Юрий Кареткин══ ╘
«Danger!».
Интерактивная пьеса в одном действии, трех картинах и с двумя финалами.
Действующие лица:
Изабелла (Белка) — 16 лет
Мара — 16 лет
Аня — 16 лет
Олег — 16 лет
Взрослый — актер, олицетворяющий многоликий мир взрослых, поочередно играющий все мужские роли.
Картина первая.
Ранний вечер конца мая. Укромное местечко во дворе, пустые ящики. Входит Олег с магнитолой, ставит на ящик, включает. Звучит песня «Danger!» в стиле хип-хоп. Олег танцует брейк-данс.
Песня «Danger!».
Ты открываешь глаза, ты запускаешь свой комп,
Ты без инета, как без рук, но это личный твой бзик,
Ты хочешь знать, а, сколько за ночь было взорвано бомб,═
И слово «Danger!» забиваешь ты в поисковик.
И ты глядишь в монитор, и ты не веришь глазам:
Над всей планетою дым коромыслом стоит,
И немерено сайтов, где «Danger!» - «Сезам!»: ═
Наркотраффик, террор, педофилы и СПИД! ══
В слове «Danger!» - опасность, тревога и страх, ═
Слово «Danger!» понятно на всех языках,
Одинаково жутко сегодня в реале
В Амстердаме, в Кабуле, в Москве, в Монреале!
Бьют тревогу мечеть, синагога, дацан,
Но ты не трус и не лох, ты реальный пацан!
Ты не станешь от страха ни пить, ни колоться,
Ты решаешь не ждать, ты решаешь бороться!
«Danger!». Время не трать, стань щитом поскорей
Для страны и для хрупкой девчонки своей,
Ты не станешь пугливо глядеть из-за спин,
Ты решаешь бороться, и ты — не один.
Ведь не боги совсем обжигают горшки!
Вон, ползет караван, тянет дури мешки,
Эти в грязные тряпки укрытые лица
Поливают огнем пацаны на границе!
Тесно в дачный сезон, а какой-то обсос
Электричку решает пустить под откос,
В пассажиров вселяется паники бес,
Но на помощь спешат пацаны МЧС!
Бьет какая-то мразь, демонстрируя «силу»,
Беззащитной девчонке в лицо за мобилу,
К тонкой шее ее приставляет перо,
Но прессуют скота пацаны из Угро.
В слове «Danger!» - опасность, тревога и страх,═
Слово «Danger!» понятно на всех языках,
Но, реальные парни сегодня в реале
В Амстердаме, в Кабуле, в Москве, в Монреале
Рвутся в бой, подставляя сердца под ножи.
Ты за спины не прячься, врагу покажи,
Что тебя не смутят его сила и сан,
Ты — не трус и не лох, ты — реальный пацан!
Входит Изабелла, некоторое время наблюдает за Олегом, затем выключает магнитолу. Музыка обрывается, Олег застывает в неестественной позе, потом вскакивает на ноги и делает шаг к Изабелле.
Изабелла. Стой, где стоишь!
Олег останавливается.
Олег (виновато). Привет, Белка.
Изабелла. Виделись.
Олег. Ну, извини! С отцом «за жизнь» побеседовали, расслабился.
Изабелла. Олег, ты, когда что-то обещаешь, учитывай, что не в пустыне живем. Ни отцов, ни гром среди ясного неба никто не отменял. Я после уроков одна в компьютерном классе два часа просидела.
Олег. Хоть в чем-то разобралась?
Изабелла. В чем-то разобралась.
Олег. Вот видишь! Время не потеряла.
Изабелла. С тобой бы я в десять раз больше усвоила. Ты же у нас компьютерный гений.
Изабелла усаживается на ящик. ═
Что, с отцом крутой разговор вышел?
Олег. Скорее, нудный. С тех пор, как я прошлым летом на полигоне лучше всех его бойцов отстрелял, он меня в будущем иначе как генералиссимусом не видит. Ты только представь…
Входит Взрослый в мундире подполковника. Берет ящик, ставит перед собой, усаживается. Олег направляется к нему.
Взрослый. Сынок!
Олег. Да, папа.
Взрослый. Решил, кем хочешь стать?
Олег. Да, папа.
Взрослый. Ну-ну, поделись!
Олег. Хакером, папа.
Взрослый вскакивает на ноги.
Взрослый. Я с тобой серьезно разговариваю! А ты намекаешь, как мне в зоопарке верблюд на фуражку плюнул?! Я ведь тебе о чем толкую, сынок…
В продолжение монолога Взрослого звучит фонограмма: то фрагменты марша «Прощание славянки», то обрывки радиоперехватов «Духи на высоте!», «Высоту держать, вертушки в четырех минутах!», то лязг гусениц танков на марше…. Слов Взрослого не слышно. Он, то прицеливается, то демонстрирует строевой шаг, то показывает, как правильно бросать гранату…. Олег, переминаясь с ноги на ногу, слушает со скучающим видом. Фонограмма обрывается. Взрослый достает платок и вытирает пот со лба.
Все понял, сынок?
Олег. Так точно, папа!
Взрослый. Отлично! Этим летом научу бронетехникой управлять, в одиннадцатый класс, можно сказать, на танке въедешь! Так, кем ты после школы стать решил?
Олег. Хакером, папа!
Взрослый, не ожидая такого ответа, несколько секунд растерянно смотрит на Олега, затем произносит голосом, в котором явно сквозит оскорбленное самолюбие.
Взрослый. Запомни, сынок, даже самый умный верблюд знает меньше, чем самый тупой офицер нашей армии. А мы таких не держим!
Взрослый уходит, всем своим видом и походкой демонстрируя обиду. Олег поднимает ящик, направляется к Изабелле, ставит ящик напротив нее и усаживается с понурым видом.
Олег. Так и поговорили…
Изабелла. Ты бы объяснил отцу, что такое хакер.
Олег. Да, знает он, газеты читает. А там пишут только про тех, кто в чужих электронных кошельках пасется. О настоящих хакерах, о тех, для кого комп — продолжение собственного мозга, как для классного стрелка пистолет — продолжение руки, лично я не читал.
Изабелла. Все-таки, твой отец — настоящий мужик.
Олег. Кто бы спорил.
Изабелла. В отличие от моего…
Олег несколько секунд сочувственно молчит.
═
Олег. Как мать-то? Не легче?
Изабелла. Все так же. Везде все так же. И никакого просвета.
Олег. Так уж и никакого? Я смотрю, у тебя платье новое.
Изабелла смеется совсем не весело.
Изабелла. Олег, Олег! Новыми у меня могут быть только заботы. Я уже вторую неделю в няньках.
Олег. То есть?
Изабелла. Сижу с чужим ребенком с восьми вечера и до утра, все лучше, чем подъезды мыть. Родители его ночную жизнь обожают, да и платят, конечно, сразу и по-царски. Хозяйка мне еще и несколько платьев своих подарила, малы они ей стали после родов.
Олег. Вот видишь! А говоришь, никакого просвета. Ребенок-то, хоть, ничего?
Изабелла (улыбаясь). Забавный такой мальчишечка. Я ему, пока не уснет, сказки читаю, или к экзаменам вместе готовимся. Не поверишь, больше всего информатику обожает.
Олег. Да сколько ему?!
Изабелла. Уже год и месяц. Скоро английским займемся…
Изабелла и Олег смеются. Входят Мара и Аня. Олег встает.
Олег. Привет, красавицы!
Мара (шутливо развязно). Привет, кавалер! Папироской не угостите, мужчина?
Олег смущенно улыбается.
═
Аня. Привет, Белка! Ух, ты, платье новое?!
Мара. И рюшечки, рюшечки! Мужчина, не вы подарили?
Изабелла. Ладно, тебе, Мара! Олег, разве что, танк подарит, если отец расщедрится. Знаешь же, где нынче обновки произрастают.
Мара. Ты, как, справляешься?
Изабелла. Работа не пыльная.
Мара. А на уроках дремлешь. Ребенок неспокойный?
Изабелла. Ребенок замечательный. Послушает меня, няньку старую, глазенками похлопает и сопит до утра. Занимаюсь много. Аня, а что за грохот был ночью в вашем подъезде? Кто-то в конце мая решил по лестнице на лыжах съехать? И крики какие-то на весь двор, чуть мальчишку мне не разбудили.
Аня. Представляете, отец поздно с работы вернулся, а на лестнице трое наркоманов расположились со всеми причиндалами, ложки какие-то, шприцы. Отец их со всем добром с лестницы и спустил.
Изабелла. Это они так орали?
Аня (смущенно). Нет, это позже. Понимаешь, отец, вообще-то, человек сдержанный, но наркотики для него…
Аня бежит к правой стороне сцены. Навстречу ей быстро выходит несколько возбужденный Взрослый в деловом костюме.
Аня. Папа, что там случилось?
Взрослый. Все в порядке, доча, иди спать.
Аня. Да, какой сон, папа?! На тебе лица нет!
Взрослый (подчеркнуто спокойно). Не обращай внимания, доча, просто ребятишки шалят.
Аня. Как это, шалят?
Взрослый (подчеркнуто спокойно). Как? Уши заткни, пожалуйста…
Аня затыкает уши, поднимает плечи и зажмуривается. Сверкают молнии, гремит гром, обрушиваются снежные лавины…. Взрослый со сдержанной жестикуляцией воспитанного человека выплескивает в пространство свой гнев. Внезапно все смолкает. Аня осторожно отнимает ладони от ушей, и открывает глаза.
(Подчеркнуто спокойно продолжает). Разумеется, милые детки ни в чем не виноваты. Среда, знаете ли, тлетворное влияние телевидения, «Окна», там, «Дома», прочие архитектурные сооружения. Только мне интересно, (наращивая тон) кто заставляет некоторых моральных уродов…
Аня испуганно затыкает уши, съеживается и зажмуривает глаза. С противным треском падает Пизанская башня, грохочет канонада на Курской дуге, пикирует на Пентагон, захваченный террористами самолет. Вновь мертвая тишина. Аня опускает руки и смотрит на Взрослого полными ужаса глазами.
(Подчеркнуто спокойно). Иди спать, доча. Добрых тебе сновидений.
Взрослый уходит. Аня возвращается к друзьям.
Мара. Н-да.… Вот бы кто меня папироской угостил!
Аня. Да ты не думай, он шутки понимает!
Олег. Смотри, в нашу школу его не приведи, ему, точно, станет не до шуток.
Изабелла. А что такое?
Олег. Два раза уже шприцы использованные на полу в мужском туалете находил.
Мара. Может, кто-то «Пепси-Колу» разучился пить по-человечески?
Олег. Может. В конце концов, не мое это дело. У кого в голове дури хватает, пусть себе такую же дурь и в кровь загоняет, не жалко.
Изабелла. Жалко.
Мара. Кого?!
Изабелла. Всех жалко. И тех, кто вены свои в сточные канавы превращает, а мозги — в помойную яму, и тех, кого они страдать заставляют ни за что, ни про что.
Мара. Уж меня-то эти придурки страдать не заставят!
Аня. Меня тоже. Главное, держаться от них подальше.
Изабелла. Ошибаетесь, подруги. Еще как заставят! Надо же, держаться подальше! Твой отец, Анюта, что, специально с наркоманами встречи искал? Случайность. А чем больше их расплодится, обкуренных, да обкумаренных, тем больше у него шансов удар ножом получить от подонка, который потом об этом и не вспомнит. И твой отец это понимает, потому и орал ночью, как иерихонская труба. А ты его, похоже, не слышала.
Аня (испуганно). Белка! Типун тебе на язык!
Мара. В самом деле, подруга, не сгущай краски.
Изабелла. И не думаю. Лучше заранее тревогу бить, чем спохватиться, когда для большинства вокруг ты станешь просто непрошенным глюком. Поздно будет.
Олег. Белка, успокойся. Думай о хорошем. Хочешь, твоего вундеркинда по клаве стучать научу? Есть у твоих хозяев комп?
Изабелла (оттаивая). Есть, конечно. Вообще, Мара, я тебе так благодарна…
Мара. Да, брось, Белка! Это мой отец расстарался. Он всем помогает, бескорыстно и безотказно. Саша Варнавский у него работает, ценный кадр для отца! Бабник, конечно, но, кто не без греха?
Изабелла. Наговариваешь!
Мара. Наговариваю?! Да он с меня глазами готов последние… Олег, ты еще здесь?! Ну, извини!
Олег (втайне надеясь на отказ). Могу уйти.
Аня. Ладно, все свои. (С хорошо скрытой ревностью). Белка, а он за тобой приударить не пытался?
Изабелла. Да, что ты! Такая дружная пара. Да и видеться с ним наедине не приходилось. Придут оба под утро, навеселе слегка, смеются. Ребенка сдал, ребенка принял! Мара, обязательно отцу спасибо от меня передай.
Мара. Передам. На чем это я остановилась?
Олег (с готовностью). На своих последних…
Мара (с притворным негодованием). Ах, ты!...
Девочки, встав в кружок, оживленно сплетничают. Олег перемещается за их спинами, с интересом прислушиваясь к разговору.
Выходит Взрослый в барском халате. Остановившись на правой стороне сцены, Взрослый продолжает разговор по мобильному телефону.
Взрослый. Так что, сворачивай свои поиски по агентствам, мало ли кого они тебе под видом няни пришлют! А Белка — Марина одноклассница, сам понимаешь, почти родня. Что? Вообще-то, ее Изабеллой нарекли, но вы с Ниной ее Белкой зовите, ее все так зовут. Есть причина. Есть причина, говорю! Девочка хорошая, воспитанная, отвечаю. А что тебе до ее семьи? Предложение, что ли, делать собрался? Ты, кстати, смотри там, Казанова, веди себя корректно. Узнаю что, жене твоей сообщу, Нина тебе быстро ноги выдернет. А я — руки. Руки, говорю! Негоже мне перед дочерью за помощников своих краснеть. Цени девочку. Она, если что и услышит случайно, что для чужих ушей не предназначено, так ведь не с улицы пришла, лишнего не сболтнет. Еще вот что, Саша…
Взрослый, продолжая разговор по телефону, покидает сцену.
Из кружка девочек раздается громкий смех. Олег в притворном ужасе обхватывает руками голову.
Мара. Да, не смущайся, кавалер, дело житейское!
Аня. Такой маленький, а уже краснеешь!
Олег. Нет, девчонки, вам лучше с гинекологом дружить…
Девочки смеются. Олег забирает магнитолу, собираясь уходить.
Изабелла (томно). Олег, после школы поступай в медицинский, подружимся!
Новый взрыв смеха. Олег, неловко запнувшись о ящик, поспешно ретируется.
Мара. До чего же кавалеры пошли слабонервные.
Изабелла. Скажешь тоже. Мне от нашей болтовни и самой-то неловко.
Аня. Да?! (Мечтательно). А меня в жар бросает. Мара, спроси у отца, может, еще какому мальчишечке, лет тридцати, нянька нужна?
Девочки смеются.
Мара. Ну, что, подруги, по домам?
Аня. Жаль, что не за Полярным кругом живем. Там день длиннющий, я бы еще недельки три поболтала.
Мара. Белка, ты идешь?
Изабелла. Я к маме в больницу, потом сразу к Варнавским.
Аня. Тогда, пока!
Мара. Пока, Белка!
Изабелла. До завтра, девочки.
Мара и Аня уходят. Изабелла присаживается на ящик, открывает сумку, вынимает из нее тетради, ═затем, порывшись немного, достает лекарство и читает надписи на упаковке.
На пустыре появляется Взрослый маргинального типа в видавшем виды пиджаке поверх синей майки, замечает Изабеллу и останавливается. На его помятом лице появляется проблеск надежды. Взрослый осторожно приближается к Изабелле, останавливается неподалеку и внезапно, что есть духу, рявкает.
Взрослый. Колеса считаешь?!
От неожиданности Изабелла вскакивает, роняя на землю тетради ═и лекарство. Взрослый бросается вперед, протягивая руки к упаковке, но Изабелла с силой отталкивает его и Взрослый падает на землю.
Изабелла. Не смей!!! Не смей, гад!!!
Изабелла, опустившись на колени, лихорадочно собирает и прячет в сумку тетради и лекарство, потом встает, ее глаза горят от гнева и негодования. Взрослый поднимается и делает к ней шаг. Изабелла хватает ящик и замахивается на Взрослого.
Подойдешь, убью!
Взрослый останавливается, уставившись на Изабеллу тяжелым взглядом.
Взрослый (хрипло). Так, значит. Убьешь, значит. Думаешь, кого убьешь?!
Изабелла роняет ящик на землю, устало садится на него, кладет на колени сумку и закрывает лицо руками.
Изабелла (в отчаянье). Папа, что же ты творишь…
Взрослый. Надо же, вспомнила! Вспомнила, наконец, кто тебя породил, кто тебя в честь любимого портвейна Изабеллой нарек…
Изабелла отнимает руки от лица и медленно встает. Увидев ее глаза, Взрослый пятится.
═
Чего ты, чего?
Изабелла. Так, ничего, вспомнила. Вспомнила, кто об этом портвейне уши всем прожужжал. Вспомнила, почему имени своего стыжусь. Вспомнила, почему меня все, как зверька беззащитного, Белкой называют, самолюбие мое щадя! Вспомнила, почему мама от гепатита умирает…
Взрослый. Сама виновата, нечего было ширяться.
Изабелла. Врешь! Врешь, гад!!! Ты ее, смеха ради, при дружках своих поганых какой-то дрянью опоил, а потом, спящей, в вену грязной иглой дозу вогнал! Ты ее убил!
Взрослый. Я думал, жива еще…
Изабелла. Жива, не надейся! Жива, потому что я полгода уже, света белого не видя, вкалываю, как Золушка, на лекарства дорогущие. Жива, потому что медсестры тебя к ее палате близко не подпускают…
Взрослый. Стервы!
Изабелла (растерянно). Что?
Взрослый. Стервы, говорю. Может, я покаяться перед ней хочу.
Изабелла. Покаяться?! Или лекарствами, которые ты колесами называешь, на халяву разжиться?
Взрослый. А ты, значит, не на халяву? Ты, значит, святая? А платье это тебе, Золушка, принц подарил? Скажи еще, за красивые глаза…
Изабелла (побледнев). Папа, уйди. Уйди, прошу, сил моих больше нет.
Взрослый. Уйду, доченька, уйду. Только, ведь, и у меня сил нет. Ты же знаешь: я на игле…
Изабелла. Кто же это тебя, бедного, на иглу подсадил? Что за злыдни коварные? Гестапо? Папаша Мюллер?
Взрослый (лихорадочно). Доченька, да не терзай ты меня! Знаю, что кругом виноват, так, что ж теперь, помирать? Ты колеса, лекарство, то есть, матери купила, платье купила, дай отцу сто рублей! Только сто рублей, больше не прошу.
Изабелла. Сто рублей? Всего-то?! А я, дура, печатный станок не выключила, шлепает и шлепает!
Взрослый (падая на колени). Доченька, Христом Богом прошу!!!
Изабелла (твердо). Нет!
Взрослый. Доченька, что же ты делаешь?! Ты же меня убьешь!
Изабелла. Убью, если деньги дам. Я тебя этими ста рублями просто прикончу. Нет, папа, греха на душу не возьму. Ты же взрослый, борись!
Изабелла быстро уходит со сцены. Взрослый падает ниц и бьется в конвульсиях несколько секунд. Затем медленно встает. Его лицо становится отрешенным и страшным.
Взрослый. Борись, говоришь?! Я поборюсь. За кайф поборюсь, не сомневайся! Пожалеешь еще, портвейн недопитый!
Взрослый решительно покидает сцену. Занавес.
Картина вторая.
Конец июня. Дискотека в ночном клубе. Звучит песня в стиле «диско» «Впервые!». Олег, Мара и Аня танцуют.
Песня «Впервые!».
Жизнь не была крутой волной,
Но, взволновался океан,
И вас накрыло с головой,
Вы покоряетесь судьбе,
Вы замираете в мольбе,
Вы влюблены,
Впервые вам не по себе!
Впервые к вам любовь пришла,
Она не спрашивала вас,
Сама собой произошла,
Она случилась, как назло,
В неподходящее число,
Что за напасть?!
А, может, просто повезло?
Впервые вас бросает в жар,
Пылает факелом душа,
Но вы не гасите пожар,
Вы остаетесь с этим жить,
Сгорать от счастья и любить,
И, дай вам Бог,
Огня любви не потушить!
Олег (пытаясь перекричать музыку). Улет, как в игре!
Мара. Что?!
Аня. Летает, говорит!
Мара. Смотри, кавалер, крылья не опали!
Олег. Что?
Музыка затихает. Все трое возвращаются за столик, на котором стоят баночки «Пепси-колы» и стаканы.
Мара (усаживаясь). Я говорю, долетался один такой, Икаром звали.
Аня. Икар Дедалович. Не слушался папочку. А что за игра?
Олег. Супер! Двенадцать уровней, классные навороты, и название соответствует: «Улет!».
Мара. Не слышала о такой. Где достал?
Олег. Подарил один, Жориком зовут. Постоянно тут отирается.
Аня. Какой щедрый пацан!
Олег. Ничего себе, пацан! Да ему под тридцать.
Аня. Какой странный Жорик!
Мара. Одолел игру?
Олег. На третьем уровне завис.
Мара. Это с твоими-то способностями?
Олег. Способностей хватает. Знаний недостает. Там полковник Баян, чтобы в наркомафию внедриться, «экстази» глотает.
Аня. А дальше что?
Олег. А дальше — все! Понятия не имею, что дальше.
Мара. И что там за варианты?
Олег. Там вариантов — штук двадцать. Все девчонки, и всем «экстази» подавай.
Аня. Ну, и дал бы.
Олег. Пробовал. Бесплатно дашь, налетают демоны и рвут на куски. Вообще-то, можно продать. Только не логично как-то. Если, конечно, полковник Баян — не оборотень в погонах.
Мара. Может, так оно и есть?
Олег. Вряд ли. Уж больно физиономия у него геройская.
Аня. Красивый?
Олег. Откуда мне знать? Что герой — точно.
Мара. Это по твоей физиономии, юноша, легко определиться. А взрослые многолики. Иной навстречу идет — орел, дух захватывает! А обернешься, он тебе вслед ниже пояса глядит, а глаза, как у обкурившегося крокодила, аж мурашки по коже!═ ═
Аня. Ой, кажется, у меня тоже мурашки по коже!
Олег. А у меня какие глаза?
Мара. Когда в комп уставишься — вылитый Нобелевский лауреат, а на меня обернешься — дурак дураком.
Олег. От ваших юбок одуреешь…
Мара. Ты на уроках об учебе думай, а не о юбках. Тоже мне, Юдашкин выискался!
Аня (неожиданно). Завтра в зоопарк схожу.
Олег. С чего бы это?
Аня. Дам крокодилу закурить, посмотрю, будет он похож на Сашеньку Варнавского?
Мара. Уже — на Сашеньку?! Олег, смойся на полчасика, мы тут о своем, о девичьем.
Олег (уходя). Ничего себе, девичье, крокодилов табаком травить!
Девочки оживленно шепчутся. Олег идет по сцене, дорогу ему преграждает Взрослый в цветной рубашке, внешне смахивающий на мелкого сутенера с претензиями.
Взрослый. Привет хакерам!
Олег. Привет, Жорик.
Взрослый. Прошел третий уровень?
Олег. Угадай с двух раз.
Взрослый. Неужто, прошел?!
Олег. Последняя попытка.
Взрослый. Обожди, напрягусь. Обломался!
Олег. Ты знал!
Взрослый. А то!
Взрослый, воровато оглянувшись по сторонам, достает из кармана несколько таблеток.
Хочешь закинуться?
Олег. Это что?
Взрослый. То самое, на чем ты обломался — «экстази». Примешь, третий уровень на крыльях пролетишь.
Олег. А двенадцатый в гробу проеду?
Взрослый. Сказки это. Колеса легкие и безобидные, а мозги раскрепощают.
Олег. Если легкие и безобидные, что же ты ими из-под полы торгуешь? Сними ларек, я тебе вывеску нарисую: «В последний путь легко и безобидно!», и пусть полковник Баян тебя крышует.
Взрослый убирает таблетки в карман.
Взрослый. А я слышал, ты талантливый человек. Для таких, как ты, колеса — путь к вершинам творчества.
Олег. Жорик, не гони. Те, кто талант на дурь променяли, до вершин не добрались, на пригорке остались. А, вот тем, кто талантом обделен, тем — да! Хлебом не корми, дай на пару часов гением или суперменом себя вообразить.
Взрослый. А что, плохо, что ли? Хоть пару часов — а супермен!
Олег. Пара часов, еще пара часов, еще…. А потом вдруг — и не супермен ты вовсе, а шваль подзаборная, а у тебя, Жорик, лишняя рубашка от Версаче, и в тачке — кожаный салон.
Взрослый. Да нет у меня ничего пока, только разворачиваюсь. Реальный ты пацан, Олег. Захочешь, присоединяйся, такие дела замутим! Я теперь на больших людей работаю.
Олег. Без меня, Жорик. (Уходя). Пойду, лучше, с полковником Баяном наркомафию интеллектом бодать.
Взрослый (вслед). Смотри, интеллект не обломай! С «баяном»-то…
Взрослый осматривается по сторонам и останавливает оценивающий взгляд на Маре и Ане. Входит Изабелла. Взрослый мгновенно подбирается, изображая галантность, и делает шаг к Изабелле.
Взрослый. Красавица…
Изабелла. Отвали, козел!
Взрослый (отступая). О-па! Извини, Белка, обознался. Господину Варнавскому поклон.
Изабелла. Разбежалась!
Изабелла направляется к Маре и Ане. Взрослый уходит.
(Присаживаясь за столик). Привет, подруги!
Мара. Белка! Ребенка сдал, ребенка принял?!
Изабелла. Точно.
Аня. Надолго вырвалась?
Изабелла. Если ребенок не проснется, до утра.
Мара. А если проснется?
Изабелла (доставая из сумочки мобильник и выкладывая его на стол). Саша позвонит, через пять минут примчусь. Тут же рядом.
Аня. Ух, ты! (Непроизвольно делая ударение на слове «он»). Это он тебе подарил?
Изабелла. Нина. Она сегодня у родителей ночует, с мамой ее плохо.
Мара. Понятно, позаботилась, чтобы ты с Варнавским ночью не оставалась. Не доверяет кобелю, и правильно делает.
Изабелла. Да ладно тебе! Экзамены сдали, самое время оторваться.
Мара. Разогнаться не успеешь.
Аня. Это еще почему?
Мара. Он и часу не вытерпит, нарочно начнет мальчишку щекотать, чтобы проснулся.
Девочки смеются.
Аня. Да ну тебя, Мара, опять наговариваешь! (Изабелле с оттенком ревности). Он к тебе не подкатывался?
Изабелла. Нет.
Мара. Просто не успел, Белка вовремя смылась.
Аня. Ну, что ты его цепляешь?! Уважаемый человек…
Изабелла. Даже чересчур.
Аня. В каком смысле?
Изабелла. Я сейчас с Жориком столкнулась, пройдоха, каких мало. Он раньше с моим отцом куролесил, а теперь Варнавскому поклоны передает. С чего бы это?
Аня. Исправился человек, поднялся, что плохого?
Изабелла. Жорик поднялся?! Он только и способен, что других до своего уровня опускать. Мне кажется, он дурью промышляет. Спрашивается, где берет?
Мара. Белка, кажется — перекрестись! Так ты и моего отца подозревать начнешь, Варнавский же у него работает.
Аня. В самом деле, Белка, нашла наркобарона! Может, Мара и права, что Сашенька к молоденьким девчонкам неравнодушен…
Изабелла. Сашенька?! (Раздельно). О-бал-деть!
Мара. Вот именно, подруга! Оказывается, Анютка на твоего хозяина давно запала.
Аня (притворно шутливо вздохнув). С детства.
Мара. И теперь вдруг задумалась на старости лет: а не сообщить ли ему эту радостную новость? А не принести ли своим родителям «в подоле»? Так, Варнавскому только шепни….
Изабелла. Анька, ему же за тридцать!
Аня (запальчиво). А его жене чуть-чуть за двадцать!
Изабелла. Так ведь — жена! Это другое…
Аня. Что другое?!
Изабелла. Все другое! Абсолютно все! Отношения, даже законы по другому срабатывают. Если взрослый козел малолетку соблазнил, ему один путь — тюрьма и место у параши. А тут, слышали, какой-то заезжий пингвин…
Мара. Почему пингвин?
Изабелла. Тоже — из южных широт.
Мара. А-а-а… Образно!
Изабелла. Я и говорю, какой-то заезжий козел…
Аня. Ты же говорила: пингвин.
Изабелла. Да, мало ли, что я говорила! Козел — тот же пингвин, только с рогами. Совратил одиннадцатилетнюю девчонку, ребенка ей сделал, ему только руки за спину, а он — хлоп! Беззащитной сироте — предложение руки и сердца. А ей куда═ деваться? У нее только — бабка, она же сводня. И результат: развратному подонку вместо острога — московская прописка, девчонке, вместо детства — копыто этого…
Мара. Пингвина…
Изабелла. Вот именно, копыто этого козла на горле до конца жизни, а бабке — крутые бабки от журналистов за сенсацию. Заглохнет сенсация, эта мразь конченая еще и правнучку в три года замуж выдаст за престарелого педофила. И будет орать на весь мир, что Шекспир так и задумывал «Ромео и Джульетту»!
Аня. Но, мы-то с Сашей тут при чем?! Мне — не одиннадцать, ему — не восемнадцать…
Мара. Точно, Белка. Может, ты сама на «Сашеньку» запала?
Изабелла. Не запала! Но, вот это «мы-то с Сашей», мне не нравится. Нина — законная жена. Если она Варнавского с тобой застанет и прихлопнет тебя сгоряча, ее любой суд оправдает. Еще и орден дадут «Мать-героиня»!
Аня. Скажешь тоже, орден…
Изабелла. Даже два. Второй — «Анну — за шею!».
Мара. Белка, я что-то не пойму: то ты Варнавского в наркобароны определяешь, то защищаешь его, как знамя полка.
Изабелла. Я не его, я семью защищаю. Представь, что я на твоего отца запала…
Аня (в ужасе). Белка...
Изабелла. Я — к примеру.
Мара. Тогда я тебя, к примеру, удавлю…
Изабелла. Ладно, извини. Неудачный пример.
Мара (ворчливо). Куда уж неудачней! (Возбужденно). А, на самом деле?
Изабелла (искренне). На самом деле мне, кроме Олега, никто не нужен.
Над столиком повисает многозначительная пауза.
Аня. Ну, дела…
Мара (подчеркнуто спокойно). Белка, ты фильм «Белое солнце пустыни» смотрела?
Изабелла. Много раз.
Мара. Значит, много раз слышала: «Не трогай Олега, он мой!».
Изабелла (растерянно). Вообще-то, там — про Джавдета…
Мара (великодушно). Джавдета забирай. Джавдет — твой!
Изабелла. Мара, ничего не понимаю. Ты же Олега всерьез не воспринимаешь, изводишь только.
Мара (серьезно). Представь, всерьез воспринимаю. Я настоящих мужчин за версту чую, и будущих, и состоявшихся. Только мне состоявшихся не надо. Они не сами по себе состоялись, рядом с ними обязательно женщины были, которые им подниматься помогали. А мне чужого не нужно, я свое способна создать. (Переходя на свою обычную ироническую тональность). А что извожу, как тебе кажется, так это, чтобы он в облаках не витал. Это у меня сегодня — и ноги, и талия, и грудь, и подол, в котором точно «не принесешь», потому что подол — одно название! А завтра? Мне муж не на медовый месяц нужен, а на всю жизнь. Не буду же я всю жизнь мини носить!
Изабелла (иронично). Круто заявлено! Можно цитировать?
Мара (небрежно). О чем речь, подруга! Только источник не называй.
Аня. А почему? Стесняешься?
Мара. Не в этом дело. Просто мысли старые, как мир. Скажут, украла…
Изабелла. Знаешь, Мара, я Олега делить с тобой не собираюсь.
Мара. Какое совпадение, Белка! Я — тоже.
Аня. Да, девчонки, похоже, мне повезло. Джавдет…, тьфу ты!, Саша Варнавский, кроме меня никому не нужен.
Изабелла. Ты опять за свое?! Он жене нужен и ребенку.
Мара. Чует мое сердце, Анютка, влипнешь ты в историю!
Аня. Вы сначала между собой разберитесь.
Мара (вставая). Это — идея! Пойдем в бар, Белка, устроим крутые разборки.
Изабелла (вставая). Да, немного джина с тоником не помешает.
Мара. Не помешает. Перед тем, как разбежимся на все оставшееся лето.
Аня. Только бар не разгромите!
Мара и Изабелла уходят. Мобильник Белки остается на столе. Аня, прижав ладони к вискам, взволнованно о чем-то размышляет. Появляется вездесущий Взрослый, видит Аню, осматривается по сторонам и направляется к ней.
Взрослый (склонившись над Аней, вкрадчиво). Красавица ничего не желает?
Аня отрывает ладони от висков и оглядывает Взрослого с головы до ног. ═══
Аня. Красавица желает побыть одна.
Взрослый (присев за столик). Не верю! Красавица и одиночество несовместны, как гений и злодейство. Об этом еще Айвазовский писал…
Аня. Кто?!
Взрослый (назидательно). Читать надо Айвазовского, красавица.
Аня (с досадой). Что вы заладили: красавица, красавица…. Наверное, не такая уж красавица, раз одна здесь сижу.
Взрослый. Как это, одна?! А я — глюк, что ли?
Аня. Вроде того. Когда нужен только один человек, все остальные — сплошная галлюцинация.
Взрослый. А он, похоже, считает галлюцинацией тебя…
Аня. Вы что, в душе моей решили покопаться? Вы психотерапевт?
Взрослый. Я — волшебник. (Достав из кармана несколько таблеток). Могу предложить зелье приворотное, только что завезли.
Аня (подозрительно). Вас, часом, не Жорик зовут?
Взрослый. Почему — часом? Меня всю жизнь так зовут. А это что-то меняет?
Аня. Вообще-то, нет. Я дурь не употребляю, так что, не важно, кто мне ее предлагает: Жорик, Вовик или Рабиндранат Тагор.
Взрослый (в замешательстве). Рабинд… кто?
Аня. Был такой чукотский космонавт. Так что, летите, Жорик, летите!
Взрослый (оставляя одну таблетку на столе и убирая остальные в карман). Дурь, говоришь? Ты влюблена, красавица, вот это дурь, так дурь! (Показывает пальцем на таблетку). А это то, что твою дурь сделает яркой, как радуга, и наслаждение острым, как стилет, и…
Аня (с иронией). Жорик, вы поэт, или просто Айвазовского начитались? Если вы по-русски не поняли, что вам сваливать пора, могу по-чукотски разъяснить.
Взрослый (самодовольно откидываясь на спинку стула). Ну, ну…
Аня зажмуривает глаза и нарочито противно визжит на весь зал.
Аня (протяжно). Караул!!! Милиция!!!
Взрослый подскакивает, как ужаленный и несется к выходу.
Взрослый (пулей проносясь по залу, через плечо). Психопатка!
Аня заливается хохотом, видит забытую Взрослым таблетку, хватает ее со стола, вскакивает и весело кричит.
Аня. Эй, космонавт, парашют забыл!
Однако Взрослый уже исчез. Повертев «экстази» в руках, Аня пожимает плечами, садится, кладет таблетку на стол и, подперев ладонями подбородок, погружается в мечты. На ее открытом лице отражается целая гамма переживаний. Внезапно раздается телефонный звонок. Аня быстро открывает сумочку, достает свой мобильник, прикладывает к уху, затем несколько секунд недоуменно вертит его в руках. Наконец до нее доходит, что звонит телефон, забытый Изабеллой на столе. Аня протягивает к нему руку, потом отдергивает ее, как от огня, вскакивает на ноги и с ужасом глядит на телефон. Она внезапно понимает, что по этому номеру сейчас может звонить только один человек.
(Прижимая ладони к вискам). Господи!
Аня берет мобильник в руки так осторожно, будто это взрывное устройство. Телефон продолжает звонить. Аня беспомощно оглядывается по сторонам, ее лихорадит.
Что же мне делать?! Позвать Белку? А если это судьба!? Ответить самой? Что же делать!?
Вопрос Ани обращен в зал. Мобильный телефон у нее в руках. Дальнейшее развитие событий зависит от ответа зрителей.
Вариант ╧1. Зрители отвечают «Позвать Белку!».
Аня поворачивается в сторону бара. Оттуда возвращаются веселые Мара и Изабелла. Аня протягивает продолжающий звонить телефон Изабелле.
Аня. Белка, тебя.
Мара. Ну, вот, подруга, что я говорила! Совсем Варнавский ребенка защекотал.
Изабелла подмигивает Маре и берет телефон.
Изабелла. Алло! Олег?! Ты все-таки ухитрился номер запомнить?!
Аня без сил опускается на стул и закрывает лицо руками.
Я в клубе, возле которого мы с тобой пересеклись. И Мара с Аней здесь. Прошел третий уровень?! Так это надо отметить! Подходи, мы будем в баре. Ждем!
Изабелла убирает телефон в сумочку. Аня отнимает руки от лица, она смеется. Мара берет со стола таблетку «экстази» и вертит в руках.
Анютка, ты чего?
Аня. Девчонки, вы даже не представляете, как я вас люблю!
Мара. А это что за колесо?
Аня (беспечно). Жорик потерял.
Изабелла. Вот, урод! Как таракан, везде пролезет!
Мара бросает таблетку на пол, Изабелла наступает на нее каблуком.
Вперед, подруги! И пусть все Жорики повесятся!
Девочки уходят в бар. Занавес.
Вариант ╧2. Зрители отвечают «Ответить самой!».
Аня нажимает кнопку, прикладывает телефон к уху и слушает несколько секунд.
Аня (слегка изменив голос). Уже бегу!
Аня кладет мобильник Изабеллы на стол и быстро идет к выходу. Пройдя несколько шагов, останавливается и нерешительно оборачивается. Затем быстро подходит к столу, берет таблетку «экстази», бросает ее в сумочку и убегает со сцены. Занавес.
Картина третья.
Финал ╧1
(Во второй картине Аня взяла «экстази» и убежала из клуба к Варнавскому).
Вечер начала сентября. То же укромное местечко во дворе, что и в первой картине. Входят Мара и Олег, движутся к середине сцены, думают каждый о своем, молчат. Мара садится на один из ящиков, Олег усаживается на другой ящик напротив.
Мара. Олег, а ведь сегодня первый звонок мы слышали в последний раз.
Олег. Вот так, да? Не «кавалер», не «мужчина», просто — Олег?
Мара. Ты так возмужал за лето. Поняла, когда ты утром первоклашку на плечах нес. А мужчину называть мужчиной, что за юмор? Мы же не на панели!
Олег. А кавалером?
Мара. Теперь это от тебя зависит, шутки кончились.
Олег (приподнимаясь). Мара, если так…
Мара (жестом усаживая его на место, ласково). Не спеши, у нас вся жизнь впереди. Расскажи лучше, как лето провел.
Олег. Как всегда, на полигоне. Танк научился водить, многому чему еще научился, рукопашному бою, например. Как сказал отец, осталось только выстрелить мной из пушки, и можно лампасы на джинсы пришивать. А ты?
Мара. С родителями на Кипре.
Олег. Весело было?
Мара. Не очень.
Олег. Почему?
Мара. Потому что кавалеры в это время дома на танках рассекали в свое удовольствие.
Олег (с оттенком ревности). А на Кипре кавалеров не было?
Мара (небрежно). Откуда?! Там только хахали. (Меняя тему). Странно, Аня лето с родителями в Крыму провела, а выглядит как-то…
Олег. Как?
Мара. Зеленовато. И исчезла куда-то после первого урока, слова не сказала. У Белки отец пропал, мать свою похоронила, а держится молодцом!
Олег. И похорошела за лето.
Мара. Похорошела?! Так, так, так!
Олег. Мара, я же не в смысле…
Мара. Шучу, шучу, успокойся! Всю жизнь делай женщинам комплименты, на то ты и мужчина. (С шутливой угрозой). Но и на всю жизнь запомни, Олег: я — однолюбка! Если что, мой выстрел всегда первый, и моя юбка всегда короче! Усвоил?
Олег. Усвоил! Для меня твоя юбка всегда будет короче, даже если ты вырядишься в балахон.
Мара. Умница!
Олег. Или даже если будешь совсем без…
Мара (вскакивая на ноги). Все, хватит! А то меня, как Аня любит говорить, в жар бросает. Пойдем, лучше, побродим.
Олег (вставая). Пойдем.
Мара (взяв Олега под руку и прижавшись к нему). Олег…
Олег (взволнованно). Что?
Мара (ласково). «Какой ты, на фиг, танкист?».
Олег и Мара смеются. Олег обнимает Мару за талию, она кладет голову ему на плечо, и они уходят со сцены.
Входит Аня. Прижав ладони к щекам, медленно идет к середине сцены, отрешенно глядя в пространство, тяжело опускается на ящик, ставит локти на колени и сидит, закрыв ладонями лицо.
Чуть погодя входит Изабелла, катя перед собой коляску и улыбаясь. Увидев Аню, становится серьезной, ставит коляску в сторонке, проверяет, спит ли ребенок и быстро подходит к подруге.
Изабелла (тронув Аню за плечо, негромко). Аня!
Аня (вскочив с совершенно безумным взглядом и не слыша собственного голоса, машинально). Белка!
Какое-то время девочки смотрят друг на друга. Постепенно взгляд Ани приобретает осмысленность, ее лицо кривится, из глаз потоком катятся слезы, и с громким рыданием Аня бросается к Изабелле на грудь.
Белка-а-а!..
Изабелла (обняв Аню и прижав ее к себе). Тс-с-с.… Все хорошо, Анечка, успокойся, ребенка разбудишь.
Аня (отстранившись от Изабеллы и подняв на нее глаза, растерянно). Ребенка?..
(Осознав, какого ребенка Изабелла имеет ввиду, и вновь с рыданиями бросаясь к ней на грудь). Ребенка-а-а!..
Изабелла успокаивающе гладит подругу по спине, лихорадочно пытаясь угадать причину истерики. Постепенно рыдания Ани затихают и переходят во всхлипывания. Одновременно Изабеллу осеняет догадка, которая быстро переходит в уверенность. Она слегка отстраняет Аню и пристально смотрит ей в глаза. Аня прячет взгляд и вновь пытается найти укрытие на груди у подруги, но Изабелла придерживает ее за плечи.═
Изабелла (стараясь сохранять спокойствие, серьезно). Аня, ты беременна?
Аня (продолжая всхлипывать, обиженная на весь мир, жалобно). Да-а-а!.. (Преодолев сопротивление Изабеллы, вновь укрывшись у нее на груди и горько разрыдавшись). Да-а-а!..
Дождавшись, когда рыдания немного утихнут, Изабелла оборачивается, проверяя, на месте ли коляска, решительно отстранив от себя Аню, усаживает ее на ящик, сама усаживается напротив и, достав из сумочки носовой платок, протягивает его подруге.
Изабелла. Возьми.
Аня (принимая платок и продолжая всхлипывать). Спа…, спаси-и-ибо…
В дальнейшем Аня разговаривает убитым голосом, потерянно глядя в пространство и периодически утирая слезы платком.
Изабелла. Значит, ты сегодня в консультацию с уроков сбежала?
Аня молча кивает.
Какой у тебя срок?
Аня. Девять недель.
Изабелла (быстро прикинув в уме). Девять? Конец июня?!
Аня вновь молча кивает головой.
Точно, ты же тогда в Варнавского была влюблена!
Аня. Когда мы были в клубе, он позвонил на твой мобильник. А я ответила вместо тебя. Он сказал, что ребенок проснулся. Я прибежала, а ребенок спал. А у Саши коньяк на столе, шампанское, фрукты…
Изабелла. Ну, и?..
Аня. Он думал, что ты придешь. А я сказала, что не придешь. И еще сказала, что люблю его.
Изабелла. А он?
Аня. А он сказал, что я тоже сойду-у-у...
Изабелла. Да прекрати ты реветь! Что потом?
Аня. Потом все завертелось, я плохо помню.
Изабелла (немного помолчав). Права Мара, тот еще кобель! Ты мне вот что объясни, подруга. Ладно, ты — влюбленная дуреха, что с тебя взять. Но ведь Варнавский — взрослый мужик! Он что, о презервативах ничего не слышал?
Аня. У меня была таблетка «экстази», а у Саши их вообще немерено. Наглотались, забыли обо всем…
Изабелла. «Экстази»?! Черт! Догадывалась я, что дело нечисто. Завтра же Нине расскажу!
Аня (перестав всхлипывать, с ужасом). Обо мне?!
Изабелла. Еще чего! Из-за твоей глупости семью развалить?! И ты, смотри, не ляпни кому! Девять недель — не катастрофа, и медицина на месте не стоит. Хотя ты все равно грех на душу возьмешь и об этом ребенке, тобою же убитом, всю жизнь помнить будешь.
Аня (с ужасом). Убитом?!
Изабелла. А ты думала! Он ведь уже живой, уже душа в нем теплится!
Аня (совершенно растерявшись). Но, может тогда…
Изабелла (зло). Анька, я тебя саму сейчас убью за глупость твою несусветную! Ты что, обрадовалась, узнав, что беременна?! Ты минуту назад готова была руки на себя наложить! Если тебя ребенок еще в утробе в отчаянье приводит, разве можно тебе рожать?! Желанных детей надо рожать, а не тех, кто случайно зачат под коньяк, да под «экстази»! Ох, пожалуюсь завтра Нине! Она Варнавскому эти таблетки кое-куда засунет!
Девочки умолкают, задумавшись каждая о своем.
Позади них на сцене появляется Взрослый в мятом пиджаке поверх грязной синей майки, вид его безумен и страшен. Незаметно приблизившись к коляске с ребенком, взрослый вынимает нож.
Взрослый (хрипло). Ну, ты, бормотуха!
Девочки оборачиваются на голос и в ужасе одновременно вскакивают на ноги.
Изабелла (делая шаг вперед). Папа!..
Взрослый (направив нож на ребенка). Стой на месте, «Солнцедар», или, как тебя там! Двинешься на шаг, мальца пришью! У меня СПИД, мне терять нечего, все равно подыхать.
Изабелла (замерев на месте). СПИД?! Папа, что ты говоришь?!
Взрослый. Что слышишь! Говорят, ты мать схоронила, вот и меня схоронишь.
Изабелла (пытаясь овладеть собой). Зачем тебе нож, что тебе нужно?
Взрослый (ухмыляясь). Марафету нужно вволю напоследок. А нож затем, чтобы ты мне этот марафет без звука принесла.
Изабелла. Ты в своем уме?! Где мне его взять?!
Взрослый. Мне Жорик сказал, где колеса берет, так что, у своего хозяина в квартире поройся, Золушка. Он как раз со своей бабой на всю ночь в кабак ушел. Я бы сам взял, да хата на сигнализации.
Изабелла (полностью овладев собой). Хорошо, я принесу. Только ребенка с тобой не оставлю!
Взрослый (ухмыляясь). А куда ты денешься! Или его со мной оставишь, или Варнавского без наследника.
Во время диалога Изабеллы и Взрослого Аня забывает о своих проблемах, ее глаза разгораются от гнева, она принимает решение. Начинает, постепенно нарастая, звучать рефрен из песни «Danger!».
Аня (внешне спокойно). Белка, иди, я с ребенком побуду. (Направляясь к коляске). Я его только на руки возьму.
Изабелла, опасаясь за ребенка, остается на месте. Расслабившись, Взрослый не делает никаких попыток остановить Аню. Подойдя к Взрослому, Аня неожиданно с силой толкает его в грудь и тот, не удержав равновесия, падает на землю, выронив нож. Аня поворачивается и толкает═ коляску в сторону Изабеллы.
Белка, беги! Спасай ребенка!
Изабелла подхватывает коляску, отбегает с ней в сторону и поворачивается к Ане. Появляются Мара и Олег. Взрослый поднимает с земли нож и встает на ноги позади Ани.
Изабелла. Аня, осторожно!
Аня поворачивается к Взрослому и получает удар ножом в живот. Вскрикнув и схватившись за живот, Аня оседает на землю.
(В отчаянье). Аня-я-я!!!
Олег (подбегая к Взрослому). Ах ты, сволочь!
Олег в прыжке наносит Взрослому страшный удар ногой в голову. Взрослый без сознания рушится на землю. Олег бросается к Ане и приподнимает ее за плечи. Подбегает Мара, на ходу выхватывая из сумочки мобильник, подбегает Изабелла с коляской.
Аня, как ты?!
Аня (зажимая руками рану на животе, жалобно). Больно.
Мара (прижав к уху мобильник). Алло, «скорая»? Срочно! Ножевое ранение…
Мара отходит чуть в сторону, продолжая говорить по телефону.
Аня (слабеющим голосом). Белка…
Изабелла (склонившись над ней, не выпуская из рук коляску). Что, Анечка?!
Аня (все больше слабея). Это не я его убила, маленького…
Изабелла. Конечно, не ты! (Заплакав). Милая, ты же мухи не обидишь!
Олег (встревожено). Она бредит?
Аня теряет сознание. Рефрен из песни «Danger!» звучит все сильнее. Мара, закончив говорить по телефону, опускается на колени рядом с Аней.
Мара. Анютка, они уже мчатся, они сейчас будут! Мы с тобой! (Заплакав). Только не умирай! Не умирай, пожалуйста!..
Рефрен из песни «Danger!» звучит в полную мощь. Занавес.
Финал ╧2
(Во второй картине Аня передала Изабелле═ мобильник и осталась в клубе).
Вечер начала сентября. То же укромное местечко во дворе, что и в первой картине. На ящиках сидят Изабелла, Мара и Аня, все трое крайне взволнованы, рядом стоит закрытая детская коляска с ребенком. Аня читает письмо.
Аня.
Анна Керн и Австрийская Анна…
Это имя — сама благодать!
Героиней какого романа
Вы мечтали б сударыня стать?
Не того ль, где безумные цели,
Где мужчины отважны, как львы,
Где звенят палаши на дуэли
Отраженьем досужей молвы?
Не того ли, где в алом рассвете
Серебрится на палубе соль,
Капитан на изящном «Секрете»
Увлекает из будней Ассоль?
Где была бы ты внешне спокойна,
Но звучала душа, как струна…
Изабелла. Я сейчас разревусь…
Мара. Ты хоть раз дашь нормально письмо дослушать, или нет?!
Аня. Действительно, Белка, я четвертый раз читаю, ты четвертый раз ревешь!
Изабелла. Ой, все, собралась! Читай, Анютка.
Аня.
Если девушка счастья достойна,
Ей любые к лицу времена.
Ты хрупка, как хрустальная чаша,
Всем векам и эпохам под стать…
Мара неожиданно ревет в голос. Аня опускает письмо.═
Изабелла (едва сдерживая слезы). Аня, прочти с того места, про мужа.
Аня (срывающимся голосом).
Чтоб влюбившись в тебя наудачу,
Был он нежен, отважен и смел,
Чтобы был он, как Вронский, горячим,
И, как Пушкин, умами владел,
Направлял тебя дельным советом
И пустого не смел обещать,
Чтоб достойно владел пистолетом
И готов был… (Сквозь набежавшие слезы). И готов был тебя… (Заплакав). Защища-а-ать…
Аня ревет в голос, к ней присоединяется Изабелла.
Мара (утерев слезы). Анька, хотя бы концовку нормально прочти!
Аня (с трудом собравшись).
Чтобы в вихре любви и искусства
Ты кружилась счастливой до слез,
Не утратив романтики чувства,
Не утратив романтики грез…
Изабелла (уткнувшись лицом в ладони). Ой, мамочки!
Мара (возмущенно). Белка, заткнись!
Аня (сдерживаясь из последних сил).
Эта свежесть твоя — без изъяна,
Эта юность твоя — благодать!
Героиней любого романа
Вы способны, сударыня… (Утратив контроль над собой). Ста-а-ать…
Все трое ревут в голос. Из коляски раздается плач. Изабелла, мгновенно придя в себя, бросается к ребенку.
Изабелла (качая коляску). А-а. А-а. Спи, маленький, спи мое солнышко! (Укоризненно глядя на подруг). Тетки старые, как белуги разревелись, моему мальчику спать не дают.
Мара и Аня еще некоторое время тихонько всхлипывают и утирают слезы. Ребенок перестает плакать. Изабелла продолжает качать коляску.
Мара (шутливо, вполголоса). Сама ты тетка старая! Арина Родионовна…
Изабелла улыбается Маре, заглядывает в коляску, поправляет одеяло на уснувшем ребенке и возвращается к подругам. В дальнейшем девочки разговаривают приглушенными голосами.
Анька, ты счастлива?
Аня. Не то слово!
Изабелла. Анютка, а почему Казимир к тебе в стихах то на «вы», то на «ты» обращается?
Аня. А он и в Крыму так: при моих родителях — на «вы», а по ночам, на пляже…
Мара. Ну-ка, ну-ка…
Изабелла. Да, поподробней, пожалуйста…
Девочки склоняются друг к другу и оживленно шепчутся. Появляется Олег.
Олег (командирским голосом). Кому сидим?!
Девочки вскакивают, как будто подброшенные пружиной, одновременно прижимают указательные пальцы к губам и шипят «Ш-ш-ш!..». Олег обращает внимание на коляску, делает руками успокаивающий жест и подходит к подругам. Девочки усаживаются на свои места, Олег пристраивается на свободный ящик.
Мара (шутливо). Разорался, гренадер!
Олег. Почему гренадер?
Аня. А кто ты?
Олег. Я два месяца у отца на полигоне бронетехнику учился водить. Так что, я, скорее танкист, чем гренадер.
Изабелла. Посмотри на себя.
Олег (оглядывая себя, недоуменно). А что такое?
Мара (подхватывая шутку Изабеллы). «Какой ты, на фиг, танкист?».
Все четверо негромко смеются.
Ты так возмужал за лето. Когда сегодня на нашем последнем «первом звонке» ты первоклашку на плечах нес, я просто глаз от тебя не могла отвести!
Аня. В самом деле, Олег, тебе впору женщин на руках носить.
Изабелла. И даже целую страну!
Олег (смущенно). Да ладно вам! Белка, ты, я знаю, маму в июле схоронила, отец твой пропал, помощь не нужна?
Изабелла. Спасибо, мне Варнавские помогают. Саша мастеров присылал, квартиру отремонтировали, обставили. Они весь август были за границей, я с ребенком дома жила. Мара, помнишь, я на Сашу «бочку катила»?
Мара. Не помню. (Шутливо). А то, что ты на моего отца запала, вовек не забуду!
Олег. Что, серьезно?!
Девочки смеются.
Изабелла. Оказывается, Жорик Варнавского изо всех сил зауважал, когда Саша его с «экстази» прихватил и морду ему набил!
Аня. Белка, он, все-таки, за тобой не пытался приударить?
Мара (изумленно). А тебя это еще интересует?!
Аня (возмущенно). Вот так, да?! В жизни вам больше ничего про крымские пляжи не расскажу!
Олег. А что там, на крымских пляжах?
Мара. Аня, дай Олегу письмо прочитать.
Аня (передавая Олегу письмо, гордо). В стихах!
═
Олег углубляется в чтение.
Изабелла. Саша, конечно, не ангел, я его сама пару раз от Нины прикрывала. Но меня уважает. Однажды только по пьяни при Нине ляпнул, что готов принять мусульманство и взять вторую жену.
Аня. При Нине?! А она?
Изабелла. А Нина сказала, что мусульман уважает и лично сделает Саше обрезание. По самое «не хочу»! Так он атеистом и остался.
Олег (возвращая Ане письмо). Поэтов за лето развелось, как собак нерезаных!
Аня (оскорбленно). Ты еще кого-то знаешь?
Олег. Знаю. Себя!
Мара (восхищенно). Олег, ты стихи начал писать?!
Изабелла. Прочти немедленно!
Олег (скромно). Я, конечно, не Пушкин…
Аня (ворчливо). Догадываюсь!
Олег. И, уж конечно, не Казимир…
Аня (запальчиво). Да, уж конечно!
Олег (встав с ящика, заложив руки за спину, в пространство).
Быт армейский достал до печенок!
Снятся мне после танков и бомб
И девчонки мои без юбчонок,
И мой старый испытанный комп!
Повисает пауза. Олег скромно садится на место.
Мара (первой придя в себя, неуверенно). А что, эротично!
Изабелла (подозрительно). Ты где это нас видел без юбчонок?
Олег (снисходительно). Нам, поэтам, видеть не обязательно. Воображение у нас, слава Богу…
Аня (вскакивая, на грани истерики). У нас?!! Ты, что, в самом деле, себя в поэты записал?! Да, если бы Казимир…
Олег (расхохотавшись, встав и обняв Аню). Анютка, это экспромт. Я просто рад за тебя. Я не поэт, и даже не танкист, я — хакер!
Аня (успокаиваясь и обнимая Олега). Верблюд ты Олежка, а не хакер!
Мара (достав мобильник, шутливо, но с оттенком ревности). Эй, красавица, я тебя сейчас щелкну, а эсэмэску Казимиру отправлю!
Изабелла (шутливо, но также с оттенком ревности). Анечка, я, конечно, так подло не поступлю. Я тебя просто зарежу!
Аня (отстранившись от Олега). Да не нужен мне никто!.. Вру. Вы даже не представляете, как вы все мне нужны!
Начинает, постепенно нарастая, звучать рефрен из песни «Danger!». С правой стороны сцены появляется Взрослый в мятом пиджаке поверх грязной синей майки. Взрослый движется к середине сцены, шатаясь и зажимая окровавленными руками рану на животе. Взглянув поверх плеча Олега, Аня замечает его.
(С ужасом). Господи!..
Олег поворачивается, Мара и Изабелла вскакивают на ноги. Взрослый падает.
Изабелла (бросаясь к нему). Папа!!!
Взрослый (предостерегающе подняв руку). Нет! Не подходи! Нельзя...
Изабелла замирает в двух шагах от Взрослого. Подбегают Мара, Аня и Олег. Мара набирает номер на мобильнике.
Изабелла (в ужасе). Папа! Ты ранен?!
Взрослый. Жорик… Ножом… Я много задолжал…
Мара. Алло! Скорая?! Ножевое ранение…
Мара отходит в сторону, продолжая говорить по телефону.
Олег (делая шаг к Взрослому). Я перевяжу!
Взрослый. Нет!!! Нельзя! СПИД у меня…
Олег останавливается.
Гнилая кровь…. Грязная…. Нельзя вам пачкаться…. Никак нельзя! (С трудом приподнявшись). Доченька!
Изабелла (прижав ладони к щекам). Папа!..
Взрослый. Ты схорони меня…. С мамой рядом.
Мара (подходя к друзьям). Сейчас будут врачи. Вы не умрете!
Рефрен из песни «Danger!» звучит все сильнее.
Взрослый. Умру. Доченька, ты прости меня…. За все прости. (Из последних сил). Только не подходите ко мне! Не пачкайтесь…
Взрослый теряет сознание. Слышится сирена скорой помощи. Рефрен из песни «Danger!» звучит в полную силу. Занавес.
Конец.