Славомир Мрожек. Кароль
Набрал Palermo (palermo@ukr.net)
Действующие лица Дедушка Внук Окулист На сцене диван, рядом с диваном на полу лежит книга. Два стула, шкафчик, на стене таблица с напечатанными на ней рядами букв и цифр разной величины для определения остроты зрения. Телефон, дверь. На диване лежит Окулист, мужчина средних лет, в очках. Читает книгу. В дверь стучат. Окулист стает. Окулист. Войдите. Входят Внук и Дедушка. Внук входит первым; это мужчина лет тридцати с небольшим, угловатый, сильный. За ним Дедушка, маленький старичок с седой бородкой, с двустволкой на плече. Внук. Здравствуйте, господин доктор. Это Дедушка. Окулист. Здравствуйте. О! Дедушка? Он еще удивительно хорошо выглядит. Внук. Ну вот, я его привел. Окулист. Вы с охоты? Несчастный случай? В глаз попал пыж? Внук. Нет, Дедушка только будет стрелять. Окулист. Ага, значит, несчастный случай еще должен произойти. Вы пришли ко мне профилактически? Внук. Да не будет никакого несчастного случая. Просто Дедушка будет стрелять -- и все. Окулист. Это необходимо? Внук. Доктор, Дедушка должен стрелять. Окулист. Если будут соблюдены правила стрельбы, то я не вижу причин для противопоказаний. У старости свои права. Внук. Это точно. Теперь дело только за очками. Окулист. Жалуется на зрение? Внук. Дедушка плохо видит. А дай ему очки -- выстрелит. Окулист. Значит, если я вас правильно понял, он будет стрелять в цель? Внук. Ясное дело. Ха, посмотрите, господин доктор, он уже ищет. Дедушка, который до этого стоял спокойно, начинает, сгорбившись, метр за метром обшаривать комнату, лицо почти возле пола, как у очень близорукого человека. Окулист. Кого он ищет? Внук. (не отвечая Окулисту). Дедушка, успокойся, его здесь нет! Окулист. Действительно, здесь никого, кроме нас, нет. Внук. Дедушка очень горячий. Я его знаю. Окулист. Он патриот? Внук. Как и все. Но тут дело касается Кароля. Окулист. Какого Кароля? Внук. Ну, это уж мы знаем, какого Кароля. Окулист. Он ваш знакомый? Внук. Вот это-то и надо проверить Окулист. Каким образом? Внук. Надо дать Дедушке очки. Он его сразу узнает. Окулист. А если узнает? Внук. Выстрелит в него. Ему очень нужны очки, чтобы его узнать, а потом, чтобы в него выстрелить. За этим мы к вам и пришли, господин доктор. Тем временем Дедушка заглядывает под диван, под стулья, ищет повсюду, но двустволки с плеча не снимает. Окулист. Разве... господин Кароль сделал что-нибудь плохое? Внук. Как же это узнаешь, если у Дедушки нет очков и он не может его узнать. Окулист. Значит, вы совсем его не знаете? Внук. Но ведь я вам уже сказал, что мы его ищем. Окулист. Ваш Дедушка тоже его не знает? Внук. Без очков?! Вы смеетесь! Окулист. Как же вы хотите узнать того, кого не знаете? Внук. Но ведь мы не можем его знать до того, как его не узнаем. Это ясно. Окулист. Но почему именно какого-то Кароля? Внук. А вы хотели бы, чтобы мы стреляли во всех подряд? Садист! Ведь какая-то справедливость должна быть. Окулист. Тогда зачем вообще в кого-то стрелять? Внук. Но вы же сами сказали, что Дедушка должен в кого-нибудь стрелять. У старости свои права. Окулист. Но ведь можно в мишень, в воздух, наконец, в птичек... Внук. Во что? Окулист. В птичек, в мишень... Внук. Кто? Окулист. Что -- кто? Внук. Я спрашиваю: кто должен стрелять в мишень? Окулист. Ну, Дедушка. Внук. (подозрительно). Дедушка? Окулист. Да, Дедушка. Внук. Вы его не знаете. Окулист. Ну тогда надо вообще отобрать у него ружье. Внук. (с еще большей подозрительностью). У кого? Окулист. (менее уверенно). У Дедушки. Внук. (удивленно). У Дедушки? Окулист. Ну да, мне так казалось... Внук. Ты слышишь, Дедушка? Дедушка. (на минуту прерывает свои поиски, прикладывает ладонь к уху). Хе? Внук. Он говорит, что надо у тебя отобрать ружье. Дедушка. (снимает ружье с плеча). Где он? Внук. Он стоит возле стула. Придержать? Окулист. (поспешно переходит на другую сторону сцены). В конце концов это ваше личное дело, я не вмешиваюсь. Внук. Вот это вы сказали правильно. Его ружье уже двадцать лет как заряжено. Так дальше продолжаться не может. Окулист. Но почему не может? Внук. Спросите об этом у Дедушки. Дедушка, этот господин... Окулист. (прерывая). Нет-нет... Не может, значит не может. Видимо. Не может. Внук. Ну почему, мы можем поспорить на эту тему. Дедушка, этот господин... Окулист. (снова прерывая). Нет я вам верю на слово! В конце концов, когда есть ружье... Внук. Ну конечно. Надо стрелять. До Дедушки стрелял его отец, мой прадед, а до него отец его отца. Всегда все стреляли. Окулист. Хм, да... Может быть, в связи с этим приступим к обследованию вашего Дедушки? Внук. Вы говорите как свой человек. Дедушка, подойди поближе. (Дедушка приближается к нему). Окулист. Будьте добры, присядьте. (Дедушка садится на указанный стул, снова закинув винтовку за спину). Внук. Послушай, Дедушка, доктора. Пиф-паф будет потом. Окулист. А то можно было бы положить ее туда, временно (неуверенно дотрагивается до ружья. Дедушка резко отстраняется). Не надо? Хорошо, хорошо, как вы хотите. Внук. Дедушка никогда не расстается со своей винтовкой. Ежедневно ее чистит. У нас в семье каждый знает свои обязанности. Окулист. (подходя к таблице с текстами, рукой показывая на ряд самых маленьких букв). Вы можете это прочитать? Дедушка. (мечтательно). Эх, видал я, братец ты мой, как покойный отец всадил ему полфунта дроби в живот. С шестидесяти шагов, ей-богу, только охнул. Окулист. Будьте добры, сосредоточьтесь, можете ли вы прочитать эти буквы? Дедушка. (долго всматривается). Э, пожалуй, даже не было шестидесяти. С пятидесяти. Внук. Потом, Дедушка, потом. Сейчас надо слушать, что говорит доктор. Окулист. Итак, еще раз. Вы можете это прочитать? Дедушка. И-и-и... Нет. Окулист. А это? Дедушка. Тоже нет. Где Кароль? Внук. Дедушка, потерпи. Нужно слушать господина доктора, потому что иначе не будет бах-бах в Кароля. Дедушка. Уж я то ему покажу! Окулист. А это? Дедушка. Э, нет. Окулист. (успокаивающе). Состояние небезнадежное. Продолжим. А это? Дедушка. А я вот, сударь, хочу пулями. Что мне эта дробь! Окулист. А это? Дедушка. Вот, господин доктор, это будет действительно... Тоже нет. Окулист. Хм... Значительное ослабление зрения. Попробуем еще. Можете ли вы прочитать это? Дедушка. Но ведь у меня нет очков. Окулист. (Внуку). Постараемся помочь. Могу ли я знать, по какой причине Дедушка потерял остроту зрения? Внук. От высматривания. Дедушка всегда высматривал, не идет ли враг. А у нас, знаете ли, грязные стекла. Окулист. Да это утомляет зрение. Внук. Сколько раз мы ему говорили: подожди Дедушка до пасхи, когда стекла вымоют. Но он спешил. Он даже во сне высматривал. Уж он такой. Окулист. Вернемся к пациенту. (Показывает на ряд самых больших букв). А это? Дедушка. Что? Окулист. Ну прочитайте! Дедушка. Прочитать? Окулист. Да. Дедушка. Нет. Окулист. Минуточку (вытаскивая из-за дивана рулон белой бумаги. Разворачивает его и вешает на стену. На нем черной краской напечатана одна огромная буква А почти в рост человека). А теперь? Дедушка. Я есть хочу Окулист. Я вас спрашиваю не об этом. Теперь вы можете прочитать? Дедушка. Э, откуда! Окулист. (вынимает из шкафчика ящичек с очками, надевает на Дедушку первую пару. Последующие реплики идут в быстром темпе). А теперь? Дедушка. Нет Окулист. (заменяет другой парой). А теперь? Дедушка. Нет Окулист. (как перед этим). А теперь? Дедушка. Нет. Окулист. (как перед этим). А теперь? Дедушка. (хохоча). Нет. Окулист. (как перед этим). А теперь? Дедушка. (хохоча все громче) Нет! Окулист. (рассерженный, берет Дедушку за плечо и подводит вплотную к листу с огромной буквой А). А теперь? Дедушка. (содрогаясь от смеха). Ох... ей-богу! Окулист. Почему вы смеетесь, черт возьми? Дедушка. Потому что мне щекотно. Окулист. (снимает с Дедушки очки, разводя руками, к Внуку). К сожалению, боюсь, ничего нельзя сделать. Внук. Как так? Окулист. Это какой-то исключительный случай. Внук. Потому что у вас к нему неправильный подход. Дедушка не умеет читать. Окулист. Вы хотите сказать, что он неграмотный? Внук. Попрошу без грубости. Вот вы грамотный, и что из этого? Разве мы вас боимся? Нет, это вы нас боитесь. Окулист. Ну, зачем же так, я имел ввиду совершенно другое. Внук. Что? Окулист. Просто я хотел убедиться, является ли чтение чего-либо областью специальных занятий вашего протопласта и... Внук. Сударь, полегче! Это может быть ваш дедушка был протопластом, но не мой! В нашей семье никогда не было венерических больных! Только раненные из огнестрельного оружия. Окулист. Вы путаете понятия! Короче говоря, я хотел узнать, читает ли ваш Дедушка, просто читает ли -- всего-навсего. Внук. (с достоинством). Сударь, ни мой Дедушка, ни я никогда ничего не читаем. Ясно (показывая на огромную букву А)? А вы хотели насильно заставить читать бедного старика, утомить его умственно, задурить ему голову? Окулист. (объясняя). Да, но ведь существуют же такие лозунги, как "образование для народа"... (тем временем Дедушка снова начинает поиски). Внук. Мне пришла в голову мысль. Окулист. О, не сомневаюсь. Внук. Ну-ка, покажите это. Окулист. Что вам показать? Внук. Не прикидывайтесь ребенком (делая шаг к доктору). Дайте мне это! Окулист. (отступая назад). Я не понимаю... Внук. Покажите ваши очки. Окулист. (пробуя превратить все в шутку). Ха! Ха! Ха! Ну и шутник вы! Мы в школе тоже вытворяли разные фокусы. Помню, как-то одному учителю математики подложили клопа и... Внук. Не валяйте дурака. Я же ясно сказал: снять очки! Ну! Окулист. (столбенеет). Простите меня, но мои очки -- моя личная собственность. Внук. Мы вам покажем личную собственность. Дедушка! Окулист. (напуганный). Нет, не надо! Внук. Ну! Окулист. Не надо нервировать старого человека. От волнения он может выйти из себя, излишне раздражиться. Понимаю. Внук. Я больше повторять не буду. Окулист. Ну хорошо, пожалуй, я могу вам одолжить их на минуту. Но только на минуту. Без очков я как слепой, почти ничего не вижу. Внук. Ладно, ладно, это не имеет значения (Окулист снимает очки и подает их Внуку. Тот долго их рассматривает). Подходящие. Окулист. Цейсовские. Внук. Попробуем? Окулист. (без очков он становится беззащитным, движения не уверенные, делает несколько шагов в одну сторону, но как бы спохватившись, что выбрал неправильно направление, делает несколько шагов в другую сторону. И так несколько раз). Мои очки! Внук. Дедушка! Сюда! Сюда! Дедушка. (который снова было отправился на поиски, сняв с плеча двустволку и держа ее наготове, заглядывая во все углы, -- спохватывается и со старческой поспешностью, трусцой подбегает к Внуку). Где? Где? Он? Он? Внук. Успокойся, Дедушка. Надень-ка эти очки. Дедушка. А у меня уже сердце забилось как колокол! Внук. Стань прямо. Вот так, надень за уши, как господин доктор (отступая на шаг). Ну, что ты теперь скажешь? Дедушка. (застывает, выпрямляется, становится более солидным, осматривается по сторонам осмысленно и удивленно). Так, так. Внук. (возбужденный). Как? Хорошо? Дедушка. (приобретая то, что утратил доктор: уверенность в движениях, устремленность во взгляде. С возрастающим удовлетворением в голосе). Хорошо! Окулист. Вы действительно видите лучше? Дедушка. (внимательно всматриваясь в него). Кто это? Внук. Это доктор. Дедушка. (не спуская глаз с Окулиста). Доктор? Окулист. Доктор... медицины. Внук. Доктор, а простому старику не смог подобрать очки. Окулист. (оправдываясь). Это какой-то удивительный случай, я бы никогда не предположил... Дедушка. (не спуская с Окулиста глаз, подходит к нему ближе). Что-то мне сдается... Внук. Раз на раз не приходится. Окулист. (нервно причесываясь, поправляя одежду). Я очень рад, что вы снова обрели остроту зрения... Очень... Внук. Что, Дедушка?.. (Пауза). Дедушка. (пятясь и продолжая внимательно всматриваться в Окулиста, рукой делая знак Внуку, чтобы тот приблизился). Мне кажется... Внук. (подбегая). Ты что-нибудь заметил? Окулист. (внезапно срывается с места, проходится по комнате, нервно жестикулирует). Для настоящего человека науки, нет большей радости, чем быть свидетелем триумфа собственного метода. Организация слепых сил природы, приведение в порядок свободной игры элементов -- это уже само по себе награда, единственная и настоящая. Можно вас попросить вернуть мне очки? Я тоже близорук, и у меня начинает болеть голова... Кроме того, и для вас ношение чужих, слишком сильных очков, может оказаться вредным (останавливается, стремясь подслушать разговор Дедушки и Внука). Дедушка. Что-то, как будто... Внук. (заинтересовавшись). Что, Дедушка, что? (Дедушка многозначительно показывает пальцем на подслушивающего окулиста. Тот, заметив, что его маневр оказался раскрытым, снова начинает расхаживать, притворяясь, что занят изложением своих взглядов). Окулист. Только в современном обществе люди науки стали пользоваться надлежащим уважением. Не забывайте, что со времен Парацельса наш авторитет неизмеримо возрос. Это мы намечаем новые пути человечества. Пожалуйста, немедленно возвратите мне очки. (Дедушка наклоняется к Внуку, и что-то шепчет ему на ухо). Внук. Не может быть! (Дедушка снова что-то шепчет) ты это точно знаешь? Дедушка. Хо-хо! Окулист. Кто может предвидеть, какие еще открытия переделают нашу жизнь? В каком направлении будут развиваться отдельные области знания? Мышление, эта способность, которая даже необразованного человека так недосягаемо высоко ставит над животными, лежит в основе этих достижений. А во главе этого огромного шествия человечества, этой процессии, торжественно идущей сквозь явления природы, того крестового похода в страну хаоса и случайностей, идут капелланы науки, идем мы, настоящие предводители армии, имя которой -- человечество. Простите, я должен на минуту выйти. (во время этого монолога Окулист маневрировал так, чтобы оказаться как можно ближе к двери. Тем временем Внук отрезал ему путь к выходу). Внук. Что это вы вдруг так побледнели? (стоят некоторое время друг против друга молча). Окулист. Побледнел? Странно... Внук. Как стена. Или, если сказать точнее -- ха! ха! -- как мертвец. Окулист. Метафора. Внук. Может быть. Мы не ученые. Мы стреляем. Окулист. Где дверь? Я плохо вижу... У меня в глазах такой туман... я хотел бы выйти. Вы сами сказали, что я бледен. Внук. Ну, это нам не помеха. Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Окулист. Я не готов. Итак, в чем дело? Внук. Вы, наверно, хотели сказать -- в ком? Окулист. Я никого не знаю, я ни в чем не принимал участия, я не знаю никаких адресов. Я ничего вам не скажу. Внук. А если я попрошу по-хорошему? Окулист. Что вас интересует? Внук. Почему вы хотели, чтобы Дедушка стрелял в мишень или птичек? Окулист. Во имя гуманизма и сохранения моральных принципов сосуществования между людьми. Внук. А почему вы хотели отобрать у Дедушки ружье? Окулист. Я думал... я думал, что это может стать опасным, и поэтому... Внук. Опасным? А для кого? Окулист. Как-никак, это старый человек, наверно, очень честный, но потрепанный жизнью, зрение ослаблено... В конце концов, он может ошибиться! Внук. Я спрашиваю, для кого опасно? Окулист. Ну, вообще. Для всех. Внук. Для всех! Посмотрите на меня. Разве я боюсь этой опасности? Нет. А сказать вам почему? Окулист. Откуда я знаю... может быть, отсутствие воображения... Внук. Я не боюсь, потому что я не... Вы знаете, что я не... Ну? Ка... Ка... Ну, смелее! Окулист. (заикаясь) Ка... Ка... Внук. Ну, Ка... Ка... Каро... Окулист. Каро... Внук. Кароль... ль... Окулист. Кароль. Внук. Ну, вот видите (пауза). Окулист. (про себя). Нет, это уже слишком. Внук. Ни один простой честный человек на свете ничего не имеет против того. Чтобы Дедушка выстрелил. Те, у кого совесть чиста, могут спать спокойно. Но Кароль! О! Он трясется от страха. И правильно. Потому что знает, что мы его найдем везде, а тем более теперь, когда у Дедушки есть очки! Окулист. (истерически). Почему вы не даете мне выйти? Это не демократично! Внук. Еще того лучше! В эту минуту миллионы простых спокойных людей во всем мире входят и выходят, когда хотят. Самые обычные двери на петлях, раздвижные или наконец, маятниковые, занавеси из бисера или циновки -- скрип и шорох этих дверей раздается непрерывно, свободно и радостно. Только вы, толко вы не принадлежите к этим веселым массам! Разве это наша вина? Окулист. Что вы имеете против меня? Внук. Вы -- Кароль. Окулист. Нет! Внук. А кто протестовал. Когда я сказал, что ружье уже двадцать лет заряжено, и что такое положение вещей не может дольше продолжаться? Кто хотел принудить Дедушку к чтению? Окулист. Вздор! Внук. Кто не хотел дать очки бедному старику? Вы -- Кароль! Окулист. Нет! Клянусь вам (поспешно шарит в кармане). Я вам паспорт покажу! Внук. Паспорт ничего не значит. Дедушка тебя узнал, Кароль! Окулист. Дедушка может ошибиться! Внук. Дедушка! Начинаем (Дедушка спускает предохранитель)! Окулист. Господа, подождите, это какая-то ошибка, трагическое недоразумение, я не утверждаю, что Кароль не виновен. Наоборот, это, вероятно, какой-то на редкость отвратительный тип, но при чем тут я? Пусть Дедушка оглядится, проанализирует. Ко мне всегда можно вернуться! Я принимаю по четным дням, с двух до шести, считайте, господа, что я у вас в кармане. А тем временем можно осмотреться. Ей богу, стоит. А что, если настоящий Кароль сидит где-нибудь в тепле, пьет молоко и посмеивается над вами в кулак? Такая мысль не приходила вам в голову? Внук. Это факт. Но ведь на свете может быть не один Кароль. Может, их два, три? Дедушка, давай пальнем в этого и сразу начнем искать дальше, на всякий случай. Окулист. Два? Три? Десять, сто, все могут быть Каролями, все, только не я. А вы тратите здесь столько времени на того. Кто не является Каролем, в то время как те, настоящие Кароли, разгуливают где хотят. Внук. Дедушка, это мысль. Кто сказал что он один? Дедушка, у тебя есть патроны? Дедушка. Хо-хо, хватит, хватит на всех! Внук. (потирая руки). Правильно, правильно (подбегает к Дедушке и обнимает его). Это мысль Дедушка, постреляем, как на свадьбе! Окулист. Да, стрелять, стрелять, еще раз стрелять, но во всяком случае, не в меня. Внук. Я думаю, что в него надо сначала пыжом, а потом уж пулей. Дедушка. Ну что ж... Окулист. Нет, нет! (Бросается на пол и на четвереньках бежит к дивану, залезает под диван. Дедушка и внук наклоняются, чтобы увидеть его). Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Я вовсе не против стрельбы. Стрельба очень хорошо действует на легкие, это прекрасный спорт. И, конечно, не в мишень, но и не в каких-то птичек. Настоящие мужчины не стреляют в такую чепуху. Я все понимаю, я за это. Я даже удивлен, что у вас только одно ружье, и только с двумя стволами. Если бы их у вас было восемь, и у каждого по три ствола, то и тогда было бы мало. Что и говорить, это вам положено. Но постойте, послушайте меня! Дедушка. (опускаясь на четвереньки с ружьем, направленным под диван). Темно, черт побери! Внук. Может быть, отодвинуть диван? Окулист. Я ничего не хочу! Я даже не требую очки, пожалуйста, Дедушка может оставить их у себя! Но я прошу справедливости, я требую ее! Не в меня, а в Кароля! Дедушка. Ну-ка, посвети мне спичкой, я в него пальну. (Внук зажигает спичку и подносит ее к дивану. Появляется голова Окулиста, который дует на спичку, гасит ее и снова прячется под диваном.) Окулист. Господа! Вот теперь я позволю себе воскликнуть: да здравствует стрельба! Но я не могу согласиться с тем, чтобы прекрасная и благородная идея стрельбы была искажена фатальной стрельбищной ошибкой. Господа, я не тот, в кого надо стрелять. Дедушка. Ничего не поделаешь, бью в темную. Внук. (отодвигаясь в сторону). Дедушка, целься больше в середину. Дедушка. Теперь ему крышка (наклонился и целится -- пауза. Из-под дивана показывается рука Окулиста, размахивающая белым платком). Внук. Это хорошо. Значит, он скоро выйдет. Дедушка. (вздыхая). Ох уж эта молодежь! Окулист. (вылезает из-под дивана, становится напротив Дедушки и Внука). Хорошо. Я все скажу. Внук. Ну? Окулист. Он должен сюда прийти. Внук. Кто? Окулист. Кароль. Настоящий Кароль. Внук. Когда? Окулист. С минуты на минуту. Он уже должен быть здесь. Дедушка. (Внуку). Стрелять? Внук. Сейчас, Дедушка. (Окулисту.) а как вы докажете, что тот, кто придет, больше Кароль чем вы? Окулист. О, потому что он рассказывал разные вещи про вас. Внук. Какие вещи? Окулист. Ну всякие. Внук. Какие всякие? Окулист. Повторить? Внук. Да. Окулист. Он сказал, что вы бандиты. Внук. Так и сказал? А что еще? Окулист. Что старик -- кровожадный старый кретин... Внук. Что? Окулист. Я только повторяю. А о вас он сказал, что вы редкий дурак, извращенец и незаконнорожденный. Говорить дальше? Внук. Все как есть. Окулист. Он сказал, что один факт вашего существования является достаточным доказательством бессмысленности и зла мира до такой степени, что даже быть замученным вами -- это огромное облегчение и великолепный способ не разделять с вами дальше того, что является для людей общим. Внук. Дедушка, ты слышишь? Дедушка. Кароль! Как будто это я его слышал! Это Кароль! Внук. А что еще? Окулист. А еще он сказал... но я не знаю, правда ли это, что у вас... у меня язык не поворачивается... Внук. Я приказываю ничего не скрывать! Окулист. Но, право, я не могу... Внук. Говорите сейчас же! Он мне за все заплатит. Окулист. Он сказал, что отобьется от вас (пауза). Внук. Негодяй! А почему вы только сейчас мне об этом рассказали? Окулист. Потому что я прозрел. Признаюсь, что до вашего прихода идея каролизма была мне чужда. Но в ходе дискуссии у меня открылись глаза. Я не Кароль, вы мне не поверили, что поделать. Но мне невыносима мысль, что я погибну, а настоящий Кароль будет разгуливать живой и смеяться над вами. Потому что у меня нет гарантий, что если однажды вы по ошибке приняли меня за Кароля, вы не ошибетесь снова и не примете Кароля за меня, то есть невинного человека. Тут дело идет не только о моей жизни, но и о справедливости. Вы сами сказали, что какая-то справедливость все-таки должна быть, нельзя стрелять в каждого встречного. Так вот, когда я лежал под диваном, я думал: боже мой, как жаль, что эти два господина вместо того чтобы отдыхать, преследуют Кароля и не знают что их усилия напрасны. Вот почему все во мне взбунтовалось, я переломил в себе остатки псевдоморали и решил обо всем рассказать... Внук. Послушайте! То, что вы Кароль, это вопрос решенный. Дедушка вас узнал, а Дедушка ошибиться не может. Но то, что Каролей может быть несколько, это точно. Подождем здесь. Если он не придет, то мы пристукнем вас и пойдем. Если придет -- пристукнем его, а потом посмотрим. Не исключено, что вам известна целая организация. Ну, так зачем он сюда приходил? А? Окулист. Это мой пациент. Как и вы. Внук. Дедушка, возьмем его из засады. (Внук ставит стул напротив двери. За стулом становится на колени Дедушка с ружьем, направленным на дверь. Внук стоит в глубине сцены, за шкафом. Окулист, подавленный, садится на диван и вытирает лоб платком. Закрывает лицо руками. Дедушка и Внук занимают позицию. Сцена слегка затемняется). Внук. Что-то его не видно. Окулист. Это уже не молодой человек. Он медленно ходит. (Пауза, тишина.) Внук. Он должен быть уже здесь. Окулист. Будет, обязательно будет. Он всегда приходил аккуратно, такой вежливый господин (пауза, тишина). Внук. Что-то мне не нравиться все это. Окулист. Что именно? Погода сегодня хорошая... так красиво заходит солнце... Дедушка. Мне надоело. Окулист. Может быть, что-нибудь почитать? (Не ожидая ответа, открывает книгу, читает, держа книгу очень близко у глазам.) "...Путника, который войдет в долину с юго-восточной стороны, встречает великолепная панорама. Склоны, покрытые виноградниками, обещают, что не только чудесный пейзажи, свежий воздух и краски разнообразных цветов будут на пиршестве, на которое все окружающее приглашает пришельца. Действительно, как духовные, так и прочие блага в изобилии ожидают здесь каждого, кто не чужд красоте и добру. Здешние жители хоть и среднего роста, но стройны..." Внук. Хватит! Окулист. Как вам будет угодно (закрывает книгу). Внук. Долго мы еще будем ждать? Окулист. В ожидании вся прелесть охоты (стараясь отвлечь). Может быть, сварить кофе? Внук. Не надо. Мы кофе не пьем (пауза, тишина. Окулист застывает, но вдруг срывается с места и начинает красться по комнате. На сцене продолжает темнеть). Внук. Что это? Окулист. Муха. (Окулист крадется, делает характерные движения рукой, как будто ловит муху. Но муха все время улетает.) Внук. (с интересом). Есть? Окулист. Улетела. Вон там! (Пауза. Дедушка перестает всматриваться в дверь. Невольно втянутый в погоню за мухой.) Внук. С левой ее! (Длительная пауза, которую Окулист заполняет пантомимой. Он ожесточен, сосредоточен, абсолютно сконцентрирован на преследовании. Он то крадется, то бросается вперед. Лишенный очков, он больше руководствуется слухом. Был момент, когда муха села на ружье Дедушки, продолжающего стоять на коленях и следить за охотой. Внук, выглядывающий из-за шкафа, тоже напряженно следит за этой сценой. Окулист приближается к ружью. Застывает перед ним. Это момент наивысшего напряжения. Потом Окулист внезапно делает молниеносное движение рукой вдоль ствола и застывает со сжатым кулаком. Окулист смотрит то на Дедушку, то на Внука, потом очень медленно разжимает кулак и говорит: "Улетела". За дверями раздаются шаги. Становится еще темнее.) Внук (ликуя). Идет! Дедушка. (издает что-то вроде йодлования). Халь-ля-лии! (Окулист в отчаянье бросается на диван и накрывает голову подушкой.) Внук. (в нервном возбуждении). Вот это дед! Дедушка. Как батька мой! Внук. ...И деда дед! Дедушка. Так смело! В бой! (Раздается стук в дверь. Дедушка обращается к Внуку) Пора? Внук. Минутку (выхватывает из-за пазухи трубу и играет на ней несколько тактов боевого сигнала. Стук повторяется). Можно! Двери медленно открываются. Дедушка стреляет из обоих стволов. Тишина. Внук. (выбегает из-за шкафа, бросается к дверям, выглядывает). Попал! Дедушка. (медленно опуская ружье и распрямляя плечи). Как гора с плеч. Внук. (широко зевает). Давно бы так. Дедушка. (показывая на Окулиста, который все еще лежит неподвижно, прикрытый подушкой). А что с этим? Окулист. Мои очки! Дедушка. У меня как будто камень с сердца спал. Внук. Ну, видишь, Дедушка, мир не так уж плох. Окулист. (медленно садится). Уже? Внук. (хлопая его по плечу). Вы говорили правду. Он там лежит. Окулист. (сомнамбулически). Да... да... Ну, а как Дедушка себя чувствует? Внук. Дедушка? Дедушка никогда еще не был в таком хорошем настроении. Вы его вылечили, доктор. Ему нужен был Кароль. Окулист. (все еще как во сне). Очень рад, очень рад. Внук. Ну, мы пошли потихоньку. Дедушка еще должен зарядить два ствола. Окулист. Опять? Внук. Мы потом к вам придем (пауза). Окулист. Значит... Значит, вы снова будете себя беспокоить? Внук. Что поделаешь? Ведь может случиться, что снова какой-нибудь Кароль придет к вам, а если вы даже и не... Окулист. А я думал... Внук. Вы думали, что мы уже не придем, да? Ну, нет. Не беспокойтесь. Амуниция у нас есть, очки есть, было бы здоровье. Окулист. Когда же мне вас ожидать? Внук. (шутливо грозя ему пальцем). Ну, ну, не надо быть таким любопытным. Мы можем прийти завтра, можем через два дня, а можем и через десять минут. Как говорится, любая пора хороша, лишь бы из Кароля вон душа. Окулист. (сидит на диване, подперев голову руками, в полном отчаянии). Значит, вы опять... Внук. Ну, Дедушка. Ружьецо на плечо и марш. Сколько мы вам должны? Окулист. Пустяки. Отнесем это за счет соцстраха. Внук. (подавая ему листок). Здесь наш телефон. Если что... Дедушка. Ну, молодой человек, честь и почтение. И послушай совет старшего: на холодное надо подышать, а на горячее -- помахать, а на Кароля начихать! Внук. (нетерпеливо). Пойдем, Дедушка, пойдем (выходят. Внук пропускает Дедушку и возвращается к Окулисту). Если вам станет известно о ком-нибудь еще... Окулист. Что вы? (Пауза. Смотрят друг на друга.) Внук. Потому что мы еще вернемся (выходит. Еще раз останавливается в дверях и говорит про себя, глядя на что-то, что лежит за дверями на полу). А говорил, что он от меня отобьется... (Решительно выходит. Окулист некоторое время продолжает сидеть, как и раньше. На сцене значительно потемнело, но больше уже не темнеет. Потом Окулист медленно встает, выходит и втаскивает в комнату бездыханное тело. Обязательно манекен, а не живого актера. Кладет манекен на диван, складывает ему руки на груди, а потом исследует глаза по всем правилам окулистики.) Окулист. Все равно у него был неизлечимый случай отслоения роговицы. Правда удар при падении мог ускорить ход болезни. Но кто поручится, что завтра он не упал бы на лестнице и роговица не отслоилась бы полностью? Так или иначе. Помочь ему было нельзя (пауза). Кроме того он мог бы и не прийти. Он не был на сегодня записан. Я тоже рисковал (пауза). И хоть он и близорук, но еще жив (телефонный звонок. Окулист снимает трубку). Слушаю? Да. Я вас слушаю... Да, пожалуйста... С двух до шести... Как вам удобнее... В четыре? Пожалуйста, завтра в четыре. Не волнуйтесь, постараемся помочь. Как ваша фамилия (вынимает из кармана записную книжку и карандаш, записывает)? Я заполню на вас карточку. Ваше имя? Кароль... (записывает имя, повторяет его автоматически). Что? Нет, нет, нет... Кароль... да... До завтра, милости прошу. (Кладет трубку. Отходит от телефона, смотрит на часы, смотрит на дверь, прикладывает к двери ухо, потом внезапно открывает дверь, чтобы проверить, не подслушивает ли кто-нибудь, задумывается. Внезапно бежит к телефону и быстро набирает номер.) Алло, алло, кто говорит, Дедушка? Дедушка, это доктор. Да, доктор. Как это, какой доктор (заискивающе)? Не узнаете меня, Дедушка? дедушка не узнаете своего доктора?.. Ну хорошо, Дедушка, завтра в четыре. Да, завтра в четыре. Он будет у меня. Кто? Как кто? Кароль. Разумеется. Ну, пока! До завтра! Пока! (Пауза. Окулист кладет трубку, подходит к дивану, стаскивает с него манекен и запихивает под диван, а сам ложится на диван. Раскрывает книгу и начинает читать, как вначале.) Занавес.