Аннотация: О Джоне Ленноне написаны тонны литературы. Иногда все-таки можно посмотреть на героя и без самого героя.
Виктор ЛЕДЕНЕВ
Памяти Джона Леннона
ОЧКИ
Хроника аукциона в одном действии
Персонажи вполне могут иметь сходство
с реальными людьми, быть похожими
на кого угодно, однако автору это
до лампочки.
Действующие лица:
Певец,
относительно молод и слеп.
Мадам,
c фиолетовой сединой.
Женщина,
полна и элегантна.
Девушка,
с потрясающей грудью.
Человек из КГБ,
очень похож.
Человек, из ФБР,
похож очень.
Господин,
выглядит на два миллиона.
Незнакомец,
худ и сер.
Аукционист,
жив и стар.
Бомж,
весел и потрепан.
Действие первое и единственное.
В темноте звучат выстрелы... Последние из них сливаются со стуком молотка Аукциониста. Свет. На сцене типичная обстановка аукциона: на стеллажах развешена одежда, предметы туалета, необычные вещи, например, унитаз. Сбоку - кровать с балдахином. За небольшой кафедрой - человек с молотком. Вокруг - желающие приобрести что-либо из имущества знаменитостей, звезд.
Немного в стороне - Певец с гитарой. На нем темная шляпа, надвинутая на глаза, двигается неуверенно. Вероятно, он слеп.
(Аукционист кричит, пытаясь привлечь внимание.)
Аукционист: Итак, аукцион продолжается! Великолепно! Уже продан замечательный лифчик несравненной Мэрилин, дырявые джинсы самого Рэя и потрясающая шляпа Майкла! Переходим к следующему лоту. Лот номер 13!
(Аукционист открывает белый манекен обнаженного муж-
чины. Из одежды - длинные волосы и очки)
Очки Джона!
В прекрасном состоянии! Левое стекло выбито начисто, правое - расколото. Одна дужка держится на честном слове. Заметны следы натуральной грязи, а также отпечаток левого ботинка Брайяна Пирса, полицейского, первым прибывшего на место происшествия. Эти очки были на носу Джона, когда его, так сказать... ну, в общем, слегка... как это сказать поделикатнее...
(Все внезапно затихают.)
... застрелили.
(Солидный господин поднимает руку.)
Господин: Покупаю. Десять тысяч!
Все: Как это?
Почему без торгов?
Несправедливо!
Господин: Покупаю. Двадцать тысяч!
Аукционист: Извините, но я еще не успел назвать начальную цену. И, кроме того, здесь указаны некие... э-э-э... особые условия продажи. (читает)
"Очки могут быть проданы персоне, которая докажет свое право на владение ими. В особых случаях они могут быть отданы бесплатно" Все.
(замешательство)
Господин: Как это - бесплатно? Вы что, отменили деньги?
(Вскакивает Мадам.)
Мадам: Что это значит? Право... Может быть вы имеете в виду рецепт? Вот, у меня есть - минус три...
Господин: Не будьте идиоткой.
Мадам: Я не идиотка, я зрячая. Вот, покажите мне эти, как их... буквы. Где они у вас?
Аукционист: Какие буквы? Вы не у врача!
Мадам: Нет, покажите мне буквы. Или цифры. Мне все равно.
(Аукционист растерянно оглядывается, а потом берет журнал. На обложке фотография "Beatles". Показывает журнал Мадам.)
Аукционист: Сколько человек тут изображено?
Мадам: Один!
Господин: Мадам, вам очки не нужны. Вам нужен учебник арифметики. Там четверо парней. Покупаю. Вместе с журналом.
Мадам: Не имеете права...
Господин: Ага, вспомнили, что такое право! У вас еще и склероз... А вообще, какое такое право? Объясните.
Аукционист: Как это объяснить... Скажем, вы должны доказать, что Джон был вашим другом или вы... ну,
скажем... любили Джона.
Мадам: А я его любила, очень любила...
Господин: Мадам, мы все его любили, а мертвого, между прочим, любим еще больше, так что это не дает вам никаких дополнительных прав.
Мадам: А он любил меня!
Аукционист: Это другое дело. Докажите.
Мадам: У меня есть сын. Его тоже зовут Джон. Он родился двадцать лет назад... И он наполовину англичанин!
Господин: Это все?
Мадам: Нет не все! Еще у меня есть дочь.
Господин: И она наполовину японка?
Мадам: Да! А вы откуда знаете?
(К Мадам подходит Аукционист)
Аукционист: Вы действительно были... с Джоном? Он вас любил?
Мадам: Еще как! Каждый божий день. Особенно по утрам... Бывало, я проснусь, встану, хожу по комнате абсолютно... голая, а он мне поет.
Аукционист: Поет? Вам? По утрам?
Мадам: Ну, да. Включу радио - а он поет!
Господин: Тогда и меня он любил тоже. По утрам я тоже включал радио.
Аукционист: Мадам, так не пойдет. Кто больше?
(Снова возникает беспорядочная перебранка. Аукционист пытается навести порядок. В группе покупателей выделяются два абсолютно одинаково одетых человека. На них серые костюмы, аккуратные галстуки, начищенные туфли. Один из них поднимает руку, пытаясь влезть в спор и предложить свою цену.)
1-й Я! Я больше! Я больше всех его любил! Знаете, каким он был на самом деле? Сколько дней и ночей я посвятил ему: в самолетах, поездах, в дождь, в холод, снег... А как меня в Индии жрали москиты, будь они прокляты! Я заработал плоскостопие, мотаясь за ним в толпе поклонников. У меня уши в мозолях от подслушивания сотен часов его трепа в гостиничных номерах, туалетах... Я все карьеру угробил на него. Я знаю о нем такое!...
Аукционист: Прошу предъявить доказательства.
(1-й шепчет на ухо Аукционисту)
Аукционист: А откуда вы все это знаете?
1-й: Мы все знаем. Мы всех знаем. Мы знаем то, что они сами о себе не знают.
2-й: Кто это, мы?
1-й: ФБР!
2-й: Ой-ой-ой! Мы знаем! ФБР? Насмешил. Это вы-то все знаете? Это мы все знаем!
1-й: А кто это мы?
2-й: Мы! КГБ!
1-й: Коллега! Здорово! Между прочим, мы тоже знали, что вы тут будете. Кстати, зачем КГБ, которого, кстати уже давно нет, понадобились его очки? Они, между прочим, даже не ночного видения.
2-й: КГБ, к вашему сведению будет у нас всегда. А очки... Это не для КГБ, это... мне.
1-й: Так. Интересный расклад получается...
Аукционист: Доказательства, добытые нелегитимным путем не принимаются. Господа, прошу покинуть аукцион.
1-й: Пойдем выйдем.
2-й Зачем сразу - выйдем, выйдем... Куда ходить-то? У меня с собой...
(достает бутылку водки)
1-й А мое начальство?
2-й Пошли-ка ты свое начальство, знаешь куда?
(шепетом и жестами поясняет, куда)
1-й Здорово! Надо запомнить.
2-й Вот только... Нехорошо как-то... Неуютно.
(оглядывается, замечает Певца)
Эй, парень, будешь с нами?
(подходят, садятся)
Вот теперь в норме. На троих...
(разливает водку)
!-й За что пьем?
2-й. За Джона.
Певец: И за его очки.
(1-й и 2-й видят, как Певец слепо шарит рукой в поисках стакана.)
2й. Ты глянь, слепой... А туда же! За очками пришел.
1-й: (Певцу) Что-то физиономия у тебя какая-то знакомая, я тебя по телевизору не видел?
Певец: Вряд ли.
2-й: Нет, мы его тоже не знаем. Его и в нашей картотеке пока нет. Но нутром чую - будет. А вот того Джона я знал.
Певец: Вы знали Джона? Здорово!
2-й: Еще как. У нас досье на него и его дружков во какое.
(широко разводит руки)
Сначала мы их всерьез не принимали... Рабочие ребята, дети, так сказать, простых тружеников. Люмпены. А у нас целое государство таких... А потом! Мы их, можно сказать, почти рекламировали, а они нас... завоевали, образно говоря, оккупировали! Это ж надо - на каждой кухне у нас пели.
Певец: На кухне? У вас что, в холодильники музыкальные центры вмонтированы?
2-й: Эх, деревня! Разве те наши гробы можно было в холодильник всунуть?
Певец: Гробы? Музыкальные центры в гробу? Здорово! Вот это прикол!
2-й: Какой прикол! Это у нас такие магнитофоны были. Самые большие магнитофоны в мире! Вот их на кухне и слушали.
Певец: А почему не в комнате?
2-й: Нет, ты точно - тупой! В комнатах у нас другие певцы пели. И другие песни. Про светлое будущее, про комсомольские стройки. Про коммунизм, между прочим.
1-й: Вот это да! А мы его как раз за коммунизм-то и посадить хотели. Вот бы и поехал к вам. Чего же вы его к себе-то не забрали со всей его шайкой? Вам было бы хорошо и нам хлопот меньше.
2-й: Так у него в песнях коммунизм не наш был.
Певец: А что, коммунизм разный бывает?
2-й: Вот, товарищ не понимает. Темный. У нас все свое - и коммунизм, и капитализм, и путь в светлое будущее. Ты думаешь, почему наш великий и могучий Союз развалился? Экономические трудности? Исторические закономерности? Фигу! Вот с этих самых музыкантов все и началось! В нашей конторе глубокого бурения мы даже лозунги в стишках писали про этих субчиков: "Сегодня парень любит джаз, а завтра Родину продаст!", "Сегодня парень водку пьет, а завтра планы продает родного, блин, советского завода!".
1-й: Здорово! Надо записать.
(Копается во внутреннем кармане, достает диктофон, смотрит на него.)
Ага, записано...
2-й: Спрячь ты свою шарманку. Если надо, я тебе свою запись дам.
(Хлопает себя по карману.)
Ты дальше слушай. Этот самый Джон с дружками очень не вовремя появился. Мы только-только стену построили, как они тут же через эту стену перескочили и... к нам. Их тогда все у нас слушали. А мы запрещали. И что получилось? Вот когда все те ребятишки, кто их тогда слушал, подросли, повзрослели, в силу вошли - так Союз наш нерушимый и лопнул...
Певец: Ну уж, скажете, из-за песен, певцов, музыкантов такой гигант развалился.
2-й: Не понимаешь... Чукча ты. Не в песнях дело, а в свободе, которая в этой музыке жила. Мы это давно поняли, когда ваш джаз это проклятый к нам пришел. Уже тогда ясно стало, что с такой музыкой коммунизм нам ни за что не построить. Все дело в этой самой свободе. А от свободы недалеко и до бунта! Он-то как с дружками бунтовал, орал на всех... Вы же сами его к себе не пускали, визу не давали, чтоб он тут всех не перебаламутил! То-то же...
1-й: Это точно. На всех орал! А уж как он нас поливал, вспомнить тошно. Ну, достал, понимаешь. Тогда все, ну просто все, как с ума посходили. Помню, славное было времячко!00 Я тогда, ух какой активный был. В какие я только комитеты тогда не входил: "Запретить!" "Прекратить!", "Руки прочь!", "Остановить!". Чуть было сам не поверил в то, за что они боролись... Уж на что в те времена почтенные граждане были, а вот эту песню пели.
(Певцу)
Ты помнишь, что он тогда пел? Уж ты знаешь, по роже вижу. Ну, вот эту.
(Напевает, Певец подхватывает)
You say you want a revolution
Well, you know, we all want to change a world.
You tell me that it's evolution.
Well, you know, we all want to change a world.
But when you talk about destruction,
Do'nt you know that you can count me out (in)
Do'nt you know it's gonna be alright
-----------------
You say you got a real solution.
Well, you know, we'd all love to see the plan
You ask me for a contribution.
Well, you know, we're doing what we can.
But if you want money for people with minds
that hate, All I can tell you is brother you
have to wait. Do'nt you know it's gonna be
alright. ------------------
You say you'll change a contribution.
Well, you know, we all want to change a head.
You tell me it's the institution.
Well, you know, you better free your mind instead.