ПРОХОДНАЯ ПЕШКА
(ЗОЛОТАЯ ЛИХОРАДКА)
Комедия в 2 действиях 8 картинах
Действующие лица:
АЛТАРЦЕВА ЛЕРА ГЕОРГИЕВНА
АЛИНА, ее дочь
ЛАФИНСКИЙ АНАТОЛЬ
ПРЫТКИН ЮРИЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ
«ФИКСАЖ»
«ПОРНУША»
ЛЕОНИД, ведущий телепрограммы
1-й ГОЛОС
2-й ГОЛОС
3-й ГОЛОС
4-й ГОЛОС
КАРЛИК
НЕКТО
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина 1.
АЛИНА, ЛАФИНСКИЙ собирают АЛТАРЦЕВУ на телепрограмму в Останкино - сегодня она в финале игры «Золотая лихорадка».
АЛИНА. Может, шейный платок, а, мам?
АЛТАРЦЕВА. Шейный платок... Шейный платок... А что, в этом что-то есть. Анатоль, «Рейнджерс» в каком году запустили?
ЛАФИНСКИЙ. Летом девяносто пятого.
АЛТАРЦЕВА. Спасибо, ты настоящий друг. Мне нравится этот проект. Алинка, сейчас ты скажешь, что к этому платку нужен другой пояс, а к другому поясу не подойдут эти туфли - я тебя знаю!
АЛИНА. (Примерила платок.) Фу, какая гадость! Но здесь что-то должно быть, не с голой же шеей ты пойдешь? Не могу, этот воротник меня раздражает!
АЛТАРЦЕВА. «Ностальгию» в каком году сняли?
ЛАФИНСКИЙ. В тысяча девятьсот семьдесят третьем, вы уже спрашивали. В первом туре обычно около двадцати ответов, во втором – двенадцать - тринадцать.
АЛТАРЦЕВА. Однажды было десять, я запомнила. Анатоль, посмотри отстранено: я тебе нравлюсь?
ЛАФИНСКИЙ. В последнее время вопросы с каким-то приколом.
АЛТАРЦЕВА. Я сенсолог, Лафинский, я всё понимаю! И мы об этом уже говорили. Я тебя о чём попросила?
ЛАФИНСКИЙ. Посмотреть отстранено.
АЛИНА. Ну так посмотри, что тебе, жалко? Мама, замри хоть на минутку!
АЛТАРЦЕВА. Решил перемолчать?
ЛАФИНСКИЙ. Не напрашивайтесь на комплимент, Лера Георгиевна, вам это не идёт.
АЛТАРЦЕВА. Твой ответ меня устроил. (Алине.) Что ты мучаешься, неси свой пуховый платок - и все проблемы! Тьфу, не платок, а шарф!
АЛИНА. То есть, как, шарф? На платье столько денег угрохали - и шарфом будем прикрываться? Разбирайтесь сами, я молчу. (Уходит.)
АЛТАРЦЕВА. Сложим его вдвое – и все проблемы! Слушай, Анатоль, ну и жену ты себе выбрал!
ЛАФИНСКИЙ. Ваша дочь.
АЛТАРЦЕВА. Природа отдохнула. Принеси что-нибудь про побережье Ледовитого океана. И вообще, всё о северном побережье. (ЛАФИНСКИЙ идёт за книгой.)
АЛИНА. (Принесла шарф, примеряет.) Посмотри, что получилось.
АЛТАРЦЕВА. Нормально, я же говорила! Теперь главное - руками не трогать. Тоже проблема.
АЛИНА. Наоборот, пух хорошо успокаивает.
АЛТАРЦЕВА. У тебя, милая, всё наоборот. С руками целая наука. Умеешь хорошо сложить и не беспокоить - верный признак происхождения! Крестьянки тоже хорошо руки держат, но пальцами обязательно что-то перебирают - вот и разница! Алина, что ты знаешь про фиорды?
АЛИНА. У меня для этого муж есть.
АЛТАРЦЕВА. Тебе повезло. Можно я твоим воспользуюсь, на время? Как ты думаешь, зачем там этот ужасный антураж: решётки, тележки, противный карлик?
АЛИНА. Как зачем: золото в слитках! Искушение, нездоровые инстинкты, криминал. Специально атмосферу накручивают. Хоть расскажешь, как выглядит золото в большом количестве?
АЛТАРЦЕВА. Расскажешь? Так стоило ли затевать? Смотри, как мы потратились! Металл будет наш, ясно? Пусть отвлекает. Он хитрый, а мы ещё хитрее! Принеси-ка «Скифские захоронения», знаешь где они? Шедевры золотых украшений, вспомни! Я хочу почувствовать, что золото - это лишь материал, это только начало, а не конец! (Алина уходит за очередной книгой.)
ЛАФИНСКИЙ. (Принес книгу о побережье.) Надо было раньше об этом подумать, тут столько всего! А, главное, интересно!
АЛТАРЦЕВА. Дай, я сама полистаю. Ого, действительно... Гроты, фиорды, отмели...
ЛАФИНСКИЙ. Бухты, заливы, поймы...
АЛТАРЦЕВА. Рифы, дельты, коса... Вот бы, Анатоль, а, - море, солнце, коса...
ЛАФИНСКИЙ. Это уже в следующей жизни, если повезёт.
АЛТАРЦЕВА. Если выиграть, можно и в этой успеть.
АЛИНА. (Принесла буклет.) Вы про что?
ЛАФИНСКИЙ. Про счастливую жизнь на побережье Ледовитого океана. В последней игре мне один мужик понравился - во, компьютер! И так легко срубился!
АЛТАРЦЕВА. А, с высокой прической? Банк у него, наверное, серьёзный, но играть совсем не готов! Надо было выждать, пока соперники отстреляются, а у него выдержки не хватило. Унцию получил, хотя мог килограмм сорвать!
АЛИНА. Килограмм золота, - даже представить себе не могу! Ну, серёжки, ну, кольцо на полпальца…
АЛТАРЦЕВА. Ты вот на это посмотри! Господи, почему ты такая? Ну, извини, извини, святая простота. Лафинский, протектораты ещё есть где-нибудь?
ЛАФИНСКИЙ. Лера Георгиевна, цивилизация вокруг! Вы меня пугаете!
АЛТАРЦЕВА. Вокруг - может быть. А нас наполовину уже завоевали за долги. Ничего, ничего, продолжайте! А потом мы как поднатужимся всем народным ополчением и всех одним махом как долбанём - фьють! И всё, что они тут понастроят и создадут, мы сначала национализируем, потом денационализируем и поделим поровну или ещё как-нибудь. Эти инвесторы нас ещё не знают! Я понимаю, что бред, ну а как ещё можно понять нашу политику?
ЛАФИНСКИЙ. Что это с вами, Лера Георгиевна, разве так можно? Забудьте всё, подумайте, что вам предстоит.
АЛТАРЦЕВА. Я не понимаю, что происходит, Анатоль? Откуда они взялись, откуда?
ЛАФИНСКИЙ. Вот придёт к власти тот, кто не понимает - с этого и начнётся подъём переворотом!
АЛТАРЦЕВА. Придёт и начнет собирать апостолов, - не смеши! Знаешь сколько денег нужно, чтобы придти к власти? Деньги найдутся, но потом те, кто их дал, заставят отрабатывать - и всё по кругу! Знаешь, Анатоль, о чём я мечтаю? А, ладно, потом! Я так счастлива, что сегодня играю - прямо кровь закипает!
АЛИНА. Если бы мне предложили сейчас ехать на телевидение и разбирать какие-то головоломки, я бы закрылась в туалете!
АЛТАРЦЕВА. Мне говорили, что мой прадед был священником, о нём легенды ходили: всю ночь мог читать! Только страницы стихаря забывал переворачивать, за спиной пономарь специально стоял. Пономарь - красивое слово, да?
ЛАФИНСКИЙ. Не о том думаете. Прочитали?
АЛТАРЦЕВА. (Дочитывая последнюю страницу.) Теперь хоть какое-то представление имею. Что ещё посоветуешь?
ЛАФИНСКИЙ. О музыке давно не было.
АЛТАРЦЕВА. (Легкомысленно.) Не было - так будет! Музыку я люблю. Смотри, Анатоль, какое чудо! Можно поверить, что это делали скифы - степные люди? Ничего мы не знаем, верхушек нахватались! О-хо-хо, крупным планом как покажут, а у меня на голове гнездо какое-то, а не причёска!
АЛИНА. Не волнуйся, там причепурят.
ЛАФИНСКИЙ. Вас там человек пятнадцать будет, всех только мельком покажут, сойдёт!
АЛТАРЦЕВА. Это вначале пятнадцать, а когда одна останусь? Не всё же этого лупоглазого во весь экран показывать, надо что-то поинтереснее!
ЛАФИНСКИЙ. О да, конечно! (Звонок телефона.) Да? Скоро выезжает. А почему так рано? В гримёрную?.. Лера Георгиевна, вас.
АЛТАРЦЕВА. Слушаю, Алтарцева. Платье с длинным рукавом. Я это предусмотрела. Ещё будет шарф. Розовый, специально подобрали. А я и не волнуюсь. Золото, кажется, ваше, это вы должны волноваться. Мы всё успеем, барышня. Спасибо. (Кладёт трубку.) Ни разу по имени не назвала, надо же, как засекречено!
АЛИНА. А ты как думала - золото! Мам, а давай этот воротник отпорем. Смотри, концы торчат, на что это похоже? Да и вообще, не нравится он мне.
АЛТАРЦЕВА. Ой, так радикально... К этому воротнику ты неравнодушна. А, вообще-то, если есть на что посмотреть, то и воротник не нужен, да, Анатоль?
ЛАФИНСКИЙ. Абсолютно справедливо, но отсутствие воротника настораживает.
АЛТАРЦЕВА. (Являя перед зеркалом два образа, с шарфом и без шарфа.) Мария Антуаннета - Елизавета, снова Мария Антуаннета - опять Елизавета! Что-то есть - чего-то не хватает... Настораживает, говоришь? Хорошо выразился, аккуратно, я бы тебя за это на дипломатическую службу посадила. (Звонок телефона.) Алло? Да, я тебя слушаю, Валюша! Перламутровая, а что? При чём тут макака, как скажешь! Хорошо, сейчас попробуем, я тебе доверяю. Решили, что шарф лучше. Да, я тоже так считаю, мы его вдвое сложили. Алина хочет вообще воротник отпороть, уже отпорола... Нет-нет, платье нам нравится... Валя! Валя! Что за чертовщина! (Кладёт трубку.) Валентина Матвеевна считает, что на экране всё выглядит по-другому, и перламутровая помада не пойдет. Господи, крупный план - это такое испытание, как я боюсь крупного плана! Шарф одобрила, я ей про воротник сказала - она, кажется, в обморок упала. Ничего, оклемается, с ней это часто бывает. Анатоль, вспомни: битва при Сиракузах...
ЛАФИНСКИЙ. Вам это не надо, только системная информация - как вы не понимаете?
АЛТАРЦЕВА. Ты прав, опять я рыскаю во все стороны. Что же ты раньше молчал?
ЛАФИНСКИЙ. Я? Молчал?
АЛТАРЦЕВА. Ладно, не горячись, должна же я на ком-нибудь оторваться. Килограмм всё равно выиграю, а весь пуд нам и не нужен, только морока с ним!
АЛИНА. Почему не нужен? Когда капусту засаливаем, всегда гнёт ищем!
ЛАФИНСКИЙ. (Философски.) Закон сохранения материи на всё распространяется: если в одном месте чего-нибудь прибудет...
АЛТАРЦЕВА. Где-то обязательно убавится! Знаешь что плохо! Я ни разу в этой жизни не проигрывала, не научилась.
АЛИНА. Мам, я никогда не видела тебя такой решительной!
АЛТАРЦЕВА. Так время тянется, ужас! Отпорола? Ну вот, совсем другое дело! Если имеешь непонятно что - оторви и выбрось!
ЛАФИНСКИЙ. У меня на этот счет своя точка зрения.
АЛТАРЦЕВА. Что он сегодня выдаст - есть какое-то предчувствие?
ЛАФИНСКИЙ. По идее выбирать должен не он, а компьютер. Об искусстве давно не было, о музыке вообще не помню!
АЛТАРЦЕВА. Честно говоря, я в форме.
ЛАФИНСКИЙ. Это правда, но будьте осторожны с абсолютными понятиями: вода мокрая, море солёное, водка горькая, дерево зелёное…
АЛИНА. Жена - дура.
ЛАФИНСКИЙ. Попрошу без провокаций! Всё остальное зыбко и расплывчато.
АЛТАРЦЕВА. Знаю, я всё знаю, Лафинский. Я сенсолог, не забывай!
ЛАФИНСКИЙ. Тогда я задам совсем простой вопрос: вы когда-нибудь задумывались, что такое пуд золота?
АЛТАРЦЕВА. Пуд - это шестнадцать килограммов? Да я никогда такой тяжести в руках не держала! Анатоль, сначала нужно победить, а потом будем думать над такими тяжелыми вопросами! Вспомни, революцию точно так совершали, и что-то же получилось? Живём! Мучаемся, а живём! Весь мир удивляется, а мы живём!
ЛАФИНСКИЙ. Алин, приготовь, пожалуйста, кофе.
АЛИНА. Всё какие-то секреты, секреты, секреты, секреты… Жена - дура, - вот самое фундаментальное явление в природе! (Уходит.)
АЛТАРЦЕВА. Ну, и что ты хочешь мне сказать?
ЛАФИНСКИЙ. Вы выиграете, Лера Георгиевна.
АЛТАРЦЕВА. Я знаю.
ЛАФИНСКИЙ. Мне кажется, это опасно. В такой непутёвой стране это очень опасно! Только не говорите про шкуру неубитого медведя, мы с вами всё понимаем!
АЛТАРЦЕВА. Ну и что, потом что-нибудь придумаем!
ЛАФИНСКИЙ. Скажу честно: я за вас боюсь!
АЛТАРЦЕВА. Спасибо, это я запомню.
ЛАФИНСКИЙ. Вы мне чертовски нравитесь!
АЛТАРЦЕВА. Смотреть надо отстранёно. Ты тоже ничего.
Картина 2.
Студия телецентра в Останкине. Идёт игра. Решётки, тележки, операторские камеры.
АЛТАРЦЕВА, ЛЕОНИД.
ЛЕОНИД. (Полез на решётку, повис в диковинной позе.) Итак, остался один участник! Я обращаюсь к вам: вы выиграли одну унцию, вы уже выиграли один килограмм золота - вот он, это ваш килограмм. Приятная тяжесть, не правда ли? Вы заслужили. Сначала вы угадали все фазы луны...
АЛТАРЦЕВА. Я не угадала, я их назвала.
ЛЕОНИД. Это справедливо, я принимаю замечание. Затем вы назвали все девять ступеней в иерархической лестнице ангелов! Это фантастика! Итак, финал! Я попрошу всех выйти за решётку. Вы можете наблюдать игру, но при условии, что будет соблюдена полная, я повторяю, абсолютно полная тишина! При малейшей попытке подсказки, я сразу прекращаю игру! Итак, уважаемая финалистка, займите своё место! Прошу! (Слез с решётки. АЛТАРЦЕВА выезжает на какой-то диковинной тележке на подиум.) Итак, финал! Вы отлично играли, вы выиграли унцию и килограмм золота! Вам удобно? Вы волнуетесь?
АЛТАРЦЕВА. Мне удобно, я не волнуюсь.
ЛЕОНИД. Замечательно! Значит, вы готовы вступить со мной в игру? Напоминаю: сейчас будет разыгран главный приз - пуд золота. Вот он, в этом чемоданчике! Ассистент, прошу! В этом чемоданчике шестнадцать килограммов золота! Шестнадцать килограммов - это шестнадцать килограммов! Шестнадцать килограммов картошки - моя жена меня целует, обнимает, любит! Шестнадцатикилограммовый окунь - мне завидуют, никто не верит, я - герой своего подъезда! Шестнадцать килограммов золота - это то, на что не хватит никакого воображения. Аналога нет. (Делая пластические пассы, обвил АЛТАРЦЕВУ, впился в глаза.) У вас отличное самообладание, теперь и я вижу, что вы абсолютно спокойны. Вспомните, кто перед вами, и вы поймете, что лукавить мне ни к чему! Определенно вы мне нравитесь!
АЛТАРЦЕВА. Спасибо, сегодня мне это уже говорили. Только изысканнее: «Вы мне чертовски нравитесь!»
ЛЕОНИД. Хороший ответ, хороший и загадочный. Ответ женщины. А вот я никогда никому не нравлюсь, - это моё амплуа! (Поёт, дурашливо проговаривая слова.)
На земле весь род людской
Чтит один кумир священный.
Он царит над всей Вселенной,
Тот кумир, телец златой.
В умилении сердечном
Прославляя истукан
Люди разных адских стран
Пляшут в круге бесконечном,
Окружая пьедестал,
Трам-та-та та-та та-там!
Эту колыбельную пел мне мой папа Сатана Мефистофелевич! Сегодня вам предстоит пройти огонь, воду и золотые слитки! Вам удобно, вы спокойны. Приступаем! Правила игры вы знаете: я задаю вопрос, даю на размышление минуту, ровно одну минуту! Если в течение этого времени...
АЛТАРЦЕВА. Условия мне известны.
ЛЕОНИД. (Тихо.) Странная тётка, по-моему, она серьёзно настроена оттяпать пуд золота, по глазам видно. Да меня же повесят за это! И не просто повесят, а именно за это! (Громко.) Я попрошу ассистента открыть чемодан! Не каждому смертному дано такое увидеть. Впечатляет?
АЛТАРЦЕВА. Может, приступим?
ЛЕОНИД. (Тихо.) Тётя, здесь шестнадцать килограммов золота! Когда я это вижу, мне хочется совершить что-то противоправное и антиконституционное. Видите, у меня коронка золотая, а в действительности обыкновенное напыление. Мне этот надурёж в полсотни обошёлся. А здесь шестнадцать килограммов грёз!
АЛТАРЦЕВА. (Тоже тихо, может быть, это обмен мыслями?) Когда у вас день рождения?
ЛЕОНИД. Первого августа.
АЛТАРЦЕВА. Вы тоже Лев? Будет у вас настоящий золотой зуб, я обещаю.
ЛЕОНИД. Да? К этому времени я ещё пять штук выбью! (Громко.) Вы готовы?
АЛТАРЦЕВА. Да.
ЛЕОНИД. (Тихо.) Вот это ответила! Каюк мне, большой каюк программе. (Громко.) Вопрос!
Картина 3.
Сцена разделена на три части. Слева - московская квартира дочери. Справа - телевизор смотрят крутые парни ФИКСАЖ и ПОРНУША. Посредине - студия в Останкине.
АЛИНА. Толя, принеси мне капли!
ЛАФИНСКИЙ. Пойди погуляй в парке!
ФИКСАЖ. Видал, Порнуша! На государственном телевидении, на глазах миллионов людей народ играет в клёвую игру! Мне это нравится!
ПОРНУША. Там всё так подстроено, что это золото можно только понюхать!
ФИКСАЖ. Ты не прав, килограмм она уже выиграла. Игра без дураков, это я тебе говорю!
ПОРНУША. Значит, оно не настоящее.
ФИКСАЖ. Что с тобой говорить! На кассету мотаешь?
ПОРНУША. Мотаю, мотаю! Для затравки килограммчик подбросили.
ЛЕОНИД. Не волнуетесь, значит?
АЛТАРЦЕВА. Сейчас волнуюсь: куда это вы забрались, под самый потолок? Вот я как выиграю, а вы как свалитесь - я же и виновата останусь!
ЛЕОНИД. (Демонически рассмеялся.) Делаю официальное заявление: она не виновата! Вопрос. Петр Ильич Чайковский, «Времена года» - все знают этот цикл. А как называется каждая часть этого произведения? Вопрос понятен?
АЛТАРЦЕВА. Да. (Тихо.) Лафинский, как всегда, был прав - вот чертяка!
ЛЕОНИД. Время пошло!
ПОРНУША. Зима, весна, лето, осень - что тут думать?
ФИКСАЖ. Позвони в Останкино, пусть пришлют тебе пуд по почте.
АЛИНА. Если бы меня спросили: вспомни, как тебя зовут, и получишь пуд золота, я бы побежала искать паспорт!
ЛАФИНСКИЙ. А потом в туалет. Обыкновенный системный вопрос, его можно было и вычислить. Найди в энциклопедии Чайковского.
ЛЕОНИД. Полминуты прошло. На каждый ответ вам даётся одна минута. Ну что ж, ещё никому не удавалось выиграть в финальной игре. На кону пуд золота. Сорок пять секунд, пятьдесят пять.
АЛТАРЦЕВА. «Святки».
ЛЕОНИД. Ответ принят. «Святки», правильно. Вы спасли игру от конфуза.
ПОРНУША. Блин, я и слова такого не знаю.
ЛАФИНСКИЙ. Начало положено! «Святки» - это декабрь, кажется? Почему с последнего начала, не могу понять?
АЛИНА. Я так рада, что она хоть один угадала, а то уже подумала, что на всю страну опозоримся!
ЛАФИНСКИЙ. Принесла энциклопедию?
АЛИНА. Не могу ничего найти, буквы перед глазами прыгают, руки дрожат! Я пошла в туалет, потом скажешь, чем всё кончится.
ЛЕОНИД. Пятнадцать секунд. Тридцать секунд. Казалось, так просто: слова, слова, слова! Говорят, молчание - золото. А сегодня каждое слово можно взвесить на килограммы золота! И никаких метафор, в самом прямом смысле! Уникальная возможность! Только у нас, только здесь, только сейчас! Сорок секунд! Пятьдесят секунд! Ну что ж, один ответ назван…
АЛТАРЦЕВА. «У камелька».
ЛЕОНИД. «У камелька»? У какого камелька?.. (Прислушался к наушникам.) Правильно. Ответ верный, кто не знает божественную мелодию, которая так и называется «У камелька»! Вы что, по месяцам собираетесь отвечать?
АЛТАРЦЕВА. Я попробую.
ЛЕОНИД. Следующий ответ, время пошло!
ФИКСАЖ. Порнуша, хочешь, поспорим: я говорю, что эта тётка выиграет пуд золота.
ПОРНУША. Фиксаж, ты что, сдурел? Там же всё так подстроено, что в последний момент обязательно срежется! Казённое золото, в особо крупных размерах, - за это знаешь на сколько замуровать должны?
ФИКСАЖ. Всё верно. Им ещё групповуху за сговор могут пришить. Интересно, он понимает, что может быть такая раскрутка? Я ещё такого кина не видел!
ПОРНУША. В дерзкой форме, перед всей страной, средь бела дня!
ФИКСАЖ. Так что, спорим?
ПОРНУША. Фиксаж, я так резко не люблю вопросы решать, давай подождём следующего ответа. А на что спорим?
ФИКСАЖ. Ну, должок у тебя о-го-го! Могу списать, могу удвоить, всё от этой мышки зависит.
ПОРНУША. Ты серьёзно?
ФИКСАЖ. Порнуша, ты же в очках. Разве похоже, что я шучу?
ЛЕОНИД. Сорок секунд прошло.
ФИКСАЖ. Если спорим, то сейчас, я ещё больше рискую. Осталось пятнадцать секунд. Десять.
ПОРНУША. А, была - ни была! Давай! Осталось пять секунд.
АЛТАРЦЕВА. «Масленица».
ЛЕОНИД. Есть ещё один правильный ответ! Конечно же, «Масленица»!
ПОРНУША. Фикс, скажи честно, - ты меня купил?
ФИКСАЖ. Успокойся. Не делай под собой лужи, Порнуша, ей надо ещё девять раз угадать!
ПОРНУША. Ну, блин, когда они только успевают? Фикс, а что такое камелёк, перед этим она назвала?
ФИКСАЖ. Ну, что-то типа камина, наверное?
ПОРНУША. Значит, она неправильно сказала?
ФИКСАЖ. Ну ты урод!
АЛИНА. Лафинский, посмотри, как она руки держит?
ЛАФИНСКИЙ. Держит-то держит, а чего ей это стоит...
АЛИНА. Анатоль, наверное, я действительно дура? Я тоже люблю послушать музыку, особенно когда хорошее настроение...
ЛЕОНИД. Вы дали три правильных ответа. Время пошло. Пятнадцать секунд.
ЛАФИНСКИЙ. (Зарылся в энциклопедию.) Нигде нет! Тысяча восемьсот восемьдесят пятый год, «Времена года», цикл. Всё. Она дала три ответа, откуда же она знает? Прочитать все названия в одном месте практически негде. Значит, она собирает по кусочкам? Ты понимаешь, что это значит? Это невозможно!
ЛЕОНИД. Прошло тридцать секунд. Мне нравится, как вы играете. Вы очень достойный соперник, хотя, сами понимаете, соперников у меня нет. Мне всё равно. У вас есть ответ?
АЛТАРЦЕВА. Это не так.
ЛЕОНИД. Пардон, не буду мешать. Пятьдесят секунд. Пятьдесят пять. Пятьдесят восемь.
АЛТАРЦЕВА. А, ладно! «Песня жаворонка».
ЛЕОНИД. Четвертый правильный ответ. Верно, «Песня жаворонка»! (Пробует петь.) Между небом и землей...
АЛТАРЦЕВА. О, это совсем не то!
ЛЕОНИД. Разве? Жаль.
ФИКСАЖ. Кажется, я взопрел!
ПОРНУША. Я пошел за пузырём.
ЛАФИНСКИЙ. Я её не понимаю... Что-то случилось, это видно.
ПОРНУША. Тебе налить?
ФИКСАЖ. Я тебе налью! Ты посмотри, что происходит!
ПОРНУША. Подумаешь, «Песня жаворонка»! Я бы тоже угадал, если бы меня внезапно спросили! Послушай, Фиксаж, а может она вундеркинд, а мы тут спорим!
ФИКСАЖ. Ну ты баран, вундеркинд - это когда дитё, ребёнок пятизначные числа в уме перемножает! (Звонок.) Алло? Говорите! Юрий Евгеньевич, ты?
ГОЛОС ПРЫТКИНА. У тебя телек включен? Поставь на первую, там что-то происходит непонятное.
ФИКСАЖ. (Подморгнул Порнуше.) А что такое, опять Дума бузит?
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Хуже, в Москве открыто месторождение золота, прямо в Останкине. Уже заработал рудник, способ добычи открытый. Пока вы там водку жрёте, это по телевизору показывают. Семнадцать килограммов чистого золота на выходе! Уже добыт первый килограмм нужного стране металла. Его уже вручили какой-то пенсионерке, нам он, видно, не нужен! (Другим голосом.) Фиксаж, в натуре, там полный атас! Полчаса смотрю, и ничего не могу понять! Мы с тобой пластаемся, на патронах экономим, а там, блин, державу грабят средь бела дня! Какая-то мышка - мормышка вставляет всей стране, уже килограмм желтяка оторвала и даже не думает останавливаться! Даже не знаешь, блин, как к этому относиться!
ФИКСАЖ. Относись правильно, Юрий Евгеньевич. Сколько раз говорил, что надо отслеживать официальные информационные источники! Я с самого начала смотрю и понял, что эту тётку ничто не остановит! Пора поднимать братву.
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Ты так считаешь?
ФИКСАЖ. Мы с Порнушей пари разбили, а я проигрывать не люблю, ты меня знаешь. На всякий случай всё это мотаем на кассету.
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Молодец, успокоил. А я смотрю, херня какая-то: золото в слитках крупным планом, а мы про это ни сном, ни духом, что за дела? Фиксаж, ты что-то предлагаешь, повтори, я не догнал?
ФИКСАЖ. Вот и плохо, что у тебя такая реакция! Ничего я повторять не буду, сам вспомни!
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Ну, извини, я как увидал эти слитки, меня это парализовало! Может, там всё не настоящее?
ФИКСАЖ. Сам сказал, что парализовало! Всё там настоящее и задумано клёво, но сегодня этот клоун нарвался. На нем лица нет, он и сам это понял.
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Тогда предлагай конкретно, что надо делать? Там про какую-то музыку базар...
ФИКСАЖ. Вот и думай, что тебе делать! Если про музыку базар, значит, начинай учить сольфеджио. На музыке люди настоящие бабки делают, причём на классической!
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Кончай пургу гнать, Фиксаж! Значит, делаем так: действуй как знаешь, от моего имени, команду я дам. Но смотри, если выяснится, что металл утёк... Пока. Будь на связи.
(Звонок.)
1-й ГОЛОС. Добрый вечер. Самочувствие ничего? Вчера видел тебя по телевизору, нормально выглядишь, бурундучок! Тяжело тебе, понимаешь, я знаю. Тряси Фонд, понимаешь, тряси их, как грушу! Обещай стабильность, они это любят! Ну, ладно, это в другой раз, чтобы и в прессу просочилось. Ты телевизор смотришь?
2-й ГОЛОС. Смотрю и удивляюсь…
1-й ГОЛОС. Вот-вот, я тоже удивляюсь. Вчера, понимаешь, ты мне говорил про какой-то жёсткий и честный бюджет, а сегодня по телевизору показывают, что у нас золото пудами разыгрывают, и где, понимаешь, - в Останкине! Как это понимать, понимаешь?.. В одном месте обрезание делаем, про какую-то реструктализа... рекруто... стерилизацию, что ли? Понавыдумывали, понимаешь!
2-й ГОЛОС. Реструктуризацию надо было делать ещё летом, но вы же не хотите...
1-й ГОЛОС. Не хотите! Не могу, понимаешь! Ладно, об этом в другой раз. Обожди секунду... Ну вот, ещё одно слово угадала! Подумаешь, «Масленица», - лучше бы меня спросили! Кто разрешил? Мы что, золотой запас страны уже пенсионерам раздаём? Они там, наверное, забыли, понимаешь, что у них есть ещё президент! Не президент телекомпании, а просто президент, понимаешь!
2-й ГОЛОС. Я разберусь, давно пора разобраться, всё руки не доходят. Только с декольте навели порядок...
1-й ГОЛОС. Кстати, тут вот сидит моя жена и говорит, что эта дамочка так спешила пуд золота получить, что даже воротник не пришила!
2-й ГОЛОС. Я во всем разберусь. Мы не можем позволить, чтобы золотой запас страны по коммунальным квартирам растащили! Это просто безобразие! Что я валютному Фонду скажу, когда Кампесю к нам приедет?
1-й ГОЛОС. Действуй, я тоже дам команду. Хоть они и находятся под президентской защитой, понимаешь... Ладно, давай посмотрим, интересно всё-таки.
ЛЕОНИД. Минута прошла.
АЛТАРЦЕВА. Да? Ой, что же вы молчите?
ЛЕОНИД. Даю вам дополнительные пятнадцать секунд.
АЛТАРЦЕВА. Что вы, что вы! «Белые ночи». Извините.
ЛЕОНИД. Ответ принят. «Белые ночи». Вы задумались? Очень мило.
ЛАФИНСКИЙ. Она меня до инфаркта доведёт! Алина, принеси капли! Что происходит, она действительно задумалась! Леонид, Леонид, ты совершил непростительную ошибку! Повезло нам!
АЛИНА. (Принесла капли.) На, пей. Господи, вся страна видит, что я воротник отпорола в последнюю минуту! И что это на меня нашло?
ФИКСАЖ. Порнуша, пора поднимать братву!
ПОРНУША. Понял. (Садится к телефону.) Фиксаж, а вдруг это запись?
ФИКСАЖ. Дадим «отбой» и скажем, что была запись.
ЛЕОНИД. Пятнадцать секунд. Тридцать секунд прошло. Уста безмолвствуют... Не буду мешать. Полная тишина в студии. (Полез на решётку, сделал «ам» челюстями.)
АЛТАРЦЕВА. «Баркарола». Смотрите, не свалитесь.
ЛЕОНИД. «Баркарола», конечно же «Баркарола»! Простите, вы музыкант?
АЛТАРЦЕВА. Нет, но я люблю Чайковского.
ЛЕОНИД. А я люблю французские булки, но из «Марсельезы» не знаю ни единого слова!
АЛТАРЦЕВА. Это вам только кажется. Я тоже не знаю, но если бы дали подумать...
ЛЕОНИД. Ну что ж, продолжим игру. Следующий ответ? Время!
АЛТАРЦЕВА. (Опять было задумалась, но вовремя спохватилась.) А, ладно! «Песня косаря».
ЛЕОНИД. Правильный ответ! Вы меня пугаете, опять чуть было не задумались? Вы не забыли дома выключить утюг? Похоже, что вы не можете вспомнить?
АЛТАРЦЕВА. Я остановилась у дочери.
ЛЕОНИД. Понятно. Дочь, проверьте, утюг не включен? А может в духовке что-то подгорает, посмотрите на всякий случай! Вот и все проблемы, играйте спокойно. Сосредоточьтесь. Вы дали семь правильных ответов.
ФИКСАЖ. Так и будем смотреть, как эта мышка потащит в норку пуд золота?
ПОРНУША. Не мешай, я работаю!
ЛЕОНИД. (Тихо в свой микрофон.) Читает мысли? Какие мысли, я сам ничего не знаю! Хорошо, я уйду за спину. (Громко.) Сорок секунд. У вас отличное самообладание. Готовы отвечать?
АЛТАРЦЕВА. Да. «Жатва».
ЛЕОНИД. Превосходное самообладание! «Жатва» - правильно! Отличная игра! Хочу напомнить, что мы разыгрываем пуд золота. (Открывает чемоданчик.) Вот они, заветные слитки! Флибустьеры бы хватились за ножи, дрогнул бы даже неподкупный шериф Маккенны, дрогнул и пошёл на сделку со своей совестью, - а вы спокойны. Но, согласитесь же, - красиво? Вы дали восемь правильных ответов, осталось немного, и всё это будет вашим!
АЛТАРЦЕВА. Вы отдадите это вместе с чемоданчиком?
ЛЕОНИД. Извините, не понял?
АЛТАРЦЕВА. А то я авоську прихватила, на всякий случай.
ЛАФИНСКИЙ. Она отвоёвывает у него время. Молодец.
ЛЕОНИД. Ещё раз, пожалуйста, я не понял.
АЛТАРЦЕВА. Я говорю: в случае чего, чемоданчик тоже мой, а то я авоську взяла. Ну не авоську, конечно, а сумку такую…
ЛЕОНИД. Кто с кем играет, я пока не понял. Нет-нет, авоська не понадобится!
АЛТАРЦЕВА. Я рада. Хороший чемоданчик, ни у кого такого не видела. Мои студенты от зависти лопнут.
ЛЕОНИД. От чего лопнут?
АЛТАРЦЕВА. От зависти, ни у кого такого чемоданчика нет.
ЛЕОНИД. Ах, да, вы ещё и преподаватель! И старатель, добытчик золота, и преподаватель, - это забавно. А вот к музыке не имеете никакого отношения, - какой пассаж!
ФИКСАЖ. Леонид совсем пал духом, забыл, что на решётку пора карабкаться. Телекомпания в долгах, их уже два раза описывали, с Думой война, а эта учительница в авоське пуд золота сегодня унесёт. Представляешь, что будет?
ПОРНУША. Это несправедливо.
ФИКСАЖ. Дали бы тебе этот чемоданчик посмотреть, что бы ты сделал?
ПОРНУША. Ты ещё спрашиваешь? Хвать - и сквозь оцепление прорывался бы!
ФИКСАЖ. Вот-вот, только это и умеем. Нет того, чтобы четыре слова вспомнить. Оцепление там сейчас не слабое, кордонов пять, не меньше.
ПОРНУША. Не меньше…
ЛЕОНИД. Ну, и как?
АЛТАРЦЕВА. Количество впечатляет.
ЛЕОНИД. Сердечко дрогнуло, - только честно?
АЛТАРЦЕВА. Есть маленько.
ЛЕОНИД. (Поёт.) Подчиняясь звону злата
Край на край идет войной,
А людская кровь рекой
По клинку струит булата.
Трам-та-та, та-та-та.
АЛТАРЦЕВА. Ну, это уж чересчур!
ЛЕОНИД. Ой? Определённо, вы мне нравитесь. Чертовски нравитесь!
АЛТАРЦЕВА. Спасибо. Играем дальше?
ЛЕОНИД. Ах, да! Пятнадцать секунд. Двадцать.
ЛАФИНСКИЙ. Алина, как ты думаешь, она знает или нет?
АЛИНА. Я сейчас Зое Васильевне звонила, она учитель музыки, и та не могла толком вспомнить: «Песнь жаворонка», «Белые ночи», бе, ме...
ЛАФИНСКИЙ. Позвони ещё кому-нибудь.
АЛИНА. Если Зоя Васильевна не знает, кому звонить? Она уверяет, что в одном ряду все названия цикла никогда не стоят.
ЛАФИНСКИЙ. На это они и поставили.
ЛЕОНИД. Сорок пять секунд.
ФИКСАЖ. Порнуша, ты работай, работай! Преподаватель, в Москве дочь, значит откуда-то приехала и у дочери остановилась! Если преподаватель, значит её тысячи грамотных людей знают, пойдут разговоры, звонки - хоть какую-то зацепку надо поймать! Я думаю, что она питерская, про белые ночи, вспомни, как сказала - как бы между прочим! Питерская, смотри, как держится, они все какие-то накрахмаленные!
ПОРНУША. Если так, то встречать её должны, шум-гам-тарарам, они же все придурочные! На вокзале надо караулить, и не один день. Я бы на её месте личный самолёт купил.
ФИКСАЖ. За прессой надо следить, где-то должно проскочить! И помни: по сегодняшнему дню ты мне полный отчёт дашь, поминутно о каждом своём действии! Вот такой перечень, понял!
ПОРНУША. (Берёт фотоаппарат, снимает телевизор.) На голове гнездо какое-то, может это парик, как думаешь?
ФИКСАЖ. Я тебе сразу сказал, что она его сделает, у тебя преимущество минут сорок!
ЛЕОНИД. Прошло пятьдесят секунд.
АЛТАРЦЕВА. (Одна во всем мире. Тихо.) «Жатва», «Охота»... Всё перепуталось, как я это не люблю!.. Во всем должна быть система, я её потеряла... Господи, я же ещё «Песнь косаря» пропустила! «Песня косаря», «Жатва», «Осенняя песня»... «Осенняя песня» - как это я вспомнила! Хорошо. Не трогай шарф!.. «На тройке»… Всё есть, кроме одного… Стоило мучиться? Не трогай шарф. Ладно, ещё будет минута, пока никто ничего не понял... Господи, что у меня на голове! Ну, Алинка, я тебе этот воротник ещё вспомню! Наконец, поняла, что обозначал этот странный сон. (Громко.) «Охота»!
ЛЕОНИД. Верно, «Охота».
АЛТАРЦЕВА. (Тихо.) Всю жизнь этот сон снится: будто лечу! Распростерла руки, ноги и лечу! Не должна, а лечу! Лечу потому, что верю, что умею летать. Никто не верит и не летит, а я верю и лечу! Но когда эта вера ослабевает и я сомневаюсь... Тогда я начинаю падать, всё ниже и ниже... Вот уже и земля, и чтобы не разбиться, надо хоть что-то сделать: опустить ноги, согнуть колени... Но всё равно разобьёшься, я это понимаю, просто страх. И вдруг, перед тем как упасть и разбиться, я делаю последнюю и безнадежную глупость: вытягиваюсь в струнку, снова разбрасываю руки и ноги, лишаясь последней защиты и подставляя грудь камням! И тогда эта слабенькая вера, что я умею летать, вдруг снова поднимает меня и не дает упасть... Точь-в-точь, как птицу. Надо верить... Но я не знаю пятого ответа, я его пропустила, потому что не знаю. Знаю одиннадцать, но тот, пятый... Вспомнить можно то, что знал, а я не знаю. Хоть верь, хоть не верь…
АЛИНА. Мне кажется, она всё знает.
ЛАФИНСКИЙ. Нет-нет, нам конец, я её понял. Она пропустила, она что-то пропустила и это её мучает.
АЛИНА. Почему ты так считаешь?
ЛАФИНСКИЙ. Потому, что я её знаю.
АЛИНА. Да? Странно. Как она борется с собственными руками! Не понимаю, почему нельзя прикасаться к шарфу?
ЛАФИНСКИЙ. (Неожиданно зло.) Потому, что нельзя! И вообще, замолчишь ты когда-нибудь?
АЛТАРЦЕВА. «Осенняя песня».
ЛЕОНИД. Верно! Есть девять правильных ответов! Вы ответили на последней секунде дополнительного времени!
АЛТАРЦЕВА. Да? Почему же вы не напомнили? Ай-яй-яй! Надо же!
(Звонок.)
1-й ГОЛОС. Ну что, не спишь? Во дают, понимаешь...
2-й ГОЛОС. Дают-то дают, а что я Кампесю скажу?
1-й ГОЛОС. Ничего, ты дипломат, что-нибудь придумаешь. Давай досмотрим, интересно всё-таки.
ПОРНУША. На чём-то сломается, по ней видно. Волнуется.
ФИКСАЖ. Конечно волнуется, слабая женщина, боится, что не унесёт такую тяжесть.
ПОРНУША. Так хочется помочь человеку!
ФИКСАЖ. Работай, работай ты не один такой!
ЛЕОНИД. Прошло сорок секунд.
АЛТАРЦЕВА. «Охота».
ЛЕОНИД. Изумлён! Верный ответ! Я вижу, вы успокоились?
АЛТАРЦЕВА. Да, я падаю.
ЛАФИНСКИЙ. Не понял, почему она так сказала? Может, поняла, наконец? Говорил же, давайте подумаем! У стариков пенсии в подъездах отнимают! Лучше остановиться!
АЛИНА. Ты что, спятил?
АЛТАРЦЕВА. Сколько прошло?
ЛЕОНИД. Двадцать секунд.
АЛТАРЦЕВА. Можно?
ЛЕОНИД. А вы думали, что отвечать нужно только на последней секунде? Сделайте одолжение.
АЛТАРЦЕВА. «На тройке».
ЛЕОНИД. Вы дали одиннадцать правильных ответов! «На тройке», - верно! (Кажется, началось: звонки, шум, гам, беготня.)
АЛТАРЦЕВА. (Снова одна во всем мире. Тихо.) Ну, вот и всё. Как все всполошились! Кажется, я пропустила апрель... Я пропустила апрель...
(Звонок.)
3-й ГОЛОС. Вы там допускаете, что эта дама умеет читать мысли? Допускаете или нет?
4-й ГОЛОС. Леонид сам ничего не знает. Мы приняли все меры...
3-й ГОЛОС. Знаете, кто мне только что звонил? Скажите, что можно придумать? Отключите электроэнергию, взорвите что-нибудь, подожгите, что, учить вас надо? Делайте же что-нибудь!
4-й ГОЛОС. У нас есть мнение, что всё обойдется. Она пропустила один месяц, по идее вспомнить не должна, осталось полминуты.
ЛЕОНИД. Осталось полминуты. Уста молчат.
3-й ГОЛОС. Скажите, а какая процедура? Она распишется в какой-то ведомости и унесёт шестнадцать килограммов золота? У вас это так делается?
4-й ГОЛОС. Семнадцать килограммов.
3-й ГОЛОС. А ещё один килограмм - это что, премиальные?
4-й ГОЛОС. Один килограмм она уже выиграла.
3-й ГОЛОС. Вы шутите, конечно?
4-й ГОЛОС. Она угадала все девять ступеней в иерархической лестнице ангелов.
3-й ГОЛОС. Вы у меня на рудники пойдёте, господа! То, что в чемоданчике, камуфляж, конечно?
4-й ГОЛОС. Нет, мы это взяли в Гохране, у нас есть договоренность.
3-й ГОЛОС. В метро везли?
4-й ГОЛОС. Здесь всё оцеплено.
3-й ГОЛОС. Сами же провоцируете ситуацию, господа! Сколько осталось?
4-й ГОЛОС. Пять секунд.
АЛТАРЦЕВА. В апреле Юрка дарил мне подснежники, - и дешево, и сердито... Что? Сколько осталось?
ЛЕОНИД. Одна...
АЛТАРЦЕВА. «Подснежник»! Я пропустила «Подснежник»!
ЛАФИНСКИЙ. Зачем!?
ЛЕОНИД. Это непостижимо. На последней секунде! Мадам... «Подснежник»! Вы дали двенадцать правильных ответов, вы выиграли финальную игру! Вы выиграли пуд золота - вот оно!
АЛТАРЦЕВА. Семнадцать килограммов и еще унцию.
ЛЕОНИД. Да! Да! Да! Семнадцать килограммов! А сейчас на вас прольется целый океан денежных купюр! И фотография на память! (Откуда-то сверху падают, кружась купюры. ЛЕОНИД становится рядом, вспышка.)
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Картина 4
И закипела страстями страна телезрителей! А в самом центре вулкана крошечный кабинет ЛЕОНИДА. АЛТАРЦЕВА, ЛЕОНИД. Они такие разные, но объединяет их маленькая пауза - надо осознать, что же произошло…
ЛЕОНИД. Ну, что ж, поздравляю вас с грандиозной переменой в жизни.
АЛТАРЦЕВА. Господи, я ли это, со мной ли всё произошло? Спасибо, Леонид, большое спасибо! Если бы не вы...
ЛЕОНИД. О, лучше бы не я! Знаете, что сейчас начнется? Ну, а пока мы одни, скажите по секрету, - что вы сейчас чувствуете? Мне интересно, такая метаморфоза: два часа назад вы, преподаватель института, вышли из дома, а сейчас вы обладательница пуда золота! Мне интересно, что при этом испытывает человек?
АЛТАРЦЕВА. Семнадцать килограммов золота, что я чувствую... Облегчение, наверное, что всё уже позади?
ЛЕОНИД. Нет! Нет. Это когда вы потеряете семнадцать килограммов, вы почувствуете облегчение! Не спешите, углубитесь в себя!
АЛТАРЦЕВА. Если совсем честно, последнего ответа я не знала! Просто не знала! Теперь представьте ситуацию: я пропустила апрель, меня это так напугало, что чуть было не опоздала со следующим ответом... Что там у вас было следующее, уже не помню?.. Подскажите же, я не помню!
ЛЕОНИД. Я ничего не знаю, для этого у меня наушники есть.
АЛТАРЦЕВА. Как? А почему не знаете?
ЛЕОНИД. А что, это жизненно необходимо?
АЛТАРЦЕВА. Когда я шла сюда, я была уверена, что выиграю. Про золото я, конечно, не думала...
ЛЕОНИД. Конечно, - вам его навязали.
АЛТАРЦЕВА. Я не пойму, что вы от меня хотите услышать? Про килограмм думала, я знала как надо играть и была уверена, что килограмм всегда выиграю! Всю игру выиграть, конечно, непросто...
ЛЕОНИД. У вас это получилось просто.
АЛТАРЦЕВА. Мой зять сегодня посмотрел на меня и сказал: вы выиграете!
ЛЕОНИД. И что вы ответили?
АЛТАРЦЕВА. Я сказала: да, я знаю!
ЛЕОНИД. Пардон-пардон, значит, вы в полном здравии ума и совершенно сознательно приехали в Останкино, чтобы увезти отсюда семнадцать килограммов золота? Давайте будем называть вещи своими именами: государственного золота! Вы знали, что здесь не частная бакалейная лавочка!
АЛТАРЦЕВА. Вы так сжились со своими киногероями, Леонид...
ЛЕОНИД. Оставьте, я говорю вполне серьёзно! Я хочу вас понять! Я встречаю вас, как радушный хозяин, мы идём всей толпой пить кофе, я вас прошу, успокаиваю, умоляю не волноваться! А в это время один из нас уже всё знает, более того, он уверен! Ей зять сказал! Но она молчит! А? Иуда на тридцать сребреников покусился, и был проклят во веки веков, а вы семнадцать килограммов фондового золота, в слитках, с государственными знаками... И у кого?
АЛТАРЦЕВА. Но это же игра, у каждого есть свой шанс!
ЛЕОНИД. Игра? Игра - это когда шанс! А если человек идет государственную телекомпанию грабить и точно знает, что у него всё получится, - это уже совсем не игра! Вы человек развитый и должны понимать в чём тут разница! Ну... Ну, хотя бы намекнула как-то! Как интеллигентный человек...
АЛТАРЦЕВА. Такое хорошее настроение было, а вы всё испортили!
ЛЕОНИД. Испортил настроение, - извините великодушно! А вы, вы не только мне, а всему нашему коллективу такую козулю устроили! Мы так верили в нашу идею!
АЛТАРЦЕВА. Ну, достаточно, скажите, что вы меня разыгрываете.
ЛЕОНИД. Два года я обивал пороги с этой идеей, два года! Все эти угадай-ки, которые вы по ящику смотрите, - это же всё своровано! Мы у французов, хохлы - у нас! А лихорадка моя! Только моя, вот в этом черепке родилась! Ни у кого нет! Америкосы, когда первый раз увидели, всей толпой сюда привалили головой качать: ну вы, русские, даёте! У самих кишка тонка пуд золота выставить на кон! Все признали, что это самый дерзкий проект в шоу-индустрии! Главное, что люди поверили! Люди поверили, что это не какая-то авантюра, а точно рассчитанный трюк!
АЛТАРЦЕВА. Бред какой-то! На чём же основывался ваш расчёт? С кем вы консультировались?
ЛЕОНИД. Расчёт был на психологию, на что же ещё рассчитываются интеллектуальные трюки? Если психически нормальному человеку показать пуд золота в слитках и спросить, как его зовут?..
АЛТАРЦЕВА. Он сначала попросится в туалет, - так сказала моя дочь.
ЛЕОНИД. Ваша дочь - нормальный, психически и нравственно здоровый человек! А если ещё подработать атрибутику, антураж, сбивающие факторы... Если создать атмосферу... Знаете, у кого мы консультировались?
АЛТАРЦЕВА. Ой, лучше не говорите, сейчас столько шарлатанов развелось. Нет, ну как можно было поверить? На грани веков всегда происходит опрокидывание и неизбежная ревизия фундаментальных понятий! Это надо знать, вы меня огорчили.
ЛЕОНИД. А вы всё знаете, да? Вот скажите, что вы сейчас собираетесь делать?
АЛТАРЦЕВА. Ехать домой.
ЛЕОНИД. Ехать домой - это хорошо. За вами приедут, или на такси? Короче, мадам Алтарцева, - Отче, помоги мне забыть эту фамилию, - вы даже не представляете, мадам, во что вы вляпались, и я вместе с вами! Я тоже не представляю, но мне уже что-то видится. Мне скоро объяснят. Говорят, уже два раза звонил премьер-министр, пока мы с вами развлекались. Но договорим о вас.
АЛТАРЦЕВА. А что обо мне говорить? Кому какое дело?
ЛЕОНИД. О, вы ещё не осознали! (Берёт калькулятор, нажимает кнопки.) Видите это число? Нолики, нолики сосчитайте внимательно! Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять! Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика ба-бах! А теперь снова понажимаем кнопочки. По статистике эту программу смотрят тридцать миллионов охотников во всех регионах, от края до края. Сейчас мы с вами мирно беседуем, а миллионов десять уже не в силах справиться со своим охотничьим инстинктом - это очень здоровое чувство! Когда два килограмма зайчатины прыгает на расстоянии броска гранаты, у человека во всём теле появляется зуд. Таким нас создал Творец, противиться бесполезно. Сейчас, когда наша передача закончилась для вас так счастливо, у миллионов людей произойдет нервный срыв, сердечный кризис, переосмысление смысла жизни. И это надолго. Что это значит практически? Это значит, что вместо того, чтобы сушить мозги сложными фундаментальными и простыми прикладными науками, вместо того, чтобы надрывать физические силы на трудовой ниве, вместо того, чтобы создавать шедевры искусства, наши трудолюбивые граждане забросят всё к чертям, и будут думать! О чём? Они будут думать о вас, мадам! Сколько горечи закипает сейчас в разбитых кризисами сердцах! А если зайчиха в бриллиантовой шубке станет прыгать по тротуару, что должны делать прохожие и прочие господа обыватели? У вас поднимется голос осудить этих людей? Кстати, скажите, что у вас с одеждой? Мне кажется, что в ней что-то не так…
АЛТАРЦЕВА. Перед самым выходом дочь отпорола воротник, а что - очень заметно?
ЛЕОНИД. Господи, твоя воля, да как они могли пропустить вас в павильон? Я их на куски разорву! И на голове гнездо какое-то, разве это причёска?
АЛТАРЦЕВА. У меня всё время так!
ЛЕОНИД. Кстати, какой у вас вес?
АЛТАРЦЕВА. А это ещё зачем?
ЛЕОНИД. Ну всё таки?
АЛТАРЦЕВА. Дурацкий вопрос!
ЛЕОНИД. Так… Скажем, пятьдесят один килограмм. И семнадцать килограммов золота, - что это у нас получается? (Нажимает кнопки.) Выходит, каждый четвертый килограмм на вас золотой, поделилось без остатка! Как хочешь, так и относись!
АЛТАРЦЕВА. Как будто не вы всё это затеяли!
ЛЕОНИД. Представьте себе, я! Я! На Востоке говорят: да будет проклят тот день, и так далее! Я придумал, и очень этим гордился!
АЛТАРЦЕВА. И вы никогда не прогнозировали такой исход?
ЛЕОНИД. Прогнозировать, что в один прекрасный день из телецентра унесут семнадцать килограммов золота? Да я первым должен был бы стоять за ближайшим углом с кирпичом в руке, а за мной очередь в десять миллионов!
АЛТАРЦЕВА. Кстати, вы мне обещали чемоданчик!
ЛЕОНИД. Вы серьезно?
АЛТАРЦЕВА. Что тут такого, он мне понравился!
ЛЕОНИД. Надо запомнить, когда буду валяться на нарах, расскажу соседям. Заметили, я не спрашиваю, как вас зовут? Скажу: убивайте, не знаю!
АЛТАРЦЕВА. А кто спросит?
ЛЕОНИД. Соседи, мадам, соседи! Кстати, у вас дети есть? Не отвечайте, только кивните головой: «да» или «нет». Есть? Это плохо. Дочка? Зять не нужен? А?.. Подумайте, не спешите кивать. Хотите, я набросаю картинку. Я не специалист, но кое-что знаю. У вас пуд золота, даже больше! Вы законопослушный человек, и в годовой декларации так и напишите: семнадцать килограммов золота. Налоговики снимут свои пятнадцать процентов, это как минимум! Сколько получается? Два килограмма пятьсот сорок граммов - ого! Отнимаем их от семнадцати, отпиливаем ножовкой... Снова взвешиваем... Остаётся четырнадцать килограммов и почти полкило... Вы не член партии? Это хорошо, на этом вы порядочно сэкономили! Вот такая цифра… Казалось бы, на жизнь хватит? И завтра вы счастливая, что провернули такое дельце, спешите на работу читать лекции студентам и демонстрировать новый чемоданчик! А в подъезде вас ожидают пацаны, которые вчера всё видели по телевизору! Они вас поздравляют, заклеивают лейкопластырем вежливое «спасибо, ребята» и несут в свой подвал. Что делать дальше они знают, сто раз видели в кино. Привинчивают вас к трубе отопления, печатными буквами пишут записку дочери. Всё бы ничего, плохо то, что они потребуют выкуп ровно в семнадцать килограммов - правовое наше невежество! «Сон разума рождает чудовищ», как говорил товарищ Гойя. У вас же в наличии только четырнадцать с половиной. Скажите, где вы собираетесь достать недостающие килограммы? Занять у знакомых?
АЛТАРЦЕВА. Вам завидно, и вы хотите испортить мне настроение?
ЛЕОНИД. И то, и другое - зачем было спрашивать? И это лишь набросок, без натуральных подробностей и ужастиков. Теперь вы не просто черепашка - божья тварь, на вас вот такой золотой панцирь, который составляет четвертую часть вашего живого веса, и кто кого защищает - это вопрос! Мне что, я актёр. Ну, закроют программу, дадут под зад, - пойду в кино играть авантюристов. Меня все любят, все знают, теперь на мне отсвет вашего скандального золота, я нарасхват! А вот вам надо крепко думать.
АЛТАРЦЕВА. Предлагаете отказаться от приза?
ЛЕОНИД. Поздно, делать это надо было сразу, сейчас уже никто не поверит! У десяти миллионов охотников появился до вас огромный интерес, помните об этом!
АЛТАРЦЕВА. Сделать отдельную передачу и всё объяснить!
ЛЕОНИД. Мадам, вы знаете, сколько стоит минута эфира? У вас есть какие-то сбережения?
АЛТАРЦЕВА. Почти пятнадцать килограммов золота!
ЛЕОНИД. Товарищ преподавать, будьте последовательны! Вы сначала решили их взять? А как же пацаны с лейкопластырем? А десять миллионов доброжелателей в очереди за углом? На них кирпичные заводы работают, их из сценария не выкинешь!
АЛТАРЦЕВА. Я устала. Можно позвонить, чтобы за мной приехали?
ЛЕОНИД. Нет, не можно. Не исключено, что вас уже пасут, извините, это такой термин.
АЛТАРЦЕВА. Тогда зачем вы всё это затеяли - чтобы подвергать опасности невинного человека?
ЛЕОНИД. Наша передача рассчитана на нормального русского обывателя.
АЛТАРЦЕВА. А я и есть нормальный человек, ну, может быть, немножко гармонично развитый... Я не знаю, как это происходит, но я всё запоминаю! Мы ещё не знаем, как работает наш мозг.
ЛЕОНИД. Перестаньте, я знаю, как работают мои мозги, и все нормальные люди это знают!
АЛТАРЦЕВА. Дайте возможность позвонить!
ЛЕОНИД. Да это внутренний телефон, для служебного пользования! (Неожиданно звонит телефон.) Алло? Говорите!
ГОЛОС ФИКСАЖА. Привет, артист!
ЛЕОНИД. Что? Не узнаю, с кем имею честь?
ФИКСАЖ. Не горячись и не клади трубку. Надо встретиться.
ЛЕОНИД. С кем я разговариваю? Это внутренний телефон, кто это хулиганит?
ФИКСАЖ. Я звоню из собственной квартиры, - оцени. Ты попал в сложную ситуацию, артист, и сам из неё не выберешься. Тут серьёзный разговор, давай договоримся о встрече. Только не говори, что в другой раз! Выгляни в окно, оно у тебя на запад, кажется? Смотри внимательно, что ты там видишь?
ЛЕОНИД. Внутренний телефон, звонят бог знает откуда, какую-то чушь несут! (Подходит к окну.) Ого! Нормально. Идите сюда, мадам. Это трассирующими, очередями палят. Кажется, в вашу честь. (В трубку.) Ну, и что дальше?
ФИКСАЖ. Я рад, что тебе понравилось. Согласись, красиво? Особенно когда мимо.
ЛЕОНИД. Я спросил: что дальше?
ФИКСАЖ. Предлагаю встретиться.
ЛЕОНИД. Да пошел ты! (Бросает трубку.) Началось! Хорошо, что вы не в Москве живёте. (Расстроился.) «Скучно, Нина, грустно, Нина. Завтра, к милой возвратясь, я забудусь у камина, загляжусь не наглядясь...» Непростой вы человек, госпожа Алтарцева, - век бы не знать ни вашего имени, ни вашей фамилии! «Немножко гармонично развитый человек»... Зарплату платят?
АЛТАРЦЕВА. Что вы, на дорогу сюда у знакомых занимала!
ЛЕОНИД. Теперь у вас этой проблемы не будет, только ножовку купите.
АЛТАРЦЕВА. Смеётесь?
ЛЕОНИД. Нет, в одиночку не нахохочешься. О, как вы сейчас изменитесь, представляю. Человек быстро привыкает к осознанию своего могущества! Одно дело, когда ты просто актёр, и совсем другое, когда ведущий телепрограммы: каждое твоё слово ловят, настроение стараются угадать... Власть очень приятная штука, этого искушения никто не вынесет.
АЛТАРЦЕВА. Мы чего-то ждём?
ЛЕОНИД. Ждём, когда всё заварится, тогда будем ориентироваться. (Звонок.) Алло?
4-й ГОЛОС. Она у тебя?
ЛЕОНИД. Да. (Пауза. Положил трубку.) Вот так это делается. Знаете, что такое пауза? И для чего она? Пауза созидается для того, чтобы человек почувствовал каждый свой внутренний орган отдельно. (Снова звонок.) Да! Сейчас буду. А что делать с обладательницей? Она? По-моему, она взволнована и рвётся отсюда вон. К родному очагу. У богатых свои причуды. А может, не терпится начать новую жизнь. Попытаюсь. (Кладёт трубку.) Вот так простенько и буднично происходит в жизни перелом. У вас свой, у меня совсем другой. Меня просят предстать, а вам предлагается какое-то время побыть здесь одной. Дайте номер телефона, мы сообщим вашей дочери, чтобы не волновалась. Спасибо. Я вас закрою, такова воля. Ключ вот здесь, возле сердца.
АЛТАРЦЕВА. И сколько прикажете ждать?
ЛЕОНИД. А какой тон! Видите, как быстро происходят перемены? Скажите, мадам, вы «Чижик-пыжик» сыграете, если потребуется доказательство вашей музыкальной образованности?
АЛТАРЦЕВА. Думаете, не смогу? Если дадут минуту на обучение...
ЛЕОНИД. У меня отлегло от сердца. В тишине и спокойствии приведёте в порядок свои чувства. Никому не открывайте и не откликайтесь. К окну лучше не подходить. Можете приготовить кофе, там всё есть. Коньяк наверху, не скучайте. (Уходит.)
АЛТАРЦЕВА. Ай, да я! Знала, знала, что выиграю! И где это у него коньяк? Ого! (Наливает.) Надо успокоиться. А Лафинский, как всегда, угадал, чертяка! Надо бы подальше держаться... Тоже проблема. (Села по-царски ждать.) Сегодня я была на высоте! Впрочем, как всегда! (Пьёт.)
Картина 5
АЛИНА, ЛАФИНСКИЙ.
ЛАФИНСКИЙ. Алинка, перестань реветь! Вы же не слушаете, когда вам говоришь!
АЛИНА. Ну конечно, я же дура!
ЛАФИНСКИЙ. Человека не по тому судят, сколько у него ума. И, вообще, никакая ты не дура, просто очень своеобразная.
АЛИНА. Спасибо, успокоил.
ЛАФИНСКИЙ. И вообще, я умных женщин не люблю!
АЛИНА. А мать? Мать, сам знаешь, какая!
ЛАФИНСКИЙ. Ну и что, одна морока с ней, что угодно отмочить может. Пошла и пуд золота выиграла! А теперь думай, что с ним делать? Мало у нас проблем, теперь ещё это! Не сиделось ей в своём Питере!
АЛИНА. Вы же вместе готовились. Я не понимаю, что плохого, целая куча золота? Почему я ничего не понимаю?
ЛАФИНСКИЙ. Вот за это я тебя и люблю! (Звонок.) Да? Да. Извините, а с кем я разговариваю? Теперь узнал.. Да, она такая. Дело в том, что я тоже был уверен. Нет, мы об этом ещё не думали. Догадываюсь. А почему надо обязательно сматываться? А что она будет делать в вашем Монако, она же преподаватель! Да ей ещё до пенсии три года тянуть, вы что! Хорошо, я буду ждать звонка. Мы в этом не нуждаемся, у меня своя машина. «Запорожец», зато свой! А мы будем делать так, как посчитаем нужным! Разогрею мотор, и через полчаса выезжаю! Это моя тёща! (Бросил трубку.) Надо ехать и забирать её оттуда. Говорил же! И это только цветочки!
Картина 6
ФИКСАЖ, ПОРНУША.
ПОРНУША. (Воткнул флажок в какую-то карту.) Где-то обязательно тренькнет, обложили капитально.
ФИКСАЖ. Напрасно он не пошел на контакт. Ма-ма, это столько пользы можно было причинить один другому! Но явно раздражён! Значит, ситуация застала их врасплох... Может такое быть? Может, у нас всего можно ожидать. Окучивать надо, окучивать, окучивать, пока чего-то не вылезет! Не мы одни такие умные, но завтра все будут в одинаковом положении. А пока что мы выигрываем минут сорок. Порнуша, что там у тебя?
ПОРНУША. Тишина над фабричной заставою.
(Звонок.)
ФИКСАЖ. Я сам. Алло?
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Привет, сдвиги есть?
ФИКСАЖ. Пока что только в собственной башке. Если что-то будет, я информирую.
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Фиксаж, я её узнал.
ФИКСАЖ. Свистишь?
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Ты сначала выслушай! Снять всех, закрываем программу.
ФИКСАЖ. Юрий Евгеньевич... Поведай высокий замысел...
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Ничего я тебе ведать не буду. Снимай, и чтобы ни один волос, понял?
ФИКСАЖ. Может, перестрахуемся, на всякий случай?
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Делай, что говорю!
ПОРНУША. Что он там лепит?
ФИКСАЖ. (Прикрыл трубку.) Говорит, что пошёл снег, нельзя рисковать людьми. Требует снять всех.
ПОРНУША. Он что, сдурел?
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Так вот знай: это самая умная женщина, какая только возможна! Я знаю, что говорю, двадцать девять лет назад она дала мне отказ. Я ей предложил руку и сердце, а она отказала!
ФИКСАЖ. Ни хрена себе! Вот это да! Может, вы не сказали про небо в алмазах? Просто забыли, это бывает...
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Не забыл. Сколько себя помню, я всегда был умный, поэтому вас, молодых дураков, не понимаю, и в этом моя трагедия!
ФИКСАЖ. Ну, ты наговорил, Юрий Евгеньевич! Я самый умный, она самая умная, а нам, рядовым бандитам, что делать?
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Пока не знаю.
ФИКСАЖ. Сказано глубоко, но хотелось бы конкретизировать. Люди ждут команды.
ПОРНУША. А что, что такое?
ФИКСАЖ. (Тихо.) У него с этой когда-то амуры были! Брачные цепи предлагал, а она - пошёл вон! (В трубку.) Юрий Евгеньевич, извини, но мне сдаётся, что ты свои личные интересы ставишь выше…
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Ну, говори, говори, - выше чего?
ФИКСАЖ. Выше общественных, или как это сказать...
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Запутался ты, Фиксаж, в этой жизни, совсем запутался. Где Порнуша?
ФИКСАЖ. Рядом. Он ведёт операцию.
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Да? Он же у тебя полевой? Хочу убедиться, дай мне его.
ПОРНУША. (Взял трубку.) Порнуша слушает!
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Привет! Как это ты усидел, удивляюсь? Значит, так: сворачивай все дела, обзвони и дай «отбой».
ПОРНУША. Шеф, мне кажется, вы не правы. Такое раз в жизни бывает, вас никто не поймет. Мы минут сорок выигрываем, в служебную сеть проломились, вам Фиксаж не сказал. Очень конкретно продвинулись, шеф...
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Надеюсь, ты меня понял. (Короткие гудки отбоя.)
ПОРНУША. Положил трубку, гад! Это он умеет!
ФИКСАЖ. Двадцать девять лет назад... Хрен поймешь, что у них там было! Как я не люблю этих шестидесятников, у них всегда мозги набекрень. Нет-нет, и обязательно что-то выкинут романтичное! Не будет делов, Порнуша, шеф закусил удила. А у тебя должок удвоился, сколько ещё пахать и пахать!
ПОРНУША. У него сегодня ностальжи, а завтра как увидит эту ископаемую, да ещё с похмелья, как клён опадёт! А поезд ушёл! Нет, я так не согласен!
ФИКСАЖ. Согласен - не согласен...
ПОРНУША. Мне надоело в навозе копаться, - тут такой шанс! Пуд золота в одни руки, - не слишком ли жирно?
ФИКСАЖ. Ты как знаешь, а я пас. Евгеньевич человек порывистый, я порывистых не люблю дразнить. У тебя очки на носу, и с тобой разговаривали лично, делай как знаешь. Порнуша, скажи мне: что такое умная женщина? Не смейся, я серьёзно? Красивая, сексуальная, обаятельная... Ну, добрая, ну, специалист хороший - кто с этим спорит, бывает.. Но чтобы умный человек, как это положено нормально понимать... Да они же никогда на это и не претендуют, наоборот, обижаются, если так скажешь. У меня сколько раз такое было! Лично я люблю красивых баб, я всегда готов прийти им на помощь. Но так вопрос я бы никогда не поставил, тут шеф что-то путает! Ты не подумай, я никогда не был против. Я всегда сочувствую. Бывает такое, чтобы очень красивая женщина, чтобы и тело, и на теле, чтобы, как говорится, и бровь, и бедро совпадали, - а он бы про неё сказал, что она дура набитая! Такого же не может быть?.. Ты когда-то интеллигентом был, скажи, в чём я не прав?
ПОРНУША. Тут философия, и так вопрос ставить некорректно. Теоретически всё можно допустить, но как дело доходит до тела...
ФИКСАЖ. Если она шефу когда-то дулю показала, о чём это говорит?
ПОРНУША. Да ни о чём, шеф тоже когда-то лабухом был, это он специально сказал, что нас не понимает! (Звонок.)
ФИКСАЖ. Алло?
ГОЛОС ПРЫТКИНА. Я забыл сказать: она мою фамилию не хотела брать, а я упёрся! А то вы подумаете, что ваш шеф лабухом когда-то был!
ФИКСАЖ. (Бросил трубку.) Гад, мысли на расстоянии читает! Она у меня из головы не выходит. Я думаю, Порнуша, что она не замужем.
ПОРНУША. С чего ты взял?
ФИКСАЖ. По ней видно. Сам подумай: если она всё знает, зачем ей муж? Может, когда-то и был, профункционировал - и адью! Рассуждаем дальше: если у неё дочь, значит и зять, или, допустим, сын… Сейчас они должны поднять кипишь. Ещё бы, семнадцать килограммов золота по голове, - никто дома не усидит, что-то же мы понимаем в этой жизни! Значит, они рванут туда, Порнуша, и будут обращать на себя внимание!
ФИКСАЖ. Хорошо сформулировал, недаром очки носишь. Удивляюсь, как ты к нам попал? Никакого соответствия! Тебе бы блокнот, микрофон в рукав, - запросто за корреспондента проканаешь!
ПОРНУША. Ты что-то предлагаешь?
ФИКСАЖ. Ты что, сдурел? Тебе сказали сворачиваться - исполняй!
Картина 7.
В вестибюле Останкино. АЛИНА, ЛАФИНСКИЙ.
ПОРНУШУ не узнать - сегодня он корреспондент.
ЛАФИНСКИЙ. (Прохаживается, садится, снова шагает.) В конце концов, никто не имеет права держать человека ночью! Фабрика грёз называется!
АЛИНА. Видал, видал кто только что прошёл?
ЛАФИНСКИЙ. Видал! Старый уставший человек.
АЛИНА. А я думала, что он высокий такой, стройный... Ну, дурят народ!
ПОРНУША. (Встревая.) Каждый делает свой бизнес, кто как умеет!
АЛИНА. На экране они такие красивые, а в жизни старые и облезлые.
ПОРНУША. А что же вы хотите - без грима, без костюма!
ЛАФИНСКИЙ. Люди, как люди. Успокойся, Алина, и не разговаривай с незнакомыми.
ПОРНУША. У меня сегодня выходной, представляете? Нашли, выдернули из постели - срочно! Сенсация! Какая-то тётка пуд золота выиграла! Вы не смотрели?
АЛИНА. Во-первых, не тётка!
ЛАФИНСКИЙ. Алина!
ПОРНУША. Так вы смотрели эту передачу?
ЛАФИНСКИЙ. Ну, смотрели, и что?
ПОРНУША. Мне дали фотографию, а что тут поймёшь - с экрана снимали. И эта дамочка выиграла пуд золота? Вот повезло человеку! Уже половина двенадцатого, может, она уже проскочила, а я не заметил? Извините, вы тоже кого-то ждёте?
ЛАФИНСКИЙ. Ждём. Не ваше дело.
АЛИНА. А вы из какой газеты?
ПОРНУША. Из центральной, сейчас все центральные, кроме захолустных.
ЛАФИНСКИЙ. А что же вы в вестибюле ждёте, у вас нет аккредитации?
ПОРНУША. Почему, где-то есть. Там затопчут, на выходе вернее.
(Входит представительный, властный человек. Это ПРЫТКИН.
ПОРНУША попытался спрятаться, потом кинулся встречать.)
ПОРНУША. О, наконец-то! Признаться, не ожидал вас... Здесь… Здравствуйте, Юрий Евгеньевич!
ПРЫТКИН. Вы к урологу последний?
АЛИНА. Это что, шутка такая?
ПРЫТКИН. (Внимательно рассмотрев.) А вы - дочь?
ПОРНУША. Я предположил то же самое, - как две капли воды!
АЛИНА. И дочь, и жена, и чья-то двоюродная сестра, и даже крёстная тётя, а что?
ПРЫТКИН. Ничего! И такого же быстрого ума!
ЛАФИНСКИЙ. (Тихо.) Как много у них общего... Алина, с каких это пор ты стала разговаривать с незнакомыми мужчинами?
АЛИНА. Лафинский совсем сдурел: человеку пятьдесят с гаком, какой же это мужчина?
ПОРНУША. Не обращайте внимания, шеф, они на взводе.
ПРЫТКИН. Зачем тебе в очереди стоять, я тебе и так оторву, и без укола, - лишнюю боль терпеть! Фиксаж тоже где-то рядом околачивается?
ПОРНУША. Фиксаж дома, он умный.
ПРЫТКИН. Выйди проверь, кто чего пасёт. Очки интеллигентные одел, а не понимаешь, что до смерти ещё дожить надо - вот в чем настоящая сложность!
ПОРНУША. Юрий Евгеньевич... Юрий Евгеньевич, пощадите, я же только подстраховаться хотел! Как чувствовал, что вы придёте!
ПРЫТКИН. Знаешь песню «отряд не заметил потерю бойца»? По глазам вижу, что знаешь. Тогда какого чёрта сюда прискакал? Гуляй с богом. Нет, будь где-то рядом, сегодня у меня вираж и надо аккуратно вписаться. Но не лезь в объектив, понял?
ПОРНУША. Юрий Евгеньевич, я докажу! Хотите знать моё мнение? Эти двое ждут её. Эта Алина точь-в-точь...
ПРЫТКИН. Гуляй, гуляй! (ЛАФИНСКОМУ.) Извините, госпожа Алтарцева ещё не выходила?
ЛАФИНСКИЙ. А откуда вы знаете? И вообще, кто вы такой?
ПРЫТКИН. Сказать коротко - не поймёте, всё рассказать - не поверите. Давайте пообщаемся спокойно? Надеюсь, вы понимаете, в какой непростой ситуации она оказалась? Всё понимаете? Так-так... Как найти человека в этой Вавилонской башне? Проблема! Так что же вы сидите, надо пытаться.
ЛАФИНСКИЙ. Туда не пускают.
ПРЫТКИН. Предъявите что-нибудь.
ЛАФИНСКИЙ. Откуда же у нас?
ПРЫТКИН. Тогда почему возмущаетесь? (Достал что-то из кармана и пошёл как к себе домой.)
АЛИНА. Я его где-то видела... Очень знакомое лицо. Знаешь, Лафинский, когда я смотрела на этого человека, у меня мелькнула мысль...
ЛАФИНСКИЙ. (Рассеянно.) Что мелькнуло?..
АЛИНА. Мысль.
ЛАФИНСКИЙ. Мысль? Ты меня напугала.
Картина 8.
Корридор телестудии и кабинет Леонида разделены дверью. ПРЫТКИН и НЕКТО безликий долго и целеустремленно кружат по сцене, даже разминулись с ЛЕОНИДОМ и АЛТАРЦЕВОЙ, которые куда-то спешат. Наконец, остановились у двери.)
ПРЫТКИН. Это? Ты уверен, что она здесь? (НЕКТО кивнул и удалился.) Лера, это я! Да, отлично представился. Правильно делаешь, что не отвечаешь. Хорошо же ты влипла… Впрочем, я не удивляюсь. Знаешь, кто это? В жизни не догадаешься! Вообще-то, я не люблю эти дешёвые сцены узнавания. Тебе слово «Аллерген» ни о чём не говорит? Молчишь? Аллерген - это то, что вызывает аллергию, ты умная, знаешь. Это все знают. А ещё «Аллерген» - это Алтарцева Лера Георгиевна, но об этом никто не знает, только ты и я. Молчишь. Ну, тогда я тебе серенаду под дверью спою, хочешь? (Поёт.)
У ней такая маленькая грудь,
А губы, губы яркие, как маки.
Уехал капитан в далекий путь,
Не видя девушки из Нагасаки.
Лера, Лера, ты что плачешь? Да это я, Юрка Прыткин. Ты не забыла: в следующем году наш юбилей - ровно тридцать лет, как ты меня отвергла! Если хочешь знать, я так и не избавился от той травмы, всю жизнь ношу в груди эту боль! Зачем ты это сделала, Лера, ведь любила же? «Ты только одна, одна виновата, что я до сих пор не женат». Вот так и я. Не так красиво, конечно, но это совсем не то. Их много, а я один! Они приходят - уходят, а ты, бедняга, как был никому не нужен, так и остался! Я уже и не надеялся. Жизнь проходит, Лера, это я тебе честно говорю. Раньше казалось, что все ещё впереди, а как остановился да осмотрелся - ма-ма, оказывается, всё волнующее уже позади осталось! А самое-самое - тот фантастический год - помнишь? Только зачем мы мучили друг друга, не знаешь? (Входит озабоченный ЛЕОНИД, за ним АЛТАРЦЕВА. ЛЕОНИД достаёт ключ, наблюдает необычное объяснение ПРЫТКИНА с дверью. АЛТАРЦЕВА отступает за угол.) Эх, Аллерген, милый мой Аллерген, как я любил тебя дразнить! Теперь ты уже не злишься, а раньше, помнишь? (Поёт и дразнит.)
У ней такая маленькая грудь.
- Дикарь! Не «у ней», а «у неё»!
А губки, губки алые, как мак…
- Губки! Недаром у тебя дед приказчиком был!
Уехал капитан в далекий путь,
Не видя девушки из Нагасаки…
- Капитаны не уезжают, уезжают пассажиры!
Ну, какая разница, чего белениться было? Конечно, я тоже хорош был, а что поделаешь? Сначала бог даёт характер, потом судьбу - тут уж кто кого!
ЛЕОНИД. (Бесцеремонно отталкивает ПРЫТКИНА от двери.) Дорогой, исповедоваться надо под Пасху. (Входит в свой кабинет, садится на диван. ПРЫТКИН заглянул, всё понял и дал дёру. Столкнулся с АЛТАРЦЕВОЙ, не узнал, ушёл. АЛТАРЦЕВА юркнула в кабинет.) Ну ладно, поклонницы, я уже привык, но чтобы такой олень мою дверь пантами бодал! Вы не подумайте, я его первый раз вижу.
АЛТАРЦЕВА. 3а последние тридцать лет я тоже впервые. (Разрыдалась.)
ЛЕОНИД. Это у вас нервный срыв. Поплачьте, поплачьте. Я бы неделю рыдал, если бы выиграл столько золота. Господи, пуд золота!
АЛТАРЦЕВА. Не пуд, а семнадцать килограммов, - и нечего!
ЛЕОНИД. Тут семнадцать килограммов картошки подфартит, и то...
АЛТАРЦЕВА. Я их честно выиграла!
ЛЕОНИД. Честно можно только заработать, или рискуя жизнью ограбить банк!
АЛТАРЦЕВА. Ну всё, договорился! Долго мне здесь ещё быть?
ЛЕОНИД. Не терпится начать прожигать богатство? Ждите, сейчас уточняются детали, вами заинтересовались на самом высоком уровне.
(Звонок.)
1-й ГОЛОС. Алло? Не спишь? Тут у меня появилась мысль, понимаешь. И, мне кажется, государственная мысль. Хочу поделиться. Я про телевидение.
2-й ГОЛОС. Полная безответственность! Завтра же я пошлю туда комиссию, пусть разберутся и дадут правовую оценку!
1-й ГОЛОС. Ставлю оценку «единица»! Кол, понимаешь! Не в этом дело, ты меня послушай. Я уже засыпал, и вдруг подумал: а, действительно, что мы скажем Кампесю? Посоветовался с женой, а она говорит: даже не представляю! Вот тебе и жена президента, понимаешь. Ей так можно говорить, а вот нам, людям с большой политики, нам надо уметь извлекать политическую выгоду, повторяю, политическую, даже тогда, когда в руках одна дудочка осталась! Этому всему нам надо у Михаила Сергеевича поучиться: тот придумал два слова, «Новое мышление», поставил кривое ударение, и весь мир понял, что профукал в этой жизни что-то самое главное! И ему поверили, понимаешь, за ним пошли! Что я предлагаю? Сейчас про это золото пойдут разговоры, сам знаешь. А давай мы поступим вот как! Пусть наши органы культуры дадут выиграть какой-нибудь конкурс именно этой программе! Надо отметить ведущего, понимаешь, - надеюсь, он ещё не народный? Подготовь Указ, я подпишу. Надо дать такую рекламу этой дамочке, которая выиграла золото, чтоб она стала нашим национальным героем!
2-й ГОЛОС. Этого делать никак нельзя, ни в коем случае! Разорвут в лоскуты, вы свой народ знаете.
1-й ГОЛОС. Нет, ты не прав. А вот после этого можно подумать, понимаешь, что сказать Капдесю! А Кампенсю мы всё это расскажем, познакомим, и пусть знает, что мы умеем выполнять свои финансовые обязательства! И пусть он об этом расскажет своей братве из Фонда!
2-й ГОЛОС. А, ну если так, тогда другое дело. Пусть не затягивают с первым траншем! Да, я согласен. Это хороший ход, спасибо, я бы не догадался.
1-й ГОЛОС. Вот так надо проблемы решать, понимаешь! Главное, чтобы нас любили, - вот о чём надо постоянно думать и в этом направлении продвигаться, понимаешь! Вот для этого и нужен президент. Действуй, с богом! Удели этому внимание, проследи, чтобы всё было сделано на высоте. А дамочку мы возьмем под особое наше внимание, создадим ореол. Ну, это я беру на себя, ты не умеешь. Да, и вот что ещё, понимаешь. Научи, наконец, своё правительство улыбаться, о чем они у тебя так затужили? Выпиши в долг специалиста из Штатов, пусть научит их открывать е... Ну всё, понимаешь, спокойной ночи! В Барвихе встретимся, следи, по телевизору объявят.
ЛЕОНИД. Зачем вы воротник отпороли - я не знаю, а вот я могу оказаться тет-а-тет с самим собой. (Звонок.) Алло? Конечно, вы же сказали ждать... Кофе? Нет, не пьём. Я бы сейчас сто пятьдесят и две затяжки… перед дальней дорогой. Снова к вам? А что случилось, почему вдруг такая перемена чувств? Ну, хорошо, идём. (Положил трубку.) Приглашают на маленький банкет в вашу честь. Что-то наверху переменилось, - опять синеют небеса! (Раздаётся настойчивый стук в дверь.) Сюда нельзя! (Снова стук, ещё более настойчивый.) Перестаньте ломиться, вам же сказали: нельзя! Да что же это такое?! (Открывает дверь.) А, это опять вы?
(АЛТАРЦЕВА юркнула за шкаф.)
ПРЫТКИН. Где она?
ЛЕОНИД. С манерами у вас не очень, я вижу. Что вам надо?
ПРЫТКИН. Лера, я знаю, что ты здесь! Это я, Юрка Прыткин.
ЛЕОНИД. Послушайте, вы, ненормальный!
ПРЫТКИН. Артист, ты собирался куда-то идти? Ну и иди, дай людям поговорить, мы двадцать девять лет не виделись. Потом, потом познакомимся, всё будет о’кей, ты меня ещё не знаешь. Ну, будь человеком! (Почти насильно выпроваживает ЛЕОНИДА.) Приходи через час, и не забудь постучаться. Лера! Лера, выходи, я знаю, что ты здесь. Ну, не хочешь и не надо, я понимаю. Ты знаешь, что в следующем году наш юбилей - ровно тридцать лет, как ты меня отвергла. Всю жизнь ношу в груди эту боль... Зачем ты это сделала, Лера, ведь любила же! А я так и остался один… Они приходят и уходят, а ты как был, бедняга, никому не нужен, со своей болью в груди... Я уже и не надеялся. И вдруг, смотрю телевизор - мама родная, это же Алтарцева во всём блеске! Я тебя такой и представлял, на каком-то троне, на недосягаемой высоте! А помнишь, как я тебе пел? (Поёт.) У ней такая маленькая грудь…
АЛТАРЦЕВА. (Не выдержав.) Дикарь, не «у ней», а «у неё»!
ПРЫТКИН. А губки, губки алые, как маки…
АЛТАРЦЕВА. Губки! Недаром твой дед приказчиком был!
ПРЫТКИН. Уехал капитан в далекий путь, не видя девушки из Нагасаки.
АЛТАРЦЕВА. Капитаны не уезжают, уезжают пассажиры!
ПРЫТКИН. А ты всё та же, образованность из тебя так и прёт! Сегодня на всю страну прославилась.
АЛТАРЦЕВА. Так сколько же раз ты был в гражданском браке?
ПРЫТКИН. Не счесть. Но замуж предлагал одной тебе! И получил отказ!
АЛТАРЦЕВА. Неправда, я хотела остаться на своей фамилии! Не знаю, чего ты заупрямился?
ПРЫТКИН. Значит, не любила, если не хотела взять фамилию! Жены декабристов в Сибирь поехали за своими мужьями, а ты в институте решила остаться со своими очкариками! А у них стекла потеют, когда на тебя смотрят! Выходи, так хочу тебя увидеть!
АЛТАРЦЕВА. Ни за что, оно мне надо...
ПРЫТКИН. Не чуди, я видел тебя по телевизору. Лер, я действительно хочу тебя видеть! Я же умный, Лер, я всё понимаю. Я очень опытный, и если я тебе говорю, что ты красивая... Конечно, ты стала другой, но ты такая, такая, Лер, ей-богу!
АЛТАРЦЕВА. Не надо.
ПРЫТКИН. Я, конечно, выйду, а то ты ещё подумаешь! Но не сейчас.
ПРЫТКИН. Ну, как хочешь! А ты меня хоть иногда вспоминала?
АЛТАРЦЕВА. Вспоминала? Нет, зачем вспоминать? Я тебя никогда не забывала.
ПРЫТКИН. Ну, ты ответила, Лер! Всегда меня удивляла, как это ты умеешь! Да покажись ты, в конце концов!
АЛТАРЦЕВА. Ты разочаруешься, я боюсь.
ПРЫТКИН. Алтарцева чего-то боится - это что-то новенькое! А знаешь, на троне ты хорошо смотришься, ты прямо создана, чтобы править!
АЛТАРЦЕВА. А ты хотел меня Прыткиной сделать! Я не имела права.
ПРЫТКИН. Ну, не знаю, не знаю. Кстати, там, внизу, тебя ждут - дочь и муж её. Между прочим, я её сразу узнал.
АЛТАРЦЕВА. Шутишь?
ПРЫТКИН. Не веришь? Я сам к ней подошёл и сказал: вы дочь?
АЛТАРЦЕВА. У нас ничего общего, это все говорят.
ПРЫТКИН. Да ты что, я смотрю - знакомое лицо, думаю, где я его видел...
АЛТАРЦЕВА. А, так ты правильно спросил! А она?
ПРЫТКИН. Наговорила чепухи: и дочь, и крёстная, и двоюродная сестра! Такая же умная, как и ты.
АЛТАРЦЕВА. Бедная Алина! А как тебе удалось сюда проникнуть?
ПРЫТКИН. Уметь надо.
АЛТАРЦЕВА. Очень хотел?
ПРЫТКИН. Ты ещё спрашиваешь!
АЛТАРЦЕВА. А раньше почему не пытался?
ПРЫТКИН. Не знаю, в голову не приходило. Мне казалось, всё утрачено навеки. И вдруг, смотрю телевизор: мама родная, Алтарцева! Ну, думаю, сегодня или никогда! Я такой человек: если решил...
АЛТАРЦЕВА. И я такая же. Раз решила, что буду ждать, пока Прыткин решит - буду ждать до конца! Десять лет жду, двадцать лет жду, двадцать пять лет жду, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь... Вижу, ничего не получается! Дай, думаю, на экране покажусь, может вспомнит? А заодно и финансовые дела подправлю, золото никогда не помешает.
ПРЫТКИН. Издеваешься?
АЛТАРЦЕВА. Но получилось же! Вон он, ты, - собственной персоной!
ПРЫТКИН. С этим золотом ты попала в очень непростую ситуацию, мой друг, будь осторожна!
АЛТАРЦЕВА. Ты пришел предупредить? Молодец, всех опередил! Кстати, чем ты занимаешься?
ПРЫТКИН. О, чем только не приходится, в двух словах не расскажешь.
АЛТАРЦЕВА. Сейчас, например, спасаешь человека из беды: он выиграл кучу золота и не знает, что делать. Да? Мне уже посоветовали куда-нибудь уехать, например, в Монако.
ПРЫТКИН. Хороший совет, но у нас сейчас столько патриотов развелось - не дадут.
АЛТАРЦЕВА. Чем ещё занимаешься?
ПРЫТКИН. Как тебе сказать... По большому счёту - устанавливаем справедливость. Отслеживаем, у кого накопилось слишком много, но за очень короткий срок. Забираем определённый процент...
АЛТАРЦЕВА. И распределяете среди тех, у кого ничего нет на протяжении очень длительного периода?
ПРЫТКИН. Честно говоря, к распределению ещё не приступили, пока что идет процесс изъятия. А вот потом - почему бы и нет, мы готовы участвовать в разумных программах. На тот свет, как говорится, с собой не унесешь.
АЛТАРЦЕВА. Ну, до этого ещё далеко!
ПРЫТКИН. Я бы так не сказал, это спорное мнение и каждый высказывается в порядке очереди. Некоторые не успевают.
АЛТАРЦЕВА. Понятно. Спасибо за откровенность.
ПРЫТКИН. Тебя не обманешь, ты умная. Да и не люблю я кружить, что есть, то есть. Гордиться особо нечем, конечно.
АЛТАРЦЕВА. Значит, ты здесь по работе? Жаль, а я уже подумала что-то хорошее. (Появляется из-за шкафа.) А вот и я! Ну, как? Ты отстранено посмотри, объективно.
ПРЫТКИН. Класс, как светилась, так и светишься!
АЛТАРЦЕВА. А ты заматерел! Настоящий полковник, как поёт Алла Борисовна!
ПРЫТКИН. Можно я тебя поцелую? Ах, молодость, молодость - давно я так не волновался!.. Ну, ты всколыхнула!
АЛТАРЦЕВА. Чертовски рада тебя видеть. Конечно, по сравнению с твоими подружками я не очень...
ПРЫТКИН. Дура ты, дура, нашла с чем сравниться? Да ты самая-самая.
АЛТАРЦЕВА. Самая-самая богатая, вот ты и прискакал!
ПРЫТКИН. Я прискакал? Я? Чтобы я сам, да ты что, Лера, - я состоялся, Лера, и сам давно не бегаю, не царское это дело.
АЛТАРЦЕВА. Сколько живу, один ты меня дурой называешь.
ПРЫТКИН. Потому что ты умная и понимаешь, что имеется в виду. Ты огорчена, я вижу. Не надо было меня бросать на произвол судьбы.
АЛТАРЦЕВА. Говоришь, узнал знакомое лицо? А ведь там от меня ничего нет, копия папаши! Как же ты узнал? Твоя она, Юра.
ПРЫТКИН. Перестань! Лерка, скажи, что ты пошутила!
АЛТАРЦЕВА. Ты же сам ей это сказал, насколько я поняла!
ПРЫТКИН. Я совсем другое имел ввиду!
АЛТАРЦЕВА. Лафинский, наверное, уже всё понял, он такой.
ПРЫТКИН. Её муж? Ну и какой он? Что ты скуксилась?
АЛТАРЦЕВА. Он у нас очень умный и проницательный.
ПРЫТКИН. Лера, ты меня знаешь, я этого не люблю! Собирайся!
АЛТАРЦЕВА. Не могу, сказали ждать.
ПРЫТКИН. А я говорю: собирайся! Только и умеешь глупости делать. Скрывать от отца родную дочь! Пуд золота ей нужен!
АЛТАРЦЕВА. Семнадцать килограммов.
ПРЫТКИН. Ненормальная. Где ты живешь?
АЛТАРЦЕВА. В Питере.
ПРЫТКИН. Где-где?
АЛТАРЦЕВА. В Питере.
ПРЫТКИН. В Питере! Нашла где жить! Все нормальные люди живут в Москве! А здесь как оказалась?
АЛТАРЦЕВА. Я сказала, подработать приехала! Кстати, Прыткин, ты на моё золото не очень-то рассчитывай. Я уже решила, как им распорядиться.
ПРЫТКИН. Мадам, я спасать тебя приехал!
АЛТАРЦЕВА. От кого, если не секрет?
ПРЫТКИН. От таких как я!
АЛТАРЦЕВА. (Дурашливо.) Не губите!
ПРЫТКИН. Золотишко надо отправить за бугор, тут тебе с ним не жить.
АЛТАРЦЕВА. А я подумала-подумала и знаешь, что решила?.. Я давно об этом мечтала, да мне и советовали многие...
ПРЫТКИН. Купить себе мужа?
АЛТАРЦЕВА. Да ты что, сейчас этого никто не делает, сейчас наоборот... Это раньше, когда муж кормильцем был, а сейчас... Кое-какие накопления у меня были, плюс эти семнадцать килограммов... Как ты думаешь, можно провести избирательную кампанию за свои, честно заработанные деньги? Так надоело в бардаке жить! Если ни от кого не зависеть, то можно снять всех, всех, всех, всех! И набрать умных, честных людей - знаешь, сколько их у нас!
ПРЫТКИН. И кем бы ты хотела стать?
АЛТАРЦЕВА. А на все!
ПРЫТКИН. (Нажимает кнопочки калькулятора.) Сначала достань справку, что ты не на учете... Если по-умному, имея живые деньги на руках... Мама родная, ты на президента потянешь!
АЛТАРЦЕВА. Да? Как раз этого я и хотела, только стеснялась сказать! Ну-ка, расскажи, расскажи, как ты считал?
ПРЫТКИН. Э, нет, на сегодня сеанс лечения мозгов закончен. Пошли вниз!
АЛТАРЦЕВА. Точно, хватит? Ну-ка, расскажи!
ПРЫТКИН. Наверх ты ещё успеешь, а меня там внизу родная дочь ждёт!
АЛТАРЦЕВА. Говорят, главное - иметь хорошую рекомендацию, чтоб кто-нибудь поручился из очень авторитетных.
ПРЫТКИН. Да пошли скорее, главный авторитет - это я, считай, одна рекомендация у тебя есть.
ЛЕОНИД. (Входит торжественный, радостный.) Эй, вы куда? (Заслоняет выход.) Сказали нельзя, вы что!
ПРЫТКИН. (Обнимает и целует ЛЕОНИДА.) Спасибо, артист!
ЛЕОНИД. Ни с места! Сказали ждать охрану! Знаете, с кем я только что разговаривал!? С этого момента вы, госпожа Алтарцева, политическая фигура, национальный герой, на вас вся страна смотрит с надеждой! Ждать охрану, я вас не отпущу! Да меня повесят за это, именно, - за это! Сказали: чтобы ни один волос! Президент распорядился, понимаешь.
ПРЫТКИН. Слыхала, Лера, - вот тебе и вторая очень авторитетная рекомендация! Жди охрану, а я пошёл с дочкой знакомиться! Ну, Лера, ну ты даёшь! (Убегает.)
КОНЕЦ
Февраль 1999 г.
г. Севастополь
тел.: (0692) 373-469
Е-mail: mik-rezanov@narod.ru