Сомерсет Моэм. Леди Фредерик
---------------------------------------------------------------
© Copyright Сомерсет Моэм
© Copyright Перевод: Михаил Загот(zagot@rol.ru, mike@zagot.ru), www.zagot.ru
Date: 05 Jul 2005
---------------------------------------------------------------
Комедия в 3-х действиях
Действующие лица
Леди Фредерик Бероллз
Сэр Джералд О'Мара
Господин Парадаин Фоулдс
Маркиза Мерестонская
Маркиз Мерестонский
Адмирал Карлайл
Капитан Монтгомери
Роуз
Портниха леди Фредерик
Лакей леди Фредерик
Горничная леди Фредерик
Томпсон
Официант
Время действия: 1890 год
ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ
Сцена: Гостиничный номер в "Отель де Пари", в Монте-Карло. Большая
комната с роскошной мебелью, справа и слева - двери, сзади окна, выходящие
на террасу. Сквозь них видно южное звездное небо. В одном углу стоит
фортепьяно, в другом стол, на нем аккуратно разложены бумаги. Горит камин.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН, в шикарном вечернем платье, читает бумаги. Это видная
сорокалетняя женщина. Она откладывает газету и нетерпеливо звонит в звонок.
Появляется слуга.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Господин Парадин Фоулдс приехал?
СЛУГА: Да, миледи.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Он в гостинице?
СЛУГА: Да, миледи.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Пошлите за ним и скажите, что я его жду.
СЛУГА: Извините, миледи, но этот господин просил не беспокоить его ни
под каким видом.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Вздор. Господин Фоулдс - мой брат. Идите за ним сейчас
же.
СЛУГА: В вестибюле его камердинер. Может быть, ваша милость поговорит с
ним?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Пробиться к господину Фоулдсу труднее, чем на прием к
министру. Зовите его слугу.
СЛУГА: Слушаюсь, миледи.
СЛУГА выходит, и вскоре появляется ТОМПСОН, человек господина Фоулдса.
ТОМПСОН: Ваша милость хотели меня видеть.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Добрый вечер, Томпсон. Надеюсь, в дороге проблем не
возникло?
ТОМПСОН: Да, миледи. В дороге у господина Фоулдса проблем не возникает
никогда.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Качки на море не было?
ТОМПСОН: Не было, миледи. Будь на море качка, господин Фоулдс почел бы
это большой наглостью.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Передайте господину Фоулдсу, что я хочу его видеть,
сейчас же.
ТОМПСОН: (Глядя на часы) Извините, миледи, но господин Фоулдс просил не
беспокоить его до десяти часов. Сейчас без пяти, и я не вправе нарушать его
приказ.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Да чем же таким он занят?
ТОМПСОН: Понятия не имею, миледи.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Вы давно работаете у господина Фоулдса?
ТОМПСОН: Двадцать пять лет, миледи.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Его день должен быть вам известен по минутам.
(Входит ПАРАДАЙН. Это очень хорошо одетый мужчина сорока с небольшим
лет. Уверенный в себе, светский, бывалый. Его никогда не собьешь с толку и
не выведешь из равновесия. Он слышит последние слова ЛЕДИ МЕРЕСТОН)
ФОУЛДС: Когда я взял Томпсона на работу, я сказал ему: самая сложная
задача - научиться видеть все, при этом не видя ничего.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Дорогой Парадайн, я жду тебя уже целых два года. Как
можно быть таким занудой?
ФОУЛДС: Я готов стерпеть твой поцелуй, Мод, но только не грубость.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: (Целуя его в щеку) Вечно ты со своими шутками. Почему не
пришел сразу?
ФОУЛДС: Дорогая, нужно же человеку передохнуть после тяжелой дороги, на
что тут сердиться? Двадцать семь часов на поезде - надо прийти в себя после
такого опустошительного налета.
ЛЕДИ МЕРЕСОН: Не смеши. Уверена, никто на тебя не налетал.
ФОУЛДС: Я имею в виду налет на мою душу. Может показаться, что в моем
возрасте это жеманство, но путешествие из Лондона в Монте-Карло меня и
вправду слегка утомило.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Не сомневаюсь, что ты восполнил эти тяготы обильным
ужином.
ФОУЛДС: Томпсон, я вообще ужинал?
ТОМПСОН: (Бесстрастно) Вы ели суп, сэр.
ФОУЛДС: Помню, я бросил на него взгляд.
ТОМПСОН: Рыбный, сэр.
ФОУЛДС: Я заигрывал с жареной камбалой.
ТОМПСОН: Потом Vol-au-vent Россини, сэр.
ФОУЛДС: Это блюдо не произвело на меня никакого впечатления.
ТОМПСОН: Tournedos a la Splendide.
ФОУЛДС: Они были жестче подошвы, Томпсон. Пожалуйтесь, кому следует.
ТОМПСОН: Жареный фазан, сэр.
ФОУЛДС: Да, вот сейчас припоминаю и фазана.
ТОМПСОН: На десерт - мороженое с персиками, сэр.
ФОУЛДС: Оно было очень холодным, Томпсон. Со всей очевидностью.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Дорогой Парадайн, тебя попотчевали роскошным обедом.
ФОУЛДС: Я достиг возраста, когда любовь, честолюбие и богатство меркнут
перед хорошо прожаренным бифштексом. Вы свободны, Томпсон.
ТОМПСОН: Спасибо, сэр.
(Выходит)
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Как не стыдно, Парадайн, предаваться кулинарным утехам,
когда мое сердце изнывает от тревоги.
ФОУЛДС: Видимо, состояние тревоги тебе на пользу. Ты выглядишь как
никогда прекрасно.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Господи, перестань дурачиться и выслушай меня.
ФОУЛДС: Я отправился в путь немедля, едва получил твою телеграмму.
Рассказывай, что случилось.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Дорогой Парадайн, Чарли по уши влюбился.
ФОУЛДС: Ничего необычного для человека двадцати двух лет от роду. Если
пассия того достойна, жени его, а себе оставь статус величавой вдовицы. А
если не достойна - дай ей пятьсот фунтов и отправь в Париж или Лондон, где
она привыкла блистать своими красотами и добродетелями.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Если бы я могла. Как думаешь, кто это?
ФОУЛДС: Дорогая, терпеть не могу загадок. Не сомневаюсь, что найдется
изрядное количество дам, которые без отвращения будут смотреть на молодого
маркиза с доходом пятьдесят тысяч в год.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Это леди Фредерик Бероллз.
ФОУЛДС: Вот это номер!
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Она на пятнадцать лет старше его.
ФОУЛДС: То есть в матери ему она все-таки не годится, а это уже
кое-что.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Она красит волосы.
ФОУЛДС: И делает это не без изыска.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: И рисует себе лицо.
ФОУЛДС: Рисует куда лучше многих членов Академии живописи.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: И бедняга Чарли просто втрескался в нее. Он скачет с ней
верхом по утрам, катается с ней на машине после обеда, а половину ночи
торчит с ней в казино. Я совсем его не вижу.
ФОУЛДС: Но с чего ты взяла, что леди Фредерик до него есть дело?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Не смеши меня, Парадайн. Все знают, что за душой у нее -
ни гроша, она по уши в долгах.
ФОУЛДС: Надо уметь сохранять хорошую мину. Жизнь светской дамы в наши
дни - весьма нехитрая дилемма: либо суд по делу о банкротстве, либо суд по
делу о разводе.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Как ей удается так шикарно одеваться? Вот тебе
превратность судьбы - стоит женщине потерять остатки репутации, и она сразу
начинает выглядеть, как картинка.
ФОУЛДС: Дорогая, утешься мыслью о том, что когда-нибудь она будет за
это жариться на углях.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Не сочти за богохульство, Парадайн, но белые одежды и
крылышки в том мире - едва ли достойная компенсация за то, что в этом мире я
выгляжу не элегантно.
ФОУЛДС: Я полагал, что она на грани банкротства - и вдруг она покупает
новый экипаж. Ты всерьез думаешь, что Чарли жаждет на ней жениться?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: У меня нет ни малейших сомнений.
ФОУЛДС: Чего же ты хочешь от меня?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Боже правый, чтобы ты этому помешал. В конце концов, у
него прекрасное положение в обществе, он может сделать блестящую карьеру.
Стать даже премьер-министром! Как же позволять мальчику жениться на такой
женщине?
ФОУЛДС: Ты, конечно, знакома с леди Фредерик?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Дорогой Парадайн, мы с ней в прекрасных отношениях.
Зачем мне провоцировать ее на ссору? Лучше я приглашу ее отобедать с тобой.
ФОУЛДС: В делах такого рода у женщин перед мужчинами неоспоримое
преимущество. Им неведомы угрызения совести, к тому же, подобно Джорджу
Вашингтону, они всегда готовы солгать.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Для меня она - эдакая отверженная, и скажу тебе
откровенно: я не остановлюсь ни перед чем, чтобы вырвать сына из ее цепких
лап.
ФОУЛДС: Только истинно добродетельная женщина способна с подобным
спокойствием заявить, что намерена добиться своего самыми порочными
методами.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: (Глядя на него) В ее карьере наверняка есть какие-то
темные стороны. Если бы до этого докопаться...
ФОУЛДС: (Мягко) Как я все же могу тебе помочь?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Лучший детектив тот, кто в прошлом сам был взломщиком.
ФОУЛДС: Дорогая, быть откровенной еще не значит читать нравоучения.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Ты промотал два состояния, и если бы каждому доставалось
по заслугам, ты бы сейчас не утопал в роскоши, а умирал с голода.
ФОУЛДС: У моих дальних родственников есть интересное свойство: в
критический момент они отправляются к праотцам.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Всю жизнь ты был жутким и беспутным негодником, твоими
закадычными дружками были самые отпетые мерзавцы.
ФОУЛДС: С моим знанием света и твоей безмерной решимостью мы можем
составить серьезную конкуренцию беззащитной даме.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: В обществе ходили слухи, что однажды ты был в нее сильно
влюблен.
ФОУЛДС: Слухи в обществе - это ослиное блеянье, которое улавливают
ослиные же уши.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: И все же, далеко у вас зашло дело? Если бы ты поделился
с Чарли, рассказал ему о ваших отношениях...
ФОУЛДС: Дорогая Мод, никаких отношений не было - к сожалению.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Бедняга Джордж в те времена был этой историей весьма
обеспокоен.
ФОУЛДС: Твой покойный муж, будучи человеком весьма религиозным, всегда
верил в худшее, когда дело касалось его ближних.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Не надо, Парадайн. Знаю, вы друг друга недолюбливали, но
помни: я любила его всем сердцем. Так и не смогла оправиться после его
смерти.
ФОУЛДС: Милая, ты же знаешь, я не хотел тебя обидеть.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: В большой степени виноват был ты. Да, он был глубоко
религиозен, возглавлял союз сторонников широкой церкви, и твой образ жизни
был ему ненавистен.
ФОУЛДС: (С набожной интонацией) Хвала Господу, на своем веку я успел
изрядно погрешить!
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: (Со смехом) Ты совершенно неисправим, Парадайн. Но
сейчас ты мне поможешь. После смерти Джорджа мы с мальчиком вели весьма
уединенную жизнь, и теперь совершенно беспомощны. Если Чарли женится на этой
женщине, мое сердце будет разбито.
ФОУЛДС: Сделаю все, что смогу. И, кажется, даже могу обещать: мои
усилия будут потрачены впустую.
(Распахивается дверь, и входит ЛЕДИ ФРЕДЕРИК, за ней МЕРЕСТОН - молодой
человек двадцати двух лет. Следом появляется ее брат, СЭР ДЖЕРАЛД О'МАРА,
красивый высоченный малый; за ним - КАПИТАН МОНТГОМЕРИ, АДМИРАЛ КАРЛАЙЛ и
его дочь РОУЗ. ЛЕДИ ФРЕДЕРИК - красивая ирландка лет тридцати-тридцати пяти,
прекрасно одетая. Она чрезвычайно оживлена. Видно, что она по-ирландски
безрассудна и не желает думать о завтрашнем дне. Если она хочет кого-то к
себе расположить, она переходит на ирландский акцент, прекрасно зная, что
становится совершенно неотразимой. КАПИТАН МОНТГОМЕРИ - ухоженный и
прилизанный мужчина лет тридцати пяти, весьма обходительный. АДМИРАЛ -
человек прямой и грубоватый. РОУЗ - хорошенькая инженю девятнадцати лет.)
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Вот и они.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (С неописуемой живостью протягивает обе руки к Фоулдсу)
Парадайн! Парадайн! Парадайн!
МЕРЕСТОН: Мой учитель и наставник, дядюшка!
ФОУЛДС: (Пожимает руки леди Фредерик) Я слышал, вы были в казино.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Чарли проигрался в пух и прах, и я его утащила.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Чарли, дорогой мой, как я не люблю, когда ты играешь.
МЕРЕСТОН: Матушка, я проиграл всего десять тысяч франков.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (ПАРАДАЙНУ ФОУЛДСУ) Вижу, вы как всегда пребываете в
добром здравии.
ФОУЛДС: Не надо бросаться сомнительными комплиментами. А вдруг завтра я
слягу?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы знакомы с адмиралом Карлайлом? Это мой брат Джералд.
ФОУЛДС: (Пожимая руки) Здравствуйте.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Представляя) Капитан Монтгомери.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Кажется, мы встречались.
ФОУЛДС: Очень рад это слышать. Здравствуйте. (МЕРЕСТОНУ) Хорошо
проводишь время в Монте-Карло, Чарлз?
МЕРЕСТОН: Н-да, спасибо.
ФОУЛДС: Чем занимаешься?
МЕРЕСТОН: Так, то да се... ну, и... тут кругом столы.
ФОУЛДС: Так держать, мальчик. Я рад, что ты должным образом готовишь
себя к обязанностям потомственного законодателя.
МЕРЕСТОН: (Смеясь) Не хохмите, дядя Парадайн.
ФОУЛДС: Очень отрадно, что ты осваиваешь жаргон.
МЕРЕСТОН: Если ты в состоянии нагнать страха на лондонского извозчика и
перещеголять в остроумии девушку за стойкой бара, работа в Палате лордов уже
не кажется такой сложной.
ФОУЛДС: Хочу тебя серьезно предупредить, мальчик мой. Твои богатство и
положение открывают перед тобой прекрасное будущее. Но будешь выказывать
свои таланты - выбросишь будущее на свалку. Сейчас горизонт чист, Британия
ждет прихода нового лидера. Между тем англичане любят, чтобы их лидеры были
существами заурядными. Умение и сноровка вызывают у них недоверие,
разносторонность стоит им поперек горла, а уж остроумие они терпеть не
могут. Пример: судьба несчастного лорда Парнаби. Его учтивость позволила ему
занять пост премьер-министра, но он пал жертвой собственных достоинств. Как
можно отдать судьбу страны в руки человека, чьи речи отточены и искрометны,
чей ум столь быстр и проворен, что поневоле вспоминаешь уколы фехтовальщика?
Любому ясно: лорд Парнаби болтлив и легковесен. Мы сомневаемся в его
принципах, серьезно опасаемся за его нравственные устои. Так что прислушайся
к моим словам, дорогой мой мальчик, прислушайся. Не позволяй скрашивать
озорной эпиграммой нудные длинноты твоих речей, не давай аттической соли
облагораживать тяжеловесные ростбифы бесед. Следи за тем, чтобы в твоих
метафорах не мелькала игра воображения, не выставляй напоказ свои мозги,
прячь их подальше, как самую постыдную тайну. И самое главное: если у тебя
есть чувство юмора, сотри его в порошок. Преврати в лепешку.
МЕРЕСТОН: Дорогой дядя, ваши слова меня проняли. Впредь буду глупее
тетерева.
ФОУЛДС: Так-то лучше, мой мальчик.
МЕРЕСТОН: Буду тяжеловесным занудой.
ФОУЛДС: Уже вижу, как твою грудь украшает Орден подвязки. Чтобы его
получить, не требуются никакие заслуги!
МЕРЕСТОН: Впредь мои речи будут любого повергать в глубокий сон.
ФОУЛДС: (Хватая его за руку) Тебе по плечу и пост премьер-министра!
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Дорогой Парадайн, прогуляемся по террасе перед отходом
ко сну.
ФОУЛДС: И ты нежно нашепчешь мне на ушко все последние сплетни.
(Он берет ее накидку, и они выходят)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Можно с вами поговорить, адмирал?
АДМИРАЛ: Разумеется. Чем могу служить?
(Пока ЛЕДИ ФРЕДЕРИК и АДМИРАЛ разговаривают, остальные постепенно
расходятся. В разговоре она пользуется ирландским акцентом)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: У вас хорошее настроение?
АДМИРАЛ: Вполне.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я рада, потому что хочу обратиться к вам с брачным
предложением.
АДМИРАЛ: Дорогая леди Фредерик, вы меня застали врасплох.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Смеясь) Не от своего имени.
АДМИРАЛ: О-о, понятно.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дело в том, что мой брат Джералд попросил руки вашей
дочери, и она согласилась.
АДМИРАЛ: Роуз всего лишь кокетка, леди Фредерик, и идти замуж ей рано.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не будем нагнетать страсти. Давайте все обсудим
спокойно.
АДМИРАЛ: И слышать не желаю. Этот парень гол, как сокол.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Зато по счастью богаты вы.
АДМИРАЛ: Что?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы говорили, что было бы не плохо купить землю в
Ирландии. Лучше дома Джералда вам не найти, почва там плотная, с гравием. А
Елизаветинская архитектура приведет вас в восторг.
АДМИРАЛ: Терпеть ее не могу.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вот и прекрасно, ведь усадьба сгорела еще в
восемнадцатом веке, и ее перестроили в лучших георгианских традициях.
АДМИРАЛ: Хм.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Представляете, будете качать на коленках внучат.
АДМИРАЛ: А если это будут внучки?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: В нашей семье такое - большая редкость.
АДМИРАЛ: Повторяю: не желаю об этом слышать.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Второй по возрасту баронет в стране - это совсем не
плохо.
АДМИРАЛ: Придется отправить Роуз обратно в Англию.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: И разбить ей сердце?
АДМИРАЛ: Женские сердца - как старый фарфор, трещина-другая не
помешают.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы знали моего мужа, адмирал?
АДМИРАЛ: Да.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я вышла за него в семнадцать лет, потому что моя мама
сочла его хорошей партией, хотя я была без памяти влюблена в другого. Не
прошло и двух недель со дня свадьбы, как он явился домой вдрызг пьяным, а я
раньше пьяного вблизи никогда не видела. Оказалось, что он любитель как
следует заложить. Я пришла в ужас. Не представляете, какие десять лет я с
ним прожила. Конечно, я за свою жизнь натворила много глупостей, но одному
Богу известно, как я страдала.
АДМИРАЛ: Да, знаю.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Поверьте, когда два молодых сердца влюблены, лучше
позволить им жениться. Любовь в нашем мире встречается так редко. Уж если
она тебе встретилась, такую возможность упускать нельзя.
АДМИРАЛ: Извините, я уже все решил.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А если изменить решение - как это сделал Нельсон? Не
будьте жестоки с Роуз. Она ведь любит Джералда. Не отнимайте у них эту
возможность. Ну? Будьте молодцом.
АДМИРАЛ: Не хочу вас обижать, но сэр Джералд - наименее подходящая
кандидатура изо всех мне известных.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Торжествующе) Я знала, что мы договоримся. Именно это я
ему сама сказала утром.
АДМИРАЛ: Насколько я знаю, его имение заложено.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Под него никто не даст и пенни. Если бы желающие были,
Джералд давно занял бы в долг.
АДМИРАЛ: Ему не на что жить, кроме жалованья.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А вкусы весьма расточительные.
АДМИРАЛ: Он игрок.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Да, но каков красавец.
АДМИРАЛ: Что?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я рада, что наши мнения сходятся. Осталось только
позвать молодых сюда, соединить их руки и дать им наше общее благословение.
АДМИРАЛ: Прежде чем я дам согласие на этот брак, ваш брат будет...
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Проклят?
АДМИРАЛ: Да, мадам, проклят.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Выслушайте меня внимательно.
АДМИРАЛ: Хочу вас предупредить, леди Фредерик: однажды приняв решение,
я никогда его не меняю.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это меня всегда восхищало. Мужчина должен быть мужчиной.
Ваша сила и решимость всегда приводили меня в трепет.
АДМИРАЛ: Насчет этого не знаю. Но если что говорю, то потом так и
делаю.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Верно. И через пять минут вы скажете, что Джералд может
жениться на вашей хорошенькой Роуз.
АДМИРАЛ: Нет и еще раз нет.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Зачем так упрямиться? Не люблю, когда вы упрямитесь.
АДМИРАЛ: Это не упрямство. Это твердость.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: В конце концов, у Джералда много хороших черт. Он предан
вашей дочери. Есть в нем некоторое буйство, но без этого качества молодой
человек мало чего стоит.
АДМИРАЛ: ( Грубовато) Да уж, зять-тряпка мне не нужен.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Как только он женится, сразу станет образцовым
эсквайром.
АДМИРАЛ: Он же игрок, этого я не потерплю.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А если он даст слово, что больше не притронется к
картам? Что вы такой придирчивый? Хотите свести меня в могилу?
АДМИРАЛ: (Неохотно) Вот как я поступлю: они поженятся, если он год не
будет играть в карты.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы просто душка. (Импульсивно она бросается на шею
адмиралу и целует его. Он заметно ошарашен) Извините, не смогла сдержаться.
АДМИРАЛ: Тут я совсем не против.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Честное слово, в некотором роде вы просто поразительный
человек.
АДМИРАЛ: Вы так считаете?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Именно так.
АДМИРАЛ: Я бы предпочел, чтобы предложение о браке исходило от вас
лично.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Что до меня, дорогой адмирал, надежда давно пала жертвой
жизненного опыта. Надо сказать детям. (Зовет) Джералд, сюда. Роуз!
(Входят ДЖЕРАЛД и РОУЗ)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я всегда знала, что ваш отец, Роуз - чудо природы.
РОУЗ: Папа, ты молодчина.
АДМИРАЛ: Я категорически против вашего брака, но отказать леди Фредерик
нет никакой возможности.
ДЖЕРАЛД: Громадное вам спасибо, адмирал, я сделаю все, чтобы стать для
Роуз классным мужем.
АДМИРАЛ: Не так быстро, молодой человек, не так сразу. Есть условие.
РОУЗ: Папа!
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Джералд должен целый год вести себя примерно, тогда вы
поженитесь.
РОУЗ: Но если он будет вести себя примерно, он станет занудой.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Обязательно станет. Все хорошие мужья - страшные зануды.
АДМИРАЛ: Отправляйся спать, дорогая. А я выкурю трубку и тоже
отправлюсь на боковую.
РОУЗ (Целуя ЛЕДИ ФРЕДЕРИК) Спокойной ночи, вы самая-самая, никогда не
забуду вашей доброты.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Поблагодаришь меня потом, когда проживешь в браке
несколько лет.
РОУЗ: (Протягивая руку ДЖЕРАЛДУ) Спокойной ночи.
ДЖЕРАЛД: (Принимая руку и глядя на РОУЗ) Спокойной ночи.
АДМИРАЛ: (Грубовато) Это совершенно необязательно делать у меня за
спиной.
РОУЗ: (Вытягивая губы) Спокойной ночи.
(Он целует ее, и АДМИРАЛ и РОУЗ выходят)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Где мои восемнадцать лет?
(Она опускается в кресло с выражением крайней усталости на
лице)
ДЖЕРАЛД: А в чем дело?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Вздрогнув) Я думала, ты ушел. Все нормально.
ДЖЕРАЛД: Давай, выкладывай.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Бедный мой мальчик, если бы ты только знал. Я так
обеспокоена, что просто не знаю, как быть.
ДЖЕРАЛД: Деньги?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Год назад я дала торжественную клятву жить по средствам.
И это привело меня к краху.
ДЖЕРАЛД: Милая, но как это возможно?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Сама не понимаю. Это ужасно несправедливо. Чем больше я
стараюсь не быть расточительной, тем больше трачу.
ДЖЕРАЛД: Разве нельзя одолжить?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Смеясь) Уже одалживала. То-то и оно.
ДЖЕРАЛД: Одолжи еще.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я пробовала. Никто не даст мне и пенни - дураков нет.
ДЖЕРАЛД: Ты сказала им, что я подпишу, что угодно?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я была в таком отчаянии, что сказала: мы оба подпишем,
что угодно. Сказала Дику Коэну.
ДЖЕРАЛД: Боже, и что он ответил?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Имитируя еврейский акцент) И какой мне толк с этого
чистого листочка бумаги, милейшая леди?
ДЖЕРАЛД: (Громко хохоча) Узнаю, он самый.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Давай не будем о моих делах. Они в таком состоянии, что
стоит о них подумать, у меня начинается буйная истерика.
ДЖЕРАЛД: И все-таки, что у тебя с деньгами?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Тебе надо знать? Пожалуйста. Портнихе я должна семьсот
фунтов, а в прошлом году я подписала два кошмарных векселя, один на полторы
тысячи, а другой - на две. Срок их оплаты - завтра, и если не достану денег,
придется предстать перед судом по делам о банкротстве.
ДЖЕРАЛД: Ого, это серьезно.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Серьезнее некуда, страшно подумать, чем это может
кончиться. Обычно стоит мне попасть в затруднительное положение, что-то
случается и помогает мне встать на ноги. В прошлый раз тетушку Элизабет
хватил апоплексический удар. Впрочем, больших доходов это не принесло, ведь
траур - штука жутко дорогая.
ДЖЕРАЛД: Почему тебе не выйти замуж?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой Джералд, сам знаешь: в игре с судьбой мне всегда
не везет.
ДЖЕРАЛД: Но Чарли Мерестон от тебя без ума.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это ясно любому дураку.
ДЖЕРАЛД: Так выходи за него.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Господи, да я ему в матери гожусь.
ДЖЕРАЛД: Чушь. Ты всего на десять лет старше его, а сейчас ни один
нормальный молодой человек не берет в жены женщину моложе себя.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Он такой симпатичный. Не могу подложить ему такую
свинью.
ДЖЕРАЛД: А Монтгомери? Денег куры не клюют, да и сам вроде ничего.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Удивлена) Дорогой, я его едва знаю.
ДЖЕРАЛД: Вопрос стоит так: либо замуж, либо под суд.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вот и Чарли. Уведи его, будь другом. Хочу поговорить с
Парадайном.
(Входят Парадайн Фоулдс и Мерестон)
ФОУЛДС: Вы еще здесь, Леди Фредерик?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Собственной персоной.
ФОУЛДС: А мы прогулялись по террасе.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (МЕРЕСТОНУ) Ваш проницательный дядюшка вас как следует
накачал?
ФОУЛДС: Что-что?
МЕРЕСТОН: Не думаю, что ему удалось многого добиться.
ФОУЛДС: (Добродушно) Всего, чего хотелось, мой мальчик. Насквозь видно
именно того, кто считает себя сущим дьяволом. Кстати, который час?
ДЖЕРАЛД: Около одиннадцати?
ФОУЛДС: Ага! Сколько тебе лет, Чарли?
МЕРЕСТОН: Двадцать два.
ФОУЛДС: Значит, тебя пора спать.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Чарли пойдет спать не раньше, чем его отпущу я. Верно?
МЕРЕСТОН: Совершенно верно.
ФОУЛДС: От твоего острого ума не ускользнуло, мой друг, что я желаю
поговорить с леди Фредерик?
МЕРЕСТОН: Нет. Но у меня нет причин полагать, что леди Фредерик желает
говорить с вами.
ДЖЕРАЛД: Идем сразимся на бильярде, Чарли.
МЕРЕСТОН: Вы правда хотите остаться наедине с этим старым злодеем?
ФОУЛДС: Где уважение к моим крашеным волосам, молодой человек?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Мы не виделись несколько лет.
МЕРЕСТОН: Так и быть. Но завтра мы поедем кататься?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Обязательно. Только после обеда.
ФОУЛДС: Прошу прощения, но после обеда Чарлз собирается со мной в
Ниццу.
МЕРЕСТОН: (ЛЕДИ ФРЕДЕРИК) Все нормально. Я действительно туда
собирался, но это можно отменить.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вот и договорились. Спокойной ночи.
МЕРЕСТОН: Спокойной ночи.
(Он выходит с ДЖЕРАЛДОМ. ЛЕДИ ФРЕДЕРИК поворачивается и с улыбкой
всматривается в ПАРАДАЙНА ФОУЛДСА)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Итак?
ФОУЛДС: Итак?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Прекрасно выглядишь, Парадайн.
ФОУЛДС: Спасибо.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Как тебе это удается?
ФОУЛДС: Сплю допоздна, никогда не ложусь рано, ем, что хочу, пью, когда
жажду, курю крепкие сигары, не занимаюсь физкультурой и при любых
обстоятельствах ставлю барьер на пути всякого занудства.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Жаль, что тебе пришлось уехать из города в такой спешке.
Пришлось оторваться от развлечений?
ФОУЛДС: На Ривьеру я так или иначе приезжаю каждый год.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Да, но еще не сезон.
ФОУЛДС: Я пока не настолько погряз в среднем возрасте, чтобы
обзаводиться привычками.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой Парадайн, позавчера леди Мерестон, будучи в
расстроенных чувствах, отправилась на почту и послала тебе телеграмму
следующего содержания: "Приезжай немедля, срочно нужна твоя помощь. Чарли
попал в ловушку коварной интриганки. Мод". Верно?
ФОУЛДС: Я стараюсь не допускать и мысли о том, что хорошо одетая
женщина может ошибаться.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ты сорвался с места, кинулся спасать племянника и вдруг
к бесконечному удивлению выясняется, что коварная интриганка - это твоя
покорная слуга.
ФОУЛДС: Ты была бы неотразима, если бы не была так умна.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Что собираешься делать?
ФОУЛДС: Дорогая, я не полицейский, а всего лишь безобидный старый
холостяк.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Который хитрее матери, у которой куча дочек на выданье,
и ловчее рекламного агента.
ФОУЛДС: Мод полагает, что коль скоро в свое время я слегка покуражился,
я смогу найти на тебя управу. Мол, кому еще ловить вора, как не другому
вору. Она большая любительница всяких пословиц.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Как насчет "Нашла коса на камень"? Между прочим, я
слышала, леди Мерестон отзывается обо мне самым лучшим образом.
ФОУЛДС: Есть у женщин такая слабость: выкладывать карты на стол. Из
известных мне ты - единственная, кто этого не делает.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (С ирландским акцентом) В Ирландии тебе надо было вести
себя осторожнее.
ФОУЛДС: Ты собираешься замуж за Чарли?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: С какой стати?
ФОУЛДС: А с той, что его доход - пятьдесят тысяч в год, а ты по уши в
долгах. Тебе нужно добыть четыре тысячи фунтов немедля, иначе - полный крах.
Последние десять лет ты была притчей во языцех, но тебя терпели, потому что
у тебя водились деньги. Если разоришься, от тебя все будут воротить нос. А
превратиться из леди Фредерик Бероллз в леди Мерестон - совсем неплохо.
Сестра всегда внушала мне, что маркиза - титул весьма привлекательный.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не такой кричащий, как титул герцогини, а в остальном -
то же дешевое бахвальство.
ФОУЛДС: Ты спросила, зачем тебе идти замуж за мальчика, что моложе тебя
на десять или пятнадцать лет - я ответил.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Тогда ответь и на другой вопрос: зачем тебе вмешиваться
в мою личную жизнь?
ФОУЛДС: Видишь ли, его мать имеет несчастье быть моей сестрой, а я всей
душой ее люблю. Правда, я недолюбливал ее мужа: в жизни не встречал такого
самодовольного ханжу.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я хорошо его помню. Он был президентом союза сторонников
широкой церкви и носил бакенбарды.
ФОУЛДС: Но сестра никогда не оставляла меня в беде. Я в свое время не
раз попадал в переплет, и она всегда приходила на помощь. Боюсь, если Чарли
станет твоим мужем, это ее убьет.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Спасибо.
ФОУЛДС: Не хочу говорить обидных слов, но я и сам полагаю, что этот
брак будет катастрофой. К тому же, если не ошибаюсь, у меня самого остался к
тебе один неоплаченный счет, пора рассчитаться.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вот как?
ФОУЛДС: Ты наверняка помнишь, что однажды выставила меня ослепительным
дураком. Я поклялся, что поквитаюсь с тобой, клянусь Богом, так оно и будет.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Со смехом) Что же такое ты предпримешь, если я решусь
принять предложение Чарли?
ФОУЛДС: Пока такого предложения не поступило?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Пока нет, но приходится применять всю свою женскую
мудрость, чтобы удержать его от этого.
ФОУЛДС: Давай сыграем в открытую.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я должна быть начеку. Когда ты идешь на откровение, ты
наиболее опасен.
ФОУЛДС: Жаль, что ты обо мне столь дурного мнения.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вовсе нет. Просто здесь гениальная игра природы: в теле
йоркширского сквайра живет душа священника-иезуита.
ФОУЛДС: Интересно, за что мне такие комплименты? Похоже, ты здорово
меня боишься.
(Некоторое время они смотрят друг на друга)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ну, кладите свои карты на стол.
ФОУЛДС: Во-первых, тебе срочно нужны деньги.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: И что?
ФОУЛДС: Предложение исходит от моей сестры.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: То есть тебе самому оно не нравится?
ФОУЛДС: Если оставишь парня в покое и исчезнешь - получишь сорок тысяч
фунтов.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Так недолго и пощечину схлопотать.
ФОУЛДС: Знаешь что, между нами говоря, лезть в бутылку довольно глупо.
Тебе позарез нужны деньги, к тому же тебе едва ли по нраву, чтобы до конца
жизни за твои юбки цеплялся какой-то молокосос.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Хорошо, в бутылку лезть не будем. Скажи леди Мерестон:
если бы я вправду хотела ее денег, надо быть дурой, чтобы взять сорок тысяч
и уйти. Ведь стоит кивнуть - и можно получать по пятьдесят тысяч ежегодно.
ФОУЛДС: Это я ей уже сказал.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ты проявил большую проницательность. Давай вторую карту.
ФОУЛДС: Дорогая, только не надо кипятиться.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я абсолютно спокойна.
ФОУЛДС: Дьявольским нравом ты отличалась всегда. Ты еще не дала Чарли
его отведать?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Смеясь) Пока нет.
ФОУЛДС: Хорошо, вторая карта - твоя репутация.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Но у меня ее нет. Я всегда считала, что это -
преимущество.
ФОУЛДС: Видишь ли, Чарли - неоперившийся сосунок. Он считает, что ты -
воплощение всех добродетелей, ему и в голову не приходит, что у тебя была
бурная молодость.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ни о чем так не жалею, как об этом.
ФОУЛДС: Все равно, Чарли будет потрясен, когда узнает, что
прелестнейшая роза, которую он так трепетно обожает...
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Едва не удрала с его собственным дядюшкой. Но об этом ты
ему не расскажешь - не захочешь выставляться последним ослом.
ФОУЛДС: Мадам, когда того требует долг, Парадайн Фоулдс готов
подвергнуться даже осмеянию. Но я скорее имел в виду историю с Беллингэмом.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ах, да, еще была история с Бэллингэмом. Совсем забыла.
ФОУЛДС: Скверная история, верно?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Просто кошмар.
ФОУЛДС: Тебе не кажется, что тут-то Чарлз и поперхнется?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Весьма возможно.
ФОУЛДС: Может, есть смысл отступиться?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Звонит в звонок) Но ты еще не видел моих карт. (Входит
слуга) Велите моему слуге принести коробку с письменного стола.
СЛУГА: Хорошо, миледи. (Уходит)
ФОУЛДС: Ну, что же есть у тебя?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Четыре или пять лет назад я останавливалась в этой
гостинице, здесь тогда жила и Мими Бретонская.
ФОУЛДС: В жизни о такой не слышал, хотя из имени следует, что эта дама
- натура пылкая.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Она была певичкой в Фоли-Бержер и владела изумрудами,
равных которым я в жизни не видела.
ФОУЛДС: Но ты не видела изумрудов Мод.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: У покойного лорда Мерестона была страсть к изумрудам. Он
всегда считал их чистейшими из камней.
ФОУЛДС: (Быстро) И что же?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А то, что Мими вдруг тяжело заболела, ухаживать за ней
было некому. Разумеется, набожные англичанки, что обитали в гостинице, не
подходили к ней и на пушечный выстрел, поэтому я поступила так, как поступаю
обычно.
(Слуга ЛЕДИ ФРЕДЕРИК входит с небольшой коробкой и ставит ее на стол.
Выходит. ЛЕДИ ФРЕДЕРИК, продолжая разговаривать, отпирает ее)
ФОУЛДС: Слава Богу, что я холостяк, и никакой сладкоголосый ангел не
разглаживает мне подушку, когда я жажду только уединения.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я выхаживала ее, пока она не поправилась, поле чего ей
пришло в голову, что она передо мной в долгу за свою ничтожную жизнь. Она
хотела отдать мне свои прекрасные изумруды. Я отказалась. Она пришла в
жуткое расстройство, и тогда я сказала: ладно, я возьму кое-что другое, если
вы не против.
ФОУЛДЕС: Что же ты взяла?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Связку писем. Я видела адрес на конверте и узнала
почерк. Решила, пусть эта переписка будет в моих руках, так будет надежнее.
(Она достает письма из коробки и передает их ПАРАДАЙНУ). Вот эти письма.
(Он смотрит на них и вздрагивает)
ФОУЛДС: 89, Гросвенор-сквер. Почерк Мерестона. Неужели? Но как же? Ай,
ай, ай. (Он заходится смехом) Старый грешник. А ведь Мерестон не хотел
принимать меня у себя: я, видите ли, беспутнк и вольнодумец. А он был
президентом союза сторонников широкой церкви. Боже, так и слышу его слова:
"Господа, я горой стою за нравственность, непорочность и чистоту английской
семьи". Н-да.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я часто замечала, что поборники религии весьма падки на
женские чары.
ФОУЛДС: Можно взглянуть?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ну, даже не знаю. Смотри.
ФОУЛДС: (Читает) "Души моей отрада..." А вот и его подпись: "твой
цыпленочек". Старый развратник.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Она была очень хорошенькая.
ФОУЛДС: Не сомневаюсь, но, хвала небу, во мне еще осталась капля
приличия, и все мое нутро ропщет: как может седовласый мужчина в бакенбардах
называть себя чьим-то цыпленочком?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Слова о безудержной страсти едва ли смехотворны, когда
их сопровождают такие великолепные изумруды.
ФОУЛДС: (Вздрагивая и вдруг становясь серьезным) А как же Мод?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: В каком смысле?
ФОУЛДС: Бедняжка, она этого просто не вынесет. Он наставлял ее все
двадцать лет совместной жизни, она боготворила землю, по которой он ступал.
Она была готова лечь с ним в могилу, но решила, что ее долг - продолжать его
благое дело.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Знаю.
ФОУЛДС: Да, это карта серьезная. Ты была права, отказавшись от
изумрудов: эти письма вдвое ценнее.
ЛЕДИ ФОРЕДЕРИК: Хочешь, мы их сожжем.
ФОУЛДС: Бетси!
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вон огонь. Брось их туда.
(Он берет письма обеими руками и торопливо подходит к камину. Но
останавливается, возвращается и бросает письма на диван.)
ФОУЛДС: Не могу!
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Почему?
ФОУЛДС: Этот жест уж слишком великодушен. Я готов биться с тобой
насмерть, но так ты сразу получишь серьезную фору. Я буду связан по рукам и
ногам.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Что ж, хорошо. Не хочешь - не надо.
ФОУЛДС: Но если ты готова сбросить такую карту - что же у тебя на
руках? Флеш-рояль?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не исключено, что я просто-напросто блефую.
ФОУЛДС: Господи, снова слышать твой ирландский акцент - бальзам для
моих ушей.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Неужели?
ФОУЛДС: Боюсь, ты им пользуешься, чтобы обезоруживать собеседников.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Улыбаясь) Тебя обезоружишь, как же.
ФОУЛДС: Господи, ведь когда-то я был в тебя влюблен.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не более, чем многие другие.
ФОУЛДС: Но ты обошлась со мной безобразно.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Так говорили практически все. Впрочем, тебе явно удалось
оправиться от этого удара.
ФОУЛДС: Неправда. Твое грубое обхождение нанесло непоправимый ущерб
моему желудку.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Поэтому сразу после нашей размолвки ты вместо Скалистых
гор отправился в Карлсбад?
ФОУЛДС: Можешь смеяться, но вот тебе факт: в жизни я был влюблен лишь
однажды - в тебя.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Улыбаясь и протягивая руку) Спокойной ночи.
ФОУЛДС: И за все это я дам тебе бой, буду палить из всех орудий.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Парадайн, я тебя не боюсь.
ФОУЛДС: Спокойной ночи.
(Он выходит, и входит КАПИТАН МОНТГОМЕРИ)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Позевывая и потягиваясь) Что-то спать хочется.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Как жаль. А я хотел с вами поговорить.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Улыбаясь) Ну, минут пять я еще продержусь, особенно
если угостите сигаретой.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Пожалуйста.
(Он протягивает ей портсигар и подносит огонь к сигарете)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Со вздохом) То, что надо.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Я хотел сказать, что утром получил письмо от моего
адвоката, он только что купил от моего имени замок Кроули.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вот как? Прекрасное место. Как-нибудь пригласите меня
погостить.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Был бы счастлив, если бы вы остались там навсегда.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Бросив на него быстрый взгляд) Очень мило получить
такое предложение, но я стараюсь не уезжать из Лондона надолго.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: (С улыбкой) У меня прекрасный дом на Портмен-сквер.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (С удивлением) В самом деле?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: А на следующих выборах я намерен избираться в
Парламент.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Наверное, управлять Британией - очень приятное занятие,
достойное и не обременительное.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Леди Фредерик, хоть я и состою на государственной
службе, но неплохо умею вести дела, а потому не привык ходить вокруг да
около. Я хочу просить вашей руки.
ЛЕДИ ФРЕКДЕРИК: Замечательно, что вы не стали раздувать из этого целую
историю. Мне очень приятно, но боюсь, что предложение принять не могу.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Почему?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я же совсем вас не знаю.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Можем начать нашу супружескую жизнь с пользой для
дела - как следует познакомимся.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А вдруг мы придем к выводу, что терпеть не можем друг
друга - не будет ли поздновато?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Хотите взглянуть на мой банковский счет? Из него
станет ясно, что мои предки - люди весьма респектабельные, а обстоятельства
мои не могут не внушать любви.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не сомневаюсь, это чрезвычайно интересно - но не для
меня.
(Собирается уходить)
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Погодите. Скажите, какова причина отказа?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ну, если вы настаиваете. Я вас совершенно не люблю.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Вы считаете это серьезной причиной?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы приятель Джералда, и он отзывается о вас хорошо. Но я
не могу выходить замуж за каждого, о ком хорошо отзывается Джералд.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Он обещал замолвить за меня словечко.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Если я когда-нибудь снова выйду замуж, то только чтобы
доставить удовольствие себе, а нее моему брату.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Надеюсь, я сумею повлиять на вас, и вы измените
решение.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Едва ли могу вас обнадежить.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Когда я намерен чего-то добиться, я обычно этого
добиваюсь.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Похоже на угрозу.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Как вам будет угодно.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Значит, вы вознамерились на мне жениться?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Именно.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А я вознамерилась этого не допустить. Так что мы квиты.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Почему не поговорить об этом с братом?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Потому что его это не касается.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Не касается? А вы его спросите!
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Что вы имеете в виду?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Его спросите. Спокойной ночи.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Спокойной ночи. (Он уходит. ЛЕДИ ФРЕДЕРИК подходит к
окну с выходом на террасу и зовет) Джералд!
ДЖЕРАЛД: Я здесь! (Входит в комнату)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ты знал, что капитан Монтгомери собирался делать мне
предложение?
ДЖЕРАЛД: Знал.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: И есть причина, по которой я должна его принять?
ДЖЕРАЛД: Только одна: я должен ему девятьсот фунтов.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Ошеломленно) Почему ты мне не сказал?
ДЖЕРАЛД: Не мог, ты и так была обеспокоена. Глупо, конечно. Я хотел
сорвать банк ради Роуз.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это карточный долг?
ДЖЕРАЛД: Да.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (С иронией) Из тех, что называют "долг чести"?
ДЖЕРАЛД: Я должен рассчитаться послезавтра, день в день.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Но послезавтра я должна заплатить по двум своим
векселям. А если не рассчитаешься?
ДЖЕРАЛД: Придется отдать мои бумаги на собственность, я потеряю Рози.
Потом пущу пулю в свой дурацкий лоб.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Так кому ты в итоге должен?
ДЖЕРАЛД: Он сын Аарона Левицки, ростовщика.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Смех вперемежку с ужасом) Только этого не хватало!
КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ
ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ
Сцена та же, что и в первом действии. АДМИРАЛ КАРЛАЙЛ спит в кресле, на
лицо накинут платок. В старинном кресле сидит РОУЗ, на спинку опирается
ДЖЕРАЛД.
РОУЗ: Папа - такая дуэнья, лучше не придумаешь.
(АДМИРАЛ всхрапывает)
ДЖЕРАЛД: Ты абсолютно права. (Пауза)
РОУЗ: За последние четверть часа я пятнадцать раз заводила разговор на
новую тему.
ДЖЕРАЛД: (С улыбкой) Правда?
РОУЗ: А ты все время со мной соглашаешься, и говорить не о чем. Мне
снова надо выдумывать что-то новое.
ДЖЕРАЛД: Ты говоришь так здраво и разумно. Естественно, я соглашаюсь.
РОУЗ: Интересно, покажусь ли я тебе здравой и разумной через десять
лет.
ДЖЕРАЛД: Никаких сомнений, что да.
РОУЗ: Но тогда едва ли мы сможем вести остроумные беседы, обмениваться
изящными уколами?
ДЖЕРАЛД: Твори добро, прекрасная из дев, а ум возьмет свое.
РОУЗ: Не говори так. Когда мужчина влюблен, он сразу взбирается на
пьедестал из Десяти заповедей и стоит на нем, подбоченившись. А когда
влюблена женщина, до всех этих "можно" и "нельзя" ей нет никакого дела.
ДЖЕРАЛД: Когда влюблена женщина, она способна положить свое сердце под
микроскоп и изучать его биение. А когда влюблен мужчина, разве есть ему дело
до науки, философии и всего остального?
РОУЗ: Когда влюблен мужчина, он способен лишь писать сонеты под луной.
Когда влюблена женщина, она все-таки способна готовить ему обед и штопать
себе чулки.
ДЖЕРАЛД: Выходит, последнее слово всегда остается за тобой.
(Она поднимает голову, и он целует ее в губы)
РОУЗ: Ты мне начинаешь нравиться все больше и больше.
ДЖЕРАЛД: Во всяком случае, это успокаивает.
РОУЗ: Но едва ли кто-то скажет, что ты пышешь красноречием.
ДЖЕРАЛД: Никогда не видела, как влюбленные парочки часами сидят на
садовой скамье и не произносят ни слова?
РОУЗ: А что?
ДЖЕРАЛД: Мне всегда казалось, что им скучно до слез. Но теперь я
понимаю - они безмерно счастливы.
РОУЗ: Ты, конечно, мой послушный солдат, а я - твоя сестра милосердия.
ДЖЕРАЛД: Знаешь, когда я учился в Дублинском колледже "Тринити"...
РОУЗ: (Перебивая) Ты разве там учился? Я думала, в Оксфорде.
ДЖЕРАЛД: Нет, а что?
РОУЗ: Просто все мои родственники учились в колледже Магдалины, в
Кембридже.
ДЖЕРАЛД: Так.
РОУЗ: И я решила: если у меня родится сын, он тоже будет учиться там.
(АДМИРАЛ вздрагивает и стягивает с лица платок. Остальные его не
замечают. Он с интересом прислушивается к разговору. Позже входит ЛЕДИ
ФРЕДЕРИК и с улыбкой на лице слушает их разговор.)
ДЖЕРАЛД: Дорогая, ты знаешь, я не люблю тебе возражать, но я давно
решил: мой сын будет учиться в Дублине, как я.
РОУЗ: Ты меня извини, Джералд, но ребенок должен получить образование,
подобающее джентльмену.
ДЖЕРАЛД: Полностью согласен, Роуз, но, прежде всего, он ирландец,
значит, и учиться ему надо в Ирландии.
РОУЗ: Дорогой Джералд, в таких делах вернее всего положиться на
материнскую любовь.
ДЖЕРАЛД: Любимейшая Роза, отцовская мудрость всегда надежнее.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Извините, что вмешиваюсь, но вам не кажется, что вы
забегаете вперед?
АДМИРАЛ: (Пораженный) В жизни не слышал такого разговора между женихом
и невестой!
РОУЗ: Дорогой папочка, надо быть готовым ко всему.
АДМИРАЛ: Когда я был молодым, девушки о таких вещах не рассуждали.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Думаю, элементарное знание естественной истории никому
не повредит. Невежество едва ли cродни добродетели, и если девица выросла
круглой дурочкой, это едва ли дает ей преимущество в браке.
АДМИРАЛ: Я человек старомодный , леди Фредерик. По моим представлениям,
когда затрагиваются некоторые темы, скромная девушка должна падать в
обморок. Да, мадам, падать в обморок. Когда я был неоперившимся юнцом, так
оно и бывало.
РОУЗ: Папа, я не раз пыталась упасть в обморок, когда ты противился
моим желаниям, но это никогда ни к чему не приводило. Так что обмороки - не
для меня.
АДМИРАЛ: Что до вашего смехотворного разговора о том, где будет учиться
ваш сын, вы забыли, что не худо бы спросить и меня.
ДЖЕРАЛД: Дорогой адмирал, я просто не понимаю, почему это должно
тревожить вас.
АДМИРАЛ: Чтобы не углубляться в этот вопрос, скажу сразу: в день
появления Роуз на свет я решил, что ее сын будет учиться в Кембридже.
РОУЗ: Дорогой папочка, думаю, мы с Джералдом лучше разберемся, что
нашему сыну во благо.
АДМИРАЛ: Мальчик должен работать, Роуз. Внук-бездельник мне не нужен.
ДЖЕРАЛД: Именно. Поэтому я и настроен отправить его в Дублин.
РОУЗ: Важно, чтобы он вырос человеком воспитанным, а в Оксфорде его
этому научат, даже если не научат ни чему другому.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вам не кажется, что вернуться к этому разговору стоит
лет через двадцать?
АДМИРАЛ: Есть вещи, которые надо решать сразу, леди Фредерик.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Видите ли, молодежь нынче независимая. А уж что будет
через двадцать лет!
ДЖЕРАЛД: Прежде всего ребенок должен уметь слушаться.
РОУЗ: Конечно. Непослушный ребенок - что может быть хуже?
АДМИРАЛ: Чтобы мой внук меня не слушался? Пусть только попробует!
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Значит, в главном вы сходитесь. Все в порядке. Я пришла
сказать, что экипаж готов.
АДМИРАЛ: Иди за своей шляпкой, Роуз. (Обращаясь к ЛЕДИ ФРЕДЕРИК) Вы
едете с нами?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: К сожалению, нет. Au revoir.
АДМИРАЛ: A tout a l'heure - до скорого.
(Он и РОУЗ выходят)
ДЖЕРАЛД: Встречала ли ты существо более прелестное, чем Роуз?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Смеясь) Только в зеркале.
ДЖЕРАЛД: Дорогая Элизабет, до чего ты тщеславна!
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вижу, ты очень счастлив, брат.
ДЖЕРАЛД: Как легко на душе, когда все трудности позади. Я уж боялся,
что все пойдет прахом. Какая ты молодец, Элизабет.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я тоже так считаю.
ДЖЕРАЛД: Как только ты обещала все уладить, я сразу почувствовал себя,
как за каменной стеной.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я же сказала: сделаю, что смогу. И велела тебе не
беспокоиться.
ДЖЕРАЛД: (Внезапно поворачиваясь) Разве что-то не так?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не так, очень даже не так. Я знала, что Коэн остановился
здесь же, и надеялась, что уговорю его не давать ход векселям хотя бы
несколько дней.
ДЖЕРАЛД: Он не согласился?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: У него их уже нет.
ДЖЕРАЛД: (В испуге) Что?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Он их переуступил и клянется, что не знает, у кого они
сейчас.
ДЖЕРАЛД: Какой дурак мог их выкупить?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не знаю, и это самое страшное. Все и так было плохо. Но
по крайней я мере знала, чего можно ждать от Коэна, а теперь... Неужели это
сделал Парадайн?
ДЖЕРАЛД: Еще есть Монтгомери.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Сегодня я с ним увижусь.
ДЖЕРАЛД: Что ты ему скажешь?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Представления не имею. Скажу честно, я его побаиваюсь.
ДЖЕРАЛД: Дорогая, даже если случится самое худшее...
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Как бы то ни было, ты женишься на Роуз. Это я тебе
обещаю.
(Появляется ПАРАДАЙН ФОУЛДС)
ФОУЛДС: Можно войти?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Весело) Это же не наши частные владения. Как мы можем
вам помешать?
ДЖЕРАЛД: Пожалуй, пойду прогуляюсь.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Давай.
(Он выходит)
ФОУЛДС: Ну? Как дела?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Все прекрасно, спасибо.
ФОУЛДС: Я оставил Чарли на попечение его матери. Надеюсь, час-другой ты
обойдешься без него.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я сама сказала ему, что днем он должен побыть с мамой.
Мне не нравится, что он пренебрегает сыновним долгом.
ФОУЛДС: Ага!... Утром я виделся с Диком Коуэном.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Быстро) Вот как?
ФОУЛДС: Тебя это интересует?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вовсе нет. С какой стати?
ФОУЛДС: (Улыбаясь) Милейший человек, верно?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Добродушно) Жаль, ничего нет под рукой - нечем в тебя
швырнуть.
ФОУЛДС: (Со смешком) Во всяком случае, твоих злосчастных векселей у
меня нет. Я опоздал.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Но ты пытался их получить?
ФОУЛДС: О да. Я подумал: Чарли будет интересно знать, что тебе позарез
надо за него замуж.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: И у кого они оказались?
ФОУЛДС: Понятия не имею, но ты можешь оказаться в очень неловком
положении. Три с половиной тысячи, да?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не называй все сразу. Выходит слишком много.
ФОУЛДС: Не хочешь обменять письма Мерестона на семь тысяч фунтов?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Смеясь) Нет.
ФОУЛДС: Жаль... Кстати, не возражаешь, если я в подробностях расскажу
Чарли... о наших с тобой отношениях?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Зачем возражать? Ведь это не я буду выглядеть смешной.
ФОУЛДС: Спасибо. Возможно, я воспользуюсь твоим разрешением.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Наверное, ты заметила, что у Чарли - обостренное чувство
юмора.
ФОУЛДС: Если будешь говорить мне колкости, я уйду. (Он останавливается)
Ты уверена, что никакого другого оружия против тебя нет?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Смеясь) Абсолютно.
ФОУЛДС: Моя сестра сегодня в особо веселом расположении духа. Как
насчет дела Беллингтона?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Легкий скандал, не боле того.
ФОУЛДС: Будь осторожна. Она женщина, и не остановится ни перед чем.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Интересно, с чего вдруг ты меня предупреждаешь?
ФОУЛДС: В память о былом, дорогая.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Парадайн, ты становишься сентиментальным. Так боги
наказывают стареющего циника.
ФОУЛДС: Может быть, но, клянусь жизнью, я не могу забыть, как
однажды...
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Прерывая) Дорогой друг, не надо ворошить мое скорбное
прошлое.
ФОУЛДС: Пожалуй, менее сентиментальной особы, чем ты, я в жизни не
встречал.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Давай сойдемся на том, что я - скопище всех земных
пороков, и забудем об этом.
(Входит СЛУГА)
СЛУГА: Миледи, к вам мадам Клод.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Моя портниха.
ФОУЛДС: Еще один счет?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Главный недостаток Монте-Карло в том, что здесь можно
встретить не меньше кредиторов, чем на Бонд-стрит. Скажите, что я занята.
СЛУГА: Мадам Клод говорит, что подождет, пока вы освободитесь.
ФОУЛДС: Ты совершаешь ошибку. С тем, кому ты не можешь вернуть долг,
надо быть крайне вежливым.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Пусть войдет.
СЛУГА: Хорошо, миледи. (Выходит)
ФОУЛДС: И много?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не очень. Всего семьсот фунтов.
ФОУЛДС: Ну и ну.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой друг, куда же без одежды? Я же не могу
прикрываться фиговым листом.
ФОУЛДС: Одеваться можно попроще.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я так и поступаю. Поэтому выходит дороже.
ФОУЛДС: Ты дьявольски расточительна.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вовсе нет. Я довольствуюсь лишь самым необходимым.
ФОУЛДС: Ты держишь служанку.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Конечно, держу. Меня не научили одеваться без
посторонней помощи.
ФОУЛДС: У тебя есть лакей.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Есть, и был всегда. И у моей мамы тоже. Я не проживу без
него и дня.
ФОУЛДС: А он что для тебя делает?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Он вселяет уверенность в торговый люд.
ФОУЛДС: Ты сняла самый дорогой номер.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я пребываю в ужасном состоянии. Без лучшего номера я бы
жутко страдала.
ФОУЛДС: Мало этого - ты швыряешься деньгами в казино.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Когда человек беден, как я, несколько луидоров туда или
сюда не делают никакой погоды.
ФОУЛДС: (Со смешком) Ты совершенно неисправима.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я в этом не виновата. Пытаюсь экономить, но деньги
сочатся сквозь пальцы, словно вода. Ничего не могу поделать.
ФОУЛДС: Тебе нужно, чтобы о тебе заботился разумный мужчина.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Мне нужно, чтобы обо мне заботился богатый мужчина.
ФОУЛДС: Будь ты моей женой, я дал бы объявление в газетах: за долги
жены ответственности не несу.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Будь ты моим мужем, под твоим объявлением я бы поместила
свое: за поведение мужа ответственности не несу.
ФОУЛДС: Откуда в тебе столько безрассудства?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Когда муж был жив, я была в высшей степени несчастна. А
потом я ждала, что счастье вот-вот придет - но умер мой сын. Дальше мне
стало все равно. Я старалась заглушить жившую во мне боль. Другие женщины
для этого принимают морфий, а я мотала деньги - вот и все.
ФОУЛДС: Все та же легкомысленная и добросердечная Бетси, которую я
когда-то знал.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ты сейчас - единственный, кто зовет меня Бетси. Для всех
остальных я - Элизабет.
ФОУЛДС: Как поступишь с портнихой?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИЕК: Не знаю. В таких случаях предпочитаю действовать по
вдохновению.
ФОУЛДС: Но она поднимет страшный шум?
ЛЕДИ: Нет. Я буду с ней очень любезна.
ФОУЛДС: Понятно. А она с тобой?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не представляешь, как ловко я умею обходиться со своими
кредиторами.
ФОУЛДС: Обходиться - значит, не платить.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ты так считаешь? Спорим на сто луидоров: я предложу ей
деньги, а она от них откажется.
ФОУЛДС: Идет.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вот и она.
(В сопровождении СЛУГИ входит МАДАМ КЛОД. Это светского вида дородная
дама, изысканно одетая, говорит на кокни. Лицо отражает готовность дать бой,
закатить сцену, не принимать никаких возражений.)
СЛУГА: Мадам Клод.
(СЛУГА выходит. ЛЕДИ ФРЕДЕРИК подходит к ней с неописуемой живостью и
протягивает обе руки.)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Лучшая из женщин. Какой чудесный сюрприз.
МАДАМ КЛОД: (Распрямляясь) Я случайно узнала, что вы в Монте-Карло.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: И сразу пришли повидаться. Как это мило! Именно вас я
очень хотела увидеть.
МАДАМ КЛОД: (Со значением) Признаюсь, миледи, я очень этому рада.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ах вы, моя милая. Чем хорош Монте-Карло - здесь можно
встретить всех своих друзей. Вы знакомы с господином Фоулдсом? Это мадам
Клод, художница, дорогой Клод, настоящая художница.
МАДАМ КЛОД: (Мрачно) Очень рада слышать это из ваших уст.
ФОУЛДС: Здравствуйте.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы только посмотрите на это платье. Посмотрите,
посмотрите. В этой юбке чувствуется гений, mon cher. Эти облегающие линии
выражают всю мою сущность. Посмотрите, как совершенен этот наряд, он
оттеняет выдающиеся добродетели, которые делают меня украшением общества, а
оборочка внизу намекает на легкие слабости - отнюдь не недостатки, а именно
слабости, - что придает мне особое изящество и вызывает ко мне интерес. А
отделка? Парадайн, умоляю, взгляните на нее со всем вниманием. Эта отделка
достойна победы в битве под Ватерлоо.
МАДАМ КЛОД: Вы очень добры.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вовсе нет, нет. Помните блузку из розового шифона? На
днях я ее надевала, и милейшая эрцгерцогиня подошла ко мне и только руками
всплеснула: "Боже, боже". Я думала, ее хватит удар. Но когда она пришла в
себя, она расцеловала меня в обе щеки и сказала: "Леди Фредерик, у вас не
портниха, а чистое золото". Вы ведь слышали, Парадайн?
ФОУЛДС: Вы забыли, что я приехал только вчера.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Конечно. Вот глупая! Она будет счастлива, когда узнает,
что вы - в Монте-Карло. Только придется к этой новости ее подготовить.
МАДАМ КЛОД: (Непроницаемо) Извините за неожиданное вторжение.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: О чем вы говорите? Если бы вы не приехали, я бы вам ни
за что этого не простила.
МАДАМ КЛОД: Нам с вами есть о чем поговорить, миледи.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нам всегда найдется о чем поговорить! Надо как-нибудь
вместе съездить покататься. Надеюсь, вы какое-то время тут пробудете?
МАДАМ КЛОД: Все зависит от обстоятельств, леди Фредерик. У меня здесь
небольшое дельце.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Тогда позвольте дать вам совет: не играйте в азартные
игры.
МАДАМ КЛОД: Ни за что, миледи. Мне азарта хватает и на работе. Никогда
не знаешь, когда твой клиент заплатит по счету - и заплатит ли вообще.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Чуть опешив) Ха-ха-ха.
ФОУЛДС: (Негромко гогоча) Хо-хо-хо.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: До чего тонкая женщина. Обязательно перескажу
эрцгерцогине. Вот уж она посмеется. Ха, ха, ха. Милейшая эрцгерцогиня, она
знает толк в хорошей шутке. Надо вас с ней познакомить. Пообедаем вместе? Я
знаю, вы будете друг от друга в восторге.
МАДАМ КЛОД: (Чуть сердечнее) Вы очень добры, миледи.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогая, вы прекрасно знаете, что я всегда считала вас
своей близкой подругой. Кого еще пригласим? Значит, вы, я и эрцгерцогиня. Я
позову лорда Мерестона.
МАДАМ КЛОД: Маркиза Мерестонского, леди Фредерик?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Да. И господина Фоулдса, его дядю.
МАДАМ КЛОД: Простите, неужели вы - господин Парадайн Фоулдс?
ФОУЛДС: (Кивая) К вашим услугам, мадам.
МАДАМ КЛОД: Очень рада с вами познакомиться, господин Фоулдс. (Елейным
голоском) А все говорят, что вы ужасный человек.
ФОУЛДС: Мадам, вы приводите меня в полное смущение.
МАДАМ КЛОД: Поверьте, господин Фоулдс, в браке со святыми состоят
отнюдь не те дамы, которые ходят по портнихам.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нам нужен еще один мужчина. Пригласим моего брата - вы
знакомы с господином Джералдом О'Мара? Или князя Дониани? Давайте пригласим
князя. Он вам понравится. Очень интересный мужчина. Вот нас и шестеро.
МАДАМ КЛОД: Вы очень добры, леди Фредерик, но... я всего лишь портниха.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Портниха? Что за ерунду вы говорите? Вы художница,
подлинная художница, милая. А художникам есть место среди королей.
МАДАМ КЛОД: Не буду отрицать, я бы постыдилась одевать моих клиентов в
наряды, какие носят при королевском дворе.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Значит, договорились, мадам Клод... я могу называть вас
Ада?
МАДАМ КЛОД: Леди Фредерик, я буду очень польщена. Но откуда вам
известно, как меня зовут?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы написали мне письмо всего несколько дней назад.
МАДАМ КЛОД: Разве?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Причем, очень сердитое.
МАДАМ КЛОД: (Извиняясь) Но Леди Фредерик, письмо было чисто деловое. Я
уж не помню, в каких именно выражениях я...
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Прерывая, как будто ее внезапно озарила истина) Ада! А
ведь вы пришли из-за счета!
МАДАМ КЛОД: Нет, миледи, ну, что вы!
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Из-за счета. Точно. У вас это на лице написано. Нельзя
сказать, что это замечательный поступок. Я подумала, вы пришли как подруга к
подруге.
МАДАМ КЛОД: Так и есть, леди Фредерик.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет, вы хотели истребовать у меня деньги. Как вы меня
разочаровали. Не думала, что вы со мной так обойдетесь - вы ведь не первый
день для меня шьете.
МАДАМ КЛОД: Уверяю вас, миледи...
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ни слова больше. Вы пришли за чеком. Вы его получите.
МАДАМ КЛОД: Нет, леди Фредерик, я его не возьму.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Сколько там, мадам Клод?
МАДАМ КЛОД: Я... не помню.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Семьсот пятьдесят фунтов, семнадцать шиллингов и девять
пенсов. Видите, я помню. Вы пришли за чеком и вы его получите.
(Она садится и достает ручку)
МАДАМ КЛОД: Леди Фредерик, как-то вы со мной не по-доброму. Будто я -
какое-то второразрядное заведение.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Извините, об этом надо было думать раньше. Ну вот, у
меня нет с собой чека. Что за тоска!
МАДАМ КЛОД: Ничего страшного, леди Фредерик. Поверьте, мне это и в
голову не приходило.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Что же делать?
ФОУЛДС: Можно написать на обычном листке бумаги.
ЛЕДЕ ФРЕДЕРИК: (Косо глядя на него, в его сторону) Чудовище! (Вслух)
Конечно, можно. Я об этом не подумала. (Достает лист бумаги) Но где я возьму
марку?
ФОУЛДС: (Забавляясь) У меня случайно с собой есть.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Интересно, зачем у вас с собой в Монте-Карло английские
марки?
ФОУЛДС: (Передавая марку) Иногда марка стоимостью один пенс может
сэкономить сто луидоров.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Иронично) Большое спасибо. Сверху я напишу название
банка. Заплатить мадам Клод...
МАДАМ КЛОД: Это не дело, леди Фредерик. Зачем вы со мной так строго?
Как дама даму, я прошу вас меня простить. Верно, я пришла из-за счета, но...
этих денег я не хочу.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Поднимает глаза, довольная) Ну, что ж. (Смотрит на чек)
Будь по-вашему. Пожалуйста. (Рвет чек)
МАДАМ КЛОД: Спасибо, леди Фредерик. Вы оказали мне подлинную услугу. А
теперь я пойду.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Пойдете? Что ж, до свидания. Парадайн, проводите мадам
Клод к ее экипажу. Ада!
(Она целует МАДАМ КЛОД в щеку)
МАДАМ КЛОД: (Уходя) Была очень рада повидаться.
(ПАРАДАЙН предлагает МАДАМ КЛОД руку и выходит вместе с ней. ЛЕДИ
ФРЕДЕРИК подходит к окну, встает на стул и машет платком. В этот момент
входит КАПИТАН МОНТГОМЕРИ)
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Здравствуйте.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Слезает со стула) Очень рада, что вы зашли. Я хотела
вас видеть.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Я могу сесть?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Конечно. Нам надо кое о чем поговорить.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Слушаю.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Прежде всего спасибо за вашу доброту к Джералду. Вчера я
еще не знала, что он должен вам кучу денег.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Сущий пустяк.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы, видимо, очень богаты, если девятьсот фунтов для вас
- сущий пустяк?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Богат.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Со смешком) Все-таки с вашей стороны это большая
любезность - дать ему столько времени.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Я сказал Джералду, что у него есть время до завтра.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Естественно, он хочет рассчитаться с вами как можно
быстрее.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: (Спокойно) Я часто задумываюсь: почему карточный
долг называют долгом чести?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Глядя на него в упор) Если вы будете настаивать, а
Джералд не сможет заплатить - ему придется отдать свои бумаги на
собственность.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: (Беспечно) Можете быть уверены, у меня нет ни
малейшего желания доводить дело до таких крайностей. Кстати, вы обдумали наш
вчерашний разговор?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: А стоило бы.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой капитан Монтгомери, неужели вы думаете, что я
выйду за вас только потому, что мой брат по глупости продулся в покер
настолько, что не смог расплатиться?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Вам не известно, что мой отец был ростовщиком?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Доходное занятие, как мне кажется.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Он тоже так считал. Он был польский еврей, Аарон
Левицки. Когда он приехал сюда, в кармане у него было три шиллинга. Из этой
суммы он ссудил полкроны приятелю с условием, что через три дня тот вернет
семь шиллингов и шесть пенсов.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: У меня плохо с цифрами, но, кажется, проценты непомерно
высоки.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Вы правы. Зато мой отец в этом был большой дока.
Это было лишь скромное начало, но со временем его бизнес разросся до
гигантских размеров. Умирая, он оставил мне имя и герб родовитой семьи
Монтгомери и свыше миллиона деньгами.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вот что могут дать бережливость, трудолюбие и
благорасположение судьбы.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Отцу удалось воплотить все свои честолюбивые
замыслы, кроме одного. Его снедало желание попасть в светское общество, но
достичь этого ему так и не удалось. Перед смертью он мне сказал: хочу, чтобы
ты вращался в кругах, которые сам я знаю только...
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Понаслышке?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Именно. К сожалению, мой бедный отец был в этих
делах мало сведущ. Для него что один лорд, что другой - разницы не было. Он
считал, что маркиз - это более утонченная персона, чем граф, а виконт стоит
выше барона. Он так и не понял, что ирландский баронет без гроша за душой
может вращаться в кругах куда более светских, нежели самый титулованный
граф.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: И что из всего этого следует?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Просто я объясняю вам одну из причин, побудивших
меня сделать вам предложение.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Но вы наверняка знакомы со многими людьми света. На днях
я видела, как вы обедали со вдовой известного рыцаря.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Многие замечательные личности почитают за радость
отобедать со мной. Но я прекрасно знаю: это не то, что я ищу. И до тех
домов, в которые вы вхожи всю свою жизнь, мне так же далеко, как прежде.
Третьеразрядные графы и потрепанные вдовушки меня не устраивают.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Простите за прямоту, но... вы просто сноб.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Мой отец, Аарон Левицки, женился на англичанке,
поэтому я наделен всеми английскими добродетелями.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Но я не вполне уверена, что общество проглотит вас даже
в качестве моего мужа.
ААПИТАН МОНТГОМЕРИ: Погримасничает, но проглотит - куда денется? А
когда я приглашу их на лучшую в Англии охоту, они придут к выводу, что их
желудок меня вполне переварит.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Все еще с удивлением) Вы явно подходите к своему
предложению по-деловому, но я - женщина не деловая. И меня оно не увлекает.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Я прошу вас исполнять лишь те обязанности жены,
каких требует общество. Их ведь не так много. Мне лишь нужно, чтобы вы
давали приемы, были любезны с моими гостями, милы со мной, по крайней мере,
на людях, ходили со мной во всевозможные места, какие принято посещать. В
остальном вы сохраняете полную свободу. Увидите: я буду щедр, внимателен к
любым вашим желаниям.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Капитан, даже не знаю, сколько из сказанного вами можно
принимать всерьез. Ясно одно: вы выбрали не самое подходящее время для
предложения. Ведь мой брат должен вам столько денег, что вы при желании
вполне можете его уничтожить.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Чем же это не подходящее время?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы хотите сказать...
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Буду с вами откровенен. Я бы никогда не позволил
Джералду просадить столько денег, вернуть которые у него нет ни малейшей
возможности. Но я заранее решил, что при этих обстоятельствах смогу
рассчитывать на вашу благодарность.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Резко) Завтра Джералд рассчитается с вами до последнего
пенни.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: (Мягко) Где же он, по-вашему, возьмет деньги?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ни секунды не сомневаюсь: что-нибудь придумаю.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: По-моему, сегодня утром вы уже совершили неудачную
попытку.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Вздрогнув) Что?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Вы не забыли, что завтра вам надо платить и по
некоторым своим векселям?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы откуда знаете?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Я ведь сказал: если за что-то берусь - берусь
основательно. Вы были у Дика Коуэна, и он сказал, что ваших векселей у него
уже нет. Вам не пришло в голову, что есть только один человек, которого они
могут интересовать?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это вы?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Я.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Господи.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Ну, что вы, зачем так беспокоиться? Уверяю,
оснований для тревоги никаких. Я человек порядочный - прими вы мое
предложение сразу, вы бы никогда не узнали, что эти векселя у меня.
Подумайте как следует. Вместе нам будет совсем неплохо, уверяю вас. Я дам
вам то, что вам нужно более всего: деньги и свободу швыряться ими со всем
возможным безрассудством. А вы дадите мне надежное положение в обществе -
исполнится мечта моего отца.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Если я не соглашусь, вы разорите меня и уничтожите
Джералда?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Даже не хочу рассматривать столь мало приятную
возможность.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не могу, не могу.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: (Посмеиваясь) А как же долг? Когда мне прийти за
ответом? Завтра? Приду с вашими векселями и долговыми расписками Джералда,
вы их собственноручно сожжете. Всего наилучшего.
(Он целует ей руку и выходит. ЛЕДИ ФРЕДЕРИК застывшим взглядом смотрит
перед собой. Входит МЕРЕСТОН, за ним ЛЕДИ МЕРЕСТОН и ПАРАДАЙН)
МЕРЕСТОН: (Подбегая к ней) Вот и вы! Я уж вас обыскался!
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Усмехаясь) И двух часов не прошло, как я вас прогнала.
МЕРЕСТОН: Боюсь, я вам до смерти наскучил.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не глупите. Сами знаете, что это не так.
МЕРЕСТОН: А сейчас вы куда?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Что-то голова болит. Пойду полежу.
МЕРЕСТОН: Обидно.
(ЛЕДИ ФРЕДЕРИК выходит. МЕРЕСТОН с волнением смотрит ей вслед и делает
шаг к двери)
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: (Быстро) Ты куда, Чарли?
МЕРЕСТОН: Я не спросил леди Фредерик, не нужно ли ей помочь.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Господи, в гостинице хватает слуг, они исполнят все ее
нужды.
МЕРЕСТОН: Может, ей пойдет на пользу прогулка на машине?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: (Не в силах сдерживаться) На тебя никакого терпения не
хватит. Надо же так потерять голову от страсти!
ПАРАДАЙН: Спокойно, старушка, спокойно.
МЕРЕСТОН: Что ты хочешь сказать, мама?
ЛЕДИ МИЕРЕСТОН: Ты не будешь отрицать, что влюблен в эту женщину?
МЕРЕСТОН: (Побледнев) Пожалуйста, называй ее "леди Фредерик".
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Чарли, это слишком. Пожалуйста, ответь на мой вопрос.
МЕРЕСТОН: Не сочти за грубость, мама, но ты не имеешь права вмешиваться
в мою личную жизнь.
ФОУЛДС: Если вы хотите обсудить этот вопрос, постарайтесь держать себя
в руках.
МЕРЕСТОН: Я ничего не собираюсь обсуждать.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Не валяй дурака, Чарли. Ты проводишь в обществе леди
Фредерик каждое утро, каждый вечер и каждый день. Стоит ей сделать шаг из
гостиницы, ты увязываешься следом. Своим вниманием ты не даешь ей прохода.
ФОУЛДС: (Мягко) Родственникам свойственна подкупающая откровенность.
Подобно кривому зеркалу, они наделяют тебя кривым носом или легким
косоглазием.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН : (МЕРЕСТОНУ) Безусловно, я имею право знать, что все это
значит, и что будет дальше.
МЕРЕСТОН: Что будет дальше - не знаю.
ФОУЛДС: Вопрос, который нас волнует, можно поставить иначе: собираешься
ли ты просить руки леди Фредерик?
МЕРЕСТОН: Отвечать не буду. Вопрос чересчур личный.
ФОУЛДС: Успокойся, малыш, для роли строго папаши ты слишком молод. Мы
желаем тебе добра. Не лучше ли сказать правду и освободиться? В конце
концов, маму и меня волнует только твое благополучие.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: (Умоляюще) Чарли!
МЕРЕСТОН: Конечно, будь я хоть на миг уверен, что она согласится, я бы
попросил ее руки. Но меня ужасает мысль, что она ответит мне отказом, и
тогда мы больше никогда не увидимся.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Несчастный мальчик совершенно свихнулся.
МЕРЕСТОН: Не представляю, что со мной будет, если она пошлет меня
подальше. Лучше эта жуткая неопределенность, чем потерять ее навсегда.
ФОУЛДС: Боже мой. Мальчик, твои дела совсем плохи. Влюбленный, которого
мучает робость - это гораздо хуже, чем влюбленный, который твердит
о своей страсти.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: (Чуть усмехнувшись) Меня забавляет, что юбки леди
Фредерик привлекли внимание и моего брата, и моего сына. В разные периоды
времени, разумеется.
МЕРЕСТОН: Леди Фредерик рассказала мне об этой истории.
ФОУЛДС: Со свойственной ее полу бестактностью.
МЕТРЕСТОН: Как я понял, она в то время была очень несчастлива, а вы,
проявив сомнительный такт, добились ее расположения.
ФОУЛДС: Постарайся не поучать меня, мой дорогой мальчик. Я сразу
вспоминаю твоего незабвенного отца.
МЕРЕСТОН: Наконец, она обещала уехать вместе с вами. Вы должны были
встретиться на вокзале Ватерлоо.
ФОУЛДС: Для тайной встречи там жуткие сквозняки.
МЕРЕСТОН: Ваш поезд уходил в девять, и вы на судне должны были
перебраться на Нормандские острова.
ФОУЛДС: У леди Фредерик поразительная память. Помню лишь, что я
надеялся: на море не разыграется шторм.
МЕРЕСТОН: И когда поезд тронулся с места, взгляд ее упал на вокзальные
часы. Ее ребенок должен был спускаться к завтраку, он мог спросить: а где
мама? И в последнюю секунду она соскочила с подножки поезда. А вы не успели,
и поезд увез вас в Уэймут одного.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Должно быть, ты чувствовал себя отъявленным дураком,
Парадайн.
МЕРЕСТОН: Верно, но зачем сыпать соль на раны?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Тебе не приходило в голову, Чарли, что женщина, которая
так легко влюбляется, не достойна твоего чувства?
МЕРЕСТОН: Дорогая мама, неужели ты думаешь, что ей до моего дяди было
дело?
ФОУЛДС: Ты на что намекаешь?
МЕРЕСТОН: Да люби она вас, разве что-то могло ее остановить? Неужели вы
так плохо ее знаете? Она думала о ребенке по простой причине: вы были ей
безразличны.
ФОУЛДС: (Сердито) Ты в этом ничего не понимаешь, ты просто дерзкий и
нахальный мальчишка.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Дорогой Парадайн, была леди Фредерик в тебя влюблена или
нет - велика ли разница?
ФОУЛДС: (Успокаиваясь) Совершенно никакой.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Лично я не сомневаюсь: раненую гордыню ты принял за
разбитое сердце.
ФОУЛДС: (Едко) Дорогая, иногда ты говоришь такое, что я начинаю
понимать, почему мой деверь так часто покидал семейный очаг и предпочитал
вещать в эксетерском соборе.
МЕРЕСТОН: Вам будет любопытно узнать, что я в курсе всех финансовых
проблем леди Фредерик. Я знаю, что завтра она должна платить по двум
векселям.
ФОУЛДС: До чего она умна.
МЕРЕСТОН: Я умолял ее: позвольте, я ссужу вам нужную сумму - но она
отказалась наотрез. Так что она ничего от меня не скрывает.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Дорогой Чарли, это старый фокус: признаться в том, что
не имеет значения, и скрыть что-то важное.
МЕРЕСТОН: Что ты хочешь сказать, мама?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Леди Фредерик говорила с тобой о деле Беллингэма?
МЕРЕСТОН: С какой стати?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Думаю, тебе следует знать, что женщина, с которой ты
помышляешь связать судьбу, только чудом избежала суда по делу о разводе.
МЕРЕСТОН: Мама, я этому не верю.
ФОУЛДС: Помни, мальчик, ты разговариваешь с собственной матерью.
МЕРЕСТОН: Очень жаль, что моя родная мать выступает с такой низменной и
презренной клеветой... в адрес моего лучшего друга.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Ты прекрасно знаешь: я всегда говорю только то, что могу
доказать.
МЕРЕСТОН: Ничего плохого о леди Фредерик слушать не желаю.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Ты должен это выслушать.
МЕРЕСТОН: А то, что мне будет больно - это тебе все равно?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Я не могу позволить тебе жениться на женщине, которая
абсолютно безнравственна.
МЕРЕСТОН: Мама, как ты смеешь говорить такое?
ФОУЛДС: Мне этот разговор не по душе, но, может, лучше выслушать самое
худшее?
МЕРЕСТОН: Очень хорошо. Но если мама настаивает на таких разоблачениях,
пусть она их сделает в присутствии леди Фредерик.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Охотно.
МЕРЕСТОН: Я очень рад.
(Он звонит в звонок. Входит СЛУГА)
ФОУЛДС: Моди, будь осторожна. Играть с леди Фредерик в такие игры
чрезвычайно опасно.
МЕРЕСТОН: (СЛУГЕ) Подите к леди Фредерик Бероллз и скажите: лорд
Мерестон просит извинения за беспокойство, но будет чрезвычайно ей обязан,
если она на пару минут спустится в гостиную.
СЛУГА: Хорошо, милорд. (Выходит)
ФОУЛДС: Что ты собираешься делать, Мод?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Я знала: было письмо, написанное рукой леди Фредерик, и
это письмо доказывает все, что я о ней сказала. Я перевернула весь свет,
чтобы его отыскать, и сегодня утром оно попало ко мне.
ФОУЛДС: Неужели ты собираешься им воспользоваться? Это будет большая
глупость.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Собираюсь.
ФОУЛДС: Боюсь, ты выпачкаешь в крови собственную голову. Конечно, я
могу чудовищным образом ошибаться, но, кажется, тебя ждет неслыханное
унижение.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Чушь. Мне бояться нечего.
(Входит ЛЕДИ ФРЕДЕРИК)
МЕРЕСТОН: Извините, что побеспокоил. Надеюсь, вы не в обиде?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет, конечно. Я знаю, вы бы не послали за мной так, не
будь на то серьезной причины.
МЕРЕСТОН: Боюсь, вы сочтете меня чрезвычайным наглецом.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Не стоит так извиняться, Чарли.
МЕРЕСТОН: Мама хочет сказать что-то против вас, и я решил, пусть она
сделает это в вашем присутствии.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это очень любезно с вашей стороны, Чарли. Хотя я
предпочитаю, чтобы люди говорили обо мне гадости за моей спиной. Особенно,
если эти гадости - правда.
ФОУЛДС: Послушайте, по-моему, все это - бред. У любого из нас в прошлом
есть что-то такое, в чем не хотелось бы копаться. Может, оставим прошлое в
покое?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я жду, леди Мерестон.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Я просто решила, что моему сыну следует знать: леди
Фредерик была любовницей Роджера Беллингэма. (ЛЕДИ ФРЕДЕРИК быстро
поворачивается и смотрит на нее, затем заходится смехом. ЛЕДИ МЕРЕСТОН
сердито вскакивает и передает ей письмо) Это ваш почерк?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Без капли смущения) Господи, где вы это взяли?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Видите, леди Фредерик, доказательств у меня
предостаточно.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Протягивая письмо МЕРЕСТОНУ) Хотите почитать? Мой
почерк вы знаете хорошо и сумеете ответить на вопрос леди Мерестон.
(Он читает и смотрит на нее в испуге)
МЕРЕСТОН: Боже правый! Но что это значит?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Читайте вслух.
МЕРЕСТОН: Не могу.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Давайте сюда. (Забирает у него письмо) Адресовано моему
деверю, Питеру Бероллзу. Кейт, о которой тут идет речь - его жена. (Читает)
Дорогой Питер! Очень жаль, что ты поссорился с Кейт из-за Роджера
Беллингэма. Ты все истолковал неправильно. Между ними совершенно ничего нет.
Я не знаю, где именно во вторник вечером была Кейт, но уж никак не рядом с
Роджером. Это мне точно известно, потому что...
МЕРЕСТОН: (Прерывая) Ради Бога, не продолжайте.
(ЛЕДИ ФРЕДЕРИК смотрит на него и пожимает плечами)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Тут стоит подпись: Элизабет Берролз. А в постскриптуме
сказано: Этим письмом можете распорядиться по своему усмотрению.
МЕРЕСТОН: Но что это значит? Что это значит?
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Разве не ясно? Возможно ли более очевидное признание
вины?
МЕРЕСТОН: Скажите что-нибудь. Наверняка есть какое-то объяснение.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не знаю, как к вам попало это письмо, леди Мерестон. Я
согласна с вами, оно компрометирующее. Но Кейт и Питер уже в могиле, и ничто
не мешает мне сказать правду.
(ПАРАДАЙН ФОУЛДС делает шаг вперед и внимательно на нее смотрит)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Моя золовка была мягкой и кроткой овечкой, сама
скромность, и никому бы в голову не пришло заподозрить ее в каких-то игривых
фокусах. Однажды утром она пришла ко мне, обливаясь слезами, и призналась,
что она и Роджер Беллингэм (пожимая плечами) немного подурачились. Ее муж
что-то заподозрил и устроил ей сцену.
ФОУЛДС: (Сухо) Некоторые мужчины готовы закатить сцену по малейшему
поводу.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Чтобы защититься, она наплела первое, что пришло ей в
голову. Она сказала Питеру, что Роджер Беллингэм - мой любовник, и вот
теперь она молит меня о пощаде. Это было несчастное и слабое существо, и
разразись скандал, она была бы полностью уничтожена. Ее чувство к Роджеру
было мимолетным, страх ее уже исцелил. В глубине души она продолжала любить
мужа. Я тогда была глубоко несчастлива и не очень задумывалась о том, что
будет со мной. Она клялась, что начнет новую жизнь, откроет новую страницу и
все такое. И я решила - пусть исправляется. Я исполнила ее просьбу. Я
написала это письмо, взяла вину на себя, а Кейт прожила с мужем счастливую
жизнь до самой смерти.
МЕРЕСТОН: Это очень на вас похоже.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Но лорд и леди Питер мертвы?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Да.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: А Роджер Беллингэм?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Тоже.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Тогда как вы можете доказать свою правоту?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Никак.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: И тебе этого достаточно, Чарли?
МЕРЕСТОН: Конечно.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: (Нетерпеливо) Господи, мальчик совсем потерял голову.
Парадайн, хоть ты скажи что-нибудь.
ФОУЛДС: Тебе это не очень понравится, дорогая, но, боюсь, я согласен с
Чарли.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Ты хочешь сказать, что веришь в эту басню?
ФОУЛДС: Верю.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Но почему?
ФОУЛДС: Видишь ли, леди Фредерик - очень умная женщина. Придумать столь
немыслимую сказку, ничем не подтверждаемую - это на нее не похоже. Будь она
в чем-то виновна, она представила бы с десяток доказательств собственной
невиновности.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Какая дикость.
ФОУЛДС: К тому же, я давно знаком с леди Фредерик, и у нее есть тысяча
недостатков.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Сверкнув глазами) Спасибо.
ФОУЛДС: Но одно могу сказать в ее защиту. Она не лгунья. Если она мне
что-то говорит, я в этом ни секунды не сомневаюсь.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Верит мне здесь кто-нибудь или нет - это не имеет ни
малейшего значения. Чарли, будьте любезны, позвоните в звонок.
МЕРЕСТОН: Пожалуйста.
(Он звонит, и тотчас входит СЛУГА)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Скажите моему слуге, чтобы он сейчас же принес сюда
коробку, которая стоит у меня на туалетном столике.
СЛУГА: Хорошо, миледи. (Выходит)
ФОУЛДС: (Быстро) Что ты собираешься сделать?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Тебя это совершенно не касается.
ФОУЛДС: Будь умницей, Бетси, не отдавай ей эти письма.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я сыта этой историей по горло. Ей пора положить конец.
ФОУЛДС: Держи себя в руках.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Топает ногой) Не указывай мне, Парадайн!
(Она сердито ходит взад и вперед. ПАРАДАЙН садится к фортепьяно и одним
пальцем наигрывает "Правь, Британия!")
МЕРЕСТОН: Прекратите.
(Он берет книгу, швыряет ПАРАДАЙНУ в голову и промахивается)
ФОУЛДС: Чуть-чуть не попал.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я часто поражаюсь, Парадайн: откуда у вас репутация
остроумного человека?
ФОУЛДС: Я всегда от души хохочу, когда кто-то пытается шутить.
(Входит ЛАКЕЙ с коробкой, ЛЕДИ ФРЕДЕРИК ее открывает. Вынимает связку
писем)
ФОУЛДС? Бетси, Бетси, не нужно этого делать. Будь милостива.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А со мной были милостивы? Алберт!
ЛАКЕЙ: Да, миледи.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Идите к владельцу гостиницы и скажите, что завтра я
отбываю из Монте-Карло.
МЕРЕСТОН: (В ужасе) Вы уезжаете?
ЛАКЕЙ: Хорошо, миледи.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: У вас хорошая память на лица?
ЛАКЕЙ: Да, миледи.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы ведь не забудете лорда Мерестона?
ЛАКЕЙ: Не забуду, миледи.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Тогда имейте в виду: если лорд появится у наших дверей в
Лондоне, меня нет дома.
МЕРЕСТОН: Леди Фредерик!
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Лакею) Ступайте.
(ЛАКЕЙ выходит)
МЕРЕСТОН: Как вас понимать? Чем я провинился?
(Не отвечая, ЛЕДИ ФРЕДЕРИК берет письма. ПАРАДАЙН смотрит на нее в
тревоге. Она подходит к камину и бросает одно за другим в огонь)
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Что она делает?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это письма, которые могут сделать несчастной одну очень
никчемную женщину. Я сжигаю их, чтобы у меня никогда не возник соблазн ими
воспользоваться.
ФОУЛДС: В жизни не видел подобной мелодрамы.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Придержи язык, Парадайн. (Поворачиваясь к МЕРЕСТОНУ).
Дорогой Чарли, я приехала в Монте-Карло, чтобы развлечься. Но ваша матушка
совершенно не дает мне прохода. А ваш дядя - он слишком хорошо воспитан,
поэтому со своими слугами разговаривает лучше, чем со мной. Мне всячески
докучали, меня всячески оскорбляли и доводили до белого каления, потому что
опасались: вдруг вы захотите сделать мне предложение! Мне это надоело. К
подобному обращению я не привыкла, моему терпению пришел конец. А поскольку
причина кроется в вас, у меня есть очень простое средство. Я больше не желаю
иметь с вами ничего общего. Если мы с вами встретимся на улице, можете и не
смотреть в мою сторону, потому что я прерву вас на полуслове.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: (Едва слышно) Какое счастье.
МЕРЕСТОН: Мама, мама. (Обращаясь к ЛЕДИ ФРЕДЕРИК) Мне очень жаль. Да, у
вас есть полное право сердиться. Вам пришлось страдать, и я смиренно прошу
извинения. К сожалению, некоторые слова и поступки моей мамы ничем нельзя
оправдать.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Чарли!
МЕРЕСТОН: От ее имени и от своего собственного я искренне прошу нас
извинить.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (С улыбкой) Не принимайте так близко к сердцу. Не так уж
это важно. Но мудрее будет нам с вами впредь не встречаться.
МЕРЕСТОН: Но я не могу жить без вас.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: (В изумлении) Ах!
МЕРЕСТОН: Разве вы не знаете, что мое счастье зависит от вас? Я люблю
вас всем сердцем и душой! И никогда не полюблю другую.
ФОУЛДС: (Обращаясь к ЛЕДИ МЕРЕСТОН) Ты добилась своего. Поздравляю.
МЕРЕСТОН: Не считайте меня напыщенным идиотом. Я давно хотел сказать
это, с нашей первой встречи, но никак не мог осмелиться. Вы великолепны,
очаровательны, от вас захватывает дух, но мне нечего вам предложить.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Мягко) Мой дорогой Чарли.
МЕРЕСТОН: Но если вы закроете глаза на мои промашки, может, окажется,
что я не так безнадежен? Будьте моей женой. Вы окажете мне большую честь, я
буду любить вас до конца жизни. Постараюсь быть достойным своего счастья и
вас.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы безмерно скромны, Чарли. Я очень польщена, очень вам
благодарна. Дайте мне время подумать.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Время?
МЕРЕСТОН: Но я не могу ждать. Разве вы не видите, как я вас люблю? Вам
не встретить другого, кто будет любить вас так, как я.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ждать придется недолго. Приходите завтра в десять утра,
я дам вам ответ.
МЕРЕСТОН: Что ж, если это необходимо.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Улыбаясь) Боюсь, что да.
ФОУЛДС: (ЛЕДИ ФРЕДЕРИК) Интересно, что за игру вы задумали теперь?
(Она победно улыбается и отвешивает ему глубокий, полный иронии поклон)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Сэр, весьма вам обязанная, ваша послушная и покорная
слуга.
КОНЕЦ ВТОРОГО ДЕЙСТВИЯ
ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ
СЦЕНА: Комната для одевания ЛЕДИ ФРЕДЕРИК. На заднем плане большая
зашторенная выемка - ход в спальню. Дверь справа ведет в коридор. Перед
окном, занавески на котором задернуты, стоит туалетный столик. На сцене
ГОРНИЧНАЯ леди Фредерик, очень аккуратная и хорошенькая француженка. Говорит
с легким акцентом. Она звонит в звонок, и входит ЛАКЕЙ.
ГОРНИЧНАЯ: Как только появится лорд Мерестон, проводите его сюда.
ЛАКЕЙ: (С удивлением) Сюда?
ГОРНИЧНАЯ: Куда же еще?
(ЛАКЕЙ многозначительно подмигивает. ГОРНИЧНАЯ с достоинством
распрямляется и полным драматизма жестом указывает ему на дверь)
ГОРНИЧНАЯ: Выйдите. (ЛАКЕЙ выходит)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Из спальни) Вы подняли занавески, Анжелика?
ГОРНИЧНАЯ: Сейчас, миледи. (Она поднимает занавески, и на туалетный
столик падает яркий свет) Но миледи не выдержит такого света. (Смотрится в
зеркало) Утром солнце такое яркое! Я даже смотреть на себя не могу.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Оттуда же) Можете не смотреть, тем более, в мое
зеркало.
ГОРНИЧНАЯ: Но если придет милорд, позвольте мне опустить занавески. Это
просто невозможно.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Делайте, что говорят, и не вмешивайтесь.
(Входит ЛАКЕЙ, чтобы объявить о приходе МЕРЕСТОНА. ГОРНИЧНАЯ выходит)
ЛАКЕЙ: Лорд Мерестон.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Оттуда же) Это вы, Чарли? Вы очень пунктуальны.
МЕРЕСТОН: Я ходил за дверью, ждал, когда пробьют часы.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я еще не совсем одета. Только что приняла ванну.
МЕРЕСТОН: Мне уйти?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет, конечно. Вы можете говорить со мной, пока я
заканчиваю.
МЕРЕСТОН: Хорошо. Как вы себя чувствуете с утра?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Еще не поняла. Не смотрелась в зеркало. А вы как?
МЕРЕСТОН: Отлично, спасибо.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Выглядите вполне?
МЕРЕСТОН: (Подходя к зеркалу) Надеюсь. Господи, какой сильный свет.
Такой выдержит только тот, кто не боится за цвет своего лица.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Появляясь) Я не боюсь.
МЕРЕСТОН: (Делая энергичный шаг навстречу) Ах.
(ЛЕДИ ФРЕДЕРИК выходит из-за шторы. На ней кимоно, волосы взлохмачены,
падают космами. Она не накрашена, лицо будто осунулось, пожелтело, покрыто
морщинами. Увидев ее, МЕРЕСТОН заметно вздрагивает. Всю сцену она говорит с
заметным ирландским акцентом.)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Доброе утро.
МЕРЕСТОН: (Глядя на нее в испуге) Доброе утро.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ну, что вы хотели мне сказать?
МЕРЕСТОН: (В смущении) Надеюсь, вы спали хорошо.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Смеясь) А вы?
МЕРЕСТОН: Не помню.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не сомневаюсь, Чарли - вы спали, как убитый. Хотя вполне
могли провести ночь без сна, в мыслях обо мне. Что с вами? Вид у вас такой,
будто увидели привидение.
МЕРЕСТОН: Вовсе нет.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вас уже постигло разочарование?
МЕРЕСТОН: Нет, конечно. Просто... непричесанная вы выглядите совершенно
иначе.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Легко охнув) Совсем забыла! Анжелика, причешите меня.
ГОРНИЧНАЯ: (Появляясь) Хорошо, миледи.
(ЛЕДИ ФРЕДЕРИК садится у туалетного столика)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы уж постарайтесь, Анжелика. Сделайте из меня картинку.
Анжелика - это чистейшей воды алмаз.
ГОРНИЧНАЯ: Миледи очень добры.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Если у меня на сердце легко, она делает одну прическу.
Если находит депрессия - совсем другую.
ГОРНИЧНАЯ: Миледи, мой учитель-парикмахер учил меня: хороший мастер
умеет выразить любое настроение и любую страсть человеческого сердца.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Боже правый, неужели это умеете вы?
ГОРНИЧНАЯ: Миледи, он говорил, что я - его лучшая ученица.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Прекрасно. Тогда выразите... выразите полнейший кризис в
моих делах.
ГОРНИЧНАЯ: Это самое легкое, миледи. Волосы надо опустить на лоб, и это
будет означать, что дела ваши плохи.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Но я всегда закрываю волосами лоб.
ГОРНИЧНАЯ: Значит, ваши дела всегда в критическом состоянии.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Так и есть. Никогда об этом не задумывалась.
МЕРЕСТОН: У вас поразительные волосы, леди Фредерик.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Они вам нравятся?
МЕРЕСТОН: Цвет просто роскошный.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Еще бы. Знаете, сколько он стоит?
МЕРЕСТОН: Вы хотите сказать, что волосы выкрашены?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет. Только самую малость. А это совсем другое дело.
МЕРЕСТОН: Разве?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это как суеверие, понимаете, ведь от тебя этого ждут.
Мои подруги красят волосы целиком, а я - только самую малость. Но платить
приходится почти столько же.
МЕРЕСТОН: Их у вас так много.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Да, копны. (Она открывает ящик и достает копну накладных
волос) Дайте ему, пусть полюбуется.
ГОРНИЧНАЯ: Хорошо, миледи. (Передает МЕРЕСТОНУ)
МЕРЕСТОН: Действительно. (Не зная, что сказать) Такие шелковистые.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Так себе, зато мои. По крайней мере, я за них заплатила.
Или еще не заплатила, Анжелика?
ГОРНИЧНАЯ: Еще нет, миледи. Но парикмахер подождет.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Забирая накладку у МЕРЕСТОНА) Значит, так себе, зато
парикмахера. Надеть?
МЕРЕСТОН: Лучше не надо.
ГОРНИЧНАЯ: Если миледи полагает, что возможен трагический исход, я бы
порекомендовала надеть. Для сцены, полной скорби, очень подходит высокая
копна волос на голове.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Да, знаю. Когда я хочу разжалобить жестокосердного
кредитора, я нацепляю на себя все, что есть. Но сегодня это едва ли
понадобится. Для нашей встречи уместным будет завиток у виска.
ГОРНИЧНАЯ: Значит, вы настроены на комедию. Ладно, умолкаю.
(ЛЕДИ ФРЕДЕРИК вытаскивает из ящика два завитка)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Прелестные, правда?
МЕРЕСТОН: Правда.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы часто ими восхищались, Чарли. И не подозревали, что
каждый стоит гинею?
МЕРЕСТОН: Мне и в голову не приходило, что они - фальшивые.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Мужской ум - такой неповоротливый. А мама вам не
говорила?
МЕРЕСТОН: Мама говорила мне о многом.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Возможно, она перестаралась. Вот. Готово. Нравится?
МЕРЕСТОН: Замечательно.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Анжелика, милорд доволен. Вы можете исчезнуть.
ГОРНИЧНАЯ: Хорошо, миледи. (Выходит)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А теперь скажите, что в жизни не встречали более
восхитительной особы, чем я.
МЕРЕСТОН: Я вам говорил это много раз.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Протягивая обе руки) Вы такой чудесный мальчик. Мне
было так приятно услышать... то, что вы сказали вчера. Хотелось облобызать
вас прямо на месте.
МЕРЕСТОН: Вас что-то остановило?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой мой, откуда такая холодность?
МЕРЕСТОН: Извините, я не хотел.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: У вас нет для меня приятного слова?
МЕРЕСТОН: Кажется, все слова я уже сказал по тысяче раз.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Скажите, о чем вы думали всю ночь, когда метались без
сна по подушке.
МЕРЕСТОН: Изнывал от желания снова вас увидеть.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А вас не терзали жуткие страхи: вдруг я окажусь не такой
очаровательной, как вам казалось? Ну, только честно?
МЕРЕСТОН: Да, пожалуй, такая мысль приходила мне в голову.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы не разочарованы?
МЕРЕСТОН: Что вы!
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это точно?
МЕРЕСТОН: Конечно.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Как я рада это слышать. Я ведь и сама страшно мучалась.
Говорила себе: он будет обо мне думать, вобьет себе в голову, что я самая
красивая женщина в мире, а потом придет сюда и столкнется с голой
реальностью - это будет жуткий удар.
МЕРЕСТОН: Какая ерунда! Как вы могли даже думать такое?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А вы не заметили, что не проявили ни малейшего желания
меня поцеловать?
МЕРЕСТОН: Я думал... боялся, вам это не понравится.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Через минуту будет поздно.
МЕРЕСТОН: Почему?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Потому что я начну краситься, глупенький.
МЕРЕСТОН: Как? Не понимаю.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы сказали, что я, наверное, не боюсь за цвет своего
лица. Так и есть. Смотрите.
(Она проводит пальцами по стоящим в ряд горшочкам и вазочкам)
МЕРЕСТОН: Понял. Прошу извинить.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Неужели вы думали, что вся моя краса - естественна?
МЕРЕСТОН: Ничего другого мне и в голову не приходило.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Как обидно. Каждый божий день я целый час работаю над
тем, чтобы добиться лучшего цвета лица в Монте-Карло, а вы считаете его
естественным. Можно подумать, что я - восемнадцатилетняя молочница.
МЕРЕСТОН: Ради Бога, извините.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ладно, я вас прощаю... Можете поцеловать мне руку. (Он
целует ей руку) Мой дорогой мальчик. (Глядя на себя в зеркало) Да, Бетси,
вид у тебя сегодня не из лучших. (Машет зеркалу пальчиком) Так не пойдет,
дорогая Бетси. Можно сказать, ты выглядишь на свой возраст. (Быстро
оборачиваясь) Вам не кажется, что я выгляжу на сорок лет?
МЕРЕСТОН: Вопросом о том, сколько вам лет, я никогда не задавался.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я не выгляжу на сорок. И никогда не буду, пока в мире
есть румяна и пудра. (Наносит на лицо жирную краску)
МЕРЕСТОН: Что вы делаете?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Жаль, что я не актриса. Актрисы - в выгодном положении.
Им нужно хорошо выглядеть только в свете прожекторов. Я же подставляю себя
этому коварному солнцу.
МЕРЕСТОН: (Нервно) Да, вы правы.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Наверное, мама вами страшно недовольна. А Парадайн
просто взбешен. При следующей встрече обращусь к нему "дядя Парадайн". Пусть
знает, что он далеко не первой молодости. Чарли, вы не представляете, как я
вам благодарна за ваш вчерашний поступок. Вы были настоящим молодцом.
МЕРЕСТОН: Очень рад это от вас услышать.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Поворачиваясь) Я выгляжу ужасно?
МЕРЕСТОН: Что вы, вовсе нет.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Обожаю эту пудру. Она никогда тебя не подводит. Как-то в
Париже я купила новую пудру, и стоило мне попасть под искусственный свет,
оттенок поменялся на ярко-лиловый. Представляете? Кому охота ходить с
лиловым лицом?
МЕРЕСТОН: Никому, наверное.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: К счастью, на мне было зеленое платье. А лиловое в
сочетании с зеленым тогда было в моде. Но все-таки лиловое лицо... Так. Это
будет основа. Уже чувствую себя моложе. Теперь нежно-розовый оттенок
молодости. Главная трудность в том, чтобы обе щеки вышли одинакового цвета.
(Поворачиваясь к нему) Чарли, я вам не наскучила?
МЕРЕСТОН: Ну, что вы.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Мне всегда казалось, что когда у меня нарумянена только
одна щека, мои наблюдения становятся особенно пикантными. Помню, однажды на
обеде я вдруг обнаружила, что одна моя щека куда румянее другой.
МЕРЕСТОН: Неловкое положение.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Чарли, до чего вы хороши собой. Я и не представляла, что
вы такой красавчик. Молодой, свежий, смотреть на вас - одно удовольствие.
МЕРЕСТОН: (Неловко смеясь) Вы считаете? И как вы выбрались из трудного
положения?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Провидение оказалось ко мне милостиво: справа от меня
сидел иностранный дипломат, цветущий как роза, а слева епископ, бледный как
лилия. Дипломат весь обед потчевал меня сомнительными историями, и, вполне
естественно, та щека так и горела. А епископ нашептывал мне на ухо жуткие
страсти о жизни в Ист-Энде, и не удивительно, что другая щека была белее
мела. (При этом она румянит щеки) А теперь смотрите внимательно, Чарли, как
я буду доводить до ума купидонов лук, то есть рот. Губы должны быть
приятного, здорового цвета, верно?
МЕРЕСТОН: Наверное, это жутко неудобно: столько на себя намазывать?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Мой дорогой мальчик, женская доля - это столько
страданий! Но разве не тешит мысль, что ты действуешь по указанию
Провидения, при этом делаешь себя более привлекательной? Увы, иногда так
хочется от души высморкаться, а нельзя. Улыбнитесь, Чарли. Что-то вы сегодня
не похожи на пылкого влюбленного.
МЕРЕСТОН: Извините. Чего бы вы от меня ждали?
ЛНДИ ФРЕДЕРИК: Пылких речей.
МЕРЕСТОН: Боюсь, все будет таким избитым.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ничего страшного. Я давно обнаружила: когда мужчиной
движут сильные чувства, он выражается в духе "Семейного вестника".
МЕРЕСТОН: Вы же знаете, у меня совсем мало опыта.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ладно, на сей раз не буду настаивать - потому что мне
нравятся ваши кудри. (Она томно вздыхает) Теперь предстоит тонкая работа -
брови. Не знаю, что бы я делала без косметики. Ведь бровей у меня по сути
нет... Вы замечали темные линии у меня под глазами, которые так оттеняют мой
взгляд?
МЕРЕСТОН: Да, часто.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Беря в руки карандаш) Это делается так. В этом
карандаше, мой дорогой мальчик, по твоей воле содержится и кокетливость, и
истома, нежность и безразличие, оживление, страсть, коварство и все на
свете. Давайте сосредоточимся. Если перестараться - считай, весь день
насмарку. А вы затаите дыхание. Когда я вот так работаю над собой, всегда
вспоминаю строчки: Еще чуть-чуть - и ты уже у цели, а малость недобрал - и
цель так далеко! Так! Немного пудры - и мир к тебе милостив! (Глядя в
зеркало и удовлетворенно вздыхая) Чувствую себя на восемнадцать лет.
По-моему, результат отличный, значит, день сложится удачно. Бетси, Бетси,
все сложится удачно. Ты - особа вполне привлекательная, дорогая. Не сказать,
что красавица... Но сладкие женщины-шоколадки мне не нраву. Пойду
переоденусь. (МЕРЕСТОН поднимается) Нет, вы сидите. Я в спальню. Сейчас
вернусь. (ЛЕДИ ФРЕДЕРИК уходит за штору) Анжелика!
(Входит ГОРНИЧНАЯ)
ГОРНИЧНАЯ: Да, миледи.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Наведите порядок на туалетном столике.
ГОРНИЧНАЯ: (Выполняя команду) Хорошо, миледи.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Чарли, можете покурить.
МЕРЕСТОН: Спасибо. Что-то у меня с утра нервы разгулялись.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Да что такое! Анжелика, идите сюда, помогите.
ГОРНИЧНАЯ: Иду, миледи. (Выходит)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Наконец-то.
(Она входит, вместо кимоно на ней роскошный шелковый халат с кружевами)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ну, теперь довольны?
МЕРЕСТОН: Еще бы.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Тогда можете поговорить о любви.
МЕРЕСТОН: Вы вгоняете меня в краску.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Смеясь) Чарли, последние две недели вы говорили о любви
с легкостью. Хотите сделать вид, что красноречие вас покинуло?
МЕРЕСТОН: Когда я пришел сюда, тысячи слов готовы были сорваться с
моего языка, но благодаря вам их как ветром выдуло. Вы дадите мне ответ
сейчас?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ответ на что?
МЕРЕСТОН: Не забыли, что я сделал вам предложение?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Помню, но вы сделали его при особых обстоятельствах. Вы
готовы повторить его сейчас, когда вокруг не кипят страсти?
МЕРЕСТОН: Конечно. Хорошо же вы обо мне думаете!
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы все еще предлагаете мне супружество - на свежую
голову?
МЕРЕСТОН: Да.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы очень хороший мальчик, а я просто негодница, что
позволяю себе так вас истязать. Вы просто прелесть.
МЕРЕСТОН: Каков ваш ответ?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой, я даю его вот уже полчаса.
МЕРЕСТОН: Каким образом?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Неужели вы полагаете, что я посвятила бы вас в жуткие
тайны моего туалета, будь у меня малейшее намерение связать с вами судьбу?
Согласитесь, мне нельзя отказать в доле ума и здравого смысла. И я не стала
бы рассеивать иллюзию, по крайней мере, до окончания медового месяца.
МЕРЕСТОН: То есть вы мне отказываете?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А вы не рады?
МЕРЕСТОН: Нет, нет, нет.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Беря его руку в свою) Поговорим серьезно. Вы прелестный
милый мальчик, я от вас в восторге. Но вам двадцать два года, а сколько мне,
знает один Господь. Церковь, в которой меня крестили, сгорела в год моего
рождения, так что я и сама не знаю, сколько мне лет.
МЕРЕСТОН: (Улыбаясь) А где это было?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: В Ирландии.
МЕРЕСТОН: Так я и думал.
ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Сейчас я еще в состоянии, приложив неимоверные усилия,
представать перед обществом в достойном виде. Рука моя пока не отяжелела, и
наивные глаза мужской половины человечества не могут определить, скольким я
обязана искусству живописи. Но через десять лет вам будет лишь тридцать два,
и если я буду вашей женой, вся мое существование превратится в борьбу за то,
чтобы сохранить подобие молодости, борьбу не на жизнь, а на смерть. Вы
видели дряхлых старух, которые не желают уступать времени, с морщинистыми и
обвисшими щеками, обильно покрытыми краской, в кошмарных париках, под
которыми скрывается безволосая макушка? Какие-то взбитые копны, обязательно
соломенного цвета. Вспомните, сколько раз вы смеялись над их потугами, их
остатки былой красы вызывают у вас отвращение. Я отношусь к этим несчастным
с большим сочувствием. Ведь и я стану такой, и у меня не хватит мужества
предстать перед миром с седыми волосами, когда рядом будете вы, молодой
шатен. А если я не буду вашей женой, смогу принять седину спокойно. Первый
седой волосок выдерну, второй тоже. А когда вылезет третий, я сдамся, все
мои румяна, карандаши и пудру выброшу в огонь.
МЕРЕСТОН: Думаете, мое отношение к вам изменится?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Мой дорогой мальчик, я ни секунды в этом не сомневаюсь.
Представьте себе, каково это - быть связанным с женщиной, которая вынуждена
всегда сидеть спиной к свету? А вдруг вам иногда захочется меня поцеловать?
МЕРЕСТОН: Вполне возможно.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ничего не выйдет - вы разрушите цветовую гамму моего
лица. (МЕРЕСТОН глубоко вздыхает) Не вздыхайте, Чарли. С моей стороны это
было свинство - позволить вам влюбиться в себя. Но я всего лишь человек, и
ваше внимание мне жутко льстило.
МЕРЕСТОН: И все?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я была тронута. Поэтому хочу исцелить вас - своим
отказом.
МЕРЕСТОН: Вы разбиваете мне сердце.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой мой, я слышу от мужчин эти слова с пятнадцати
лет, но ни разу не видела, чтобы, как следствие, у них пропал аппетит.
МЕРЕСТОН: Наверное, вы считаете, что это - лишь детская влюбленность?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Любовь мальчика может быть не менее сильной, чем любовь
мужчины - у меня хватает ума, чтобы это понимать. Кажись мне ваши чувства
смехотворными, я не была бы так польщена.
МЕРЕСТОН: Мне от этого не легче, нанесенная вами рана все равно
остается открытой.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Она скоро затянется. Вы влюбитесь в ровесницу,
очаровательную девушку, чьи щеки сияют благодаря молодости, а не румянам,
чьи глаза горят, потому что влюблены в вас, а не потому, что их тщательно
подкрасили.
МЕРЕСТОН: Но я хотел вам помочь. Вы в жутком положении, и исправить его
может только брак со мной.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой мой, не надо жертв. Это удел женщин. Они больше
к этому приспособлены.
МЕРЕСТОН: Но что я могу для вас сделать?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ничего, дорогой мой. Из этой неурядицы я как-нибудь
выберусь. Не первый раз. Обо мне не беспокойтесь.
МЕРЕСТОН: Вы просто молодчина.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Значит, договорились? И вы не будете несчастны?
МЕРЕСТОН: Постараюсь.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я бы с радостью запечатлела целомудренный поцелуй у вас
на лбу, только, боюсь, останется след.
(Входит ЛАКЕЙ и сообщает о прибытии ПАРАДАЙНА ФОУЛДСА)
ЛАКЕЙ: Господин Парадайн Фоулдс. (Выходит)
ФОУЛДС: Не помешал?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет. Мы как раз закончили.
ФОУЛДС: Итак?
МЕРЕСТОН: Если кто-то захочет узнать, кто лучшая женщина в мире -
пришлите его ко мне, я дам точный ответ.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Беря его за руку) Вы просто прелесть. До свидания.
МЕРЕСТОН: До свидания. Спасибо за доброту.
(Выходит)
ФОУЛДС: Передо мной - будущая невеста?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Почему вы об этом спрашиваете, дядя Парадайн?
ФОУЛДС: Просто хочу знать - других причин нет.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: К сожалению, ты не угадал.
ФОУЛДС: Ты ему отказала?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Да.
ФОУЛДС: Но тогда зачем надо было устраивать нам такую нервотрепку?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Потому что вы вмешались в мою личную жизнь, а этого я не
позволяю никому.
ФОУЛДС: Какие мы обидчивые!
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Предположить, будто я выйду замуж за мальчика, который
вознес меня на пьедестал и заявил, что не достоин целовать подол моего
платья - право, ты не так глуп.
ФОУЛДС: Что в этом предположении глупого?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой Парадайн, умереть от тоски - такая форма
самоубийства меня не устраивает. В мире есть лишь один недуг, который хуже
влюбленности.
ФОУЛДС: Что за недуг?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Когда кто-то влюблен в тебя.
ФОУЛДС: От этого недуга я страдал всю жизнь.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Представь себе, каково это: соответствовать идеалу,
который нарисовал себе Чарли. Да у меня от всяких перекисей волосы пожелтеют
через неделю! И чтобы тебя так отчаянно боготворили -какая тоска! Мне целый
день придется носить маску. Я не смогу быть самой собой - из опасения, что
это повергнет его в шок. Как бы я ни старалась, иллюзии одна другой
развеются - помогут доброхоты, - и в один прекрасный день он поймет: я вовсе
не эфемерное божество, а обычная женщина, ни хуже и ни лучше других.
ФОУЛДС: Твоя логика такова: выходи замуж за любого, кто тебе нравится,
только не за того, кто влюблен в тебя.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Разве я не могу найти человека, который в меня влюблен,
при этом знает меня досконально? Пусть он видит все мои слабые места и
относится к ним снисходительно, нежели считает меня совершенством.
ФОУЛДС: Откуда ты знаешь, что тебе удалось отвадить парня навсегда?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я приняла серьезные меры. Хочу его исцелить. Я бы с
радостью показала ему свою обнаженную душу. Но это невозможно, поэтому я
показала ему...
ФОУЛДС: (Перебивая) Что?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Смеясь) Не совсем. На мне был халат, еще кое-какие
детали туалета. Но я позволила ему прийти сюда и увидеть меня без косметики,
он сидел и смотрел, как я румяню щеки.
ФОУЛДС: И молодой глупец решил, что тщательно положенные румяна - это
все, что в тебе есть?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Он держался достойно. Но мне показалось, что с моим
отказом у него гора свалилась с плеч.
(Раздается стук в дверь)
ДЖЕРАЛД: (Снаружи) Можно?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Входите.
(Входят ДЖЕРАЛД, РОУЗ и АДМИРАЛ)
ДЖЕРАЛД: (Возбужденно) Адмирал оказался настоящим молодцом. Я ему все
рассказал.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ты это о чем? Доброе утро, адмирал.
АДМИРАЛ: Доброе утро.
ДЖЕРАЛД: Я все выложил начистоту. Обо всем рассказал Роуз.
РОУЗ: И мы вместе пошли к папе.
ДЖЕРАЛД: И сказали ему, что я должен Монтгомери девятьсот фунтов.
РОУЗ: Мы думали, папа закатит жуткую сцену.
ДЖЕРАЛД: Поднимет такой шум, что хоть святых выноси.
РОУЗ: А он и слова не сказал.
ДЖЕРАЛД: Будто это ерунда ерундой.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Прикладывая руки к ушам) Господи, успокойся и объясни
толком.
ДЖЕРАЛД: Дорогая, представляешь, как у меня полегчало на душе.
РОУЗ: Я видела: Джералда что-то страшно гнетет, и вытянула из него
правду.
ДЖЕРАЛД: Какое счастье: вырваться из лап этого злодея!
РОУЗ: А теперь мы заживем спокойно и счастливо.
(Все это время АДМИРАЛ пытается вставить слово, но едва он хочет
открыть рот, кто-то его перебивает)
АДМИРАЛ: Замолчите. (Он пыхтит) В жизни не встречал такой парочки.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Пожалуйста, адмирал, объясните. Ничего не понимаю: эти
два нелепых создания бормочут что-то невнятное.
АДМИРАЛ: Они пришли ко мне и сказали: у Монтгомери есть долговая
расписка от Джералда на девятьсот фунтов, и этой распиской он шантажирует
вас.
ФОУЛДС: Это правда?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Правда.
АДМИРАЛ: Я в жизни его не видел. Но когда узнал: он требует, чтобы вы
вышли за него замуж, либо Джералду придется отдать все свои бумаги, я
сказал...
ФОУЛДС: Каков наглец!
АДМИРАЛ: Откуда вы знаете?
ФОУЛДС: Я бы сам это сказал.
ДЖЕРАЛД: Адмирал проявил себя настоящим мужчиной. Он дал мне чек на эту
сумму, и я только что отправил его Монтгомери.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Беря его за руки) Какой благородный поступок! Вы
никогда не пожалеете о том, что помогли Джералду в трудную минуту.
АДМИРАЛ: Можно с вами пару слов наедине?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Конечно. (Остальным) Исчезните.
ФОУЛДС: Мы выйдем на балкон.
АДМИРАЛ: Извините, что беспокою, я не отниму у вас и трех минут.
(ДЖЕРАЛД, РОУЗ и ФОУЛДС выходят на балкон)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Когда они уходят) Итак.
АДМИРАЛ: Вот что я хотел вам сказать: Джералд мне нравится, но,
по-моему, его нужно направлять. Вы следите за ходом моей мысли?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не сомневаюсь, он всегда будет следовать вашим советам.
АДМИРАЛ: Ему нужны наставления женщины. Если мы с вами объединим усилия,
сумеет уберечь его от любой беды, верно?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я готова приезжать к вам по первому вызову. Обожаю
давать здравые советы, когда точно знаю, что к ним не будут прислушиваться.
АДМИРАЛ: Я имел в виду нечто более постоянное. Почему бы вам не стать
моей женой?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Мой дорогой адмирал!
АДМИРАЛ: Такая привлекательная женщина не должна жить одна. Она
обязательно попадет в какую-то переделку.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это очень лестное предложение, адмирал, но...
АДМИРАЛ: Я для вас слишком стар?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет, конечно. Вы - в самом расцвете сил.
АДМИРАЛ: Этот старый пес еще полон жизни, не сомневайтесь.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: На этот счет у меня нет никаких сомнений.
АДМИРАЛ: Тогда что вам мешает?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вас не пугает перспектива многобрачия?
АДМИРАЛ: Что?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вам достанусь не только я, но и мои чада и домочадцы.
АДМИРАЛ: Об этом я не подумал.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: К тому же, вы - отец Роуз, а я - сестра Джералда. Если
мы поженимся, своему брату я буду тещей, а моя падчерица окажется моей
невесткой. Ваша дочь будет вашей свояченицей, а ваш зять будет с готовностью
исполнять ваши отцовские наказы.
АДМИРАЛ: (Сбитый с толку) Что?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не знаю, позволяет ли подобное Библия, но, в любом
случае, это сверх меры безнравственно.
АДМИРАЛ: Сказать им, что я передумал и не даю благословения на брак?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет, ведь тогда и нам незачем будет... совершать
преступление, верно?
АДМИРАЛ: Я об этом не подумал. Вы правы.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не сердитесь на меня. Ваше предложение мне очень лестно,
я благодарна вам от всего сердца.
АДМИРАЛ: Что вы, право. Просто я думал, так будет меньше хлопот.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Зовет) Джералд. Идите сюда. (Они входят) Мы все
обсудили.
ДЖЕРАЛД: Все в порядке?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Глядя на АДМИРАЛА) Более или менее.
АДМИРАЛ: (Ворчливо) Более или менее.
(Входит ЛАКЕЙ ЛЕДИ ФРЕДЕРИК)
ЛАКЕЙ: Вас хочет видеть капитан Монтгомери.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Совсем о нем забыла.
ДЖЕРАЛД: Давай с ним поговорю я.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет, я больше его не боюсь. Теперь он тебе не опасен. А
на остальное плевать.
ДЖЕРАЛД: Тогда я велю ему катиться ко всем чертям.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет, я все скажу ему сама. (ЛАКЕЮ) Пригласите капитана
Монтгомери сюда.
ЛАКЕЙ: Хорошо, миледи. (Выходит)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Энергично ходит взад-вперед) Я все скажу ему сама.
ФОУЛДС: Успокойся, Бетси.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Размеренно) Не успокоюсь.
ФОУЛДС: Не забывай, что ты - светская дама.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не вмешивайся. Я вчера наигралась в скромницу, эта игра
не по мне.
(Входит ЛАКЕЙ, объявляет о приходе КАПИТАНА МОНТГОМЕРИ, что идет
следом, и сразу уходит)
ЛАКЕЙ: Капитан Монтгомери.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Здравствуйте.
(Он явно удивлен, что в комнате так много людей)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Приятным тоном) У нас тут целый прием, да?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Да. (Пауза) Надеюсь, мой ранний приход вас не
смущает?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ничего страшного. Вы назначили встречу на половину
одиннадцатого.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Полагаю, у вас для меня хорошие новости.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Капитан Монтгомери, все здесь знают, какие
обстоятельства привели вас сюда.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Мне казалось, нам с вами разумнее не слишком
разглашать наши обстоятельства.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Весьма любезно) Вы сделали мне предложение - разве
этого нужно стыдиться?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Очень жаль, леди Фредерик, что вы видите тут повод
для смеха.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не вижу. На мой взгляд, наглость - это не повод для
смеха.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: (Ошарашен) Что-что?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы получили письмо от моего брата, и оно дает ясный
ответ. Вы вполне могли бы догадаться, что менять решение я не собираюсь.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Какое письмо? Не понимаю.
ДЖЕРАЛД: Утром я послал вам письмо, приложив чек на сумму, которую я
вам должен.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Я ничего не получал.
ДЖЕРАЛД: Значит, оно ждет вас в гостинице.
(КАПИТАН МОНТГОМЕРИ молчит и задумчиво оглядывает собравшихся)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не смею вас больше задерживать.
КАПИТАН МОНТГОМРИ: (Улыбаясь) Я еще не все сказал. Вы не забыли, что
срок оплаты по двум векселям как раз сегодня? Позвольте вам их показать.
(Достает бумаги из кармана)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Увы, я не могу заплатить по ним - по крайней мере,
сейчас.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Но я не могу ждать. Придется заплатить.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Повторяю - это невозможно.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Тогда я подам на вас в суд.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это сколько душе угодно.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Вы догадываетесь о последствиях. Когда тебя
объявляют банкротом - хорошего мало.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это лучше, чем стать женой коварного ростовщика.
ФОУЛДС: Можно взглянуть на эти интересные бумаги?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Пожалуйста. (Вежливо) Я и не думал кого-то обижать.
ФОУЛДС: Благие намерения мостят дорогу в ад. Итак, три с половиной
тысячи фунтов. Стоит ли поднимать шум из-за такой ничтожной суммы?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Эти деньги срочно мне нужны.
ФОУЛДС: (С иронией) Такому богатому человеку?
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Даже у богатых бывают временные затруднения.
ФОУЛДС: Тогда будьте так добры, потерпите одну минуту. (Он садится за
стол и выписывает чек) Миллионер, у которого возникли финансовые трудности -
более захватывающую и эффектную картину трудно придумать.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Парадайн!
ФОУЛДС: (Передавая чек) Сэр, я думаю, вопрос решен. Предлагаю чек в
обмен на эти векселя.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Черт возьми, про вас я забыл.
ФОУЛДС: Вам, наверное, известно, что в присутствии дам не принято
сквернословить.
КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: (Глядя на чек) По-моему, чек в порядке.
(ПАРАДАЙН подходит к двери и открывает ее)
ФОУЛДС: Вот окно, а вот дверь. Что предпочитаете?
(КАПИТАН МОНТГОМЕРИ молча смотрит на него, пожимает плечами и выходит)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Парадайн, какой ты молодец!
ДЖЕРАЛД: Как вы нас выручили!
ФОУЛДС: Пустяки. Сыграть на эффект - это моя слабость, обожаю
театральные жесты.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я никогда не смогу с тобой рассчитаться, Парадайн.
ФОУЛДС: Дорогая, на то, чтобы это понимать, мозгов у меня хватает.
АДМИРАЛ: Что ж, мне пора совершать моцион.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Роуз и Джералд вам помогут. Встретимся за обедом.
АДМИРАЛ: Конечно, конечно.
(АДМИРАЛ, РОУЗ и ДЖЕРАЛД выходят. ЛЕДИ ФРЕДЕРИК подходит к ПАРАДАЙНУ и
берет его за руки)
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Огромное спасибо. Ты - настоящий друг.
ФОУЛДС: Боже, как сияют твои глаза!
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это всего лишь белладонна.
ФОУЛДС: Я не столь наивен, как мой племянник, дорогая.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Почему ты это сделал?
ФОУЛДС: Знаешь, что такое благодарность?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это когда говоришь спасибо за прошлые услуги в надежде
на будущие блага.
ФОУЛДС: Вчера ты вполне могла закопать мою сестру. Тем более, она тебя
провоцировала. Но ты предпочла сжечь эти проклятые письма.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой Парадайн, ничего не могу поделать с собственным
великодушием. А что насчет будущих благ?
ФОУЛДС: Ну, например, пять процентов от капитала.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не понимаю, почему ты все время сжимаешь мне руки?
ФОУЛДС: Но только например. Тебе не наскучил беспорядочный образ жизни?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Мой дорогой, еще как наскучил, до смерти наскучил. Я уже
готова уйти из бренного мира и скрыться в хижине отшельника.
ФОУЛДС: Представь, я тоже, и совсем недавно я взял такую хижину в
аренду: на Парк-Лейн.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Подходящее место для отшельника - престижно, но не
вульгарно.
ФОУЛДС: Намерен жить там тихо и незаметно, питаться сушеными кореньями.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Но готовить их будет хороший французский шеф. Это совсем
другое дело.
ФОУЛДС: Не хочешь составить мне компанию?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я?
ФОУЛДС: Ты.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Какой удачный у меня сегодня день! Еще одно предложение
руки и сердца.
ФОУЛДС: Похоже на то.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Четвертое за утро.
ФОУЛДС: Выходит, тебе пришлось говорить "нет" слишком часто.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Приходи в десять утра, увидишь, как я накладываю грим.
ФОУЛДС: Думаешь, меня это испугает? Думаешь, я не знаю, что за этим
донельзя искусственным цветом лица прячется дорогая моему сердцу Бетси, у
которой чистая и подлинная душа?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не надо сентиментов, я сейчас заплачу.
ФОУЛДС: Так что же?
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Чуть дрогнувшим голосом) Неужели после всех этих лет,
Парадайн, ты меня еще любишь?
ФОУЛДС: Да. (Она смотрит на него, губы ее дрожат. Он протягивает к ней
руки, и она, не выдержав, прячет лицо у него на плече) Не глупи, Бетси...
Знаю, через секунду ты скажешь, что я - единственный мужчина, которого ты
по-настоящему любила.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Поднимая голову с усмешкой) А ведь нельзя... Что скажет
твоя сестра?
ФОУЛДС: Я скажу ей: это был единственный способ вырвать Чарли из твоих
пут.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Что?
ФОУЛДС: Взять тебя в жены самому.
ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (Делая гримаску) Чудовище!
(Он целует ее в губы)
КОНЕЦ
Перевел Михаил ЗАГОТ
Somerset Maugham - Lady Frederick
Перевод - Загот Михаил Александрович, 095-7184515, моб. 916-6834836,
zagot@rol.ru, mike@zagot.ru, сайт www.zagot.ru