Максим КУРОЧКИН
Истребитель класса "МЕДЕЯ"
пьеса в двух действиях
Действующие лица:
ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ
Остатки зенитной батареи, только что подвергшейся бомбардировке. Оседает пыль. Единственное уцелевшее зенитное орудие перевернуто набок. Среди хаоса развороченных орудий, снарядных ящиков, щебня, касок, ранцев, мертвых тел и прочего военного мусора стоит человек в грязной полевой форме сержанта украинской армии и держится за уши.
Сержант. Що ж цэ такэ... Що ж вы, гады, робытэ?
Сержант плачет, плач переходит в кашель. Из-под кучи битого кирпича и штукатурки выбирается Сергей. Выплевывает пыль, забившую рот. Начинает кашлять. Сергей и Сержант кашляют одновременно. Сержант подходит к Сергею и помогает ему подняться. Стоят обнявшись. Через некоторое время Сержант садится на ящик и закуривает. Сергей разжимает пальцы руки, торчащей из кучи щебня, и вынимает из них банку Кока-колы. Пьет. Неожиданно рука начинает судорожно хватать воздух. Сержант и Сергей бросаются разгребать кучу мусора и выволакивают из-под не╦ Питера. Приведя Питера в чувство, Сергей дает ему в руки начатую банку Кока-колы и идет вместе с Сержантом искать оставшихся в живых. Питер пьет из банки, тупо уставившись в одну точку.
Сергей (из-за обломков). Эти готовы.
Сержант (возвращаясь и садясь рядом с Питером). Там тэ ж самэ. Товстого на юшку.
Сергей. Даже пожрать не успели.
Питер. "Пожрать" это покушать?
Сержант. "Покушать, покушать..." Сергийко!..
Сергей. Чего?
Сержант. Як бы нам по сто пьятдэсят зорганизувать?
Сергей. Запросто. Если только не разбилась.
Сержант. Чого цэ вона розибъеться? То ж нэ яйця, то горилка.
Сергей. Не водка, а джин.
Сержант. Хай будет джын. Писля такои халэпы я б и солярки выпил. Там, за ящыками пошукай.
Сергей приносит из-за ящиков бутылку джина. Все трое достают ножи и, подбирая валяющиеся повсюду пустые жестяные банки из-под Кока-колы, делают из них стаканчики. Сергей разливает джин в семь стаканов. Сержант, порезав хлеб, кладет по куску на четыре из семи стаканов.
Сержант. Трэба наших помянуть. Щоб и нас було кому.
Питер. Нас тоже помянут?
Сергей. Обязательно помянут. Вот увидишь.
Сержант. Щоб нашым хлопчыкам зэмля пухом була... як пирьячко.
Выпивают, закусывают хлебом. Садятся. Сергей вскрывает большую банку тушенки. Едят.
Сержант. Як мы их прогавылы?
Сергей. Не удивительно. Они по рельефу идут на минимальной высоте - разве засечешь?
Сержант. Тогда якого чорта лысого мы тут робымо?
Питер. Как возможно следить за ними, когда ни один прибор не работает?
Сержант. "Как?" Я тоби скажу, "как"! Глазкамы! Чыя змина була? Хто за нэбом вел наблюдение?
Сергей. Он.
Питер. Я и Толстый. Мы внимательно смотрели, но это невозможно заметить. Так нельзя воевать.
Сержант (вскакивая). Ты шо, з глузду зъихав. Парень, ты шо? А ну повторь, шо ты сказав.
Питер. Я просто хотел выразить, что это достаточно проблема воевать без оружия с современными истребителями такого класса.
Сержант. Ты у нас умный, так? Тоби наше оружие не пидходыть. Тоби прыборы нужны? Ты з бункера воювать хочэш? Хочэш пыво пыть и воювать? Щоб только кнопками клацать?
Питер. Я не пью пиво.
Сержант. Ну, Кока-колу вашу сраную.
Питер. Почему "сраную"?
Сергей. Почему "их"? Кока-кола - это чисто русское изобретение.
Сержант. Да чхав я на эти ваши "русские изобретения".
Питер (взволновано). Что он говорит? Кока-кола придумана в Америке. Это наша национальная гордость. Она старше, чем Конституция.
Сергей. Может телевизор тоже в Америке придуман? И самолет?
Питер. Конечно, в Америке.
Сергей. Да я те...
Сержант (громко). Расчет, стройся! Заправиться... Ровняйсь, смирно! Вольно. Бойцы!.. Я вам так скажу. Я вам по простому скажу. "Вы меня достали!" Вы меня охренеть, як достали. Вы меня до нэрвного зрыву довели. Я вам сегодня устрою "нэбо в алмазах". А ты (тыкает пальцем в живот Питеру) кращэ зразу вешайся.
Питер. Разрешите обратиться, сэр!
Сержант. Мовчи и слухай. З того, кому его оружие не подобаеться, з того солдат, як з гивна снаряд. Усвоил, ты, затычка од бублика?
Питер. Так точно, сэр!
Сержант. С какой такой радости мы з ным (показывает на Сергея) сюды швэндялы? Щоб отут, на этому поганому острове...
Сергей. Кони-Айленд, называется.
Сержант. Що?
Сергей. Остров, говорю, называется Кони-Айленд.
Сержант. За подсказку спасибо... Но москалям слова не давали. Зрозумив?
Сергей. Так таки так, пан грозный украинский старшина.
Сержант. Прибью.
Сергей. Молчу, молчу, молчу.
Питер. Мне казалось, сэр, что мы союзники.
Сержант. Оцэ ты правыльно сказал. Союзники. Послав же Пан Бог союзничков. Ну чого ты выступаеш? Тебе дали пушку - воюй. Собьешь истребителя - вечная тебе слава. Не собьешь - хоч нервы им попортишь. И то добрэ. Робы що надо и не гавкай.
Питер. Но я только для пользы дела.
Сержант. "Для пользы дела" надо було ранишэ выступать. Колы нас давили, а вы за океаном нашею Кока-колою обжирались.
Сергей. Так его.
Питер. Что вы меня попрекаете Кока-колой постоянно?
Сержант. Я не знаю. Это у меня в генах. Колы я бачыв, як Товстый ее смоктал, мэни хотилося банку йому в пельку заткнуты - на, жри... вояка! Дэ ж цэ ваши командос? Где ж булы ваши супэрмэны, колы нас чавылы? Я скажу, дэ! Кока-колу жрали и "гуманитарную помощь" собирали. Тушенку конскую. А нас уничтожили. Мы в это время в концтаборах траву илы. Он, спытай у нього (показывает на Сергея). Он там был. Спроси, що воны з ным делали!..
Сергей. Дядя Коля, не надо.
Сержант. Молчи, пацан. Надо, щоб он знал, що мы по канализациям, як крысаки бегали, колы воны тут о гуманизме балакалы. (Питеру.) А ты знаеш, як крыс травят? Так вот и нас так...
Сергей. А тех, кого поймають, тех хозяйками делают.
Питер. Сэр...
Сержант. Мовчы. Кращэ вжэ мовчы. Вольно. Разойдись.
Но никто не расходится. Просто все сели на свои места. Разговор идет уже в другом - спокойном усталом темпе. Сержант закуривает. Сергей пьет Кока-колу из банки. Питер тоже берет было банку, а потом со злостью зашвыривает ее за спину.
Сержант. Ты Украину знаешь?
Питер. Что? Я не понял вопроса.
Сержант. Ты Украину, страну такую, знаешь?
Питер. А, страну. Да, я знаю.
Сержант. Так от нету больше такои краины. У природе нет, на карте нет. Зараз там всэ... А-а (машет рукой). А шо они з Кыевом сделали? Нэ знаеш, ничого вы нэ знаетэ. Ты тоди у Сергея спытай. Ты ж з Москвы, Сережа. Розкажы ты йому, що од Москвы зосталось.
Сергей. Я им отомщу. Они у меня... они... (Плачет.)
Сержант. Хорош плакать. Мы щэ повэрнэмось. Погуляемо. Мы щэ добрэ погуляемо.
Питер. У меня они тоже убили отца и брата. Они не захотели, чтобы они их делали хозяйками, и тогда они их убили. Брату было 13. Он не кричал, он молился. Они ему прямо в глаз. И отцу... А он... А они... А потом... (Плачет.)
Сержант. Ну шо вы як диты? Нэ плач... Точно, як диты. Нэ плач, козак.. Мы их сделаем. Нэ можэ такого буть, щоб мы не повэрнулись. Повэрнэмось. Мы тоди им всэ згадаемо, мы усих порахуемо. Ты нэ плач. Бэрэжы сылы. Нам воны щэ потрибни. Воны думають, що воны нас закопалы, а мы жыви. В нас даже пушка есть. Ты краще пиды - подывысь, чы з нэи щэ можно шмуляты. (Толкает Сергея.) А ты чого розсився, як дивка... Бегом отсюдова.
Сергей встает, держа в руках банку Кока-колы. Сержант вырывает ее у него из рук и выбрасывает.
Сержант. Кинь гадость. Пошел.
Питер и Сергей возятся возле перевернутого орудия. Сержант вытаскивает из-под обломков ящик с картонными папками.
Сержант. Ось воны, родненькие. Таки знайшов. Мы щэ воевать можэмо. Чуетэ? Мы щэ боевая еденица.
Питер и Сергей оставляют пушку и пробираются к Сержанту. Сержант бьет Сергея, потянувшегося к одной из папок, по руке.
Сержант. Нэ чипай.
Сергей. Это же Толстого. Ему уже все равно.
Сержант. Ты шо, меня не понял? Нэ можна.
Сергей. Почему?
Сержант. Подлежит уничтожению. Просто так нэ можно чытаты. Он сдох, понимаешь? Теперь его личным делом можно тарганов глушить. Но читать нельзя. Щоб нэ звыкаты.
Сергей. А если б он живой был?
Сержант. То другое дело. Тоди б я обязательно читав. Когда б до него очередь дошла.
Сергей. Счастливый, до него уже не дойдет очередь.
Сержант. Знайшов кому завидовать.
Питер. Его мозги на прицел побрызгали даже. Я оттирал сейчас только.
Сержант. Як там наша Берта поживает?
Питер. Какая Берта? Берта - это женское имя.
Сержант. Знаю, шо женское. То такая пушка большая была. Германская.
Сергей. Я тоже про нее читал. Она, вроде, как наша Царь-пушка.
Сержант. А ты б какую, Сережа, зараз выбрал, якщо б предложили выбирать - Берту или Царь-пушку?
Сергей. Я бы Царь-пушку. Она самая большая была.
Питер. Я б, если можно, Царь-пушку тоже. Я не люблю женские имена.
Сержант. А я нэ знаю. Я б спэршу их тактико-технические характеристики посмотрел. А то, можэ, эта Царь-пушка еще древнее за нашу зэнитку.
Питер. Древнее, это старше?
Сержант. Старше.
Питер. Древнее, чем наша - не бывает.
Сергей. Мне, конечно, все нравится, но все-таки - почему нам такую рухлядь подсунули?
Сержант. А, довга история. Скажи спасибо щэ, що такая есть. Тут вокруг города знаешь сколько батарей з водопроводными трубами замисть зэниток. Так тилькы - для страху. Я б на вас подывывся, як бы вы з трубою повоювалы.
Питер. Лучше труба, чем эта плевательница на колесах.
Сержант. Що, знову за свое? Отставить разговорчики. Докладывайте о состоянии вверенного вам оружия.
Питер. Beastly! Terrible! Very bad!
Сержант. Ты по нашому ругайся, по эспэранто. Я твою собачу мову нэ розумию.
Питер. Фи... фи... фи...
Сержант. Ну, рожай.
Питер. Фи... фиговое состояние. Механизм подъемный клинит градусах на семдесят. Дальше не идет. Прицел, на мое мнение, сбит. Если произносить одним словом, пи... пи... пи...
Сержант. Отставить. Я тэбэ понял. Ты мэни однэ скажы - вона стриляты будэ?
Питер. Не вполне исключено.
Сержант. И то добрэ. А ты з нэи стрилял?
Питер. Нет еще, но я думаю справляться хорошо.
Сержант. Оцэ правыльно. Нэ ангэлы варэныкы липлять. Зумиеш. Никуды нэ динэшся. Сережа. Давай ще по сто.
Сергей. Есть, командир.
Питер. Давайте ее переворачивать сначала.
Сержант. Добро. Сергийко, почэкай з горилкой - давай нашу надежду поставим.
Берутся за зенитку и, под веселую ругань, ставят зенитку в исходное положение.
Сержант. Порядок.
Сергей. Приступать к выполнению предыдущего приказания?
Сержант. Приступай, Сереженька, приступай. Такие приказания не отменяются.
Сергей (разливая). За что пьем?
Сержант. Хлопчики, я вам вот что скажу. Якщо говорить так, як воно есть, то через час мы все подохнем. В кращому випадку, як Товстый - зразу, бэз вариантов. В другом случае... мы не подохнем. И от тоди, хлопчики...
Питер. Я не хочу не подохнуть.
Сержант. То понятно, що ты не хочэш. Я тэж нэ хочу. Но знаеш, як цэ воно бувае... От тоди нам зостанэться тилькы молытыся. Вмиетэ молытыся?
Сергей. Меня Питер научил.
Питер. У моего отца была библия.
Сержант. Тоди порядок. Помолытэсь, щоб нам мужиками помэрты.
Сергей. Нам будет лучше убить себя.
Сержант. Справжне морэ. Запах рыбы. Рыбы и морськои травы. Навить чайкы. Я колы був зовсим маленькым, гадав, що то тилькы в нас чайкы, що в Амэрыци нэмае чаек. Дурный був.
Сергей. Дядя Коля. Обещайте, что вы меня застрелите.
Питер. И меня, если не сложно, тоже. Пожалуйста.
Сержант. Ни, хлопчики, я вам цього обицять нэ можу. Сами знаетэ. Петя!
Питер. Да, сержант.
Сержант. Отсюда никак нэ можна статую Свободы побачыты?
Питер. Нет, никак. Но можно было бы завтра подойти в место, откуда видно.
Сержант. Якщо завтра, значыть нэ побачымо. Слухай, а цэ правду кажуть, що вона жинка, женщина?
Питер. Да, это правда. Она женщина.
Сержант. От, а мени вдома хлопци нэ вирылы. Я з нымы навить на пляшку спэрэчався. Жинка. Оцэ б цикаво було б побачыты.
Сергей. Еще посмотрим, дядя Коля.
Сержант. Нет, Сережа, не посмотрим. Не посмотрим. Вона в нас, Сережа, в тылу. Щоб ии подывытысь, нам видступаты потрибно. А отступать нам, Сережа, бильшэ нэ можна. Нэма куды, Нью-Йорк за намы. (На горизонте вспыхивают огни небоскребов.) Ну, будьмо. (Выпивают.)
Питер. О-у! Электричество включили. Как странно.
Сережа. Красиво, как Москва... почти.
Сержант. Красыво. Нэ подобаеться цэ всэ мени. Чому воны свитло ввимкнулы? Що-нэбудь сталося?
Питер. Может, война кончилась.
Сержант. Ни, война так нэ кинчаеться. Нэ можэ вона просто так... Якщо вона зараз скинчыться, то цэ значыть, що мы програлы. А цэ... ни. Котра годына?
Питер. Что?
Сержант. Который час?
Сергей. Без десяти 12.
Питер. Без 11.
Сержант. От мы чэрэз десять хвылын и пэрэвирымо - кинчылась вийна чы ни. Орлы. Слухайтэ сюды. В 24 нуль нуль построение для получения боевого приказа. Маетэ 10 хвылын. Рядовой Вайдзэкэр.
Питер. Я!
Сержант. Ще раз пэрэвиряеш готовнисть орудия до бою и докладаеш.
Питер. Есть, сэр! (Убегает.)
Сержант. Сэргийко!
Сергей. Станок?
Сержант. Станок. Довэды його до ладу - можэ вин ще справный. Якщо ни - щось вигадаемо. Можэ петли просто на зэнитку.
Сергей. Есть!
Сержант. Впэрэд!
Питер возится с зениткой. Сергей выволакивает из хлама конструкцию, напоминающую распятие, с петлями для закрепления рук. Сержант выкапывает прибор, похожий на вольтметр. От прибора идут два проводка с присосками. Сержант стучит по прибору - пытается его включить.
Сержант. Питер, ко мне! (Закрепляет подбежавшему Питеру присоски на висках.) Смирно!
Питер становится смирно. Сержант неожиданно бьет Питера в солнечное сплетение и смотрит на прибор. По-видимому, результат его не удовлетворяет.
Сержант. Встать! Смирно! (Бьет Питера в пах. Питер падает.)
Питер. You fucking dickhead...
Сержант (радостно). Працюе. Работает, хлопчыки. Повоюем. Чуеш, Сережа, работает. Петя, вставай. Вставай, это ничего. Работает, представляешь!
Питер. You motherfucker! What the fuck for?
Сержант. Ты не сердись. Вставай. Болыть? Дэ больно, отут? Поприседай. Давай, поприседай. (Питер приседает.) Сэргий, в тэбэ готово?
Сергей. Почти.
Сержант. В тэбэ ще дви хвылыны.
Сергей. Как две? Пять еще.
Сержант. Я тоби сказав дви, значыть дви. Швыдшэ, швыдшэ. (Питеру.) Ты щэ тут? А ну бегом на пост. Бойцы, до начала инструктажа залышылась одна хвылына ...45 сэкунд ...30 сэкунд (Движения Питера и Сергея ускоряются до предела.) ...10 сэкунд. Батарея, стройся! Ровняйсь! Смирно! Вольно. Заправиться. Рядовой Вайдзэкэр!
Питер. Я!
Сержант. Докладай обстановку на фронтах по состоянию на 29 травня.
Питер. Продвижение войск противника впервые за последний 8 месяцев приостановлено по всем направления. Попытки прорвать нашу оборону в районе Баффало, Джози-Сити и по всей южной границе Великих озер были отбиты. Встретив упорное сопротивление, противник вынужден был отказаться от проведений наступательных операций, а в районе Бронкс его крупные соединения были отброшены на полтора километра. За в последний день не отмечано случаев применения ядерное и бактериологическое оружия. Район Манхеттен подвергся массированной бомбардировке химическими снарядами. Эффективность авиационных налетов противника в последнее время снижилась в связи с улучшением организации нашей противовоздушной обороны. За прошедший сутки сбито 2 летательных аппарата противника.
Сержант. Досыть. В нас хвылына. Сережа, докладай задачи батареи.
Сергей. Задача батареи состоит в уничтожении стратегических истребителей-бомбардировщиков класса "Медея". Задачи батареи реализуются путем завлечения истребителей в ловушки искусственно сгенерированного эмоционального поля и уничтожения их с помощью наличных огневых средств.
Сержант. Отлично. Вопросы е?
Сергей. Никак нет! А что такое искусственно сгенерированное эмоциональное поле?
Сержант. Нэ розумиеш?
Сергей. Никак нет.
Сержант. Цэ добрэ. Очень хорошо, что ты нэ розумиеш. Скоро поймешь. Батарея, ровняйсь, смирно! Батарея, слухай боевой приказ! (Вскрывает конверт, читает.) "Воины объединенной армии! Братья! В этот страшный момент, когда свойственный нам образ мыслей и само существование нашего вида находятся под угрозой, Командование обращается к вам с прыказом, смысл которого лучше всього выражают слова: Умрите, но нэ здайте город!
Сьогодня, когда Командование больше не можэ ставить перед вами другие задачи и давать какие-либо рекомендации, мы хотим просто напомнить вам, что город, начало которому положили голландскые поселенцы в 1669 году, многие века був для всех цивилизованных людей этого мира символом свободы, символом безграничности человеческих дерзаний, символом величия человека, верящего в свои силы. Более шестидесяти раз за последний месяц Нью-Йорк подвергался массированным налетам з воздуха. В его развалинах погребены сотни тысяч наших братьев - старики и дети. Их кровь вопиет о возмэздии. Так пусть же начало этому возмэздию будэ положено сегодня. Пусть ваша стойкость и сама ваша смерть... Сама ваша смэрть... остановят эту извэчную тэмную силу, которую пригрело на своей груди человэчэство. Сьогодня больше нет тыла. Сьогодня весь штаб Объединенного Командования будет с оружием в руках сражаться на улицах города. Сьогодня ни один мужчина нэ будэ прятаться в подвалах, як крыса. Сьогодня ночью самолеты врага увидят город, в миллионах окон которого будет гореть электрический свет - свет нашего презрения к врагу, избравшему ночь временем своих черных дел. Сьогодня мы перестали бояться. Сьогодня мы умрем или победим!" От и всэ...
Сергей. Попрощаться бы.
Сержант. Нэ успеем - сейчас воно почнэться.
Питер. Попрощаться бы, сержант.
Сержант. А... манал я этих блядей. Последний раз жывэмо. Наливай, Сережа.
Сергей (разливая и выпивая). Но я все равно не понял, что такое искусственно сгенери...
Сержант (бросаясь к Сергею). Не торопись, Сереженька, не торопись. Успеешь понять. Давай попрощаемся, дитятко ты мо╦. Сыночка моя. Куда ж ты так торопишься? Пей, хлопчык, пей. Давай я тебе еще налью. (Буквально вливает стакан водки в Сергея.)
Питер. Что вы делаете, сержант, он же не сможет работать.
Сержант. Зможэ, зможэ - що ты розумиешь.
Сергей (заплетающимся голосом). Дядя Коля, он ни хрена собачьего не понимает. Я ему вчера анекдот про грузина рассказал, так он даже вот столько (показывает) не врубился. Не понимает. Тупой народ.
Питер. Сержант, для чего вы это делаете? Он не сможет работать. Посмотрите, он уже пьяный. Он не сможет.
Сержант (плача). Зможэ. Пей, Сережа.
Сергей. Себе. Петя, давай на пару, давай выпьем за нашего батька, чтоб он у нас охвицером стал. Пан офицер, разрешите з вами поцэлуваться. (Целуются с Сержантом.) Питер, ну же, обними меня. Давай петь. Петь давай. Ну, эту, вашу старую: "You are in the army now..." Странно, ты Петя, а не поешь. Петя не поет. Пой, Петенька, пой, пой - не умолкай.
Питер. Сержант, у нас, кажется, проблема. Рядовой Климов подрывает нашу боевую подготовность.
Сержант. Питер, ты гарный хлопэць. Ты... (Не может выговорить от избытка чувств и только разводит руками.) Ты мужик! Я тебя зауважал. Знаешь, когда я тебя зауважал? Когда я тебя второй раз по этим. Так цэ я тоби скажу...да. Там в приборе прямо зашкалило. Выпей зи мною. Щоб ты на меня зла не держал.
Питер. Я не ощущаю на вас зла. Это был ваш долг. (Выпивает.) Я хотел сказать (у него перехватывает дыхание).
Сержант. На, запей Кока-колкой. Она ж вам как молочко. Эх, котята вы мои, котята.
Сергей. Мяу. Б-э-э...
Сержант. Петя, ты откуда сам?
Питер. Нью-Хемпшир.
Сержант. Ты чем занимался? Ты... Я знаю, ты... Я читал. У тебя губы пухлые, ты, наверное, целоваться любил. А-а? Угадал? Бачу, що угадал.
Питер. Война все спишет. Я кровью все смыл. Я...
Сержант. А ты еще и в банке работал?
Сергей. Петя, ты в банке работал? И какой же у вас был процент по деп-позиту? Б-э-э...
Сергей. Нет, я серьезно, ты что, в банке работал? На мерседесе ездил?
Питер. Да, работал, а что здесь такого?
Сержант. Да просто так. Так просто. Одни (показывает на Сергея) с детства в лагерях гнилую картошку чистят, а другие в банках в это время фрикасе едят. Всэ нормально, ничого тут такого.
Сергей. Дядя Коля, не преувеличивайте. В лагерях тоже культурные люди сидят. Я даже в музыкальную школу ходил. Я сыграть могу, я хоть прямо сейчас.
Сержант. Да сыдив бы ты, ради бога.
Сергей. Нет, я сейчас свою скрипку искать буду. Я всех перестреляю за скрипку. Она у меня одна. Я ее нашел, я ее спрятал, я ей сейчас буду больно делать...
Питер. Сержант, мы начнем сегодня?
Сержант. Погоди, Петя. Вот ты - шо любишь?
Питер. Извините, не понял вопроса.
Сержант. Ну, вот он скрипку любит, а ты?
Слышны далекие разрывы. Сергей находит скрипку и начинает ее настраивать.
Питер. Я люблю лежать и смотреть бейсбол. И чтобы у меня было две недели, о которых я знаю, что могу лежать и смотреть бейсбол. И завтра чтобы тоже были две недели.
Сержант. Вот ты и полежи, пока Сережа поиграет. Ляг - полежи. Знаешь, як говорят - при подъеме не будить, при пожаре выносить первым. Ты не бойся - мы успеем. Мы везде успеем.
Сергей играет на скрипке. В его игру врывается вой пикирующего самолета. Сержант и Питер вскакивают - глядят на небо. Первый порыв - бежать к зенитке, сменяется оцепенением - поздно. Медленно, беззвучно матерясь, Сержант и Питер падают на колени. Сержант ложится лицом на землю. Питер молится, стоя на коленях. Сергей играет. Тень большого самолета на мгновение накрывает батарею. Питер и Сержант ждут смерти, а ее все нет. Сергей заканчивает играть и падает на кучу щебня. Тишина.
Сержант (все еще лежа). Он готов?
Питер. Абсолютно. До утра не отойдет. Я же говорил, что мы завалим дело.
Сержант. А почему ты решил, шо мы завалили дело?
Питер. Он же ни на что не реагирует.
Сержант. А мы и без него обойдемся.
Питер (взрываясь). Ах, без него? Я так и понял, когда ты почал наспаивать мальчишку. Ты меня хочешь вместо него в эту дрянь засунуть, да? Я тебя сразу раскусал, славянский морда. Его нельзя, а меня можно. Ты с ним всю войну прошел, а я тебе кто? Мясо! Ты нас ненавидишь. Ты всех американцев ненавидишь, а еще и в банке работал, так это для тебя как тряпка для быка. Абсолютно! М-у-у! Быкота. Не на того нападал. Думаешь, я в эту штуку полезу? Не дождетесь. Мое дело - зенитка. Она у меня вот, в документе записана. Орудие 086/У. Не имею права покидать пост во время боя. Дайте спокойно умереть. Все!
Сержант. Иды сюды, поможы. (Пытается застегнуть ремни распятия на запястьях.) Помоги быстрее, чого стоиш, як Ванька. Помогай.
Питер. Сержант... я думал...
Сержант. Да застегни ты наконец, мать твою... Крепче.
Питер. Сержант...
Сержант. Отставить. Коробку бачиш с папками?
Питер. Вижу.
Сержант. Моя там первая знызу. Неси сюда. И прыбор захвати.
Питер (принося). Мне неудобно, сэр. И я не знаю, что с этим делать.
Сержант. Неудобно на потолке висеть. А остальное очень даже удобно. Ты в нас грамотный - разберешься. Ты ж у нас колледж кончил?
Питер. Что нужно делать?
Сержант. Ты знашел мою папку? Нашел. Сейчас прибор подсоединишь - вон два проводка валяются, дашь мне таблетки - они у меня в нагрудном кармане - и впэрэд.
Питер. А что в папке?
Сержант. Личное дело мое. Так сказать, псыхологический портрэт.
Питер. А вы его читали?
Сержант. Нет, конечно. Мне ж нельзя его читать. Его только один раз можно применить. Помнишь, як нам про секретное оружие рассказывали, которое классных летчиков отстреливает? Оружие избирательного поражения?
Питер. Помню, конечно: "Испуская гнусный газ падает сраженный ас". Как не вспоминить. Мы это оружие полтора года ждем.
Сержант. Так оцэ воно и есть.
Питер. Оно это? (Смеется.) Не могу. Это оно? Вот эта мятая картонная папка? Это секретное оружие? Бред. Какой я идиот. Я им верил. Я им верил, понимаешь. Боже мой, как они нас обманывают.
Сержант. Можэ и не обманывают. Сейчас пэрэвирымо. Наше с тобой дело - инструкция. Она там, внутри. Прочитаешь - там всэ сказано. Проводки подсоедини сразу. Это индикатор эмоционального поля. Он на ненависть поставлен. Когда дойдет до 80-ти, цэ значыть, шо через четыре минуты они будут здесь.
Питер. Кто они?
Сержант. Истребители. Ровно через четыре минуты. 10 секунд туды, 10 обратно. Прямо над намы. А мы их тут встретим, як положено.
Питер. Но как это так? Как такое может быть?
Сержант. У них эти, сверхчувствительные прыборы. Они засекают характерные для нас эмоции. Нашу нэнавысть ни з чем не спутаешь. Нэнавысть мужчины - солдата. Они уничтожают самых опасных. 80 делений по шкале это значит, что человек опасен для них, очень опасен, что он историю обратно повернуть может. И воны ничого не жалеют, чтобы таких уничтожить. Пока остаются те, хто можэ сильно ненавидеть, исход войны не решен. Давай, не тяни. Таблетки. (Питер дает Сержанту таблетки.) Дай запить. (Питер дает ему воды.) Чытай давай. Когда начнет действовать - скажу. Чытай.
Питер читает.
Сержант (поет).
Сержант в станке засыпает. Питер читает в тишине.
Питер. Я готов. (Замечает, что Сержант спит. Подходит и трогает его за плечо.) Я готов.
Сержант (кричит, просыпаясь). А-а-а-а!
Питер. Ты заснул?
Сержант. Нет, я нэ спав.
Питер. Ты заснул на боевом посту. Ты проспал, как предатель. Как мерзкий предатель.
Сержант. Петя, ты шо? Я не предатель. Я не предатель. Ты шо, Петя? Мы же тут воюем. Я же твой командир.
Питер. Все, забудь. Ты предал. Теперь командир я. И сейчас я буду делать тебе больно. Ты готов?
Сержант. Только не больно, Петенька. Не это. Я боюсь. У меня ж кожа дужэ нежная. Я чувствительный, я не можу, когда меня за лицо чипают. У меня сльозки. Ты ж не хочешь, чтоб я плакал. У меня сльозки будуть. Когда я плачу, мне больно делают.
Питер (глядя в папку). А я желаваю, чтобы ты плакал, потому, что ты не мужик. Ты уже не мужик. Я плюю тебе в лицо. (Плюет.)
Сержант. А-а-а-а. Только не бей.
Питер. Я засуну тебе в ухо муху.
Сержант. Не-ет, тилькы нэ муху. Я боюсь. Вона всэ зьисть у меня в голове. А-а-а-а.
Питер. (Заглядывает в папку, бьет Сержанта по щекам). Хватит, хватит, тварь.
Сержант (плачет). А-а-а. За что?
Питер. Просто так. Чтоб ты закрыл свой грязный рот. Из него воняет мышами. У тебя, наверное, мышиное гнездо в желудке.
Сержант. Нэ можэ цього буть. Я ж проверялся. Мне просвечивание делали. Скажи, что ты пошутил. Чуеш, ты пошутил? Я, я боюсь. Они серые?
Питер. Они серые и грязные. Они едят то, что ты съедаешь. А потом они едают друг друга.
Сержант. А-а. Отпусти меня. Они скребутся там, внутри. Мне нужно покушать, а то они начнут снова бросаться друг на друга. Не можно, шобы слабые мышки погибли. Нужно сыльных покормить.
Питер. Я не дам тебе еды.
Сержант. Я тэрплячий. Но мышки, мышки - бедные мышки.
Питер. Бедные? А о себе ты подумал?
Сержант. А-а-а-а!
Питер. У тебя их хвосты изо рта точат. (Сержант резко захлопывает рот и с ужасом прислушивается к своим ощущениям.) А ты помнишь, как они попадали тебе в рот? (Сержант утвердительно кивает головой.) Помнишь. Ты жил тогда в канализации. Ты еще не был предателем. (Сержант мычит.) Ты спал и они упали тебе в рот. А почему ты спал? Ты спал потому, что тебя трое суток гнали по канализация. Ты один имел силы столько бежать. Всех остальных ты бросал. Ты уже тогда был трусом. Ты бросил всех своих - они не могли так быстро бежать. И их поймали. Их сделали хозяйками или убили. А виноват ты. Ты в душе хотел этого. Ты мечтал об этом. Ты предатель.
Сержант (в истерике). Я не вынуватый.
Питер. А кто виноват?
Сержант. Я нэ знаю. Я нэ знаю. Я нэ винуват. Я нэ знаю.
Питер. А я знаю. Это они виноваты. Они загнали вас в канализацию. Они набросились на вас, когда вы спали. Я знаю, они тебе нравятся. У них такие большие груди. От них так приятно пахнет. Ты их любишь, ведь ты же предатель.
Сержант. Нет! Я не люблю их. Я не могу их любить - я не предатель.
Питер. У них почти нет волос на ногах. Это так приятно. Тебе это нравилось с детства. Помнишь, как ты ходил в гости к девочке на день рождения? Помнишь, как тебе было приятно, когда она погладила тебя? Ты хотел умереть.
Сержант. Я хотел сидеть рядом с нею всю жизнь. И шоб никогда не умирать. И шоб она никогда не одевала другое платье. И шоб все уплыли на большой рыбе, а мы остались.
Питер. Ты убил ее?
Сержант. Вона була хорошая, но мы нэ зможэмо спаты спокийно, пока жывуть эти шпионки. Е╦ споймали, и я е╦ убил. Она шпионкой была.
Питер. Тебе это было приятно.
Сержант. Нет. Она была хорошая.
Питер. У нее не было больших сисек?
Сержант. Не было. Она была хорошая, в нее зовсим груди не было.
Питер. А кто сделал ее шпионкой, кто послал ее убивать? Ты их знаешь?
Сержант. Это они. Я их знаю. Это они мою Марынку замучалы, это они.
Питер. Большие, с толстыми задами, жестокие, мстительные, коварные. Они живут дольше.
Сержант. Ненавижу.
Питер. У них лучше память. Они ничего не забывают. Они помнят все, они всех нас...
Сержант. Гадины!!!
Питер. Это они убили твою Маринку, они сами повесили твою Маринку. (Смотрит на шкалу прибора.) Шестьдесят.
Сержант. Шо?
Питер. Ничего. Они тебя убьют. Они тебе муху в ухо запустят. (Смотрит на шкалу прибора.) Ого, 75. Они... А! Они. Они Сережу у тебя на глазах изнасилуют.
Сержант (на всю силу своих легких). Нет!!! Нэ дам! Он мой! Нэ дам! Убью! Убью! НЭНАВЫДЖУ!!!
Питер. Наконец-то, 82. Время пошло.
Питер бросается к зенитке и наводит ее на зрительный зал, откуда, из-за воображаемой линии горизонта, должны появиться истребители.
Сержант (все тише). Убью, убью, убью. Воны нэ зроблять цього. Я им Сережку не отдам. Не дам. Я ж им головы поотгрызаю. Я ж их. Я ж их. Пе-етя, Петя. Дай мэни автомат. Я их усих перестреляю. Я им Сергийка не дам. Нет. (Наступает реакция, Сержант плачет.) Петя... пыть.
Питер. Не плачь, дядя Коля, не плачь.
Сержант. Я пыты хочу.
Питер. Потерпи, совсем немного осталось. Потерпи две минут.
Сержант. Пэтрыку, дружочек, дай мэни водычки. Погано мэни. Петенька. Глоточек хочя бы.
Питер. Поздно. Я не могу их пропустить.
Сержант. Ты их не пропустишь, ты их не пропустишь. Тебя господь наградит за то, что ты мне попыть дал. Ты ж Петя - ты должен пыть давать. Петя, а пыть не даешь. (Сержант замечает на полу банку Кока-колы и пытается дотянуться до нее ногой.) Отвяжи меня. Ты успеешь. Отвяжите вы меня, наконец. Что ж вы со мной делаете? Почему вы меня не любите? У-у, гады, москали прокляти!
Питер (начинает петь). America, America...
Сержант. Лэтять. Чуэш, Петя, лэтять!
Питер. Летят, мать твою. Летят, суки. Сейчас я с ними за все рассчитаюсь.
Сержант. Лэтять, лэтять. Господы, змылуйся над намы!
Питер (исступленно). Летят!!! America, America...
Слышен вой пикирующих истребителей. Питер начинает стрелять, крича и грязно ругаясь. Сержант пытается вырваться из распятия.
Сержант. Пустить мэнэ, пустить. Господы! Страшно мэни! Мамо, мамочка, мамо-о-о!!!
Питер. Есть! Попал! Попал!!!
Сержант. Мамо!..
Вой подбитого истребителя, падающего на батарею.
КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ
ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ
Оседает пыль. От зенитной батареи осталась куча мусора. Виден хвост сбитого самолета. Обезглавленное тело Сержанта с мокрыми штанами все еще закреплено в оставшемся стоять распятии. Из кучи кирпича торчит рука Питера. Тело Сергея присыпано известковой пылью. На сцену входит Женщина, волоча за собой стропы парашюта. Обрезает их и осматривается. Потирает ушибленные места. Пытается заглянуть себе за спину (не порван ли комбинезон). Подходит к остаткам зенитки.
Женщина. Эта вот эта плевательная трубка меня сбила? А, черт! (Пинает ногой кусок железа.)
Женщина находит банку Кока-колы, открывает ее и пьет. Рука Питера начинает дергаться и судорожно хватать воздух. Женщина лениво смотрит на руку и, отвернувшись, продолжает пить. Рука, дернувшись еще несколько раз, замирает. Сергей начинает шевелиться. Встает. Подходит к Женщине и трогает ее за плечо. С криком "ой, мамочка", она отскакивает в сторону. Сергей очевидно пьян. Еле держится на ногах.
Сергей. И-и где я?
Вместо ответа Женщина двумя четкими ударами возвращает Сергея в горизонтальное положение. Достает пистолет и приставляет дуло к глазу Сергея. Но вместо того, чтобы стрелять, начинает разглядывать лежащего. Осматривается - нет ли еще живых, поднимает банку Кока-колы и льет из нее жидкость Сергею на лицо. Сергей приподнимается, проводит пальцем по лицу и облизывает его.
Сергей. Кока-колка.
Женщина. Кока-колка.
Сергей. Что за дела? (Держится за голову.) Что вы со мной сделали? Я вам что, блин, озимые? (Падает. Стонет.) Где я? Почему не воюем? А, почему не воюем? Честно говоря, мне очень и очень плохо.
Женщина (пиная Сергея ногой). Встать!
Сергей. Какое "встать"? Ой, ой. За что мне такое наказание? Кто это такой умный командует?
Женщина (снова пиная Сергея). Вставай, пьяная скотина.
Сергей. Я сейчас кажется кому-то...
Встает и, увидев Женщину, направившую на него пистолет, вскрикивает, оступается и падает.
Женщина. Я слушаю тебя внимательно, юный мужчина.
Сергей. Э-э-э...
Женщина. Закрой пасть, щенок. Если тебе нечего сказать, будешь отвечать на мои вопросы. Понял?
Сергей. Э-э-э...
Женщина. Отвечай, как положено. Понял?
Сергей. Так точно, э-э-э...
Женщина. Мэм.
Сергей. Так точно, мэм.
Женщина (ласково, трогая дулом пистолета подбородок Сергея). Как же тебя зовут, ошибка природы?
Сергей. Сережа.
Женщина. Сережа. Странное имя. Ты русский, что-ли?
Сергей. Русский. Москвич я.
Женщина. Как стоишь, как разговариваешь с женщиной? Смирно. Сколько человек было на батарее?
Сергей. Три. А сперва семь.
Женщина. Белоснежка и семь гномов. Ты у нас, значит, последний остался?
Сергей. Как последний? А Сержант, а Питер?
Женщина. Сержант - это это? (Показывает в сторону станка).
Сергей оборачивается и видит распятый обезглавленный труп Сержанта. С криком "Коля!" Сергей бросается к телу и обнимает его. Плачет. Женщина с выражением брезгливости смотрит на эту сцену.
Женщина. Какая гадость. А я еще не верила. Ну все, хватит.
Сергей. Коля, Коленька, Коля.
Женщина. Хватит, я сказала.
Сергей. Когда же? Когда же они успели?
Женщина. Что успели?
Сергей. Ну это же я должен был быть вместо него.
Женщина. А ты надрался?
Сергей. Я не помню. Я ничего не помню. А ты оттуда?
Женщина (ударяя Сергея по лицу). Как ты со мной разговариваешь? Жить надоело? (Успокаивается.) Оттуда.
Сергей. Они сбили тебя?
Женщина. Вы сбили. Только, как вам это удалось, не понимаю. Этой штукой даже дирижабль подбить невозможно.
Сергей. Сбили, сбили, сбили!
Женщина. Дурак, чему радуешься. Может это вообще последний сбитый за войну самолет. Мы уже в городе. Ваш штаб уже арестован.
Сергей. Врешь. А тебя сбили. "Испуская гнусный газ, падает на землю ас". Сбили, сбили.
Женщина. На колени. Сейчас ты у меня заткнешься. (Приставляет дуло пистолета к глазу Сергея.) Если я и вру, то тебе от этого не легче. Молиться будешь? (Сергей утвердительно кивает.) Будешь? Ты что, умеешь, чтоли? (Сергей снова кивает.) Умеешь? Честно? (Сергей кивает.) Первый раз такое встречаю. Тогда молись. Только быстро. (Патетически.) Молись. Смерть твоя пришла, подлый мужчина!
Сергей. Дорогой наш добрый Бог! Обращается к тебе рядовой батареи 086/У, Сергей. Русский. Москвич. У меня все хорошо - сейчас меня убьют и я умру мужчиной. Я надеюсь опять встретить Колю и Питера, всех своих старых друзей. Я просил тебя прошлый раз, чтобы Коля умер мужчиной и раньше меня. Спасибо тебе большое, что ты выполнил эту мою маленькую просьбу. Надеюсь, что мы очень скоро увидимся и ты подаришь мне что-нибудь хорошее. Желаю тебе крепкого здоровья и умереть мужчиной. Искренне твой, рядовой зенитной батареи 086/У, Сережа. Аминь.
Женщина. У тебя красиво получается. Где ты научился так молиться?
Сергей. Меня Питер учил. Он с нами был третьим.
Женщина. А, знаю. (Смотрит в сторону торчащей руки.) Я его еще застала. Вот жалость, нужно было, чтобы он меня тоже научил. Как там: "Дорогой ... папа..."
Сергей. Ты его убила?
Женщина. Нет... в принципе.
Сергей. Я могу научить тебя молиться. Если ты не спешишь, конечно.
Женщина (после раздумия). Ну что ж, давай попробуем. Только ты учти, если собираешься таким образом оттянуть время или надеешься, что я тебя пожалею, то ты ошибаешься.
Сергей. Ну, что ты. Обижаешь. Я этого и в мыслях не имею.
Женщина. Ну смотри тогда, учи.
Сергей. Запомни, перед тем, как молиться, нужно первым делом хорошо принять.
Женщина. Прости, что я тебя перебиваю, но что такое принять?
Сергей. Принять, это значит шары залить, по 100 бахнуть или по 150, или... Одним словом, не так, чтобы ужраться, но на грудь взять прилично.
Женщина. Взять на грудь? Ты на что намекаешь?
Сергей. А? Нет, нет, я не об этом вовсе. Это не та грудь.
Женщина. Чем тебе моя грудь не нравится?
Сергей. Нравится. Очень даже нравится. Такая себе приятненькая маленькая грудочка. Самое оно.
Женщина (грозно). Что, оно?
Сергей. Я имею в виду, что ваша грудь буквально создана для молитвы.
Женщина (успокаиваясь). А, понятно. Я не все слова разбираю. Ты не отвлекайся.
Сергей. Раньше молились стоя. Считалось, что так ближе к богу. Бог был большой женщиной с красивыми желтыми зубами и рыбьей чешуей на бедрах. Потом пришел другой бог и они начали состязаться - кто выпьет больше. Новый бог выпил больше и стал главным.
Женщина. Он принял на грудь больше?
Сергей. Да, он на грудь принял больше.
Женщина. Теперь понятно, почему у вас они такие недоделанные. Новый бог был мужчиной?
Сергей. Да, но я не хотел этого говорить.
Женщина. Рассказывай все как было, ничего не скрывай.
Сергей. С тех пор люди молятся на коленях.
Женщина. А почему?
Сергей. Ну как же, я же рассказал.
Женщина. Но ты не сказал, почему новому богу нужно молиться на коленях.
Сергей. Ну, как же. Старому богу молились стоя, а новому...
Женщина. Вот я и спрашиваю - почему? Почему, понимаешь - почему новому богу нужно молиться на коленях?
Сергей. Не знаю, Питер говорил. Я думаю, что это что-то связанное с женской психологией.
Женщина. При чем здесь женская психология?
Сергей. Бога придумали женщины.
Женщина. Чуть что, сразу женщины! Атомную бомбу придумали женщины, войну начали женщины, бога придумали женщины.
Сергей. Ну, бог, это как раз не худшее женское изобретение.
Женщина. А ты странный. Даже на человека похож. Ты что, серьезно считаешь, что бог - это было неплохое изобретение?
Сергей. По крайней мере, это изобретение сильно меня утешало, когда ты мне пистолет к глазу приставила.
Женщина. А это страшно, когда пистолет к глазу? Мне никогда так не делали.
Сергей. А ты сама так много раз делала?
Женщина. Нет, это в первый раз. Но я часто в кино видела, как это делают.
Сергей. Знаешь, я почему-то решил, что ты ровно 30 секунд не будешь стрелять, и был спокоен. Это, знаешь, очень много - 30 секунд. А потом ты начала по другому дышать, и я совсем перестал бояться.
Женщина. А я очень хотела, чтобы ты дернулся. Мне бы тогда пришлось стрелять. Я бы вставила себе в ухо колечко.
Сергей. Почему колечко?
Женщина. Это примета такая. Когда первого подстрелишь, нужно колечко в ухо вставить.
Сергей. Зачем?
Женщина. Чтобы не последнего.
Сергей. Ты давно воюешь?
Женщина. Уже два месяца. У меня 40 вылетов.
Сергей. Так у тебя уже должно быть много колечек.
Женщина. Ты глупый, как все мужчины. Это совсем не то. Это не считается. Главный кайф, это когда сама, в глаз.
Сергей. Я давно хотел спросить, а почему именно в глаз?
Женщина. А у вас глаза плохие. Говорят, они у вас сальные.
Сергей. Какие?
Женщина. Сальные.
Сергей. Так из-за этого нужно в глаз?
Женщина. Нечего пялиться. Вон, на этого пялься (показывает на Сержанта). На красавца твоего. А на нас нечего.
Сергей (смотрит на Сержанта). Это ты их всех убила.
Женщина. Они сами виноваты. День-два до конца войны, а они еще воюют. Зачем эти бессмысленные жертвы? Так хотя бы живы были.
Сергей. Это называется "живы"? Сонные пупсики, занимающиеся домашним хозяйством, по-твоему, живы?
Женщина. По-моему, лучше быть хозяйкой, чем гнить в канализации или торчать тут без башки. И что это вам дает? Какая разница? Кушать дают, спать дают, читать дают, кино два раза в неделю, работа несложная. Вымыл посуду три раза в день и спи-отдыхай. Что еще нужно?
Сергей. Чтобы я мыл посуду? Ни за что.
Женщина. А тебе это и не грозит, колечко ты мое. Я тебе отсрочку дала, чтобы ты меня молиться научил, а ты мне вместо этого зубы заговариваешь.
Сергей. На колени.
Женщина и, чуть позже, Сергей становятся на колени.
Женщина. Мне так хочется научиться хорошо молиться.
Сергей. Сперва нужно покаяться.
Женщина. Опять время тянешь.
Сергей. Честное слово, нужно покаяться. Спроси у кого хочешь.
Женщина. Счас, побежала спрашивать. Как это, покаяться?
Сергей. Вспомни все плохое, что ты делала.
Женщина. Зачем это?
Сергей. Чтобы просить прощения. Неужели непонятно?
Женщина. Странные у бога порядки. Плохое? Плохо, что я автопилот включила. Нужно было на ручном управлении идти. Тогда б вы меня просто так не сбили. Расслабилась - в карты захотелось поиграть.
Сергей. У тебя еще кто-то был в самолете?
Женщина. Нет, это я с компьютером играла. Как раз у меня очко было.
Сергей. Да ну?
Женщина. Точно тебе говорю, очко.
Сергей. Это не грех. Автопилот не грех. Очко не грех. Вспоминай еще.
Женщина. Я в детстве патроны у мамы воровала и в куклы ими играла.
Сергей. Это тоже не грех. Этим все занимались. Я тоже воровал.
Женщина. Я знаю, что такое грех. Я немножечко, совсем немножечко, конечно... Я мужчину любила.
Сергей. Что? Ты?
Женщина. Совсем чуть-чуть. Совсем недолго. Он к нам в дом забежал. Такой большой, красивый, толстый. Очень вежливо просил меня не звать маму. Очень хорошо говорил, не то, что ты.
Сергей. Ты позвала маму?
Женщина. Конечно. Я так перепугалась. Как закричу: "Мужчина в доме!" Весь квартал сбежался.
Сергей. А что он?
Женщина. Удивительно, он на меня так посмотрел, словно он что-то знает, чего я не знаю, и как бы жалеет меня. Представляешь, я даже со страху его кипятком облила. Потом его хозяйкой сделали, и он даже у нас в доме работал. Но это было уже, конечно, не то. Мне знач╦к дали. Знаешь, я даже думаю, что вы не совсем такие звери, как о вас говорят.
Сергей. Ну, давай попробуем покаяться. Для тренировки. Говори: "Господи, я грешна!"
Женщина. Господи, я грешна.
Сергей. Я любила мужчину.
Женщина. Ну, не то, чтобы я его любила.
Сергей. Что ты делаешь? Все испортила. Теперь сначала нужно. Какая разница - любила или не любила. Мы тренируемся. По-настоящему будешь сама, без меня, с колечком.
Женщина. Ну, вообще-то вслух такие слова.
Сергей. Начинай. "Господи, я грешна. Я любила мужчину".
Женщина. Господи, я грешна. Я любила мужчину.
Сергей. Я облила его из-за этого кипятком.
Женщина. Я облила его из-за этого кипятком.
Сергей. Его кастрировали, потому что я предала его.
Женщина. Он напугал меня, и его сделали хозяйкой.
Сергей. Ему было очень больно. Он страдал. Ему было очень одиноко и грустно.
Женщина. Он с жиру бесился. Только два месяца у нас поработал, а потом повесился.
Сергей. Господи, я убивала людей.
Женщина. Господи, я убивала мужчин.
Сергей. Я убивала стариков и детей. Я бомбила беззащитный город. Город, который долгие столетия был для всех цивилизованных людей этого мира символом свободы, символом безграничности людских дерзаний, символом величия человека, верящего в свои силы.
Женщина. Не так много. Я все не успеваю запомнить. Я бомбила беззащитный... Ничего себе беззащитный. Бомбила беззащитный символ дерзаний верящих в свои силы стариков и детей.
Сергей. Я убила Колю и Питера.
Женщина. Они сами виноваты.
Сергей. Они виноваты? А кто напал на нас? Кто первый напал? Ночью, когда все спали. Без объявления войны.
Женщина. А кто нас спровоцировал? Не нужно было над нами издеваться. Если бы вы за собой посуду мыли, ничего бы такого не случилось.
Сергей. Это ваша пропаганда. Я читал, что к началу войны уже были посудомоечные машины.
Женщина. Неправда. Их только недавно изобрели наши ученые.
Сергей. Я точно знаю, я даже видел одну - на ней был год производства проставлен. За-а-долго до начала войны.
Женщина. Подделка, фальсификация.
Сергей. Нет, это правда. Вы напали не поэтому. Вы злые. От вас плохо пахнет. У вас толстые сиськи.
Женщина (рвет на себе комбинезон). Где ты видел толстые сиськи? Где, покажи. Покажи.
Сергей. А это что?
Женщина. Это? Ха-ха-ха. Вы слышите, он говорит, что это толстые сиськи. Дурак. Ты хоть раз женщину живую видел?
Сергей. Слава богу, насмотрелся. Одна надзирательница чего стоила. О-о! (Показывает.) Ужас!
Женщина. Так ты сидел. Ты в лагере сидел. Вот почему ты нас так ненавидишь. А я с тобой еще разговаривала. Давай, молиться учи, и закончим это дело.
Сергей. Сама молись.
Женщина. Как это, сама? Взялся учить, так учи.
Сергей. Я же не могу просить у бога то, что ты хочешь. Я этого не знаю. Встань на колени и проси его сама.
Женщина. О чем?
Сергей. О чем хочешь. Мне какое дело.
Женщина (становясь на колени). Ну, ладно, я попрошу. Без тебя обойдусь. Как обращаться нужно?
Сергей. Глубокоуважаемый господин Бог. Или как-нибудь в это роде.
Женщина. Ну, глубокоуважаемый, это ты загнул. Уважаемый Бог. Можно так? Уважаемый Бог. Я первый раз молюсь, и я не уверена, что ты меня слышишь. Но если ты меня слышишь, сделай так, чтобы... Сделай так... (Начинает плакать.) Сделай так, как было до войны. (Плачет.)
Сергей. Аминь.
Женщина (сквозь слезы). Аминь.
Женщина встает с колен и, размазывая слезы по щекам, достает пистолет и приказывает Сергею жестом, чтобы он стал на колени. Сергей становится на колени. Всхлипывая, женщина приставляет пистолет к глазу Сергея. Сергей, стоя на коленях, медленно поднимает руки и кладет их женщине на бедра.
Женщина. Что ты делаешь?
Вместо ответа, Сергей привлекает к себе женщину. Обнимает ее.
Женщина. Что ты делаешь, сумасшедший.
Сергей. От тебя хорошо пахнет. От тебя очень хорошо пахнет.
Женщина. Не нужно, Сережа. Не нужно. Не бойся, мой маленький, это не больно. Я очень быстро все сделаю.
Сергей. Я не боюсь. Я просто хочу вот так стоять рядом с тобой и чтобы все куда-нибудь уплыли на большой рыбе, а мы остались.
Женщина. Ласковый ты мой. Что ж они таких детей на войну посылают. Разве ж это можно. Разве так можно?
Сергей встает с колен. Обнимает женщину. Целует. Долгий - долгий поцелуй. Женщина отталкивает Сергея.
Женщина. Не делай так больше. Мне страшно. (Кладет голову на плечо Сергею.) Что с нами будет?
Сергей. Не бойся. Я тебя никому не отдам. Мы уйдем куда-нибудь от всего этого. Мы спрячемся.
Женщина (отпрянув от Сергея). В канализацию. Никуда мы не спрячемся. Если это грязное мужичье найдет нас, они знаешь, что сделают? У них же одно на уме.
Сергей. Вовсе у них не одно на уме. Ты просто их не знаешь и боишься.
Женщина. Это я не знаю? Вы слышали, что он говорит - я не знаю мужчин.
Сергей. Вот сколько ты мужчин видела в своей жизни?
Женщина. Много. Целые толпы. Я знаешь, сколько трофейных фильмов с мужчинами пересмотрела.
Сергей. А живых?
Женщина. Ты второй. Или третий (смотрит на руку Питера). Но это ничего не значит.
Сергей. Конечно, ничего не значит. Ты просто не знаешь мужчин. (Подходит к распятому телу Сержанта). Если бы ты знала дядю Колю. Ты бы влюбилась в него. А Питер? У него были такие глаза, такая улыбка, такие руки - он так чудесно умел молиться.
Женщина(показывая на скрипку). Это твоя скрипка?
Сергей. Моя. Я помню, как я начал играть, а потом я ничего не помню.
Женщина. Странно, у нас никто не играет на скрипке.
Сергей. Вам незачем играть на скрипках. Вы проще. Вы все делаете для кого-то, а сейчас, когда у вас нет мужчин, вы переста╦те это делать. Посмотри. Ты думаешь, почему мы проигрываем войну. Потому, что вы заняты только мужчинами. Вы все забросили, чтоб нас уничтожить. Вы ничем не занимаетесь, кроме того, как делаете оружие. Много и много нового оружия. Вы воюете, воюете - вс╦ для войны. А мужчины - они дети. Они вс╦ понимают - да, война, да, нужно сражаться, и вс╦ равно продолжают писать стихи, пить водку, играть в футбол. Война для них это тоже игра. Им кажется, что они проиграют и начнут новую. А новой уже не будет. Но мне нас не жалко, мне вас жалко. Ведь если вы нас всех перебь╦те, вам прид╦тся придумывать новых мужчин, это точно. Так всегда было. Иначе вам не для кого будет делать химзавивку, строить самол╦ты, изобретать новое оружие. Вы все в один прекрасный день выйдете на улицу ненакрашенными, с висящими на волосах бигуди. И это будет ваш конец.
Женщина. Сыграй.
Сергей играет. Женщина заходит за спину Сергея и, приобняв его, начинает расст╦гивать пуговицы на гимнаст╦рке Сергея. Сергей опускает руки и роняет скрипку. Женщина полностью расст╦гивает гимнаст╦рку и распахивает е╦. Видна маленькая девичья грудь Сергея. Женщина касается е╦ руками и в недоумении замирает.
Женщина. Ой, что это?
Сергей поворачивается лицом к женщине.
Женщина (отпрянув). Ай, какая гадость!
Сергей. Что с тобой?
Женщина. Ты кто?
Сергей. Я же тебе сказал, я Сережа. Русский. Москвич.
Женщина. Ты не Сережа. Ты меня обманываешь. Ты обманул меня. Ты - переодетая баба.
Сергей. Я мужчина. Я с детства ощущаю себя мужчиной. Я играл в мужские игры и мне всегда нравились женщины.
Женщина. А где настоящие мужчины?
Сергей. Какие, настоящие? Я настоящий.
Женщина. Ну те, с этими (показывает).
Сергей. Те ещ╦? Господи, неужели ты ничего не знаешь? Ты, что, девочка? Это было очень давно. Не с луны же ты свалилась.
Женщина. А там, в городе, там кто?
Сергей. Там мужчины.
Женщина. Такие как ты?
Сергей. Такие как я, настоящие мужчины.
Женщина. Что же это такое? Нам же объясняли, что это такое, нам говорили, чем они отличаются от женщин.
Сергей. Если ты говоришь про древних мужчин, то их перебили ещ╦ в самом начале войны. Я их уже не застал.
Женщина. Так с кем мы вс╦ это время воевали? Сами с собой.
Сергей. Вы воевали с мужчинами. С теми, кто чувствует себя мужчиной и поступает как мужчина. Древние не справились. Они были слабыми. Теперь мы мужчины.
Женщина. И этот?
Женщина подбегает к телу Сержанта и задирает ему гимнаст╦рку. Виден ч╦рный сержантский бюстгальтер.
Сергей. И Коля.
Женщина. И те?
Сергей. И те. Я даже не мог себе представить, что ты этого не знаешь.
Женщина. Зачем тогда вс╦ это? Война, эти трупы? Нам говорят - воюйте, чтобы победить. Когда мы победим, то уничтожим самых плохих мужчин. Только тех, которые не хотят мыть посуду и стирать носки. И тогда мы зажив╦м - лучше, чем раньше. Мы бы жили дружно, ходили друг другу в гости... А-а-а, не хочу жить! Не хочу - убей меня. Как они могли так нас обманывать, как они так могут? Зачем жить? Кого убивать? Кого любить?
Сергей. А я?
Женщина. Уйди.
Сергей. Мужчины не умерли. Мужчины остались. Закрой глаза. Я пахну мужским потом и табаком. Я умею материться. Я знаешь, как умею материться. Я ни за что не стану мыть за собой посуду после обеда, я завалюсь на диван и уткнусь в газету. Если меня хорошо напоить, то я могу исполнить свой супружеский долг. Раз в год я настоящий сексуальный гигант.
Женщина. Правда?
Сергей. Правда. Мне легче снять носки с убитого врага, чем постирать их. Я ковыряюсь в зубах за обедом. Я буду волочиться за каждой юбкой. Я буду прятать от тебя зарплату. Я никогда не замечу твоего нового платья, твоей новой прич╦ски. Никогда.
Женщина. Правда?
Сергей. Честное слово!
Женщина. У нас будут дети?
Сергей. У нас будут дети. Два прекрасных мальчика.
Женщина. Нет, две девочки.
Сергей. Хорошо, пусть будут две прекрасные девочки. Мы назов╦м их Коля и Питер. Я совершенно не буду заниматься их воспитанием.
Женщина. Я не могу поверить. Это сказка. Так не бывает. Ты хочешь обмануть меня.
Сергей. Нет, что ты. Я люблю тебя. Когда закончится война мы будем счастливы.
Женщина. Жаль, что война ещ╦ не закончилась.
Сергей. Очень жаль. Но, как бы там ни было, нам с тобой повезло. Мы встретились. Мы перехитрили эту войну. Мы обманули е╦.
Женщина. Сер╦жа, где мой пистолет?
Сергей. Вон там, за кирпичи упал.
Женщина. Спасибо.
Женщина находит и поднимает пистолет.
Сергей. Пусть мы проиграем. Но я буду знать, что ты где-то есть. И я сбегу, найду тебя. Я не позволю сделать себя хозяйкой. Я найду тебя и мы будем счастливы.
Женщина. Ты научил меня молиться.
Сергей. Я научу тебя ещ╦ многому.
Женщина. Сергей, война не закончена.
Сергей. Что?
Женщина. Пока живы мужчины, мы не будем чувствовать себя спокойно.
Сергей. О ч╦м ты говоришь?
Женщина. Сер╦жа, я говорю о том, что у тебя есть только тридцать секунд.
Тишина. Сергей медленно становится на колени.
З А Н А В Е С