Москва 1998 год.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Уильям Буллит - первый посол США в России 42 года.
Михаил Афанасьевич Булгаков - писатель и драматург 42 года.
Любовь Евгеньевна Булгакова - первая жена Михаила 40 лет.
Елена Сергеевна Булгакова - вторая жена Михаила 32 года.
Прохожие , светские дамы, военные, сотрудники посольства,
агенты НКВД , актеры , военные, дворники, мальчик с газетой.
Действие пьесы происходит в Москве в период с 1928 по 1940 год.
Сцена представляет из себя огромный зал какого-то фантастического дворца.Белые
колонны увиты гирляндами цветов. В воздухе висят клетки, в которых порхают какие-то
экзотические разноцветные птицы. В глубине сцены скульптуры причудливые вазы. На
потолке вспыхивают огни. Слышны звуки оркестра. Когда гаснет свет, на потолке
загораются звезды.
Бой часов. На сцене двое. Невысокий худощавый блондин с измученным лицом, одетый
в строгий серый костюм, и высокий плотный красавец во фраке с , лысым черепом и
пронзительными глазами. Он внимательно рассматривает зал.
БУЛЛИТ (сильный акцент): Вы заметили, дорогой друг, что нигде так хорошо не
распознаешь людей, как в театре. Жажда зрелищ, жажда наслаждений - так было
всегда┘ Нет, кажется ничего не изменилось в людях┘ Также любят деньги, наивны и
доверчивы как дети┘ Нет, по-моему, эксперимент не удался.
МИХАИЛ: Вы считаете, что можно изменить нравственную природу человека?┘
БУЛЛИТ: Э, куда мы с Вами углубились┘Не надо так увлекаться философией, зрители
скучают┘ Итак, о нашей встрече┘
МИХАИЛ: Да была ли эта встреча? Может быть это был сон.
Сцена освещается яркими огнями. Это московская улица 1930 года. Шум улицы, звонки
трамваев, прохожие, дамы в шляпках в светлых полотняных платьях, сандалиях,
цветочница, мальчик пробегает через сцену с пачкой газет.
МАЛЬЧИК (пронзительно): Буллит, Буллит, Уильям Буллит. Америка протягивает руку
дружбы России. Первый американский посол в Москве. Грандиозный прием в Кремле.
Встреча американского гостя. Уильям Буллит, Буллит.
МИХАИЛ (останавливает его): Постой. Дай ка сюда.
Покупает газету.
МАЛЬЧИК (орет): Буллит, Буллит, Уильям Буллит. (убегает)
МИХАИЛ (разглядывая фотографии, жене): Посмотри, Люба, какое замечательное лицо.
Интересный, должно быть, человек этот Буллит. В нем есть что-то демоническое.
Улица затихает.
БУЛЛИТ (из другого конца сцены): Так вы заметили. Наблюдательный вы человек,
впрочем, как все писатели.
МИХАИЛ: Как Вас сюда занесло, господин Посол? Что делать Вам миллионеру,
аристократу в этой стране?
БУЛЛИТ: Интерес, мой друг. Любопытство. Я восхищался большевиками, сплошные
эксперименты. Недавно я говорил своему другу, министру сельского хозяйства Уоллесу
об искусственном осеменении коров┘Это же надо такое придумать┘ Что касается
меня, так это была просто шутка. Послать сюда такого озорника и бездельника как я, ни
черта не смыслящего ни в политике, ни в экономике┘Впрочем, Рузвельту я обещал быть
с большевиками как дьявол и сделать все, чтобы дела у них пошли плохо┘ Здесь в
Москве в посольстве у меня одни холостяки, никаких скучных семейных пар. Я надеюсь
создать в Москве островок свободы в океане советской злой воли┘ Впрочем, об этом
потом┘
Вновь шум улицы. Звонки трамваев. Михаил с Любой по бульвару. Среди толпы
возникает странная пара. Гигантский черный кот и длинный в клетчатом пиджаке и в
пенсне с разбитыми стеклами. Они важно прогуливаются среди прохожих. Внезапно
Клетчатый наступает коту на хвост, и тот с пронзительный мяуканьем убегает.
МИХАИЛ (остановившись ,наблюдает за ними): Черт возьми!
ЛЮБА: Что с тобой?
МИХАИЛ: А┘(усмехается) Ничего┘ Так┘ Смешно┘ Пойдем!
ЛЮБА: Хорошо (уходят)
В глубине сцены освящается резное старинное кресло с высокой спинкой, в котором
удобно расположился Буллит .Он курит сигару. Вокруг него молодежь. Английская речь.
Взрывы смеха. В руках у Буллита появляется театральный бинокль.
В другом конце сцены в луче света возникает прелестная черноволосая балерина.
Танцующая страстный испанский танец.
Буллит (громко) - Браво, Ляля ! Это грандиозно.
Молодой человек рядом с ним наклоняется и что-то шепчет ему на ухо.
Буллит (громко) - Связана с НКВД ? Это восхитительно!Она должна быть у нас.
Непременно пригласим ее на один из наших домашних приемов в посольство.
Балерина стремительно пробегает через сцену и вспархивает к нему на колени. Громкий
хохот Буллита.
Кабинет Михаила. Он сидит за письменным столом и пишет. Рядом с ним Бегемот и
Коровьев. Кот лежит прямо на столе и, напялив очки. Важно читает что-то из рукописи.
Коровьев пытается его спихнуть. Бегемот сопротивляется.
Михаил (улыбаясь)- Вы мне мешаете. Прекратите возню...
Входит Люба. В руках у нее конверт. Бегемот и Коровьев замерли.
Михаил (неохотно отрываясь от бумаг)- Да...Ты что, Люба?
Люба (шепотом)- Это из театра.
Михаил- почему шепотом?
Люба- мне страшно.
Михаил- Глупости. Дай сюда. Как не стыдно.(разрывает конверт читает)Справка. Дана
члену Драм союза М.А.Булгакову для предоставления в Фининспекцию, в том что его
пьесы "Дни Турбиных" "Зойкина квартира""Багровый остров"и "Бег" запрещены к
публичному исполнению.
Люба- О, Господи!
Михаил (спокойно)- Ну вот . всего-то. А ты так испугалась.
Люба- Что же мы будем делать, Миша.
Михаил- Ничего, дорогая, мужайся. Бог нас не оставит все будет хорошо.
Люба уходит.
Михаил (оборачиваясь к Коровьеву и Бегемоту, улыбаясь)- Ну что ж, продолжим...
Кот берет карандаш, с серьезным лицом исправляет и вычеркивает что-то в рукописи.
Коровьев подбирает с полу листы бумаги и складывает их в аккуратные стопки.
Теннисный корт. Буллит в белых шортах и майке с теннисной ракеткой. Рядом с ним
высокий красивый блондин. Это Георгий Андрейчин из МИДа, уполномоченный по
работе с иностранцами.
Буллит (смеясь) - Вы Георгий, прекрасный спортсмен, пожалейте старика. Так что же
нового сейчас в театре? Я много слышал о русском театре. Ваши актеры одни из лучших
в мире. Михаил Чехов. Например. Это прекрасно. Надеюсь я побываю на всех
премьерах...
Георгий- Конечно, господин посол. Мы с удовольствием предоставим Вам такую
возможность...
Буллит- Я в восторге от вашей страны. Прекрасные люди...А знаете , я ведь был близко
знаком с Вашим Ильичом...
Георгий- Это очень интересно...
Буллит- Тоже личность замечательная. Веселый человек. Любил шутки, смех. Выпить
любил с друзьями. Авантюрная и умнейшая личность. Такой бесенок в нем сидел
страшный. Это правда, что он наполовину еврей, наполовину удмурт...?
Георгий (серьезно)- Извините, но я не могу продолжать этот разговор. Мне пора...
(уходит)
Буллит- Что ж. С вами не разговоришься.(Михаилу) Почему у Вас так боятся говорить
откровенно?
Михаил- Вы ошибаетесь. Русские люди очень откровенны.
Буллит- Ах как жаль .Впрочем вы мой друг совсем другой по моему, вы ничего не
боитесь.
МИХАИЛ: Да, я из всех пороков величайшим считаю трусость.
Освещается кабинет Михаила. Письменный стол, лампа под зеленым абажуром. На полу
среди разбросанных газет и журналов Люба. Она аккуратно вырезает из газет заметки,
маленькими маникюрными ножницами.
МИХАИЛ (просматривая газету): Вот еще, Люба. (Чихает)┘ Мишка Булгаков, кум мой,
тоже, извините за выражение, писатель, в залежалом мусоре шарит. Что спрашиваю,
братишка, мурло у тебя?┘Я человек деликатный, возьми и хрястни его тазом по
затылку. Мы без Турбиных, вроде как бюстгальтер собаке без нужды. Нашелся, сукин
сын, нашелся Турбин, чтоб ему ни сборов, ни успеха.
ЛЮБА: Откуда это?
МИХАИЛ: "Мир искусства" ╧4 за 1927 год.
Люба аккуратно вырезает заметку.
МИХАИЛ: Вот еще: "О Булгакове, который чем был, тем и остался ново буржуазным
отродьем, брызжущим отравленной слюной на рабочий класс и его коммунистические
идеалы".
В другом конце сцены Буллит в кресле с сигарой и сигаретой.
БУЛЛИТ: Это интересно: "Атмосфера собачьей свадьбы вокруг какой-нибудь рыжей
жены приятеля┘" -это Луначарский пишет. (Михаилу) Я видел Вашу пьесу пять раз.
Сначала смотрел по тексту английского перевода, потом уже знал ее почти наизусть. Я
по ней изучал Ваш удивительный живой язык. (Встает, выходит на авансцену) Да┘ театр
это моя страсть┘
МИХАИЛ: Да, театр -это волшебный мир, ожившая схватка, я готов находится там
постоянно, изучая, наблюдая┘ Что за люди┘ В этом балагане можно подняться на
небеса и спуститься в ад┘
Кабинет Михаила. Люба стоит у стола с хозяйственной сумкой.
ЛЮБА: Что делать? Денег у нас совсем не осталось.
МИХАИЛ: Да, я знаю┘
ЛЮБА: Из театра никаких известий?
МИХАИЛ: Ты уже спрашивала.
ЛЮБА (растерянно): Может быть Коля пришлет┘
МИХАИЛ: Я уже давно написал ему┘ Просил прислать чулки для тебя, сахар, кофе┘
ЛЮБА (взволнованно): Я не понимаю, не понимаю, почему они не хотят нас отпустить.
МИХАИЛ (яростно): Да, это уже ни на что не похожи. Они меня уничтожить решили.
Пьесы не идут. Была надежда на "Мольера", это же Франция XY век. Здесь не может
быть политики, сатиры на СССР, но ее тоже запретили. Они меня уничтожить решили.
Вся моя жизнь, мои пьесы, работа в книгохранилищах. Все уничтожено. (Громко кричит,
обращаясь неизвестно к кому) Отпустите меня на свободу. Я прошу, я умоляю, это все
равно что заживо меня похоронить. Дайте мне возможность писать. Мне ничего больше
не надо. Отпустите меня.
Звуки застолья, музыка, смех. Прием в Кремле. Буллит, Сталин, военные, дипломаты,
дамы в вечерних туалетах. Сталин в восторге от Буллита. Он произносит тост.
СТАЛИН: За великую дружбу между Америкой и Россией. И в качестве подарка, я хочу
предложить нашему дорогому другу Биллу землю на Ленинских горках для
строительства нового здания Американского посольства. (Аплодисменты)
Буллит, обворожительно улыбаясь, кланяется и благодарит. Смех, звон бокалов, музыка.
Кабинет Михаила. Взрыв ярости уже прошел. Михаил снова садится за стол. Из-под стола
вылезает Бегемот. В руках у него чернильница, за ухом гусиное перо.
МИХАИЛ (улыбаясь): Нет, не сейчас, потом┘
Бегемот обиженно убирается под стол. Михаил пишет. Люба тихо входит в комнату,
подходит к столу берет листок бумаги, читает.
МИХАИЛ: "Я прошу посольство СССР приказать мне в срочном порядке покинуть
пределы СССР в сопровождении моей жены Любови Евгеньевны Булгаковой. Я
обращаюсь к гуманности Советской Власти и прошу меня, писателя, который не может
быть полезен у себя в отечестве, великодушно отпустить меня на свободу." - Господи,
помоги нам! (Михаил продолжает)- Если же это невозможно, я прошу Советское
правительство поступить со мной как оно сочтет нужным, но как-нибудь поступить,
потому что у меня, драматурга , написавшего пять пьес и известного в СССР и за
границей, налицо в данный момент нищета, улица, гибель┘
Вновь возникает шум застолья. Пьяный хохот, визг женщин, английская и русская речь.
Буллит на авансцене с бокалом шампанского.
БУЛЛИТ(оборачивается к нему): А какое впечатление на Вас произвел Сталин?
БУЛЛИТ (подумав): Странное. Цыган с корнями и эмоциями, выходящими за пределы
моего понимания. Он очень сильный гипнотизер.
МИХАИЛ: Гипнотизер?
БУЛЛИТ: О, да! Мы друг друга поняли сразу. Одного взгляда было достаточно.
(Поморщившись) Неприятно, целует с открытым ртом, неприятное ощущение┘ А
поцелуи почему-то приняты в Кремле, так же как и обилие тостов. Это утомляет. А что
роман?
МИХАИЛ: Я его сжег. Вот в этой печке, бросил туда черновик комедии о дьяволе,
черновик комедии и начало второго романа "Театр". Тогда была холодная, осенняя
дождливая ночь.
Звуки дождя, раскаты грома. Свеча на столе тускло освещает комнату. На кушетке
закутанный в желтый плед лежит человек. Плед медленно сползает и мы видим перед
собой Понтия Пилата с большими, страшными глазами. Раскаты грома. В комнату
медленно входит женщина в черном. Она двигается медленно, гибко. Это не женщина , а
собака. Легко вспрыгивает на кушетку. Тянется к Пилату. Он гладит ее по голове.
ПИЛАТ: Банго, мой верный пес, ты испугался грозы?
Свеча гаснет. Звуки дождя. Через минуту это уже комната Мастера. Он сидит на постели
взлохмаченный, больной , обхватив голову руками. Встает, находит бутылку вина,
начинает пить прямо из горлышка. Подходит к печке, разжигает дрова. Смотрит на
огонь.
МАСТЕР: Догадайся. что со мной случилась беда. Приди, приди.
В печке трещат дрова. Мастер подходит к столу, берет тетради, начинает сжигать их в
печке. Легкий стук в окно.
МАСТЕР: Кто там?
МАРГАРИТА: Это я┘ (вбегает мокрая с развившимися волосами)
МАСТЕР: Ты┘ ты┘
Маргарита вскрикивает, бросается к печке, вытаскивает рукопись.
МАРГАРИТА (рыдая): Что ты сделал?
МАСТЕР: Я возненавидел этот роман, я боюсь его, я болен, мне страшно.
Маргарита подходит к нему, сжимает его голову руками, смотрит в глаза.
МАРГАРИТА: Боже, как ты болен. За что, за что? Но я тебя спасу. Что же это такое?
(Гладит его лицо) Я тебя вылечу, вылечу. Ты восстановишь его. Зачем, зачем я не
оставил а себе один экземпляр. (Лихорадочно) Вот как приходится платить за И я не
хочу больше лгать. Я осталась бы у тебя и сейчас, но мне не хочется делать это таким
образом. Я не хочу чтобы у него осталось в памяти, что я сбежала от него ночью. Он не
сделал мне никакого зла ┘ Его вызвали внезапно. У них на заводе пожар. Но он вернется
скоро. Я объяснюсь с ним завтра утром, скажу что люблю другого и навсегда вернусь к
тебе.(Смотрит ему в глаза) Ответь мне, может быть ты не хочешь?
МАСТЕР: Бедная моя, бедная. Я не допущу, чтобы ты погибла вместе со мной.
МАРГАРИТА (Смотрит ему в глаза): Только это причина?
МАСТЕР: Только это.
МАРГАРИТА: Я погибаю вместе с тобой. Утром я буду у тебя.
МИХАИЛ (подходит к письменному столу, зажигает лампу): В ту же ночь за мной
пришли┘
В кабинете Михаила идет обыск. Обыск ведут два агента. Пожилой в очках и
молоденький лейтенант. Они выворачивают ящики письменного стола, потрошат книги,
папки с рукописями.
ПОЖИЛОЙ АГЕНТ (держит в руках рукопись, читает): "Собачье сердце". Это про что
же?
МИХАИЛ: Да про животных.
Из под стола высовывается Бегемот.
МИХАИЛ: Брысь. (Задвигает его ногой. Бегемот сопротивляется)
АГЕНТ: Вы что?
МИХАИЛ (очнувшись): Да? Что же Вы хотите?
АГЕНТ: Пройдемте с нами. (Берет рукопись) Это мы конфискуем.
ЛЮБА (бросаясь к Михаилу): Миша! Что же это?
МИХАИЛ (улыбаясь): Вот увидишь, дорогая, я был прав, когда говорил, что не надо
никуда бежать. Надо сидеть дома под лампой с зеленым абажуром и ждать, когда за
тобой придут. Успокойся, я скоро вернусь. Я им пока не нужен. (Агентам) Мне взять
вещи?
ПОЖИЛОЙ: Нет, не надо
Спальня Буллита. Посол сидит в кресле в домашнем халате. У его ног на подушке в
роскошном наряде с бриллиантовым колье на шее - подарком Буллита - сидит Ляля. В
руках у нее хрустальный бокал. Она сильно пьяна.
ЛЯЛЯ: Нет, я не могу, не могу. Я так страдаю. Мне так страшно. Я все время должна
что-то придумывать┘ Для этих мерзких отчетов┘ Мы же никогда не говорим о
политике, танцуем, играем в карты, что же я могу написать┘
БУЛЛИТ: Деточка, пиши что хочешь. Это не имеет ровно никакого значения┘
ЛЯЛЯ: Нет, мне страшно, страшно, но почему я ничего не могу придумать┘
Буллит гладит ее по голове, Ляля всхлипывает.
ЛЯЛЯ: А еще нас все время водят в тир, учат стрелять из мелкокалиберной винтовки┘
БУЛЛИТ: Стрелять?
ЛЯЛЯ (расстроенно): Да, но я так плохо стреляю┘
БУЛЛИТ: Это тоже не имеет значения┘ хотя, если девушек заставляют стрелять, значит
скоро война┘
ЛЯЛЯ (оживляется): Война?
БУЛЛИТ: Да, теперь тебе есть что писать в своих отчетах┘
ЛЯЛЯ (обнимает его): Увези меня отсюда┘ Я здесь погибаю. Мы все здесь погибаем.
БУЛЛИТ (ласково): Успокойся. Все будет хорошо┘(наполняет ее бокал)
Ляля всхлипывает пьет шампанское.
Кабинет Михаила, на полу разбросаны книги, бумаги. Михаил лежит на полу среди бумаг.
Перед ним бутылка с вином. Входит Люба.
ЛЮБА (расстроенно): Миша, прошу тебя, я прошу тебя┘
МИХАИЛ (мрачно): Все запрещенно, я разорен, затравлен, в полном одиночестве┘
ЛЮБА: Миша┘
МИХАИЛ: Все мои пьесы запрещены, нигде ни одной строчки не печатается, никакой
готовой работы у меня нет, ни копейки авторского гонорара ниоткуда не поступает┘
ЛЮБА: Миша, прошу тебя ┘ Пожалуйста, ради нас┘ (Плачет) Нет, я не могу это
видеть┘
Михаил встает, выходит на авансцену. В руках у него револьвер. Он подносит револьвер
к виску. За его спиной вспыхивают языки пламени, в которых мечутся какие-то темные
фигуры.
МИХАИЛ (оборачивается, опускает револьвер): Нет, ты не получишь души моей , умру я
не сейчас, а через десять лет в своей постели. Я еще поборюсь.
Уютный кабинет в Кремле. Ночной визит Буллита к Сталину. Хозяин и гость сидят в
мягких креслах. Буллит с сигарой, Сталин с трубкой. Характерно, что оба говорят с
акцентом.
БУЛЛИТ: Я увлечен пьесами господина Булгакова. А как Вам эта его вещица об Иване
Грозном?
СТАЛИН (попыхивая трубкой): Я против карикатурного изображения этого великого
человека. Я считаю Грозного личностью сильной, при которой государство так окрепло,
что ни смута , ни польская интервенция не могли поколебать его могущества┘
БУЛЛИТ: Но его жестокие, репрессивные меры против боярской оппозиции┘
СТАЛИН (усмехаясь): Это было необходимо. Россия - это страна, где нужна сильная
власть┘
Резкий сухой кашель прерывает разговор. Кабинет Михаила. Он болен. Лежит на
кровати, закутанный в плед и теплый шарф. Рядом с ним Люба. Она держит в руках
термометр.
ЛЮБА: Ничего, ничего. Температура уже спадает. Пей молоко. Мария Петровна
одолжила нам полведра картошки.
МИХАИЛ (улыбаясь): Какая ты у меня умница, Люба, что бы я без тебя делал.
Ты мой ангел - хранитель. А что с телефоном?
ЛЮБА: Сняли еще вчера.
МИХАИЛ: Да, обложили , как зверя, осталось только пристрелить. (Слышится жалобный
скулеж собаки) Чем будем кормить бедного Бутона, картошку он плохо ест.
ЛЮБА: Ничего , ему соседка костей принесет.
МИХАИЛ: Ах, Бутон, Бутон, бедная собака, кормят тебя плохо.
ЛЮБА (улыбается): Пей молоко. Сейчас главное - здоровье. Как здесь у нас сыро
все-таки┘ А мы все мечтали поменять квартиру, когда пойдет "Мольер"
МИХАИЛ: Ничего, будем мечтать, моя дорогая. Мечта - наш щит и копье.
Люба выходит.
Михаил задумался. Из-под кровати весь в пуху и перьях выползает Бегемот, с листом
бумаги в лапах. Подает Михаилу рукопись и карандаш. Михаил берет, улыбается,
треплет его за ухо.
МИХАИЛ: Да , пора┘ Начнем сначала┘
Буллит и Михаил прогуливаются по авансцене.
БУЛЛИТ: А почему бы Вам, господин Булгаков не уехать отсюда. Неужели Вас не
привлекает тихая жизнь в каком-нибудь небольшом городке. Прогулки под вишнями,
встречи с друзьями. Разве Вы не заслужили такого счастья?
МИХАИЛ: Счастья нет, но может быть покой.
БУЛЛИТ: С Вашим здоровьем хорошо бы поехать в Турцию, там великолепный климат,
погреться на солнышке┘
МИХАИЛ: Это невозможно.
Нежная мелодия. Вдалеке задумчиво держа в руках букет мимоз проходит черноволосая
красавица. Михаил смотрит ей в след.
ЛЮБА: Миша, что с тобой?
МИХАИЛ: Не знаю, но мне кажется, что что-то должно измениться в нашей жизни.
Где-то далеко раздается бой часов.
Кабинет Михаила. Резкий телефонный звонок. Михаил снимает трубку. Голос Сталина,
он звучит откуда-то сверху и заполняет все.
МИХАИЛ: Иосиф Виссарионович, я прошу отпустить меня за границу вместе с моей
женой Любовью Евгеньевной.
СТАЛИН: Что, очень мы Вам надоели?
МИХАИЛ: И.В., прошу Вас отпустить нас за границу.
СИАЛИН: Я думаю, что нам надо встретиться и обо всем поговорить. Ваш вопрос
должен быть решен.
Михаил кладет трубку. Он потрясен неожиданным звонком.
ЛЮБА: Что он сказал?
МИХАИЛ: Он сказал, что наш вопрос может быть решен┘
ЛЮБА: Неужели, Господи┘ Мы уедем?
МИХАИЛ (взволнованно): Это было так неожиданно, я говорил совсем не то, что надо
было. Я был не готов. Я должен был сказать : многоуважаемый Иосиф Виссарионович, я
хочу Вам сказать, что после полутора лет моего молчания с неудержимою силой во
мне загорелись новые творческие замыслы. Замыслы эти широки и сильны и я прошу
правительство дать мне возможность их выполнить. С конца 1930 года я хвораю тяжелой
формой неврастении с припадками страха и предсмертной тоски и в настоящее время я
прикончен┘ Во мне есть замыслы, но физических сил нет никаких. Причина болезни
моей отчетливо известна. На широком поле словесности российской в СССР я был
один-единственный литературный волк. Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый
совет, крашенный ли волк, стриженный ли, все равно он не похож на пуделя. Со мной
поступили как с волком. И несколько лет гнали меня по правилам литературного садка в
огороженном дворе. Зверь заявляет, что он больше не волк, не литератор, отказывается
от своей профессии. Умолкает. Это, скажем прямо, малодушие. Нет такого писателя,
чтобы он замолчал. Если он замолчал, значит он не настоящий. Причина моей болезни
- многолетняя затравленность, а затем молчание.
Кабинет в Кремле. Буллит и Сталин. Они странно смотрятся вместе. Высокий
широкоплечий красавец Буллит и маленький желтолицей Сталин. Оба довольны
разговором.
БУЛЛИТ: Это гениальная идея, дорогой Иосиф Виссарионович.
СТАЛЛИН (усмехаясь): Вижу, что Вам понравилось. Вы тоже любитель шуток и
розыгрышей.
БУЛЛИТ: Жизнь без них пресна. Это так забавно, менять судьбу, делать людей
счастливыми┘ Вам ведь тоже это нравится┘
СТАЛЛИН (усмехаясь): Да, это интересно.
Кабинет Михаила. Он сидит о чем-то глубоко задумавшись. Вбегает Люба.
ЛЮБА: Миша, Миша, послушай┘ (взволнованно задыхаясь)
МИХАИЛ: Что с тобой?
ЛЮБА: Только что позвонили из театра. Возобновили Турбиных. Бог услышал наши
молитвы.
Михаил закрывает лицо руками.
ЛЮБА: Ну что ты , Миша! Свершилось. Я так рада, ты это предчувствовал. Вот они
перемены к лучшему. Вот она - новая жизнь.
МИХАИЛ (грустно): Да, новая жизнь...
ЛЮБА: Я пойду.
МИХАИЛ: Люба┘
ЛЮЬБА: Что?
МИХАИЛ: Нет, не сейчас┘ Потом┘
ЛЮБА: Я пойду┘
МИХАИЛ: Да┘ Иди┘(Снова закрывает лицо руками)
Звучит нежная мелодия. К Михаилу подходит черноволосая красавица в нарядном синем
вечернем платье с бледно-розовыми цветами на корсаже. Она, улыбаясь, обнимает его.
МИХАИЛ (вздрогнув): Это ты, Елена.
ЕЛЕНА: Ты еще не готов? Уже 11 часов. Бал начинается ровно в 12. Как мое платье?
МИХАИЛ: Ты прекрасна!(подходит к ней, целует)
Вокруг них загораются огни, гремит оркестр, с потолка летят цветы, конфетти. Это
грандиозный "Фестиваль весны" , устроенный Буллитом в одном из особняков
американского посольства. Вокруг Михаила и Елены разгорается бал. Мелькают
танцующие пары, нарядные мужчины и женщины. Где-то в отдалении танцуют Коровьев
и Бегемот. Они приветливо кивают Михаилу, он , улыбаясь, машет им рукой. Михаил и
Елена кружатся в вальсе.
МИХАИЛ: Здесь человек 500 приглашенных. Посмотри-Немирович, Меерхольд, Таиров┘
ЕЛЕНА: Тухачевский, Радек, Бубнов┘ Здесь вся политическая и художественная элита
Москвы, все кроме┘
МИХАИЛ: Да, Сталина нет┘
С потолка летят цветы. Восхищенные возгласы. Гремит оркестр. Кружатся пары.
Слышны разговоры гостей.
1 - Й: Говорят, что все расходы Буллит взял на себя┘
2 - Й: Самолет специально посылали в Хельсинки за тюльпанами. Тысяча тюльпанов, где
это видано! Москва ничего подобного не видела со времен революции.
Среди гостей появляется Буллит в черном фраке необыкновенно изысканного фасона,
его окружают молодые люди. Магический взгляд, обольстительная улыбка. Подходит к
Михаилу, пожимает руку.
БУЛЛИТ: Я счастлив снова видеть Вас. Ваше творчество очень волнует американцев.
Скоро Ваша пьеса пойдет в моем родном Бостоне. Я сам веду переговоры с театром. Как
приятно снова видеть Вас у себя. Вас и Вашу очаровательную супругу.
МИХАИЛ: Благодарю.
ЕЛЕНА: Мы в восхищении.
БУЛЛИТ (загадочно улыбаясь): Это только начало.
Бал вокруг гремит и сверкает. Танцующие пары проносятся по сцене, сменяя друг друга.
Веселье кипит.В одном углу зала собралась толпа официантов вокруг разбушевавшегося
генерала в парадном мундире. Они вытирают его мундир салфетками. Это весельчак
Радек, невысокий худощавый мужчина с восточным лицом напоил маленького
медвежонка шампанским вместо молока, и когда генерал взял плачущего мишку на руки,
чтобы его утешить, тот испачкал ему мундир.
ГЕНЕРАЛ (взбешен, кричит на официантов, собравшихся вокруг): Я не позволю Вашему
послу делать из советских генералов клоунов. Официанты пытаются его унять.Возникает
пара. Высокая статная блондинка в бежевом платье и господин средних лет. Мимо них
проскальзывает бледный молодой человек во фраке. Он внимательно вглядывается в
лица гостей.
БЛОНДИНКА: Посмотри как растерян наш дорогой барон.
ГОСПОДИН: Еще бы. здесь в огромном зале за всеми не уследишь.
БЛОНДИНКА(улыбаясь): Знаешь как называют его у нас┘
ГОСПОДИН: Как?
БЛОНДИНКА: Наше домашнее ГПУ.
Пара уносится в вальсе и скрывается в толпе.
Музыка гремит, танцующих все больше и больше. Всем очень весело. Мелькают
разгоряченные счастливые лица. Буллит в центре зала на возвышении. Он с
удовольствием наблюдает за происходящим. Внезапно свет гаснет. На потолке
загораются звезды. На авансцене Елена и Михаил. Они медленно кружатся в
вальсе, останавливаются.
МИХАИЛ: Это волшебный сон, я не хочу, чтобы эта ночь закончилась. Пусть она длится
вечно.
ЕЛЕНА: Да, это прекрасно. Он какой-то чародей этот Буллит. Но не стоит тебе слишком
им увлекаться, не забывай, что он чужой. он иностранец и у нас могут быть
неприятности.
МИХАИЛ: Удивительный человек. Какой интеллект, какие манеры. Он обольстителен,
как┘
ЕЛЕНА: Бесы бывают очаровательны, но они губят┘
МИХАИЛ: Что? Что ты сказала┘
Комната Михаила и Любы. Люба сидит на кушетке и плачет. Михаил подходит к ней,
гладит ее по голове.
МИХАИЛ: Люба, прошу тебя, успокойся┘
ЛЮБА: А я┘а я?
МИХАИЛ (целует ей руки): Родная моя, ты мне сестра, мать, мой ангел - хранитель, я
знаю , я помню, я бесконечно благодарен, но это чувство сильнее меня. Если я не буду с
ней, я погибну┘
ЛЮБА (рыдает): Нет, нет, она тебя погубит, ее специально подослали, чтобы тебя
погубить┘
МИХАИЛ (становится перед ней на колени): Отпусти меня, родная, отпусти (плачет).
ЛЮБА (с болью): Хорошо┘ (наклоняется, целует его в лоб) Я не буду душить тебя
своей любовью. Я знаю, что такое для тебя свобода. Я тебя слишком люблю для этого.
(крестит его) . Господь с тобой. Прощай┘
Михаил кладет ей голову на колени, плачет.
Вспыхивают огни большого зала. В центре собралась группа гостей. Ляля в белом платье
танцует лезгинку рядом с высоким красавцем в генеральском мундире. Это Тухачевский.
Гости восторженно аплодируют.
МИХАИЛ (Елене): Где мы? После этой страшной зимы, голода, нищеты, ужаса, от того,
что я не увижу больше ни одной своей строчки напечатанной. Ты, этот фейерверк, этот
волшебный сон, это какая-то мистика, это невозможно себе представить┘
Из другого конца зала медленно идет Буллит. За ним гаснут огни, стихает музыка,
бесшумно исчезают гости.
БУЛЛИТ: Это конец. Бал закончен. Мы снова в Москве 1937 год и наша жизнь
фантастичней и страшней любой сказки. Это уже не мистика, это реальность.
Бой часов.
Кабинет Буллита. Посол сидит за столом и что-то пишет. Входит секретарь.
БУЛЛИТ: Прошу Вас дозвониться моему другу Георгию Андрейчину из МИДа,
пригласить его завтра к нам в загородную резиденцию. Что-то я давно не играл в теннис.
СЕКРЕТАРЬ (помедлив): Господин Посол, я должен сообщить Вам, Георгий Андрейчин
арестован. Он сумел передать для Вас записи.
Секретарь подает Буллиту клочок туалетной бумаги.
БУЛЛИТ (читает): Умоляю не предпринимать никаких попыток освободить меня,
потому что тогда меня наверняка расстреляют┘
БУЛЛИТ (встает из-за стола, подходит к окну. За окном - панорама огромного города):
Это какое -то средневековье. Что с ними будет. Судьба этих людей страшна┘
(Секретарю)Прошу Вас послать официальный запрос в МИД о судьбе Георгия
Андрейчина┘ (подумав) Нет, не надо, Вы свободны.
Секретарь уходит. Посол один в кабинете. Он снимает трубку, набирает номер.
БУЛЛИТ: Дорогой Михаил. Рад сообщить Вам , что в самое ближайшее время я надеюсь
увидеть Вас у себя. Я собираюсь представить Вас послам разных стран как великого
русского писателя. Счастлив слышать Ваш голос. До скорой встречи.
Комната Михаила и Елены. Вечер. Михаил и Елена на полу среди разбросанных на ковре
подушек, листов бумаги. Они смеются , дурачатся, целуются.
ЕЛЕНА : Миша, прошу тебя, почитай еще┘
МИХАИЛ (листает рукопись): Сейчас┘ Вот это┘
Больничная палата. На кушетке, накрытой чем-то белым сидит молодой человек с
взлохмаченными волосами и каким-то диким взглядом. На нем пижама из пунцовой
байки. Напротив него на табурете сидит высокий человек лет сорока пяти с вежливыми
манерами и пронзительными глазами. Рядом с ним двое в белых халатах.
СТРАВИНСКИЙ (ЧИТАЕТ БУМАГУ): Славно! (молодому человеку) Вы - поэт?
ИВАН (МРАЧНО): Поэт. (с отвращением) Вы - профессор?
Стравинский вежливо кивает головой.
ИВАН: Вы здесь главный?
Стравинский наклоняет голову.
ИВАН (многозначительно): Мне с Вами нужно поговорить.
СТРАВИНСКИЙ: Я для этого и пришел.
ИВАН: Дело вот в чем. Меня в сумасшедшие вырядили. Никто не желает меня слушать.СТРАВИНСКИЙ (серьезно): О, нет, выслушаем мы Вас очень внимательно и в
сумасшедшие рядить Вас ни в коем случае не позволим
ИВАН: Так слушайте же: Вчера я вечером на Патриарших прудах встретился с
таинственной личностью, иностранцем - ни иностранцем, который заранее знал о смерти
Берлиоза и лично видел Понтия Пилата.
Молчание.
СТРАВИНСКИЙ (прищурившись):Пилата. Пилат-это который жил при Иисусе Христе?
ИВАН: Тот самый.
СТРАВИНСКИЙ: Ага. А этот Берлиоз погиб под трамваем?
ИВАН: Вот именно, его вчера при мне и зарезало трамваем на Патриарших, причем этот
самый загадочный гражданин┘
СТРАВИНСКИЙ: Знакомый Понтия Пилата?
ИВАН: Именно он, так он сказал заранее, что Аннушка разлила подсолнечное масло. А
он поскользнулся как раз на этом месте. (Многозначительно) Как Вам это понравится?
Оглядывается на присутствующих, ожидая реакции.
СТРАВИНСКИЙ (просто): А кто же эта Аннушка?
ИВАН (лицо его передернулось, он подскочил на кушетке): Аннушка здесь совершенно
не важна. Черт ее знает, кто она такая. Просто дура какая-то с Садовой. А важно то, что
он заранее, понимаете, заранее знал о подсолнечном масле┘ Вы меня понимаете?
СТРАВИНСКИЙ: Отлично понимаю. (Коснувшись рукой колена поэта) Не волнуйтесь,
продолжайте.
ИВАН: Продолжаю. Так вот, этот страшный тип, а он врет , что он консультант, обладает
какой-то необыкновенной силой┘ Например, за ним погонишься, а догнать его нет
возможности. И с ним еще парочка, и тоже хороша в своем роде. Какой-то длинный в
битых стеклах и , кроме того, невероятных размеров кот, самостоятельно ездящий в
трамвае. (С жаром) Кроме того он лично был на балконе у Понтия Пилата, в чем нет
никакого сомнения. Ведь это что же такое? А? Его надо немедленно арестовать , иначе
он натворит неописуемых бед!
СТРАВИНСКИЙ: Так вот Вы и добиваетесь, чтоб его арестовали? Правильно я Вас
понял?
ИВАН: Совершенно правильно! И как же не добиваться, Вы подумайте сами. А между
тем меня силой задержали здесь, тычат в глаза лампой, в ванне купают, про дядю Федю
какого-то спрашивают, а его уж давно на свете нет! Я требую, чтобы меня немедленно
выпустили.
СТРАВИНСКИЙ: Ну что же, славно, славно. Вот все и выяснилось. Действительно, какой
же смысл задерживать в лечебнице человека здорового. Хорошо-с. Я Вас немедленно же
выпишу отсюда, если Вы мне скажете, что Вы нормальны. Не докажете, а только
скажете. (Пристально смотрит на Ивана) Итак, Вы - нормальны?
ИВАН (долго и мучительно думает, затем твердо): Я - нормален.
СТРАВИНСКИЙ (с облегчением): Ну вот и славно. Если так, давайте рассуждать
логически. Возьмем Ваш вчерашний день.(Ассистент подает ему лист бумаги) В поисках
неизвестного человека, который отрекомендовался Вам как знакомый Понтия Пилата, Вы
вчера произвели вчера следующие действия (начинает загибать пальцы ): Повесили на
грудь иконку. Было?
ИВАН (хмуро): Было.
СТРАВИНСКИЙ: Сорвались с забора, повредили себе лицо. Так? Явились в ресторан с
зажженной свечой в руке, в одном белье и в ресторане побили кого-то. Привезли Вас
сюда связанным. Попав сюда, Вы звонили в милицию и просили прислать пулеметы.
Затем сделали попытку выброситься из окна. Так?┘ Спрашивается, возможно ли,
действуя таким образом, кого-либо поймать или арестовать? Вы желаете уйти отсюда?
Извольте-с. Но позвольте Вас спросить, куда Вы направитесь отсюда?
ИВАН (нетвердо): Конечно, в милицию.
СТРАВИНСКИЙ: Непосредственно отсюда?
ИВАН: Угу.
СТРАВИНСКИЙ: А на квартиру к себе не заедете?
ИВАН (твердо): Да некогда тут заезжать. Пока я по квартирам буду ездить, он улизнет┘
СТРАВИНСКИЙ: Так что же Вы скажете в милиции в первую очередь.
ИВАН (мрачно): Про Понтия Пилата.
СТРАВИНСКИЙ: Ну вот и славно. Федор Иванович, выпишите, пожалуйста, гражданина
Бездомного в Город, но эту комнату не занимать, постельное белье можно не менять.
Через два часа гражданин Бездомный опять будет здесь. (Ивану) Ну что ж, успеха я Вам
желать не буду, потому что в успех этот ни на йоту не верю. До скорого свидания.
(Встает)
ИВАН (тревожно) : На каком основании я опять буду здесь?
СТРАВИНСКИЙ (садится): На том основании, что как только Вы явитесь в кальсонах в
милицию и скажете, что виделись с человеком лично знавшим Понтия Пилата, как
моментально Вас привезут сюда и Вы снова окажетесь в этой самой комнате.
ИВАН: При чем здесь кальсоны?
СТРАВИНСКИЙ: Главным образом, Понтий Пилат. Но в кальсонах также. Ведь казенное
белье мы с Вас снимем и выдадим Вам Ваше одеяние. А доставлены Вы были к нам в
кальсонах, а между тем на квартиру к себе Вы заехать отнюдь не собираетесь, хоть я
и намекнул Вам на это. Далее последует Пилат и дело готово.
ИВАН (робко): Так что же делать?
СТРАВИНСКИЙ: Ну вот и славно. Это резоннейший вопрос. Теперь я скажу Вам, что
собственно с Вами произошло. Вчера кто-то Вас сильно напугал и расстроил рассказом
про Понтия Пилата и прочими вещами. И вот Вы, изнервничавшийся, издерганный
человек, пошли по городу, рассказывая про Понтия Пилата. Совершенно естественно,
что Вас принимают за сумасшедшего. Ваше спасение в одном - в полном покое. И Вам
непременно нужно остаться здесь.
ИВАН (умоляюще): Но его же необходимо поймать┘
СТРАВИНСКИЙ: Ну зачем же самому трудиться . Изложите на бумаге все Ваши
подозрения и обвинения против этого человека. Ничего нет проще как переслать Ваше
послание куда следует , и если Вы полагаете, мы имеем дело с преступником, не
напрягайте голову и старайтесь поменьше думать о Понтии Пилате. Мало ли чего можно
рассказать, не всему можно верить.
ИВАН (решительно): Понял. Прошу выдать мне бумагу и перо.
СТРАВИНСКИЙ (ассистенту): Выдайте бумагу и коротенький карандаш. (Ивану) Но
сегодня советую не писать.
ИВАН (встревоженно): Нет, нет , сегодня , непременно сегодня.
СТРАВИНСКИЙ: Ну, хорошо. Только не напрягайте мозг. Не выйдет сегодня, выйдет
завтра.
ИВАН: Он уйдет!
СТРАВИНСКИЙ (твердо): О нет. Он никуда не уйдет, ручаюсь вам. И помните, что здесь
у нас Вам всемерно помогут, а без этого у Вас ничего не выйдет. Вы меня слышите.
(Берет его руки в свои, долго в упор смотрит в глаза Ивану) Вам здесь помогут. Вы
слышите меня┘ Вам здесь помогут┘ Вы получите облегчение. Здесь тихо, все
спокойно. Вам здесь помогут.
ИВАН (зевает, его лицо смягчилось): Да┘да┘
СТРАВИНСКИЙ: Ну вот и славно. До свиданья (поднимается, ассистентам) Да и
кислород попробуйте и ванны┘
Слышен звонкий смех Елены. Комната Михаила. Елена громко аплодирует, обнимает
Михаила. Звонок в дверь.
Михаил и Елена громко почти одновременно кричат: Настя! Открой!
Входит высокая дама в черном. На ней шляпка с вуалью. Это Анна Ахматова.
МИХАИЛ (вскочив): Анна! Это Вы. Как я счастлив Вас видеть.
Анна неуверенно проходит в комнату, заметно, что она в сильном волнении.
МИХАИЛ (подавая ей стул): Садитесь, прошу Вас.
Анна снимает шляпку, она бледна, глаза полны слез, видно, что ей трудно говорить.
МИХАИЛ: Елена, принеси воды. Что с Вами, что случилось?
АННА: Миша, сегодня арестовали моего мужа и сына.
МИХАИЛ: О, Господи.
Елена приносит стакан с водой и пузырек с лекарством. Подает Анне.
АННА: Нет, не надо, спасибо. Я прошу Вас, Миша, помочь мне написать письмо Сталину.
Я не знаю как┘ я не знаю (голос ее срывается)
МИХАИЛ: Прошу Вас, Анна, успокойтесь. Конечно, конечно. (Подходит к письменному
столу, к пишущей машинке) Нет, лучше от руки. (Анне) Прошу Вас садитесь. (Усаживает
ее за письменный стол, ходит по комнате в раздумье, женщины замерли, следят за ним.
Он замечает это, решительно) Пишите. Многоуважаемый Иосиф Виссарионович┘
Звуки оркестра и отдаленные раскаты грома, где-то далеко бушует гроза. Кабинет
Буллита. На полу на подставке огромный глобус. Буллит и Михаил продолжают разговор.
БУЛЛИТ: Тогда говорили о конце мира и не напрасно. Мне кажется, мы не вправе
говорить об этом и сейчас. В Ваших пьесах это звучит часто. Герои Ваши чувствуют это,
мы все чувствуем это.
МИХАИЛ: Да, предчувствие катастрофы есть. Распадение огромного организма. Мои
герои - герои Апокалипсиса. Сейчас я пишу пьесу "Адам и Ева" о последних оставшихся
после мировой катастрофы людях.
БУЛЛИТ (подходя к глобусу): Вы должны уехать, уехать чтобы жить и писать. Мир
велик, Вы же никогда не были за границей. Вы должны увидеть мир, другие страны,
других людей, написать о них┘
МИХАИЛ: Это моя мечта┘
БУЛЛИТ: Я прощу Вас еще раз подать документы на выезд в МИД.
МИХАИЛ (грустно улыбаясь): Благодарю Вас, Билл, но это бесполезно. Нас не выпустят
никогда. Мы обречены. Я понимаю, что Вам, американцу, трудно это понять, но это так.
Ничего нельзя сделать. Мы в капкане, осталось только пристрелить.
БУЛЛИТ: Я буду бороться. Употреблю все свое влияние. Напишу Рузвельту. Это
истребление надо остановить.
МИХАИЛ: Это судьба. Рок. От судьбы не уйдешь. Благодарю Вас Билл. Прощайте.
Буллит протягивает руку Михаилу. Михаил уходит. Буллит один в кабинете у глобуса. Он
взволнован и растерян. Звонит. Входит секретарь.
БУЛЛИТ: Прошу Вас сегодня вечером заняться моим личным архивом. Я думаю, что
скоро вернусь в Вашингтон.
Комната Михаила. Он лежит на кушетке больной, закутанный в плед. Рядом на полу на
подушке Елена. Михаил диктует ей.
МИХАИЛ: Все обманы исчезли , изменился облик летящих к своей цели┘ (обессиленный
откидывается на подушку)
ЕЛЕНА (отложив бумаги): Миша┘
МИХАИЛ: Да┘
ЕЛЕНА: Миша ,прошу тебя , ты должен убрать из романа этот большой бал. Ведь есть же
другой, другой вариант. Малый бал на квартире у Воланда. Он мне так нравится.
Молчание. Михаил лежит с закрытыми глазами.
ЕЛЕНА: Ну что ты молчишь? Что?
МИХАИЛ: Прошу тебя, Люся.
ЕЛЕНА (настойчиво): Нет, послушай меня, послушай, сколько времени мы спорим об
этом.
МИХАИЛ (слабо): Люся, я не могу сейчас говорить об этом, мне нехорошо.
ЕЛЕНА (встает): Ну ладно, не будем об этом, отдохни.
МИХАИЛ: Принеси мне молока.
ЕЛЕНА (громко): Настя. (раздраженно) Опять она куда-то подевалась (выходит).
Михаил наклонился, поднял с пола рукопись, спрятал под подушку. Входит Елена. Она в
плаще и шляпке.
ЕЛЕНА: Насти нет и молока тоже нет. Я схожу в магазин. Потерпи немного┘ (Уходит)
Михаил с трудом встает , достает рукопись, листает, отбирает несколько листов,
подходит к печке, открывает дверцу, смотрит на огонь. Начинает жечь листы тетради.
Бумага горит с трудом. Почувствовав чье-то присутствие в комнате, резко
оборачивается. В кресле сидит черноволосый человек во фраке с удивительно знакомым
лицом.
МИХАИЛ: Николай Васильевич.
ГОГОЛЬ: Да, вот наблюдаю за тобой, друг мой. Удивительно знакомая картина.
МИХАИЛ (тяжело ступая, подходит к кровати, ложится ): Я рад Вас видеть. Что же
означает Ваше появление. Значит ли это , что смерть моя близка┘
ГОГОЛЬ (улыбаясь): Смерть или может быть бессмертие? (Подходит к постели
Михаила.) Я вижу и слышу. Страдания твои велики. С такой нежной душой, с такими
возвышенными чувствами жить среди таких грубых, неуклюжих людей, которые одним
своим бесчувственным, топорным прикосновением в силах разбить лучшую
драгоценность сердечную, медвежьей лапой ударить по тончайшим струнам душевным,
расстроить и разорвать их, видеть ежедневно происходящие мерзости, терпеть презрение
от презренных! (Ходит по комнате) Все тяжело, знаю. Твои страдания телесные тяжелы
не меньше. Твои нервические недуги, твоя тоска и эти страшные припадки агонии,
которой ты одержим теперь - все это тяжело, тяжело и ничего больше не могу сказать
тебе как только : тяжело. Но вот тебе утешение - это только начало. Оскорблений будет
больше, борьба будет страшнее, ждут тебя новые поражения. Твои нервические
припадки и недуги будут также еще сильнее. Тоска будет убийственнее и печали будут
сокрушительней. Но вспомни призваны мы в мир вовсе не для праздников и пирований.
На битву мы призваны, праздновать же победу будем там. И потому ни на миг не
должны забывать, что вышли на битву и нечего тут выбирать, где меньше опасностей.
Как добрый воин должен бросаться туда , где пожарче битва. Всех нас озирает свыше
небесный полководец и не малейшее наше дело не ускользает от его взора. Не уклоняйся
же от поля сражения , а выступая за сражение, не ищи неприятеля бессильного, но
сильного. За сражение с небольшим горем и мелкими бедами не много получишь славы.
Не велика слава для русского сразится с миролюбивым немцем, когда знаешь наперед,
что он побежит, нет с черкесом, которого все дрожит , считая непобедимым, с черкесом
схватится и победить - вот слава, которой можно похвастаться. Вперед же, прекрасный
мой воин! С Богом, добрый товарищ! С Богом, прекрасный мой друг.
В комнату врываются звуки бала. Михаил открывает глаза. Он один. Садится на постели,
отбрасывает плед. Встает, подходит к письменному столу. Начинает писать. Тихо входит
Елена, в руках у нее поднос. На нем стакан с теплым молоком. Увидя работающего Михаила,
радостно вскрикивает.
МИХАИЛ (погруженный в работу): Спасибо, Люся. Поставь сюда
Елена подходит к нему, наклоняется над столом.
ЕЛЕНА: Что ты пишешь?
МИХАИЛ: Я начинаю новую пьесу.
ЕЛЕНА: Как она называется?
МИХАИЛ: "Батум".
Звуки оркестра. Вспыхивают огни большого бала. В вихре танца проносятся все
участники спектакля. Здесь и Сталин и Буллит. Все гости большого бала. Среди
танцующих герои романа. Люди танцуют, болтают, обнимаются, кто-то ударяет кого-то
ножом, кто-то подсыпает яд в стакан. Цветы, улыбки, слезы. Водоворот жизни.
Музыка постепенно стихает и фигуры двигаются тихо вокруг стола, за которым сидит и
работает Михаил. Горит зеленая лампа.
К О Н Е Ц.