Вильям Шекспир. Антоний и Клеопатра (Пер.Д.Л.Михаловского)

Перевод с английского Д. Л. Михаловского

СПб., "Издательский Дом "Кристалл"", 2002

OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru

Трагедия в пяти актах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Марк Антоний |

Октавий Цезарь } триумвиры.

Марк Эмилий Лепид |

Секст Помпей.

Домиций Энобарб |

Вентидий |

Эрос |

Скар } придворные Антоь

Дерцет |

Деметрий |

Филон |

Меценат |

Агриппа |

Долабелла } придворные Цезаря.

Прокулей |

Тирей |

Галл |

Менас |

Менекрат } приверженцы Помпея.

Варрий |

Тавр, главный военачальник Цезаря.

Канидий, главный из военачальников Антония.

Силий, один из вождей под начальством Вентидия.

Эвфроний, посол Антония к Цезарю.

Ал_е_ксас |

Мардиан } придворные Клеопатры.

Селевк |

Диомед |

Предсказатель.

Поселянин.

Клеопатра, царица Египта.

Октавия, сестра Цезаря и жена Антония.

Хармиана |

} прислужницы Клеопатры.

Ирада |

Вожди, воины, гонцы, слуги и придворные.

Место действия - разные части Римской империи.

АКТ ПЕРВЫЙ

СЦЕНА I

Александрия. Комната во дворце Клеопатры.

Входят Деметрий и Филон.

Филон

Нет, чересчур безумствует наш вождь:

Его глаза, блестевшие, бывало,

Как Марс в броне, пред строем боевым,

Забыв свой долг, с подобострастным

взглядом

Устремлены на смуглое чело;

В его груди воинственное сердце,

Что в схватках битв великих разрывало

Застежки лат, утратило свой нрав

И сделалось отныне опахалом,

Чтоб страстный пыл цыганки охлаждать.

Они идут: смотри - и ты увидишь,

Что третий столп вселенной стал шутом

Развратницы. Смотри и замечай.

Трубы. Входят Антоний и Клеопатра со свитой;

евнухи обвевают ее опахалами

Клеопатра

Когда меня ты вправду любишь, то

Насколько?

Антоний

О, ничтожна та любовь,

Которая доступна измеренью.

Клеопатра

Я знать хочу пределы, до которых

Любимой быть могу.

Антоний

Так поищи

Другой земли, найди другое небо.

Входит слуга.

Слуга

Известия из Рима, повелитель.

Антоний

Вот скука-то! Короче говори.

Клеопатра

Нет, выслушай в подробностях, Антоний.

Не сердится ль там Фульвия твоя?

Иль, может быть, скудобородый Цезарь

Тебе прислал властительный приказ:

"Иди туда и сделай то иль это,

Возьми страну, освободи другую;

Исполни все - иль будешь осужден".

Антоний

Да что с тобой, моя любовь?

Клеопатра

Быть может,

Наверно так - не должен ты здесь быть:

От Цезаря пришла твоя отставка;

Все выслушай. Ну, где позыв к суду

От Фульвии? Нет, я сказать хотела

От Цезаря, иль от обоих?

Прими послов. Я именем царицы

Египетской клянусь: ты покраснел!

Румянец твой - дань Цезарю, иль щеки

Так у тебя горят стыдом, когда

Твоя жена крикливая бранится.

Послов сюда!

Антоний

Пусть Тибр размоет Рим,

Пусть рухнет свод империи громадной,

Мне место здесь. Все царства - прах, земля

Презренная питает бессловесных,

Как и людей; все благородство жизни

Вот в чем,

(Целует ее)

Когда чете, подобной нам,

Двум любящим, возможно делать это.

И я беру в свидетели весь мир,

Что пары нам подобной нет на свете.

Клеопатра

Какая ложь! Зачем женился ты

На Фульвии, когда ее не любишь?

О, я кажусь лишь глупою: Антоний

Останется всегда самим собой.

Антоний

Когда его поддержит Клеопатра.

Но из любви к владычице любви

И сладостным часам ее, не будем

На колкости мы времени терять.

Пусть ни одна минута нашей жизни

Отныне не проходит без утех.

Чем в эту ночь мы будем забавляться?

Клеопатра

Прими послов.

Антоний

Сварливая царица,

Которой все пристало - брань, и смех,

И плач! В тебе страсть каждая стремится

Прекрасной быть и возбуждать восторг!

Не нужно мне послов! Я твой; с тобою

Вдвоем бродить мы будем в эту ночь

По улицам и нравы наблюдать

Народные. Ну, что ж, идем царица,

Ты этого желала так вчера.

(Слуге.)

Не говори ни слова нам.

Антоний и Клеопатра со свитой уходят.

Деметрий

Ужели

Так Цезарем пренебрегает он?

Филон

Порой, когда перестает он быть

Антонием, утрачивает он

Те качества великие, которых

Не должен бы лишаться никогда.

Деметрий

Прискорбно мне что подтверждает он

Обманщицу-молву, что ходит в Риме:

Так именно там говорят о нем.

Но буду я надеяться, что завтра

Пойдут дела получше. Будь счастлив.

Уходят.

СЦЕНА II

Там же. Другая комната во дворце.

Входят Хармиана, Ирада, Алексас и предсказатель.

Хармиана

Господин Алексас, несравненный Алексас, почти совершеннейший из Алексасов, где тот предсказатель, которого ты так расхваливал царице? О, если бы я знала того мужа, который смотрит на свои рога, как на украшения!

Алексас

Предсказатель!

Предсказатель

Что вам нужно?

Хармиана

Так это он? Тебе-то все известно?

Предсказатель

Я в бесконечной книге тайн природы

Могу читать отчасти.

Алексас

(Хармиане)

Хармиана,

Свою ладонь ему ты покажи.

Входит Энобарб.

Энобарб

Несите все для пира поскорей;

Вина, чтоб пить здоровье Клеопатры.

Хармиана

Добрый человек, дай мне счастья.

Предсказатель

Я не даю, а только предсказываю.

Хармиана

Так предскажи.

Предсказатель

Ты будешь далеко прекрасней, чем теперь.

Хармиана

Он хочет сказать, что цвет лица у меня будет лучше.

Ирада

Нет, то, что ты будешь краситься в старости.

Хармиана

Ни слова о морщинах!

Алексас

Не мешайте его предвидению, будьте внимательны.

Хармиана

Тсс!

Предсказатель

Ты будешь любить больше, чем сама будешь любима.

Хармиана

Я скорее желала бы воспламенять свою печень вином, чем любовью.

Алексас

Да выслушай его.

Хармиана

Предскажи мне какое-нибудь особенное счастье. Пусть в одно утро я сделаюсь женою и вдовою трех царей; пусть в пятидесятилетнем возрасте у меня родится ребенок, пред которым преклонился бы сам Ирод Иудейский; предскажи, что я выйду замуж за Октавия Цезаря и сделаюсь равною моей повелительнице!

Предсказатель

Переживешь ты ту, которой служишь.

Хармиана

Превосходно! Долгая жизнь милее мне всяких посулов.

Предсказатель

Счастливее была ты, чем ты будешь.

Хармиана

В таком случае, должно быть, моим детям придется оставаться без имени. Скажи, сколько у меня будет мальчиков и девочек?

Предсказатель

Будь каждое твое желанье чревом

И принеси плоды, то - миллион.

Хармиана

Убирайся, шут! Я прощаю тебя только потому, что ты - колдун.

Алексас

А ты воображала, что твои тайные желания известны только твоим простыням?

Хармиана

Нет, постой, предскажи судьбу Иры.

Алексас

Мы все желаем узнать свою судьбу.

Энобарб

Судьба моя и большинства из нас - лечь в эту ночь в постель пьяными.

Ирада

Вот ладонь, предсказывавшая по крайней мере целомудрие, если ничего больше.

Хармиана

Точно так же, как разлив Нила предвещает голод.

Ирада

Молчи, ветреная сопостельница, ты ничего не смыслишь в ворожбе.

Хармиана

Но если масляная рука не служит признаком плодородия, то я не в состоянии почесать у себя за ухом. Прошу тебя, предскажи ей самое обыденное счастье.

Предсказатель

Ваши судьбы одинаковы.

Ирада

Но каким образом? Объясни в подробности.

Предсказатель

Я сказал.

Ирада

Неужели я не буду счастливее ее ни на один дюйм?

Хармиана

Если бы ты была счастливей меня на один дюйм, куда бы ты приставила этот дюйм счастья?

Ирада

Не к носу моего мужа.

Хармиана

Да исправит небо наши дурные помыслы! Теперь об Алексасе. Его судьбу, его судьбу! О, Исида, молю тебя: пусть он женится на какой-нибудь безногой калеке, и пусть она умрет; затем дай ему жену еще хуже; пусть за худшею последует еще более скверная, и так далее, пока самая отвратительная из всех не проводит его в могилу, насмехаясь над ним, пятидесятикратным рогоносцем! Всеблагая Исида, услышь эту молитву, хотя бы ты отказала мне в чем-нибудь другом, более важном. Милостивая Исида, молю тебя!

Ирада

Аминь. Добрая Исида, услышь эту молитву. Если сердце болит при виде хорошего человека, женатого на беспутной женщине, то смертельно прискорбно видеть гнусного негодяя не рогатым. Итак, добрая Исида, соблюди приличие и пошли ему судьбу по заслугам.

Хармиана

Аминь.

Алексас

Вот как! Если бы от них зависело сделать меня рогоносцем, то они готовы бы сами превратиться для этого в публичных женщин.

Энобарб

Тсс! Вот идет Антоний.

Хармиана

Нет - царица.

Входит Клеопатра.

Клеопатра

Не видели Антония вы?

Энобарб

Нет.

Клеопатра

Не приходил сюда он?

Хармиана

Нет, царица.

Клеопатра

Он весел был, но вдруг задумчив стал;

Должно быть, весть из Рима... Энобарб!

Энобарб

Что повелишь, царица?

Клеопатра

Отыщи

Антония и приведи сюда.

А где Алекс?

Алексас

Он здесь, к твоим услугам.

Входит Антоний в сопровождении гонца и свиты.

Клеопатра

А вот идет мой властелин. Не будем

Мы замечать его; уйдемте все.

Клеопатра, Энобарб, Алексас, Ирада, Хармиана,

предсказатель и свита уходят.

Гонец

Сперва твоя супруга вышла в поле...

Антоний

Чтобы идти на брата моего,

На Луция?

Гонец

Так точно. Только скоро

Окончилась их распря, и они

На Цезаря, соединясь, восстали.

Разбивши их при первой встрече, он

Их выгнал из Италии.

Антоний

Что дальше?

Есть хуже весть?

Гонец

Известия дурные

Вредят тому, кто их передает.

Антоний

В глазах глупца иль труса. Продолжай!

Что минуло, с тем я уже покончил.

Я вот каков: кто говорит мне правду -

Хотя бы смерть была в его словах -

Того готов я слушать благосклонно,

Как будто бы он льстит мне.

Гонец

Лабиен -

Дурная весть! - с парфянским войском занял

Всю Азию от берегов Евфрата;

От Сирии до Лидии, до самой

Ионии победные знамена

Он развернул, а между тем...

Антоний

Антоний,

Желаешь ты сказать...

Гонец

О повелитель...

Антоний

Ну, говори, не бойся, не смягчай

Молвы; зови так точно Клеопатру,

Как в Риме там ее зовут; словами

Моей жены брани меня; проступки

Мои кори свободно, как лишь могут

Их порицать и злость, и правда вместе,

О, плевелы произращаем мы,

Когда живой нас ветер не тревожит.

Чем служит плуг для нивы, тем для нас

Весть о бедах, в которых мы виновны.

Прощай пока.

Гонец

Счастливо оставаться.

(Уходит.)

Антоний

Известия из Сикиона! Эй!

Гонца сюда.

1-й слуга

Гонца из Сикиона!

Есть тут такой?

2-й слуга

Он ждет.

Антоний

Так пусть войдет.

Иль разорвать египетские цепи

Я должен, иль совсем сойти с ума.

Входит другой гонец.

Антоний

Что скажешь ты?

2-й гонец

Жена твоя скончалась.

Антоний

Где?

2-й гонец

В Сикионе. А о том, как долго

Была она больна и обо всем

Другом, что для тебя еще важнее,

Узнаешь вот из этого.

(Подает ему письмо.)

Антоний

Уйди.

Второй гонец уходит.

Скончалася великая душа;

И я желал так этого! Но часто

Желали бы мы снова овладеть

Тем, что сперва с презреньем отвергали.

Что радует нас в настоящем, то

Со временем становится противным.

Она теперь мне дорога, когда

Ее уж нет, и тою же рукою,

Которою я оттолкнул ее,

Желал бы я привлечь ее обратно.

О, эту связь с царицей-чародейкой

Мне следует совсем порвать, не то

Пять тысяч зол, сверх тех, что мне известны,

Я высижу в бездействии моем.

Эй, Энобарб!

Энобарб возвращается.

Энобарб

Что повелишь, властитель?

Антоний

Я должен как можно скорее отправиться отсюда.

Энобарб

Этим мы убьем всех наших женщин. Мы видим, как убийственно действует на них всякая холодность, а наш отъезд будет для них смертью.

Антоний

Я должен отправиться.

Энобарб

Если это настоятельно необходимо, то пускай себе женщины умирают. Было бы жаль бросить их из-за пустяков, но в виду какого-нибудь важного дела они не стоят никакого внимания. Клеопатра тотчас умрет, едва прослышит о твоем намерении; я раз двадцать видел, как она умирала от менее важных причин. Судя по этой наклонности умирать, я думаю, что в смерти есть какой-то пыл, возбуждающий в Клеопатре любовную страсть.

Антоний

Она невообразимо хитра.

Энобарб

О нет, повелитель, ее страсти созданы из самой тонкой эссенции неподдельной любви! Мы не можем назвать ее слезы просто ветром и водой; эти бури и ураганы сильнее тех, о которых упоминается в календарях. Это в ней не может быть притворством. Если это притворство, то значит она в состоянии создать проливной дождь не хуже Юпитера.

Антоний

Фульвия умерла.

Энобарб

Что?

Антоний

Фульвия умерла.

Энобарб

Фульвия?

Антоний

Умерла.

Энобарб

Принеси же благодарственную жертву богам. Когда их божественности угодно взять от мужа жену, то этим они напоминают ему о портных, которые, когда износится у вас старое платье, утешают тем, что можно будет сделать новое. Если бы на свете не было других женщин, кроме Фульвии, то ее смерть была бы для тебя действительно ударом и ты мог бы о ней горевать; но теперь твоя печаль увенчивается утешением: вместо старой женской рубашки ты получишь новую юбку. И, право, это горе следует оплакивать разве теми слезами, которые заключаются в луковице.

Антоний

Дело, которое из-за нее началось в Риме, не терпит моего отсутствия.

Энобарб

А дело, начатое тобой здесь, не может обойтись без тебя, особенно дело с Клеопатрой, которое вполне зависит от твоего пребывания в Египте.

Антоний

Довольно вздор болтать. Уведомь наших

Начальников о том, чт_о_ мы решили.

Царице я причину объясню -

Как, почему я еду, и согласье

На мой отъезд от милой получу.

Не только смерть жены, с другими вместе

Важнейшими причинами меня

Торопит в Рим, но также письма многих

Моих друзей. Там Секст Помпей восстал

На Цезаря; он властвует над морем;

Изменчивый народ, что никогда

Достойного не любит и не ценит,

Покуда он со сцены не сошел,

Все доблести Великого Помпея

И весь почет на Секста перенес,

И Секст Помпей, гордясь своею силой

И именем, а более всего

Горячею отвагой, поднялся

До степени великого вождя,

И эта роль опасностью для мира

Грозит, коль так он будет продолжать

Там многое такое зародилось,

В чем есть уж жизнь, как в конских волосах,

В которых яд еще не появился.

Уведомь же подвластных мне вождей,

Что должен я отправиться отсюда

Немедленно.

Энобарб

Исполню, повелитель.

СЦЕНА III

Там же. Другая комната.

Входят Клеопатра, Хармиана, Ирада и Алексас.

Клеопатра

Где он?

Хармиана

Его с тех пор я не видала.

Клеопатра

Найди его да посмотри, с кем он,

Что делает; не говори ему,

Что я тебя прислала. Если ты

Заметишь, что он грустен, то скажи

Ему, что я пляшу, а если весел -

Скажи, что я внезапно захворала.

Ну, живо - и скорей вернись сюда.

Алексас уходит.

Хармиана

Когда его ты в самом деле любишь,

Мне кажется, ты действуешь не так,

Чтобы его взаимности добиться.

Клеопатра

Но что же я должна была бы делать?

Хармиана

Во всем ему дать волю; не перечить

Ему ни в чем.

Клеопатра

Совет преглупый; учишь

Ты способу совсем его лишиться.

Хармиана

Не искушай терпения его,

А уступи; мы часто ненавидим

То, в чем всегда препятствия мы видим,

Входит Антоний.

Но вот он сам.

Клеопатра

Мне грустно, я больна.

Антоний

(про себя)

Мне тяжело сказать ей о разлуке.

Клеопатра

О, помоги мне выйти, Хармиана,

Я упаду... не может это длиться:

Не выдержит природа.

Антоний

Дорогая...

Клеопатра

Прошу тебя, подальше от меня.

Антоний

Но что с тобой?

Клеопатра

Я вижу по глазам,

Ты получил хорошие известья.

Что говорит законная жена?

Я не держу, ты можешь отправляться.

О, если бы она не отпускала

Тебя сюда!.. И пусть не говорит,

Что я тебя держу здесь: над тобою

Я не имею власти никакой,

Принадлежишь ты ей.

Антоний

Богам известно...

Клеопатра

О, ни одна царица не бывала

Обманута так сильно; впрочем, я

Предвидела измену.

Антоний

Клеопатра!

Клеопатра

Как я могла вообразить, что можешь

Ты быть моим и верным мне остаться -

Ты, изменивший Фульвии - хотя б

От клятв твоих тряслись богов престолы?

О, дикое безумье - обольститься

Обетами, что в клятвах разрушают

Самих себя.

Антоний

Но, добрая царица...

Клеопатра

Нет, нет, прошу, уж не ищи предлога,

Чтоб предо мной отъезд свой оправдать;

Скажи "прощай" - и уходи. Когда

Ты умолял меня тебе позволить

Остаться здесь, то много говорил,

Но не сказал ни слова об отъезде.

В моих глазах, губах ты видел вечность,

В дугах бровей - блаженство; все во мне

Ты находил божественным. Осталась

Такою же теперь я, как была,

Или же ты, первейший воин в мире -

Первейший лжец.

Антоний

Царица!

Клеопатра

Я б желала

Иметь твой рост: тогда бы ты узнал,

Что мужество есть также и в Египте.

Антоний

Но выслушай. Неумолимый долг

Отсель меня на время призывает,

Но сердце здесь останется мое,

В твоих руках. В Италии сверкают

Мечи войны гражданской; Секст Помпей

Идет на Рим; и равенство двух сил

Внутри страны раздоры порождает;

Достигнувши могущества, любовь

Снискали те, что были ненавистны;

И изгнанный Помпей, богатый славой

Его отца, легко овладевает

Сердцами тех, которым не везет

При нынешнем порядке в государстве.

Их численность опасностью грозит:

Спокойствие, хворая от застоя,

Ждет, чтобы спас его какой-нибудь

Отчаянный переворот. И, дальше,

Что более касается меня

И что насчет отъезда моего

Должно твои тревоги успокоить -

Так это то, что Фульвия скончалась.

Клеопатра

Хотя во мне с летами не прошло

Безумие, но все ж я не ребенок.

Возможно ли, чтоб умерла она?

Антоний

Да, умерла. Вот, посмотри, царица,

И прочитай в досужие часы,

Какой она там смуты натворила.

И, главное, что лучше из всего,

Увидишь - где, когда она скончалась.

Клеопатра

О, лживая любовь! Где урны те

Священные, которые бы должен

Наполнить ты слезами скорби? Вижу -

Смерть Фульвии показывает мне -

Как примешь ты мою.

Антоний

Довольно вздорить,

А выслушай намеренья мои -

Я их могу исполнить иль оставить.

Все дело в том, какой ты дашь совет.

Клянусь огнем, живящим тину Нила,

Оставлю я Египет, как твой воин

И твой слуга, чтобы упрочить мир

Или вести войну, как ты желаешь.

Клеопатра

Разрежь мою шнуровку, Хармиана!

Иль нет, оставь - здоровье и болезнь

Так быстро у меня проходят, точно

Антония любовь...

Антоний

Но, дорогая,

Будь ласкова и верь моей любви,

Что выдержать способна испытанье.

Клеопатра

По Фульвии я вижу. Отвернись,

Прошу тебя; поплачь о ней, затем

Простись со мной; скажи, что эти слезы

Посвящены египетской царице,

Ну что ж, сыграй передо мною сцену

Искусного притворства - так, чтобы

Она совсем на правду походила.

Антоний

Меня ты лишь рассердишь - вот и все.

Клеопатра

Ты лучше б мог, но все ж и это сносно.

Антоний

Клянусь мечом моим...

Клеопатра

Прибавь "щитом".

Он входит в роль; но это у него

Не лучшее. Взгляни-ка, Хармиана,

Прошу тебя - как римский Геркулес

Хорош в своей запальчивости гневной.

Антоний

Я ухожу, царица.

Клеопатра

Господин

Мой вежливый, два слова. Мы расстаться

Должны с тобой... нет, нет, не то... Друг друга

Любили мы... Нет, это сам ты знаешь,

Но что-то я сказать хотела, о,

Забывчивость моя! Точь-в-точь Антоний:

Антонием совсем я позабыта.

Антоний

Не будь тебе подвластна суета,

Я б за нее тебя, царица, принял.

Клеопатра

Тяжелый труд - носить так близко к сердцу,

Как я ношу, такую суету!

Но ты прости меня; мои причуды

Убийственны и для меня самой,

Когда на них ты смотришь недовольный.

Тебя зовет отсюда честь - итак,

Будь глух, суров к безумью Клеопатры,

И боги да сопутствуют тебе.

Победный лавр пускай твой меч украсит,

Успеха путь да будет пред тобой!

Антоний

Довольно же, расстанемся, пора;

Мы будем и в разлуке неразлучны:

Оставшись здесь, пребудешь ты со мной;

Отплыв отсель, с тобой я здесь останусь.

Идем!

Уходят.

СЦЕНА IV

Рим. Комната в доме Цезаря.

Входят Октавий Цезарь, Лепид и свита.

Цезарь

Теперь, Лепид, ты можешь убедиться,

Что не в моей натуре ненавидеть

Великого соперника. О нем

Вот что мне пишут из Александрии:

Рыбачит, пьет, пирует по ночам;

В нем столько ж свойств мужских,

как в Клеопатре,

Подобно как и женственности в ней

Не больше, чем в Антонии. Приема

Посол с трудом добился у него,

Едва-едва он вспомнить удостоил

Товарищей; в нем виден человек,

В котором все людские недостатки,

Как в перечне коротком, совместились.

Лепид

Едва ли в нем их столько, чтоб затмить

Все доброе, что есть в нем. Недостатки

Антония подобны звездам в небе,

Сияющим тем ярче, чем черней

Ночная тьма; они в нем от природы

Скорее, чем от воли; бросить их

Скорее он не может, чем не хочет.

Цезарь

Ты слишком добр. Допустим, что не грех

Покоиться на ложе Птолемея,

За миг веселья царством заплатить,

С рабами пить, или средь бела дня

По улицам шататься в пьяном виде,

Иль драться на кул_а_чки выходить

Со сволочью, воняющею потом -

Пусть это все Антонию прилично

(Хоть создан быть на редкость должен тот,

Кого оно не может опозорить);

Но для своих безумств позорных он

Уже ни в чем не сыщет оправданья,

Когда его пустой и легкий нрав

На нас тяжелым бременем ложится.

Пускай бы уж свободные часы

Он наполнял чрезмерным сладострастьем -

За это б он сухоткою в костях

И полным пресыщеньем поплатился;

Но убивать такое время, что

Зовет его, подобно барабану,

От пиршеств и так громко вопиет,

О нем самом, о нас напоминая -

За это мы бранить его должны,

Как мы браним мальчишек, что, имея

Достаточно уж смысла, отдают

Его за миг забав назло рассудку.

Входит гонец.

Лепид

Еще известья!

Гонец

Благородный Цезарь,

Исполнены веления твои;

И каждый час ты будешь получать

Известия о всем, что происходит

Вне Рима. Секст Помпей владеет морем,

И кажется, что теми он любим,

Что Цезаря боятся только; к портам

Стекается вся масса недовольных;

В народе толк идет, что Секст жестоко

Обижен был.

Цезарь

Я это мог предвидеть

Известно нам от самых древних лет,

Что человек, стремящийся ко власти,

Хотя б любим он не был до того

И никогда любви достоин не был,

Становится предметом поклоненья

Лишь потому, что нет его. Толпа

На водоросль блуждающий похожа,

Что по воде плывет вперед, назад,

Куда его теченье увлекает,

Сгнивая от движенья своего.

Гонец

Не досказал еще всего я, Цезарь.

Известные пираты - Менекрат

И Менас - все избороздили море

Судами всех родов, то там, то сям

В Италию вторгаясь; поморяне

Бледнеют, лишь подумают о них,

И молодежь возмущена: чуть судно

Из гавани успеет выйти в море,

Едва его заметят, как оно

Захвачено; и именем своим

Помпей сильней, чем войском.

Цезарь

О, Антоний,

Оставь свои роскошные пиры!

В то время, как бежал ты из Мутины,

Где Гирция и Пансу умертвил,

Двух консулов, и голод по пятам

Преследовал тебя, ты с ним боролся;

Ты, в роскоши воспитанный, его

Переносил гораздо терпеливей,

Чем дикари могли бы выносить;

Пил конскую мочу и воду луж

Вонючую, которой не могли бы

И звери пить; изнеженный твой вкус

Не брезгал и грубейшими плодами

Грубейшего куста; ты, как олень,

Глодал кору древесную; на Альпах

Ты, говорят, едал такое мясо,

Которого уж вид один иным

Смертелен был - и это все ты вынес

(Об этом я теперь упоминаю

Не в честь тебе) - как воин вынес все,

А у тебя и щеки не ввалились.

Лепид

Да, жалок он.

Цезарь

Пускай бы стыд заставил

Его спешить сюда; а нам пора

Уж выступить; так созовем военный

Совет тотчас: бездействием своим

Мы лишь даем усилиться Помпею.

Лепид

Назавтра я узнаю и тебя

Уведомлю - какие силы можно

Мне выставить на море и на суше

На первый раз.

Цезарь

Я тоже. До свиданья.

Лепид

Прощай. Когда ты в этот промежуток

Получишь весть какую, не оставь

Мне сообщить.

Цезарь

Конечно, это долг мой.

СЦЕНА V

Александрия. Комната во дворце.

Входят Клеопатра, Хармиана, Ирада и Мардиан.

Клеопатра

Хармиана!

Хармиана

Царица?

Клеопатра

Дай мне питья из мандрагоры.

Хармиана

Зачем?

Клеопатра

Затем, чтобы проспать все время

Отсутствия Антония.

Хармиана

О нем

Ты слишком много думаешь, царица.

Клеопатра

Он изменил!

Хармиана

Я думаю, что нет.

Клеопатра

Эй, Мардиан, послушай!

Мардиан

Что угодно?

Клеопатра

На этот раз - не пение твое:

Мне угодить ничем не может евнух.

Ты счастлив тем, что не имеешь пола,

И мысль твоя не может улетать

Свободно из Египта. Ты любить

Способен ли?

Мардиан

Способен.

Клеопатра

В самом деле?

Мардиан

Не в деле, нет, не в состоянье сделать

Я ничего, что было б непристойно;

Но у меня есть бешеные страсти:

Я думаю порой о том, чт_о_ Марс

Проделывал с Венерой.

Клеопатра

Хармиана...

Где он теперь, по твоему расчету?

Как думаешь: стоит он или ходит,

Или сидит, иль едет на коне?

Счастливый конь - Антония он носит!

Конь, будь ретив, известно ли тебе

Кто твой седок? Атлас, держащий землю,

Рука и меч людского рода. Он

Не вспомнил ли теперь о Нильской Змейке?

(Так он зовет меня). Не говорит ли он,

Не шепчет ли тихонько: "Где она?"

Увы, я пью сладчайшую отраву;

Возможно ль, чтоб он вспоминал меня,

Всю черную от поцелуев Феба,

Покрытую морщинами годов?

Когда был жив широколобый Цезарь,

Тогда вот я была кусочком царским,

И к моему лицу Помпей Великий

Приковывал восторженные взоры;

Там он желал их приютить навеки

И умереть, в нем видя жизнь свою.

Входит Алексас.

Алексас

Привет тебе, владычица Египта!

Клеопатра

На моего Антония совсем

Ты не похож, но все же им ты прислан

И приобрел чрез это для меня

Как бы его особый отпечаток.

Что делает мой доблестный Антоний?

Алексас

Из дел его последних было то.

Что в сотый раз поцеловал он эту

Восточную жемчужину; и в сердце

Запали мне его слова.

Клеопатра

Мой слух

Оттуда их исторгнуть должен.

Алексас

"Друг мой, -

Так мне сказал Антоний - передай,

Что римлянин египетской царице

Сокровище вот это посылает;

А для того, чтоб столь ничтожный дар

Украсить, я повергнусь перед нею

И царствами роскошный трон ее

Обогащу; скажи, что весь Восток

Ее своей царицею признает".

Затем кивнул мне головой и сел,

Не торопясь, на гордого коня;

И конь заржал так громко, что ответ мой

Был заглушен.

Клеопатра

Скажи, Антоний грустен

Иль весел был?

Алексас

Подобно дням, когда

Нет крайностей: ни холода, ни жара,

Антоний был не грустен и не весел.

Клеопатра

Вот чудное расположенье духа!

Ты обрати вниманье, Хармиана,

Вот человек! Заметь, он не был грустен -

Так как желал сияньем озарять

Тех, что свой взгляд согласовать привыкли

Со взглядами его; он не был весел -

Как бы сказать желая им, что радость

И мысль его в Египте. Середина

Между двух чувств... небесное смешенье!

Но будешь ли ты грустен или весел,

Порывистость того, как и другого,

Тебе идет, как никому, Антоний!

(Алексасу.)

Послов моих ты встретил?

Алексас

Да, царица.

До двадцати; к чему толпа такая?

Клеопатра

Пусть в нищете погибнет человек,

Родившийся в тот день, когда забуду

К Антонию послать я. Хармиана,

Бумаги и чернил мне принеси. -

Благодарю, Алекс. - Что, Хармиана,

Любила ль я так Цезаря когда?

Хармиана

О, славный Цезарь!

Клеопатра

Подавись твоими

Восторгами, коль повторишь!

Хвали Антония.

Хармиана

О, мужественный Цезарь!

Клеопатра

Исидою клянусь, тебе я зубы

В кровь разобью, когда сравнить посмеешь

Ты с Цезарем мужчину из мужчин

Еще хоть раз.

Хармиана

Но, извини, царица,

Я с твоего лишь голоса пою.

Клеопатра

Слова моих зеленых дней, когда

Была еще незрела я рассудком!

И повторять спокойно - что в то время

Я говорила! - Принеси чернил,

Бумаги мне. Дня не пройдет, чтоб я

Гонца ему с приветом не послала,

Хотя бы весь Египет опустел!

АКТ ВТОРОЙ

СЦЕНА I

Мессина. Комната в доме Секста Помпея.

Входят Помпей, Менекрат и Менас.

Помпей

Когда богам присуща справедливость,

То правому помочь они должны.

Менекрат

Знай, доблестный Помпей, когда их милость

Отсрочена, то это не отказ.

Помпей

Но между тем как мы мольбы возносим

К престолам их, приходит в разрушенье

Предмет молитв.

Менас

Самих себя не зная,

Нередко мы их просим и о том,

Что вредно нам. Для нашего же блага

Премудрые властители тогда

Нам шлют отказ; так получаем пользу

Мы от своих отвергнутых молитв.

Помпей

Уверен я в успехе, так как любит

Меня народ; я властвую над морем;

Могущество мое, как новый месяц,

Растет, и мне надежда говорит,

Что дорастет оно до полнолунья.

Антоний все пирует там, в Египте,

Не выйдет он за двери для войны;

Октавий Цезарь собирает деньги

Там, где сердец лишается; Лепид

Обоим льстит и льстят Лепиду оба,

Но никого из двух не любит он,

Да и они к Лепиду равнодушны.

Менас

Он с Цезарем уж выступил в поход,

И много войск ведут они с собою.

Помпей

Откуда взял ты это? Это ложь.

Менас

От Сильвия.

Помпей

Он грезит: мне известно,

Что в Риме ждут Антония они.

Но пусть уста твои, о Клеопатра,

Украсятся всей прелестью любви;

Пусть с красотой соединятся чары,

И страсти пыл - с тем и другим; свяжи

Развратника на поле шумных пиршеств,

Поддерживай туман в его мозгу;

Пусть повара из кухни Эпикура

Раздразнят в нем так жадный аппетит,

Чтобы в еде и сне он честь утратил,

Чтоб Леты мрак покрыл ее!

Входит Варрий.

Что, Варрий?

Варрий

Я сообщу вернейшие известья:

Антония ждут с каждым часом в Рим;

Уже давно оставил он Египет;

Он в этот срок и дальше б мог пройти.

Помпей

Весть менее значительную было б

Приятней мне услышать. Я не думал,

Что для такой незначащей войны

Наденет шлем влюбленный этот бражник.

Как воин он в два раза превосходит

Двух остальных. Гордиться мы должны,

Что удалось исторгнуть из объятий

Египетской вдовы нам сластолюбца,

Что в похотях своих неутомим.

Менас

Не думаю, чтоб Цезарь и Антоний

Поладили: Антония жена

Умершая немало наносила

Октавию вреда, а брат - так тот

С ним воевал, хотя едва ль Антоний

Его подвиг к тому.

Помпей

Не знаю, Менас.

Но, может быть, слабейшая вражда

Отступит пред сильнейшею враждою.

Когда бы мы не выступили против

Их всех троих, наверное, они

Схватились бы друг с другом: накопилось

У них причин довольно для того,

Чтоб обнажить мечи. Но неизвестно -

Насколько страх пред нами может их

Соединить, уладить их раздоры.

Пусть будет как угодно то богам,

Но мы должны собрать все силы наши,

Коль жизнию мы дорожим. Идем.

Уходят.

СЦЕНА II

Рим. Комната в доме Лепида.

Входят Энобарб и Лепид.

Лепид

Когда бы ты, любезный Энобарб,

Уговорил вождя, чтоб он был ласков

И терпелив в речах, то поступил бы

Ты хорошо.

Энобарб

Я буду умолять,

Чтоб отвечал он, как ему прилично:

Когда его рассердит Цезарь - пусть

На Цезаря он смотрит с небреженьем,

Крича, как Марс. Юпитером клянусь,

Когда б я был украшен бородою

Антония, не стал бы я сегодня

Ее сбривать.

Лепид

Но ведь теперь не время

Для частных ссор.

Энобарб

Все времена пригодны

Для дел, что в них творятся.

Лепид

Но дела

Ничтожные должны дать место важным.

Энобарб

Нет, не должны, когда пришли вперед.

Лепид

Вся речь твоя - запальчивость одна;

Но я прошу, не разрывай ты пепла -

Сюда идет Антоний.

Входят Антоний и Вентидий.

Энобарб

Вот и Цезарь.

Входят Цезарь, Меценат и Агриппа.

Антоний

(Вентидию)

Когда мы здесь как следует поладим,

То - в Парфию. Ты слышишь ли,

Вентидий?

Цезарь

(Меценату)

Не знаю я, Агриппу ты спроси.

Лепид

Достойные друзья мои, то дело,

Которое соединило нас,

Так важно; пусть меж нами спор, не столь

Значительный, к разрыву не послужит.

С терпением и кротостью должны

Мы выслушать взаимные упреки:

Коль станем мы наш мелочный разлад

Здесь обсуждать с горячим громким спором,

То смерть одну вольем мы в эти раны,

Что заживать уж начали. Итак,

Товарищи, я умоляю вас,

Касайтеся чувствительнейших пунктов

С особенною мягкостью в словах,

Чтоб резкостью раздора не усилить.

Антоний

Ты хорошо сказал. Я поступил бы

Так именно, хотя б стояли мы

Пред нашими войсками для сраженья.

Цезарь

С приездом в Рим!

Антоний

Благодарю.

Цезарь

Садись.

Антоний

Нет, ты садись.

Цезарь

Ну, хорошо.

Антоний

Я слышал,

Что смысл дурной ты придаешь тому,

В чем собственно нет ничего дурного,

А если есть - никак не для тебя.

Цезарь

Насмешки я достоин был бы, если б

Из ничего или из пустяков

Я счел себя обиженным - тобою

Особенно; тем более когда б

Стал о тебе я дурно отзываться

В том, что меня касаться не могло.

Антоний

Ну, а мое в Египте пребыванье

Касалось ли тебя?

Цезарь

Не больше чем

Тебя мое здесь, в Риме. Но когда бы

Против меня ты ковы строить стал,

Тогда б твое в Египте пребыванье

Составило мой собственный вопрос.

Антоний

Что хочешь ты сказать? Какие ковы?

Цезарь

Смысл этих слов легко поймешь ты, если

Припомнишь то, что здесь со мной случилось.

Твоя жена, твой брат вели войну

Против меня; ты был предлогом к бунту,

И поднят он был именем твоим.

Антоний

Ошибся ты: ни разу в этом деле

Мой брат меня не выставлял; я все

Расследовал, и верные известья

Имею я от тех, что за тебя

Сражалися. Не больше ль правды в том,

Что подрывал он власть мою с твоею

И вел войну так, точно мне во вред,

Как и тебе, при нашем общем деле?

На этот счет ты успокоен был

Уж письмами моими. Если хочешь

Ты как-нибудь скроить предлог для ссоры

Из лоскутков, в запасе не имея

Готового и целого куска,

Так поищи чего-либо другого.

Цезарь

Ты хвалишься, приписывая мне

Ошибочность суждения, но сам

Из лоскутков скроил ты оправданье,

Антоний

Нет, вовсе нет; я знаю, я уверен,

Ты должен был - и неизбежно должен -

Сообразить, что я, участник твой

В том именно, против чего восстал он,

Никак не мог одобрить ту войну,

Что моему спокойствию грозила.

Что до жены моей, то я б желал

Тебе жены с ее строптивым духом.

Ты властелин над третью мира, можешь

Сдержать ту треть, уздечкой шевельнув,

Но не сдержал бы ты такой супруги.

Энобарб

Если бы все мы имели таких жен, то мужчины могли бы отправляться на войну вместе с такими женщинами.

Антоний

С прискорбием я должен допустить,

Что при таком неукротимом нраве,

Наделала она тебе хлопот

Враждебными поступками своими,

Возникшими из нетерпенья (в них

И хитрости, притом, довольно было).

Но согласись и ты, что я не мог

Им помешать.

Цезарь

В те времена, когда

Ты пировал в Александрии, я

Тебе писал: ты сунул эти письма

В карман, причем и моего гонца,

Не выслушав его, с насмешкой выгнал.

Антоний

Но он ко мне ворвался без доклада.

Я трех царей пред этим угощал

И не был тем, чем я бываю утром.

Но на другой же день я сам ему

Все объяснил; а это все равно,

Что у него просил я извиненья.

Оставь о нем; уж если спорить нам,

Он ни при чем быть должен в нашем споре.

Цезарь

Антоний, ты свою нарушил клятву,

В чем никогда меня не упрекнешь.

Лепид

Но, Цезарь...

Антоний

Нет, Лепид, оставь его,

Пусть говорит; священна честь, которой

Лишился я, как утверждает он.

Ну, продолжай. Какую клятву, Цезарь?

Цезарь

Доставить мне оружие и помощь,

Когда они потребуются мне.

В том и другом ты отказал.

Антоний

Скорее

Беспечен был, притом в часы отравы

Когда я сам себя не сознавал.

Я повинюсь перед тобой, насколько

Возможно мне, но в честности моей

Я моего величья не унижу,

Так точно как могущество мое

Не действует бесчестно. Это правда,

Что Фульвия здесь подняла войну,

Желая, чтоб оставил я Египет;

И вот я сам, причина той войны,

Поведавший в чем дело, извиняюсь,

Насколько мне достоинство мое

В таких вещах смиряться позволяет.

Лепид

Вот это - речь прекрасная. Нельзя ль

Вам прекратить все эти перекоры?

Забыть о них - ведь значило бы вспомнить,

Что крайняя необходимость вам

Советует друг с другом примириться.

Энобарб

Притом вы могли бы и призанять любви один у другого на некоторое время, и возвратить ее потом, когда о Помпее не будет больше и помину. Успеете поссориться, когда вам больше нечего будет делать.

Антоний

Ты - воин лишь; молчи.

Энобарб

Да, я забыл,

Что истина должна быть молчалива.

Антоний

Ты к нашему собранью нарушаешь

Почтение.

Энобарб

Ну ладно, буду я

Почтительно безмолвен, точно камень.

Цезарь

Мне речь его не нравится по форме,

Но в сущности он прав. Едва ли мы

Останемся друзьями, так как наши

Характеры, поступки столь различны.

Однако же, когда б я знал, каким

Нас обручем связать бы можно было,

То я б за ним пошел на край вселенной.

Агриппа

Есть у тебя по матери сестра,

Прекрасная Октавия; Антоний -

Теперь вдовец.

Цезарь

Остерегись, Агриппа.

Когда б ты был услышан Клеопатрой,

Ты б заслужил вполне от ней упрек

За дерзость.

Антоний

Но я не женат; позволь

Мне выслушать Агриппу.

Агриппа

Чтобы дружба

Упрочилась меж вами навсегда

И братьями вы сделались; чтоб вам

Сердца связал нерасторжимый узел,

С Октавией вступи, Антоний, в брак.

По красоте она имеет право

Быть замужем за лучшим из мужчин,

А качества ее души и сердца -

Превыше всех похвал. Чрез этот брак

Все мелкие раздоры между вами,

Что кажутся столь важными теперь,

И страхи все великие, что ныне

Таят в себе опасности, исчезнут;

Что правдой было - сделается сказкой,

А полусказки превратятся в правду;

Октавии любовь к вам обо_и_м

Союз любви упрочит между вами

И привлечет к обоим все сердца.

Простите мне, что высказался я;

Я уж давно обдумал это, взвесил,

Мне не теперь лишь эта мысль пришла.

Антоний

Ответит ли на это Цезарь?

Цезарь

Прежде

Он должен знать, что скажет Марк Антоний.

Антоний

А если б я сказал "пусть будет так",

Какая власть поддержит план Агриппы?

Цезарь

Власть Цезаря, влиянье на сестру.

Антоний

Пусть и во сне не буду видеть я

Препятствия к такой прекрасной цели!

Дай руку мне; устрой благой союз,

И с этих пор пусть нашими сердцами

Руководит лишь братская любовь,

Господствуя в великих наших планах.

Цезарь

Антоний, вот рука моя. Возьми

Октавию, которую люблю я

Так горячо, как только может брат

Любить сестру. Да здравствует она,

Чтоб для сердец и для владений наших

Служить звеном союза; пусть любовь

Нас никогда не бросит!

Лепид

В добрый час!

Антоний

С Помпеем я не думал воевать:

Недавно он мне оказал так много

Любезностей; за них ему сперва

Я выразить обязан благодарность,

Забвеньем чтоб меня не попрекали,

И вслед за тем я вызову его.

Лепид

Нам следует спешить против Помпея;

Не то он сам пойдет на нас.

Антоний

Где он?

Цезарь

В окрестностях Мизенума.

Антоний

А много

С ним войска?

Лепид

Да, и все растет оно,

А морем он владеет совершенно.

Антоний

По слухам - так; о, если б нам сперва

Поговорить! Так поспешим; но прежде

Покончим то, о чем была тут речь.

Цезарь

Я очень рад; пойдем сейчас к сестре.

Антоний

И ты, Лепид, надеюсь, не откажешь

Сопутствовать?

Лепид

Достойнейший Антоний,

Тут и болезнь не помешала б мне.

Трубы. Цезарь, Антоний и Лепид уходят.

Меценат

Привет тебе, с приездом из Египта!

Энобарб

Здравствуй, половина сердца Цезаря, достойный Меценат! Здравствуй, мой почтенный друг Агриппа!

Агриппа

Добрый Энобарб!

Меценат

Мы имеем основание радоваться, что дела уладились так хорошо. А вы весело поживали в Египте?

Энобарб

Да, мы приводили в отчаянье день, просыпая его напролет, и увеселяли ночь пьянством.

Меценат

Говорят, для каких-нибудь двенадцати персон - восемь жареных кабанов на завтрак. Правда ли это?

Энобарб

Это муха в сравнении с орлом; у нас бывали пиры гораздо чудовищнее и в самом деле замечательные.

Меценат

Если молва справедлива, то Клеопатра - великолепная женщина.

Энобарб

Она овладела сердцем Марка Антония с первой же встречи с ним на берегу реки Кидны.

Агриппа

Она там была поистине обольстительна, если тот, кто мне рассказывал это, не приукрасил.

Энобарб

Я расскажу. Блистала на воде,

Как светлый трон, галера Клеопатры;

Ее корма из золота была,

А паруса пурпурные так были

Пропитаны благоуханьем чудным,

Что ветры к ним любовию томились;

Серебряные весла били в такт

Под звуки флейт и заставляли воду

Бежать быстрей, за ними вслед, как будто

В удары их влюбилася она.

Что до самой царицы, то пред ней

Убоги все и жалки описанья.

В своем шатре из золотой парчи,

Прекраснее, чем то изображенье

Венеры, где природу превзошла

Фантазия, царица возлежала.

Два мальчика прелестных с двух сторон,

Подобные смеющимся амурам

И с ямками на пухленьких щеках,

Лилейные ей щеки обвевали

Прохладою из пестрых опахал.

Казалося, что собственное дело

Уничтожал тот ветер, нагоняя

Ей на лицо с прохладой вместе краску.

Агриппа

Находка для Антония!

Энобарб

Кругом,

Подобные сиренам, нереидам,

Прислужницы ловили взгляд ее

И делали красивые поклоны;

Одна из них стояла у руля

И правила; и шелковые снасти

Вздымались от прикосновенья ручек,

По нежности похожих на цветок.

Из города навстречу ей народ

Весь высыпал. Антоний одиноко

Средь площади торговой восседал

На троне и свистел в пустынный воздух,

Который сам готов был улетать,

Чтоб созерцать царицу, если б мог он

Произвести в природе пустоту.

Агриппа

Вот дивная ег_и_птянка!

Энобарб

Едва

Она сошла на берег, Марк Антоний

Послал - ее на ужин пригласить,

Но получил от ней ответ, что лучше

Ему у ней быть гостем в этот раз,

О чем она его усердно просит.

Наш вежливый Антоний, не способный

Ответить "нет" на женскую мольбу,

Побрившися, примерно, раз десяток,

Отправился к египтянке на пир,

И, как всегда, там сердцем расплатился

За то, что лишь глазами пожирал.

Агриппа

Прелестница-царица! Усыпила

Меч Цезаря Великого она;

Где он пахал, она сбирала жатву.

Энобарб

Я видел, как она однажды шла

По улице; пройдя шагов так сорок,

Она едва переводила дух

И, говоря, чуть-чуть не задыхалась.

Но даже этот недостаток в ней

Казался совершенством; и, дыханья

Лишался, она дышала силой.

Меценат

Теперь ее Антоний должен бросить.

Энобарб

Нет, никогда ее он не оставит:

Ее краса не блекнет от годов;

Привычкою исчерпать невозможно

В ней дивного разнообразья чар,

И между тем как женщины другие,

Питая, и насытить могут страсть,

Царица лишь усиливает голод,

Чем более желает утолить.

В ней гнусное становится прекрасным;

Степенные жрецы - и те ее

При всем ее беспутстве прославляют.

Меценат

Коль красота и ум, и скромность могут

Остепенить Антония, то клад

Ему в лице Октавии достался.

Агриппа

Пойдемте. Ты, друг Энобарб, мой гость,

Пока ты здесь.

Энобарб

Благодарю, Агриппа.

Уходят.

СЦЕНА III

Там же. Комната в доме Цезаря.

Входят Цезарь, Антоний, Октавия и свита.

Антоний

Свет и мои обязанности будут

Порой меня с тобою разлучать.

Октавия

Тогда, склонив колени пред богами,

Все буду я молиться о тебе.

Антоний

Покойной ночи, Цезарь. - Не читай,

Октавия, в молве моих пороков;

Сбивался я с пути, но с этих пор

Не уклонюсь от правил. Доброй ночи!

Спокойной ночи, Цезарь.

Цезарь

И тебе.

Цезарь и Октавия уходят. Входит предсказатель.

Антоний

Ну, плут, небось тебя в Египет тянет?

Предсказатель

Ах, если бы мне никогда не выезжать оттуда, а тебе не приезжать туда!

Антоний

Почему? Можешь сказать причину?

Предсказатель

Я ее чувствую, но не сумел бы объяснить. А все-таки тебе следует поскорее вернуться в Египет.

Антоний

Чья судьба вознесется выше: моя или Цезаря?

Предсказатель

Цезаря.

И потому при нем не оставайся.

Твой демон (то есть твой хранитель-дух)

Велик, могуч, отважен, благороден,

И нет ему соперника, пока

Дух Цезаря не явится с ним рядом;

Твой дух при нем, подавленный, трепещет

Старайся же, чтоб было завсегда

Достаточно пространства между вами.

Антоний

Не говори об этом больше.

Предсказатель

Нет,

Я лишь тебе, и повторю, быть может,

При случае лишь одному тебе.

Какую б ты игру с ним ни затеял -

Ты проиграл: назло расчетам он

Побьет тебя своим врожденным счастьем

Где светит он - тускнеет весь твой блеск.

Скажу опять: при нем твой дух боится

Поступками твоими управлять.

Нет Цезаря - и стал велик он снова.

Антоний

Иди. Пришли Вентидия ко мне.

Предсказатель уходит.

Он в Парфию отправится. То случай

Иль колдовство - но он сказал мне правду:

У Цезаря во власти даже кости

Игральные; при наших играх с ним

Теряется совсем мое искусство

Пред счастием его; бросаем жребий -

Везет ему; в бой пустим петухов -

Мои всегда побиты, хоть бы я

Всех выставил прот_и_ву ничего;

Перепела его одолевают

В бою моих. Уеду я в Египет:

Для моего спокойствия вступил

Я в этот брак, но сердцем - на Востоке.

Входит Вентидий.

Ты - в Парфию, приказ тебе готов;

Иди за мной - и ты его получишь.

Уходят.

СЦЕНА IV

Там же. Улица.

Входят Лепид, Меценат и Агриппа.

Лепид

Довольно вам; спешите за вождями.

Агриппа

Сейчас идем, как только Марк Антоний

С Октавией простится.

Лепид

Ну, прощайте,

Пока опять я не увижу вас

В доспехах; вам они идут.

Меценат

До мыса,

По моему расчету, мы, Лепид,

Дойдем скорей тебя.

Лепид

Ваш путь короче:

Я, по моим соображеньям, должен

Идти в обход; меня опередите

Вы на два дня.

Меценат и Агриппа

Успех тебе!

Лепид

Прощайте!

Уходят.

СЦЕНА V

Александрия. Комната во дворце.

Входят Клеопатра, Хармиана, Ирада, Алексас

и придворные.

Клеопатра

Я музыки желаю, грустной пищи

Влюбленных душ!

Один из придворных

Эй, музыканты!

Входит Мардиан.

Клеопатра

Нет,

В шары с тобой сыграем, Хармиана,

Иди сюда.

Хармиана

Царица, у меня

Болит рука; уж лучше с Мардианом

Ты поиграй.

Клеопатра

Что с женщиной играть,

Что с евнухом. Желаешь ли, мой милый,

Играть со мной?

Мардиан

Сыграю как умею.

Клеопатра

За доброе желание в игре

Прощается актеру исполненье.

Но я уже раздумала играть.

Мне удочку подайте; мы пойдем

К реке и там под музыку, что будет

Лишь издали к нам доноситься, стану

Обманывать я красноперых рыб,

Пронзать крючком их слизистые жабры;

И каждый раз, как вытащу одну,

Воображать, что это - мой Антоний

И говорить: "Ага! Попался, друг!"

Хармиана

Вот весело-то было, как ты с ним

Раз об заклад на уженье побилась:

Твой водолаз на крюк его повесил

Соленую уж рыбу; с торжеством

Ее Антоний вытащил!

Клеопатра

В тот день -

О, времечко! - неудержимым смехом

Я вывела беднягу из себя,

И смехом же в ту ночь угомонила;

А вслед за тем, к восьми часам утра,

Так напоила, что свалился он.

Я облекла его в свои одежды,

Вооружась сама его мечом,

Который был с ним в битве при Филиппах.

Входит гонец.

Наверно, из Италии, гонец?

Наполни слух мой вестью плодотворной -

В моих ушах засуха уж давно.

Гонец

Царица...

Клеопатра

Что? Антоний умер? Если

Ты скажешь "да", то ты убьешь царицу;

Но если он свободен и здоров,

За эту весть - вот золото тебе

И вот тебе рука для поцелуя,

Моя рука, которой и цари

Без трепета губами не касались.

Гонец

Да, он здоров.

Клеопатра

Я золота прибавлю!

Но слушай, раб, о мертвых иногда

Мы говорим "теперь они здоровы".

Коль этот смысл теперь в твоих словах,

То золото я повелю расплавить

И влить в твою зловещую гортань!

Гонец

Но выслушай, царица...

Клеопатра

Говори,

Я слушаю. Но у тебя лицо

Добра совсем не предвещает. Если

Антоний жив, свободен, то к чему

Унылое такое выраженье,

Чтоб протрубить столь радостную весть?

А если нет - ты должен был явиться

Не в образе обычном человека,

А фурией, в венце из змей.

Гонец

Царица,

Благоволишь ли выслушать меня?

Клеопатра

Мне хочется сперва тебя побить.

Но если скажешь, что он жив, здоров,

Друг Цезаря и у него не в рабстве -

Я золотым дождем тебя залью,

Жемчужный град я на тебя просыплю!

Гонец

Царица, он здоров.

Клеопатра

Прекрасно.

Гонец

И -

Друг Цезаря.

Клеопатра

Ты - честный человек.

Гонец

Он с ним дружней, чем был когда-нибудь.

Клеопатра

Потребуй от меня богатства.

Гонец

Но...

Клеопатра

Мне это "но" не нравится: оно

Хорошее начало речи портит,

"Но" - это страж тюремный, выводящий

Ужасного злодея за собой.

Прошу тебя, выкладывай мне в уши

Хорошее, дурное - весь запас.

Друг Цезаря - ты говоришь? Здоров?

Свободен?

Гонец

Нет, я не сказал "свободен".

С Октавией он связан.

Клеопатра

Чем?

С какою доброй целью?

Гонец

С наилучшей:

Чтоб ложе с ней делить.

Клеопатра

Бледнею я,

О Хармиана...

Гонец

На ней женился он.

Клеопатра

Пусть на тебя зараза нападет!

(Бьет его.)

Хармиана

Но, добрая царица, успокойся.

Клеопатра

Что ты сказал?

(Снова бьет его.)

Вон, гнусный негодяй,

Иль, как шары, твои глаза я выбью,

Все волосы повырву у тебя!

(Таскает его за волосы.)

Я прутьями железными велю

Тебя стегать, разваривать в рассоле

И щелоке!

Гонец

О, пощади, царица!

Я вестник лишь, не я устроил брак.

Клеопатра

Скажи мне, что и не было его;

Я целою провинцией за это

Пожалую тебя, превознесу.

Ударами, что получил ты ныне,

Окончится вся казнь твоя за то,

Что ты меня довел до исступленья.

Вдобавок, ты получишь дар, какого

Лишь можешь ты, при скромности, просить.

Гонец

Но он женат, царица.

Клеопатра

Негодяй!

Конец тебе, ты зажилс_я_ на свете!

Гонец

Я убегу! За что твой гнев, царица?

Ведь я ни в чем не виноват.

(Убегает.)

Хармиана

Царица,

Приди в себя, тут нет его вины.

Клеопатра

Гром иногда разит и невиновных.

Пусть Нил зальет Египет! В злобных змей

Пусть кроткие созданья превратятся!

Верни раба; хоть я и взбешена,

Но все же я кусать его не стану.

Хармиана

Боится он сюда и показаться.

Клеопатра

Не трону я его.

Хармиана уходит.

Вот эти руки

Унизились: прибила я раба,

Сама себе создав причину гнева.

Хармиана возвращается с гонцом.

Поди сюда, любезный. Хоть и честно,

Но завсегда нехорошо - являться

С дурною вестью. Радостную весть

Провозглашай хоть тысячью гортаней,

Дурная же пусть говорит сама,

Когда себя почувствовать заставит.

Гонец

Исполнил я свой долг.

Клеопатра

Так он женился?

Сказавши "да", чрез это ненавистней

Ты для меня не станешь, чем теперь.

Гонец

Женился он, царица.

Клеопатра

Гнев богов

Рази тебя! Все на своем стоишь ты?

Гонец

Ужель мне лгать?

Клеопатра

О, как желала б я,

Чтоб ты солгал, хотя бы половину

Египта Нил волнами затопил

И превратил в цистерну крокодилов!

Будь ты лицом прекрасен, как Нарцисс,

Ты все бы мне чудовищем казался.

Женился он?

Гонец

Прости меня, царица!

Клеопатра

Женился он?

Гонец

Не гневайся за то,

Что должен я тебе повиноваться.

Карать меня, когда исполнил я

Лишь то, что ты сама мне приказала,

Мне кажется весьма несправедливым.

Да, он вступил с Октавиею в брак.

Клеопатра

Его вина передо мной тебя

В бездельника, должно быть, превратила.

Ты уж не то, чем сам себя считаешь.

Уйди; товар, что ты привез из Рима,

Уж слишком дорог для меня, взвали

Его себе на плечи и погибни!

Хармиана

Довольно. Будь, царица, терпелива.

Клеопатра

Превознося Антония, порой

Я Цезаря не в меру унижала.

Хармиана

И много раз.

Клеопатра

За то и поплатилась.

Веди меня отсюда. Дурно мне...

Я падаю... О, Ира, Хармиана! -

Теперь прошло. - Алекс, иди к гонцу,

Вели ему наружность описать

Октавии, ее лета, характер,

Да не забудь спросить его о цвете

Ее волос и принеси ответ.

Алексас уходит.

Пусть навсегда исчезнет он - нет, нет!

Хотя с одной он стороны - Горгона,

Но все ж с другой - он Марс.

(Мардиану.)

Вели Алексасу

Не позабыть спросить гонца о росте

Октавии.

Мардиан уходит.

(Хармиане.)

Ты пожалей меня,

Но более - ни слова. Отведи

Меня в мои покои, Хармиана.

СЦЕНА VI

Близ Мизенского мыса.

Трубы и литавры. Входят с одной стороны Помпей и

Менас, с другой - Цезарь, Лепид, Антоний,

Энобарб и Меценат с войском.

Помпей

Заложников имеем я и вы.

Так прежде, чем сражаться, объяснимся.

Цезарь

Да, лучше нам сперва поговорить,

И так как мы заранее послали

Тебе в письме условия свои,

То, если ты обдумал их, скажи нам:

Не могут ли они унять твой меч

И множество отважной молодежи,

Что иначе погибнет здесь, вернуть

В Сицилию?

Помпей

К вам речь моя троим,

Властители единственные мира

И главные наместники богов!

Не знаю я причины - почему бы

Умерший мой отец, имевший сына

И преданных друзей, лишен был права

Отмстителей иметь, как Юлий Цезарь,

Явившийся на поле битвы Бруту

И видевший, как за него вы мстили

Там, у Филипп. С какою целью Кассий

Свой заговор составил? Для чего

Достойнейший и всеми чтимый Брут

В главе других поборников свободы

Забрызгал кровью римский Капитолий?

Не для того ль, чтоб некий человек

Не больше был, чем просто человеком?

Из-за того ж и я вооружил

Свои суда, под тяжестью которых

Волнуется сердитый океан.

С их помощью задумал покарать

Я злобный Рим за ту неблагодарность,

Что выказал он моему отцу.

Цезарь

Не горячись.

Антоний

Своими кораблями

Ты устрашить не можешь нас, Помпей.

Мы на море с тобой еще поспорим,

А на земле ты знаешь сам, какой

Мы перевес имеем над тобою.

Помпей

Действительно, дом моего отца

Тебе дает твой перевес на суше.

Ну и живи, пока ты можешь, в нем,

Так как гнезда не вьет себе кукушка.

Лепид

Все это здесь не к делу; а скажи,

Как смотришь ты на наши предложенья.

Цезарь

Да, в этом суть.

Антоний

Не ожидай, чтоб стали

Упрашивать тебя мы; сам ты взвесь

Те выгоды, которые получишь,

Принявши то, что мы тебе даем.

Цезарь

А также взвесь последствия, Помпей,

Возможные в том случае, когда бы

Погнался ты за большим чем-нибудь.

Помпей

Сицилию вы предложили мне

С Сардинией; затем - я должен море

Очистить от разбойников, прислать

В Рим столько-то пшеницы. Коль на это

Я соглашусь - должны мы разойтись

Все по домам, с мечами без зазубрин

И без следа ударов на щитах.

Цезарь, Антоний и Лепид

(вместе)

Да, именно, вот наше предложенье.

Помпей

Я прежде вас пришел сюда, готовый

Принять его. Но на тебя, Антоний,

Отчасти я сердит. Хоть говоря

О собственном поступке, я лишаю

Его цены, но должен ты узнать,

Что мать твоя, когда твой брат и Цезарь

Вели войну друг с другом, удалилась

В Сицилию и дружеский приют

Там у меня нашла.

Антоний

Я слышал это

И выразить готовился тебе

Глубокую за это благодарность.

Помпей

Дай руку мне. Не думал я, что встречу

Тебя я здесь.

Антоний

Постели на востоке

Так мягки; но благодарю тебя,

Что ты меня оттуда вызвал раньше,

Чем я желал: я выиграл чрез это.

Цезарь

Помпей, с тех пор как видел я тебя

В последний раз, ты сильно изменился.

Помпей

Не знаю я, какие перемены

Произвела суровая судьба

В моем лице, но в грудь ей не проникнуть,

Чтоб сердце там мое поработить.

Лепид

Как хорошо, что встретились мы здесь.

Помпей

Надеюсь я. Итак, мы сговорились.

Я требую, чтоб этот договор

Написан был, затем - подписан нами

И нашими печатями скреплен.

Цезарь

Да, это нам немедля нужно сделать.

Помпей

И прежде, чем расстаться нам, должны

Мы пир задать друг другу. Вынем жребий,

Кому начать.

Антоний

Начнем с меня, Помпей.

Помпей

Нет-нет, Антоний; лучше вынем жребий -

Но первый иль последний, все же ты

Нас превзойдешь своею тонкой кухней

Египетской; я слышал, Юлий Цезарь

Там растолстел, от тамошних пиров.

Антоний

Ты много слышал.

Помпей

В мыслях у меня

Дурного нет.

Антоний

Ну, так и в речи тоже.

Помпей

И сверх того, я вот что слышал: будто

Аполлодор...

Энобарб

Довольно. Ну, носил.

Помпей

Что он носил? Прошу тебя, скажи мне.

Энобарб

Он к Цезарю в перинах приносил

Известную царицу.

Помпей

(Энобарбу)

Я тебя

Теперь узнал. Как поживаешь, воин?

Энобарб

Я? Хорошо и, вероятно, лучше

Я поживу, так как четыре пира

У нас в виду.

Помпей

Дай руку. Никогда

Против тебя не чувствовал я злобы.

А храбрости твоей в бою всегда

Завидовал.

Энобарб

Не очень я тебя

Любил, Помпей, но все ж хвалил, когда

Заслуживал вдесятеро ты больше

Похвал, чем я тебе их расточал.

Помпей

Будь, Энобарб, всегда так откровенен:

К тебе идет такая прямота.

Всех вас прошу я на мою галеру.

Властители, предшествуйте.

Цезарь, Антоний и Лепид

(вместе)

Нет, ты

Показывай дорогу нам.

Помпей

Идем.

Помпей, Цезарь, Антоний, Лепид, воины и

свита уходят.

Менас

(про себя)

Нет, Помпей, твой отец никогда не заключил бы такого договора (Энобарбу.) А ведь мы с тобой знакомы.

Энобарб

Кажется, мы познакомились на море.

Менас

Да.

Энобарб

Ты вел себя молодцом на воде.

Менас

А ты - на суше.

Энобарб

Я готов хвалить каждого, кто хвалит меня, хотя нельзя отрицать мои подвиги на суше.

Менас

А мои - на воде.

Энобарб

Да, но кое от чего тебе хорошо было бы отречься ради твоей собственной безопасности. На море ты был большим хищником.

Менас

А ты - на суше.

Энобарб

В этом отношении я совершенно отрекаюсь от моих заслуг на суше. Но протяни мне руку, Менас: если бы наши глаза были облечены какою-нибудь властью, то они могли бы захватить двух целующихся хищников.

Менас

Все имеют честные лица, каковы бы ни были у них руки.

Энобарб

Но никогда красивая женщина не обладает честным лицом.

Менас

Это потому, что женщины похищают сердца.

Энобарб

Мы пришли сюда драться с вами.

Менас

Что касается меня, я жалею, что драка превратится в попойку. Помпей просмеет сегодня свое счастье.

Энобарб

Если так, то ему уже не воротить его плачем.

Менас

Это верно. Мы не ожидали найти здесь Марка Антония. Скажи, пожалуйста, он женат на Клеопатре?

Энобарб

Сестру Цезаря зовут Октавией.

Менас

Да, она была замужем за Гаем Марцеллом.

Энобарб

А теперь она жена Марка Антония.

Менас

Может ли это быть?

Энобарб

Это верно.

Менас

Значит Цезарь и он соединены друг с другом навсегда.

Энобарб

Если бы мне пришлось делать предсказание насчет судьбы их союза, я воздержался бы от подобного заключения.

Менас

Я думаю, что тут играла роль больше политика, чем любовь.

Энобарб

Я того же мнения. Но ты увидишь, что союз, который, по-видимому, должен скрепить их дружбу, на самом деле убьет ее. Октавия скромна, спокойна и молчалива.

Менас

Кто не желал бы иметь такую жену?

Энобарб

Только не тот, у кого совсем другой характер. А Марк Антоний не таков. Ему снова захочется своего египетского кушанья. Тогда вздохи Октавии раздуют огонь в Цезаре, и, как я уже сказал прежде, т_о_, в чем состоит сила их дружбы, немедленно сделается причиною их несогласий. Любовь Антония останется там же, где была, так как он женился только по расчету.

Менас

Пожалуй, что так. Но не пора ли нам на корабль? Мне хочется выпить за твое здоровье.

Энобарб

Принимаю предложение: мы в Египте приучили свои глотки к выпивкам.

Менас

Так отправимся.

СЦЕНА VII

На палубе галеры Помпея близ Мизенского мыса.

Входят несколько слуг со сластями и винами.

1-й слуга

Они сейчас придут сюда. Некоторые из них уже и теперь едва держатся на ногах; малейший ветерок свалил бы их.

2-й слуга

Лепид совсем красен.

1-й слуга

Они заставили его пить за отстающих.

2-й слуга

Вот что значит затесаться в товарищество великих людей; по-моему, алебарда, которую я не в состоянии поднять, нисколько не лучше бесполезной для меня тростинки.

1-й слуга

Быть призванным на обширное поприще и оставаться там незамеченным - это все равно что иметь вместо глаз две пустые впадины, которые страшно безобразят лицо.

Трубы. Входят Цезарь, Антоний, Помпей, Лепид,

Агриппа, Меценат, Энобарб, Менаси другие

военачальники.

Антоний

Вот как у них ведется это, Цезарь:

Отметки на одной из пирамид

Им высоту воды обозначают,

По высоте ж ее известно им,

Что предстоит: обилие иль голод.

Чем выше Нил вздувается, тем больше

Он обещает. Лишь спадет вода,

Немедленно и сеять начинают

На иле и на тине; очень скоро

Является и жатва вслед за тем.

Лепид

У вас там есть диковинные змеи.

Антоний

Да.

Лепид

Говорят, ваши египетские змеи выводятся в тине действием вашего солнца; так, например, ваш крокодил.

Антоний

Да, именно.

Помпей

Садитесь. Вина! За здоровье Лепида!

Лепид

Хоть я и не совсем в порядке, но не отстану от вас.

Энобарб

Пока не заснешь. А до тех пор ты будешь совсем готов.

Лепид

Да, я слыхал, что египетские пирамиды весьма красивая штука; не спорьте, я слышал это.

Менас

(тихо, Помпею)

Помпей, два слова.

Помпей

Что там? Говори

Мне на ухо.

Менас

Нет, встань из-за стола

И выслушай меня.

Помпей

(тихо)

Постой, немножко

Повремени.

(Громко)

Вот это в честь Лепида!

Лепид

А крокодил ваш - что за тварь такая?

Антоний

Он похож на самого себя. Толстота его равняется его собственной толщине, он ростом как раз с самого себя и двигается посредством своих собственных органов. Он питается тем, что он ест, а когда он разложится на свои составные части, то переселяется в другие существа.

Лепид

А какого он цвета?

Антоний

Тоже своего собственного.

Лепид

Удивительный змей!

Антоний

Да, и слезы у него - мокрые.

Цезарь

И он удовлетворится твоим описанием?

Антоний

Да, с помощью заздравного кубка, поднесенного ему Помпеем; а если нет, так значит он настоящий эпикуреец.

Помпей

(тихо, Менасу)

Повесься ты! Мне говорить об этом!

Прочь от меня и делай, что велят.

Где кубок мой?

Менас

(тихо)

Хотя бы во вниманье

К моим заслугам выслушай меня.

Встань с места.

Помпей

Ты с ума, должно быть, спятил.

(Встает и отходит с Менасом в сторону.)

Ну, что там?

Менас

Я всегда тебе был предан...

Помпей

Да, ты служил мне верно. Что ж затем?

(Громко.)

Ну, веселей, друзья! Вот здесь, Лепид,

Сыпучие пески; держись подальше,

Не то увязнешь.

Менас

(тихо)

Ты желаешь быть

Властителем вселенной?

Помпей

Что такое?

Менас

Желаешь быть властителем вселенной?

Два раза я спросил.

Помпей

Но как же это

Случиться может?

Менас

Только согласись.

Хоть ты, Помпей, меня считаешь бедным,

Но я могу отдать тебе весь мир.

Помпей

Ты пьян?

Менас

Нет, я воздержен был. Решайся

И будешь ты Юпитером земным.

Все, что собой объемлют небеса

И океан - твое, когда желаешь

Всем овладеть.

Помпей

Но покажи мне путь.

Менас

Здесь у тебя три властелина мира,

Соперники твои, на корабле.

Позволь мни якорь отрубить; когда же

Мы выйдем в море, перережь им горла,

И все - твое.

Помпей

Ты это мог бы сделать,

Не говоря. Когда б такой поступок

Я совершил, то это было б - гнусность,

А если б ты, то добрая услуга.

Ты должен знать, что в действиях моих

Не выгода моею честью правит,

А честь - моею выгодой. Жалей,

Что твой язык так умысел твой выдал:

Исполни ты его, мне не сказав -

Со временем его бы я одобрил,

Теперь его я должен осудить.

Брось это, пей.

Менас

(в сторону)

Ну, если так, Помпей,

То более я следовать не буду

За блекнущей судьбой твоей. Кто ищет,

А между тем не хочет брать, когда

Ему дают, тот не найдет уж больше,

Чего искал.

Помпей

Вот это в честь Лепида.

Антоний

Снеси его на берег; это выпью

Я за него.

Энобарб

Твое здоровье, Менас.

Менас

Благодарю тебя.

Помпей

Лей до краев!

Энобарб

(показывая на слугу, уносящего Лепида)

Вот, так силач!

Менас

А что?

Энобарб

Не видишь разве:

Треть мира он несет.

Менас

Она пьяна, треть мира; я желал бы,

Чтоб целый мир был пьян и шел кругом.

Энобарб

Пей, помоги всеобщему круженью.

Менас

Давай.

Помпей

Все ж это - не александрийский пир.

Антоний

Но на него все более походит.

Ну, чокайтесь. В честь Цезаря! Ура!

Цезарь

Без этого бы лучше обойтись.

Ужасный труд, когда полощешь мозг,

А он чрез то становится грязнее.

Антоний

Покорен будь минуте.

Цезарь

Я отвечу:

Господствуй над минутой. Право, мне

Приятней бы постить четыре дня,

Чем в один день такую пропасть выпить.

Энобарб

(Антонию)

Как думаешь, мой славный повелитель,

Не проплясать ли вакханалий нам

Египетских, чтобы наш пир прославить?

Помпей

Прошу тебя, потешь нас, храбрый воин.

Антоний

Все за руки возьмитесь и - плясать,

Пока на дно спокойной, сладкой Леты

Всех наших чувств вино не погрузит.

Энобарб

Все за руки. Пусть музыка нам в уши

Гремит, пока я вас не размещу.

Вот этот мальчик будет запевалой,

Мы будем все подхватывать припев,

Насколько сил в груди и горле хватит.

Музыка. Энобарб соединяет всем руки, расставляя их в

круг.

ПЕСНЯ

Царь веселый винограда,

Тучный Вакх, приди, мы ждем:

В наших горестях отрада

Бочки с нектаром - вином.

В честь твою мы чела наши

Виноградом обовьем;

Наливай полнее чаши,

Лей, чтоб мир пошел кругом!

Цезарь

Не кончить ли? Помпей, спокойной ночи.

Мой добрый брат, позволь тебя увесть;

Серьезные обязанности наши

С веселием подобным не в ладу.

Расстанемтесь, любезные друзья:

Смотрите, как пылают наши щеки;

Сам крепкий Энобарб пьяней вина,

Мой собственный язык едва лепечет,

Нас дикое кривлянье превратило

Почти в шутов. Да что тут толковать?

Спокойной ночи. Руку дай, Антоний.

Помпей

На берегу померяюсь я с вами.

Антоний

Само собой. Дай руку.

Помпей

О, Антоний,

Мой отчий дом ты захватил... Но что же

Из этого? Ведь мы с тобой друзья...

Спускайтесь в лодку; только осторожней,

Чтоб не упасть.

Энобарб

А я останусь, Менас.

Менас

Конечно, друг. Пойдем в мою каюту.

Эй, барабаны, трубы, флейты - ну!

Пусть и Нептун услышит, как мы громко

Прощаемся с великими людьми.

Гремите же, провал возьми вас, громче!

Гром труб и барабанов.

Ура, ура! вот шапку бросил я!

Ура! Го-го! - Пойдем, достойный воин.

АКТ ТРЕТИЙ

СЦЕНА I

Равнина в Сирии.

Входят торжественной процессией Вентидий, Силий

и другие военачальники и простые воины.

Пред ними несут тело Пакора.

Вентидий

Вот Парфия, метательница стрел,

Побеждена; счастливою судьбой

Дано мне быть отмстителем за Красса.

Несите пред войсками тело сына

Парфянского царя. Ород, за Красса

Теперь Пакор твой заплатил.

Силий

Вентидий,

Пока твой меч дымится кровью п_а_рфян,

Гонись, гонись за ними по пятам,

Чрез Мидию, в стране Месопотамской -

Везде, куда бежал разбитый враг.

Твой славный вождь Антоний увенчает

Твое чело, велит везти тебя

Торжественно в победной колеснице.

Вентидий

О Силий, Силий, сделал я довольно.

Заметь себе: подвластный никогда

Деяньями не должен выдаваться;

Уж лучше нам не сделать дела, чем

Чрез подвиг свой достигнуть громкой славы

В отсутствие верховного вождя.

И Цезарь, и Антоний постоянно

Победами своими были больше

Обязаны помощникам своим,

Чем собственным своим заслугам. Сессий,

Сирийский вождь, подобно мне, наместник

Антония, попал к нему в немилость,

За славу, что так быстро приобрел.

Кто в подвигах воинских превосходит

Начальника, тот делается как бы

Вождем вождя, и честолюбье, доблесть

Воинская должна скорей урон

Перенести, чем гнаться за победой,

Которая начальника затмит.

Я больше бы мог совершить на пользу

Антония, но этим бы его

Лишь оскорбил, и все мои заслуги

Пропали бы.

Силий

Ты, вижу, обладаешь

Тем, без чего не отличался б воин

От своего меча. Намерен ты

Антонию писать?

Вентидий

Да, я, с почтеньем,

Изображу, как именем его

Волшебным мы победу одержали;

Как мы с его знаменами в руках,

В главе его могучих легионов,

Рассеяли всю конницу парфян,

Не знавшую доселе пораженья.

Силий

Где он теперь?

Вентидий

Он думал быть в Афинах,

И мы должны туда к нему спешить,

Насколько нам дозволит это тяжесть

Всего, что мы везем с собой. Вперед!

(Уходит.)

СЦЕНА II

Рим. Комната в доме Цезаря.

Входят с разных сторон Агриппа и Энобарб.

Агриппа

Ну, что ж теперь, расстались свояки?

Энобарб

Покончили с Помпеем, он уехал,

И договор скрепляют триумвиры.

Октавия все плачет: жаль расстаться

Ей с Римом; Цезарь грустен, а Лепид

Оправиться не может от попойки

Помпеевой; как Менас говорит,

Он немочью девичьею страдает.

Агриппа

А славный он.

Энобарб

Отличный человек,

И Цезаря как любит он!

Агриппа

А Марка

Антония - боготворит.

Энобарб

Но Цезарь,

В его глазах - Юпитер над людьми.

Агриппа

Антоний же над самым Зевсом бог.

Энобарб

А Цезарь - кто сравниться может с ним?

Агриппа

Антоний же - так это просто феникс.

Энобарб

Желаете вы Цезаря хвалить -

Скажите только "Цезарь" - и довольно.

Агриппа

Действительно, обоих любит он.

Энобарб

Но Цезаря особенно, хотя

Он любит и Антония, конечно.

Ни образы, ни мысли, ни слова,

Ни творчество писателей, поэтов

Вообразить и передать не могут

Его любви к Антонию; но Цезарь -

О, перед ним колени преклони,

Благоговей.

Агриппа

Лепид обоих любит.

Энобарб

Он - жук, они же - крылья у него.

Трубы.

Вот и сигнал садиться на коней.

Прощай, Агриппа.

Агриппа

Всякого успеха

Вентидию! Прощай, достойный воин.

Уходят.

Входят Цезарь, Антоний, Лепид и Октавия.

Антоний

Простимся здесь, довольно провожать.

Цезарь

Ты самого меня б_о_льшую часть

Берешь с собой; в ней и меня люби.

А ты, сестра, такой супругой будь,

Какой тебя я в мыслях представляю,

И оправдай ручательство мое.

Антоний, пусть вот эта добродетель,

Которою мы думаем скрепить,

Как цементом, твердыню нашей дружбы,

Не превратится в гибельный таран,

Чтобы ее разрушить. Если оба

Не будем мы Октавию лелеять,

То лучше б мы могли любить друг друга

Без этого звена.

Антоний

Не оскорбляй

Меня своим обидным недоверьем.

Цезарь

Я все сказал.

Антоний

Как ни был бы ты строг,

Малейшей ты причины не отыщешь,

Чтоб оправдать подобный страх. Пусть боги

Тебя хранят и склонят сердце римлян

Служить твоим намереньям. Прощай.

Октавия

Мой милый брат!

Антоний

В ее глазах - апрель,

Весна любви, а слезы - дождь весенний.

(Октавии.)

Будь весела.

Октавия

За домом мужа, брат,

Присматривай, и...

Цезарь

Что сказать ты хочешь,

Октавия?

Октавия

Я на ухо скажу.

(Шепчет ему на ухо.)

Антоний

Язык ее не слушается сердца,

А сердце не владеет языком.

Она - как пух лебяжий, что лежит

На высоте прилива неподвижно.

Энобарб

(тихо, Агриппе)

Расплакаться не думает ли Цезарь?

Агриппа

Его чело покрыто тучей.

Энобарб

(тихо)

Если б

Он был конем, то недостатком в нем

Считалась бы отметина такая;

Но и теперь она нейдет к нему.

Агриппа

(тихо)

Но, Энобарб, ведь плакал же Антоний

Почти навзрыд, когда убит был Цезарь;

И плакал он, найдя убитым Брута,

В сраженье при Филиппах.

Энобарб

(тихо)

В том году

Действительно он, насморком страдая,

Рыдал над тем, кого он уничтожил.

Верь их слезам, когда запл_а_чу я.

Цезарь

Нет, милая Октавия, тебя

Я оставлять не буду без известий.

Антоний

Довольно же. Я буду спорить в силе

Любви с тобой; вот обнял я тебя,

Затем - прощай и будь храним богами.

Цезарь

Прощай. Будь счастлив.

Лепид

Пусть все сонмы звезд

Прольют свой свет на путь ваш.

Цезарь

Ну, прощайте.

Антоний

Прощай.

Трубы. Все уходят.

СЦЕНА III

Александрия. Комната во дворце.

Входят Клеопатра, Хармиана, Ирада и Алексас.

Клеопатра

Где посланец?

Алекс

Боится он войти.

Клеопатра

Ну, что за вздор! Войди сюда, любезный.

Гонец

О добрая царица, если ты

Разгневана - сам Ирод Иудейский

Тебе в лицо смотреть бы не посмел.

Клеопатра

Я голову его хочу иметь;

Но чрез кого, когда исчез Антоний,

Которому могла б я повелеть

Достать ее? Поди сюда поближе.

Гонец

Великая царица...

Клеопатра

Видел ты

Октавию?

Гонец

Да, грозная царица.

Клеопатра

Где?

Гонец

В Риме раз ее в лицо я видел;

С Антонием и братом шла она.

Клеопатра

Что, высока она, как я?

Гонец

О нет.

Клеопатра

А слышал ты, как говорит она?

И громкий ли у ней иль тихий голос?

Гонец

Совсем глухой; я слышал речь ее.

Клеопатра

Ну, это не совсем красиво; он

Любить ее не сможет очень долго.

Хармиана

Ее любить! О, это невозможно.

Клеопатра

Я думаю: при голосе глухом -

И карлица! А есть в ее походке

Величие? Припомни, если только

Величье ты видал когда-нибудь.

Гонец

Она ползет, не разберешь - стоит

Или идет; скорее это тело,

Чем жизнь; скорее статуя она,

Чем существо с дыханьем.

Клеопатра

Это правда?

Гонец

Да, если я способен наблюдать.

Хармиана

В Египте нет и трех людей способней

Для этого.

Клеопатра

Да он весьма смышлен,

Как вижу я. - Покуда ничего

Хорошего в ней нет. Он судит здраво.

Хармиана

Отлично.

Клеопатра

А не можешь ли сказать,

Примерно сколько лет ей?

Гонец

Уж вдовою

Она была.

Клеопатра

Вдовою! Хармиана,

Ты слышишь ли?

Гонец

Ей будет тридцать лет.

Клеопатра

Не помнишь ли ее лица? Оно

Продолговато или кругло?

Гонец

Кругло,

До безобразья.

Клеопатра

Большей частью, глупы

Те, кто имеют круглое лицо -

А цвет волос?

Гонец

Он темный. Лоб у ней

Так низок, точно сделан по заказу.

Клеопатра

Вот золото тебе; да не сердись

За прежнюю мою к тебе суровость.

Я думаю тебя послать опять -

Я нахожу тебя способным к делу.

Готовься же в дорогу; наши письма

Написаны.

Гонец уходит.

Хармиана

Полезный человек.

Клеопатра

Да, он толков; я очень сожалею,

Что с ним я так жестоко обошлась.

А, по его рассказам, в этой твари

Нет ничего такого...

Хармиана

Ничего.

Клеопатра

Он где-нибудь величие видал

И должен знать.

Хармиана

Видал ли? О Исида!

Когда тебе так долго он служил!

Клеопатра

Я у него желала б, Хармиана,

Еще спросить... а впрочем, спеху нет;

Ты приведешь его ко мне, туда,

Где буду я писать письмо. Все может

Уладиться.

Хармиана

Я в этом поручусь.

СЦЕНА IV

Афины. Комната в доме Антония.

Входят Антоний и Октавия.

Антоний

Нет-нет, Октавия, не только это.

Будь это лишь, и в тысячу раз больше

Таких вещей - все можно б извинить;

Но вновь идет войной он на Помпея,

Составил завещание свое,

Прочел его публично; обо мне едва

Упомянул, а где нельзя уж было

Мне не воздать заслуженных похвал,

Он высказал их холодно и вяло;

Умалил он значение мое,

Все поводы хвалить мои заслуги

Он пропускал, иль похвалы свои

Процеживал сквозь зубы.

Октавия

Добрый муж мой,

Не верь всему, а если должен верить,

То к сердцу ты не принимай всего.

Кто может быть несчастнее меня,

Когда разрыв возникнет между вами?

Молиться я должна за обоих,

И надо мной смеяться будут боги,

Когда, воззвав "благословите мужа!",

Я вслед за тем воскликну так же громко:

"Благословите брата моего!"

Молитва здесь молитву уничтожит,

Кто б из двоих ни победил; меж этих

Двух крайностей нет среднего пути.

Антоний

Октавия, направь любовь туда,

Где более заботы прилагают,

Чтоб сохранить ее; утратив честь,

Я погублю и самого себя.

Уж лучше мне совсем не быть твоим,

Чем, будучи твоим, лишиться чести.

Однако же, согласно твоему

Желанию, ты будешь между нами

Посредницей. Ты поезжай к нему,

Я буду здесь к войне приготовляться,

И на него падет ее позор.

Поторопись, когда ты хочешь, чтобы

Исполнились желания твои.

Октавия

Благодарю. Да даст Юпитер силу

Мне, существу слабейшему из слабых,

Вас примирить. Подобная война -

То трещина рассевшегося мира,

Заделанная трупами людей.

Антоний

Узнав, кто в ней зачинщик, на него

Ты обрати свое негодованье.

Не можем мы равн_о_ виновны быть,

Так чтоб любовь твоя к обоим нам

На равные две части разделилась.

Готовься в путь, возьми с собой, кого

Ты выберешь; в расходах не стесняйся.

СЦЕНА V

Там же. Другая комната.

Энобарб и Эрос встречаются друг с другом.

Энобарб

Что нового, друг Эрос?

Эрос

Получены странные известия.

Энобарб

Что такое?

Эрос

Цезарь и Лепид воевали с Помпеем.

Энобарб

Это не новость. Дальше?

Эрос

Цезарь, воспользовавшийся в этой войне помощью Лепида, вдруг стал отрицать его права на совместничество, отверг его участие в славе похода и, не довольствуясь этим, обвиняет Лепида по поводу какой-то старой переписки его с Помпеем. На основании этого собственного обвинения он схватил Лепида и теперь бедный триумвир томится в заточении, пока смерть не освободит его.

Энобарб

Мир, у тебя две челюсти теперь;

Брось им хоть всю ты пищу, что имеешь,

Они одна другую загрызут.

А где Антоний?

Эрос

Ходит он в саду,

Ногой сучки швыряя прочь с дороги;

Кричит: "Глупец, Лепид!", грозит зарезать

Убийцу, что Помпея умертвил.

Энобарб

Наш флот совсем готов.

Эрос

Чтобы идти

В Италию, на Цезаря. Домиций,

Мой властелин зовет тебя к себе

Немедленно, а новости мои

Я рассказать могу потом.

Энобарб

За вздором

Каким-нибудь зовет; но так и быть,

Веди меня к Антонию.

Эрос

Пойдем.

СЦЕНА VI

Рим. Комната в доме Цезаря.

Входят Цезарь, Агриппа и Меценат.

Цезарь

Вот что творит он из презренья к Риму.

Но тут не все; в Александрии он

Серебряный помост велел устроить

На площади; на этом возвышенье

Они вдвоем сидели с Клеопатрой,

Торжественно на тронах золотых;

У ног же их - Цезарион, который

Слывет за сына моего отца,

А также весь приплод их незаконный.

Он отдал ей Египет, объявил

Царицею ее самодержавной

И Сирии, и Лидии, и Кипра.

Меценат

Публично?

Цезарь

Да, на площади для игр.

А сыновей своих от Клеопатры

Провозгласил владыками царей.

Армению и Мидию Большую,

И Парфию он отдал Александру.

Сирия, Киликия, Финикия

Достались Птолемею. Клеопатра

В тот день была одета, как Исида,

И, говорят, она и прежде часто

Во образе богини появлялась.

Меценат

Об этом всем Рим нужно известить.

Агриппа

Он наглостью уж Риму опротивел

И эта весть совсем его погубит,

В его глазах.

Цезарь

Народ уж знает это

И получил он также обвиненья

Со стороны Антония.

Агриппа

Кого же

Он обвиняет?

Цезарь

Цезаря: что мы,

Сицилию отнявши у Помпея,

Часть _о_строва не отдали ему;

Что я судов ему не возвращаю,

Которые я занял у него;

И наконец он бесится на то,

Что исключен Лепид из триумвиров,

И говорит, что, исключив его,

Я удержал и все его доходы.

Агриппа

На это бы ответить нужно, Цезарь.

Цезарь

Отвечено; отправлен уж гонец.

Я написал ему, что мной низложен

Лепид за то, что слишком стал жесток;

Что, власть свою во зло употребляя,

Подобную он кару заслужил;

Что из моих завоеваний долю

Я дам ему, с тем чтоб и он в своей

Армении, а также в прочих царствах,

Которые завоевал, мне отдал

Такую ж часть.

Меценат

На это никогда

Согласия Антоний не изъявит.

Цезарь

Ну так и я ему не уступлю.

Входит Октавия со своей свитой.

Октавия

Привет тебе, мой Цезарь дорогой.

Цезарь

Зачем пришлось тебя мне называть

Покинутой?

Октавия

Нет, Цезарь, не пришлось

И у тебя на это нет причины.

Цезарь

Но почему ж ты к нам тайком подкралась?

Совсем не так, как Цезаря сестра,

Явилась ты сюда: перед супругой

Антония должны идти войска;

Ее приезд быть должен конским ржаньем

Предвозвещен; деревья по пути

Должны быть сплошь унизаны народом,

Томящимся от нетерпенья; пыль

Должна столбом вздыматься к небесам,

От ног толпы, валящей вслед за нею.

Но ты пришла, как римская торговка,

И не дала возможности публично

Мне выказать любовь мою к тебе;

А между тем любовь без проявлений

Сомнение нередко возбуждает

В глазах толпы. Мне следовало встретить

И на земле, и н_а_ море тебя;

Я для сестры при каждом переезде

Устроил бы торжественный прием.

Октавия

Но, Цезарь, я по своему желанью

Явилась так. Супруг мой, Марк Антоний,

Узнав, что ты готовишься к войне,

Меня сразил прискорбной этой вестью;

И я его просила мне позволить

Вернуться в Рим.

Цезарь

На что он согласился

Немедленно, чтоб устранить помеху

Для своего распутства.

Октавия

Так о нем

Не говори.

Цезарь

За ним я наблюдаю,

И о его делах на крыльях ветра

Доносятся известия ко мне.

Где он теперь?

Октавия

В Афинах.

Цезарь

Нет, сестра,

Жестоко так обманутая - нет:

Его к себе сманила Клеопатра.

Блуднице он передал власть свою;

Против меня там боги собирают

Союз царей, к которому пристали

Бокх, царь Ливийский, и Адалл Фракийский,

И Архелай, Каппадокийский царь,

И Филадельф, царь Пафлагонский; дальше -

Царь Аравийский Малх, Понтийский царь,

И Коммагенский - Митридат, и Ирод,

И Полемон Мидийский, и Аминт

Ликаонийский, и другие с ними.

Октавия

О, горе мне, чье сердце разделилось

Меж двух друзей, восставших друг на друга!

Цезарь

Я рад, что ты приехала сюда,

Ты письмами своими нашу распрю

Отсрочила, пока я не узнал,

Как там тебя глубоко оскорбляли,

Какою нам опасностью грозит

Беспечность. Но ободрись, не смущайся

Пред силою тяжелых обстоятельств,

Нарушивших спокойствие твое.

Все предоставь, без ропота и жалоб,

Судьбе, сестра. Я твоему приезду

Сюда так рад: ты мне всего дороже.

Безмерно ты оскорблена, и боги

Избрали нас орудием своим,

Чтоб доказать тебе их справедливость.

Утешься; будь всегда желанной гостьей

Агриппа

Привет тебе!

Меценат

Прими и мой привет.

Здесь все тебя и любят, и жалеют;

Один лишь он, Антоний развращенный,

Которого беспутству меры нет,

Мог оттолкнуть тебя; он власть свою

Могучую блуднице в руки отдал,

И ею нам грозит она теперь.

Октавия

Но правда ли?

Цезарь

Да, это так. Сестра,

О милая сестра, будь терпелива.

СЦЕНА VII

Лагерь Антония близ мыса Акциума.

Входят Клеопатра и Энобарб.

Клеопатра

Я отплачу тебе, не сомневайся.

Энобарб

За что? За что?

Клеопатра

Ты против моего

Желанья был - участвовать в походе

И говорил, что это неприлично.

Энобарб

По твоему прилично это, да?

Клеопатра

Но ведь война ведется против нас,

Так почему не быть при ней нам лично?

Энобарб

(в сторону)

На это б я сказал: возьми с собою,

К примеру, мы кобыл и жеребцов,

Так жеребцы пропали: кобылицы

Их увлекут с их всадниками вместе.

Клеопатра

Что говоришь?

Энобарб

Присутствие твое

Антония собьет, наверно, с толку;

Оно лишит Антония ума

И мужества, и времени, которых

Не след терять в подобные часы.

Он без того прослыл за ветрогона,

И без того уж в Риме ходит слух,

Что будто бы орудуют войною

У нас Потин, прислужницы твои

И евнух твой.

Клеопатра

Чтоб Рим твой провалился!

Пусть языки хулителей сгниют!

В войне и я участье принимаю;

Я как глава Египта в ней явлюсь

И действовать там буду, как мужчина.

Не возражай, от вас я не отстану.

Энобарб

Я кончил. Вот идет наш повелитель.

Входят Антоний и Канидий.

Антоний

Не странно ли, Канидий, что, начав

С Брундизия свой путь и от Тарента,

Все море Ионийское успел он

Уж переплыть и овладел Ториной?

Ты слышала ли, друг мой?

Клеопатра

Быстрота

Всех более ленивых удивляет.

Антоний

Вот нагоняй хороший; и мужчина

Не всякий бы так дельно упрекнул

За медленность. Канидий, мы сразимся

С ним н_а_ море.

Клеопатра

Конечно! Где ж еще?

Канидий

Но почему же н_а_ море, властитель?

Антоний

Он на морской нас вызывает бой.

Энобарб

Ты тоже звал его на поединок.

Канидий

И у Фарсал, где Цезарь и Помпей

Сражалися. Но Цезарь предложений,

Как для него невыгодных, не принял:

Так и тебе бы нужно поступить.

Энобарб

Твои суда убоги снаряженьем,

Матросы там - погонщики мулов,

Жнецы - все сброд, что наскоро был набран.

У Цезаря ж во флоте - моряки,

Которые не раз дрались с Помпеем,

Их корабли легки, твои же - нет;

И ничего постыдного не будет

В отказе с ним сразиться на воде,

Коль ты готов его на суше встретить.

Антоний

Нет, н_а_ море!

Энобарб

Достойнейший властитель,

Так поступив, пренебрежешь ты славой

Решительно первейшего вождя,

Которую ты приобрел на суше;

Произведешь расстройство ты в войсках,

Что так сильны особенно пехотой,

Испытанной в боях; свое искусство

Известное оставишь ты без дела,

И, случаю слепому доверяя,

Сойдешь с пути, где верный ждет успех.

Антоний

Я н_а_ море сражаться буду с ним.

Клеопатра

Я шестьдесят имею кораблей,

А лучше их и Цезарь не имеет.

Антоний

Излишние суда мы все сожжем,

Вооружим вполне все остальные

И отобьем от Акциума с ними

Флот Цезаря, идущего на нас.

А если там потерпим неудачу,

На суше мы сражение дадим.

Входит гонец.

Что скажешь ты?

Гонец

Что слухи в_е_рны: Цезарь

Торину взял.

Антоний

Сам, что ли? Невозможно!

Уже и то диковинно, что войско

Его туда успело уж приплыть.

Канидий, девятнадцать легионов

И всадников двенадцать тысяч будут

Здесь под твоим начальством состоять.

Мы - на корабль. Идем, моя Фетида!

Входит воин.

Что скажешь, храбрый воин?

Воин

Повелитель!

Сражения морского не давай,

Гнилым доскам напрасно не вверяйся.

Ужели ты сомненье стал питать

Вот к этому мечу и к этим ранам?

Египтяне и финикийцы пусть

Полощутся; мы на земле привыкли

Врагов, схватясь грудь с грудью, побеждать.

Антоний

Ну хорошо, довольно. - Ну, идем!

Антоний, Клеопатра и Энобарб уходят.

Воин

Мне кажется - клянусь я Геркулесом! -

Я прав.

Канидий

Да, прав; но только в этом деле

Не он глава; вождя ведут другие,

И женщинам мы служим.

Воин

Ты начальник

Над всем, что здесь на суше остается,

Над конницей и над пехотой? Да?

Канидий

Да, Марк Октавий, Марк Юстей, а также

Публикола и Целий выйдут в море,

На суше - я начальник надо всем.

Но быстрота, с какой явился Цезарь,

Поистине почти невероятна.

Воин

Когда еще он находился в Риме,

Его войска ушли уже в поход

Ничтожными отрядами, которых

Лазутчики заметить не могли.

Канидий

А слышал ли ты, кто его помощник?

Воин

Какой-то Тавр.

Канидий

А, этого я знаю!

Входит гонец.

Гонец

Канидия зовет к себе Антоний.

Канидий

Событьями чревато это время

И новости рождает каждый миг.

СЦЕНА VIII

Равнина близ Акциума.

Входят Цезарь и Тавр с другими военачальниками.

Цезарь

Тавр!

Тавр

Что тебе угодно, повелитель?

Цезарь

Не нападай на суше, береги

Свои войска в сохранности, пока

Мы н_а_ море с врагами не покончим.

От указаний, что вот в этом свитке

Изложены, не отступай и помни:

От этого зависит наш успех.

Уходят.

Входят Антоний и Энобарб.

Антоний

Мы конницу поставим на холме

С той стороны, в виду врагов; оттуда

Число галер сочтем, и что увидим,

С тем согласим и действия свои.

Уходят.

По сцене проходят в разных направлениях Канидий и

Тавр с войсками. После их удаления слышится за сценой

шум морской битвы; затем входит Энобарб.

Энобарб

Беда, беда! Пропало все, пропало!

Я не могу уж долее смотреть.

Все шестьдесят египетских судов

Бегут во след галере адмиральской,

"Антониаде", повернувшей руль.

Глаза болят от зрелища такого!

Входит Скар.

Скар

О боги и богини! Весь их сонм!

Энобарб

Что, Скар, тебя так сильно взволновало?

Скар

Мы б_о_льшую часть мира потеряли

По глупости; процеловали мы

Провинции и царства!

Энобарб

Как идет

Сражение?

Скар

На нашей стороне -

Как бы чума пятнистая напала.

Спасенья нет. Как раз в разгаре битвы,

Когда врагов и наше счастье были,

Как близнецы, похожи друг на друга,

Или, верней, одолевали мы,

Беспутная египетская ведьма -

О, пусть ее проказа поразит! -

Вдруг паруса галеры подымает -

И наутек! Как в летний зной корова,

Которую вдруг овод укусил.

Энобарб

Я видел это; у меня в глазах

От зрелища такого помутилось,

И я не мог уж долее смотреть.

Скар

Едва она галеру повернула,

Чтобы уйти, как жертва чар ее,

Антоний наш, затрепетал крылами

Распущенных по ветру парусов

И полетел, как селезень за уткой,

За нею вслед. Подобного позора

Я не видал доныне; никогда

Самих себя так нагло не срамили

Ни мужество, ни опытность, ни честь.

Энобарб

Увы, увы!

Входит Канидий.

Канидий

На море наше счастье

Идет ко дну. Будь полководец наш

Таким, каким он знал себя, все шло бы,

Как следует; своим постыдным бегством

Он подал нам губительный пример.

Энобарб

Ужель дошло до этого? Ну, значит

Поистине "спокойной ночи" нам.

Канидий

Направились они к Пелопонессу.

Скар

Туда легко добраться; буду там

Я ожидать, чем кончится все это.

Канидий

Свои войска я Цезарю отдам;

Шесть уж царей пример мне показали,

Как следует сдаваться.

Энобарб

Я покуда

Последую за раненой фортуной

Антония, хотя рассудок мой

И восстает против меня за это.

Уходят.

СЦЕНА IX

Александрия. Комната во дворце.

Входит Антоний со свитой.

Антоний

Вы слышите, земля мне запрещает

Ходить по ней - носить меня ей стыдно.

Друзья мои, на этом свете я

Так запоздал, что потерял дорогу,

И навсегда. Есть у меня корабль,

Весь золотом наполненный: возьмите

Его себе, богатством поделитесь

И к Цезарю бегите.

Все

Мы? О нет!

Антоний

Я сам бежал и трусов научил

Я способу показывать затылок.

Друзья мои, уйдите; я решился

Идти путем, где вы не нужны мне.

Моя казна - там, в гавани; возьмите...

Как сильно я увлекся тем, на что

Теперь взглянуть не в силах, не краснея!

Все волосы на голове моей

Возмущены; седые нападают

На темные за безрассудство их,

А черные - на седину за трусость.

Бегите ж от меня; я дам вам письма

К моим друзьям; они проложат путь вам.

Я вас прошу: не будьте так печальны,

Не спорьте и примите вы совет,

Что вам мое отчаянье диктует:

Оставьте то, что бросило себя.

Отправимся на пристань, передам я

Вам тот корабль с сокровищем моим.

Теперь меня оставить на минуту

Прошу я вас, да, именно прошу:

Повелевать уж я лишился права.

(Садится.)

Входят Эрос и Клеопатра, которую поддерживают

Хармиана и Ирада.

Эрос

Добрая государыня, подойди к нему, утешь его.

Ирада

Утешь, дорогая царица.

Хармиана

Утешь! Что же еще остается делать?

Клеопатра

Дайте мне сесть.

Антоний

Нет, нет, нет, нет!

Эрос

Посмотри сюда, повелитель.

Антоний

Тьфу, тьфу, тьфу!

Хармиана

Царица!

Ирада

О добрая повелительница!

Эрос

Повелитель, послушай.

Антоний

Да, это так. Он при Филиппах меч свой

Держал в руке, подобно плясуну,

Тогда как мной разбит был тощий Кассий,

Мной поражен был и безумец Брут;

За Цезаря все делали другие.

Тогда совсем и править не умел

Он храбрыми рядами боевыми,

Теперь... но все равно.

Клеопатра

Ах, помогите!

Эрос

Царица... здесь царица, повелитель.

Ирада

Иди к нему, утешь, поговори с ним,

Он от стыда лишается рассудка.

Клеопатра

Ну хорошо, так помогите мне.

Эрос

Антоний, встань, к тебе идет царица.

Антоний

Позорнейшим поступком запятнал

Я честь мою.

Эрос

Царица, повелитель.

Антоний

О, до чего ты довела меня,

Египтянка! Смотри, от глаз твоих

Я стыд свой прячу, обращая взгляды

На то, что я оставил позади,

Разбитое бесчестьем.

Клеопатра

Властелин мой!

Прости моим трусливым парусам:

Я не могла подумать, что и ты

Последуешь за мною.

Антоний

Нет, царица,

Ты знала - да! - что я к твоей корме

Бечевками за сердце был привязан,

Что ты меня потащишь за собой;

Тебе была известна власть твоя

Верховная над всей душой моею;

Ты знала, что одним кивком ты можешь

Отвлечь меня от исполненья воли

Самих богов.

Клеопатра

Прости меня, прости!

Антоний

И вот теперь с смиренною мольбой

Мне к юноше пришлося обратиться,

Лукавить, и хитрить, и пресмыкаться -

Мне, кто играл полмиром, как желал,

Кто счастие других по произволу

Разрушить мог или создать. Ты знала,

Как сильно я тобой порабощен

И что мой меч, ослабленный любовью,

Везде во всем покорен будет ей.

Клеопатра

Прости меня!

Антоний

Нет, слез не проливай:

Одна слеза твоя, царица, стоит

Всего, что я имел и потерял.

Лишь поцелуй - я уж и этим буду

Вознагражден. Мы к Цезарю послали

Учителя - вернулся он иль нет?

Как тяжело мне, милая... Вина,

Закусок мне подать! Фортуна знает,

Чем более терплю я от нее,

Тем к ней сильней презрение мое.

Уходят.

СЦЕНА X

Лагерь Цезаря в Египте.

Входят Цезарь, Долабелла, Тирей и другие.

Цезарь

Пусть п_о_сланец Антония войдет.

Кто он такой?

Долабелла

Его детей учитель.

По п_о_сланцу уж видно, что Антоний

Порядочно ощипан, если к нам

Из своего крыла он посылает

Столь жалкое перо; давно ли он

Имел царей в своем распоряженье,

Чтоб отправлять их в качестве послов.

Входит Эвфроний.

Цезарь

Поди сюда и говори.

Эвфроний

Я прислан

Антонием. Он шлет привет тебе,

Властителю его судьбы, и просит

Дозволить жить ему в Египте. Если

Не разрешишь, он просит позволенья

В Афинах жить как частный человек.

Вот все о нем. Теперь о Клеопатре.

Она твое величье признает,

Смиряется пред силою твоею

И просит для наследников своих,

Теперь вполне от милости твоей

Зависящих, короны Птолемеев.

Цезарь

Что до него - я глух к его мольбам.

Царице же отказано не будет

В желаниях ее, когда она

Презренного любовника прогонит

Отсюда, из Египта, или здесь

Велит казнить. Вот мой ответ обоим.

Эвфроний

Фортуна да сопутствует тебе.

Цезарь

Чрез лагерь пусть его проводят. - Вот

Тебе, Тирей, и случай испытать,

Насколько ты красноречив. Отправься

К египетской царице и ее

Уговори Антония оставить.

Все именем моим ей обещай,

Чего она попросит; обещай

И более, что сам придумать можешь -

Ведь женщины и на вершине счастья

Податливы; нужда же и весталку

Заставила б нарушить свой обет.

Воспользуйся всей ловкостью твоею;

Назначь себе награду за труды,

Мы все дадим, чего ты пожелаешь.

Тирей

Иду.

Цезарь

Заметь, Тирей, как переносит

Несчастие Антоний; постарайся

По признакам наружным угадать

Намеренья его.

Тирей

Исполню, Цезарь.

Уходят.

СЦЕНА XI

Александрия. Комната во дворце.

Входят Клеопатра, Энобарб, Хармиана и

Ирада.

Клеопатра

(Энобарбу)

Что делать нам?

Энобарб

Предаться размышленью

И умереть.

Клеопатра

Кто виноват: Антоний

Иль я во всем?

Энобарб

Единственно Антоний:

Он прихоти пожертвовал рассудком.

Бежала ты от ужасов сраженья,

Которые пугали и бойцов,

Но он зачем вслед за тобой помчался?

Не должен был зуд страсти убивать

В нем долг вождя, притом в такое время,

Когда дрались две половины мира,

Когда он сам виновник был войны.

Оставить флот и за твоей галерой,

В виду его, погнаться - это было

Не менее позорно для него,

Чем проиграть сраженье.

Клеопатра

Замолчи.

Входят Антоний и Эвфроний.

Антоний

Таков его ответ?

Эвфроний

Да, повелитель.

Антоний

Когда ему меня царица выдаст,

То милостив он будет к ней?

Эвфроний

Так точно.

Антоний

Так передай ей это! Клеопатра,

Седеющую голову вот эту

Ты Цезарю-мальчишке отошли.

За этот дар твоих желаний чашу

Он царствами наполнит до краев.

Клеопатра

Что? Голову твою послать, Антоний?

Антоний

(Эвфронию)

Опять к нему отправься и скажи,

Что юностью цветет он, от которой

Вселенная была бы вправе ждать

Каких-нибудь особенных деяний.

Его суда, богатства, легионы

И трусу бы могли принадлежать;

Его вожди могли б, служа ребенку,

Такие же одерживать победы,

Как под начальством Цезаря. Итак,

Я вызов шлю ему. Пускай отложит

Он в сторону сравненья между нами

И встретится со мною - меч с мечом.

Я напишу ему; иди за мною.

Антоний и Эвфроний уходят.

Энобарб

(в сторону)

Да, как же, жди, чтоб Цезарь, упоенный

Победами, разрушил свой успех,

Вступивши в бой с таким, как ты, рубакой

На диво всем! Как видно, ум людей -

Их счастья часть; от внешнего успеха

Их качества душевные зависят:

Они растут иль гибнут вместе с ним.

Как это он, умеющий все взвесить,

Подумать мог, чтоб Цезарь, гордый счастьем,

Стал меряться с ничтожеством его?

О, Цезарь, ты и ум его разрушил!

Слуга

От Цезаря посол.

Клеопатра

И он явился

Так попросту, без всяких церемоний?

Вот, милые, заметьте вы себе:

Дозволено пред розою поблекшей

Нос зажимать тем людям, что бывало

Склонялись перед почкой. - Пусть войдет!

Энобарб

(в сторону)

Я с честностью моею начинаю

Уж враждовать. Когда мы остаемся

Верны глупцам, то эта верность - глупость.

Однако же, кто верность сохранить

И к павшему властителю способен,

Тем побежден бывает повелитель

Сраженного; тому отводят место

В истории.

Входит Тирей.

Клеопатра

Чего желает Цезарь?

Тирей

Наедине тебе я сообщу.

Клеопатра

Здесь все друзья; пред ними не стесняйся!

Тирей

Они друзья Антония, быть может?

Энобарб

В друзьях и он нуждается, как Цезарь,

А Цезарю мы вовсе не нужны.

Коль Цезарю угодно, наш властитель

Рад броситься в объятия его;

Что до меня, всегда я буду другом

Тому, кто друг Антония, и значит

Я Цезарю предамся вместе с ним.

Тирей

Вот что тебе пришел я возвестить,

Преславная царица: Цезарь просит

Тебя судьбой своей не сокрушаться

И помнить, что он - Цезарь.

Клеопатра

Продолжай.

Вот истинно по-царски.

Тирей

Цезарь знает,

Что не любовь, а страх тебя связал

С Антонием.

Клеопатра

О!

Тирей

Потому и раны,

Которыми покрыта честь твоя

Насильственно, в нем возбуждают жалость.

Клеопатра

Он - божество, ему известна правда.

Да, честь моя не отдана была,

А отнята.

Энобарб

(в сторону)

Чтоб убедиться в этом,

Антония спрошу я. О Антоний,

Ты - утлый челн, должны мы предоставить

Тебе идти ко дну: тебя бросает

Та, что тебе всего дороже в мире.

(Уходит.)

Тирей

Что Цезарю я должен передать

Насчет твоих желаний? Сам он просит

Просьб у тебя. Он очень бы желал,

Чтоб для себя искала ты опоры

В его судьбе; но был бы он в восторге,

Услышав от меня, что ты совсем

Оставила Антония, вверяясь

Властителю вселенной.

Клеопатра

Как тебя

Зовут?

Тирей

Тирей.

Клеопатра

Иди, добрейший вестник,

И Цезарю великому скажи,

Что у него я руку лобызаю;

К его ногам готова положить

Я свой венец, упавши на колени,

И выслушать из властных уст его

Решение об участи Египта.

Тирей

Вот это самый благородный путь.

Когда в борьбе с судьбою мудрость ищет

Лишь одного возможного, ее

Поколебать ничто не в состоянье.

Позволь, царица, руку у тебя

Поцеловать мне.

Клеопатра

Цезаря отец

В часы, когда о покоренье царств

Он размышлял, нередко к недостойной

Руке моей губами приникал,

Ее дождем лобзаний осыпая.

Входят Антоний и Энобарб.

Антоний

Любезности! Юпитер-громовержец!

Кто ты такой?

Тирей

Лишь исполнитель воли

Властителя, что совершенней всех

И больше всех достоин послушанья.

Энобарб

(в сторону)

Ну, быть тебе отодранным!

Антоний

Эй, вы!

Сюда ко мне! А, коршун ты! О боги

И демоны! Уходит власть из рук.

Недавно так мне стоило лишь кликнуть -

И тотчас, как мальчишки на игру,

Сбегалися цари и восклицали:

"Что повелишь?" - Эй, вы! Оглохли что ль?

Входят слуги.

Я все еще Антоний. Уберите

Вот этого шута - и отстегать!

Энобарб

(в сторону)

О да, играть со львенком безопасней,

Чем старого затронуть льва пред смертью.

Антоний

Луна и звезды! Отодрать его!

Найди я здесь хоть двадцать величайших

Из данников Октавия; заметь

Что смело так они хватают руку

Вот этой... Как ее теперь назвать,

Когда она уже не Клеопатра?..

Секите же его вы до тех пор,

Пока, скрививши рожу, как мальчишка,

Он о пощаде не завопиет.

Убрать его!

Тирей

Антоний!

Антоний

Ну, тащите,

И, отодрав, опять его сюда.

Шут Цезаря и мне послужит тоже

Послом к нему.

Слуги уводят Тирея.

(Клеопатре.)

Истаскана была

Ты прежде, чем я встретился с тобою.

Зачем свое супружеское ложе

Оставил я несмятым? Для чего

Лишил себя законного потомства,

И женщиной из женщин пренебрег?

Затем ли, чтоб обманутым быть мне

Царицей, что не брезгает рабами?

Клеопатра

Мой добрый друг!

Антоний

Всегда была ты дрянью;

Но если мы в распутстве закоснели,

То горе нам: в премудрости своей

Тогда глаза нам боги ослепляют,

Наш здравый смысл ввергают в нашу грязь

И к собственным порокам обожанье

Внушают нам, над нами издеваясь,

Меж тем как мы торжественно идем

К погибели.

Клеопатра

Вот до чего дошло!

Антоний

Я взял тебя объедком на столе

У Цезаря-отца, или, вернее,

Была ты уж остынувшим куском

Помпеевым, не говоря о прочих

Твоих грехах, не вписанных молвой,

Которым ты безумно предавалась.

И то сказать: о воздержанье ты

Понятие, быть может, и имеешь,

На деле же с ним вовсе незнакома.

Клеопатра

К чему ты это говоришь?

Антоний

Позволить

Презренному, который принимает

Подачки и за них благодарит,

Так запросто играть моей игрушкой,

Твоей рукою - царственной печатью,

Ручательством возвышенных сердец!..

О, я б желал, с Васанского холма

Перереветь быков рогатых стадо:

Есть от чего мне в ярость приходить;

А в вежливых упреках изливаться

Здесь было б то ж, как если б палача

Повешенный благодарил за ловкость.

Слуги возвращаются с Тиреем.

Что, высекли?

1-й слуга

Да, зд_о_рово, властитель.

Антоний

Кричал? Просил пощады он?

1-й слуга

Просил.

Антоний

Когда отец твой жив, пусть он жалеет,

Что ты - не дочь; а сам жалей о том,

Что к Цезарю пристал в его триумфе -

За это ты и высечен. Отныне

Пускай тебя вгоняет в лихорадку

Уж вид один прекрасной женской ручки.

Ступай назад и Цезарю скажи,

Как здесь тебя отлично угостили;

Ты видишь сам и передай ему,

Что гордостью своей, пренебреженьем

Он в гнев меня приводит, обращая

Вниманье лишь на то, каким я стал

И позабыв о том, чем был я прежде.

Ведь раздражать меня легко теперь,

Когда мои счастливые созвездья,

Что некогда мой направляли путь,

Сошли с орбит и светят в бездну ада!

Коль речь моя и наше обращенье

С тобой ему придутся не по вкусу,

Скажи ему, что у него в руках

Мой бывший раб, отпущенник Гиппарх:

С ним может Цезарь сделать что угодно -

Засечь его, замучить иль повесить,

В отместку мне. Поторопись, иди,

Ступай назад со свежими рубцами!

Клеопатра

Ты кончил?

Антоний

О, моя луна земная

Затмилася, и это предвещает

Падение Антония.

Клеопатра

Придется

Мне подождать, пусть он придет в себя.

Антоний

Чтоб Цезарю польстить, ты не стыдишься

Любезничать с его рабом!

Клеопатра

Ужели

Ты до сих пор еще меня не знаешь?

Антоний

Не знаю я, что сердце у тебя

Так холодно ко мне?

Клеопатра

Коль это правда,

Пусть изо льда его родится град,

Пропитанный отравой в сердцевине;

Пусть первая из градин попадет

В меня и жизнь мою убьет, растаяв;

Пусть этот град сразит Цезариона,

И всех детей моих, и всех египтян.

Пускай они, от бури ледяной

Погибшие, лежат без погребенья,

Пока по ним не справят похорон

Все комары, все мухи, гады Нила!

Антоний

Довольно Клеопатра, верю, верю

Твоим словам. К Александрии Цезарь

Уж подступил: пойду сражаться с ним,

Войска мои держались хорошо

На суше, а наш флот опять собрался

И на море имеет грозный вид.

О мужество, где до сих пор ты было?

Послушай же, моя царица: если

Мне суждено вернуться с поля битвы,

То поцелуй тогда меня. Явлюсь

Я весь в крови; мой меч заслужит славу

В истории. Еще надежда есть.

Клеопатра

Я узна_ю_ тебя, мой повелитель.

Антоний

Утроятся во мне дыханье, силы

И мужество, и буду я свиреп.

В мои часы беспечности и счастья

За шутку я щадил людскую жизнь;

Теперь же всех, с кем только встречусь в битве,

Со скрежетом я буду убивать.

А до тех пор мы проведем, царица,

Веселую, торжественную ночь.

Зовите всех моих вождей печальных,

Наполните нам чаши и хоть раз

Над полночью еще мы посмеемся.

Клеопатра

Сегодня день рожденья моего,

Я думала провесть его в унынье,

Но так как мой властитель снова стал

Антонием, я буду Клеопатрой.

Антоний

О, мы еще поправимся.

Клеопатра

Зовите

Всех доблестных вождей его.

Антоний

Зовите,

Желаю с ними я поговорить,

А ночью позабочусь, чтоб вино

На доблестных их шрамах заиграло.

Идем, моя царица. Не иссяк

Еще во мне сок жизни. В первой битве,

Что предстоит мне, я заставлю смерть

Любить меня: я буду состязаться

В бою с ее губительной косой.

Антоний, Клеопатра и слуги уходят.

Энобарб

Теперь готов он блеском превзойти

И молнию. Бывает бешен тот,

В ком страх убит отчаяньем; и голубь

Порой готов на ястреба напасть.

Да, вижу я, что с ослабленьем мозга

В нем мужество растет; но если храбрость

Питается за счет рассудка, то

Она пожрет и меч, которым бьется

Подумаю - как бросить мне его.

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

СЦЕНА I

Лагерь Цезаря под Александрией.

Входят Цезарь, читая письмо, Агриппа, Меценат и

другие.

Цезарь

Мальчишкой он зовет меня, бранит,

Как будто власть имеет из Египта

Меня прогнать; он моего посла

Сечь розгами велел; на поединок

Меня зовет, он - Цезаря! Пускай

Узнает этот старый забияка,

Что много есть других путей для смерти,

Что я смеюсь над вызовом его.

Меценат

Сообразить, конечно, должен Цезарь,

Что если столь великий человек

Беснуется, то значит загнан он

До крайности. Не дай ему вздохнуть.

Воспользуйся его безумным гневом:

Гнев никогда не может послужить

Надежною защитой.

Цезарь

Извести

Главнейших из начальников, что завтра

Намерены мы битвы завершить

Последнею. У нас в рядах довольно

Недавних слуг Антония, чтобы

Его схватить. Да войску пир задай:

Запасы есть и войско заслужило

Подобных трат. Несчастный Марк Антоний!

СЦЕНА II

Александрия. Комната во дворце.

Входят Антоний, Клеопатра, Энобарб, Хармиана,

Ирада, Алексас и другие.

Антоний

Так он со мной не хочет драться?

Энобарб

Нет.

Антоний

А почему?

Энобарб

Он в двадцать раз счастливей

И думая поэтому, что двадцать

В нем человек, не выйдет в бой с одним.

Антоний

На море и на суше завтра мы

Сразимся с ним. Или живым останусь,

Или мою низвергнутую честь

Я воскрешу, ее омывши кровью.

Ты храбро будешь драться, Энобарб?

Энобарб

Я наносить удары буду с криком

"Погибни все!"

Антоний

Прекрасные слова.

Зови моих домашних слуг сюда.

Мы в эту ночь на славу попируем.

Входят слуги.

Дай руку мне; ты честен был вполне;

И ты, и ты - все верно мне служили,

И вам цари товарищами были.

Клеопатра

(тихо, Энобарбу)

К чему он?

Энобарб

(тихо)

Это выходка ума,

Расстроенного горем.

Антоний

И ты честен.

О, сколько вас - на столько человек

Ваш господин желал бы разделиться;

Из вас же всех составить одного

Антония, чтоб так же хорошо

Вам послужить, как вот вы мне служили.

Слуги

Да не попустят боги!

Антоний

Послужите

Мне в эту ночь; и кубка моего,

Прошу я вас, пустым не оставляйте.

С почтением служите мне, как прежде,

В те дни, когда империя моя,

Как вы, мои веленья исполняла.

Клеопатра

(тихо, Энобарбу)

К чему ведет он речь свою?

Энобарб

(тихо)

Он хочет

Разжалобить приверженцев своих.

Антоний

Да, послужите вы мне в эту ночь:

С ней кончится, быть может, ваша служба;

Быть может, завтра вам не суждено

Антония увидеть или трупом

Истерзанным увидите его;

Поступите к другому господину.

Друзья мои, я говорю теперь,

Как человек, прощающийся с вами,

Но не гоню вас: с вашей честной службой

По смерть мою я связан. Послужите

Мне два часа, не более - и боги

Да наградят за это вас!

Энобарб

Зачем

Расстроил ты их так? Смотри - все плачут!

И я, осел, за ними, точно луком

Глаза натер. Не делай, повелитель,

Нас бабами.

Антоний

Ну полно, перестаньте!

Провал меня возьми, когда я думал

Вас довести до этого! Добро

Там вырастет, где пали эти слезы!

Друзья мои, вы слишком грустный смысл

Моим словам даете, между тем как

Я думал вас ободрить. Я желал,

Чтоб в эту ночь вы тьму прогнали светом

Светильников. Узнайте же, друзья:

Грядущий день внушает мне надежду;

Я поведу с собою вас туда,

Где жду скорей победоносной жизни,

Чем славной смерти. А теперь пойдем

Мы пировать; потопим все заботы.

Уходят.

СЦЕНА III

Там же. Перед дворцом.

Входят два воина и становятся на стражу.

1-й воин

Прощай, товарищ, доброй ночи. Завтра -

Вот будет день!

2-й воин

Он все решит. Прощай.

Ты не слыхал ли, друг мой, странных толков

На улицах?

1-й воин

Нет, ничего. А что?

2-й воин

Должно быть, слух пустой.

Спокойной ночи.

Входят двое других воинов.

2-й воин

Смотрите же, ребята, не зевать.

3-й воин

Смотри и ты. Спокойной ночи вам.

Два первых воина занимают свои посты.

4-й воин

А мы вот здесь.

Занимают свои места.

Когда не будет завтра

Разбит наш флот, то в войске сухопутном

Уверен я. Оно-то постоит!

3-й воин

Да, храброе, решительное войско.

Слышны звуки гобоев под сценой.

4-й воин

Тсс! Что за звук?

1-й воин

Молчите! Тише!

2-й воин

Слушай!

1-й воин

Не музыка ль там, в воздухе?

3-й воин

Она

Тут, под землей.

4-й воин

Хороший это знак?

3-й воин

Нет.

1-й воин

Тише, вы! Что это может значить?

2-й воин

Что Геркулес, любимый этот бог

Антония, его покинуть хочет.

1-й воин

Пойдем к другим: не слышат ли они

Того же.

Идут к другим постам.

Что, вы слышите, ребята?

Воины

(переговариваясь друг с другом)

Что это? Что? Вы слышите?

1-й воин

Да, слышим.

Не странно ли?

3-й воин

Вы слышите?

1-й воин

Пойдем

За звуками, насколько удалиться

Мы можем от своих постов. Посмотрим -

Чем кончится.

Воины

Пойдем. Как это странно!

СЦЕНА IV

Там же. Комната во дворце.

Входят Антоний, Клеопатра, Хармиана и другие.

Антоний

Мои доспехи, Эрос! Эй, доспехи!

Клеопатра

Поспи немного.

Антоний

Нет, моя голубка!

Доспехи мне! Иди скорее, Эрос!

Входит Эрос с вооружением.

Одень меня в железную броню.

Восстать на нас судьба сегодня может

Лишь за одно презренье наше к ней.

Поторопись.

Клеопатра

Давай, я помогу.

Вот это что?

Антоний

Оставь, ну где тебе!

Ты - сердца моего оруженосец.

Не так, не то, давай сюда вот это.

Клеопатра

А, поняла! Так кажется?

Антоний

Отлично!

Теперь пойдет на лад. Ты видишь, Эрос?

Ступай, надень и ты свою броню.

Эрос

Сейчас.

Клеопатра

Ну, что: я плохо застегнула?

Антоний

Отлично! Кто захочет расстегнуть

Мою броню до времени, покуда

Я сам ее не пожелаю сбросить

Для отдыха - тот встретит ураган.

Ты мямля, Эрос, и моя царица

Ловчей тебя. Иди, поторопись.

Любовь моя, когда б могла ты видеть,

Как буду я сражаться в этот день;

Когда бы в этом царственном искусстве

Ты знала толк, то ты бы увидала

Отличного работника.

Входит воин в полном вооружении.

Здор_о_во!

Долг воина, как видно, знаешь ты.

Любимый труд нас подымает рано,

И рады мы приняться за него.

Воин

Уж тысяча людей вооруженных

У пристани тебя, властитель, ждет.

За сценой слышатся клики, трубы и литавры.

Входят военачальники и воины.

Один из военачальников

Привет тебе! С прекрасным утром, вождь!

Все

Привет тебе!

Антоний

Прекрасный звук, друзья.

Является сегодня утро рано,

Подобно как явить себя спешит

Дух юноши, стремящегося к славе.

Так-так, сюда, подайте мне вот это.

Прекрасно! Ну, прощай, моя царица,

Что б ни было со мной, тебе даю я

Лишь воина прощальный поцелуй.

(Целует ее.)

Позорно бы мне было тратить время

На нежности; тебя оставлю я

Как человек с душою закаленной.

За мною те, кто хочет драться: я,

Их поведу на битву. Ну, прощай.

Антоний, Эрос, военачальники и воины уходят.

Хармиана

Тебе б идти теперь в свои покои.

Клеопатра

Веди меня. Ушел он, как герой.

О, если бы он с Цезарем решили

Великую войну единоборством,

Тогда б Антоний... а теперь... Идем!

Уходят.

СЦЕНА V

Лагерь Антония близ Александрии.

Трубы. Входят Антоний и Эрос; с ними встречается

воин.

Воин

Пусть в этот день даруют боги счастье

Антонию!

Антоний

Жалею, что в тот раз

Не удалось твоим словам и ранам

Меня склонить на суше дать сраженье.

Воин

Когда бы так ты поступил тогда,

То все цари, что ныне возмутились,

И воин, что ушел сегодня, были б

Все при тебе.

Антоний

Какой же это воин?

Воин

Тот, что был

Всегда с тобой. Попробуй Энобарба

Теперь позвать: тебя он не услышит

Иль закричит из Цезарева стана:

"Я уж не твой".

Антоний

Возможно ли?

Воин

Властитель,

Он там теперь.

Эрос

Но сундуки его

Со всем его богатством здесь остались.

Антоний

Действительно ль бежал он?

Воин

Это верно.

Антоний

Послушай, Эрос, отошли ему

Ты все его имущество, до каждой

Безделицы, и напиши ему -

Я подпишу - прощальное письмо

Поласковей; скажи, что я желаю,

Ему причин уж больше не иметь

Менять своих властителей. Увы!

Моя судьба и честных развратила.

Поторопись же, Эрос. - Энобарб!

Уходят.

СЦЕНА VI

Лагерь Цезаря близ Александрии.

Трубы. Входят Цезарь, Агриппа, Энобарб и другие.

Цезарь

Агриппа, выступай; начни сраженье.

Оповести по войску, что желаем

Антония живым мы захватить.

Агриппа

Исполню, Цезарь.

Цезарь

Близок общий мир:

Коль этот день окажется счастливым,

Империя тройная процветет

Под сению оливы.

Входит вестник.

Вестник

Марк Антоний

Уж выступил.

Цезарь

Так напади, Агриппа.

Бежавших к нам поставь вперед, чтоб ярость

Антония как будто разразилась

Над ним самим.

(Уходит со свитой.)

Энобарб

Алекс бежал. Быв послан в Иудею

Антонием, Алекс уговорил

Там Ирода - Антония оставить

И к Цезарю пристать. В награду Цезарь

Велел его повысить. А Канидий

И прочие, хоть жалованье им

Дается здесь, не пользуются вовсе

Доверием. Я гнусно поступил,

В чем я себя так горько упрекаю,

Что радости нет больше для меня.

Входит один из воинов Цезаря.

Воин

Антоний все сокровища твои

Тебе прислал и от себя прибавил.

Доставивший все это въехал в лагерь

У моего поста. Теперь мулов

Он у твоей палатки разгружает.

Энобарб

Дарю тебе.

Воин

Не смейся, Энобарб,

Я говорю ведь истинную правду;

А лучше проводи ты посланца

Из лагеря - мне пост нельзя оставить,

Не то я сам бы проводил его.

Антоний ваш - по-прежнему Юпитер.

Энобарб

Лишь я один - гнуснейший из людей

И чувствую сильнее всех я это.

О, щедрости рудник, Антоний! Как

Ты б заплатил за службу мне, когда

Ты золотом венчаешь эту гнусность!

О, эта мысль терзает сердце мне!

Когда оно от ней не разорвется,

То я найду к тому другое средство,

Которое подействует скорей;

Но чувствую, что с ним и скорбь покончит.

Сражаться мне против тебя? О нет!

Я поищу себе канавы грязной,

Где б умереть; и чем грязней, тем лучше

Она идет к позору моему.

(Уходит.)

СЦЕНА VII

Поле сражения между двумя лагерями.

Шум битвы. Трубы и барабаны. Входят Агриппа и

другие.

Агриппа

Назад! Зашли мы слишком далеко;

Сам Цезарь уж сражается; враги

Теснят нас так, как мы не ожидали.

Уходят.

Шум битвы. Входят Антоний и Скар, раненый.

Скар

О храбрый повелитель, вот так битва!

Когда бы так сначала мы дрались,

То всех врагов прогнали бы домой

С заплатами на головах разбитых.

Антоний

Ты весь в крови.

Скар

А раны у меня

На букву Т сначала походили,

Теперь же вид имеют буквы Н.

Антоний

Враг отступает.

Скар

Мы его загоним

Теперь в дыру. На теле у меня

Еще ран шесть свободно поместятся.

Входит Эрос.

Эрос

Они совсем отбиты; наш успех

Равняется решительной победе.

Скар

Преследовать их будем по пятам,

Травить как зайцев. Славная потеха -

Пощипывать трусливых бегунов!

Антоний

Я награжу тебя, мой храбрый Скар,

Во-первых, за бодрящую веселость,

И в десять раз - за доблести твои.

Идем.

Скар

Кой-как я потащусь, Антоний.

СЦЕНА VIII

Под стенами Александрии.

Трубы. Входят Антоний, Скар и войско.

Антоний

Мы Цезаря до лагеря прогнали.

Пусть кто-нибудь отправится вперед

И известит царицу о победе.

А завтра мы до солнца пустим кровь,

Которая у них еще осталась.

Благодарю всех вас, мои друзья:

Имеете вы доблестные руки

И так дрались, как будто бы свое,

А не мое вы дело защищали.

Сегодня каждый воин Гектор был.

Войдите же вы в город, обнимите

Там ваших жен и любящих друзей,

О подвигах своих им расскажите;

Пускай они с засохших ваших ран

Смывают кровь веселия слезами,

И лечат их, целуя.

(Скару.)

Руку дай.

Входит Клеопатра со свитой.

Вот этой я волшебнице великой

Поведаю о подвигах твоих:

Пускай ее признательность тебя

Благословит. А ты, светило мира,

Своей рукой мне шею обойми

И вся как есть, во всем своем наряде,

Проникни ты до сердца моего

Через броню и торжествуй с ним вместе,

Волнуяся биением его.

Клеопатра

О вождь вождей, о доблесть без предела,

Ты западни вселенной избежал

И вот теперь с улыбкою явился.

Антоний

Мой соловей, мы их в постель загнали.

Вот видишь, друг - хоть цвет моих волос

Уже слегка смешался с сединою,

Но мозг еще питает наши нервы

И с юностью еще поспорим мы.

Теперь взгляни на этого героя,

Позволь ему губами прикоснуться

К твоей руке. Целуй ее, мой воин.

(Клеопатре.)

Он дрался так, как будто некий бог,

На род людской питая злобу, принял

Вид Скара, чтоб людей всех истребить.

Клеопатра

(Скару.)

Я дам тебе из золота броню,

Что некогда царю принадлежала.

Антоний

Он заслужил ее, хотя б она

Рубинами, как Феба колесница,

Усыпана была. Дай руку мне.

Торжественно войдем в Александрию,

С достоинством испытанных бойцов,

Неся щиты, покрытые рубцами.

Когда б дворец все войско мог вместить,

Все вместе бы мы там попировали

И выпили за следующий день,

Сулящий нам столь славную опасность.

Эй, трубачи, громите с торжеством

Слух города труб ваших медным звуком,

Пусть звон литавр соединится с ним,

Пусть голоса земли и неба вместе

Сольются, чтоб приветствовать наш вход!

СЦЕНА IX

Лагерь Цезаря.

Часовые стоят на своих постах.

1-й воин

Когда чрез час не будет смены нам,

То мы должны вернуться в караульню.

Ночь ясная и во втором часу

Утра уже в ряды нас будут строить.

2-й воин

Прескверный день нам выдался вчера.

Входит Энобарб.

Энобарб

О, будь моей свидетельницей, ночь...

3-й воин

Кто это?

2-й воин

Мы поближе подойдем,

Послушаем.

Энобарб

О милая луна,

Когда начнут потомки вспоминать

Изменников, их память проклиная,

То будь моей свидетельницей в том,

Что Энобарб перед лицом твоим

Раскаялся.

1-й воин

А, Энобарб!

3-й воин

Тсс! Слушай.

Энобарб

Верховная владычица печали,

Пролей в меня яд сырости ночной,

Чтоб жизнь моя назло мне не лежала

Таким тяжелым бременем на мне.

Брось на кремень проступка моего

Ты сердце, что засохло уж от горя;

Оно как пыль рассеется, а с ним -

Все думы ненавистные. Антоний,

В твоей душе есть больше благородства,

Чем гнусности в моей измене. О!

Прости меня, лишь ты прости, а там

Пускай меня записывают в список

Изменников и беглецов. Антоний!..

2-й воин

Поговорим с ним.

1-й воин

Лучше будем слушать,

Не скажет ли чего такого он,

Что Цезаря касается.

3-й воин

Да, правда.

Но он заснул.

1-й воин

Скорей лишился чувств.

Спать не дадут подобные молитвы.

2-й воин

Пойдем к нему.

3-й воин

Эй, господин, проснись!

Поговорим.

2-й воин

Ты слышишь?

1-й воин

Умер он.

Вдали слышен барабанный бой.

Чу! Барабаны подымают спящих,

Снесем-ка мы его на главный пост,

Он не простой солдат; час нашей стражи

Прошел.

3-й воин

Пойдем. Быть может, он очнется.

Уходят с телом Энобарба.

СЦЕНА X

Между двумя лагерями.

Входят Антоний и Скар с войском.

Антоний

Теперь они готовятся на море:

На суше мы не угодили им.

Скар

И там, и здесь идут приготовленья.

Антоний

Желал бы я, чтобы в огне они

Иль в воздухе затеяли сраженье,

Мы приняли бы вызов их. Но к делу.

Пехота пусть останется при нас,

На тех холмах, что к городу подходят.

Для сил морских приказ мной отдан, флот

Из гавани уж вышел; все движенья

С возвышенности видны будут нам.

Уходят.

Входит Цезарь с войском.

Цезарь

Пока на нас не будет нападенья,

Не тронемся на суше с места мы,

Да, кажется, и вовсе не придется:

Отборные войска его теперь

На кораблях. Мы будем на равнине

Отстаивать все выгоды свои.

Уходят.

Входят Антоний и Скар.

Антоний

Они еще не встретились друг с другом.

От той сосны я буду видеть все

И тотчас же свои соображенья,

Как действовать, я сообщу тебе.

(Уходит.)

Скар

Да, ласточки на корабле царицы

Навили гнезд; и авгуры не знают

Иль не хотят, не смеют объяснить -

Что это значит, и глядят угрюмо,

Антоний то отважен, то уныл;

Какими-то скачками происходит

Все это в нем; надломленное счастье

Рождает то надежду в нем, то страх

Грядущего.

Вдали слышен шум морской битвы. Антоний возвращается.

Антоний

Пропало все! Меня

Проклятая ег_и_птянка сгубила.

Мой флот сдалс_я_, побр_а_тался с врагом;

Там вверх они теперь бросают шапки

И вместе пьют, как старые друзья,

Что уж давно друг с другом не видались.

Трекратная блудница! Это ты,

Ты продала меня молокососу;

И злобствую я только на тебя.

(Скару.)

Вели им всем бежать: лишь чародейке

Я отомщу - и этим кончу все.

Вели им всем бежать. Иди. О солнце,

Мне не видать восхода твоего!

Фортуна и Антоний расстаются,

Как раз вот здесь прощаются они.

И все дошло до этого? Сердца,

Что ластились ко мне как собачонки,

Которых я желанья исполнял,

Растаяли и изливают сладость

На Цезаря цветущего; сосна,

Которая над всеми возносилась

Вершиною, ободрана. Я предан.

О, лживая египетская тварь!

Зловредная волшебница, что взглядом

Мои войска могла послать в поход

Иль отозвать обратно; ты, чья грудь

Была моим венцом и главной целью,

Как истая цыганка обманула

И провела меня до самой бездны

Погибели. Эй, Эрос! Эрос! Эрос!

Входит Клеопатра.

А, ты опять! Исчезни, наважденье!

Клеопатра

За что сердит на милую свою

Мой властелин?

Антоний

Исчезни, ведьма! Прочь!

Или воздам тебе я по заслугам

И Цезаря триумф испорчу. Пусть,

Пусть он возьмет и выставит тебя,

Как зрелище ликующим плебеям,

Пусть за своей победной колесницей

Влечет тебя, как величайший срам

Всех женщин; пусть чудовище такое

Ужасное показывают всем

За самую ничтожную монету;

Пусть кроткая Октавия тебе

Заранее готовыми когтями

Избороздит лицо.

Клеопатра уходит.

А, ты ушла!

И хорошо, коль жизнь имеет цену.

Но лучше бы тебе погибнуть разом

От ярости моей: единой смертью

Избавилась бы ты от многих. Эрос!

На мне рубаха Несса; о, наполни

Меня, Алкид, своим свирепым гневом.

Ты, предок мой, пошли свою мне силу,

Чтоб Л_и_хаса швырнуть мне на луну,

И этими руками, что играли

Тягчайшею из палиц, уничтожить

Мне собственное "я". Умрет колдунья.

Я продан ею римскому мальчишке

И от ее коварства погибаю.

Она умрет за это. Эрос! Эй!

СЦЕНА XI

Александрия. Комната во дворце.

Входят Клеопатра, Хармиана, Ирада и Мардиан.

Клеопатра

О, помогите, помогите мне,

Прислужницы! Беснуется он больше,

Чем Теламон из-за щита; так бешен

Не может быть и фессалийский вепрь...

Хармиана

К гробнице! Там запрись; затем пошли

Ему сказать, что умерла царица.

С величием расстаться - для души

Не менее ужасно, как и с телом.

Клеопатра

Ну, так идем к гробнице. Мардиан,

Ступай, скажи ему, что я убила

Сама себя, и что последним словом

Моим пред смертью было - "Марк Антоний".

Да жалостней все это передай.

Иди же и затем расскажешь мне,

Как принял он известье о моей

Кончине. Ну, идемте к монументу.

СЦЕНА XII

Там же. Другая комната.

Входят Антоний и Эрос.

Антоний

Меня еще ты видишь, Эрос?

Эрос

Да,

Мой властелин.

Антоний

Случается нам видеть,

Что облака имеют вид дракона,

Или медведя, или льва, иль башни,

Или скалы нависшей, иль горы

С зубчатою вершиной, или мыса

С деревьями, манящими к себе:

То воздуха игра, обманы зренья.

Ты призраки подобные видал,

Рождаемые сумраком вечерним?

Эрос

Да, властелин.

Антоний

Что кажется конем,

Вдруг в облаках как будто бы растает,

Становится невидимым, как воздух

В воде.

Эрос

Да, так бывает, повелитель.

Антоний

Мой добрый Эрос, я - такой же призрак.

Теперь вот я - Антоний,

Но не могу свой образ сохранить.

Я вел войну вот эту за Египет,

Царица же, которой сердцем я

Владел, как мне казалось, потому что

Она моим владела - обладавшим

Мильонами других сердец, теперь

Утраченных - она, мой милый Эрос,

С моим врагом подтасовала карты,

И Цезарю в поддельной их игре

Мою судьбу и славу проиграла.

Нет, нет, не плачь мой добрый Эрос, нам

Возможность есть самим с собой покончить.

Входит Мардиан.

О, как подла твоя царица! Меч мой

Похитила она.

Мардиан

О нет, Антоний,

Она тебя любила и вполне

Свою судьбу с твоей соединила.

Антоний

Прочь, дерзкий евнух, замолчи! Я продан

Твоей царицей; за свою измену

Она умрет.

Мардиан

Смерть только раз бывает

И с ней уже покончила она.

То сделано, что ты желаешь сделать.

Последними ее словами был

Призыв - "О мой Антоний! Благородный

Антоний мой!" Затем раздался стон

Отчаянный; прервал он это имя

На полпути от сердца к языку,

И в ней оно осталось погребенным.

Антоний

Так умерла она?

Мардиан

Да, умерла.

Антоний

Сними с меня вооруженье, Эрос.

Окончен труд томительного дня

И нам пора уснуть.

(Мардиану.)

Считай наградой

За труд свой то, что ты уходишь цел.

Иди.

Мардиан уходит.

(Эросу.)

Долой! Ну, стаскивай скорее.

О, семь щитов Аякса не могли б

Остановить биенья в этом сердце.

О, разорвися, грудь! Будь, сердце, тверже

На этот раз, чем бренное твое

Вместилище, и разорви его!

Скорей, скорее, Эрос; я уже

Не воин; прочь, помятые доспехи,

Я с честию носил вас. - На минуту

Оставь меня.

Эрос уходит.

Я догоню тебя

И выплачу прощенье, Клеопатра!

Так быть должно: миг промедленья - пытка;

Когда сгорел светильник, то ложись

И не блуждай в потемках понапрасну.

Тут всякий труд лишь портит сам себя

И силе мощь ее самой мешает.

Итак, печать приложим - и конец.

Эй, Эрос! - Я иду, царица. - Эрос! -

Дождись меня; рука с рукою мы

Появимся в обители, где души

Покоятся на ложах из цветов,

И взгляды всех умерших привлечем

Мы на себя веселым появленьем.

Покинут все Дидону и Энея,

Толпясь вкруг нас. - Эй, Эрос!

Эрос возвращается.

Эрос

Что угодно?

Антоний

С минуты той, как умерла царица,

Жизнь для меня такой позор, что боги

Гнушаются бесчестием моим.

Я, кто мечом мог мир дробить на части

И на хребте зеленого Нептуна

Мог воздвигать большие города

Из кораблей, теперь признаться должен,

Что я трусливей женщины и духом

Слабее той, что Цезарю сказала

Кончиною: "Смотри, я победила

Сама себя". Ты мне поклялся, Эрос,

Что в крайности - она теперь явилась -

Когда позор неотвратимый, гибель

Конечная мне будут угрожать,

Что ты тогда по моему приказу

Меня убьешь. Так сделай это: время

Теперь пришло; ты не меня убьешь;

Над Цезарем одержишь ты победу.

Да не бледней.

Эрос

Не попустите, боги!

Мне ль сделать то, что сделать не могли

С тобой в бою все стрелы п_а_рфян?

Антоний

Эрос,

Желал бы ты быть в Риме, у окна,

И своего увидеть господина,

С поникшею покорно головой,

С руками так вот связанными, с краской

Глубокого стыда, за колесницей

Счастливого противника его,

Которой вид указывал бы всем

Позор того, кто следует за нею?

Эрос

Нет, не желал бы.

Антоний

Ну, так начинай

И исцели меня одним ударом.

Вынь честный меч свой, что носил ты

с пользой

Для родины.

Эрос

О, пощади, властитель!

Антоний

Когда тебя я отпускал на волю,

Не клялся ли ты мне исполнить это

По первому приказу моему?

Исполни же, иль все твои заслуги

Передо мной - бесцельная случайность.

Ну, начинай.

Эрос

Так отверни лицо,

Перед которым мир благоговеет.

Антоний

(отворачиваясь)

Ну, отвернул.

Эрос

Я вынул меч.

Антоний

Так разом

И сделай то, зачем его ты вынул.

Эрос

Мой господин, мой вождь, мой повелитель,

Позволь тебе перед моим ударом

Сказать "прости".

Антоний

Ну, ты сказал. Прощай.

Эрос

Прощай, великий вождь. Ударить, что ли?

Антоний

Да ну, скорей!

Эрос

(бросаясь на свой меч)

Готово! Этим я

Избавился от горя - видеть смерть

Антония.

(Умирает.)

Антоний

О, мужественный Эрос!

Ты втрое благороднее меня.

Ты учишь, что мне следовало сделать,

Чего не мог ты сделать надо мной.

Дав мне урок, и Эрос, и царица

Опередили в доблести меня.

Но я хочу со смертью повенчаться

И брошусь к ней в объятья, как на ложе

Возлюбленной. Учеником твоим

Твой господин умрет, достойный Эрос.

Вот этому

(падая на свой меч)

ты научил меня.

Как! Я еще не умер? Я не умер?

Эй, стража! Эй! Покончите со мной!

Входят Дерцет и стража.

1-й страж

Что тут за шум?

Антоний

Свою работу плохо

Я выполнил, друзья мои: так вы

Докончите, что начал я.

2-й страж

Звезда

Померкнула.

1-й страж

И времени ее

Настал конец.

Все

Увы! Какое горе!

Антоний

Кто любит - пусть убьет меня.

1-й страж

Не я.

2-й страж

Не я.

3-й страж

Никто из нас.

Уходят.

Дерцет

Твоя судьба

И смерть твоя, Антоний, заставляют

Бежать твоих приверженцев. Лишь стоит

Мне Цезарю меч этот показать

И известить его, чтоб приобресть

Его расположенье.

Входит Диомед.

Диомед

Где Антоний?

Дерцет

Вон там.

Диомед

Он жив? Ты отвечать не хочешь?

Антоний

Ты, Диомед? Вынь меч, добей меня

Ты д_о_ смерти.

Диомед

Достойный властелин,

Меня к тебе прислала Клеопатра.

Антоний

Когда ты ею послан?

Диомед

Лишь сейчас.

Антоний

Но где она?

Диомед

В могильном мавзолее.

Предчувствие того, что здесь случилось,

Встревожило ее. Сперва, увидев,

Что с Цезарем в сношениях ее

Винишь ты (и совсем несправедливо),

Что ярости твоей нельзя унять,

Она тебе известие послала,

Что будто бы она скончалась. Но,

Затем, боясь последствий этой вести,

Велела мне сказать тебе всю правду.

И вот я здесь. Боюсь, что слишком поздно.

Антоний

Да, поздно, друг. Мне стражу позови,

Прошу тебя.

Диомед

Эй, стражи полководца!

Идите же! Ваш властелин зовет вас!

Входят несколько стражей.

Антоний

Снесите вы меня к царице! Это

Последняя услуга ваша мне.

1-й страж

Прискорбно нам, что пережить не мог

Ты всех своих приверженцев, властитель.

Все

Ужасный день!

Антоний

Нет, добрые друзья.

Суровую судьбу не ублажайте

Печалию своей. Она явилась

Нас покарать - приветствуйте ее;

И сами мы караем жребий злой,

Когда его встречаем с бодрым видом.

Прошу я вас поднять меня, друзья;

Я часто вас водил - теперь меня

Несите вы. Благодарю за все.

Стражи уходят, унося Антония.

СЦЕНА XIII

Там же. Мавзолей.

На вершине мавзолея появляются Клеопатра,

Xармиана и Ирада.

Клеопатра

Не выйду я отсюда, Хармиана.

Хармиана

Утешься же, царица.

Клеопатра

Не хочу.

Пусть все, что есть ужасного, приходит,

Но утешенья презираю я.

Печаль должна быть так же велика

Как и ее причина.

Внизу к мавзолею подходит Диомед.

Что, он умер?

Диомед

Нет, жив еще, хоть смерть висит над ним.

Поворотись в ту сторону, взгляни -

Он принесен туда своею стражей.

Клеопатра

О солнце, круг великий тот сожги,

В котором ты вращаешься. Пусть мраком

Покроется меняющийся мир.

Антоний! О Антоний!.. Помогите

О, помогите, Ира, Хармиана,

И вы, друзья, что там внизу, поднять

Его сюда.

Антоний

Царица, успокойся.

Антония не Цезарь победил,

А сам Антоний.

Клеопатра

Так и быть должно.

Никто другой не должен был над ним

Торжествовать. Но - о, какое горе!

Антоний

Я умираю, да, царица, только

На время я задерживаю смерть,

Чтобы из многих тысяч поцелуев

Еще один, последний, дать тебе.

Клеопатра

Мой милый, я не смею (ты прости мне,

Мой дорогой), не смею я спуститься

К тебе: боюсь быть схваченной врагами.

Нет, Цезаря счастливого триумф

Присутствием моим я не украшу.

Покуда нож имеет острие,

Покуда змеи обладают ядом

И действуют различные отравы -

Я спасена. И не добьется чести

Твоя жена со скромными глазами,

Степенная Октавия твоя.

Меня давить своим пренебреженьем.

Сюда, сюда, Антоний! Помогите

Мне, женщины, и вы, друзья... Нам нужно

Тебя поднять.

Антоний

Скорей, иль я умру.

Клеопатра

Вот истинно работа! Как тяжел ты,

Мой милый; или скорбь лишила нас

Всех наших сил. Имей я власть Юноны -

Тебя б тогда Меркурий сильнокрылый

Вознес наверх и посадил бы рядом

С Юпитером. Но поднимись немного -

Безумны те, которые желают...

Еще, еще. Ну, вот.

Антония поднимают наверх.

Привет тебе.

Умри, где жил. О, если б поцелуи

Мои могли живить! Тогда бы скоро

И губ моих не стало для лобзаний.

Все

Печальный вид!

Антоний

Царица, умираю.

Дай мне вина и дай сказать два слова.

Клеопатра

Нет, мне позволь, дай разбранить Фортуну

Коварную так, чтобы, рассердившись,

Она свое сломала колесо.

Антоний

Позволь сказать мне, милая, два слова:

Вверь Цезарю и честь свою, и жизнь.

Клеопатра

Одна с другой не могут совместиться.

Антоний

Но выслушай. Из Цезаревых слуг

Довериться ты можешь Прокулею,

Но никому другому.

Клеопатра

Я доверюсь

Решимости моей, моим рукам

И никому - из Цезаревой свиты.

Антоний

Не сетуй о судьбе моей плачевной

Перед концом, а думы весели,

О днях моих счастливых вспоминая,

Когда из всех властителей земли

Я первым был и величайшим; также

Не забывай, что умер я не трусом,

Покорно сняв свой шлем перед врагом,

А доблестно, как римлянин, сраженный

В борьбе с таким же римлянином. Но

Моя душа уходит, не могу

Я более...

Клеопатра

О лучший из людей,

Ужели ты кончаешься? Тебе

Не жаль меня? Ужели оставаться

Я здесь должна, в печальном этом мире,

Что без тебя похож на хлев? Смотрите,

Вы, женщины!

Антоний умирает.

Венец земли растаял.

Антоний! О! Воинский лавр поблек,

Пал знаменщик; мальчишки и девчонки

Сравнялися с мужами; превосходство

Исчезло, и нет в мире ничего

Достойного вниманья.

(Падает в обморок.)

Хармиана

Успокойся,

Царица!

Ирада

И она скончалась тоже.

Хармиана

Царица!

Ирада

Государыня!

Хармиана

Очнись!

Ирада

Властительница!

Хармиана

Тише, тише, Ира.

Клеопатра

(приходя в себя)

Я - женщина, не более; таким же

Подвластна я страстям ничтожным, как

Служанка, что коров доит или

Все грязные работы отправляет.

Мне следовало б скипетр мой богам

Неправедным швырнуть и им сказать,

Что этот мир был равен их Олимпу,

Пока они не отняли у нас

Сокровища. Но это бесполезно.

Терпение есть глупость; нетерпенье

Низводит нас до степени собаки

Взбесившейся: коль так, то разве грех -

Низринуться в обитель смерти прежде,

Чем смерть сама решится к нам прийти?

Что скажете на это вы? Ну, полно,

Ободритесь, не плачь же, Хармиана.

О милые, о добрые, взгляните:

Светильник наш угас. И вы, друзья,

Мужайтеся. Его мы похороним

И вслед за тем исполним над собой

По римскому высокому примеру,

Что доблестно и благородно, так что

И смерть сама нас с гордостию примет.

Идемте же отсюда; охладело

Вместилище возвышенной души.

О милые, у нас нет друга, кроме

Решимости и быстрого конца.

Все уходят, унося тело Антония.

АКТ ПЯТЫЙ

СЦЕНА I

Лагерь Цезаря близ Александрии.

Входят Цезарь, Агриппа, Долабелла, Меценат,

Галл, Прокулей и другие.

Цезарь

Иди к нему и требуй, Долабелла,

Чтоб он сдался; да объясни ему,

Что в крайности подобной медлить - значит

Смеяться над самим собой.

Долабелла

Исполню.

Входит Дерцет с окровавленным мечом Антония.

Цезарь

Что это? Кто ты? Как ты смел явиться

К нам так?

Дерцет

Меня зовут Дерцетом.

Марку Антонию служил я - человеку,

Что больше всех достоин был иметь

Хороших слуг. Он был мне господином,

Пока ходил и говорил; я против

Его врагов всю жизнь мою боролся.

Когда тебе угодно взять меня

К себе слугой, каким я был ему,

То Цезарю принадлежать я буду,

А нет - так жизнь тебе я отдаю.

Цезарь

Что хочешь ты сказать своею речью?

Дерцет

Я говорю, что Марк Антоний умер.

Цезарь

Паденье столь великого предмета

Произвести должно бы гром сильней.

Всех львов земли оно должно бы сбросить

На улицы, а горожан загнать

В пещеры львов. Антония кончина

Касается не одного его:

Полмира это имя совмещало.

Дерцет

Он умер не казненный палачом,

Не от ножа наемного убийцы;

Но та ж рука, что доблести его

Деяньями его запечатлела,

С тем мужеством, что было внушено

Ей сердцем, это сердце умертвила.

Вот меч его, мной вынутый из раны:

Он обагрен достойнейшею кровью

Антония.

Цезарь

Друзья, печальны вы?

Пускай меня отринут боги, если

Такая весть не может вызвать слез

Из глаз царей.

Агриппа

И странно, что природа

Нас заставляет сожалеть о том,

Чего мы так упорно добивались.

Меценат

И доблести, и недостатки в нем

Равнялися друг другу.

Агриппа

Не бывало

Властителя, что качествами духа

Превосходил Антония; но боги

Известные дают нам недостатки,

Чтоб мы людьми остались. - Цезарь тронут.

Меценат

В таком обширном зеркале он должен

Увидеть сам себя.

Цезарь

Антоний, я

Довел тебя до этого. Но часто

Мы режем наше собственное тело,

Чтобы его от язв освободить.

Я должен был иль твой закат увидеть,

Иль дать тебе увидеть мой закат.

Мы не могли жить вместе в этом мире,

Но все ж позволь сердечными слезами

Оплакать то, что ты, мой брат, участник

Во всех моих намереньях, совместник

Во власти, друг, товарищ на войне,

Моя рука и сердце то, в котором

Мысль моего огнем воспламенялась -

Что ты со мной так был разъединен

Враждебными созвездьями. - Друзья,

Послушайте...

Входит посланец.

Нет, до другого раза.

Зачем пришел он - видно по лицу.

Послушаем, что скажет он. Кто ты?

Посланец

Пока еще египтянин. Царица

В свой мавзолей могильный удалясь -

Единственный приют, что ей остался -

Желает знать намеренья твои,

Чтобы себя заране приготовить

К своей судьбе.

Цезарь

Пускай не унывает.

Я скоро ей пришлю ответ, и будет

Известно ей - как благосклонны мы,

Внимательны в своем о ней решенье.

Жестоким быть не может Цезарь.

Посланец

Боги

Да сохранят тебя.

(Уходит.)

Цезарь

Ты, Прокулей,

Отправься к ней и передай, что мы

Не думаем ей наносить позора;

Утешь ее чем можешь, сообразно

Тому, как в ней сильна ее печаль,

Чтобы она, гордясь своим величьем,

Каким-нибудь ударом роковым

Не привела в расстройство наших планов.

Когда царица поселится в Риме,

То навсегда украсит наш триумф.

Иди же к ней. Скорее возвращайся

С известием, что говорит она,

В каком ее нашел ты состоянье.

Прокулей

Исполню, Цезарь.

(Уходит.)

Цезарь

Галл, иди с ним вместе.

Где Долабелла? Пусть он Прокулею

Поможет.

Агриппа и Меценат

(зовут)

Долабелла!

Цезарь

Нет, не нужно:

Я вспомнил, что он занят. Он придет.

Идем со мной в мою палатку: там

Увидите, что против воли я

Был вовлечен Антонием в войну,

И что во всей моей с ним переписке

Я сдержан и спокоен был. Идем,

Я покажу вам эту переписку.

Уходят.

СЦЕНА II

Александрия. Комната в мавзолее Клеопатры.

Входят Клеопатра, Хармиана и Ирада.

Клеопатра

Отчаянье мое ослабевает.

Быть Цезарем - как эта роль ничтожна!

Он не судьба, а только раб судьбы,

Он лишь ее велений исполнитель.

Но велика заслуга - сделать то,

Что всякие деянья прекращает,

Случайностям, превратностям судьбы

Кладет конец и погружает в сон,

Где дела нет нам до того навоза,

Которым жив и Цезарь, и бедняк.

Входят Прокулей, Галл и воины.

Прокулей

Египетской царице Цезарь шлет

Приветствие, прося ее обдумать -

Чего б она желала от него.

Клеопатра

Как звать тебя?

Прокулей

Зовусь я Прокулеем.

Клеопатра

Мне о тебе Антоний говорил,

Советуя иметь к тебе доверье.

Но буду ль я обманута иль нет -

Мне все равно: мне ни к чему не служит

Доверие. Когда твой господин

Желает, чтоб царица обратилась

Как нищая к нему, то передай

Ему в ответ, что в качестве царицы

Из одного приличия она

Должна просить не менее как царства.

И если он для сына моего

Мне возвратит Египет покоренный,

То из моих владений мне отдаст

Так много, что я на коленях буду

Благодарить его.

Прокулей

Не унывай

И не страшись: ты в царственные руки

Попала; все свободно говори:

Мой властелин исполнен милосердья

И милости он щедро изливает

На тех, кто в них нуждается. Позволь

Мне передать ему твою покорность,

И ты найдешь, что победитель твой

Соединяет доброту и ласку

С той милостью, что просят у него.

Клеопатра

Скажи ему - прошу тебя! - что я

Раба его судьбы и посылаю

Привет его величию; скажи,

Что каждый час учусь повиновенью

И очень бы желала увидать

Я Цезаря в лицо.

Прокулей

Скажу, царица,

Спокойна будь: я знаю, что виновник

Твоей судьбы жалеет о тебе.

Галл

(тихо, Прокулею)

Ты видишь как легко ее схватить.

Прокулей с двумя солдатами поднимается на памятник по приставленной лестнице, влезает в окно и становится позади Клеопатры. Солдаты вынимают

засовы и отворяют дверь.

(Солдатам.)

Пока сюда не явится сам Цезарь,

Стеречь ее.

Ирада

Царица!

Хармиана

Клеопатра!

Ты схвачена, царица!

Клеопатра

Живо, руки!

(Вынимает кинжал.)

Прокулей

Постой, постой, царица, так нельзя.

(Обезоруживает ее.)

Не наноси себе вреда - тебя

Не предают, спасают.

Клеопатра

И от смерти?

Отказано мне в том, что избавляет

Вольных собак от муки!

Прокулей

Клеопатра,

Ты не должна употреблять во зло

Великодушье Цезаря, прибегнув

К самоубийству: пусть увидит мир,

Как благородно поступил властитель;

А этому мешала б смерть твоя.

Клеопатра

О, где ты, смерть? Приди, возьми царицу,

Которой жизнь ведь стоит жизни многих

Детей и нищих!

Прокулей

Воздержись, царица.

Клеопатра

Я воздержусь: не буду есть, ни пить,

И - если что еще прибавить нужно

К моим словам - не буду спать. Чтоб Цезарь

Ни делал, я свой смертный дом разрушу.

Знай, Прокулей, что пред его двором

Не буду я в оковах красоваться

И взглядами холодными тупой

Октавии наказана не буду.

Иль выставить они меня хотят

Пред чернию глумящегося Рима?

Нет, лучше ров какой-нибудь в Египте

Желанною могилой будет мне!

Пусть в нильский ил меня нагую бросят,

Чтоб мухи там напали на мой труп,

В чудовище меня бы превратили!

Пусть лучше здесь одна из пирамид

Моей страны мне виселицей будет -

И там, в цепях, повесьте вы меня!

Прокулей

Нет повода к ужасным этим мыслям,

Его не подал Цезарь.

Входит Долабелла.

Долабелла

Прокулей,

Что сделал ты - уж Цезарю известно.

И он зовет тебя, а за царицей

Я присмотрю.

Прокулей

Прекрасно, Долабелла,

Я очень рад. Будь ласковее с ней.

(Клеопатре.)

Что Цезарю я должен передать,

Когда со мной послать ответ свой хочешь?

Клеопатра

Скажи, что я желала б умереть.

Прокулей и воины уходят.

Долабелла

Царица, ты слыхала обо мне?

Клеопатра

Не помню.

Долабелла

Ты меня, наверно, знаешь.

Клеопатра

Что в том, что я слыхала или знаю?

Смеетесь вы, когда вам сны свои

Рассказывают женщины иль дети;

Не правда ли?

Долабелла

Что хочешь ты сказать?

Клеопатра

Мне снилось, что был некий император,

По имени Антоний. О, когда бы

Приснился мне еще подобный сон,

Чтоб увидать такого человека!

Долабелла

Когда тебе угодно, Клеопатра...

Клеопатра

Его лицо на небо походило:

Сияли там и солнце, и луна,

Бросая свет на маленькое О,

Которое землею называют.

Долабелла

Чудесное созданье...

Клеопатра

Он ногою

Перешагнул чрез океан, рукою,

Вверх поднятой, увенчивал он мир,

А в голосе его соединялась

Вся музыка небесных сфер, когда

К своим друзьям он с речью обращался.

Когда же он желал поколебать

Вселенную, тогда подобно грому

Он грохотал. Он в щедрости своей

Не знал зимы, всегда была в ней осень

Обильная: чем больше жали в ней,

Тем более там жатва возрастала.

Среди утех, он как дельфин всплывал

Всегда наверх, играя той стихией,

В которой жил; слугами он имел

Властителей в венцах больших и малых,

И из его кармана острова

И царства, как монета, высыпались.

Долабелла

Царица...

Клеопатра

Как ты думаешь: бывал ли

И мог ли быть подобный человек?

Долабелла

Конечно, нет.

Клеопатра

Ты лжешь перед богами.

Но если есть иль был когда-нибудь

Подобный муж - он превзошел все грезы.

В природе нет материи такой,

Чтоб в творчестве с причудливой игрой

Фантазии она могла сравниться;

Но, выдумав Антония, она

Создания фантазии затмила.

Долабелла

Да, велика твоя утрата, столько ж

Как ты сама, как эта скорбь твоя.

И пусть ни в чем не будет мне успеха,

Когда твоя глубокая печаль

На мне самом теперь не отразилась

И не дошла до сердца моего.

Клеопатра

Благодарю. Ты знаешь ли, как Цезарь

Предположил со мною поступить?

Долабелла

Мне тяжело об этом говорить,

Хоть я б желал, чтобы ты это знала.

Клеопатра

Прошу тебя, скажи.

Долабелла

Хоть честен он...

Клеопатра

Но поведет меня в своем триумфе?

Долабелла

Да, поведет, известно это мне.

Голоса за сценой

Посторонитесь! Цезарь!

Входят Цезарь, Галл, Прокулей, Меценат,

Селевк и свита.

Цезарь

Где царица?

Долабелла

(Клеопатре)

Царица, это император.

Клеопатра преклоняет колени.

Цезарь

Встань,

Ты не должна колени преклонять.

Прошу я, встань, царица.

Клеопатра

Таково

Веление богов: я пред своим

Властителем должна склонить колени.

Цезарь

Не предавайся мрачным мыслям. Пусть

На теле у меня те оскорбленья

Записаны, что ты мне нанесла,

Но я готов случайностью считать их.

Клеопатра

Единственный властитель мира, я

Не думаю вполне себя очистить

Перед тобой; я сознаюсь, что многим

Я слабостям подвержена была,

Подобным тем, которые нередко

Позорили наш пол.

Цезарь

Знай, Клеопатра,

Что мы хотим скорее уменьшить

Твои вины, чем их преувеличить.

И если ты согласна подчиниться

Намереньям моим (к тебе царица,

Поверь, они участия полны),

То выгоду найдешь ты в перемене

Своей судьбы. Но если, по примеру

Антония, ты вздумаешь жестокость

Мне навязать, то ты лишишь себя

Того добра, что я намерен сделать,

И собственных детей ты обречешь

На гибель, от которой я спасу их,

Когда ты мне доваришься. Прощай.

Я ухожу.

Клеопатра

Весь мир тебе дорога.

А нас, твои трофеи и щиты,

Поставишь где тебе угодно. Вот...

Цезарь

Ты будешь мне советницей во всем,

Что до тебя касается.

Клеопатра

Вот список

Всех движимых вещей моих: монет,

И серебра, и камней драгоценных.

Все в точности оценено, до каждой

Безделицы малейшей. Где Селевк?

Селевк

Я здесь, царица.

Клеопатра

(представляя Селевка Цезарю)

Мой казнохранитель.

Позволь ему ручаться головой,

Что ничего я тут не утаила.

Ну, говори, Селевк; скажи всю правду.

Селевк

Царица, я скорей готов молчать,

Чем на свой страх за ложь мне поручиться.

Клеопатра

Но что же утаила я?

Селевк

Довольно,

Чтоб выкупить показанное в списке.

Цезарь

(Клеопатре)

Нет, не красней, твое благоразумье

Я одобряю.

Клеопатра

Вот, смотри, о Цезарь -

Как власти блеск влечет к себе людей:

Мои рабы теперь твоими стали,

Твои - моими были бы, когда б

Мы жребием с тобою поменялись.

Неблагодарность этого Селевка

Меня приводит в бешенство. О раб,

Ты как любовь продажная неверен!

Что пятишься? Как хочешь прячься ты,

Но я вцеплюсь в твои глаза, хотя б

Они имели крылья. Подлый раб,

Бездушное животное, собака,

Отъявленный подлец!

Цезарь

Позволь, царица,

Просить тебя...

Клеопатра

Какой позор, о Цезарь!

Меж тем как ты снисходишь до того,

Что бедную, несчастную меня

Почтил своим высоким посещеньем,

Мой собственный слуга к моим бедам

Еще свою тут низость прибавляет!

Положим, добрый Цезарь, кое-что

Из женских украшений я и скрыла,

Ничтожные игрушки вроде тех,

Какие мы друзьям обыкновенным

Порой дарим; допустим, отложила

Я несколько вещей и поценней

Для Ливии, Октавии в подарок,

Чтоб приобресть заступничество их.

Но должен ли изобличать меня

Тот человек, который вскормлен мною?

О боги, эта подлость низвергает

Меня гораздо глубже, чем я пала.

(Селевку.)

Уйди, иль пламя гнева моего

Против тебя сверкнет и из-под пепла

Моей судьбы. Будь человеком ты -

Меня б ты пожалел.

Цезарь

Уйди, Селевк.

Селевк уходит.

Клеопатра

Нас, сильных мира, часто обвиняют

За действия других; когда ж падем,

Тогда за них мы отвечаем. Мы

Достойны сожаленья.

Цезарь

Клеопатра,

Мы ни того, что ты приберегала,

Ни тех вещей, что внесены в твой список,

Не думаем считать своей добычей.

Пусть это все останется тебе.

Верь, Цезарь не торгаш, чтоб торговаться

С тобой о том, что продают купцы.

Будь весела, не создавай темниц

Из дум своих, достойная царица.

Поступим мы с тобою так, как ты

Сама совет подашь нам; кушай, спи;

Мы о тебе заботимся, жалеем

И другом мы останемся твоим.

Прощай.

Клеопатра

Мой повелитель!

Цезарь

Нет. Прощай.

Трубы. Цезарь со свитой уходят.

Клеопатра

Он сладкие мне речи говорит,

Чтобы своей я чести изменила.

Ошибся он. Послушай, Хармиана.

(Шепчет ей на ухо.)

Хармиана

Кончай скорей, проходит светлый день,

И скоро мы останемся во мраке.

Клеопатра

Скорей вернись; уж я распорядилась;

Наверное готово там; иди,

Поторопи.

Хармиана

Сейчас я.

Входит Долабелла.

Долабелла

Где царица?

Хармиана

Да вот она.

(Уходит.)

Клеопатра

А! Это Долабелла.

Долабелла

Из моего к тебе расположенья

Я долгом счел твою исполнить просьбу.

Пришел к тебе я объявить, что Цезарь

Чрез Сирию отправиться намерен.

Тебя с детьми он думает послать

Дня через три вперед. Итак,

Воспользуйся моим уведомленьем,

Как лучшим ты найдешь. Твое желанье,

Равно как обещание мое

Исполнил я.

Клеопатра

Должницею твоею

Останусь я.

Долабелла

Я твой слуга, царица.

При Цезаре я должен быть, прощай.

Клеопатра

Прощай. Тебе я очень благодарна.

Долабелла уходит.

Ну, Ира, что ты думаешь об этом?

Нас, точно кукол из Египта, будут

Показывать там, в Риме, на потеху;

В засаленных передниках рабы,

С линейками в руках и молотками,

Поднимут нас, чтоб были мы видней;

Принуждены мы будем их дыханье,

Прогорклое от грубой, скверной пищи,

Проглатывать, испарины их запах

Вдыхать в себя.

Ирада

Не попустите, боги!

Клеопатра

Но это так наверно будет, Ира.

Там ликторы-нахалы будут нас

Преследовать как непотребных женщин;

Какой-нибудь ничтожный рифмоплет

Нас осмеет в своих нелепых виршах;

Проворные комедианты живо

Состряпают комедию, и в ней

Изобразят пиры в Александрии.

Антоний пьяный явится, и я

Увижу как пискун мальчишка будет

Показывать величие мое

Во образе последней потаскушки.

Ирада

О боги!

Клеопатра

Да, наверно будет так.

Ирада

Я не смогу уж этого увидеть:

Я думаю, что ногти крепче глаз.

Клеопатра

Вот именно - чем можно уничтожить

Все планы их.

Входит Хармиана.

А вот и Хармиана.

Ну, милые, оденьте как царицу

Меня теперь и в лучший мой наряд.

Я вновь на Кидн отправлюсь, чтобы встретить

Антония. Иди, скорее, Ира.

Действительно нам следует спешить.

Когда ты все покончишь, Хармиана,

То навсегда тебя я отпущу;

Гуляй себе хоть до скончанья мира.

Шум за сценой.

Что там за шум?

Входит страж.

Страж

Поселянин какой-то

К тебе пришел; принес корзину фиг

И просит, чтоб его к тебе впустили.

Клеопатра

Пускай войдет. Какой пособник жалкий

Для подвига! Он мне несет свободу.

Решение мое установилось,

И ничего нет женского во мне.

Я с головы до ног тверда, как мрамор.

И не моя теперь планета - месяц

Изменчивый.

Страж возвращается; с ним входит поселянин с

корзиною в руках.

Страж

Вот этот человек.

Клеопатра

Уйди, а он пусть остается здесь.

Страж уходит.

Ну что, принес ли нильскую ты змейку,

Которая без боли убивает?

Поселянин

Само собой, она тут у меня; но я не советую тебе ее трогать, потому что укус ее смертелен - от него поправляются редко или никогда.

Клеопатра

Не помнишь ли ты кого-нибудь, кто умер от него?

Поселянин

Помню очень многих, и мужчин и женщин. Об одной такой я слышал не дальше как вчера. Очень почтенная женщина, только любит немножко приврать. Она рассказывала, как умерла от укуса этой змейки и как ей было больно. Она очень занятно рассказывала о змейке; но только кто верит всему, что они говорят, тот ногу сломит и в половине того, что они делают. Несомненно то, что эта змейка - чудная змейка.

Клеопатра

Теперь уйди. Прощай.

Поселянин

Желаю тебе всякого удовольствия от этой змейки. (Ставит корзину на пол.)

Клеопатра

Прощай.

Поселянин

Только вот видишь ли что: не забывай, что змея - змея и есть.

Клеопатра

Хорошо. Прощай.

Поселянин

Вот видишь, змею можно давать только разумным людям; потому что в змее, право, нет ничего доброго.

Клеопатра

Не беспокойся: за ней будут присматривать.

Поселянин

Очень хорошо. Не давай ей ничего, пожалуйста, потому что она не стоит пищи.

Клеопатра

А меня она будет есть?

Поселянин

Не думай, что я такой простак, чтоб не знать, что сам черт не ест женщины. Я знаю, что женщина - это кушанье для богов, если только дьявол не приправит его. Но, право, эти самые собачьи дети, черти, делают богам много вреда; из десяти созданных богами женщин они наверное испортят пять.

Клеопатра

Хорошо, хорошо, уходи. Прощай.

Поселянин

Истинно говорю. Желаю тебе удовольствия от змейки.

Ирада возвращается с порфирой, короной и проч.

Клеопатра

Порфиру дай, корону мне надень.

Томлюся я желанием бессмертья.

Отныне губ моих не усладит

Сок из лозы египетской. Ну, Ира,

Поторопись. Мне кажется, я слышу

Антония призыв; вот он встает,

Чтоб похвалить меня за мой поступок.

Я слышу как над Цезаревым счастьем

Смеется он: нам боги счастье шлют,

Чтоб оправдать их будущую кару.

Иду, супруг! Так называть тебя

Я мужеством моим достигла права.

Я вся - огонь и воздух; низшей жизни

Все прочие стихии отдаю.

Ну, кончили? Примите же последний

Горячий поцелуй мой. Хармиана,

Прощай. И ты прощай навеки, Ира;

(Целует их.)

Ирада падает и умирает.

Упала ты? Ужели яд ехидны

В моих губах таится? Если так

Легко с своей ты жизнию рассталась,

То смерть - щипок любовника, который

Приятен нам, хоть причиняет боль.

Спокойна ты? Когда ты так скончалась,

То миру ты тем самым говоришь,

Что с ним совсем не стоит и прощаться.

Хармиана

Пусть хлынет дождь из тучи, чтобы я

Могла сказать, что сами боги плачут.

Клеопатра

Унижена я. Первую ее

Антоний мой кудрявый может встретить,

Затем ее расспрашивать начнет,

И подарит тем самым поцелуем,

Которого как неба жажду я.

Приди сюда, смертельное созданье

И острыми зубами узел жизни

Запутанный перегрызи зараз.

(Прикладывает аспида к своей груди.)

Ну, дурочка, наполненная ядом,

Сердитой будь и поспеши. О, если б

Ты говорить могла, и мне услышать

Как Цезаря великого ослом

Бессмысленным зовешь ты.

Хармиана

О звезда

Восточная!

Клеопатра

Тсс! Тише! Иль не видишь,

Что у меня малютка грудь сосет,

Кормилицу сосаньем усыпляя?

Хармиана

Разбейся сердце! О, разбейся сердце!

Клеопатра

Приятно, как бальзам, легко, как воздух,

И нежно, как... Антоний! Нет, возьму

Я и тебя.

(Прикладывает другого аспида к руке.)

Зачем мне оставаться...

(Падает на ложе и умирает.)

Хармиана

В презренном этом мире? Так прощай!

Гордись же, смерть, созданьем обладая,

Которого ни с чем нельзя сравнить.

Закройтеся пушистые окошки;

Пусть никогда подобные глаза

Не созерцают Феба золотого!

Корона на бок съехала; поправлю -

И я свободна.

Входят поспешно несколько стражей.

1-Й страж

Где царица?

Хармиана

Тише!

Не разбуди ее.

1-й страж

Прислал нас Цезарь.

Хармиана

Но выбрал он медлительных послов.

(Прикладывает аспида к своей груди.)

Скорей, спеши; вот, чувствую тебя.

1-й страж

Эй, вы, сюда! Не все тут ладно - Цезарь

Обманут.

2-й страж

Он прислал и Долабеллу;

Его позвать...

1-й страж

Что тут произошло?

Ну, разве это дело, Хармиана?

Хармиана

Хорошее, достойное царицы,

Наследницы столь многих государей.

Ах, воин!

(Падает и умирает.)

Входит Долабелла.

Долабелла

Что здесь?

2-й страж

Все они мертвы...

Долабелла

О Цезарь, ты тревожился недаром,

Ты сам идешь, чтоб видеть тот поступок,

Который ты хотел предотвратить.

За сценой: "Дорогу, эй для Цезаря дорогу!"

Входит Цезарь со всей своей свитой.

О Цезарь, ты как авгур предсказал:

Свершилось то, чего ты опасался.

Цезарь

Как доблестна перед концом! Она

Намерения наши угадала

И с царственным достоинством нашла

Себе исход. Какой был способ смерти

Их всех троих? На них не видно крови.

Долабелла

Кто с ними был последний здесь?

1-й страж

Какой-то

Поселянин принес ей фиг; да вот

Его корзина.

Цезарь

Значит, отравились.

1-й страж

Вот эта Хармиана за минуту

Была жива; стояла, говорила,

Я тут застал ее, когда она

Корону на царице поправляла;

Она, дрожа, приподнялась, затем

Упала вдруг.

Цезарь

О, доблестная слабость!

Когда бы яд причиной смерти был,

То опухоль его бы выдавала;

А между тем царица точно спит,

Как будто бы желая, чтобы вновь

Какой-нибудь другой Антоний в сети

Неодолимых чар ее попался.

Долабелла

Вот - на ее груди заметна кровь

И маленькая опухоль, а также

И на руке.

1-й страж

Да это след ехидны!

И вот на листьях фиг заметна слизь,

Которую ехидна оставляет

В пещерах Нила.

Цезарь

Очень вероятно,

Что от змеи скончалася она.

Я слышал от ее врача, что часто

Она ему вопросы задавала

О способах легчайших умереть.

Приподнимите вы ее с постелью,

Да вынести тела ее прислужниц

Из мавзолея. Мы ее положим

С Антонием. И на земле не будет

Другой еще такой могилы, где бы

Покоилась столь славная чета.

События такие поражают

И тех, кто был причиной их; и участь

Антония и Клеопатры столько ж

В сердцах людей возбудит состраданья,

Как и возвысит славу человека,

Что их довел до горького конца.

Пусть войско все при погребенье тела

Торжественно присутствует. Потом

Вернемся в Рим. Иди же, Долабелла,

Распорядись печальным торжеством.