенки, селезенки
Я остался в цвете лет!

Хоть остался в цвете лет
Я без места на балет,
Но зато люблю скоромный
И обильный я обед.

Вика (крутит ручку радио, радио поет):
У нее глаза √ два брильянта, три карата.
Бедра у нее √ верь не верь, но два обхвата.
Ноги у нее┘
Вика (не без удовольствия):
- Фу, какие гадкие песни передают под Новый Год!
Ольга Германовна (отрывает голову от тарелки с салатом, с надрывом):
- Андрей Эдуардович! Вы любили хоть когда-нибудь?
Андрей Эдуардович качает асинхронно пальцем и головой:
- Ни-ког-да! Я ж не наркоман! Любовь это взрыв на биохимической фабрике - голова улетает, какое-то возбуждение┘ И вот потенциальный наркоман, как тать в нощи (крадется на цыпочках) влюбляется (хватает рюмку), влюбляется (подносит ко рту) во все подряд, только чтобы не спиться и не сколоться. Дешево и сердито. Тут химия, а тут биохимия. Тут маразм, а тут┘
Ольга Германовна:
- Оргазм.
Андрей Эдуардович тушуясь:
- Ну, да┘
Ольга Германовна:
- А мне что делать? Биохимия ведь у меня┘
Марина Аполлоновна:
- Эдуардович, кончай про умное, кипит не только в рюмке, но и везде┘
Неделько:
- А у меня тост! За всеобщую, поголовную и безоговорочную наркоманию любовь! С Новым Годом!
Все:
- Отпад! Неделько √ браво! Ура! Ура! Ик!


















Сцена 2. Лыжная база. Альпийско-Каркаралинские отроги.

Действие разворачивается на фоне величественных альпийско-каркаралинских отрогов. Вдали √ крутая снежная гора для спуска на лыжах, оттороченная темными трезубцами скал. На переднем плане баня-избушка с истерично дымящейся трубой, полынья для распаренных дыхальщиков. Живописно расползшиеся по округе (посленовогодье, все-таки) елочки и сосенки. Ярко-оранжевый плакат: ╚Финиш╩. Ослепительный снег, ясное солнце. Январский, таки, денек.


Две дамы (стоят, воткнув палки в снег, прищурившись смотрят вдаль, где молодые тренера, возле плаката ╚Финиш╩, тренируют О.Г.):
Первая дама:
- И чего это он, чего это он с нею делает, Мань? (Толкает подругу локтем) Ты смотри, смотри: один ножку ея поправляет, другой шнурок шнурует, а третий, третий-то, старый хрен (это о Григорьи Ивановиче), за талью схватил, аж не отлипнет, да подталкиват, подталкиват сзади, под попу┘(Смотрит, прищурившись). Нет, не в коня корм. Не едет краля┘
Вторая дама:
- А может, ей не того нужно?
Первая дама:
- Чего не того? Не того не при всем народе делают.
Вторая дама:
- А может, нравится ей так. Чтоб при всем народе. Натерпелася, бедная, без мужской ласки.
Первая дама:
- Ну, конечно, натерпелася. Стерва она, и все тут. Нет, Мань, ты смотри: коленку ей сгибает! Нет, ты глянь, срамота какая! Не гнется у ей коленка сама по себе, понимаешь!
Две дамы вынимают из объемистых комбинезонов по фляжке, зубами выдергивают пробку, чокаются и залихватски отпивают по два глотка.
Первая дама:
- Ах, хорошо пошла, курва!
Вторая дама:
- Так на природе же, Валь! Дыши грудью, как говаривал мой первый зазноба, не забывай дышать и другой.
Первая дама:
- Говаривал второй┘ Нет, ты скажи, Маруся, почему так: у одной мужик раз в десять лет пролетит на горизонте, да и то по пьяному делу, а у другой отбою от кобелей нет, липнут как мухи на мед?
Вторая дама (закуривает сигарету):
- Природа, Валь.
Первая дама:
- Да я понимаю, что природа. А у нас что √ не природа, что ль?.. (Оглядывает себя, поднимает руку, смотрит. Потом отводит
ногу вбок, тоже смотрит. Потом смотрит на солнце. Потом опускает глаза и видит поднимающегося к ним Григорья Ивановича.)
Григорий Иванович:
- Ну вы вот что, красавицы, посторонитесь, сейчас мы тут тренировочный спуск делать будем.
(Лучше б он этого не говорил!)
Первая дама (руки в боки, грозно):
- А чего это ты тренировочно спускать надумал, старый хрен?
Вторая дама:
- А это он, видишь ли, для крали дорожку торит, выслуживается, видать.
Первая дама:
- Да, ему больше стараться надо, молодые вон тоже не промах: один лыжи несет, второй палки, а третий сам ее на руках в гору тащит. Вот, Мань, смотри как надо. Часу не прошло, как приехала, а уже┘
Юра-лыжник и Боря-штангист √ Ольге Германовне (уговаривая):
- Ну, еще пару кругов!
Ольга Германовна (капризно):
- Устала я! Где Вадя? (крутит головой).
Вадим-каратист (из-за Вики):
- Здесь я, здесь┘
Оля (робко):
- Может, на тренажеры? Верхне-плечевой пояс недоработан┘
Вадим-каратист (из-за Вики):
- Потом, потом┘
Две дамы (окружающим):
- И чего это они с ней возятся, люди добрые? В чемпионки, что ли, готовят? Тоже мне, Алина Кабаева! Эй, малый! (Это Вадиму). Проводи нас до нумеров, что-то иззябли мы.
Вадим:
- Я вообще-то лет с тринадцати, как не малый, но провожу┘
Бора-штангист и Юра-лыжник, словно два былинных богатыря, начинают медленно, методично охаживать друг друга рукавицами по мордасам и под микитки. Минут шесть. Потом оба падают. Мариф стоит над ними, отсчитывая секунды.
Григорий Иванович (гудит в мегафон, все вздрагивают):
- Всем в баню!
Ирина Ивановна:
- Да там дыхальщики парятся. Вторые сутки.
Григорий Иванович:
- Двое суток париться нельзя. На вторые сутки депонированная кровь закипает. Выгнать дыхальщиков!
Появляется хмурая Жанна. Она в латах, с флагом, на бедре меч.
Жанна:
- Кого ты выгонять собрался, чернокнижник, пособник Дьявола?
Григорий Иванович:
- Я с женщинами не дерусь.
Жанна:
- А кто тебе драться предлагает, инкуб, пряник кахетдинский? (Бросает через плечо).Взять его!
Григорья Ивановича берут под белы руки.
Стража:
- Куда его?
Жанна:
- В лазарет, за ранеными ухаживать. Трав выдать лечебных, мазей. Ежели помрет кто от его лечения, а не по Божьей воле, - вздернуть, как собаку, на ближайшем суку!
Стража:
- А с остальными что делать?
Жанна:
- Сейчас разберемся. (Присаживается на барабан.) Нет, сейчас не разберемся. Устала. (Протягивает стяг, снимает усталым движением меч). И,
право, в баню. (К толпе присутствующих). Эй, славяне, кто со мной?
Андрей Эдуардович:
- Ай эм, дева!
Жанна Ивановна:
- А чем ты знаменит, герой? Из арбалета хоть можешь стрелять?
Андрей Эдуардович:
- С перезарядкой хоть несколько раз, красавица!
Жанна (усмехаясь):
- Да я не про то. Действительно, можешь?
Андрей Эдуардович:
- Честно говоря, не пробовал. Боюсь в руки брать, а метиться и подавно √ убить могу. Азартен езмь.
Жанна (прищурившись, смотрит):
- Кровь, что ли?
Андрей Эдуардович (прищурившись):
- Есть немного┘
Жанна (не сразу):
- Гм┘
Андрей Эдуардович (не сразу):
- Мда
Жанна (ударив крагой по бедру):
- Ну, ладно. Я сама азартна есть, не о том речь. Король вот войско дал, веду, а что завтра будет √ не знаю. (Эдуардовичу) Ты за мной не ходи √ денщицы помоют. А потом √ спать, спать. До вечера √ войскам отдых. Ночью √ учения. Все.
Военачальник (поспешает за быстро удаляющейся Жанной):
- Какие учения ночью? Помилуй, Жанна!
Жанна (останавливается, в упор смотрит):
- Как какие? Нешто не понимаешь? (Улыбвается в полный рот) Бал! (Уходит).
Первая дама (шепотом):
- Кто такая?
Вторая дама (шепотом):
- Бизнесменша с городу. На мерсе приехала.
Первая дама:
- А что за наряд у ней?
Вторая:
- А кто их, богатых, разберет? Нравится ей так.
Из лазарета появляется Григорий Иванович.
Григорий Иванович (за несколько метров до Жанны падает на колени, руки на груди):
- Матушка! Они живые там┘ стонут. Есть и мертвые┘
Жанна:
- А ты думал, там скучающая девица мастурбирует? Исчезни.
Григорий Иванович исчезает.












Сцена 3. Замок. Приготовления к балу.


1-й Слуга:
- Расставляй столы, увалень. Расставляй, кому сказано. Щас приборы понесут.
2-й Слуга торопится. Застилает столы белой скатертью, вдвоем натягивают ее за края. Появляются слуги, они несут блюда, столовые приборы на подносах и так далее. Через некоторое время столы расположены, скатерти настелены, расставлены приборы, вилки, ложки, фужеры, бутылки, графины и так далее. Появляется Мажордом и Главный повар.
Мажордом:
- А┘
Главный повар:
- Да, да. Все знаем, все: майонез провансаль, бордо северных виноградников 1776 года, оливковое масло, петрушка, сладкий корень, корица, мускус, пряности.
Поваренок, забегает то вправа, то слева┘
Мажордом:
- А┘
Главный повар:
- Все знаем, все. Лебеди, фаршированные овощами и лягушачьими лапками, бык допекается на заднем дворе┘
Мажордом:
- А┘
Главный повар:
- Все знаем, все. Сутки вымачивался в белом вине. Телец, двух лет. Откармливался эксклюзивно. Далее: гарниры двенадцати видов, салаты, устрицы в лимонном соку, омары по-кипрски и по-сицилийски, шампиньоны жареные, соус а ля натурель с горчицей, сметаной и чесноком┘
Мажордом:
- А-а-апчхи!
Поваренок, ныряя под руку:
- Будьте здоровы, Евгений Александрович!
Мажордом:
- Какой я тебе Евгений Александрович!
Поваренок:
- Слушаюсь, Евгений Александрович! Больше не повторится, Евгений Александрович!
Мажордом:
- Королева просила вегетерианских блюд √ себе и мужу. Готово?
Главный повар:
- А как же? Из местных овощей и прованского масла, плюс грибы, плюс зелень, плюс фрукты из Непала. Все есть, все.
Мажордом:
- Вина? Напитки? Вы, я вижу, решили нас всех здесь голодом уморить? Где рыба? Вам не напомнить, так вы и не вспомните о рыбе? На кухне бардак, не поймешь, кто за что отвечает!
Главный повар (нимало не смущаясь):
- Все знаем, все. Будет готово в наилучшем виде. А главный сюрприз не изволите? (Подымается на цыпочки и шепчет Мажордому в ухо.)
Мажордом (расплывается в улыбке):
- А за это хвалю. Смело. Девушка с веслом, говоришь? Попа из желе? Подрагивает? Аха-ха-ха-ха! (Уходят).
Старый музыкант сидит с несколькими другими музыкантами на подиуме, за пустыми пока еще пюпитрами. Старый музыкант, наклоняясь, пробегающему мимо лакею:
- Эй, малый!
Лакей останавливается.
Старый музыкант:
- Ты бы принес штоф. А? Яблочной. Аль сливовой.
Лакей (не двигаясь с места):
- Не положено.
Старый музыкант:
- Ну, кому не положено, а кому с горкой наложено. Сам знаешь: рыбка посуху не плавает.
Второй музыкант:
- У него перед концертом, если не принять, руки дрожат.
Лакей, с решимостью:
- А, была-не была. (Достает из-за пазухи штоф, оглядываясь, разливает). Ну, будем! (Выпивают).
Вприпрыжку появляется Распорядитель бала. Он маленького роста, чернявый, вертлявый, смуглый, мало сказать развязный √ скабрезный. Дамы от него без ума. Останавливается на мраморном полу, проехав пару метров на маленьких башмаках с пышными бантами. С интересом смотрит на выпивающих музыкантов. Те увлечены и не видят.
Распорядитель бала разбегается, проезжает на башмаках, возле подиума лихо разворачивается, выдергивает из рук лакея графин и уезжает обратно.
Второй музыкант:
- Чего это он?
Лакей:
- Елы-палы! Меня с вами не было! (Убегает).
Появляется Распорядитель бала. Он несет в руках пузатенький, литра на два, графин, такой же формы, как предыдущий.
Распорядитель бала (музыкантам):
- И говорить ничего не хочу┘Пейте.
Старый музыкант:
- Так мы так только┘ ожиданья ради.
Распорядитель бала:
- Какого ожиданья?
Старый музыкант:
- Ну, предвкушенья для.
Распорядитель бала:
- Хрюкайте дальше, голуби. Венгерский краковяк и польскую мазурку вторая скрипка сыграет. Свободны.
Старый музыкант и Второй музыкант:
- Как свободны?
Распорядитель бала:
- Так, так, за пятак. (Доверительно, полушепотом.) Вы думаете, мне этого не хочется? (Щелкает по графину ногтем.)Вы думаете, мне это все (обводит
рукой) - страшно весело? Вы думаете, кто-нибудь здесь (еще доверительней и напористей) умеет танцевать польскую мазурку? Настоящую польскую мазурку, без этих вывертов, приседаний, прищелкиваний, а чистую, без примесей (разливает содержимое большого графина в три стопки, голос крепчает), как слеза младоукраинки на польско-литовской границе? Нет, братие, те времена прошли. Вальс-хип-хоп, рэп-менуэт, танго-трэш еще увидите, пожалуй, а польскую мазурку √ уже нет. Ну и хрен с ней. (Чокается. Изменившимся голосом, грозно). Чтоб пилили смычком у меня до задымления деки. Понятно?
Музыканты (вместе):
- Конечно, понятно, пан Бжезинский, изобразим в лучшем виде, не сомневайтесь.
Распорядитель бала:
- Будем!
Чокаются, выпивают. Распорядитель бала тем временем исчезает. Второй музыкант (его чуть не стошнило прямо на пюпитры):
- Блин, вода! Чистая вода, Степан.
Старый музыкант:
- И то! Ну, надо же. Сколько лет на свете живу, но чтоб вот так, под дых┘
Распорядитель бала:
- Дамы и господа! (Появляется на середине зала, хлопает в ладоши.) Подмастерья, так сказать, подмостков, авантюристры авансцены, заговорщики закулисья, от вас зависит √ быть или нет этой фиесте. И когда праздник неберет полную силу, тогда (голос опускается до звонкого шепота), тогда мы, клянусь расположением звезд, всех тут √ вжих-пых┘иносказательно говоря┘Но только терпение, господа, терпение!..









Сцена 4. Бал.

Раскаты литавров, волторны с кларнетами играют торжественный марш. Массивные двери отворяются и парами входят Эдуардович с Кумыской, Гнеушев с Апполоновной, Вика с Неделькой, Ольга Германовна с Григорьем Ивановичем, и начинают танцевать средневековый менуэт.



Андрей Эдуардович (танцуя):
- Как я хочу быть и весел, и добр, и обходителен со своим коллективом. Как хочу! Но √ не получается!
Кумыска (передвигаясь):
- Я люблю вас, Андг,ей!
Андрей Эдуардович:
- И я люблю вас, Жанна (Он пьян до беспамятства).
Григорий Иванович (говорит О.Г. что-то на ухо)
Ольга Германовна:
- Ох, не смешите меня, Григорий Иванович!
Григорий Иванович (танцуя на манер движения лыжника на лыжне):
- Да я разве смешу? Я серьезно говорю √ выходи за меня замуж!
Ольга Гемрановна:
- Я замужем хоть не была, но набывалась. Хочу пожить для себя.
Григорий Иванович:
- Так и я о том же говорю √ выходи.
Вика (танцует медленный менуэт и в паузах успевает пританцовывать бедрами):
- Блин, заколку забыла! Заколку забыла, блин! Блин, вечно все забываешь┘
Неделько (сам как большая пауза):
- А?
Гнеушев (залихватски танцуя):
- Вика, скоро меняемся парами. Смотри.
Вика:
- А чего смотреть? Пока Неделько заколку не найдет √ не меняемся.
Неделько:
- А где я ее найду?
Вика:
- Где хочешь, там и ищи!
Гнеушев:
- Вика, а хочешь я найду?
Вика:
- Сам же небось и спрятал┘ Штирлиц!
Гнеушев:
- Почему Штирлиц?
Вика:
- А потому. Надоели все (у нее портится настроение).
Кумыска (останавливается вдруг,вздымает вверх клюшку):
- Блядь, Аманов в командиг▓овке √ собиг▓ают собг▓ание, меня пег▓еизбиг▓ать. А? Что делают? Стоматологи, мамбеты уг▓альские, хотят поссог▓ить меня
с жильцами! Сами восемь месяцев за теплую, холодную воду не платят. Блядь! У меня связи в КНБ, в прокуг▓атуре. Я их, на хуй, выселю отсюдова! Сразу звонок Аманову √ а он в командиг▓овке, блядь! У меня двадцать четыре человека платят за свет, за воду, а у них полтора!
Ольга Германовна:
- Кумыс Кумековна, уши вянут, пощади!
Кумыска:
- Тебя пощажу, ты хог▓ошая. А их √ ох, блядь, я им дам Амстег▓дам. Сразу к Аманову, и пиздец!
Марина Аполлоновна (останавливаясь):
- Нет, я не могу, какой тут на х┘ ой, какой тут бал? Эдуардович весь бал прое┘ ой, что я говорю? Все, мочи моей нет┘(Уходит).
Кумыска (танцуя):
- Ты куда, кг▓асавица? Постой, паг▓овоз, не стучите колеса┘Ушла! Одной конкуг▓енткой меньше. А тут еще этот, молодой, лысый. Эй, малый, как тебя?
Неделько:
- Никак.
Кумыска:
- Если никак, то дают за так. (Эдуардовичу, подмигивает) Пг▓авильно я говог,ю? Пг▓авильно, я училась в Оксвог▓де на коменданта. И Аманов учился┘
Куг▓сом младше. Мы с Амановым ког▓еша.
Вика:
- Кумыз Кумековна, не тяните одеяло на себя √ а то холодно.
Кумыска:
- Ай кен ту спик инглиш.
Вика:
- Да все ты спикаешь, колода старая!
Гнеушев:
- Дамы, дамы, потом отношения, менуэт все-таки, а мне еще парами меняться.
Вика:
- Тебе что √ одной пары мало?
Неделько:
- А?
Гнеушев:
- Ну, мало не мало, а художник сыт не бывает.
Григорий Иванович:
- Ребята, ребята, а у нас в спорте не так было.
Гнеушев:
- А как?
Григорий Иванович:
- Бывало, встанешь на лыжню раз, встанешь два, а потом она на тебя как встанет, да как отымеет со страшной силой!..
Марина Аполлоновна:
- Какие ужасы вы рассказываете, Григорий Иванович!
Григорий Иванович:
- Или вот, например, бежишь последний километр, а рядом тренер трусит, с секундомером. Ты ему: ╚В глазах темно, батько, не вижу ничего┘╩ А он:
╚И нечего тебе видеть. Двигай ногами, вперед и назад, финиш скоро┘╩
В это время музыка и до того медленная, замедляется еще больше, до нескольких тактов за ноту, потом искажается, и,как будто виниловую пластинку в движении тормозят пальцем, останавливается на какой-то совершенно петушиной ноте. В глубине залы, возле барной стойки появляется Жанна. Она в черном бархатном платье и в совершеннейше мрачном состоянии духа. Заказывает сто грамм виски и одним глотком, безо льда, выпивает.
Вика (Кумыске):
- Ну, теперь шиздец тебе, красавица┘
Кумыска (хватает Андрей Эдуардович за рукав):
- Андг▓ей, Андг▓ей, за что они хотят меня погубить? Ты ведь нет покинешь меня, Андг▓ей?..
Андрей Эдуардович:
- Не покину. Ты сядь пока, выпей, успокойся (бросает взгляд на бармена Ярошевского, тот вытирает стаканы полотенцем, ловит взгляд А.Э., выдергивает откуда-то бутылку ╚Белой лошади╩, высокой струей вбивает жидкость в рюмку).
Андрей Эдуардович быстрым шагом подходит к Жанне и начинает о чем-то говорить с ней на лотарингском наречии. Вообще они похожи на начинающих любовников. Из тишины начинает звучать лирическая музыка. Все разбились на группки, тихо разговаривают. Вика центрирует вокруг себя самую большую группу, но видно, что нервничает.
Жанна:
- Сволочи, ╚Оскаром╩ обошли! Этой прогляди Б. фон Как-ее-там дали, а мне √ лучший сюжет, выложилась на 1000% - и на тебе, выкуси. И название какое гадкое: ╚Содом, Гоморра и мой пес Чип╩. Комедия! Нет, видно перестала я понимать что-то в континентальном кино.
Андрей Эдуардович:
- Жанна, континентальное кино всегда было говно.
Жанна:
- Нет, не всегда!
Андрей Эдуардович:
- Всегда, Жанна. Но речь не об этом. Если пробуксовываешь на континенте, то надо пробовать себя на архипелаге. Старушка Европа с Россией в пол-Азии┘
Жанна:
- Россия √ пираты. Толку с них. Продюсеры и слышать не хотят. Кроме того, прогремишь в Европе, нет гарантии, что и в Америке. Сам знаешь.
Андрей Эдуардович:
- Американское кино в массе своей слащавое и сентиментальное.
Жанна:
- А европейское √ до уродства. ╚Пианистку╩ вспомни.
Андрей Эдуардович:
- Ну и что? Вспомнил, и тут же забыл. Кроме того, на любую ╚Пианистку╩ есть своя ╚Доярочка╩, которая дает всем жеребцам на конюшне, попутно в окрестных хуторах собирая средства больной девочке из семьи эмигрантов из России.
Жанна:
- Попрошу без намеков! Сценарий давай, понял? Чтоб и домохозяйка проревелась, и у ботаника крыша съехала, и у Бобби, который с детства ничего кроме баскетбольного мяча в руках не держал, сопля повисла от напряжения.
Андрей Эдуардович (смеясь):
- Это невозможно, Жанна.
Жанна:
- А мне плевать, возможно это или невозможно. Тебя любить тоже невоможно! Мягкорылый, не от мира сего, психопат, параноик! Только когда пишешь, только тогда и можно с тобой в люди выходить. Да еще когда пьешь.
Андрей Эдуардович:
- Ты когда снимаешься, тоже как с доски почета. А когда паруешь √ как с доски ╚Их разыскивает милиция╩.
Жанна:
Доска почета√ это как понимать? У нас, например, мрамор почета. Или гранит. Точно доска, ты не ошибаешься?
Андрей Эдуардович (о своем):
- Да, доска ⌠Их разыскивает милиция■ тверже всякого гранита.
Жанна:
- О чем ты, славянин?
Андрей Эдуардович:
- О родине.
Жанна:
- Знаю, знаю. У вас Родина √ неприступная девственница и к ней сексуальное отношение.
Андрей Эдуардович:
- А ты откуда знаешь?
Жанна:
- Откуда, откуда? От этого┘ носорога.
Андрей Эдуардович:
- От верблюда.
Жана:
- Вот, вот. От него. (Смеется). Я же русская, забыл?
Кумыска Жанне:
- Эй, кг,асавица! (Жанна оборачивается). За тебя!
Жанна:
- Ай кен ту спик рашен!
Кумыска:
- Олл райт! (Выпивает и падает лицом в тарелку).
Андрей Эдуардович отлучается. Лидия Витальевна с Татьяной Викторовной подходят.
Лидия Витальевна (вкрадчиво):
- Рада видеть вас на нашем балу. Не хочу начинать знакомство с консультации, а тем более (Боже упаси!) с диагноза, но ваша редкая для женщины
худоба (извините, ради Бога) выдает в вас натуру импульсивную, энергичную, если не сказать нервную, но тем не менее не отягощенную паталогической наследственностью или насыщенным радионуклеидовым фоном в перинатальный период. (Изменившимся голосом, властно). Дайте веки посмотрю. (Смотрит сначала один глаз, потом другой). Так, хорошо. Белки глаз чистые. Глазное яблоко┘ так, так, хорошо, узорчатое.
Жанна:
- А каким ему еще быть? Решетчатым, что ли?
Лидия Витальевна:
- Ну это, милочка, как посмотреть. Ежели из одиночной камеры смотреть, то будет и решетчатое.
Жанна:
- Да что вы меня пугаете?
Лидия Витальевна:
- Пусть вас Сан-Франциско пугает, милочка, или там Детройт какой-нибудь, прости Господи, а я вас предупреждаю. Хозяйка у нас строгая, она самозванок не любит.
Жанна:
- Да какая я вам самозванка? И какая хозяйка?
Тататьяна Викторовна:
- Известно, ╚Агафы╩. Бал ╚Агафа╩ оплачивал. Так-то вот.
Жанна:
- Но меня пригласили!
Лидия Витальевна:
- Кто пригласил?
Жанна:
- Эдуардович, маркиз.
Лидия Витальевна:
- Ну это мы разберемся, какой он маркиз. Маркиз, маркиз, руки вверх, штаны вниз. А ежели вы дамочка аккредитованная, то и держите себя соответственно┘
Жанна:
- Да как я держу себя несоответственно?..
Тут к толпе присоединяются Марина, Вика, Бахыт. Татьяна Викторовн и Лидия Витальевн, наступая:
- Скромнее, скромнее нужно быть, красава. Тут тебе не Голливуд какой-нибудь. У нас и так мужиков два с половиной на восемь баб, а тут ты еще. Санек женатый, Эдуардович┘ под приглядом. Один Неделько холостой, да больно скромный┘
Вика (приглядевшись):
- Фу ты, я думала, это Юля из Балхаша┘ Ату ее!
Жанна (с тоской):
- Где мой меч?
Марина Аполлоновна (смеется):
- Вот, вот. Там меч, где ноги заплечь. Ну да где тебе понять тонкий смысл┘
Жанна:
- Да все я поняла, все. Но √ ничем помочь не могу. Эдуардович со мной по Интернету связался. Я его до этого и не знала совсем. А других и ведать не ведаю.
Татьяна Викторовна (все грубее и резче с каждым словом):
- Вот и не ведай!
Жанна:
- Не ведаю.
Татьяна Викторовна:
- Вот и не ведай! Знаем мы вас. Вас только пусти на порог √ сразу мужика уведут.
Жанна:
- Ничем помочь не могу.
Татьяна Викторовна:
- Вот и не ведай. Иди давай, откуль пришла.
Жанна:
- Иду, иду┘(Отходит, оборачивается, показывает язык). Бе-бе-бе┘
Вика выразительно поднимает руку средним пальцем вверх. Жест ╚бе-бе-бе╩ тут же превращается в жест ╚облизываю эскимо на палочке╩. Вика отдергивает руку.
Все, хором:
- Нет, ну ты смотри, какая невоспитанность, какая вульгарщина! Вот истинно, капиталистка бесстыжая.
Подходит Гнеушев:
- Что, курочки, что раскудахтались?
Вика:
- Так, одну здесь с позором прогнали. Ладно, иди давай, вам, мужикам, знать это не надобно.
Кумыска (бежит-кричит):
- За Родину! За Сталина! (Все оглядываются. Кумыска норовит протаранить толпу, дамы отшатываются, Кумыска падает, посбивав кучу стульев и покачнув буфет).
Вика:
- С мягкой посадкой вас, Кумыс Кумековна!
Кумыска (кряхтя, переворачивается, Гнеушев помогает ей встать):
- Не будь я засадный полк славного Дюнуа с правого берега Луары!













Сцена 5. Тот же альпийско-каркаралинский пейзаж, только летом. Съемки фильма. Жара. Стрекот цикад.

Мужики, долженствующие изображать средневековое народное ополчение времен Столетней войны под предводительством Жанны-девы и набранные в статисты из курских сел и хуторов, убрав в сторону щиты, мечи, арбалеты, мирно играют в домино, в карты на импровизированных щитах. Побивают картами проигравшего по носу. Украдкой прихлебывают из фляжки на троих по кругу. Кто-то пыхает травкой. Мирная, в общем, картина.


Появляется Режиссер. За ним тащится Оператор с треногой и большой кинокамерой на плече.
Режиссер (оттирает пот, улыбается):
- Привет ребята. Как дела?
Молчание.
Режиссер (улыбается):
- Тут┘ эта┘воевать надо.
Ребята не обращают на него внимания. Первый мужик, грозно, второму:
- Ты куда карту сунул? Ну-ка вынимай давай┘
Игра продолжается.
Режиссер:
- Ребята, вставайте (ободряется), препоясывайтесь, стройтесь.
Грозный мужик (рассматривает карты, саркастично):
- Щас┘
Игра продолжается по-прежнему. Оператор Режиссеру:
- А может, начнем потихоньку снимать? Войско на привале. Жанна беседует с королем.
Режиссер:
- Ну да, карты, водка, марихуана, 1430 год┘Эй ты (малому, который пыхает травкой)! Убери цыгарку!
Малый:
- А че?
Режиссер:
- А то! Во времена Жанны гашиш не курили. Даже наемники. Не было гашиша! Не было!
Малый:
- Я уберу, уберу┘
Режиссер:
- Убери сейчас.
Малый:
- Начнете снимать, я и уберу.
Оператор (Режиссеру):
- Жанну надо!
Грозный мужик ведет ухом, режиссеру, заинтересованно:
- Что, баб привезут?
Режиссер:
- Привезут, привезут┘ Рад не будешь.
Грозный мужик (лениво):
- И чего это ты мне все угрожаешь? (Играет). Все угрожает, все угрожает. Мне твои угрозы √ по одному месту.
Появляется Жанна. Грозный мужик вскакивает, прячет карты. Все вскакиваеют. Молчание. Хлопанье стягов на ветру.
Режиссер, довольный, идет гоголем перед строем.
- Так, так. Хорошо. (Потирает в ладоши. Тычет пальцем в двух мужиков). Ты и ты. Выйти из строя. Снимаем поединок на мечах. (Оператору). Мотор!
Мужики, вооруженные дрекольем, выходят. Некоторое время кружат вокруг друг друга. Начинают бой, которому накануне обучили их инструктора по рукопашному бою (не иначе как из окружения О.Г.) В этом бое художественно переплелись приемы владения средневековым оружием и жесты, характерные, например, при ремонте машино-тракторного парка, или приемы поднесения 200-граммовой емкости ко рту, или приемы возвращения домой заполночь на автопилоте, и так далее. Вдруг один из них останавливается. Тут же останавливается и другой.
Дядька с веслом.
- Ты чего это?
Просто дядька:
- Ничего!
Дядька с веслом:
- Как ничего? А в ухо меня кто съездил?
Просто дядька:
- Не ездил я. А вот ты мне так под печенку зажег┘
Дядька с веслом:
- Кто, я?
Просто дядька:
- А то я что ли?
Дядька с веслом, замахивается веслом:
- Слышь, ты не очень-то разные слова!
Просто дядька:
- Это ты не очень-то разные слова┘ Куперфильд!
Режиссер (в сторону):
- Прекрасно, прекрасно!
Дядька с веслом:
- Что ты сказал?
Просто дядька:
- А то.
Дядька с веслом (веско):
- Жаль, времени нет связываться с тобой, а то б я б тебе показал!
Режииссер (в сторону):
- Точно! Люди мы занятые.
Просто дядька:
- Это б я б тебе показал.
Дядька с веслом:
- Ну, покажь.
Просто дядька:
- И покажу┘ чичас.
Дядька с веслом:
- Покажи, покажи┘
Просто дядька:
- И покажу┘
Дядька с веслом:
- Да ничего ты не покажешь┘ хроносома!
Просто дядька:
- Кто, я хроносома? (Выхватывает у того весло и бьет его по голове. Завязывается драка. Как выяснилось, на роль англичан и французов случайно набрали статистов из деревень, которые уже два столетия недолюбливают друг друга и в глаза и за глаза обзывают всяко.)
Режиссер (в мегафон):
- Давай, давай, мать их туды-рассюды! Давай, чего стоишь! Ах ты, харя! Бей его, паскуду!
Оператор, наполовину влезши в камеру от напряжения, кружит вокруг дерущихся, снимая.
Режиссер:
- Ай, хорошо! Ай, славно! (Кричит). Бей его! Раззудись, Мыкола! Вспомни, как Степан к бабе твоей пьяный залез, пока ты на уборочной зоревал.
Просто дядька остолбеневает, потом рычит:
- А-а-а-а!!! (Выхватывает откуда-то кол и начинает колотить всех вокруг по головам, пока его не берут под руки).
Режиссер (потирая руки):
- Так, хорошо, хорошо. Следующая сцена!
Оператор Юрец, в ужасе:
- Иероплан Евграфыч! Иероплан Ефграфыч!
Режиссер:
- Ну что тебе?
Оператор Юрец, смертно глядя в глаза, тихо:
- Пленку забыл зарядить┘
Вбегает Ассистент.
Асистент:
- Иероплан Евграфыч, дорогой! Там, эти┘
Режиссер (его обдувают полотенцем, слабым голосом):
- Кто?..
Ассистент.
- Мужики ненашинские, недеревенские┘
Режиссер:
- А какие?..
Ассистент.
- Не знаю, только ненашинские┘ И одежонка у них худая, и говорят таково странно┘
Режиссер:
- Позвать их сюда!..
Толпа расступается и приближаются странные люди с немыми лицами, маленького роста, в тяжелых всамделишних доспехах, оборванные, бородатые. Останавливаются. От пришедших отделяется мужичонка покряжистей, открывает рот, почти скрытый бородой┘ Собирается с духом.
Незнакомец (по-старофранцузски, гортанно):
- Бла-бла-бла, паль-паль, бла-бла-бла. А где Жанна?
Жанна, появляясь:
- Тут я, тут┘
Режиссер (заинтересованно):
- Откуда они, с какой киностудии? Кто гример? Костюмер?
Жанна:
- Оттуда, оттуда. Пятнадцатый век. Костюмер Господь Бог. Он же главный режиссер, продюсер и зритель. Вопросы есть?
Режиссер пожимает плечами.
Жанна:
- Тогда пошла я. С ними.
Грозный мужик (подмигивая товарищам):
- Что, роднее, что ли?
Жанна (останавливается, окидывает его взглядом, потом Режиссеру и Оператору резко):
- Бой не верхней перекладине осадной лестницы. Две минуты в кадре. Пленки не жалеть. После чего ко мне.
Грозный мужик:
- А можно сразу к тебе, без боя?
Жанна (манит его пальцем, тот наклоняется, Жанна ему в ухо шепотом):
- После меня ты на первую ступеньку не залезешь, герой.
Все:
- Ага-га-га! Гы-гы-гы!
Режиссер:
- Стройся! Равняйсь, смирно! По порядку номеров рассчитайсь!..
Мужики (выстраиваются в неровную линию):
- Голутово-раз. Беседино-раз. Троица-раз. Голутово-два. Щигры-раз. Голутово-три┘
Молодой мужик молчит, когда до него доходит очередь.
Режиссер:
- А ты чего?
Молодой мужик:
- А какая, в баню, разница? Ну, Нью-Йорк-раз. Все равно ерундой занимаемся.
Режиссер:
- То есть?
Молодой мужик:
- Да вот и то есть. (Режиссеру). Ты когда-нибудь послегрозовой закат на дальнюю оптику снимал?
Режиссер:
- Приходилось.
Молодой мужик:
- А на какую? ╚Кайзеровскую╩ или ╚Цейсовскую╩?
Режиссер:
- Чего?
Молодой мужик:
- А как стальные доспехи на закатном солнце бликуют, знаешь? Не эти, наши, пластмассовые. Кстати, в пятнадцатом веке блестящих доспехов не было, хоть их песком целый день три. Мутный металл был.
Режиссер:
- Это почему?
Молодой мужик:
- Содержание углеводорода в Эльзасских рудах было высокое. Ну, да это так... Ты мне вот что скажи┘
Мужики начинают вслушиваться в каждое слово. Задние напирают на передних со словами: ╚Голову откорячь, харя!.. Чего сопишь, дай послушать, сопелка!..╩ и так далее.
Молодой мужик:
- Все эти кулебрины, мортиры, арбалетчики по флангам, заградительные щиты с бойницами √ все это так.
Режиссер (начинает хмуриться):
- Ну!..
Молодой мужик:
- Но это тот же боевик, только в старой обертке. По учебнику за 5 класс. Идея в чем?
Режиссер:
- Ну, идея в том, что историческая нива полита кровью не только безымянных жертв, но и именитых героев, о коих мы знаем непростительно мало.
Молодой мужик:
- ┘И что Жанна хоть и герой, но порядочная стервоза, если уж правду сказать┘
Режиссер:
- Ну это как тебе сказать┘
Молодой мужик:
- А сам ты герой, чтоб о героях снимать?
Режиссер:
- То есть? Меня назначил продюсерский совет. И студия ╚Гомон╩ свое слово сказала.
Мужики, волнуясь:
- Не знаем мы такого┘ гомна. Сам ты гомно. Нас тут из сел поотрывали, деньги посулили. Морят тут, на солнцепеке, а дела нет.
Другие мужики:
- Правильно!.. Верно, Митрич.
Молодой мужик:
- Короче, мужики. (Режиссеру). Где у тебя сценарий? (Cмотрит.) Ну, мы это еще посмотрим. (Грозному мужику). Выходи, командовать будешь. (Режиссеру). А ты пока в сторонке постой. Без тебя дело ладнее сладится. (Мужикам). Домой хотите?
Голоса:
- Знамо дело!.. Кто ж не хочет┘
Молодой мужик:
- Тогда снимаем сцену первого штурма. Снимаем так, так и так (объясняет).
Мужики (смотрят на карту):
- Понятно. Все понятно. А тут мы разворачиваемся и в тыл вдаряем. Так? Так┘ А туточки что? Ясно. Все понятно, как тебя по батюшке? Максимыч? Сделаем, Максимыч. Все понятно. Или мы их, или они нас. Что непонятного? Ты снимай только, а мы дело свое сделаем. Все, ребята! Голутовские √ на стены.
Голутовские:
- А почему мы?
Остальные:
- А мы вас оттудова скидавать будем.
Молодой мужик (второму и третьему операторам):
- Ты камеру поставь там, там и там. Сменная оптика есть? Смотри, штурм будет длиться всего около сорока минут. Должен все успеть снять. Третья камера работает на стенах. Поехали.
(Ни в этот, ни в последующий день съемки массовых батальных сцен не закончились. Мужики до того увлеклись, что подбрасывали сценаристу и оператору все новые и новые идеи.)
Жанна:
- Слушайте, а может она родила среди боя, в палатке?
Молодой мужик:
- Оба! А беременность как скрыла?
Жанна:
- Панцирь по заказу кузнецы сделали. Да и плащом.
Оператор:
- А от кого?
Жанна (отмахиваясь):
- А, неважно!
Сценарист:
- Вы что, идиоты? Пятнадцатый век. Слух о деве-спасительнице Франции. Да ее бы на куски разорвали. Свои же.
Оператор:
- Ага, и на коне скакала на девятом месяце!..
Жанна:
- Ну да, конечно. Временно замораживаем идю. (Улыбается хитро). Хотя идея √ класс!
Молодой голутовский мужик (не иначе как листал Гегеля в дощатом сортире):
- Что класс √ идея или процесс овеществления идеального?
Жанна:
- Ну что за вопрос? Конечно, процесс. Я, например, не сегодня-завтра собираюсь и к репетициям приступить (краснеет). Ты пойми (молодому голутовскому), целомудренность среди разврата оккупации и войны, это блеск, это сыграло в 1430-м, но взрыв плоти среди разврата целомудрия и девственности, это блеск не хуже┘
Молодой голутовский:
- А у нас что √ разврат целомудрия?
Жанна:
- А то нет? Две тысячи мужиков оторвали от жен, от любовниц, загнали на край земли, в Альпийско-Каркаралинские отроги, где ни платочка, ни юбчонки уже два месяца. Конечно, разврат целомудрия. Как тут не родить в палатке?
Молодой мужик (начинает понимать):
- Что-то тут есть┘
Жанна:
- Конечно, есть.
Молодой голутовский:
- Тут, между прочим, бал сегодня вечером будет. В замке полным ходом подготовка идет. Четвертый ╚Икарус╩ полчаса назад с городу
подкатил.
Грозный мужик (встрепенувшись):
- А бабы есть?
Жанна:
- Есть, есть┘ Я с час назад с целым табором схватилась.
Грозный мужик:
- Блин, какого я тут с вами сижу! (Уходит).
Жанна (улыбается):
- Ну вот, одного уже на fuck прибило.
Молодой голутовский:
- Так его еще когда прибило! Он на второй день уже подбивал на ближайший аул набег сделать.
Оператор:
- Тут не аул. Тут пгт Каркаралинск. Дыра, хоть места красивые. Съемки натурные будут, в натуре.
Жанна:
- Ну вот, а для натуры нужна дура, и это я и есть.
Сидят. Вечереет. Темные трезубцы каркаралинских отрогов уходят в полумрак. Тишина.
Жанна (улыбаясь самой себе):
- Ну вот, а говорил: я не наркоман, я не наркоман┘


Сцена 6. Бал. Крещендо.

Топочущий и пыхтящий паровозик из гостей (Распорядитель бала в головном вагоне: ╚Ту-ту! Ту-ту!╩), путаясь и тормозя поминутно, несется по анфиладе. Музыканты наяривают галоп. Так продолжается некоторое время, пока вся шатья-братья не валится, как костяшки домино.


Распорядитель бала:
- Дамы приглашают кавалеров! Дамы приглашают кавалеров к соитию!
Дамы подходят к кавалерам, после чего по незаметному приказу Распорядителя бала в специальные отверстия в паркетном полу отовсюду начинает дуть воздух. Платья у дам, и без того пышные, вздуваются, обнажая ножки в панталонах разной степени стройности и фигурности. Дамы (╚Ах! Ох!╩) приседают, руками обирая юбки. Самые веселые смеются.
Распорядитель бала изображает деланное замешательство:
- Какое позорище! Какой явный конфузище! Теперь кавалеры приглашают дам! Кавалеры приглашают дам!
В это же время с потолка опускаются цирковые трапеции. Дамы усаживаются на сиденья, и трапеции уволакивают их ввысь. Кавалеры ловят руками пустоту.
Мариф (прыгая, пытается достать край юбки Вики):
- А я! И меня!
Ольга Германовна скидывает туфлю прямо в лоб Ярошевскому.
Распорядитель бала:
- Опять не получилось! Ну, теперь все приглашают всех.
Гнеушев:
- Пошли, пошли по кругу!
Трапеции опускаются. Дамы соскакивают. Галоп возобновляется с прежней силой. Сквозь музыку слышатся
звон мечей, треск ломающихся копий, стоны, крики ярости┘
Опять галоп. Грохот мазурки.
Распорядитель бала вытягивает откуда-то сбоку длиннющий бич и начинает, стоя посреди зала, щелкать бичом. Появляется голый, пьяный, огромный и страшный Хрусталев, обернутый банным полотенцем, которое поминутно спадает, обнажая мужские достоинства в спокойном состоянии. Он окончательно роняет полотенце, садится на пол и, смеясь, начинает хватать пролетающих мимо дам за юбки.
Хрусталев (издает протяжные экстатические звуки):
- А-а-а-а!
Ольга Германовна сидит в соседней зале возле камина, в сторонке от толпы, как она всегда сидит, когда вовсе не обижена мужским невниманием, сидит, маленьким топориком рубит сухие березовые полешки на плоской широкой колоде. Возле нее как-то то возникает, то исчезает плюгавенький мужичок неопределенного возраста. Ольга Германовна, вслух, сама себе.
- Создаешь фирму. (Берет полено, ставит его на колоду.) Регистрируешь предприятие, ну, устав там, учредительные документы┘(Раз - полено раскалывается пополам.) Два (еще удар) √ берешь просчитанную коммерческую идею. Три (едва отдернула руку, но четвертинка разлетается надвое) √ набираешь людей. Верных людей, по рекомендациям и внутреннему чутью. Четыре (еще удар - мимо, еще - точно пополам) √ берешь кредит в банке. Пять √ начинаешь работу, с коллективом как мать родная, ежедневно отслеживаешь поступления, доходы, затраты, разумно экономишь, держишься в тени, расширяешь сбыт, работаешь с клиентами, сама корректность и вежливость, и растешь, растешь, растешь (рубит и рубит мимо постоянно падающую щепу, берет эту щепу пальцами, внимательно смотрит). Лес рубят √ щепки летят. Щепок много, леса нет, не глядела б я на свет. И что в итоге? В итоге √ ни-че-го. (Бросает щепу в огонь.) Так создается фирма. Так создается все. Важное уходит первым. А от неважного жара нет. И когда это замечаешь, то становится так грустно, что нет сил что-то менять.
Вика подбегает к Ольге Германовне, обнимает ее за плечи:
- Пойдем, Германовна, не скули, не порть душу.
Ольга Германовна, поднимая на нее глаза:
- А ты откуда знаешь про душу?
Вика:
- Да уж знаю.
Ольга Германовна (поднимаясь):
- Ну, пойдем, счастливая.
Вика:
- Конечно, счастливая. Я десять лет просидела в тухлом чулане семейной жизни. А сейчас я здесь (распахивает руки, счастливо смотрит по сторонам), на воле, в радости┘ (Говорит и не видит, как к ней, мотая башкой и рыча, ползет на четвереньках голый, волосатый Хрусталев).
Мариф подбегает к дамам с каким-то экзистенциальным порывом, но видит ползущего Хрусталева, подлетает к нему и садится на него верхом, бьет пятками:
- Н-но, боров!
Распорядитель бала выезжает на середину зала:
- Играем в фанты! Играем в фанты! Один загадывает задание. Другой исполняет его. (Бросает жребий). Так, загадывающий √ Хрусталев. Александр Петрович, какое задание вы дадите даме, которую через секунду-другую выберет случай?
Хрусталев, стоит на четвереньках, прикрытый простыней как попоной, мотает опущенной головой, хрипло:
- Отсосать!
Дамы:
- Ах!
Молодая пухленькая дама:
- Фу, как вульгарно!
Мариф (стоящей рядом даме):
- Что поделать? Это жизнь.
Распорядитель бала:
- Простите, кому отсосать?
Хрусталев, мотая головой:
- Мне.
Распорядитель бала:
- А вы не могли бы┘ э-э-э┘ подождать? Если вам не ответит благосклонностью какая-нибудь дама, то заполночь привезут куртизанок┘ э-э-э┘ так сказать, подоступней и посговорчивей.
Хрусталев, мотает головой:
- Не хочу ждать!
Распорядитель бала, разводя руками:
- Ну, делать нечего┘ Фант! (Фант выпадает незнакомой даме средних лет. Она без тени смущения подходит к Хрусталеву, ложится на пол и начинает пододвигаться под простыню, как водитель под машину. Хрусталев начинает рычать. Дама, высовываясь из-под простыни, резко.)
- Ты чего рычишь? Я еще не делала ничего. Рычит он. Ты на жену свою рычи, понял?
Хрусталев:
- Ладно┘ не ори и сама.
Дама:
- Рычит он. У меня тоже √ рычал все. Где он сейчас? Отрычался. Упокой, господи, его душу. (Крестится. Хрусталев садится, запахиваясь в простынь.)
Дама:
- А бывалоча, как трезвый, так душа-человек. А как пьяный √ оторви да выбрось. Тьфу! как вспомню.
Хрусталев:
- И что с ним?
Дама (не сразу):
- Прибила я его.
Хрусталев, заинтересованно:
- Насмерть?
Дама:
- Да нет, что ты. Так. В психушке он третий год┘ мемуары пишет, Наполеон. Головой отклеился.
Хрусталев:
- А ты?
Дама (глядя на него):
- А что я? Думаешь, легко без мужика-то┘ третий-то год? Иногда инда на стенку лезешь.
Хрусталев, восторженно, как только можно быть восторженным в таком состоянии:
- Знаешь что, эй, не знаю, как тебя зовут. Выходи за меня замуж.
Дама (оглядывая его):
- А что? И выйду.
Хрусталев:
- У меня сейчас как раз нет никого. С женой не живу. Последнюю любовницу прогнал┘ вернее, сама ушла. Испугалась дури моей.
Дама (гладит его по толстой щеке):
- А чего бояться-то тебя, котик┘
Распорядитель бала, до этого заинтересованно слушавший этот диалог:
- Так, так, следующий фант. (Жребий падает на Неделько. Его выпихивают из рядов в центр круга.)
Неделько:
- А что я? Мне не надо этого.
Распорядитель бала:
- Чего этого?
Неделько указывает на Хрусталева с Дамой.
Распорядитель бала:
- Да кто вам сказал, что будет то же самое? Дважды одно и то же желание не загадывают.
Неделько:
- Не знаю. Мне √ загадаете.
Распорядитель бала:
- Вот честное бальное, не загадаем.
Неделько:
- Не верю я вам. Все вы жулики (протискивается через толпу, подходит к барной стойке и выпивает два фужера водки подряд).
Распорядитель бала (разводит руками):
- Ну вот. Ладно, перед балом все равны. (Фант падает на О.Г.)
Андрей Эдуардович:
- Можно я загадаю?
Распорядитель бала:
- Можно.
Андрей Эдуардович:
- Поцеловаться с женщиной!
Мариф:
- А я можно?
Распорядитель бала:
- Можно!
Мариф:
- С завязанными глазами сесть на колени к знакомому мужчине и угадать, кто он┘
Распорядитель бала:
- Годится! (Ольге Германовне, сухо.) Поздравляю вас. Вы очень популярны.
Ольга Германовна (делая книксен):
- Thаnks!
Незнакомец:
- Ну, тогда я┘Бог троицу любит. Исполнить легкий стриптиз или спеть песню.
Татьяна Викторовна:
- Тут и одного задания достаточно, чтобы смутиться. Я бы смутилась!..
Вика (ворчит):
- Совсем одно и то же √ стриптиз и песня. Лучше уж стриптиз с песней.
Распорядитель бала:
- Просим (Хлопает, за ним начинает хлопать зал.)
Вика (cквозь шум):
- Только вот слуху у меня маловато!
Ольга выходит на середину. От былой философичности нет и следа. Все улыбаются. Ольга поднимает руку, требуя тишины:
- Для поцелуя прошу пожаловать┘ (Оглядывает зал, выстреливает перстом) Вас, сударыня.
Жанна, немного смутившись.
- Меня?
Ольга:
- Да, да, кого ж еще...
Жанна, оглядываясь как бы за поддержкой, выходит на середину, и вдруг улыбается во весь рот белозубой плутовской улыбкой.
Жанна:
- Ну, ладно. (Приближается, подходит вплотную к Ольге, выпятив вперед живот, одной рукой легонько обхватывает талию Ольга и плотно прижимается бедрами к ее бедрам, при этом максимально отшатнувшись назад.)
Незнакомый мужчина во флотском костюме:
- Субмарина берет субмарину на абордаж.
Некоторое время Ольга и Жанна смотрят друг на друга. Медленно поворачиваются вокруг оси. Правая рука на талии, левая опущена долу. Бедра как приклеены. Зал начинает тихо стонать.
Купчик в пестрядевой поддевке, хлопая себя по ляжкам:
- И какой стриптиз? Никакого стриптиза не надо. Стриптиз и есть.
Ольга резко отталкивается от Жанны руками:
- Нет, не хочу. Увольте┘ (Тем временем расставляют стулья. Ольге завязывают глаза. Мужчины рассаживаются в ряд. Неделько опрокидывает третий фужер и садится самый первый)
Татьяна Викторовна:
- Эх, я бы с полприседа отгадала. Я такая (мужчине рядом), отгадывательница-затейница!
Ольга идет с завязанными глазами, шаря впереди себя рукой, наталкивается на чье-то плечо. Распорядитель бала берет ее за руку и усаживает на колени ближайшему кавалеру. Общее молчание. Дамы из задних рядов вытягивают шею. Ольга сидит, приподняв руки, ладонями вниз, как бы пеленгуя ими кавалера.
Ольга:
- Неделько!
Зал (восторженно):
- У-у-у!
Ольгу так же за руку переводят к другому кавалеру. Ольга, все быстрее и уверенней:
- Саша Гнеушев!.. Анатолий Алексеевич!.. Игорь!.. А это этот┘ ну, как его┘ объелся груш. Ну, а это Хрусталев (снимает повязку).
Хрусталев:
- Как узнала?
Ольга:
- По дыханию.
Хрусталев:
- Горячее, что ли? Или мощное?
Ольга:
- Спиртяга голимый┘
Распорядитель бала:
- Дальше, дальше. Фант выпадает┘ гостье из далекой Франции, аль Америки, я уж не пойму. (Жанна выходит.)
Неделько:
- А это┘ песня когда будет?
Распорядитель бала:
- Ваше слово, сударыня?
Жанна:
- Признание в любви!
Распорядитель бала, хлопает в ладоши:
- Итак, признание в любви! Кому же выпадет этот фант? Я заинтригован, господа! Если бы этот фант выпал вам (кивает Хрусталеву), я бы не был
настолько озадачен, ибо вам для признания в любви, я думаю, достаточно просто скинуть с себя полотенце┘гм┘что, в принципе, только вопрос эстетики.
Неделько, дергает за рукав соседа:
- Песни не будет, что ли?
Дама (оттирает Хрусталеву пот со лба с залысиной):
- И вовсе он уже не в полотенце. Я ему свой халатик накинула.
Распорядитель бала, с деланным ужасом:
- И влез?
Дама:
- Влез, только порвал весь. (Хрусталев выступает вперед, демонстрируя порванный халатик, босой, как Пьер Безухов.)
Распорядитель бала:
- Итак, кому достанется признание в любви?
Андрей:
- Я хочу взять этот фант!
Неделько:
- Эх, мороз, моро-оз!..
Распорядитель бала:
- А почему именно вы хотите его взять?
Андрей:
- Все равно он мне достанется.
Распорядитель бала (смотрит на него внимательно, не сразу):
- А это, знаете ли, не факт.
Андрей:
- Вот увидите. (Распорядитель бала запускает руку в шапку, шарит там, вынимает бумажку, разворачивает┘ и бледнеет.)
Все:
- Кто там, что там?..
Распорядитель бала:
- Да так, пустое, господа┘ кто-то пошутил, видимо.
Марина Апполоновна:
- Ну-ка, дайте сюда (вырывает бумажку из рук Распорядителя бала, читает). ╚Опусти назад, сволочь!╩
Все:
- Вот это да!
Марина Аполлоновна (догадываясь о чем-то):
- Ну-ка еще┘ (Достает, читает) ╚А тебе что надо, Мед Медович, треххвостка ногайская?╩ Тьфу! (Бросает шапку оземь).
Вика берет шапку, читает.):
- ╚Пойдем в альков, красавица, мочи моей нет!..╩ (Улыбается своей хитрой улыбкой.) А что, мне понравилось! (Вынимает следующую бумажку). ╚И кому ты теперь нужна, красавица?╩ (Бледнеет, отшатывается.)
Лидия Витальевна:
- Девочки, это нехорошая шапка.
Марина Аполлоновна:
- Да я сама вижу, что нехорошая. Может быть, она только для девочек нехорошая, а для мальчиков в самый раз? Ну-ка, проверим┘(Протягивает шапку Андрею. Тот читает:) ╚Поезжай в Нью-Йорк, дурень!╩
Марина Аполлоновна:
- Почему в Нью-Йорк? И почему дурень? Можно подумать, если в Тьмутаракань, то умница! Ну-ка, Григорью Ивановичу!
Григорий Иванович (отбиваясь)
- Нет, увольте┘ не хочу и не буду.
Марина Аполлоновна:
- Будете, Григорий Иванович! Будете, как миленький!
Григорий Иванович:
- Да знаю я, что она мне скажет, шапка ваша!..
Марина Аполлоновна:
- Ну, допустим это такая же наша шапка, как и ваша. А во-вторых, если вы знаете, то чего же не хотите читать?..
Григорий Иванович:
- Да именно потому и не хочу, что знаю, что там┘ (Вынимает, читает). ╚Будь смелее, Григорий, а то обойдут!╩ Ну, меня попробуй, обойди на лыжне┘ А вот еще┘ ╚Кто влюбляется стократ, не бывает беден тот╩. (Переворачивает бумажку обратной стороной.) Э, да тут тоже написано. ╚Не бывает бледен тот, кто ни продыху, ни дня╩. Чепуха какая-то. ╚Кто увидит бабу злу, сам в озонову дыру┘╩
Шатохин:
- Так, понятно.
Григорий Иванович:
- Что понятно?
Шатохин:
- Завис компьютер. От наших вводных.
Марина Аполлоновна:
- Какой компьютер?
Шатохин молча показывает пальцем вверх. Гнеушев быстро подходит к шапке, берет бумажку и сует себе в карман.
Марина Аполлоновна (хватает его за руку):
- А чего это ты, Саня, бумажку в карман засунул? Читай!
Гнеушев:
- Дома почитаю. С бубликами.
Распорядитель бала, делает широкий жест:
- Господа, раз пошли кулинарные ассоциации - прошу к столу! Тем более что все собравшиеся очень наслышаны и жаждут познакомиться.
Распахивает массивные двери, ведущие в другую залу, и сразу будто от микроскопа вдруг охватываешь необъятный мир божий. Шум, разноязычье, гомон, блеск огней. За огромными длинными столами восседает великая масса народу, разодетого на любой вкус, в костюмы разных эпох, в смокингах, в тысячедолларовых платьях, в драных свитерах и джинсах, и так далее, и, что самое страшное, разговаривают на разных языках: английском, французском, арабском. Русской речи √ ноль. И ласково и с любопытством на вошедших поглядывают.
Лидия Витальевна, остолбеневая, шепотом:
- Мама моя, Лас-Вегас!

Сцена 7. Дом. Яблони, крыжовник, грядки, кострище шашлычищное.

С момента последнего действия проходит месяцев семь. Все цветет, зеленеет.


По саду-огороду, в траве, с лупой, ползает на четвереньках безумного вида седой старик-ботаник.
Старик-ботаник, бормочет под нос:
- Травы между собой разберутся, деревья между собой разберутся, насекомые разберутся┘ один человек не разберется. Человек это Эксперимент Господа Бога по познанию самого себя. Эксперимент незаконченный┘
Ольга и Жанна, обе с животом под цветастыми сарафанами, обе примерно на седьмом месяце, сидят на веранде, в тени, на свежем воздухе, посреди сада. Остальные ходят туда-сюда, занимаются кто чем. Катинька огурцы нарезает, закуску ставит. Андрей с костром возится. Хрусталев мается вполпьяный.
Жанна (наклонясь к Ольге, давясь от смеха):
- А фотограф и говорит мне: надуй, говорит, живот, а то ребра сильно видны. А я ему: как я надую живот, если мне никто не вдул еще?
Ольга:
- Ой, не смеши, а то рожу сейчас.
Хрусталев, Старику-ботанику:
- Эй, старик, кончай бузить. Пойдем выпьем! Все равно вот такие огурцы не вырастишь (показывает жестом, какие огурцы)..
Дама с бала, кричит через весь сад:
- Саня! Отстань от Демьяныча! Сатир Демьяныч (зовет Старика), идите к столу, стынет.
Жанна (вытягиваясь в кресле, вдыхает ноздрями воздух):
- Господи, хорошо-то как!
Хрусталев, Старику-ботанику:
- Слышь, ты! Ставлю ящик коньяка, если твой помидор больше будет вот этого (скручивает волосатый кулак). Идет?
Старик-ботаник, не слушая, разгребает заскорузлыми ладонями землю. Андрей, разговаривая с Молодыми дамами, показывает им разные сценические приемы.
Молодые дамы:
- А покажите сами, Андрей Эдуардович.
Андрей:
- Как же я покажу? Года-то мои какие?┘(Прыгает кое-как, приземляется). Плохие мои года.
Ольга (Жанне, вполголоса):
- Жан, давно хотела спросить (кивает на живот), а от кого у тебя?..
Жанна:
- А у тебя от кого?
Ольга (смотрит на нее):
- Ну, не хочешь говорить, и не надо.
Хрусталев, подходит к столу на веранде:
- Каждому овощу √ свой стакан. (Наливает из оплетенной бутыли стакан красного вина, выпивает).
Андрей:
- Разговорник купить хотел в пятницу. Русско-английский. Не успел.
Катинька:
- Зачем?
Андрей:
- На международный рынок будем выходить.
Катинька:
- А чего на него выходить? Он у нас и так сидит. (Показывает на Жанну).
Андрей:
- У нее свой бизнес.
Жанна:
- Да, у меня контракт с L,Оreal. А у них сейчас новое веяние: реклама косметики для беременных женщин. Вот (поправляет рукой живот), пришлось срочно забеременеть.
Хрусталев (гордо):
- Я помог.
Дама с бала, застегивая ему рубашку:
- Да, зайчик. Ты всем помогаешь.
Андрей (своим мыслям):
- Правильно! Либо водку пить, либо творить. Для стереофонического эффекта √ на двух языках сразу.
Ольга:
- Ты же русский вариант еще никуда не высылал.
Андрей:
- Так не готово еще. (Подмигивает Катиньке). Доставай, Катерина, припас. Эй, служивые! Подгребай к столу, разбирай сто грамм окопные, фронтовые!
Хрусталев:
- Вот это дело!
Андрей, стоя:
- Господа офицеры! За Красную армию!
Голутовский мужик, забинтованная рука на перевязи под кожаным пиджаком, хромая подходит к столу:
- Ну шо цэ такэ! Ну шо цэ такэ! Ну, банальна пьянка! Ну, што это (подставляет стакан Катиньке, та наливает вполовину) такое? Это же
черт знает что такое! (Выпивает, протягивает еще, Катинька вплескивает ) Тьфу! Ни вкусу, ни цвету┘
Катинька:
- Щас закрасим. (Берет из руки Голутовского стакан, размешивает туда ложку варенья, пшыкает содовой, кидает кубик льда).
Голутовский выпивает с тыльной стороны руки. Крякает, занюхивает рукавом кожаного пиджака, натертого чесноком.
Жанна, заглядевшись:
- Ух ты! А мне налейте┘
Женщины, стоящие вокруг, переглядываются.
Жанна, спохватившись:
- Ой, что это я┘ Мне нельзя. Вот шашлык очень даже можно. (Андрей уходит за шашлыком.)
Ольга:
- Ну, а шампусика?..
Жанна:
- Шампусика┘ пожалуй.
Ольга внимательно смотрит на Жанну, потом, отвернувшись, наливает в бокал шампанского и плещет туда хорошо водочки. Подает Жанне.
Ольга:
- За защитников Отечества! (Чокается с Жанной компотом.)
Жанна:
- Человечества! (Отпивает глоточек. Ставит бокал на место.)
Ольга:
- Что так?
Жанна (сморщившись):
- Бадяжное шампанское какое-то.
Ольга:
- Да Бог с тобой, Жанна. Шампанское не бадяжат.
Жанна:
- Не знаю. Сама попробуй. Водкой отдает. Лучше я шашлычка.
Андрей несет веера дымящихся шашлыков, украшенных колечками лука и помидоров.
Жанна (впивается зубами в мясо):
- Эх, на Ефрема Сирина махну в Лос-Анжелес!
Катинька, слегка обомлев:
- На кого?
Жанна:
- На Ефрема Сирина┘ну, именины домового, в пятницу, через три дня. Не знаете, что ль? (Оглядывает всех.) Ну, вы даете! Ясно: коммунистическое прошлое┘(Жанна достает блокнот из сумочки, листает его, держа одной рукой, другой рукой держит шампур с шашлыком.) Так, на Трифона Мышегона фотосессия к мартовскому выпуску ╚Cosmopoliten╩┘На Сретенье Господне кастинг топ-моделей у нового модельера┘нет, молодой, но интересный. Не скажу, не скажу, секрет! На Николу-Волчьего-свата запись версии ╚Из-за острова на стержень┘╩ в лондонской студии.
Ольга:
- Вообще-то на стрежень.
Жанна:
- А, ну да, на стрежень┘Три. На Агафию Коровятницу сансы белой магии в салонах на 26-й авеню┘От чего, от чего! Ясное дело √ от падения продаж
последнего диска, пропади он пропадом! Дальше √ консультации с менеджером по продажам. Может быть, приостановим тираж. Четыре. Ну, перед отлетом конечно √ легкий шопинг по Нью-Йорку. На Захария Серповидца √ уик-энд на Карибах. Пять. Ну, а там и Масленица - ╚Дни высокой моды╩ в Париже. График √ во, не продохнуть!
Молодая дама:
- И это все √ с этим? (Показывает на живот).
Жанна:
- Ну, а кому сейчас легко?
Катинька:
- А откуда ты про этого┘ Мышегона?
Жанна:
- Фольклорную книжку одну просмотрела.
Молодая дама:
- А в марте что?
Жанна:
- Как что? В марте Смерть, по контракту.
Неловкое молчание.
Молодая дама:
- Ах!
Жанна:
- Ну да, в театре ╚Глобус╩, в Лондоне. Премьера. Да что с вами? (Оглядывает всех).
Ольга:
- Да нет, ничего. Насыщенный у тебя график, Жанна.
Другая молодая дама, ехидно:
- А прием у психоаналитика у тебя нигде не обозначен?
Жанна:
- Ох, обозначен! Да ну их. Боюсь я аналитиков. Уж лучше мотаться туда-сюда, без продыху и дня.
Ольга:
- А рожать-то когда собралась? Сразу после ╚Дней Высокой моды?╩
Жанна:
- Нет, до┘ Ой, что это я говорю?
Ольга:
- Завралась ты, что-то, голубушка!
Жанна, улыбаясь:
- Ну, и завралась! А вам-то что? Может, я все контракты, кроме одного, на fuck пошлю?
Андрей:
- Эх, Власий-сшиби-зиме-рог, повороти зиму на лето.
Ольга:
- Ну, вот, еще один┘ фольклорист.
Катинька:
- Пойти домового покормить┘ (Берет блюдце кашки, уходит.)
Старик-ботаник тем временем ходит по саду, дымя пучком каких-то веток.
Молодая дама:
- Чего это он?
Катинька, вернувшись:
- Вереском дымит. От сглазу, от нечистой силы, от скотской болезни┘Да вы пейте чай-то! Со смородиновым листом, липовым цветом┘
Мед кушайте. Что, как нехристи, все водку да водку? К батюшке вас, однако, нужно. Беса изгонять.
Андрей:
- Ага. Или в баню. Хвойными веничками да по пяточкам. Сразу вся дурь выйдет.
Хрусталев (обнимает Андрея.):
- А-а-а-а, молодец.
Ольга, пододвигает плетеное свое кресло ближе к Жанне, кивает на ее живот:
- Жанна, зачем тебе все это?
Жанна:
- Что?
Ольга кивает на живот:
Жанна:
- В роль вхожу.
Ольга, в сердцах:
- Да пошла ты!..
Жанна:
- Ну и пошла┘ (Наливает себе шампанского, отхлебывает). Вот чудеса √ больше пьешь, а вроде как слабее становится.
Хрусталев, не отрывая голову от стола:
- Закон природы. (Поднимая голову.) Это ты о чем, а?
Дама с бала:
- Не о тебе, котинька, не о тебе. Шел бы ты спать, а?
Молодая дама:
- Говорят, ты с 11 лет снимаешься?
Жанна:
- Говорят┘
Катинька:
- Я хоть в 11 лет не снималась, но зато в пятнадцать как снялась┘ так через полгода только очухалась.
Молодая дама:
- Ну, это другое.
Катинька, разволновавшись:
- Ничего не другое! Думаешь, легко: мать по утрам мокрой тряпкой охаживает, а как дома сидишь, он приходит, пороги оббивает,
милицию аж вызывали. Он на пять лет старше был, но дурной, как┘как┘ бивень. Один раз одноклассник пришел, к контрольной приготовиться,
так он ему морду набил, думал, я изменяю ему. Ох, дурак! Как портвешка с друзьями выпьет, так ко мне. Я ему нужна, видите ли. Нет, и видеть их не хочу! Уж лучше на фотосессию √ там уважают хоть, прическу поправляют, визажист скачет┘
Жанна, хохоча:
- Это точно, скачет┘Он же без работы останется, как ему не скакать?..
Катинька:
- А у нас, что есть работа, что нет √ все голодный не помрешь, а и есть работа √ не разбогатеешь.
Ольга, разливая:
- Девы! За мужиков пить не будем √ они сами себя не забудут. (Поднимает бокал). Чтоб мы себя не забывали! Вот за это и выпьем.
Чокаются. Подходит Андрей.
- Давайте (протягивает рюмку) и за мою дорогу тоже.
Жанна:
- Какую дорогу?
Ольга:
- Ехать ему скоро.
Жанна:
- Ну, и что, что ехать? Я за год три раза вокруг шарика наматываю.
Андрей:
- Да так┘Новый маршрут, новая таможня. Может повезти, может, нет. Иной раз приезжаешь на базу, ощущение такое, будто десяток спектаклей дал по дороге. Выжатый без всякой водки.
Ольга:
- Ну, это раньше было. Сейчас же все в порядке.
Андрей:
- В порядке, да память не выкинешь. А если таможенник опытный, он мысли читает┘
Жанна:
- А ты мысли можешь читать?
Андрей:
- Если подстроюсь, могу.
Жанна:
- Ну, и какие сейчас у меня мысли?
Андрей, чуть улыбаясь:
- Похабные┘
Жанна, улыбаясь:
- Точно!
Катинька:
- Нет, у кого как, а у меня похабных мыслей уже как полгода нет.
Хрусталев, не отрывая головы от стола:
- Сейчас появятся.
Катинька, показывая ему кукиш:
- На-кося, выкуси. Не появятся. А появятся √ я сразу в церковь михайловскую, намоленную, на утреннюю службу и на вечернюю. Сразу бес-то и покидает. Боится он молитвы-то...
Входит Вадим. Он в черном одеянии до пят, похожем на монашеское, с длинным рядом темных металлических пуговиц.
Хрусталев, не отрывая головы от стола:
- Вадим пришел.
Вадим:
- Привет честной кампании. (Здоровается с мужчинами за руку. Улыбается застенчивой, как всегда при незнакомых людях, улыбкой.)
Андрей подводит его к Жанне, знакомит:
- Вот, познакомься┘ Жанна д, Арк. Прямо из Лос-Анжелеса.
Вадим:
- Очень приятно. Наслышаны-с┘
Жанна, Вадиму, кивая на Андрея:
- Это потому он такой надутый, что я ему вот (приподнимает живот рукой), гостинец привезла. Из-за бугра.
Андрей:
- Точнехонько на Захария Страстотерпца.
Жанна:
- Ну, не знаю, как Захарию, а кой кому потерпеть придется. Не каждый день беременеешь-то. Можно даже сказать, что в первый раз.
Андрей, сурово:
- Не знаем ничего. Наше дело маленькое. А барынька в положении, это точно.
Молодая дама:
- А как назовешь-то?
Жанна:
- Емелианом.
Катинька:
- Как-как?
Жанна:
- Емелианом. Емелей. Ну, который по щучьему велению на печи по деревне гонял.
Молодая дама, всплескивая руками:
- Какая психоделика! Не иначе старцы-сказители беладонну принимали!┘
Жанна:
- Между прочим, с греческого означает ╚Красиво пишущий╩.
Андрей, сурово:
- Нам красиво писать не приходится. Не приучены┘
Жанна:
- Ой-ой-ой┘
Андрей:
- Мы, рабы божии, чернецы, Божией милостью грамоте обучены, письму греческому. Но словоузорочье витийственное не приемлем. Словеса же кладем кратко┘
Хрусталев, не поднимая головы от стола:
- Например, ╚еб╩, ╚блядь╩!
Андрей:
- Держимся истины: платье хорошо долго, а речь коротка.
Ольга:
- Держись, держись, а брату что ж не нальешь?
Жанна:
- Так это брат? (C любопытством смотрит на Вадима. Тот оборачивается три раза вокруг оси, не забыв напоследок отсалютовать ╚V╩!)
Жанна:
- И вовсе не так! (Вскакивает.) Да что это я, как коза малолетняя! (Садится тяжело, охает.)
Ольга (тихо, в сторону):
- Ладно, ладно, ты не изображай тут.
Хрусталев, отрывает голову от стола, протягивает руку:
- Скорей, а то усну. (Ему суют в руку стакан.) Вадим, за тебя! (Пьет, падает головой.)
Катинька в ухвате несет большущий чугунный горшок. Ставит его на стол. Снимает крышку. Из горшка √ пар, равного которому нет в природе.
Все, в голос:
- Сиречь что это?
Катинька:
- Плов. Узбекский.
Голутовский:
- Обалдеть, как пахнет!..
Катинька:
- Я рада.
Входит Светка-пролетарская дщерь. Светка, робея импозантной кампании (включая Хрусталева, который спит в жилетке, с цепочкой золотых часов из нагрудного кармана и в аристократической бабочке):
- Здрасccььь┘.
Андрей, изумленно:
- Здравствуй, голубушка. За чем Бог прислал?
Светка, указывая пальцем на Жанну:
- Вот. За ней.
Андрей, Жанне:
- Вы знакомы?
Жанна:
- I don▓t know who are you┘(Не имею чести знать┘)
Светка, вдруг как прорвало:
- Жанка, ты че? Мать, отец с ног сбились, разыскивают.
Жанна:
- My father and mother are USA subjects. (Мои мать и отец подданные Соединенных Штатов Америки.) And I am here by invitation of Russian co-author for acting in a film. (А здесь я на съемках фильма, по приглашению российского соавтора.) I▓m sorry, we▓re not introduced. (Извините, мы незнакомы.)
Светка:
- Какого фильма? Ты че, Жанка, ваще c приветом?
Жанна, тоже как прорвало:
- Fuсk! Пошла на хюй!
Светка, обороняясь:
- Ты че, в натуре┘ (Андрею, всем присутствующим.) Господа хорошие, это же Жанка, из Пришахтинска! С месяц как из дому ушла. Мать все морги обзвонила. Брат обещал, как найдет, морду набить.
Жанна, по-русски:
- Голюбушка, я есть американская гражданска, известная топ-модель и актриса. Ви че, в натуре?
Светка, чуть не плача:
- Господи, да что же это такое? Совсем умом тронулась?
Хрусталев, отрываясь от стола, хлопает себя по ляжке:
- Оба це!
Другая молодая дама:
- Щас подерутся.
Жанна резко встает:
- Can▓t you get rid of this pushing girl for me! (╚Избавьте меня от этой назойливой девчонки!..╩ ) And what is more I▓m flying home. (╚И вообще я улетаю домой..╩) Stop play-acting! (╚Хватит тут ломать комедию╩┘ Отстегивает под сарафаном накладной живот, он не отстегивается.) I▓m disappointed in Russia. (╚Я разочаровалась в России.╩) Rude people live here┘(╚Тут живут грубые люди┘╩ Отстегивает, дергает, не получается. Андрею.) Help me! (╚Помоги!╩ Тот подходит, рукой лезет под юбку. Жанна замирает, потом охает и прислоняется к Андрею. Тот стоит, обняв ее одной рукой, другую держит под юбкой.)
Ольга, со знанием дела:
- Это не называется улетать домой. Это называется просто улетать.
Катинька:
- Бесстыдники, хоть бы в спальню удалились. Эй, господа хорошие! (Хлопает Андрея по спине, трясет за плечо Жанну.) Господин сценарист! Госпожа, как тебя там┘ Честью просят, не устраивайте иротику. Мы понимаем, что вы там преуспели, и все прочее┘ Нет, ну, ты посмотри что вытворяют!
Хрусталев хлопает себя по ляжке:
- Во, блин!
Все охают. А тем временем Ольга улыбается Молодому голутовскому. Хрусталев, пошатываясь, пытается зачерпнуть Молодую даму на руки. Всеобщий хэппи энд. Дама с бала кричит через весь огород:
- Cатир Демьяныч! Сатир Демьяныч , вы придете когда-нибудь, вашу мать, ко мне, или мне самой подойти?
Катинька, в отчаянии:
- Господа гости! Стынет! Нет, видимо, пока не┘ к еде не притронутся┘









Сцена 8. Брань. Интермеццо.

Треск ломающихся копий, звон как будто нескольких десятков наковален. Над полем кружит вертолет Режиссера и Оператора.

Голутовский мужик, рубится:
- Что-то жарко становится, братие!
Грозный мужик, дышит тяжело, машет налево и направо боевым топором:
- Не болтай┘ давай┘не видишь, что ли, всерьез все!
Голутовский мужик, отбивается от ударов:
- Как всерьез?
Грозный мужик:
- Так, не за стольник, за пятак!.. (Бьет противника топором, тот падает. Двое со спины рубят Грозного мужика. Грозный мужик падает .)
Голутовский мужик:
- Не понял┘ (Отрывает руку от груди, на ладони кровь.)
Молодой мужик, рубится, дышит тяжело:
- Чего ты не понял? Измена!
Голутовский мужик:
- Какая измена? Мы ж понарошку все┘ (Едва успевает уклонится от меча.)
Молодой мужик, рубится:
- Понарошку будет, когда вон к тому леску пробьемся┘ Там наши кони на привя┘ (Падает от ударов.)
Голутовский мужик, оглядываясь вокруг:
- Да что это?! Где Жанна? Где все? (Оглядывает небо в поисках вертолета. Получает сильный удар в голову. Наклоняется, обхватив голову руками На миг его заслоняют бьющиеся спиной друг к другу Дядька с веслом и Просто дядька. Вся сцена постепенно заволакивается дымом.)






Сцена 9. Монастырь. Первопечатня Ивана Федорова. С момента последнего действия проходит девять лет.

В низкой комнате под сводами, склонясь над партами, с перепачканными пальцами строчат гусиными перьями три подмастерья: Лука, Матвей и Ваня.
Вадим, в робе первопечатника, кожаном фартуке, рассматривает свежие оттиски, держит корректуру. Ходатайствовал перед Священным Синодом о причислении к лику святого, покровителя журналистики и пишущей братии. В течение всей сцены ходит взад и вперед, раздает ученикам подзатыльники, правит материалы (чиркает страшно, аж гусиное перо брызгает), ругает учеников за витиеватый стиль, возвращает листки переписывать набело, подвешивает свеженаписанное на бельевую веревку рядом с сохнущими подрясниками, отвечает по мобильнику, принимает факсы и е-мейлы, отвечает на звонки из московской и лондонской редакций, с поклоном и крестясь принимает задания от шефа. Не отстают от него и подмастерья, успевая при этом поминутно отдавать друг другу подзатыльники.


Вадим, садится, откидываясь на спинку стула, закидывает нога на ногу, закуривает сигару, ученикам:
- Устал я от вас, ох, и устал. Ироды!.. Дай сюда! (Выхватывает у Матвея исписанные листы.)
Вадим, читает, брезгливо держа листы двумя пальцами поодаль от себя, придирчиво:
- Ну и что ты тутотка пишешь?.. (Читает густо исписанные по-старославянски листы.) Так┘ понятно┘понятно┘понятно┘ясен
шиш┘понятно┘понятно┘(Пауза.) Нет, непонятно┘непонятно┘ничего не понятно┘ все вздор!.. (читает со все возрастающим интересом) Бред! (Читает)┘ Галиматья! (Читает)┘Убожище словесное! (Читает)┘ так┘так┘Ну, здесь хорошо. Ничего не скажешь, хорошо. Когда хорошо, тогда хорошо. Я лишнего наговаривать не бу┘ Что? Что?!! (Читает. Матвеюшка втягивает голову в плечи.) Все, сил моих нет! (Бросает рукопись на стол. Грозит ученику пальцем, молча открывая рот, как рыба в безденежье.) Переписать набело! Яти расставить, где нужно. Глагол ╚трахати╩ в третьем лице множественного числа пишется без мягкого знака, ╚гонорарий╩ с йотом, а ╚гонорея╩ через ╚ер╩. Понял? Неучи! Бездари! Кровь мою пьете!
Раздается звонок. Вадим хватает трубку, отрывисто, грубо:
- Да, слушаю!.. Да! Нет! Ничего не понимаю! Все вздор! Кто говорит, черт возьми?! (Вдруг лицо его опадает, черты лица, до того жесткие, мягчеют и как бы смазываются, как мягчеет с неделю пролежавшее в земле яблоко, на ветке до того бывшее жестким и сочным)┘ Игорь Пегасович? Как я рад слышать вас, Игорь Пегасович! Нет, я не ругался. Нет, спокойная обстановка. Творческая, я бы сказал. Журю, конечно, не без этого. Да┘Да, конечно┘ Естественно. Что? Статья о залежах ртути на дне Нуры? (Крестится на образа.) Господи, спаси и сохрани край моего детства и юности┘Да, готова. Что? Нет, не надо. Ни слова лишнего. Хоть сейчас в набор. Отменно написана, и язык острый┘ Да, да эзоповый. Как учили, Игорь Пегасович, как учили. Знание материала? Лучше не бывает. Международный момент? Учли. Да, конечно┘ А как же?.. Да, да, замечательный автор, начинающий, подающий надежды (грозит Матвею кулаком) журналист. Как зовут? (Закрыв трубку рукой) Как тебя по батюшке? Матвей Макарьев сын. Да, награжу. Гонорар? Конечно! Высылаю. Сейчас же. Через минуту будет у вас, Игорь Пегасович. Сегодня в набор? Успеем, Игорь Пегасович, как не успеть. Вашими молитвами и живы, Игорь Пегасович. Вашими глазами на мир смотрим, вашими ушами слышим, вашей рукой по папирусам водим. Хорошо, хорошо, не буду. Да нет, какая лесть, Игорь Пегасович? Чистая благодарность. Пароксизм благодарности. До грусти. До слез┘ (Глаза Вадима увлажняются.) До свидания, Игорь Пегасович. Всего хорошего! Супруге привет┘(Садится, не сразу кладя трубку с частыми гудками на рычожок. Вытирает со лба пот. Вытирает платочком глаза.)
Вадим:
- Ух! Пронесло┘Ох и устал я с вами. Ох, и устал. Выгораживай вас, бла┘бля┘бальзаков. (Тянется к факсу, берет трубку.) Але? Галечка? Галечка, выпиши аванс Мотьке и Ваньке┘Да. (Лука, на радостях, дает подзатыльник Матвею, тот дает Ивану. Тот никому не дает, а собирается заплакать. Потом передумывает, и дает подзатыльник самому себе. Наверное, философ будет.) Луке не надо. Мал еще. Сколько? По сту тенге. Ну, по двести. Больше не надо. Чего их баловать? Лучше с тобой в ресторацию сходим. Что? Занята сегодня? Ну, завтра. И завтра не можешь? Смотри, Галка┘ Смотри, как бы плохого чего не вышло. Я не грожу, я предупреждаю. Смотри у меня┘ Еще раз с послушником Пашкой тебя в кастелянской увижу...Смотри у меня. Ладно, чао-какао, зеленый чай ╚Мао╩┘(Кладет трубку. Некоторое время сидит. Потом вытаскивает из кармана диктофон, кладет его перед Иваном.) Вот интервью с этим┘ Берген┘ Гренбен┘тьфу, пока выговоришь! Гренбенщиковым, вот! Дерзай┘ Да, смотри, без нено┘ ненормативной лексики у меня, понял? Ну и что, что Борисыч в Лондоне? Борисыч в Лондоне, а интервью его здесь. Как сделал, как сделал┘ Не твоя пе┘
Ваня снимает наушники:
- Дядя Вадим, это не Гребенщиков. Это Ванька-Кокаин из группы ╚Майкудукские, в натуре, пацаны╩. Да еще, по-моему, обдолбанный.
Вадим, вскакивая:
- Как не Гребенщиков?! А кто тогда? (Тычет пальцем в клавиши диктофона.) Вот, слушай: ╚Бодхисатве по кайфу √ и мне хорошо!╩ Это, по-твоему, Кокаин?.. Личность талантливая, не спорю. Но - не просветленная. Или вот еще: ╚Вдыхая прану, взыскуй нирвану╩. Что - Кокаин? Он прану не знает, небось, с какого боку и нюхнуть. И еще тут какой-то Асур┘ Аскар┘ (перематывает пленку, диктофон вдруг начинает говорить некультурным голосом) ╚Аскар на концерте так, бля, лабал на гитаре, что телки в первом ряду обпысались, а лохи из 11-го микрорайона обкакались┘╩ Ой, и впрямь Ванька! Нет, ну ты посмотри: наш пострел везде поспел┘ Хм. Ладно, а тебе голова на что дадена, тростник мысленный? Ведь не для того только, чтобы каракулевую шапку носить, верно? ╚Майкудук╩ замени на ╚Невский проспект╩, а ╚11-й микрорайон╩┘это┘на ╚Латинский квартал╩! Подчисть, подправь. Понял? Все, к тебе базаров больше нет┘Тебе, Ирод (это Матвею), помятуя твои сегодняшние заслуги┘э-э┘доработать статью о поднятии тарифов на электроэнергию. Побольше цифр и словечек разных┘ ну там, стагнация-магнация, конверсия-перверсия, анау-мынау. И чтоб этот┘ обязательно┘ индекс ╚Доу-Джонсона╩. Что? Сам не знаю. Знал бы, не говорил. Понял? Статья проплачена, смотри. И я бы сказал, проедена. (Похохатывает). О-хо-хо. Ну, а тебе, Нестор-летописец, (берет Луку за ухо, стаскивает с парты), вот сюда, вот сюда┘ в угол, на колени. Бери псалтирь. Взял? Пятьдесят раз прочесть псалом ╚Иже херувимы╩ и сто раз Псалом царя Давида. Как прочтешь, может, и допущу тебя к этому┘ православным и католическим разногласиям в свете последнего ватиканского наезда, вот! Знаю, любишь эту тему. Знаю, что дока. Потому и скромность в тебе воспитываю, понял? Cпасибо еще скажешь. Еще на свадьбу позовешь. И на крестины. И на похо┘ Тьфу!.. (Со слезой в голосе.) Я вон Игорю Пегасовичу по гроб жизни┘Да где вам понять! Хамы, истинно говорю, хамы! Истинно, Хам посмеялся над наготой отца своего. (Вскидывает голову, крестится на образа.) Господи, спаси, и примири, и укроти!.. Ладно, творите пока, а я вздремну. Что-то приустал я сегодня┘
Ложится навзничь на лавку, закрывает лицо ╚Уездными ведомостями╩ и тут же засыпает. Через какое-то время произносит отчетливо:
- Лука, не бубни. Читай с чувством. (Лука читает.) Вот так.
Открывает один глаз, смотрит им на учеников. Потом закрывает. Некоторое время тишина, только перья трещат. Скрипит дверь. Пар клубами. Заходит паренек в тулупчике, начинает отряхивать валенки.
Вадим, с закрытыми глазам:
- Емеля?
Емеля:
- Что?
Вадим:
- Чернила принес?
Емеля:
- Принес, дядя Вадим..
Вадим, с ехидством:
- А какие? Паркеровские? Или те, что на подоконнике?
Емеля:
- И те, и те, дядя Вадим.
Вадим,повернувшись на бок, некоторое время смотрит на мальчика. Удовлетворенно:
- Смышлен, хвалю. (Поворачивается опять на спину.) Учитесь, дурни. Вечно не дослушаете, все скорее, все скорее, будто чирей в жопе┘ Эх, грехи, грехи┘Ну, садись. Тебе, отроче, пока только азы проходить. Бери стило┘
Емеля садится. Ему, улыбаясь, дают место, пододвигаясь. Ваня, забравшись с ногами на скамейку, глядит в окно.
Ваня:
- Дядя Вадим, а дядя Вадим!..
Вадим, вскидывается:
- А? Что?
Ваня:
- Снег идет┘
Вадим, сонно:
- Про снег информацию в Рейтер уже давали┘ средняя полоса России, минус двадцать два с метелью┘(засыпает).
Емеля, бубнит про себя, читает:

- Уж небо осенью дышало,
- Уж реже солнышко блистало┘
-

Звонит сотовый. Вадим с закрытыми глазами из подрясника вытаскивает трубку, алекает, а потом его как пружиной подбрасывает.
- Гуд монин. Да. Да. Йес. Йес. (Ваня толкает Мотьку в бок: ╚Йес, йес, ОБХС!╩. Тот прыскает в кулак.) Емильен Батькович, тебя. Моther.
Емеля, берет трубку:
- Yes, mum┘ Yes, it▓s all right. Don▓t worry, I study. Yes... I already speak Russian well, I
read Old Russian manuscripts. If you want I▓ll read it?.. Yes, uncle Vadim helps me. Yes, I▓ll call you. Don▓t you worry. It is winter here, much snow. We▓ll have Svyatky, we are going to build snow fortress. And, imagine, Golutovskiye will attack it. Ha-ha! Let just them try!
(Да, мама. Да, все хорошо. Ты не волнуйся, я учусь. Да. Уже хорошо говорю по-русски, читаю древнерусские летописи. Хочешь, сейчас прочту?.. Дядя Вадим, да, помогает. Да, буду звонить. Ты не волнуйся. Тут зима, снег. Скоро будут Святки, будем строить снежную крепость. А голутовские, представляешь, будут ее брать. Ха-ха! Пусть только сунутся!.. По-русски.) Ладно. Все. Целую.




Конец √ делу венец.

(С)