Комедия города Петербурга

Часть II *

Петр:

Я помню день. Нева шумела в море

пустая, легкая, небрежная Нева

когда пришел и взглядом опрокинув тучу

великий царь, подумал в полдень тусклый

и мысль нежная стянув на лбу морщину

порхая над Невой над берегом порхая

летела в небо реяла над скучным лесом

тревожила далекий парус в чудном море.

Тогда я город выстроил на Финском побережьи

сказал столица будет тут. И вмиг

дремучий лес был до корня острижен

и шумные кареты часто били в окна хижин.

Николай II:

Ты Петр был царем.

О слава дней минувших!

взлети как пламя трепанное ввысь. А я

уйду. Уйду с болот жестоких,

прощай Россия! навсегда прощай!

Но нет я тут я тут как чорт иль печка

руби! стреляй и тысча пик коли!

Очисти путь. И я наследник Божий

взойду держась за сердце на престол

и годы длинные железного монарха

пройдут под жизнями кочующих племен

благословенна ты Российская держава

а я твой царь и Бог и властелин.

Да Петр. Я живу. Ты мне смешон и жалок

ты памятник бездушный и скакун

гляди мне покорятся все народы. И царица

родит мне сына крепкого как бук

но только силы у меня нет Петр силы

брожу ли я у храма ль у дворца ль

мне все мерещится скакун на камне диком

! ты^' Петр памятник бесчувственный ты царь!

Комсомолец Вертунов (указывая на Николая II):

Связать его.

Щепкин:

Закройте двери. Сквозняк невозможный. Царь простудится. (Смеется).

Свита:

Ха ха ха ха ха ха ха ...

Балалаечник:

В лес ли девка бегала

юбку ль девка дергала

пила меду катошку

за царицу матушку.

Комсомолец Вертунов:

Э-э мундирчик-то бумазейный. Царь тебе холодно?

Николай Второй:

Отстаньте комсомолец Вертунов отстаньте!

Комсомолец Вертунов:

Что? разговаривать? тебе же дурак добра желают. Пожалели тебя. Видно человек избалованный. Ты мне скажи, чай и плевал не иначе как в подушки бархатные? а?

Щепкин:

Да закройте же вы двери. Простудится же.

Комсомолец Вертунов:

Нет ты мне скажи в подушки плевал бархатные? а?

Николай II (безразлично):

Плевал.

Комсомолец Вертунов:

Вишь ты! Ну а еще чего делал? Ты парень не пужайся прямо говори делал чего еще?

Николай II (безразлично):

Делал. (Повысив голос). Не хочу я говорить с вами, я плясать хочу. Ей музыка!

Балалаечник:

Царь танцует

ветер дует

люди плачут

слезы льют

все танцую

ветер дует

царь не скачет

ходит лют.

Николай II:

0 Петр где твоя Россия?

где город твой, где бледный Петербург?

куда попал я в Кострому на Небо, иль в Парламент?

скажи мне Петр внуку своему.

Меня спросили: не плевал ли я в подушку

но я не знаю, я не помню, я забыл.

Забыл, мне память изменяет, Петр, Петр

скажи куда плюются все цари?

Петр:

В плевательницу или под стол.

Николай II:

Позвать Комсомольца Вертунова.

Дворецкий:

Слушаюсь ваше величество!

Комсомолец Вертунов:

Что прикажете Ваше Величество?

Николай II:

Здрасте. Как на улице тепло или холодно?

Ком.Верт.:

Тепло Ваше Величество.

Николай II:

А я под стол плеваться умею!

Ком.Верт.:

Очень интересно В. В.

Николай II:

Хочешь покажу?

Ком.Верт.:

Ну покажи!

Ник. II:

тпфу!

Ком. Верт.:

Вот это здорово!

Ник. II:

тпфу!

Ком. Верт.:

Замечательно!

Щепкин (вбегая):

Господа закройте дверь. Оттепель это самое опасное время! Моя тетя подарила мне перчатки, а папа сказал, что у меня и усы и борода и брови и все все рыжее как у учительницы.

Комсомолец Вертунов:

Беги в Москву, окаянный.

Щепкин (поет):

Я бегу верчу ногою

в небо прыгаю как лев

мне кричали: не сдавайся

не смотри по сторонам

ну-ка саблю вынь из ножен

и взмахни над голым пнем

твой удар и тих и нежен

рубит немца под сосну.

Комсомолец Вертунов:

Беги беги скорей!

Щепкин (поет):

Дремлет сокол в небе белом

я как птица в ночь бегу

звери под гору ложатся

рыбы спят на берегу

только ты моя царица

в поле круглое глядишь

только ты головку ниже

опускаешь и грустишь.

Комсомолец Вертунов:

Ваня Ваня торопись! Еще немного. Перепрыгни канавку. Вон Москва блестит пуще озера, домики плывут. Церковки послушные виднеются. Торопись Ваня!

Ваня Щепкин (поет):

Я пришел к заветной цели

вот и пышная Москва

надо мной хлопочут люди

а кругом тоска тоска.

Николай II:

Господи какая проклятая жизнь!

Комсомолец Вертунов:

Царь опомнись!

Тебе ли падать духом!

Тебе ли выть! прислушайся мучим ухом

и жизнь прошлую забудь навек.

Тебе не много жить осталось. А ты

Зачем зачем тревожил Ваню Щепкина

зачем позвал меня и с хохотом

промчался мимо стана в поле крысой?

расплату Бог послал. Прими в гробу недавнем

ее. И щеки впадшие как букли осуши.

Николай II:

Молчи. Не стоит говорить.

Я знаю все. На этой стенке

повесился великий полководец

когда прекрасная Мария горевала

и клавиши держала под рукою

тут вечный Бисмарк об землю томился

но дочь его казалась нам другой.

Смотри как лань визжат телеги

бегут погонщики. Смотри

под звоны шустрые калеки

несутся пламенем с утра

и всюду меч летит крылатый.

над опрокинутой палатой

смотри тоскующие латы

висят как медные ветра^'

я знаю все...

Комсомолец Вертунов:

А помнишь день?

погода зимняя была и вьюга

шаталась около Москвы

трещала хижина и дом не шевелился

и птицы падали в безжалостный сугроб

и чьих-то ног следы мелькали

французская шумела речь

откуда вы? издалека ли

страну идете пересечь?

Ты помнишь царь Наполеона?

тебе гранитный вызов был

Москва врагом была спалена

ты помнишь это?

Николай II:

Нет забыл.

Комсомолец Вертунов:

Забыл? Еще бы!

Хотя постой. Ты помнишь Фамусова?

Николай II:

Помню.

Ком. Верт.:

А Катеньку?

Она тебя встречала поцелуем на Морской

и зонтиком помахивая шла под ручку.

Вы заходили в ювелирный магазин

ты шел как подобает Императору

а Катенька как виселица шла.

Николай II:

Да да < мне Катенька знакома

но где она?

Ком. Верт.:

Неважно >

тише к нам идут

вон Фамусов а с ним Кирилл Давыдыч

и даже... даже Катенька. Пойдемте царь.

Фамусов:

Друзья! мы снова в этом домеI

Я вам сейчас представлю Комсомольца Вертунова

такой почтенный... Катенька вы покраснели?

и ты Кирилл Давыдыч? Вот некстати!

Чего ты загрустил смутившись как дитя?

Катенька:

Нет Павел Афанасьевич я рада

а покраснела просто так.

Комсом. Вертунов:

Скажите Фамусов,

как поживает князь Мещерский?

Фамусов:

Спасибо. В здравствии.

Разводит канареек.

Ком. Верт.:

А дочь его прекрасная Мария?

Фамусов:

Мария? Мария Богу душу отдала.

Комс. Верт.:

Зачем же Богу? Вот чудак

не можете оставить предрассудки.

Обернибесов:

Бог -- это я!

Моя Мария!

Четырнадцати лот мы познакомились.

Она впорхнула в мой тихий домик.

Я лежал.

Смотрю как будто дверь пошевелилась

как будто дунул ветер в комнату

и вдруг вошла Мария.

На стене кинжал. Ты видишь это?

Мария видишь это? Она сказала:

"Нет мне это все равно!

люблю тебя Кирилл Давыдыч

бежим мне здесь противно! Кира!

ты весь распух и злостью переполнен

бежим на лошади на шарике воздушном!

Нырнем под океян и снова в даль промчимся

и легкой амазонкой через горы

задребезжим в туманное окошко

мелькнет отец мы крикнем: до свиданья!

!бежим! Кирилл Давыдыч -- мы свободны!"

А я сказал: ты видишь Бога?

Бог -- это я, а ты, Мария --

не двинешься от бренного испуга.

Очей не вскинешь. И как птица

умрешь от ласковой руки!

Щепкин (поет):

Жил разбойник под горою

в тихом домике с окном

люди разные боялись

к той горе детей водить

но лишь только звезды кинут

взоры нежные к ручью

над горой печальный житель

теплит белую свечу.

Николай II:

Свяжите его! это не человек а береза какая-то!

Фамусов:

Успокойтесь Ваше Величество. Ну мы свяжем

его, убьем. Какая польза?

Он послезавтра оживет и снова

будет петь как нищий у перил

не в жизни цель, а в песне

как говорил мой друг Мещерский, князь,

пройди всю землю, но хоть тресни

ты не найдешь такую грязь.

Николай II:

А как по-вашему

Кирилл Давыдыч злой Обернибесов

он лучше что ли или как?

Фамусов:

Свежей. Спросите князя

он знаток души и тела.

Николай II:

Но где достать такого мудреца?

Фамусов:

Мой князь живет в Швейцарии прилежной

пускай Кирилл Давыдыч нам гонцом послужит

ему в дорогу дайте спирт и порученье.

Николай II:

Садись голубчик в аэроплан

лети голубчик через Мон Блан

на поворотах стягивай живот

ты прилетишь где князь живет

Скажи ему чтоб он был здесь

Скажи ему что я его тесть

и как-то будучи повешен

за мой язык среди орешен

я в руки брал перо стальное

макал, но мимо пузырька

писал приветствие шальное

в кусты чихая изредка.

Лети к нему Обернибесов

аэроплан я тебе подарю

бутылку на, там спирт древесный

его положь в летучий трюм.

Ты им в пути себя согреешь

Мон Блан увидишь на заре лишь

тогда нажми вот эту кнопку

и выбрось прочь бутылку с пробкой.

Катенька:

Прощай Кирилл Давыдыч!

Фамусов:

Смотри как следует за элеронами!

Ниже трехсот метров не спускайся.

Когда прилетишь спроси куда попал.

(убегает со сцены за аэропланом).

Комсомолец Вертунов:

Чудак.

Вообразил себя чорт знает кем! Зритель какого мнения ты об этом человеке?

Зритель:

А уж будьте покойны, вильнет хвостом и ищите где хотите.

Комсомолец Вертунов:

Ну да! Не хватит решимости. Ваня что скажешь?

Щепкин:

Николай II кровью харкает. Доктора бы позвать. Кстати было бы.

Комсомолец Вертунов:

Постой не до этого.

Зритель:

То-то и оно-то! Как не все дома ничего и не попишешь.

Комс. Вертунов:

Ну ты там, тебе волю дали так ты и нахальничать. Мне лучше знать что я делаю.

Зритель:

А я маме пожалуюсь.

Коме. Верт.:

Иди и жалуйся. Жалко что ли.

Зритель:

Вот и пойду!

Комс. Верт.:

Вот и иди!

Зритель:

(уходит).

Комс. Верт.:

Фу! будто камень с плеч сняли.

Фамусов (входя):

А где же царь?

Комс. Верт.:

Чорт их знает. Когда нужно ни одного чорта под рукой не найдешь. Что улетел?

Фамусов:

Да уж скоро и назад будет. Катюша тоже ушла?

Комс. Вертунов:

А ну их всех. (уходит)
Фамусов (один. Задумчиво):

раз два

раз два три

раз два

Порр-тугалец

(по сцене пробегает человек)

Эй куда бежишь!

раз два

раз два

Занавес.

---

Действие II

Князь Мещерский:

Эй отворите!

Я князь Мещерский

приехал в Питер

хочу проведать кто тут мерзавцем

меня светлейшего назвал.

Всех разобью одной рукою

и к чертовой матери пошлю

попробуй только выйди! Дважды

убью такого смельчака

сожгу и пеплом разбросаю

по всей земле!

Ты кто такой?
Сторож:

Вы здесь потише! Не скандальте!
Князь Мещерский:

Скажите? Он меня...

Нет послушайте...

да ты-то знаешь

вот эти руки гнут пятак!
Сторож:

А если вы сейчас не замолчите

я вас могу арестовать.
Князь Мещер.:

Арестовать? валяй попробуй!

Я это так и ожидал!
Сторож:

Вы арестованы! Пойдемте.
Кн.Мещ.:

Не толкайся!

Веди хоть к чорту на рога.
Ком. Вертунов (входя):

Ах это вы!
Кн.Мещ.:

Да. Приехал. Тут проживает Николай II?
Ком.Верт.:

Тут, но сейчас он болен

лежит в кровати как бревно.
Князь Мещерский:

Эй служивый! Чего глядишь?

Веди к нему!
Сторож:

К кому тоись.
Князь Мещерский:

К царю что как бревно лежит.

Четыре шага до ворот осталось

а лужа тут валяется как чорт!
Сторож:

А вы ее с размаху перепрыньте!
Князь Мещерский (прыгнув):

Куда идти

направо или вбок?
Сторож:

Сюда пожалуйте.

(открываются ворота).

Николай II (в кровати):

Куда смотреть?

Везде злодеи. Вон один

открыл безумную рубашку

и слушает зажмурясь граммофон.

Вон рыцарь ходит с алебардой

хранит покой чиновника.

Вон сторож, комсомолец Вертунов,

а с ними кто-то мне доселе не известный.

должно какой-нибудь проситель.
Князь Мещерский:

Здравствуй царь!

Я прилетел на крыльях быстрых

Кирилл Давыдыч мчался тут же.

Казань мелькнула, вышел Питер

раздулся в голову и треснул

Фонтанкой бился, клокотал

и шлепнулся к Неве у самого болота.

Мы вылезли и прочитали:

"Город Ленинград".
Николай II:

Да. Это правда.

Боже Боже!

Еще совсем недавно

я бегал мальчиком

и кушал апельсин,

таскал невинные конфетки из кармашка

и падал в ужасе при виде мужика.
Комсомолец Вертунов:

Но мало ли что было!

Я однажды купался в речке.

Вдруг смотрю плывет как будто рыба.

Но вглядевшись --

я крикнул как сарыч

и выскочил на брег.
Князь Мещерский:

Что же это было?
Николай II:

Ну?
Ком.Верт.:

Это был простой комочек

нежных прутиков и мха

я кричал что было мочи

испугавшись как блоха.

А потом четыре ночи

жизнь казалась мне плоха.
Николай II:

Вот это здорово! Ты трус. И все вы такие, испугался прутика? А если бы увидал палку?
Ком.Верт. (в сторону):

Каждый день вижу дубину тупоголовую. И ничего! Не страшно.
Князь Мещерский:

Ну к делу. Господа! Зачем вы меня вызвали?
Николай:

Твой ум понадобился.
Ком.Верт.:

Решите нам. Кто лучше.

Ваня Щепкин или этот

Кирилл Давыдович Обернибесов

один печальный и ненужный

другой с корзинкой на плече.
Князь Мещерский:

По-мойму лучше тот

который из пеленок

уже кричал "брависсимо"

и дергал за усы

папашу или дядю

когда ему покашливая

в сторону и в тряпочку

пели ирмосы.
Николай II:

Восхитительно!

Какая мощь бесстрастного сужденья.

Мы позовем Кирилл Давыдыча и спросим

каков он был в младенчестве своем.
Щепкин (вбегая):

Сейчас только что из Москвы. Прибежал туда а там все так же как и у нас. Такие же дома и люди. Говорят только наоборот. "Здравствуйте" -- это значит у них "прощайте". Я и побежал обратно. Только где-то по-моему окно открыто -- дует. Я бежал -- так вспотел.
Николай II:

А! нам-то тебя и нужно. Скажи пожалуйста, когда ты был еще в пеленках, дергал ты папашу или, ну скажем, дядюшку своего за усы?
Щепкин:

Что?
Николай II:

Ты дергал за усы папу или маму?
Щепкин:

Зачем?
Николай II:

Значит не дергал?
Щепкин:

Ваше величество не погубите.
Николай II:

Ну ладно, ступай себе.

А что, Кирилл Давыдович пришел?
Комсомолец Вертунов:

Нет его все еще нету. Вон идет Фамусов, но кажется один. Павел Афанасьевич где же ваш друг?
Фамусов (входя):

Он отказался идти сюда!

Я говорил ему: Послушай! Пойдем!

а он в накидку завернувшись

стоял у входа.

Я тотчас же все понял.

Он тоскует.

В его руках виднелась книга

он пальцем заложил страницу.

Молчал. И только грудь качалась ^'

да плащ казался мне крылом.
Щепкин:

Смотрите он идет сюда.
Комс.Верт.:

Что Фамусов?

Не вышло дело?

Хотел прикинуться ягненком?

Вон щеки выкрасил шафраном

но выстричь когти позабыл.
Николай II:

Ну, где же он?
Щепкин:

Вон там шагает по мосту.
Князь Мещерский:

По-мойму это лошадь.
Щепкин:

Нет вон там.
Николай II:

Ах да теперь я вижу

в руках он держит колокол.
Князь Мещерский:

Не колокол, а выстрелы!
Щепкин:

Бежимте господа!
Комсомолец Вертунов:

Постой, куда бежать?

Царь не волнуйся.

Я приказал стоять у входа Крюгеру

он смел и безобразен

мальчишка не пройдет

и ветер не промчится

он всякого поймает за рукав

толкнет в кибитку

свистнет пальцем,

не бойтесь!

Крюгер --это воин.

Он хранит.
Щепкин (поет):

У дверей железный Крюгер

саблей немцу погрозил

но всплеснув руками падал

выстрел Крюгера сразил.
Комсомолец Вертунов:

Как его убили?!
Сторож (вбегая):

Ваше Величество! Стоящий на посту Эммануил Крюгер только что убит неизвестной женщиной.
Николай II:

Что же это такое?
Сторож:

Не смею знать Ваше Величество!
Николай II:

Измена! или ты мерзавец лжешь!

Подать мне Крюгера!

Хочу чтоб все ушли!

Я с ним наедине желаю разговаривать.

Поставьте самовар

и заварите чай.
Князь Мещерский:

Но ведь его кажись прихлопнули?
Николай II:

Молчи и не пытайся...

Я буду ждать пока он не придет.

Пускай шагает по мосту Обернибесов

не в этом дело. Он элодей.

А ты лети к себе в Швейцарию

там лучше.

Уйди от солнца, скройся от людей.

Мне нужен Крюгер.

Кто сказал: "он умер?"

Где Крюгер? Петр! Крюгер где?

Вон Щепкин говорит его убили!

где Крюгер? Петр, где?!

Я жду!
Комсомолец Вертунов:

Напрасно ждешь.

Не слышит Петр

и Крюгер в комнате лежит

его рука бездумно машет

свисая тучей со стола

не подходи к нему он тих

он сочинил последний стих.
Фамусов:

Что же мы будем ждать Обернибесова или пойдем?
Князь Мещерский:

Вот город!

Вот страна!

Я прилетел на родину

и что же

не родина

а ящик из-под шляп.

На улице танцуют мандарины

в окошко залетает борода

я вижу лес, квадратные долины

а сбоку приютились города,

и там сидят еще цари

играют в карты до зари

потом ложатся. Боже мой!

Улечу-ка я домой.
Факельщики (вносят Крюгера, поют):

Умер Крюгер как полено

ты не плачь и не стони

вон торчит его колено

между дырок простыни.

Он лежит не вздыхает

он и фыркает и рад.

В небе лампа потухает

освещая Ленинград.

---

Обернибесов и Сторож на мосту.

Сторож:

Кто идет!

Откликнись кто идет!

Эй слушай кто ты такой!

Стой, не пущу!

Ответь куда идешь и как зовут.
Обернибесов:

Меня зовут Обернибесов

иду в пространство. Я один.

На пароходе плыл сегодня в пустую гавань

Был обед.

Я сел на палубе за столик одинокий.

Смотрю идет Мария.

Я кадет.

Но я сказал: "Мария ты прекрасна

иди ко мне за мой печальный стол.

Иди сюда". Но было все напрасно.

Она прошла. И суп остыл.
Сторож:

Ай ай караул!
Обернибесов:

Молчи.

Я создал мир.

Меня боятся.

Но ты мой друг не бойся. Я поэт

схвачу тебя за ножки

и как птицу

ударю с возгласом о тумбу головой.
Сторож (вырывается и бежит):

Караул! Грабитель!
Обернибесов (бежит за ним):

Ах -- ыр рар, рар -- ррр --

Второй план.

Петр:

С тех пор как умер Крюгер

я опечален. Хожу по городу

в рубахе. Все коряво!

и ты двубортный замок тем не блещешь

что пыль хранишь и чествуешь царя

и ты на мостике голодная избушка

не чудо кутаешь в солому средь коней

пройдет ли мимо князь

ну ладно! ты хромаешь

взлетит ли туча быстрая к немому потолку.

Опять зима! на улице смятенье.

Вон баба щелкает орехи на суку.

Тогда у Зимнего дворца печален

стоит как прежде Крюгер на часах

глядит в безоблачное небо Крюгер...

тпфу-ты!

не Крюгер в небо посмотрел

а ты.
Часовой:

Который час?
Петр:

Четыре.

Да! нечего сказать, кругом

лохань безбожная! Вон Катенька спешит

должно быть на свиданье с комсомольцем Вертуновым.

Россия где же ты!
Обернибесов:

Тут. В кулаке.

Красиво? Схватил и все тут.

Я пришел сюда на трубочках.

Я Бог.

Вон хочешь эта девка обернется?

я брошу камень в мыльницу и он

распухнет от тоски нечеловеческой. А девка

свернет в кусты и ляжет на траву.

Мне это все знакомо. Я копыто.

Не веришь? Посмотри сюда.

В моих глазах шумит водичка далеко.

Мария как-то увидала птицу

и говорит: Кирилл Давыдович

убей на память!

и тут же посмотрела мне в глаза.

С тех пор я все тоскую. Мне не скучно

но некого ударить по зубам.
Петр:

Я тоже все искал

кого бы изнеможить

кому бы хрустнуться.

Но тоже без следа.
Обернибесов:

А я нашел.

Смотри как пудель обрежу подбородок

и вздохнув

средь бела дня тебя перекалечу.

Беги!
Петр:

(бежит.)
Обернибесов (бежит за Петром):

Ага! я Бог но с топором!!

Первый план.

Князь Мещерский (садясь в аэроплан):

Ну ладно! прочь из этих мест.

Какой позор!

Я больше тут не буду повторяться.

Мерзавцы! Вызвали меня!

Светлейшего и мудрого как чорт.

Судить какого-то Обернибесова и Ваню Щепкина.

Эх тети! Куда уж вам!
(входит Катенька)

bonjour!
Катенька:

Я так ужасно торопилась

что даже юбку порвала.
Князь Мещерский:

Катенька! скажите мне на милость

откуда здесь у вас на кофточке трава.
Катенька:

Соринка выпала из глазу.
Князь Мещерский:

Я не видал еще ни разу

таких зеленых попереч.
Катенька:

Вон пастушок идет по реч.
Князь МещерскийЖ

Но вы прелестная кокотка

передо мной чуть-чуть коротка.
Катенька:

Не говорите глупости. Я млею

и целоваться не умею.
Князь Мещерский:

Ого стоп стоп, не уходите.
(входит комсомолец Вертунов)

и не жардар пр пр.
Комс. Вертунов:

Чего это вы тут друг друга обнимаете?
Катенька:

Я вся в слезах.

Он так нахален

и так безумен как свинья.
Князь Мещерский:

Позвольте я пробовал на искренних струнах...
Комс. Вертунов:

Довольно!

Мне ложь противна!

Лети откуда прилетел!

Мы с Катей по-другому обойдемся.
Обернибесов (входя):

На крыше ходит кот.

Он мясо нюхает в амбаре

идет в катушку. Я смотрю

килями жерла. Дороден мир!

Ликуй черкешенка! Сверкает.

Базиль повойники несет

то кучер сани запрягая

шумит в убогие уста.

А я владыка над Москвою

Марию в кухне целовал

ложился в ямочки с тоскою

и руки в мыльницу совал.

Она умрет. Я сверху вижу

вонзаю ножик под бока.

Я в колыбель бросаю лыжу,

еще холодную пока.

Она поет: Кирилл Давыдыч

ну обернись еще разок.

А я подумал: это чудо

и повернулся как зрачок
Князь Мещерский:

Улетаю под небесья

Катя сумочкой наши

и поклон ему отвеся

мне любовную пиши.
Катя:

Мой жених меня бросает

он другую полюбил

я приду к тебе босая

только б ты его убил.
Князь Мещерский:

Я как птица над горою

говорю тебе: блесни.

видишь холодно, закрой

двери настежь и усни.

(улетает)

Комс. Вертунов:

Закатилася гора.

Катя поздно. Спать пора.

(Комс. Вертунов и Катя уходят).

Обернибесов (один):

Да. Лучше не смотреть.

Ну что это за люди?

Я создал их в поспешности.

Теперь я понял.

Когда я проходил с улыбкой по Пассажу

мне вдруг мелькнула мысль:

"верно ты меня Мария позабыла".

Но тут же спохватился

и вынув папиросу закурил.

"Не может быть, -- сказала казначейша, --

не в наше время забывать его". I

Тогда пробило десять вечера.

Я посмотрел в чуланчик.

А там Мария волосы плетет

и называет Бога: "мой хороший"

и на меня глядит как зверь.

Я понял -- это хитрость небольшая

потом сказал: "Бог это я,

а ты Мария дитя бесславное." Казалось,

она молчит. Но это ложь.

Она тихонько попадала

в бездонный город Петербург.

И взоры нежные кидала

и улыбалась наверху

а я стоял как на помостах

трубил в подкову горячо

потом совсем по-детски просто

я целовал ее плечо:

она визжала и косилась

мне ночью кораблем приснилась

и я схватив железный меч

рубил сырую мачту с плеч.

Занавес.

---

Третий акт

I офицер:

Ох и время. Все клопы

баня грязна. Я брезглив

лучше в море окунусь

ноги потные заголив.

Не спасет меня мундир

буйной молодости сувенир

женских ласок покоритель

царской милости свидетель.
II офицер:

Ты смешон и старомоден

рассуждаешь невпопад

ручеек из самовара

принимаешь за водопад.

Ты возьми с меня пример

я среди житейских волн

стал хороший землемер

и работаю как вол.

Жизнь полная труда

мне приятна и мила

так и ты иди туда

куда всех революция привела.
I офицер:

Оставь я создан для другого

я таю свечкой на дожде

ты помнишь Петю Пирогова?

он мой товарищ по нужде.
II офицер:

Как хочешь, поступай как знаешь,

Хотя по правде говоря

все это ложь, а жизнь иная ж

придет в начале января.
I офицер:

О если бы! 0 Невский! о кареты!

О княжеский покой, народа тихий ропот.

Россия! ты владычеством согрета

орлом двухглавым вознесешься над Европой

твои сыны запрыгают как дети

как юноши в подтяжках на снегу

и буду я вдыхать минуты эти

с блаженством божеским на невском берегу.
Оба (поют):

Коммунистам и татарам

скоро крах, скоро крах.

Англичане ведь недаром

на парах на парах.

(Пляшут раскидывая ноги).

I офицер:

Что это?
II офицер:

По-мойму это стол.
I офицер:

Но он несется как покойник!
II офицер:

Да это призрак современный

летит в пивную. Вот и стул.

А вот и Пьяница и дама

и мы с тобой и вся земля!

Бежим на улицу, посмотрим

бутылку выпьем и назад.
Стол:

Мне хлаблости недостатоцно. Одной.
Пьяница:

Вре-ешь врешь врешь.

Это ты врешь.
Стол:

Потому цто ни для циво не употлеблен.
Дама:

Фу какие глупости говорите!
Пьяница:

Это ему наше поведение не ндравится.
Дама:

Сашка, мерзавец! не хватай меня...!
Пьяница:

Подожди ж подожди ж. ..
Дама:

Нельзя, не хочу. (Отбивается. Пьяница целует ее).
I офицер:

Поцелуемся и мы!
II офицер:

А! валяй! (целуются).
I офицер:

Какая чудная погода!
II офицер:

Немножечко пресна.
I офицер:

Но это лучшее время года:

петербуржская весна
II офицер:

Давай поцелуемся.
I Офицер:

Давай поцелуемся.

(целуются).

(Комсомолец Вертунов едет на велосипеде.)

II Офицер:

Гражданин!

Вы что-то уронили.

(Комс. Вертунов останавливается и слезает).

I офицер:

С первым Апрелем!
Комсомолец Вертунов:

Как?
I офицер:

Ну мы просто пошутили!
II офицер:

Первого Апреля это так и полагается.
(Молчание.)

Мы с вами пошутили.
(Молчание)

I офицер:

Потому что когда хорошая погода... Первое Апреля... он вам крикнул...

(Комсомолец Вертунов молча уходит с велосипедом)

Видел?
II офицер:

Видел. Дело дрянь. Он понял кто мы такие.
I офицер:

Да, мы опасные люди

(шепотом) мы опасные люди

(с возвышения) мы опасные люди!
II офицер:

Я уверен что мы опасные люди.

(Идет Николай II с портфелем).

II офицер:

Здравствуйте Николай Александрович.
Николай II:

Добрый день. Что нового?
I офицер:

Плохи дела! Здравствуйте.
Николай II:

Добрый день. Что же случилось?
II офицер:

Вы знаете какие мы с вами опасные люди. Большевики это прекрасно знают. Сейчас мы видели комсомольца Вертунова, он явно следит за нами.
I офицер:

Еще бы. Народ на нашей стороне.
Николай II:

Армия тоже. Я видел на днях как солдаты заметив меня шли опустив голову и кидая изподлобья такие взгляды на своих командиров что я все понял. Скажи я слово и они как один умрут за освобождение отечества.
II офицер:

Но нас могут выследить и самым спокойным образом убить.
Николай II:

Ничего. В больнице вместе со мной служит некий бывший человек Иван Аполлонович Щепкин. Он всюду имеет доступ. И уж в случае чего сказал бы мне что у них там неладное.
I офицер:

Дай-то Бог. Недолго и осталось. Я слышал Николай Николаевич готовит 100тысячное войско, вооруженное такими газами от которых помрут только коммунисты.
Николай II:

Да это правда. Мне Щепкин рассказывал уже.

(Закуривают и уходят).

Голос за сценой I офицер:

Николай Александрович, -- а скоро это все-таки случится?

......................................

(Входят: Комсомолец Вертунов и Катя).

Катя:

Что же это ты как долго?
Комсомолец Вертунов:

Да вот по дороге задержали меня два дурака. Еще издали еду смотрю пляшут двое ногами дрыгают. Когда я подъехал один кричит: "Гражданин! Потеряли что-то". Я слез, а они в восторге что надули с 1 апрелем.

---

К III-й части "Комедии города Петербурга"

Интермедия

взмахнули плечи круглые

девица ты недобрая

уйди Мария в просеку

кричи оттуда тетерем

маши оттуда зонтиком

скачи оттуда кренделем

танцуй оттуда в комнату

в чуланчик или в комнату
малый Хор:

в том чулане

залетала

птица рыжая

на скамейке

дева желтая

расплетала

косу черную
большой Хор:

проходили

звери дутые

закрывалися

окна с трепетом
малый Хор:

проходили

звери дутые

разбивалася

птица рыжая

а по морю-ту по согнутому

плыли дружные разбойнички

подплывали ночью к домику-то те

бессердечные разбойнички

все-то ручками они да перещупывают

за волосья деву сонную захватывают

просыпалася голубка потревоженная

матка плакала и в горницу заглядывала
Разбойники хором:

Ну-ка девка пошевеливайся ты

Левка по^' полу притопнет каблуком,

зашатается по городу кабак

опрокинутся дороги в пустоту.
Мария:

Я... прошу... отпустить... меня...
Разбойники:

Ты по воздуху от нас не убежишь

опрокинулись дороги в пустоту.
малый Хор:

Стены кубарем попадали в моря

и уплыли звери дутые домой.
I-ый разбойник:

Хочешь нам варить мясо?
Мария:

Нет не хочу.
II-й разбойник:

Хочешь нам завязывать галстуки?
Мария:

Нет не хочу.
4-й разбойник:

Хочешь нам рассказывать о тучах?
Мария:

Нет. Я с воздухами не знакома

и в тучах птицей не была

я косы черные плела

меня искал Обернибесов

стучал в кривую дверь порой

и тихо плакал на колесах

над горой

он точил о камни ножик

теплил белую свечу

человек летать не может

он же крикнул; полечу!

Он умчался из окна

я осталася одна.

Не была я птицей в тучах

был мой друг

вейтесь бу^'бы и лучи^'!

он придет и постучит

вдруг!..

(значит, улетает).

Разбойники:

Стой! Стой! Стой! Стой!

Возврати твою цидулину душа

Левка по^' полу притопнет каблуком

зашатается по городу кабак

опрокинутся дороги в пустоту.
малый Хор:

Улетела девка соколом от них

и разбойники танцуют без нее

матка плачет и приплясывает эх!

все откидывает голову назад

проплывает мимо горницы топор

а за ним Иван Иваныч Самовар

Левка падает в кривое решето

Тухнет солнышко как свечка на ветру --

(свет тухнет и музыка затихает)

---

III Часть.

Щепкин (вбегая):

Закройте двери! Сквозняки-то какие! Вон и то окно надо закрыть. Тут и простудиться немудрено.
Фамусов:

Бумажка по ветру летит

колышутся портьеры, шторы

взовьется пыль из-под ковра

гусары шепчутся: пора.

Сейчас гофмейстер сняв покров

чуть слышно скажет: будь готов

и машет вдруг на колокольню.

Уже в дверях собачий лай

скрипенье санок, звон, пальба --

отбросив двери Николай

ступает в комнату. Тогда

бегут в погоню канделябры

лучи согнутые трясутся

мелькнет карета, обожжется

глядишь! под голову ныряет

и криком воздух оглашая

ворвется в дом струя большая.

Дудит в придворные глаза

в портьеры, в шторы, в образа

колышет перья, фижмы, пудру

вертится, трогает струну

дворцы ломает в пух и к утру

потоком льется на страну.

Летит волна, за ней другая

царицу куклой кувыркая

козлиный комкая платок

царя бросая в потолок.
Щепкин (поет):

Вьются шторы, вьются перья

дует ветер вдоль плетня:

я пойду закрою двери

только ты подожди меня.
Фамусов:

Да брось ты мы окна закроем

ты видишь я: иду иду

толкаю раму, танцуют запоры

и винтики глянь заскользят по льду.
Щепкин (поет):

Закройте раму, закройте двери

ветер не злися и к нам не лети

темною ночью выйдут звери

выйдут крылатые нас найти.
Фамусов:

Не бойся Ваня

пройдет ликованье

звериные тысячи

круглая барыня

чудо кошачее

горе лежачее.
Щепкин (кричит):

Не боюсь я Павел

не страшусь я Афанасьевич

я ружье направил

на врага летучего

на врага презренного

без копыт и паруса.
Зверь:

Пропади мерзляк

я за мерелю каля

вы^'лю плю на кулю коку

дулю в каку кику пулю.
Щепкин:

Да это что же такое?!

Человек похожий на колбасу --

Он без зубов потому что.
Щепкин:

А ты-то кто?

Караул!

(роняет ружье).

(Из ящика выскакивает пуга^'лка с головой на
длинной пружине) .
Пугалка:

Молчать-чать-чать-чать-чать
Чудовища хором:

Мы любимцы сквозняка

сквозняка сквозняка

мы летим издалека^'

далека^' ка^'.
Фамусов:

Убирайтесь вонI

Здесь я хозяин.

А вы ничто, пустое, миф

вы плод фантазии досужной

живете солнце осрамив.
Чудовища хором (с музыкой):

О любезный Фамусо^'в
!-! !-!

ты киргиз но без усов
!-! !-!

(Влетает Мария).

Мария:

Ах, куда я попала?
Щепкин:

Батюшки.
Фамусов:

Гм.
Мария:

Я тихо по морю каталась

но потеряла вдруг весло

тут паруса мои надулись

и лодку ветром понесло

ко мне пришла теперь идея

она проста: скажите где я?
Щепкин:

Вы в городе Петербурге. Мария:

Где?
Фамусов:

В Ленинграде.
Мария:

В столицу значит я попала

прекрасно! очень хорошо

здесь на Неве живет хороший мой знакомый

Трехъэтажный, он служит в банке --

старший счетовод.

Его зовут Кирилл Давыдыч Трехъэтажный

он ходит, милый мой, с корзинкой на плече.
Фамусов:

Скажите Трехъэтажный вам не дядя?
Мария:

0 нет. Он мне жених и друг.
Щепкин:

Странно он мне кого-то напоминает.

Вот так в глазах и вьется

так и вьется.
Фамусов:

Он верно пуп земли?

Человек похожий на колбасу --

Растительность природы?
Зверь:

Кву^'лячья кума^'нда?
Мария:

Нет, просто человек.
Щепкин:

Но все же вьется в ухо

в глаза проклятый вьется

и память растревожив

не сходит с языка

какой-то Трехъэтажный

Кирилл Давыдыч как-то

он вьется так и вьется

на вью^'гу на вьюгу^'.
Николай II (входя):

Ба! вся честная компания!
Щепкин:

Здраво желаю Ваше Величество.
Николай II:

Поклон.

А это кто?
Мария:

Меня зовут Мария

я с бабушкой жила в чулане

гуляла в парке ездила в Казань

потом вскочила в лодку и веслом кружа

умчалась в поцелуй ножа

летела к вам на шарике воздушном

держа канат в простуженной руке

и вдруг увидя золотые башни

шипенье труб и щелканье ракет

подумала: вот это город. Уплывает море.

Наступает утро. В небе синева.

А сквозь колышется Нева.
Петр:

Да это я построил город здесь на Финском побережье

сказал столица будет тут. И вмиг

дремучий лес был до корня острижен

и шумные кареты часто били в окна хижин.
Николай II:

Ты Петр был царем

а я брожу как дева

шатаюсь вдоль реки. О бражная Нева!

Пройдут года, недели пронесутся

но ты красавица в моря не уплывешь.

Варяга ли набег иль немца крик досчатый

иль ярость косая Урал перелетит

тебя красавица и гром не потревожит

и город не падет на берегу твоем.

А я прощай, прощай моя подруга

уйду с болот в бесславии своем.

Прощай Россия. Потухает жизнь... --

Ну что ж Мария, что же скажешь ты?
Мария:

Здесь мой жених. Кирилл Давыдыч

он служит в банке. Я люблю.

Его фамилия как будто Трехъэтажный

а ходит он с корзинкой на плече.
Николай II:

Ах как же знаю знаю

вот так штука! Кирилл Давыдыча назвать!

Мы даже спорили и Щепкин в том свидетель

... А, мое почтение!
Комсомолец Вертунов:

Здравствуй царь.

Моя жена -- позвольте вам представить

зовут ее Катюша.
Николай II:

Очень рад.
Ком.Верт.:

А это Павел Афанасьевич Фамусов.
Катюша:

Но мы уже знакомы!
Комс. Верт.:

А это Ваня Щепкин.
Щепкин:

Ваш слуга.
Комс. Верт.:

А это кто?
Ник. II:

Мария Павловна

приехала в столицу к жениху.
Комс. Верт.:

В какую столицу?
Ник. II:

В Петербург.
Щепкин:

В Ленинград Ваше величество.
Комс. Верт.:

В какой такой Петербург?!
Ник. II:

В город Пе-тер-бург.

<февраль-сентябрь 1927 года>

Сохранились только отрывки из "Комедии".