Л Ы С Ы Й З А Т Ы Л О К
Действующие лица:
Давид
Мать
Друг
Медсестра
Больничная палата. Посреди сцены, изголовьем в зрительный зал, установлена кровать. Зрителю виден лишь затылок мужчины, который лежит на ней. Мужчина постанывает во сне. Его рука свешивается с кровати. Входит пожилая женщина с сумкой. Ставит сумку на прикроватную тумбочку и бережно, пытаясь не потревожить спяжего, приподнимает ему руку. Мужчина просыпается.
Давид. Мама?
Мать. Проснулся? Я не хотела тебя будить.
Давид. Ничего. Я рад, что ты пришла.
Долго сидят молча. Женщина достает кастрюльку и начинает кормить сына
с ложечки.
Мать. Сына, сына...
Давид. Мама.
Мать. У меня был такой сын...
Давид. Мама, не надо.
Мать. Мой сын выиграл городскую математическую олимпиаду. Мой сын никогда не огорчал свою маму, и я всегда спала спокойно. Он никогда не делал мне больно.
Давид. Мама! Мамочка! Прости меня, прости. Я не хотел. Я же не знал. Я не хотел.
Мать. Я всегда тебя прощала. Помнишь, как ты игрался с дочерью госпожи Кривич? Я простила тебя. Помнишь?
Давид. Да, да... помню. (Плачет.) Ты простила меня тогда. Я это помню. Ты только запретила...
Мама. Я не запрещала тебе закрываться в своей комнате. Я попросила тебя больше так не делать. И еще кое-что тебя попросила, если ты помнишь. Ты меня тогда хоть немножко любил.
Давид. Я люблю тебя, мама. Как тебе это обьяснить? (Кричит.) Люблю, люблю, люблю!
Мать. Если бы ты меня любил, ты бы не сделал этого.
Давид (в истерике). А-а-а-а! Уйди! Уйди! Прошу тебя, уйди, слышишь. Я не могу-у.
Входит мужчина.
Друг. Я вовремя?
Мать. Как всегда.
Друг. А вы по-прежнему любезны. (Меняя тон.) Брысь отсюда, карга старая.
Давид теряет сознание. С кровати свешивается его рука.
Мать (кричит так, словно давно ожидала повода). А ты кто мне такой? Ты зачем пришел? Думаешь, я не знаю? Это ты, мерзкий сводник! Выкидыш сучий...
Друг спокойно выплескивает в лицо старухе чашку бульона.
Друг. Брысь.
Старуха, полная бессильной злобы, выскакивает в дверь.
Друг. Бабец - ураган. С ней только так и нужно. (Замечает неладное.) Э-э, что ты? Что с тобой? Кончай, слышишь! (Подскакивает к двери.) Сестра! Сестра! Помогите!
Вбегает сестра - бросается к больному.
Друг. Что с ним?
Сестра. Обморок. Сейчас очнется.
Мужчина сразу успокаивается и начинает внимательно наблюдать за действиями сестры, которая хлопочет, склонившись над кроватью. В комнату на цыпочках входит злопамятная мать, держа в руке пузырек чернил. Друг, не замечая мамашу, берет Сестру за крепкий зад. Сестра разворачивается и дает мощную пощечину старухе. Все замирают. Мать медленно поворачивается к двери, делает несколько шагов, а затем, обернувшись, говорит, обращаясь к очнувшемуся Давиду.
Мать. Твой отец вчера умер . ( Выходит.)
Давид начинает плакать. Снова заходит мамаша. Энергичным шагом подходит к Сестре и совершает запоздалую месть - выплескивает ей на халат чернила. Гордо выходит. Сестра садится на кравать и тоже плачет. Друг наливает в стакан сок и пытается напоить им плачущих.
Друг. Ну, успокойся. Всему свое время. Это когда-нибудь должно было произойти. Ты же знал, что это вот-вот случится.
Давид (сквозь слезы). Ты не понимаешь. Это из-за меня. Он не смог смириться с этим. Он избегал прикасаться ко мне. Мы даже не простились, когда меня увозили.
У Сестры новый приступ плача.
Давид. Уйдите все. Почему вы меня мучаете? Уйдите.
Сестра, не переставая рыдать, убегает.
Давид(после паузы). Дай мне пистолет. Я знаю, у тебя есть.
Друг. Тебе нельзя.
Давид. Можно.
Друг. Нельзя. Тебе это вредно сейчас.
Давид (после паузы). Черт с тобой.
Друг. Живем?
Давид. Живем.
Обмениваются многоэтажным рукопожатием.
Давид (после паузы, натянуто). Как там "придурки"?
Друг (радуясь интересу Давида). Им то что? Все по-старому. Если не пашут, то пьют. Если пашут, то все равно пьют. Тебе приветы передавали. Все резко зауважали. Пан профессор высказался в том роде, что наш тихоня круче всех выступил.
Давид (смеется, ему приятно). Ты им рассказал, как на самом деле было?
Друг. Я похож на того идиота, которым ты был 35 лет? Я оставил их в полной уверенности, что ты перед этим поимел всех самых шикарных малолеток штата.
Давид смеется счастливо, как ребенок.
Друг. Как там Энни? Пишет?
Давид. Прислала поздравительную открытку с Рождеством. Дает понять, что комплекса вины она не испытывает.
Друг. Вот коза! Встретил - прибил бы. Нашкодила - и в кусты.
Давид. Прекрати. Ей сейчас тоже не сладко. Какой-то газетчик пронюхал, и теперь ее нигде не берут на работу.
Друг. И правильно. Я б таких вообще вешал.
Давид. Судно подай, пожалуйста.
Друг достает из-под кровати судно и подкладывает его под Давида. В абсолютной тишине проходит минута.
Друг. Все. Давай. (Достает из-под Давида судно и направляется к выходу.) Где туалет?
Давид. Не знаю. У Сестры спроси.
Друг уходит. Давид приподнимается на кровати. С трудом садится. Встает, распрямляется, держась за спинку кровати. Ясно видно, что Давид на 9-м месяце беременности. С трудом передвигаясь, он берется за спинку кровати и пытается ее развернуть. Входит друг с пустым судном.
Друг. Э-э, друг, тебе нельзя.
Давид. Помоги развернуть. Я хочу лицом к окну. Весна как-никак.
Друг. Сейчас козлика родишь, будет тебе весна. Ложись сейчас же.
Давид. Я попробывал, она не тяжелая.
Друг. Ты мертвого достанешь. Только ты чуть-чуть приподнимай.
Разворачивают кровать так, чтобы она стояла вдоль рампы.
Друг. Так, так - тихонько только. Все, порядок.
Давиду дорого дается это усилие. Держится за живот. Садится на кровать. Тяжело дышит.
Друг. Ну как? Живем?
Давид. Живем.
Обмениваются многоэтажным рукопожатием. Давид это делает через силу.
Давид. Папа умер, а мы живем.
Друг. Ты мне не нравишься. Что врач говорит?
Давид. Что он может сказать. Бедра узкие, ни разу не рожавший, ребенок поздний. Ничего хорошего.
Друг. Не паникуй. Моя когда рожала, так толпами студентов водили. Был там один профессор, так он так говорил: "С таким тазом не то, что рожать, с таким тазом нужно перед каждым испражнением кесарево делать". И ничего - родила. Немножечко, конечно, порвалась, но ничего - живая, и ребенок в порядке.
Давид. Она же женщина.
Друг. А ты чем хуже? У тебя бедра даже шире.
Давид. Мне что, через рот его рожать. Бедра... Тьфу, теоретик!
Друг. Ты какой-то психованый стал. Это у тебя токсикоз. Главное, когда начнется, ложись на спину и дыши глубже. (Демонстрирует, как нужно дышать.)
Входит Мать.
Друг. Ты чего опять пришла?
Давид. Не трогай ее. Мама, подойди.
Мать плачет и становится на колени перед кроватью.
Давид (превозмогая боль). Будет звонить Энни - ты скажи ей, что я ждал до конца. Пусть позаботится о ребенке.
Мать. Да я ее, паршивку...
Давид (совсем другим тоном). Лучше даже не заикайся. Если ты ей хоть слово скажешь, я тебя с того света достану. Приду и твой грязный рот простынкой заткну.
Мама. Дэвик, Дэв, что же ты такое говоришь?
Давид. Что слышишь. И упаси тебя бог хоть забыть. Поняла?
Мама. Давид...
Давид. Повторяй: "Дорогая Энни..." Повторяй!
Мама. Дорогая Энни!
Давид. Доктора говорят, что у нас будет мальчик. Я тебя никогда ни о чем не просил, а сейчас прошу - назови его Джоржем, как папу.
Мать. Джоржем, как папу. (Плачет.)
Давид (Матери). Все, иди.
Мать уходит, аккуратно закрыв за собой дверь.
Давид (другу). Иди отсюда.
Друг. Почему?
Давид. Иди, я сказал.
Друг выходит. Открывает дверь. На него падает тело мамаши. Друг успевает подхватить ее.
Друг. Ой. Что с вами? Сестра! Сестра!
Вбегает Сестра. Хлопочет над Матерью. Давид часто дышит. Друг и Сестра уносят Мать в коридор.
Давид (стонет, часто дышит). Мм... Энн. Мама. Мама. Мамочка! Ма-а-амочка...
Крики рожающего мужчины. Тишина. Крик младенца. Узконаправленый луч света выхватывает из темноты белую мужскую руку, свисающую с кровати.
ЗАНАВЕС
_______________________________________________________________________________________Максим Курочкин
Тел. (044) 224-40-87 (Киев),
(095) 470-07-06 (Москва)