Евгений Козловский - Трилогия "Могущество России" Пьеса 3-я "Много костей или ветер П."

Евгений Козловский Трилогия "Могущество России" драматическая трилогия Пьеса 3-я "Много костей или ветер П." детективная драма в двух действиях

Машеньке

лица:

Еев

Александра

Муза

Сторож

Студент

Школьница

Мотоциклист

Хакас

место:

глубокий археологический раскоп в Хакассии, краем задевший полусгнившую ограду заброшенной зоны

время:

август восемьдесят шестого; жаркий летний день, клонящийся к вечеру; затем сумерки, ночь

Еев и Студент копаются на дне ямы.

Студент. Эврика!

Еев. Не можете, Миша, не паясничать?

Студент. Как же мне выражаться, если я что-то нашел?

Еев. По-русски.

Студент. Какой у вас, Ермил Владимирович, тяжелый характер!

Еев. Не трогайте! Помогу.

Студент. Ради Бога! Могу вообще отойти.

Еев (наклоняется, смотрит). Этой челюсти, Миша, не больше пяти тысяч лет. Практически, современная челюсть.

Студент. А что вы еще ожидали обнаружить в тазминском слое?!

Еев. Вы, оказывается, ведете со мною таким способом научную дискуссию?

Студент. Сами и лекции читали, и тут объясняли...

Еев. Вы же своими глазами видели тот фрагмент!

Студент. Я, конечно, доверяю вашей атрибуции.

Еев. Большое спасибо.

Студент. Вы специалист. И, наконец, мой профессор. Но чтобы здесь, в Сибири, встретить кого-то значительно более молодого, чем неандерталец!.. Да еще искать его в неолитическом кургане!

Еев. Неолитических курганов, Миша, не бывает. Курган появился на этом месте позже. В тагарскую эпоху.

Студент (заканчивая в унисон). ...на этом месте позже. В тагарскую эпоху.

Еев. У вас что, есть собственная гипотеза по поводу нашего фрагмента?

Студент. Нашего?

Еев. Разумеется. Мы же вместе его нашли.

Студент. Вы, Ермил Владимирович, великодушны. Нету у меня никакой гипотезы.

Еев. В таком случае ничего не остается, как искать дальше. (Отходит на свое место, продолжает копаться в земле.)

Пауза.

Студент. Извините, Ермил Владимирович

Еев. Пустяки.

Пауза.

Утром ваша подружка прибегала, спрашивала.

Студент. Беленькая?

Еев. У вас их тут много?

Студент. Вернулась, значит. Она в Абакан ездила, в музучилище поступать. Устала, говорит, в этой школе.

Еев. Она еще школьница?

Студент. Девятый закончила. Что ж вы хотите: акселерация.

Еев. Акселерация как феномен, Миша, прекратилась, к вашему сведению, лет десять назад.

Студент. Сами видели.

Еев. И выражается в другом. Здесь -- случай раннего созревания.

Студент. Раннего -- это точно. У них там в Абакане...

Еев. Работайте, Миша. Не отвлекайтесь.

Пауза.

Студент. Когда ж вы сюда, Ермил Владимирович, пришли? Если она еще до меня прибегала.

Еев. Как встало солнце. Не принимайте, ради Бога, за упрек, но прибежать сюда раньше вас не так сложно. Эти три дня, пока археологи не мешаются под ногами...

Студент. Здорово вы! Это же их хозяйство! Мы вообще прибыли мерить хакасов.

Еев. Вы, кажется, недовольны, что я привлек вас к раскопкам?

Студент. Чего ж недоволен: на воздухе... Жарко вот только.

Еев. На вашу долю может выпасть редкостный шанс: вписать свое имя в мировую антропологию...

Студент. При всем вашем, Ермил Владимирович, великодушии я предпочту дождаться времени, когда впишу мое имя сам.

Еев. Это удается не каждому.

Студент. Мне удастся.

Еев. Хорошо, Миша. Работайте тогда бескорыстно.

Студент. Что я и делаю.

Продолжают копаться в земле. К краю ямы подбегает Александра.

Александра. Они не люди! Слышишь?! Не люди! (Рыдает.)

Еев. Что опять стряслось?

Александра. Не люди!

Еев. Не кричи. Спускайся сюда.

Александра. Не терпится, чтобы сломала шею?

Еев. Что за новая драма?

Александра. Оторвись на минуту от своих сгнивших мослов!

Еев поднимается из ямы.

Подожди хоть три месяца.

Еев. Саша, солнышко!

Александра. Рож -- тогда и черт со мною!

Еев. Не надо.

Александра. Не надо было тащить меня в эту дурацкую Хакассию. Вот чего не надо!

Еев. Сама ж напросилась.

Александра. Я, по-твоему, должна была дожидаться тебя в этой пыльной, вонючей Москве?

Еев. В твоем состоянии...

Александра. Спасибо, вспомнил.

Еев. Саша же!

Александра. Лезть к тебе в эту помойку!

Еев. Господи! мы не одни...

Александра. А мне все равно, что не одни!

Студент (показываясь из ямы). Схожу, искупаюсь.

Александра. Сам устроил, что не одни! В Крым могли бы поехать, на Кавказ...

Еев (Студенту). Да-да, спасибо.

Александра. На дачу на худой конец!

Студент. Я через полчасика. (Уходит.)

Еев (раздельно, устало). Это моя работа.

Александра (на свой живот). А это -- чья?

Еев. Я пять лет экспедицию выколачивал!

Александра. Тогда жениться бы подождал. Ребенка...

Еев. Да уж...

Александра. Ах, Хакассия! Ах, лучше всякого курорта!

Еев. А то хуже!

Александра. Ага. Живем в халупе...

Еев. В чем бы ты сейчас на Кавказе жила? У нас все-таки отдельный сарайчик.

Александра. Хозяин дьявольским глазом посверкивает.

Еев. Водицей святою побрызгай.

Александра. Конечно! ты у нас ученый! Ты бабьих страхов понимать не желаешь.

Еев. Саша!

Александра. А я (снова на живот) за него боюсь. Старик сглазит! сглазит!

Еев. Хорошо, хорошо, ладно! Я скажу Ивану Лукичу.

Александра. Так он тебя и послушал.

Еев. Сядь сюда. Ну, сядь...

Александра. Он же злой, злой!

Еев. Чувствуешь, как степью пахнет?

Александра. Злой, злой!

Еев. А в Крыму вонища! Грязь! Народу -- не продохнешь...

Александра. Злой!

Еев (показывая Александре палец). А два? (Показывает два.) Ну, если и с трех не засмеешься... (Показывает три пальца, шевелит.)

Александра (смеясь). Ну тебя!

Еев. А сейчас подавай сюда свои слезки. (Слизывает слезы.) И рассказывай, что стряслось.

Александра. Ничего не стряслось. Вонючку твою меряю...

Еев. Саша! Ну какую еще... вонючку?

Александра. Которую ты вчера уговаривал!

Еев. Сунчугашеву, что ли?

Александра. Вот еще: язык ломать!

Еев (усмехнувшись). Явилась...

Александра. Деньги б платили за промеры свои дурацкие -- не уговаривать -- отбиваться пришлось бы.

Еев. О, Господи! сколько раз тебе объяснять! Нет у нас таких денег! Не положено!

Александра. Все на холяву норовите. Антропологи! Только на холяву никогда ничего хорошего не получалось!

Еев. Ладно, меряешь. И что дальше?

Александра. Ничего дальше! Капли твои на язык ей как раз капаю -- а тут муж! Поддатый, страшный, тупой!

Еев. Саша!

Александра. Что -- Саша?! Что -- Саша?!

Еев. Он же уехал куда-то.

Александра. Вернулся значит. Ее вышвырнул, пробирки побил, на меня с кулаками!..

Еев. Так ведь Иван же Лукич...

Александра. В уголке твой Иван Лукич стоит да посмеивается. А этот орет. По-хакасски. Мат только русский.

Еев (мрачно). Не вступился?

Александра. Вступился. Когда тот с ног до головы уже обложил.

Еев. Почему сразу мой?! Почему мой?!

Александра. Зато потом с такими подробностями перевел... С таким... сладострастием. И что, мол, мы их травим...

Еев. Недалеко и ты ушла

Александра. И что колдуем...

Еев. В дьявольский глаз веришь.

Александра. И что кости предков тревожим. И что одна у них заболела.

Еев. У них не одна заболела. У них трахома повальная.

Александра. От наших, мол, капель. И что если не уберемся...

Еев (по слогам). Па-ле-о-лит. Каменный век! Повсюду.

Появляется Школьница.

Школьница. Мишка не приходил?

Еев. Пошел искупаться. Скоро вернется. А вас не учили здороваться со взрослыми?

Школьница. С ней, что ли?

Александра (на Школьницу). Нравится?

Еев. Прекрати, Саша! На самом деле!

Школьница (саркастически). Со взрослыми! (Отходит.)

Александра. А зачем ты на нее так взглянул?!

Еев. Как?

Александра. Сам знаешь. Конечно, я стала уродиной...

Еев. Саша!

Александра. Ноги отекли, пятна.

Еев. О, Господи! Ну! (Снова показывает палец.) Девушка, девушка! Вы куда?! Не надо туда спускаться!

Школьница. А чего? и посмотреть нельзя?

Еев. Нету там ничего для вас интересного!

Школьница. А Мишка рассказывал: могилы. И будто кольцо золотое нашли.

Еев (едва не плачет). Вам-то зачем?! У вас и уши, и руки и так все в золоте!

Школьница. Любопытно. А то приехали к нам, а нас и взглянуть не пускаете. Обидно.

Еев. Хорошо, посмотрите. Только умоляю: ходить по тропинкам и ничего не трогать.

Школьница. Не дети. (Спускается в раскоп.)

Александра. Миля, миленький! Уедем отсюда, а?

Еев обреченно садится, прячет в ладони лицо.

Уедем! Не ради себя прошу, ради ребеночка.

Еев (достает из-за пазухи ладанку на шнурке). Я ж объяснял!

Александра. Студента оставь, пускай ищет.

Еев. Студента!..

Александра. Учишь, значит, плохо.

Еев. С этим родиться надо! К тому ж -- третий курс... А если отыщется хоть что-нибудь еще! Зуб какой-нибудь...

Александра. Хоть убей, все равно не пойму.

Еев. Ну и отлично.

Александра. Какая кому разница, когда здесь люди поселились: на десять тысяч лет раньше, на сорок тысяч позже...

Еев. Знаешь, поезжай-ка, пожалуй, в Москву...

Александра. Как в Москву? А ты?

Еев. А я...

Александра. Ты ж один остался. Чижикова спорхнула. Как ты с хакасами-то справишься? За экспедицию отчитываться придется.

Еев. Отчитаюсь.

Александра. Обиделся? Миля, миленький, но я правда хотела помочь. Только...

Еев. Да-да. Я понимаю.

Приближающийся треск мотоцикла.

Кого еще к нам?!

Александра. Она. Драная кошка!

Еев. Саша, Господи!

Александра. Я куртку узнала.

Еев. Драная кошка в Ленинграде.

Александра. Она!

Еев. И какая она тебе драная кошка?!

Александра. Кто ж еще!

Еев. Муза в Ленинграде.

Александра. Ага!

Еев. Работает в музее.

Александра. Знаю. Детские косточки пилит. Только, видать, не выдержала.

Еев. Это ее тема.

Александра. Ага: детей пилить. Которые в блокаду. С голоду. Да если б ты...

Еев. А хоть бы и я! Наука, Саша!

Александра. И у ученых должно оставаться что-то святое. Убедился? Она?

Еев. В шлеме не видно.

Александра. Ой, Миля, Миля...

На мотоцикле, лихо затормозив у самого края раскопа, подкатывают Мотоциклист и Муза.

Муза. Сюрприз, а, Ермил Владимирович?

Еев. Сюрприз.

Муза. Отлично выглядишь, Сашенька.

Александра. Merci.

Муза. Как отдыхается? Что волчицею смотришь? На твоего супруга не претендую: приехала исключительно ради косточек.

Александра. Детские, блокадные -- уже обглодали?

Муза. Как ты, однако, в курсе! Приятно. Блокадные, Сашенька, подождут: они в музее.

Александра. А эти (на Еева) не подождут?

Муза. Эти уже своей исследовательницы дождались.

Александра. Вот как!

Муза. Что ж вы, Ермил Владимирович, не рады коллеге?

Еев. Здравствуй, Муза.

Александра. Ахатовна!

Муза. Мы, Сашенька, слишком давно с ним знакомы. И с этим уже ничего не поделаешь.

Александра. Слишком близко! (Убегает.)

Еев. Зачем, Муза... Саша!

Голос Александры. Драная кошка!

Муза. Драная кошка? Мило!

Еев. Саша!

Муза. Похоже, Игорь?

Мотоциклист. Ни капельки.

Муза. Вот -- галантный мужчина. Ну, накричался?

Еев. Она беременна.

Муза. Чем виртуозно и пользуется.

Школьница (выбираясь из ямы с черепком). А это чего?

Еев. Я говорил вам ни к чему не прикасаться?! Вон отсюда! Вон!!

Школьница. Сразу орать.

Муза. Ай-ай-ай! Как, Еев, не стыдно! Это, любознательная mademoiselle, фрагмент чашки, которой тысячи две лет.

Школьница. Ничего себе!

Еев (буркает). Пять.

Муза. Даже, оказывается, пять.

Школьница. Это ж когда было?

Муза. Давно, mademoiselle, давно.

Школьница. Аж при древнем Египте, что ли?

Муза. Раньше. (Ееву.) Познакомьтесь.

Школьница. Раньше??!

Мотоциклист. Игорь.

Муза. Молодой человек любезно доставил меня из Абакана.

Еев. Еев.

Школьница. Это ж сколько здесь народу помереть успело!

Муза. Мы выехали на рассвете. Знаешь, Еев, какова на рассвете хакасская степь?

Еев. Знаю.

Муза. Игорь показал добрый десяток неолитических баб. Эффектно! Мотоцикл сзади дышит жаром, бензином. И все равно непонятно, какой на дворе век. Помнишь, у Пастернака?

Еев. У Пастернака тысячелетие.

Муза. Ну, тысячелетие.

Еев. И не о том.

Муза. Избыток образованности, Еев, порой вызывает отвращение. А как звать любознательную mademoiselle?

Школьница. Меня что ли?

Еев. Не имею понятия.

Муза. Такая хорошенькая, и не имеешь? Постарел?

Еев. Господи! еще и ты будешь меня к ней ревновать!

Муза. Жена уже ревновала?

Школьница. Оля.

Муза. А я -- Муза.

Школьница. Татарка что ли?

Муза. А это -- Игорь.

Школьница. Константинович. С ним мы уже знакомы.

Муза. Ему повезло. На Руси все татаре.

Мотоциклист. Просто Игорь.

Муза. А это -- Ермил Владимирович.

Школьница. Вот еще -- просто!

Мотоциклист. Я, Оленька, надеюсь, что публиковать тайну нашего знакомства не обязательно.

Школьница. Тайну!

Муза. Вам, я вижу, есть о чем поболтать. Ермил же Владимирович, в свою очередь, кажется, переполнен вопросами и недоумениями в мой адрес.

Школьница. Отойти, что ли? Так бы и сказали.

Муза. Я так и сказала.

Мотоциклист. Прокатимся?

Школьница. С вами, что ли?

Мотоциклист. Что ли со мной.

Школьница. А чего? и прокатимся.

Мотоциклист. Надевай шлем. Мы скоро. (Укатывают.)

Еев. Что за театральные эффекты?

Муза. Ты мне правда не рад?

Еев. Я же звал тебя сюда! Звал? Пришлось взять Сашу.

Муза. А без бабы не можешь?

Еев. Нашла бабу! На седьмом месяце...

Муза. Н-ну-у... Если на любителя...

Еев. Откуда в тебе столько...

Муза. Пошлости? Оттуда, Еев, оттуда! (Хлопает себя ладошкою ниже живота.)

Еев. Перестань звать меня Еев!

Муза. А как мне тебя звать? По имени-отчеству? А как она тебя называет? Ермилом? Еремой? Н-нет, это вряд ли.

Еев. Чего ты к девочке привязалась?!

Муза. Какая она девочка? Она твоя жена. Должно быть -- Милею.

Еев. Сама могла стать моей женою.

Муза. Плохо просил. И потом: тебе ведь обязательно -- ребеночка.

Еев. Взяли б на воспитание.

Муза. Тебе своего надо! Боишься бесследно кануть в небытие.

Еев. Чушь собачья!

Муза. Не иначе как Милею. Во-первых: ты вздрогнул. Во-вторых: в ее стиле. А в-главных: подходит как нельзя лучше.

Еев. Находишь?

Муза. Такому, как ты сейчас. Несколько, конечно, женственно... Постой, что-то хотела спросить. Ах, да: ты меня больше не любишь?

Еев. Сама ж познакомила, сосватала!

Муза. А ты не всякого женского совета слушай. Впрочем, я ей правду сказала: я не к тебе.

Еев. Понимаю.

Муза. Что так мрачно?

Еев (состроив рожу). Понимаю-с. Так лучше?

Муза. Значительно.

Еев обнимает Музу.

Не трогай меня, Еев! Где она?

Еев. Кто?

Муза. Вы действительно разрыли лагерную могилу?

Еев. Сорока на хвосте принесла?

Муза. Чижикова.

Еев. Ну, бабы!

Муза. А чего ты из пустяка тайну делаешь? Демократ!

Еев. Господи! при чем тут я?! ведь ты ничего не знаешь. Археологи около этого кургана уже тридцать лет крутятся.

Муза. Естественно: слияние рек, идеальная стоянка.

Еев. А их сюда не подпускали под любыми соусами.

Муза (иронически). Из-за лагеря? Еев!

Еев. Причины, конечно, выдвигали разные. И только благодаря ветру П....

Муза. Ветру чего?

Еев. Перемен. Им, наконец, позволили. И они тут такого уже накопали -- грузовиками вывозят.

Муза. Ну и?

Еев. Что: ну и?

Муза. Секрет зачем делать, коли ветер П.? Коли позволили.

Еев. А потому что ветер оказался какой-то несвежий: зону не трогать, волну не гнать, а то...

Муза. Понятненько.

Еев. Археологи меня-то сюда еле пустили. На личных контактах.

Муза. А где сами?

Еев. У них пересменка, совещание какое-то, черт их разберет!

Муза. И отлично, Ермиша! Вечерком прокрадемся, чтобы волну не гнать, я на личных с тобою контактах мешок костей наберу -- и дёру!

Еев. Сомневаюсь.

Муза. Да они мне!..

Еев. Вряд ли получится.

Муза. Саша приревнует? Так возьмем на дело и ее.

Еев. Сторож тут есть. Из местных.

Муза. Делов-то. Сгоняю Игорька за водкой...

Еев. Что, кстати, за Игорек?

Муза. Так.

Еев. Как так?

Муза. Тебе что за дело?

Еев. Понимаю: степь на рассвете, менгиры... А до рассвета что было? а?

Муза. Знаешь, Еев...

Еев. Чтоб на рассвете выехать, а потом целый день добираться!

Муза. А что ты кричишь на меня? Давай оставим в покое мою частную жизнь. Мы ж, кажется, договаривались...

Еев. Давай оставим.

Муза. И на дело, конечно, не пойдешь.

Еев. Не подпоишь ты Ивана Лукича. У него интерес личный! Не раскоп сторожит -- зону.

Муза. И у него личный?

Еев. Что ты имеешь в виду?

Муза. Сам знаешь. Где она, наконец?

Еев. Вот.

Муза. Зону, представь, вижу. Могила.

Еев. Там, дальше.

Муза. Много костей?

Еев. Метра на три. А в ширину не копали. След, должно быть, расстрела тридцать седьмого.

Муза. Еев! Очнись! Это не след расстрела! Это замечательный остеологический материал по дистрофии! Уникальный!

Еев. Ты, Муза, все-таки...

Муза. Ну скажи-скажи! Повтори свою Сашку! Про святое, которое должно быть и у ученого... А знаешь, Еев, что вытанцовывается по первым прикидкам?

Еев. Знаю. Что голод, насилия, эпидемии крайне полезны человеку как биологическому виду.

Муза. Вообрази: именно так!

Еев. Блестяще, Муза, блестяще! Станешь звездой. Ленинскую премию получишь. Антропологическая теодицея.

Муза. Что?

Еев. Оправдание всемирного зла.

Муза. Да нету зла на свете, Еев! Ни зла, ни добра! Есть эволюция.

Еев. А лагеря -- ее мощный рычаг. Ты куда?

Муза. Туда!

Появляется Студент.

Студент. Муза Ахатовна?

Муза (приостанавливаясь). Мы знакомы?

Студент. Вы у нас практикум вели.

Муза (достает очки, надевает). Извините, плохо вижу.

Студент. Точный анализ.

Муза. Как ваша фамилия?

Студент. Все равно не помните. Зовите Мишей.

Муза. Хорошо, Миша. Извините. (Уходит в сторону лагеря.)

Еев. Ваша Оля снова приходила.

Студент. Передавала что?

Еев. Скоро вернется. Поехала прокатиться на мотоцикле.

Студент. С кем это, интересно?

Еев. С молодым человеком вашей преподавательницы. Точного анализа.

Студент. Пойду покопаю. (Спускается в раскоп.)

Пауза. Появляется Муза.

Муза (издалека). Еев! Мужчина ты или нет?

Еев сидит молча. Муза приближается к яме.

Молодой человек! Миша!

Студент. Слушаю, Муза Ахатовна.

Еев. Ты ж ничем не рискуешь!

Муза. Кроме диссертации.

Еев. Куда она денется!

Муза. Ты-то свою уже написал!

Еев. А они чуть что -- закроют раскопки. Навсегда. Хлоркою все зальют. Бульдозерами разровняют!

Муза. Помогите мне, Мишенька...

Еев. Я запрещаю! Еще и археологам свинью подложим...

Муза. А ветер П., Еев?!

Еев. Как нас им сюда занесло, так и выдует. Ты словно первый год в этой стране живешь!

Муза. Намекаешь на возраст? Сорок лет для женщины... Что вы, Мишенька, на это скажете?

Еев. Не знаешь, как это делается? Отыщут кладбище коровьего сапа, санэпидстанция и...

Муза. В Москве памятник зэкам собираются ставить.

Еев. Однажды уже собирались. И потом -- там Москва...

Муза. Ладно, Миша, спускайтесь. Не хочу портить вам карьеру. Как-нибудь сама. (Идет к лагерю.)

Еев. Муза!

Муза. Что еще?

Еев. Поезжай в Абакан, сходи в обком.

Муза. Ты совсем уже?.. (Вертит у виска пальцем.) У меня даже командировки нету.

Еев. Так спешила?

Муза. Так спешила.

Еев. Зачем же на Игоря время тратила?

Муза идет к лагерю, Еев за ней.

Нет, правда, откуда ты его взяла?

Муза. Ниоткуда. Прилетела вчера в Абакан...

Еев. Все же вчера!

Муза. Вчера, вчера. Пошла в пед узнавать, где вы... Девочка из приемной позвонила, приехал Игорь...

Еев. Кто он, собственно?

Муза. Кажется, аспирант.

Еев. Ну, и?

Муза. Знаешь, Еев, иди-ка ты отсюда. Я уж лучше сама, чем под твои расспросы.

На пути появляется Сторож.

Еев. Вот! Прошу любить и жаловать. Добрый вечер, Иван Лукич. Отдохнули?

Сторож. У меня, Ермил Владимирович, вся жизнь, можно выразиться, отдых. Так что я ничего.

Еев. Познакомьтесь: Муза Ахатовна. Наш сотрудник, преподаватель, кандидат биологических наук.

Сторож. Слыхал уже.

Муза. Слыхали? Откуда?

Сторож. Деревня. У нас, можно выразиться, ничего не скроешь.

Еев. А особенно от Ивана Лукича.

Сторож. Ты, Ермил Владимирович, что ли намекаешь на что?

Еев. Помилуй Бог!

Сторож. Тогда, можно выразиться, ладно.

Муза (протягивая руку). Ну, здравствуйте, Иван Лукич. Иван Лукич, так ведь?

Сторож. Совершенно точно.

Муза. Приехала, видите, к вам.

Сторож. Не слепой.

Еев. У меня к вам, Иван Лукич, просьба.

Сторож. Слушаю.

Еев. Знаете... эти женщины... Особенно, когда беременные...

Сторож. У меня у самого, Ермил Владимирович, жена, можно выразиться, троих родила.

Еев. Я Сашу... Александру Евгеньевну... хочу в Москву отправить, к родителям.

Муза. Как скоро! Не успела я появиться...

Сторож. Тоже правильно. А то эти хакасы...

Еев. Но пока она здесь?

Муза. А что хакасы?

Еев. У нее, знаете, такая фантазия, будто вы... Словом, постарайтесь поменьше на нее смотреть.

Сторож. А!.. Чувствует! Глаз у меня, можно выразиться, верно: тяжелый.

Еев. Условились?

Сторож. Однако, безвредный.

Еев. Я и не говорю. Но зачем зря нервировать?

Сторож. Это пожалуйста.

Еев. Вы, ради Бога, не обижайтесь.

Сторож. Не обидчивый. Могу хоть вообще не смотреть. Мое дело здесь поглядывать. Чтоб, можно выразиться...

Еев. Вот и спасибо. А я ее завтра-послезавтра отправлю. Хотя бы с Музой Ахатовной.

Муза. Не я, выходит, причина: Оля!

Студент. Пойду покопаю. (Спускается в раскоп.)

Сторож. Ты, стало быть, барышня, ненадолго?

Муза. Ненадолго.

Еев. Что там, кстати, у вас произошло?

Сторож. Обыкновенное дело. Сунчугашев, можно выразиться, напился, пошел жену гонять.

Еев. Он же на Сашу с кулаками набросился.

Сторож. Ну уж: с кулаками... Поругался пока что маленько. Но вообще-то я тебя, Ермил Владимирович, сразу предупреждал: очень хакасам не нравится, когда их могилы...

Еев. Этим могилам тысячи лет! Тогда и понятия хакас не существовало!

Сторож. Когда гадостью на язык, можно выразиться, капают...

Еев. Безвредный же препарат! Фенилтиокарбомид. Для установления порога вкусовой чувствительности.

Сторож. Я-то соображаю, а ты им поди-объясни.

Еев. Вы б вот, Иван Лукич, и объяснили.

Сторож. Я как могу объясняю, но они, можно выразиться, народ дикий. И пьют много. Им Указ -- не указ.

Еев. А что Саша?

Сторож. Александра Евгеньевна? Стряпать чего-то принялась. Как, можно выразиться, скаженная.

Еев. Схожу взгляну.

Муза. Сдал с рук на руки?

Еев (покачав головой, подходит к раскопу). Только ради Бога, Миша: осторожнее. (Уходит.)

Сторож. Стало быть, тоже костями, можно выразиться, интересуешься?

Муза. Интересуюсь, Иван Лукич.

Сторож. И чего ж в них такого интересного?

Муза. О! много, Иван Лукич, много.

Сторож. А я тк полагаю, что зачем люди живут -- по костям не узнаешь.

Муза. А вам бы хотелось узнать, зачем живут люди? Не больше и не меньше?

Сторож. Я-то, положим, знаю. А вот в науке-то какой иначе, можно выразиться, прок? Телевизоры, разве, выдумывать.

Муза. В общем-то вы, Иван Лукич, конечно, правы. Иначе проку немного.

Сторож. То-то!

Муза. Только очень уж это долгое дело, ответить на ваш вопрос. Сколько костей перекопать надо, сколько пересчитать звезд. Не на одну жизнь.

Сторож. Копай-копай. Я разве, можно выразиться, против?

Муза. А вот скажите, Иван Лукич: там, когда рыли, целую братскую могилу, говорят, обнаружили.

Сторож. В зоне, что ли?

Муза. Ну да.

Сторож. Тоже мне: братскую! Братская -- когда на войне.

Муза. А вы воевали?

Сторож. Не довелось. Держали на брони. Две медали, однако, имею.

Муза. Так я насчет могилы.

Сторож. А кто тебе сказал? Ермил Владимирович?

Муза (смешавшись). Что вы! Ермил Владимирович и не знает!

Сторож. Как же не знает? Мы с ним об этой могиле не раз беседовали. И с Александрой Евгеньевной. Можно выразиться, философствовали.

Муза. Мне это... мне в Москве рассказали.

Сторож. Востроносенькая? Как ее, Чижикова, что ли?

Муза. Что вы! и не она...

Сторож. Ты вот спросила, как я в деревне узнал, что ты заявилась, а наши, выходит, новости аж до самой, можно выразиться, столицы докатываются.

Муза. Я нет... я случайно...

Сторож. Те кости тебе, барышня, все равно ни к чему. Они, можно выразиться, ненаучные.

Муза. Как, то есть, ненаучные?

Сторож. Они и истлеть-то как следует не успели. Тут раньше преступников держали. На моей уже памяти. А ты говоришь: братская.

Муза. Преступников?

Сторож. Кулаков разных, шпионов. Врагов, в общем, можно выразиться, народа.

Муза. Какие ж кулаки преступники? Обыкновенные мужики, домовитые. Вы вон газеты почитайте. "Moscow News".

Сторож. По-иностранному не обучены. А тех, что не преступники -- тех и не держали.

Муза. Не держали?

Сторож. Никак нет.

Муза. А у Ермила Владимировича, например, отец в таком вот лагере погиб.

Сторож. Значит, можно выразиться, за дело.

Муза. И посмертно реабилитирован. То есть оправдан.

Сторож. Много кого рибилитировали. Только без вины человек, можно выразиться, за колючку не попадет. Так что кости эти тебе ни к чему.

Муза. Точно знаете?

Сторож. Ты вон те копай. И то, можно выразиться, осторожнее. А то хакасы...

Муза. А если б я вам, Иван Лукич, подробно объяснила, зачем мне нужны именно ненаучные? Вы, я вижу, человек с пониманием.

Сторож. Все равно не положено. Категорически.

Муза. Не положено -- кем?

Сторож. Не истлели еще. Заразы, можно выразиться, напустишь. Хакасы и так...

Муза. Ах, Иван Лукич! Их такими закапывали, что и истлевать-то нечему было.

Сторож. Откуда тебе, можно выразиться, известно? Ты что ли видела?

Муза. А вы, что ли, видели?

Сторож. А я сам, может, и закапывал.

Пауза.

Муза. Правда?

Сторож. Правда -- не правда: какая разница!

Муза. Да уж... разницы никакой.

Сторож. Ты поди-поди, взгляни на научные. А то сейчас, можно выразиться, как раз стемнеет.

Треск мотоцикла.

Он тебя, что ли, из Абакана доставил?

Муза. Все-то вы, Иван Лукич, знаете!

Сторож. Должность, можно выразиться, такая.

Подъезжают Мотоциклист и Школьница.

Школьница. Наговорились?

Муза. А вы, я вижу, накатались.

Школьница. Глазастая. Мишка пришел? (Подходит к раскопу.) Миш-ка-а!

Студент. Дочь степей? Спускайся сюда!

Школьница. Мне твой начальник запретил.

Студент. Нету его. Жену пошел успокаивать.

Муза. Бедный Ермил.

Школьница. Лови! (Спускается в раскоп.)

Мотоциклист. Как ваши косточки, Муза?

Муза. Мои?

Студент. Господи! на тебя смотреть без боли нельзя!

Мотоциклист. За которыми приехали.

Школьница. А чего это: без боли?

Муза (напевает). Мои дела = как сажа бела...

Студент. Хороша слишком.

Школьница. Издеваешься?

Мотоциклист (на Сторожа). Неужто не подпустил?

Студент. Тебе серьезно ответить или так?

Муза. Сама виновата. Протрепалась, как...

Школьница. Умеешь серьезно?

Мотоциклист. Такой грубый старичок?

Студент. К сожалению, умею.

Мотоциклист. А с виду симпатичный. Ничего, уломаем!

Школьница. А чего это: к сожалению?

Муза. Думаете?

Студент. Пошутил.

Мотоциклист. И думать нечего. Как, отец, уломаем?

Школьница. Ну!

Студент. Чего: ну?

Сторож. Как же, уломаешь меня. (Отходит к шалашику.)

Школьница. Отвечай серьезно.

Муза. Вот тк вот! Уломали.

Студент. Да, Олечка. Я над тобой издеваюсь!

Мотоциклист. Угрюмый.

Школьница. Сказала ж: серьезно!

Муза. Возвращаетесь в Абакан?

Студент. И еще больше -- над собой.

Школьница. Над собой?

Мотоциклист. Вообще-то пара дней у меня свободна. Так что, если, Муза, не прогоните...

Студент. Ибо такой нечеловеческой красоты я еще не встречал.

Мотоциклист. С удовольствием дождусь вас и отвезу назад.

Муза. Как-то неловко.

Школьница. Подумаешь, нечеловеческой!

Мотоциклист. Мне -- одно удовольствие.

Студент. Потому и издеваюсь, что подумаешь.

Муза. Но я... как бы это объяснить...

Школьница. Ты чего? В самом деле?

Студент. Ага.

Мотоциклист. Объясняйте прямо, стерплю.

Студент берет лицо Школьницы, долго, неотрывно смотрит, до слез в глазах.

Муза. Я ничего не могу вам пообещать.

Мотоциклист. В смысле?

Муза. Не просто же вы так водите меня, возите. В гостиницу в Абакане устроили...

Мотоциклист. А-а!

Муза. Не из любви к человеку вообще.

Мотоциклист. Понял.

Муза. Должно быть, питаете...

Мотоциклист. А без обещаний, Музочка, интереснее. Помните анекдот: одевайся и сопротивляйся?

Школьница (освобождаясь). Ладно, хватит!

Муза. Не помню, но смысл поняла.

Студент. Чего в Абакане?

Муза. В таком случае, еще просьба.

Школьница. А! ерунда.

Мотоциклист. Весь, Музочка, внимание.

Школьница. Не поступила.

Студент. Недобор и не поступила?

Муза. Указ, конечно. И время к вечеру. Но не могли б вы раздобыть где-нибудь...

Школьница. Чего я в этой музыке понимаю!

Муза. Пару бутылок.

Студент. Зачем же тогда музучилище?

Мотоциклист. Водки?

Школьница. Там у них общага, девки веселые.

Муза. Водки, спирта... Дешевого коньяку.

Школьница. Жизнь!

Муза (достает деньги). Хоть бы и самогона.

Школьница. А тут эта школа, родители!

Мотоциклист. У меня есть.

Студент. Фе-но-ме-наль-ный экземпляр!

Муза. Я б не хотела...

Школьница. Это ты про меня, что ли?

Мотоциклист. Попадать в материальную зависимость?

Студент. Про себя. (Целует Школьницу.)

Мотоциклист. Имеете право. Так еще интереснее.

Муза. Если, конечно, возможно.

Мотоциклист. Женские сердца, Музочка, завоевывают как раз невозможным. Хотите (на шалаш) подпоить?

Муза. По-другому его, кажется, не объедешь.

Мотоциклист. Суровый, суровый старикан.

Школьница (вырываясь).Ты чего, сдурел?!

Муза. Добудете?

Студент. Угадала.

Мотоциклист (оседлывая мотоцикл). Делаю невозможное. (Укатывает.)

Школьница (с облегчением). Уехал.

Муза (подойдя к шалашику). Иван Лукич! Может, еще поговорим?

Студент. Знакомый, что ли?

Сторож. Не о чем нам, барышня, с тобой разговаривать.

Школьница. А! так...

Муза. А вдруг?

Студент. Как так?

Сторож. Ты на кости смотреть приехала -- вот и смотри.

Муза. На кости так на кости. (Направляется к зоне.)

Школьница. Как хочешь, так и есть.

Сторож. Эй, барышня! заблудилась! Тебе, можно выразиться, туда!

Студент. Загадочно изъясняешься.

Муза. Спасибо, Иван Лукич, за подсказку.

Школьница. А то! Не все ж вам, москвичам! (Сама целует Студента.)

Сторож. Хитрая больно!

Муза (спускаясь в раскоп). Не помешала?

Студент. Выручили! Пристает.

Школьница. Я что ли?

Муза. Он, Оля, шутит. Не обижайтесь.

Школьница. Еще чего: обижаться. Сам все время пристает.

Муза. Его можно понять.

Студент. Вы, Муза Ахатовна, комплиментщица.

Муза. Чего ищете?

Студент. С Олей? Истину.

Муза. С Ермилом Владимировичем.

Студент. Он разве вам не сказал?

Муза. А что?

Студент. Наткнулся на фрагмент лобной кости. Очень кого-то древнего.

Муза. Неандертальца?

Студент. Он говорит: будем пока считать, что неандертальца.

Муза. Почему пока?

Еев. Ему кажется: гораздо древнее.

Муза. Древнее? Здесь? Вот новости!

Студент. Он этого тоже не говорил, но у меня такое чувство, что он имеет в виду...

Муза. Недостающее звено?

Студент. Ага.

Школьница. Какое еще звено? До чего не достающее?

Студент. Дочь степей.

Муза. До человека. От обезьяны до человека.

Студент. Может такое быть, а, Муза Ахатовна?

Муза. На свете, Миша, все может быть. Только...

Студент. Он и сам не уверен: фрагмент слишком незначительный. Потому и ищет с утра до ночи. Антропометрию забросил. Хочет раздобыть хоть...

Школьница. А между обезьяной и человеком что ли еще кто был?

Студент. Вроде тебя.

Школьница. Чего обзываешься!

Муза. Никто, Оля, толком этого не знает.

Школьница. Тоже: ученые!

Муза. Существуют разные теории. Миша вам на досуге изложит.

Школьница. Изложит он, как же!

Студент. Почему бы и нет? Тебе!

Школьница. Видите?

Муза. Вот, значит, отчего Ермил так боится, что закроют раскоп.

Студент. Муза Ахатовна, конфиденциально: вы допускаете такое?

Муза. Что закроют?

Студент. Тут и допускать нечего: захотят -- закроют. Насчет недостающего звена?

Муза. Будь это, Миша, кто угодно, кроме Еева, хоть сам Лики...

Школьница. А это кто?

Муза. Антрополог, вроде Ермила Владимировича.

Студент. Только копался, слава Богу, в Африке.

Школьница. Почему в Африке?

Студент. По кочану.

Школьница. Вот он всегда так!

Муза. Будь это кто угодно другой -- я б расхохоталась.

Студент. А сейчас чего не хохочете?

Муза. Еев, Миша, -- ученый с фантастической, с гениальной интуицией!

Студент. Красивое слово!

Муза. Он пару раз догадывался до такого...

Студент. Х-хым...

Школьница. А у меня один знакомый, Гиви, говорил: слушай, такой умный -- почему не богатый, а?

Муза. У него есть столь дерзкие работы, что их даже не берут к публикации.

Студент. За бугор бы отправил.

Муза. О, Миша! Он не из тех!

Студент. Трус, что ли?

Муза. Ему не важно, чтоб все было при его жизни. А после смерти... он знает, что после смерти ему поставят памятник.

Студент. Год у него учусь, два месяца здесь живем...

Муза. Это, Миша, замкнутость человека, у которого почти нет партнеров для равного разговора.

Школьница. А чего он тогда орет?

Муза. На вас, mademoiselle, думаю, и Песталоцци заорал бы.

Школьница. Кто-кто?

Студент. Никто!

Школьница. Во даете!

Студент. Дочь степей.

Муза. Вы местная, Оля?

Школьница. А чего? Ну...

Муза. Старика, сторожа, знаете?

Школьница. Ваньк, что ли?

Муза. Почему Ваньк? Ивана Лукича.

Студент. Первобытная фамильярность.

Школьница. У нас его все так зовут. Ну?

Муза. Это правда, что он мне сказал?

Школьница. Насчет лагеря, что ли?

Муза. Насчет лагеря.

Школьница. Кто ж на себя такое зря наговорит?! В охране служил. Его тут за это и не любят.

Студент. Чего ж не переедет?

Школьница. У него жена ушла, дети уехали. А он...

Муза. Он, Миша так, кажется, прикипел к своему времени... И к этому месту...

Школьница. А хакасы с ним ничего.

Муза. Самая яркая пора жизни, наверное. Звездный час.

Студент. Б-р-р как неприятно. (Пауза.) А куда вы меня, Муза Ахатовна, звали?

Муза. Звала?

Студент. Ну, когда с Ермилом Владимировичем цапались.

Муза. А-а... Действительно, звала. Послушайте, Миша... Но только конфиденциально.

Школьница. Это мне уйти, что ли?

Студент. Сядь! Она, Муза Ахатовна, своя.

Школьница. А то могу и уйти!

Муза. Своя, своя, вижу. Я, Миша, работаю над одной темой.

Студент. Докторская?

Муза. "Массовая дистрофия..." (Школьнице.) Голод, истощение.

Школьница. Знаю.

Муза. "...и микроэволюция Homo Sapiens". По остеологическим материалам.

Студент (Школьнице). По костям.

Школьница. Ага.

Студент. Слышал. Вы собираетесь с помощью точного химического анализа доказать, что совершенство человека базируется на его страдании.

Муза. Иронизируете? Тоже шокирует моя гипотеза?

Студент. Напротив, Муза Ахатовна! Я -- в неподдельном восторге.

Муза. Издеваетесь...

Студент. Да нет, правда! Я и сам всегда чувствовал что-то в этом роде. И у Достоевского...

Школьница. Это что? что людей мучить надо, что ли?

Студент. О, дочь степей!

Муза. Ну, коль правда... Вроде бы, наша страна уж такой замечательный полигон в смысле дистрофии -- материалов, тем не менее, не найти. Чудом напала в Ленинграде на коллекцию детских блокадных костей...

Школьница. Коллекцию?

Студент. Да помолчи ты! Термин такой!

Муза. А сейчас -- эти. Но они, оказывается, под запретом. Ненаучные.

Школьница. Почему?

Муза. Вот на этот вопрос, mademoiselle, я вам ответить не в силах: не понимаю сама.

Студент. Ты у своего Ваньк спроси.

Школьница. Чего это у моего!

Муза. Я пыталась поговорить с Иваном Лукичом.

Студент. Ясно: бесполезняк.

Муза. Можно б, конечно, попробовать официально...

Студент (укоризненно-иронично). Муза Ахатовна!

Муза. Вот потому-то я к вам и обращаюсь. Не помогли б вы мне того... десяток скелетиков...

Школьница. Во даете!

Студент. Целиком?

Муза. Большие берцовые.

Студент. Интересное приключение.

Муза. У Ермила Владимировича какой-то паралич перед властью...

Студент. Я знаю, Муза Ахатовна.

Муза. Он, что ли...

Студент. Верно. Не надо его ввязывать.

Муза. Я так и подумала. То есть, я попыталась, но... Сами видели. А сейчас вот послала Игоря за водкой...

Студент. Ваньк не берет. Мы экспериментировали.

Муза. Ну, все-таки...

Школьница. Помощничка вы себе нашли!

Муза. Мишу?

Школьница. Игоря вашего. Константиновича.

Муза. А что?

Школьница. А ничего!

Студент. Ничего -- так и не суйся!

Школьница. Очень надо было!

Пауза.

Студент. Костер бы разжечь. Ночь подходящая: новолуние.

Муза. Костер?

Студент. Как совсем стемнеет. Главное, Ваньк к костру затащить. Со света на темноту-то не видно.

Муза. Вы, Миша, гений!

Студент. Надо только, чтоб кто-нибудь кроме у костра сидел: мы с вами уйдем -- он же один не останется.

Муза. Поняла, поняла, конечно. Игорь приедет. Ермила с Сашею надо позвать. Ермил Владимирович с гитарой?

Студент. С гитарой.

Школьница. Он чего, еще и поет?

Студент. В их поколении, дочь степей, каждый -- Окуджава.

Муза. Честное слово, гениально!

Студент. Вы у нас еще будете чего-нибудь читать? Зачетец за вами.

Муза. Замётано.

Студент. Ого!

Муза. Я тогда побегу, помирюсь с Сашею, уговорю Ермила.

Студент. Вы с Сашей знакомы?

Муза. Двадцать лет. Со дня ее рождения. Дочь школьной подруги.

Студент. Все-таки отлично, Муза Ахатовна, сохранились.

Муза. Merci.

Студент. А ночевать где собираетесь?

Муза. В дороге, Миша! в дороге! Кости в мешок, сама на мотоцикл и...

Школьница. Как ведьма!

Студент. Вы, Муза Ахатовна, ничего.

Муза. Вот как? Хорошо, побежала. Приедет Игорь -- пусть подождет. (Уходит.)

Студент обнимает Школьницу.

Школьница. Ты чего это?

Студент. Как чего? Две недели не трахались!

Школьница. Подумаешь.

Студент. Ну, Оля. Я подохну сейчас.

Школьница. Мне-то чего: подыхай.

Студент. Подыхай, значит? А сама обмякла.

Школьница. Не здесь, Мишка! пусти!

Студент. Чем здесь плохо? Темно, нет никого!

Школьница. Кости!

Студент. И что, что кости?!

Школьница. Нехорошо.

Студент. Что ж нехорошего?

Школьница. Отпусти -- скажу.

Студент. Отпустил.

Школьница. Здесь столько народу, говорят, похоронено. Аж с Древнего Египта.

Студент. С чего -- с чего? (Хохочет.)

Школьница. Опять издеваешься?

Студент. Это ты, Оленька, издеваешься.

Школьница. Пусти! я сказала -- не здесь!

Студент. Хорошо, что много народу! Его много, потому что это происходило всегда!

Школьница. Не здесь!

Студент. Здесь, здесь, именно здесь!

Школьница. Нет!

Студент. Чтобы стольким умереть, стольким нужно было и родиться!

Школьница. Нет!

Студент. Любовь, зачатие имеют смысл только перед лицом смерти!

Школьница. Нет!

Студент. Только в могиле!

Школьница (резко вырвавшись). Стоп! Чего ты сказал?

Студент (опешив). Что любовь -- победа над смертью.

Школьница. Нет, не то.

Студент. Выход в космос, в иррациональное.

Школьница. Это все философия. Про зачатие. Ты что, ребеночка собираешься заделать?

Студент. Ребеночка?

Школьница. Обещал же, что не будет! В первый раз еще обещал!

Студент (сквозь смех). Обещал, обещал.

Школьница. А то я бы...

Студент. Не волнуйся.

Школьница. Смотри, Мишка, не прохохочись: я несовершеннолетняя. Я ведь, в случае чего...

Студент. Не сомневаюсь. (Пауза.) А вообще-то ребенка от тебя иметь было бы ничего себе. У тебя в жилах такой невероятный коктейль...

Школьница. Какой еще коктейль?

Студент. Знаешь, сколько здесь прошло народов, по этой степи, сколько их сталкивалось, смешивалось!

Школьница. Ну?

Студент. Разные расы, разные типы. Чуть ли даже не негроиды.

Школьница. Негры, что ли?

Студент. Что-то в этом роде.

Школьница. Я ж говорила: Египет.

Студент. Вот и вышла ты ото всего этого такая фантастическая красавица.

Школьница. Женись, увези в Москву -- рожу сколько скажешь.

Студент. О, милая! Если б это было возможно!

Школьница. А чего ж невозможного? Предки, что ли? Или ты все же женат?

Студент. Дочь степей! Мы с тобою трех месяцев не протянем.

Школьница. А чего не протянем? Сам говоришь: красивая.

Студент. Потому что разные.

Школьница. Подумаешь! Я оделась бы. Переменилась.

Студент. У тебя, Оля, ленивая душа.

Школьница. Ленивая?

Студент. И развращенная.

Школьница. Так всегда: сперва уговаривают, а потом -- развращенная.

Студент. Я не в том смысле.

Школьница. В каком же, интересно?

Студент. Господи! Какое блаженство с тобой трахаться и какая мука -- разговаривать!

Школьница. Подумаешь!

Студент. Ну, Оля! Ну, иди сюда!

Школьница. Вот еще! Я ж развращенная.

Студент. Оля!

Школьница. Не трогай!

Студент. Оля!

Школьница. И чего я тебя, Мишка, балую?! Нет-нет! сказала ж -- не здесь!

Студент. А где?

Школьница. Где первый раз. За рощей.

Студент. Мы ж костер пообещали разжечь.

Школьница. Можно, конечно и вернуться. Только я б не советовала.

Студент. Почему?

Школьница. Не проболтаешься?

Студент. Кому?

Школьница. Никому. Понял?

Студент. Понял.

Школьница. Дай зуб!

Студент. Зуб? Возьми.

Школьница. Знаешь кто этот?

Студент. Который?

Школьница. Ну, Игорь. На мотоцикле.

Студент. Откуда мне знать? Я его и в глаза не видел.

Школьница. Из кегебе.

Студент. Пришь!

Школьница. Очень надо! Мы в том году ездили в Абакан, на соревнования.

Студент. Ты еще и спортсменка?

Школьница. Ага. В волейбол помаленьку режусь. Там были девочки из Тувы, из Монголии. И у одной пропали джинсы. Ну, нас всех по очереди таскали. Меня вот как раз к этому.

Студент. Кагэбэ джинсами не занимается.

Школьница. Какой умный! Сразу видно: в университете учишься. Он про джинсы только два вопроса задал. Для понта. А потом про жизнь, вообще. А потом уговаривать начал.

Студент. Уговаривать?

Школьница. Ты об одном только и думаешь. Помогать им.

Студент. И чем же ты, любопытно, способна им помочь?

Школьница. Вот я и спросила. А он сказал: так, мол, сказал, присматривайся.

Студент. И чего ты?

Школьница. А чего я? Ничего. Сказала: ладно.

Студент. Подписала чего?

Школьница. Ага. Бумажку.

Студент. Какую?

Школьница. Не читала.

Студент. Это т даешь.

Школьница. А чего?

Студент. Ничего! И как: присматриваешься?

Школьница. Какой ты дурак! Присматривалась -- сказала б тебе разве?

Студент. Кто тебя знает?

Пауза.

Школьница. Вот как?! (Выбирается из раскопа.)

Студент (удерживая ее). Оля!

Школьница. Чего -- Оля?!

Студент. Ну, пошутил, пошутил!

Школьница. А чего ж: пошутил? Действительно: кто меня знает?

Студент. Так и меня ж ведь никто не знает.

Пауза.

Школьница. Ты чего -- правда?

Студент. Абсолютно. Так что докладывай как старшему по званию. Вызывал он тебя еще?

Школьница. Не-ка.

Студент. А чего сегодня?

Школьница. Ну, он с Музой подкатывает -- я поздороваться. А он мне чуть рот не заткнул. Кататься увез. Я, говорит, тут на задании, а ты, мол, молчи!

Студент. Вон оно что!

Школьница. Так что, Мишка, лучше не ввязывайся.

Студент. Пообещал. Категорический императив.

Школьница. Ну, раз кооператив -- ввязывайся. А я пошла.

Студент. Оля!

Школьница. Чего?

Студент. Музу-то предупредить надо.

Школьница. Ты ж зуб дал!

Студент. Зачем человека подставлять?

Школьница. А я, значит, не человек? Меня -- можно? Вы-то уедете, а я здесь останусь.

Студент. А тебе чего бояться? Джинсы не воровала?

Школьница. Они, если им надо, чего бояться найдут. Идешь, что ли, или уже расхотел?

Студент молча следует за Школьницей.

Слушай, а кто это? Ну, Муза говорила. Сталоцы не Сталоцы. Который на меня заорал бы.

Студент. Понятия не имею.

Школьница. Правда, Мишка!

Студент (раздраженно). Чтоб мне птички в рот накакали.

Школьница. Ну тебя! (Проходя мимо шалашика.) Эй, Ванёк! Кости сопрут -- чо глодать будешь?

Сторож выходит из шалашика. Школьница убегает, показывая ему язык. Студент, оглядываясь, уходит за нею. Сторож мрачно смотрит вслед, потом расстилает плащ, ложится. Тишина. Над степью сгущается безлунная ночь. [ антракт ] Издалека нарастает треск мотора, блеск фары мечется по траве. Подкатывает Мотоциклист.

Мотоциклист. Муза! Музочка! Ау-у! Эге-ге-ге-ей!

Пауза.

Сторож. Нет никого, Игорь Константинович. Ушли.

Мотоциклист. Иван Лукич?

Сторож. Точно так. На боевом, можно выразиться, посту.

Мотоциклист. Нагнетается обстановочка?

Сторож. Я, можно выразиться, предсказывал. Но ты, Игорь Константинович, ловко, однако, эту обротал. Вертихвостку. Заодно, небось, и попользовался?

Мотоциклист. Я, Иван Лукич, или службу несу, или глупостями занимаюсь.

Сторож. Серьезное правило.

Мотоциклист. Знаете, кстати, куда сейчас гонял?

Сторож. Загадки разгадывать не мастак.

Мотоциклист. В Абакан.

Сторож. Аж в Абакан! Скоренько обернулись.

Мотоциклист. За водкой. Для вас.

Сторож. Вот это -- спасибочки. В виде, можно выразиться, награды за беспорочную службу? Только я не большой любитель.

Мотоциклист. Вертихвостка послала.

Сторож. Усыпить, можно выразиться, мою бдительность?

Мотоциклист. Угадали.

Сторож. Много хоть заказала?

Мотоциклист. Две.

Сторож. Не уважает.

Мотоциклист. Но я на всякий случай и третью прихватил.

Сторож. Меня, Игорь Константинович, и третья не прошибет. Старая, можно выразиться, закалка.

Мотоциклист. Посмотрим-посмотрим.

Сторож. Погляди, Игорь Константинович, погляди.

Мотоциклист. В общем, Иван Лукич, шутки в сторону. Москвичку я беру на себя. А вы, как бы это сказать...

Сторож. Я, Игорь Константинович, понимаю. Такая волна пошла -- одному, можно выразиться, и не усторожить. Сегодня эта из Москвы прикатила, завтра другая...

Мотоциклист. Правильно понимаете, Иван Лукич, правильно.

Сторож. В общем, можно выразиться, надо активизировать работу среди местного населения.

Мотоциклист. Совершенно, Иван Лукич, справедливо.

Сторож. Создать, можно выразиться, атмосферу нетерпимости.

Мотоциклист. В самую, Иван Лукич, точку.

Сторож. Только это ведь дело, Игорь Константинович, денежек требует. Нельзя же все на холяву. Та же, можно выразиться, водка. Иной раз и барашка купить.

Мотоциклист. Устроим, Иван Лукич, устроим. Изыщем статью.

Сторож. Ишь, как у вас строго стало: статью надо изыскивать. Измельчали.

Мотоциклист. Время, Иван Лукич, такое.

Сторож. А я тебе еще когда говорил, Игорь Константинович, еще до времени до всякого, когда ты первый раз в Абакан меня вызвал: распахать подчистую, ферму на этом месте выстроить, клуб.

Мотоциклист. Ах, Иван Лукич, кабы все так просто!

Сторож. А и труд невелик. При наших-то, можно выразиться, размахах.

Мотоциклист. Они со своим курганом уже до Юнеско дошли.

Сторож. До чего, можно выразиться?

Мотоциклист. Организация такая. Международная.

Сторож. За границу то есть? Вот, падлы, распустились! С-сучья кровь!

Мотоциклист. Гру-убо, Иван Лукич!

Сторож. А вы, можно выразиться, трпите?

Мотоциклист. Каждое время, Иван Лукич, имеет свой стиль. Международное положение...

Сторож. Положение было всегда. Но чтоб до такого!

Мотоциклист. Ладно, Иван Лукич, не дергайтесь. В вашем возрасте...

В темноте появляются Школьница и Студент.

Сторож. А у меня возраст самый еще подходящий! Ровесник, можно выразиться, Октября! Лучшее времечко, конечно, на пенсии просидел...

Мотоциклист. В запасе!

Сторож. Не-на-ви-жу!

Мотоциклист. Не дергайтесь, говорю! Дуба дадите -- как мы тут без вас?

Сторож. То-то я вижу, больно вы спокойные.

Школьница (тихо). Ну? И все равно полезешь?

Студент. Тихо ты!

Сторож. Кто-то там, кажется, подошел.

Мотоциклист (под нос). Тьфу, мать твою, разболтался. (Громко, нежно.) Му-за-а...

Пауза.

Сторож. Эй, кто шастает? Стрелять буду!

Пауза.

Школьница (тихо). А ведь и пальнет.

Студент. Иди отсюда!

Сторож. Кто, спрашиваю, шастает?!

Мотоциклист (тихо). Оставьте, Иван Лукич, оставьте. Не привлекайте внимания.

Сторож. Бздишь?

Мотоциклист. Засекли они нас с вами, как думаете?

Сторож. Темно, Игорь Константинович, вряд ли.

Мотоциклист. Аппарат я оставлю и потихонечку...

Сторож. Все потихонечку... (Пауза.) Игорь Константинович!

Мотоциклист. Тихо!

Сторож. Я и так из-за вас как мышь полжизни просидел. Ты сейчас в деревню?

Мотоциклист. Ну.

Сторож. На входе, второй дом по левую руку, такой покосившийся...

Мотоциклист. Короче!

Сторож. Там хакас один живет, Сунчугашев.

Мотоциклист. Ну!

Студент. Э, у тебя слух хороший? Что-то не все секу...

Сторож. Кто-то там все-таки есть. Я, можно выразиться, носом чую.

Школьница. Молчи!

Мотоциклист. Оставьте, оставьте их в покое. Что хакас?

Сторож. Дооставляешься! Ты, Игорь Константинович, третью бутылку ему отдай. Скажи, мол: должок от меня.

Мотоциклист. Чего это вам, Иван Лукич, приспичило?

Сторож. Ты сделай, сделай, Игорь Константинович.

Мотоциклист. Хорошо, Иван Лукич, занесу.

Сторож. У-гу. В порядке, можно выразиться, поощрения инициативы снизу.

Мотоциклист. В порядке доверия старым кадрам. (Исчезает.)

Школьница. Видишь: мотоцикл оставил.

Студент. Инкогнито из Петербурга!

Школьница. Чего?

Сторож. А ну выходи, выстрелю!

Студент. Прямо-таки выстрелишь?

Сторож. А-а... ты... Чего не откликаешься?

Студент. Мало ли какие могут быть причины. Во всех так и отчитываться?

Сторож. А чего по ночам шастаешь, где не положено?

Студент. Во-первых, дедуля, еще десяти нету.

Сторож. Дедулю нашел. Внучок!

Студент. Во-вторых: кем, собственно, не положено?

Сторож. Кем надо.

Студент. А в-третьих, мы тут сейчас разведем небольшой костерок. Знаешь -- пионерский.

Школьница. Брось, Мишка! Ну его! От греха.

Студент. От греха, дочь степей, по кругу ходят.

Школьница. Опять дочь степей?

Сторож. Умен больно, философ!

Студент. За тем и учат.

Школьница. А как это: по кругу?

Студент. Объясняю для тупых: уходя от греха, к нему обязательно и вернешься. Дед вон сразу понял.

Школьница. Для тупы-ых... Сам-то!

Сторож (Школьнице). А твоему отцу я еще, можно выразиться, скажу. Он штаны-то с тебя снимет!

Школьница. Он, Ванёк, с тебя с самого вперед снимет.

Сторож. Поговори еще!

Студент. Ты бы правда, валила отсюда, а?

Школьница. Ага. А ты ей расскажешь.

Студент смеется.

Ты чего?

Студент. Романтик! Думал: преданность, одного в опасности оставлять не хочет. Чуть не прослезился.

Школьница. Очень надо!

Сторож. Ступайте-ступайте, можно выразиться. Тоже надумали: костер.

Студент. А чем плохая идея, дедуля?

Сторож. Места другого не нашли!

Студент. И место отличное. Тут, дедуля, на этом самом месте, лет уж, наверное, тысяч сорок костры жгут. Прислушайся! Слышишь: степь гудит? Это от их топота.

Сторож. Ты видел!?

Студент. Ага. Во сне. (Школьнице.) Значит, остаешься? Тогда марш за дровами.

Школьница. Где я тебе дров возьму?

Сторож. Ступайте.

Студент. Сейчас. Шнурки вот погладим.

Сторож. Добром, можно выразиться, прошу.

Студент. Где дров возьмешь, спрашиваешь? (Ведет фонариком.) А вон! Дедуля! зону уж, наверное, восстанавливать не будут? Новую в случае чего построят, а?

Сторож. Но-но, осади!

Студент. Смотри, сколько дармовой древесины: все равно сгниет. Даже странно, как до сих пор не растащили. Сторожил, наверное, хорошо!

Школьница. Наши сюда и не ходят. Не любят.

Студент. Ну, тогда посиди со старичком. А я -- не суеверный.

Сторож. Осади, кому говорят!

Студент. Ой, страшно! А то что будет?

Сторож (взяв наперевес ружье). Увидишь.

Школьница. Не связывайся, Мишка!

Студент. Выстрелишь, что ли?

Сторож. А ты, можно выразиться, проверь.

Студент. Стреляй!

Школьница. Мишка!

Студент. Отстань!

Сторож. Чего ж остановился?

Студент. Отдыхал. (Идет к зоне.)

Сторож. У, падла! (Опускает ружье.)

Студент (с облегчением). Он, дочь степей, трус.

Сторож дергается к Студенту.

Ты, может, еще и подраться со мною задумал. А чего? Давай! Нехорошо, конечно, с таким пожилым...

Школьница. Мишка!

Сторож. Тьфу! еще пожалеешь... (Отходит во тьму.)

Студент (выворачивая столб). У! пакость какая! Куртку продрал!

Школьница. Ой, чего это? кровь?

Студент. К-колючка!

Школьница. Заражение не схватишь?

Студент. У меня, дочь степей, иммунитет к бациллам прошлого. Лучше вон помоги... (Взваливает столб, тащит прямо под шалашик Сторожа.)

Школьница. Не задирайся, Мишка!

Студент. Смелого пуля боится! (Идет за следующим.) Эх, топорика, жалко, нету!

Школьница. Глубоко-то как! Может, йодом?

Студент. Дедуля, топорик не одолжишь?

Сторож (из тьмы). Я б тебе, можно выразиться...

Студент. Ничего. Так изломаем. Сгнили наполовину. Труха.

Школьница. Дай хоть завяжу.

Студент. Ишь, высохли! Как порох горят!

Школьница. Не вертись, Мишка! (Перевязывает Студента.)

Студент (дурашливо). Гляди-ка: мотоцикл! Откуда бы это?

Школьница. Мишка!

Студент. Дедуля, твой мотоцикл?! Накопил, можно выразиться, -- купил?

Школьница. Не задирайся.

Студент. Значит, говоришь, взять тебя в Москву замуж?

Школьница. Мишка, мы ведь только что!

Студент. Что ж делать -- такая сексапильная.

Школьница. Какая?

Студент. Такая.

Школьница. Костер! Ванёк! Да Мишка же!

Студент. А мы отползем. По-пластунски.

Школьница. Ой, идет кто-то!

Студент. Не купишь!

Школьница. Да правда: идет!

Появляется Еев.

Студент. Вы уже на работу? Посветить?

Еев. На огонек.

Школьница. Присаживайтесь. Я на вас орать не буду.

Студент. Где ж Муза Ахатовна?

Школьница. Мишка!

Еев. Они там с пельменями возятся.

Студент. С пельменями? Недурно. А этот?

Еев. Этот помогает.

Студент. Домовитый!

Школьница. Ты б знал какие пельмени готовлю я: пальцы съешь. Из четырех мяс!

Студент. Как, Ермил Владимирович: жениться на этом чуде природы?

Школьница. Очень надо! Так я за тебя и пошла!

Студент. Все! Вопрос снят.

Еев. Где Иван Лукич?

Студент. Там где-то.

Еев. А вам, Миша, Муза Ахатовна ничего не говорила?

Студент. В смысле?

Еев. О костях.

Студент. О лагерных?

Еев. Вынь ей, понимаете, да положь!

Студент. Может, Ермил Владимирович, так и сделать? Ей надо ведь! Неужто вчетвером-то Ваньк не одолеем?

Еев. Нельзя, нельзя: опасно!

Студент. Заразы, можно выразиться, напустим?

Еев. Заразы.

Студент. Правильно! Подлинный ученый и не должен отвлекаться на постороннее.

Еев. Вот вы, Миша, издеваетесь...

Студент. С чего вы взяли?

Еев. ...а у меня отца арестовали еще до моего рождения. Ну, и так далее. Когда я окончил школу, в пятьдесят четвертом, я не смог поступить в университет элементарно потому, что для меня был закрыт въезд в Москву.

Студент. Только не надо Сталина приплетать!

Еев. Я с собою просто ничего поделать не могу: обожженный, калеченный.

Школьница. Дурак ты, Мишка!

Еев. И до тех пор, пока не произойдет наш, отечественный Нюрнбергский процесс...

Школьница. Во даете!

Еев. Не знаю, как он будет у нас называться: Магаданский, Абаканский...

Студент. А никак не будет.

Еев. До тех самых пор я не смогу не чувствовать себя... в подполье, что ли... на оккупированной территории. А сознание мое будет искажено, как любое подпольное сознание. И я бы вас очень просил...

Из темноты шумной, смеющейся компанией появляются Муза, Александра и Мотоциклист.

Муза. Так больше не сердишься, Саша?

Мотоциклист. Разве можно на вас, Музочка, сердиться?

Школьница. О, музыка! музыка!

Муза. На меня-то? Вы еще не знаете, как царапаются драные кошки!

Александра (укоризненно). Муза!

Еев. Ты зачем, Саша, тащишь гитару?

Муза. Неужто, Еев, не споешь в мою честь?

Мотоциклист. И я могу. Высоцкого.

Муза. Видите, Игорь: костер полыхает.

Студент. А что, Муза Ахатовна? Ваш попутчик сомневался?

Школьница. Мишка!

Мотоциклист (протягивая руку Студенту). Попутчика Музы Ахатовны зовут, между прочим, Игорь.

Еев (Александре). Как себя чувствуешь?

Студент. А ученика Музы Ахатовны -- Михаил. (Протягивает Мотоциклисту руку, но, не дотянувшись, смешно падает.) Звиняйте, дядьку, споткнувся.

Александра. Нормально, Милечка.

Мотоциклист. На ровном месте?

Муза. Как ты сказала? Милечка? (Хохочет.)

Школьница (Студенту). Чего это ты?

Александра. Чем я вас, Муза Ахатовна, насмешила?

Студент. Пустяки.

Муза. Опять Ахатовна? Сашенька, миленькая! Да не над тобой я, не над тобой!

Мотоциклист. На два слова, Оля.

Муза. Над собою.

Студент. Что у вас, интересно, за секреты?

Школьница. Он у меня, Игорь Константинович...

Мотоциклист. Просто Игорь.

Школьница. ...уж-жасно ревнивый. Глядите!

Мотоциклист. Тем интереснее. (Отводит Школьницу.)

Студент. Вы, Саша, слышал, покидаете нас?

Мотоциклист (тихо, Школьнице). Странные у твоего хахаля кульбиты.

Школьница. А я при чем?

Муза. Она еще, Мишенька, не решила.

Мотоциклист. Смотри! я тебя предупредил! (Возвращается к костру.)

Студент. Ой, не женюсь, Ольга!

Мотоциклист. Не расстраивайся. Тогда женюсь я.

Школьница. Очень надо!

Муза. Какой вы, однако, легкомысленный.

Мотоциклист. Если б я, Музочка, мог надеяться...

Муза (поет как Кармен). Ждать я не запрещаю, а надежда -- сладка.

Еев (Мотоциклисту). Вы, я слышал, аспирант?

Мотоциклист. Ага. Заочный.

Студент. Заплечный.

Еев. И по какой же специальности?

Мотоциклист. Историк.

Школьница. Во дает!

Еев. А тема, если не секрет?

Мотоциклист. Становление Советской власти в Хакассии.

Еев. Откуда ж так хорошо менгиры знаете, изваяния?

Мотоциклист. Я машину вожу. Когда в институте устраивали поездки, экскурсии разные, экспедиции -- всегда за шофера.

Александра. Чего ты, Миля, к нему привязался?

Еев берет гитару, подстраивает.

Мотоциклист. Отчего же. Я с удовольствием.

Муза. Что у вас с рукой, Миша?

Студент. С Иваном Лукичем подрался.

Школьница. Об колючку он.

Муза. А где, кстати, Иван Лукич?

Александра. Ну его, Муза!

Муза. Неужто покинул пост? На вас, Ермил Владимирович, надеется?

Студент. Это вряд ли.

Александра. Он такой неприятный.

Муза. Неинтеллигентно, Саша: пришли в гости, а хозяина не позвать.

Студент. Он не хозяин. Сторож. На зарплате у археологов.

Александра. Зовите, пожалуйста. Только тогда уйду я.

Мотоциклист. Пельмени не унесете?

Еев. Умоляю, не устраивай сцен!

Муза (Александре, тихо). Мы ж договорились! Не дергай Ермила, а?!

Александра. Он вас к Игорю приревновал.

Муза. Окстись, Саша!

Студент. Он нынче очень сердитый.

Муза. Иван Лукич? Говорила с ним -- не заметила. (Александре.) Не дуйся -- исцарапаю.

Александра. Ладно.

Студент. А я с тех пор его разволновал.

Муза (Александре). Испугалась? Ну-ка (подставляет щеку), поцелуй!

Студент (в темноту). Или как дедуля: ты отходчивый?

Муза. Иван Лукич! Ау-у!

Сторож (выступая из тьмы). Чего цирк, можно выразиться, устраиваете?

Муза (дружелюбно-укоризненно). Ива-ан Лукич!

Сторож. Места другого не нашли -- костры жечь!

Александра. Как котелок-то приладить?

Мотоциклист. Это мы мигом.

Муза. Мы же, Иван Лукич, специально: чтоб вам скучно не было.

Мотоциклист. Всю лить?

Александра. Ее и всего-то!

Сторож. А мне, можно выразиться, скучно не бывает.

Муза. Смотрите, каких Сашенька пельменей налепила. Специально для вас.

Школьница (Студенту). Он меня снова предупредил.

Сторож. Пельмени надо зимой есть.

Студент. Я так по тебе и понял: побелела.

Муза. Да перестаньте вы, в самом деле, сердиться! У нас вон и водочка имеется!

Школьница. Побелела? Еще чего! Жирно будет!

Сторож. Как я кумекаю, хочешь, можно выразиться, подкупить при исполнении?

Александра. Игорь, а где лаврушка?

Студент. Он у них и за повара?

Александра. Ой, не надо! Нашла!

Муза. Ах, Иван Лукич! Сразу уж подкупить!

Студент (Школьнице). Ну, работает! Виртуозка!

Школьница. Что ли влюбился?

Мотоциклист. А вы, Ермил Владимирович, Высоцкого знаете? "Райские яблочки"?

Еев. Не знаю.

Сторож. Ну, можно выразиться, ладно. Вы тут развлекайтесь...

Муза (взяв Сторожа под руку). И не мечтайте, Иван Лукич, не отпущу. Вам самое почетное место.

Сторож (высвобождаясь). Я ведь, можно выразиться, и зашибить в случае чего могу.

Мотоциклист. Ты, отец, не очень! Все-таки женщина! С тобой по-человечески...

Сторож. А чего ж она страмит-то меня на старости лет?! Чтобы я за одним, можно выразиться, столом (на Школьницу и Студента) вот с этими!..

Студент. Нехорошо, дедуля, быть таким злопамятным. Ну, хочешь, я у тебя прощенья попрошу?

Сторож. Не надо мне твоего прощенья.

Муза. Ермил! уговори Ивана Лукича!

Еев. Как фигуру, способствовавшую эволюции?

Муза. Он тебя одного слушается.

Сторож. Я, барышня, никого, можно выразиться, не слушаюсь.

Мотоциклист. Отец, Музочка, погорячился. Правда, отец?

Сторож (сверкнув глазом на Мотоциклиста, садясь к костру). Только ничего у тебя, барышня, все равно, можно выразиться, не получится.

Муза. О чем это вы, Иван Лукич?

Сторож. Забыла?

Муза. Хоть убейте, не помню!

Сторож. Зря, барышня, клятвами-то разбрасываешься.

Студент. Он ведь такой: убьет!

Школьница. Мишка!

Муза. Ах, вы про кости! Это все завтра, завтра, завтра! А сейчас -- отдыхать!

Сторож. И завтра не получится.

Школьница (Александре). Кидай пельмени -- кипит.

Муза. Отмечаем мой приезд, отмечаем находку Ермила Владимировича. Разливайте, Миша!

Еев. Мою находку отмечать рано.

Муза. Кстати, Еев, покажешь чего нашел-то? Уже такие слухи ползут.

Школьница. Покажте, а!

Студент. Прямо сейчас тебе показать, дочь степей? Что же, Ермил Владимирович с собой ее носит?

Александра. Разумеется, с собой.

Еев. Саша!

Александра. Что Саша? Что я, слова сказать не имею права?

Еев. Но об этом-то зачем?

Александра. Захотелось! Он, знаете, мешочек попросил меня сшить. Для кости своей идиотской. И на груди таскает. Как ладанку.

Муза. Что ты делаешь, Господи, Саша!

Александра. Что хочу, то и делаю! И вас не спросилась!

Мотоциклист. Девчушки, девчушки, не ссорьтесь! Водка стынет! (В сторону Музы.) Позвольте произнести тост за самую красивую из женщин, которых я встречал.

Школьница. А Мишка говорил, что самая красивая -- я.

Студент. И самая глупая.

Мотоциклист. За вас, Музочка!

Все, кроме Александры, пьют.

Александра. Я не потому. Я беременная.

Студент. Как там пельмешки?

Муза. Э, нет! Пельмешки под вторую! Сварились, Саша?

Мотоциклист. Передавайте, передавайте сюда.

Муза. Вам, Иван Лукич, особую порцию.

Сторож. Благодарствуйте.

Мотоциклист. Не останавливайся, Миша. Разливай!

Школьница. Чего это ты мне неполную?

Сторож. Мала еще, можно выразиться, полную-то пить!

Школьница. Чего-то ты, Ванёк, развыступался.

Еев. Оленька!

Муза. Выучил как звать?

Школьница. А чего он все куда не просят лезет?

Мотоциклист (на Школьницу). Цыц!

Школьница. Это вы мне, что ли?

Студент. Дочь степей, выпорю!

Муза. Вы, Миша, уже вторую?

Студент. Народу-то сколько!

Муза. Да-а... не рассчитала. А вы, Игорь, подсказали бы. Или собственную инициативу проявили. Мужчина все-таки.

Мотоциклист. Боялся, Музочка, задеть щепетильность.

Муза. У тебя там, Еев, спирта пузырек не завалялся?

Александра (достает спирт). У меня завалялся.

Муза. Живем!

Мотоциклист. И почему я не антрополог?!

Еев. Пельменей всем досталось?

Студент. Потому что профессия редкая. Первая в списке.

Александра. С запасом.

Студент. В отличие от некоторых.

Школьница. Мишка!

Мотоциклист. Ой, Оленька!

Муза. Тогда позвольте следующий тост мне.

Мотоциклист. Не то что, Музочка, позволим -- просить будем.

Муза. Саша, надеюсь, простит, если я предложу выпить за ее мужа. Нет-нет, не за находку -- за нашедшего.

Еев. Не надо, Муза!

Мотоциклист. Дам не перебивать!

Муза. В общем, бывают великие люди...

Еев. Муза!

Сторож. Великие, можно выразиться!

Муза. Да, Иван Лукич, великие! Счастье общения с которыми...

Еев. Муза, умоляю!

Муза. А я, собственно, все. (Выпивает.)

Все, кроме Александры, пьют, едят.

Александра. Налейте мне, я тоже хочу за него.

Еев. Сашенька!

Муза. Саша!

Александра. Ну, капельку! Я прошу вас! Потому что это все правда! Потому что я, Миля, очень тебя люблю.

Мотоциклист. Капелька не повредит. (Протягивает Александре рюмку.)

Александра. Миленька, за тебя. (Выпивает.)

Студент. Ах, и пельмени у вас, Саша! Что ж вы раньше-то таланты свои скрывали?

Муза. Нравится, Иван Лукич?

Сторож. Благодарствуйте.

Мотоциклист. Объедение!

Муза. А я, между прочим, тоже Сашеньке помогала.

Александра. Самозванка вы, Муза, больше никто! (Смеется.)

Муза. Костер-то, Миша, того и гляди прогорит.

Студент. Понял, Муза Ахатовна. Сейчас за дровишками... (Встает.)

Муза. Возьмите с собою.

Мотоциклист. Сидите, Музочка! Я помогу!

Муза. А я вон как Саша: хочу! Имею право?

Александра. Опять задираетесь?

Муза. Имею? Может, у нас с Мишею тоже секреты.

Мотоциклист. Ну, разве секреты...

Студент. А ты, дочь степей, куда наладилась?

Школьница. Ой, гляди, Мишка!

Студент. Ревнует.

Студент и Муза отходят от костра.

Школьница. Очень надо!

Студент. Мешок-то захватили?

Муза. Вот.

Еев. Можно еще порцию, Саша? Очень вкусно.

Студент. О, с гнездами!

Александра. Правда, понравились?

Муза. Специально сшила.

Мотоциклист. Вы еще, Сашенька, спрашиваете?!

Студент. Значит, так, Муза Ахатовна...

Мотоциклист. Ничего, что я вас -- Сашенькою?

Студент. Я все обдумал.

Александра. Ничего.

Студент. Мы с вами сейчас выворачиваем этот столбик...

Мотоциклист. С рожденья живу в Сибири...

Студент. Только осторожно: колючая проволока...

Мотоциклист. Коренной, так сказать, сибиряк, а таких пельменей...

Студент. И возвращаемся к костру.

Александра. Будто уж!

Муза. Как, то есть, возвращаемся?

Мотоциклист. Не верите? Ладно. Мы вон у отца спросим.

Студент. Вы мне доверяете, что сумею отличить большую берцовую от позвонка?

Мотоциклист. Как, отец, а?

Муза. Разумеется.

Сторож. Пельмени, можно выразиться, конечно...

Александра (Ееву). Видишь? Опять на меня глазом сверкнул.

Еев. Не выдумывай.

Студент. А я через полчасика на речку, за водою, так сказать, для спирта схожу.

Мотоциклист. А мне еще десяточек, Сашенька.

Студент. Только вы потребуйте, чтобы спирт обязательно развести.

Сторож. Студент запропал.

Муза. Поняла, Миша.

Сторож. Взгляну. (Поднимается.)

Мотоциклист. Не потеряется, отец. Сиди.

Студент. Кости-то куда положить?

Александра. Не сердись на меня, Миля.

Муза. На мотоцикл, на багажник.

Александра. Я правда очень тебя люблю. Просто до неприличия.

Студент. А Игорь ваш в курсе?

Еев. Хорошо, Сашенька.

Муза. В курсе, в курсе.

Еев. Очень хорошо.

Студент. Да-а... ситуация.

Школьница. Пельмени как пельмени. Из двух мяс.

Муза. Детектив! Страшно и весело.

Школьница. Бывают вкуснее.

Мотоциклист (Школьнице). Шла бы ты лучше домой.

Студент. Идемте, Муза Ахатовна: всполошатся.

Школьница. Не купили: распоряжаться-то!

Студент и Муза возвращаются к костру.

Мотоциклист. Вот это, я понимаю, полешко! У тебя, отец, топорика не найдется?

Еев. Из зоны выломали?

Сторож. Поищу. (Скрывается в шалашике.)

Студент. А чего ж ее, Ермил Владимирович, беречь? Для музея разве. Так пока эти музеи открыть соберутся, экспонаты все погниют.

Еев. Вот никогда б не подумал, что доведется греться у такого огня.

Муза. Огонь как огонь, Еев. Раскаленный углерод.

Еев. Помнишь, Саша, я пел Галича: "Королеву материка"?

Когда сложат из тачек и нар костер

и, волчий забыв раздор,

станут рядом ВОХРовцы и ЗэКа

и написают в тот костер?

(Берет гитару, поет.)

Сперва за себя, а потом за тех,

кто пьет теперь Божий морс,

кого шлепнули влет, кто ушел под лед,

кто в дохлую землю вмерз...

Появляется Сторож с топориком.

Кого Колыма от аза до аза

вгоняла в горючий пот!

О, как они ссали б, закрыв глаза, --

как горлица воду пьет!..

Муза. Еев, Еев, помилосердствуй!

Студент. А топорик, дедуля, все же принес.

Муза. Ты еще "Облака плывут в Абакан" спой...

Студент. Как тебе идет-то!

Еев. А почему бы и не "Облака"?

Студент. Прямо изваяние. Вышку вместо пьедестала. (Берет топорик.) Извините, Ермил Владимирович. (Рубит столб.)

Пауза.

Муза. А потому, Еев! Потому что сколько уже можно?! Ты вон когда про войну картины по телевизору крутят -- морщишься. А про лагеря, думаешь, надоело меньше? Подожди, я знаю, чт ты возразишь. Но ведь это одно и то же: здесь издано, там издано, Галич под полою напел.

Мотоциклист. Именно: под полою.

Муза. Все, кому это хоть капельку интересно, более чем в курсе. И "ГУЛАГ" прочитали, по голосам хотя бы услышали, и "Крутой маршрут", и все что угодно.

Мотоциклист. Правильно, Музочка, верно.

Муза. Ну, появится рядом с Могилой Неизвестного Солдата Могила Неизвестного Зэка и станут к ней так же новобрачных таскать. Легче тебе от этого станет?! Погоди, не перебивай! Тебе вот не нравится, что я на эти косточки покушаюсь, на святые.

Студент. Вон оно что!

Муза. А те, в которых роешься ты -- они менее святы? Тут, понимаю, возможно, лежат кости твоего отца. А там -- пра-прадеда. Или сколько еще нужно этих пра? (Всем.) Население Евразии в общем-то отсюда пошло, из Минусинской котловины!

Школьница. Отсюда?

Муза (снова Ееву). Ты уверен, что владельцы этих костей погибли менее страшной смертью, чем тех? Или более справедливой? Какие здесь орды только не сталкивались, какие войны ни прокатились! А об азиатской жестокости представление ты имеешь. Да просто возьми всю историю человечества, от самой зари. Помнишь, в Африке нашли тысячи проломленных черепов? Это ведь тоже были уже люди. Почти люди! А те, которые помельче, попроворнее, убивали их, чтобы высосать мозг. Лакомки. Тоже святые, получается, косточки. Кстати, мы, судя по всему, от этих, от мелких, от лакомок и пошли. А что творилось еще до того, как они стали людьми? Полулюдьми. Мне недавно попалась на глаза статья о коловратках. (Всем.) Рачки такие микроскопические, вроде дафнии, рыбий корм. Меньше миллиметра в диаметре. (Снова Ееву.) Они ведь, представь, тоже рождаются, размножаются -- то есть любят! -- и умирают. У них тоже свои трагедии! Давай поплачемся и над ними! И заодно над атолловыми рифами. И над бактериями тоже. А что? почему нет? Да, Еев, согласна: мы наделены сознанием, хотя не очень понятно, зачем. Сознанием, способностью со-чувствовать, понимать чужую боль. Но болей тогда за все мириады, прошедшие по этой земле и сгинувшие в ней. Не дели их на беленьких и черненьких. Человек смертен -- вот его главная трагедия! Плачь по Человеку как курьезу Биосферы и по Биосфере как курьезу Материи. И не занимайся антропологией, не изучай биологический вид Homo Sapiens, если не имеешь сил отключиться на это время от того, что сам -- человек! Если тебе не дорога хоть мельчайшая капля не разбавленной слезами истины. Может, ты откроешь свою истину, другую. Но мне кажется, что прозрения возникают только на фундаменте скрупулезного, объективного труда, точного анализа. А не в блаженном созерцании.

Мотоциклист. Хотя концепция созерцания тоже, как известно, существует.

Муза. В таком случае, не стоит отрываться от него на разные (в сторону раскопа) пустяки.

Пауза.

Извините. Я, кажется, погорячилась. (Садится у костра.)

Пауза.

Школьница. Выпить чего-то захотелось.

Пауза.

Сторож. Нет, барышня. Человеку обязательно надо, чтобы он правый был. Рачки, можно выразиться, рачками, а человек...

Муза. Налейте мне, Миша, спирта.

Студент. Надо бы развести.

Муза. Я -- так. Ничего.

Студент. Муза Ахатовна... Муза Ахатовна!

Муза. Что?

Студент. Глотку обожжете. Неразведенным.

Муза. Глотку? Ах да, конечно. Разведите, Миша. Пожалуйста, разведите.

Студент. Саша, у вас воды не осталось?

Александра. Воды?

Студент. Давайте сбегаю. (Забирает котелок, уходит.)

Александра. По-вашему, Муза, выходит: зря мы тут все суетимся... копошимся... небо коптим... Бессмысленно?

Муза. А Бог его знает! Может, просто, не понимаем чего.

Сторож. Кто не понимает, а кто, можно выразиться, и понимает.

Еев. Она, Сашенька, о том, что ученый должен отрешаться и воспарять.

Муза. Именно, Еев! Воспарять! И ты, вообще говоря, больше других знаешь в этом толк.

Пауза.

Сторож. А меня, барышня, ты, можно выразиться, так и не уговорила.

Муза. Господи! Пуп земли! Да нужда мне была вас уговаривать! (Пауза.) А водки не осталось?

Школьница. На донышке.

Мотоциклист (передавая водку). Не боитесь, Музочка?

Муза. Чего?

Мотоциклист. Что воспользуюсь.

Муза. Чем воспользуетесь?

Мотоциклист. Вашим состоянием.

Муза. Ради Бога, Игорь. (Выпивает.) Пользуйтесь, если получится.

Мотоциклист. Ловлю на слове.

Школьница. Рыбак выискался.

Александра. Мне холодно, Миля.

Еев накидывает на Александру куртку.

Мотоциклист. А мы сейчас дровишек еще подложим.

Школьница. Песни-то будут?

Александра. Миля, спой.

Еев. Я... Извините... Я несколько устал. Плесни, Саша, спирту.

Школьница (Музе). Нагнали на всех тоски. Хотите, анекдот? У одной девочки сперли джинсы...

Мотоциклист. Помолчала бы лучше.

Школьница. А чего это мне молчать? Я здесь как все, равная.

Мотоциклист. Я ведь тоже равный. И тоже могу рассказать анекдот. Еще смешнее! Как одну девочку взяли на учет в вендиспансер, потому что она занималась...

Еев. Давайте, обойдемся сегодня без мрачных анекдотов.

Муза. И впрямь, Игорь. Не надо.

Мотоциклист. Если уж вы, Музочка, просите...

Еев. Давайте просто послушаем ночь. Степь. Посмотрим на звезды. (Пауза.) На этом вот самом месте, десятки тысяч лет назад, еще до последнего оледенения...

Сторож. Погоди, Ермил Владимирович. Вроде кто копошится.

Мотоциклист. Пускай, отец, копошатся. Они копошатся, а мы...

Муза. Простите, Игорь. Кто -- мы?

Мотоциклист (спохватившись, весело, дурашливо). Мы -- это, Музочка, мы с вами. Мы все! Потомки, так сказать, тех, которые... (Кивает на раскоп.)

Школьница (Мотоциклисту). Вы вон чей (на Сторожа) потомок.

Мотоциклист. В каком это смысле?

Школьница. Отцом зовете.

Сторож. Остроумная больно.

Александра (тоскливо). Миша куда-то канул...

Мотоциклист. Вам, Сашенька, все равно больше нельзя. А мы и без Миши -- по граммулечке. (Разливает спирт.) Ничего, Музочка: обожжемся -- до свадьбы заживет.

Александра. Пельмени остыли. Лягушки-лягушками.

Мотоциклист (Сторожу). Как, уважаемый?

Школьница хохочет.

Не хочешь сказать тост?

Сторож. А почему ж, можно выразиться? И скажу.

Мотоциклист. Просим, уважаемый, просим!

Сторож. Меня вон эта, можно выразиться, мокрощелка Ваньком зовет...

Еев. Вы, Иван Лукич, воздержитесь от оскорблений, пожалуйста. Хотя бы в моем присутствии.

Сторож. Оскорбления в правде никакого нету, но могу и воздержаться.

Мотоциклист. Вот, уважаемый, и воздержись.

Школьница. Тебя, Ванёк, вся деревня так зовет!

Сторож. Это потому что я тут в лагере, в охране служил.

Мотоциклист. Ай да папаша!

Александра (Ееву). И ты с ним после этого...

Муза. А вы, Иван Лукич, ничего, часом не путаете?

Еев. И я с ним после этого. Да.

Муза. Может, вы и в охрану-то потому подались, что с детства в Ванькх ходите?

Сторож. А чего ж барышня? Может, и потому. Так вот, я хочу за себя выпить.

Мотоциклист. Хорош тост!

Сторож. Поскольку -- честно тогда все выполнял. Вы одобряли, голосовали, на собраниях выступали. Писали в газетах. А я, можно выразиться, вашу волю -- в жизнь.

Мотоциклист. Нас, уважаемый, и на свете тогда не было.

Сторож. Значит, родители ваши. Деды. Все одно.

Муза. Плохо, видать, вам, Иван Лукич, живется, коль самому за себя тосты приходится говорить.

Сторож. А я, можно выразиться, специально. На вас посмотреть. Как вы стопки свои отставлять сейчас будете. Гребовать. А я той порою кумекать: зачем же они меня к своему костру так затаскивали? Честные! Вот разве (на Мотоциклиста) молодой человек выпьет со мною. Коль уважаемым звать принялся, стало быть, уважает.

Школьница снова прыскает.

Мотоциклист. Нет уж, папаша. Я как компания.

Сторож. Нет так нет. (Выпивает один.)

Мотоциклист. Да... Не такого мы от тебя тоста ждали. Не такого.

Еев. Я с вами выпью, Иван Лукич, если не возражаете.

Муза. Ты?!

Александра (одновременно с Музою). Ты?!

Еев. Не за вас, правда: до такой высоты, честно сказать, еще не дотянулся. Но -- с вами. В знак того, что пока у нас у всех не хватает мужества вытащить вас на скамью подсудимых...

Сторож. За что ж ты меня судить-то собрался?

Еев. Мы не имеем права... с вами не пить. Мы не лучше. (Выпивает.)

Сторож. Судить, спрашиваю, за что?

Мотоциклист. Был бы человек, папаша, а дело найдется. Шутка, конечно.

Сторож. Ну, Ермил Владимирович, удружил. Спасибочки.

Александра. Пойдем, Миля. Зябко. (Поднимается.)

Мотоциклист. Куда торопитесь, Сашенька? На собственные похороны, как говорится, не опоздаешь. Давайте я вам лучше песенку спою. Позвольте гитару, Ермил Владимирович.

Еев (передав инструмент). А мы, наверное, все же...

Школьница. Ну да! Мишку одного отправили, а сейчас -- уходить.

Еев. В самом деле, неудобно. Дождемся.

Мотоциклист. Спеть, Музочка, песенку?

Муза. Не то настроение.

Мотоциклист. Высоцкого, а?

Школьница. Кажется, Мишка!

Муза идет навстречу приближающемуся Студенту.

Муза. Как?

Студент. Как в аптеке. Я их пока спрятал в раскоп.

Муза. Почему в раскоп?

Студент. Потом объясню.

Еев. А мы вас, Миша, совсем заждались.

Студент. Я-то думал, у вас пир горой!

Школьница. Тут Ванёк тост произнес неподходящий.

Еев. Александра Евгеньевна вот озябла.

Студент. Первый раз вижу, чтоб выпивка оставалась.

Сторож. Где ж вода, студент?

Студент (дурашливо). Вода-то? Какая вода?

Сторож. Мокрая.

Студент. Ах, вода!

Сторож. Во-во, вода.

Студент. А я мимо речки, дедуля, промахнулся. Темно, можно выразиться. Да неужто без воды-то не выпьешь?

Александра. Идемте же, идемте!

Сторож. Выражайся.

Мотоциклист. Так, Сашенька, не положено.

Школьница (Студенту, тихо). Накопал все же?

Мотоциклист. Михаил прав. Мы ж русские люди!

Школьница. Не противно было?

Мотоциклист. Посошок на дорожку.

Александра. Тогда скорее ваш посошок.

Студент. Мне, дочь степей, сейчас противно.

Мотоциклист. Передавай, папаша, стопочку.

Школьница. А чего?

Сторож. На сегодня отпился, благодарствуйте.

Студент. Зря копал: она с твоим Игорем договорилась насчет костей: отвезти.

Муза. Ну да: главный-то тост уже произнесли!

Школьница. Чего это с моим?!

Студент. Она ведь не знает.

Еев. А ты, Муза, непоследовательна. В смысле атоллов и эволюции.

Школьница. Вот дура! Нашла с кем секретничать!

Еев. В смысле отсутствия зла.

Мотоциклист. О чем, молодые люди, шепчемся?

Муза. Непоследовательна?

Школьница. Старый выискался!

Муза. Как всякая женщина.

Школьница. Что, нельзя?

Мотоциклист. Можно-то можно. Только прикиньте: не дорого ли шепоты встанут?

Школьница. Чего?

Мотоциклист. Того!

Школьница. Эй, послушайте! Я анекдот про джинсы рассказать собиралась -- он перебил.

Мотоциклист. А ну, закройся!

Еев (кричит). Не грубить!

Школьница. Он -- навстречу: про вендиспансер. Так вт: стою я там на учете. Ловили меня. Считается проституция. Закрой челюсть, Мишка: отвалится. Я про диспансер начала, чтобы ему удовольствия не доставлять.

Мотоциклист (улыбаясь). Давай-давай, девочка. Поливай.

Школьница. И тебя не спрошусь. Он тут врал вам, что аспирант, а он знаете что? Он... Он в кегебе работает. Вербовал меня. На этом как раз диспансере.

Мотоциклист. Все? Страшные разоблачения закончились? Только когда разоблачаешь, девочка, надо за слова свои отвечать. Кагэбэ -- это само собой. А аспирантура -- само. У меня в октябре защита.

Еев. В хорошенькую ты нас, Муза, компанию втянула.

Муза. А чем тебе не компания? У Ивана Лукича ты жилье снимаешь, философствуете по ночам. А Игорь...

Мотоциклист. Вы меня, Муза Ахатовна, оправдывать собрались? Так я еще меньше нуждаюсь в оправданиях, чем Иван Лукич. Я выполняю функцию, без которой ни одно государство...

Еев. Помолчите, молодой человек, а то я вас...

Александра. Миля!

Мотоциклист. А то что вы меня?

Еев. Ударю.

Александра. Миля же!

Мотоциклист. Очень вам не советую.

Студент. Тогда я могу. Мне советуешь?

Мотоциклист. Это мы еще будем посмотреть, кто кого!

Еев. Государство... функцию... Сашенька вот меня сегодня корила, что у нас нищая антропология. Что норовим двигать науку на холяву...

Александра. Я пошутила, Миля! Уймись!

Еев. А для какой, скажите, функции ваша контора такую домину в Абакане себе оттяпала? Тысячи человек не хватит все кабинеты заполнить. И каждый получает зарплату побольше музиной!

Мотоциклист. Вы у себя, в Москве, посмотрите: третье здание за год достраиваете!

Еев. У себя? У вас же, у вас! Но вы про Абакан ответьте: его-то от кого охраняете? От меня? От нее? От него? Иностранцев сюда вообще не подпускают. От шпионов? Чтобы, не дай Бог, не узнали, в каком дерьме живем?

Александра. Не слушайте его, он выпил!

Еев. Вы охраняете государство от его же населения! А так ведут себя только оккупационные власти!

Сторож. Терпи, Игорь Константинович, терпи.

Мотоциклист. Но-но! вы за слова-то свои отвечайте!

Александра. Миля, пойдем же, пойдем!

Еев. Подожди, Саша!

Сторож. Международное положение...

Еев. Я за свои слова всю жизнь отвечаю. И когда произношу их. И особенно -- когда молчу.

Муза. Оставь его, Игорь. Поехали отсюда.

Сторож. Он еще нас всех на скамью, можно выразиться, подсудимых...

Еев. Ты с ним поедешь?

Муза. Ты же с Иваном Лукичем выпивал.

Сторож. А то и к стенке.

Мотоциклист. Вы меня, наконец, осчастливили переходом на ты, Муза Ахатовна? Лестно.

Сторож. Устроят братскую, можно выразиться, могилу.

Мотоциклист. Да еще и простили, что служу в кагэбэ.

Еев. Подожди, Саша! Не дергай!

Мотоциклист. Что ж. Если желаете -- поехали. Только незаконно похищенные косточки оставим на месте. (Студенту). Кстати, с вами, Михаил Олегович, у нас будет отдельный разговор.

Студент. Хватит пугать-то!

Сторож. Терпи-терпи, Игорь Константинович.

Школьница. Во дает! Олегович!

Студент. Ты еще поди-докажи! Игорек!

Сторож. Терпи-терпи.

Мотоциклист. Не волнуйтесь, докажем.

Муза (кричит). Господи! Какая же тупость со всех сторон! Кости-то, кости чем вашей безопасности помешали?!

Мотоциклист. А тем, Муза Ахатовна, что вы свое исследование непременно опубликовать пожелаете.

Муза. Какой же в нем смысл иначе?

Мотоциклист. А потом еще и издать за рубежом. Как представляющее особую научную ценность.

Сторож. В Юнеске, можно выразиться.

Муза. Чтобы наука двигалась, вся информация должна быть открытой!

Студент. Ого, дедуля! какие слова знаешь!

Мотоциклист. Вот-вот, открытой!

Сторож. Я много чего знаю.

Мотоциклист. А нам сор из избы выносить не надо. Довыносились!

Сторож (тихо). Падлы. С-сучья кровь!

Муза. Ваш сор сорок, пятьдесят... семьдесят лет уже по всему свету гуляет. Такая вонь разнеслась...

Александра. Миля, Миля, молчи!

Мотоциклист. Это, Муза Ахатовна, вы верно заметили: вонь. Беллетристика. Воспоминания заинтересованных лиц.

Сторож. Падлы.

Мотоциклист. А вы покушаетесь опубликовать научные данные об условиях содержания заключенных в советских трудовых лагерях.

Муза (кричит). Не об этом у меня совсем!

Мотоциклист. На этом, однако, материале.

Муза. Не-об-э-том!!

Мотоциклист. И такой публикации, Муза Ахатовна, мы вам не-по-зво-лим!

Еев (кричит). Кто мы?! Кто опять -- мы?!

Появляется пьяный Хакас.

Александра (пронзительно вскрикнув). Это он, Миля! Утрешний!

Сторож (тихо). А-а... Сунчугашев? Пожаловал...

Хакас. Киллен алганнр...^[1]

Александра. Мне страшно!

Хакас. Пурунгылрга...^[2]

Еев. Я рядом, Сашенька.

Александра. Что он говорит-то?

Хакас. Пурунгылрга, тыс пирбн...^[3]

Еев. Не нервничай.

Хакас. Ипчм агырч...^[4]

Мотоциклист (Сторожу, тихо). Вы психолог, Иван Лукич.

Хакас. Ачг им тамзылан.^[5]

Александра (кричит). Что он говорит?!

Еев. Иван Лукич!

Сторож. А чего вам Иван Лукич?

Александра. Переведите же кто-нибудь!

Сторож. Переводчик, что ли? Охранник?

Студент. Эй, сын степей! Проваливай откуда пришел. А то я...

Хакас. Пазх им хатп хырызаг...^[6]

Еев. Пошли, Саша!

Сторож. Я, можно выразиться, сторож, а не...

Хакас. Тизерч? Хомй...^[7]

Студент. Ну ты, скотина!

Хакас. Скотина? (Оглядывается, видит у шалашика ружье Сторожа.) Скотина?! (Хватает ружье.)

Александра кричит.

(На крик наставив ствол на Александру и Еева.) Пер айландх чоохатазн.^[8]

Александра. Что он говорит?!

Студент. Ружье-то убери, слышишь?

Сторож (Мотоциклисту, тихо). Не дергайся. Не заряжено.

Еев. Эй, вы!

Сторож. Пущай попугает: полезно.

Хакас (держа прицел на Александре). Нга чиг им тамзылатхазн?^[9]

Александра (схватившись за живот). У меня маленький!

Мотоциклист (Сторожу, тихо). Не заряжено?

Студент, подняв топорик, бросается на Хакаса, но, споткнувшись о подставленную Мотоциклистом ногу, падает.

Снова на ровном месте!

Студент (пытаясь подняться). Р-рука-а...

Хакас (переведя ружье на Еева). Сёк хасяазн, ма?^[10]

Школьница. Он ножку подставил! Я видела!

Хакас. Сёкти тибр-дерч чарабс.^[11]

Муза (решительно выйдя вперед). Пошел отсюда! Ну! Кому сказано?!

Хакас (переведя ствол на Музу). Син хайдп килдп?^[12]

Муза. Мразь! Алкоголик!

Хакас. Анкаголик? (Щелкает курком.)

Сторож. Смотри-смотри, Игорь Константинович. Наблюдай.

Муза в момент щелчка опешила, и Хакас идет на нее с ружьем. Муза пятится к раскопу. В последний миг, когда палец Хакаса делает движение на спусковой скобе, Еев бросается наперерез и перекрывает собою Музу. Выстрел. Муза и Еев падают в раскоп. Мотоциклист с помощью Школьницы и постанывающего от боли в руке Студента скручивают Хакаса, отбирают ружье.

Школьница. А чего рука, Мишка?

Студент. Распухла. Горит.

Мотоциклист. Сказали ж: не заряжено.

Сторож. Выходит, ошибся, можно выразиться.

Александра (стоявшая до тех пор в оцепенении, кричит). Миля-а-а!..

Хакас. Кёмис ашхм.^[13]

Студент (склонясь над раскопом). Муза Ахатовна! Ермил Владимирович!

Школьница. Муза!

Мотоциклист. Дорого вам, Иван Лукич, за ошибку-то заплатить придется.

Александра. Миля-а-а!..

Сторож. Чего ты, Игорь Константинович, сказал?

Студент (спускаясь). Ч-черт! Фонарик разбил! Света! Света даст кто-нибудь?!

Мотоциклист. А то и сказал. Сколько свидетелей. (Включает фару, подкатывает к раскопу мотоцикл.)

Сторож. Вон ты, значит, как.

Студент. Муза Ахатовна! Ермил Владимирович!

Сторож. Среди, можно выразиться, местного населения.

Муза плачет над телом Еева.

Студент. Муза Ахатовна!

Сторож. Тьфу! Падла мелкая! (Уходит, захватив ружье.)

Школьница. Что с ними, Мишка?

Мотоциклист. Эй, вы оружие-то оставьте! Для следствия!

Студент (Школьнице). Тихо ты!

Голос Сторожа. Перебьешься.

Студент. Сашеньку уведи.

Александра (услышав, бросается к раскопу). Миля-а-а!..

Мотоциклист (пытаясь оттащить Александру). Спокойно, Саша, спокойно! Упадете!

Александра. Миля-а-а!..

Мотоциклист. Ну, Сашенька! Оля, быстро сюда!

Муза (из раскопа, кричит). Уведите! Уведите же ее!!

Александра. Ага! А ты, значит, живая! Живая!

Школьница. Сашенька...

Александра. Живая! (Рыдает, бьется в истерике.)

Мотоциклист. Спокойно, Саша. Спокойно.

Школьница. Младенчика скинешь!

Александра. Что? Младенчика?

Мотоциклист и Школьница оттаскивают Александру к шалашику, укладывают.

Мотоциклист. Держи ее, поняла?

Школьница. Не дети.

Хакас (связанный, сквозь сон). Ашхм кёмис.^[14]

Мотоциклист. Надо срочно помощь организовать. Врача. (Пытается запустить мотоцикл.)

Муза, поддерживаемая Студентом, вся грязная, в крови, поднимается из раскопа.

Мать твою! Не заводится. Аккумулятор, наверное.

Муза (тихо, медленно). Бросьте, Игорь. Не суетитесь. Уже не поможешь.

Мотоциклист. Точно знаете?

Студент. Струсил, Игорёк?

Муза. Разворотило всю грудь. Прямо туда, в ладанку, в кость неандертальскую.

Тихие рыданья Александры.

Школьница. Ну Саша... Сашенька... Саша!

Муза. Вдребезг разбило. В крошево. В тело въелась. И лежит на костях. На лагерных. Миша их как нарочно в раскоп спрятал.

Костер уже прогорел. Медленно начинает гаснуть и фара мотоцикла.

Мотоциклист. Точно, аккумулятор!

Муза. И вокруг кости: в земле, под землею, из стенок торчат. Атолловый риф.

Школьница. Сашенька... Саша...

Луч гаснет окончательно. Тьма.

Занавес.

Ставрополь, 1987 г. --------------------------------------------------------------- Примечания [1] Понаехали... (Здесь и далее -- "г" гортанное). [2] Тревожить... [3] Предков тревожить... [4] Жена заболела... [5] Капли капала. Горькие. [6] Еще ругаться... [7] Э... убегать? Нехорошо... [8] А ну поворачивай. Поговорим. [9] Зачем горькое капала? [10] Кости роешь? [11] Кости трогать нельзя. [12] А ты откуда взялась? [13] Пострелял маленько. [14] Маленечко пострелял. ---------------------------------------------------------------