Драматургия - Марио Фратти, "Мост"

ПАБЛО (Кому-то, кто пытается забраться к нему). Это бесполезно. Друг, ты теряешь время... Не делай этого! Или я немедленно прыгну... Это бесполезно... Слишком поздно... (Делает шаг назад). Я предупреждаю... Если ты приблизишься... Уйди! Иди к ним! (Показывает на толпу внизу). Или ты хочешь, чтобы это шоу началось? (Он наклоняется, покачиваясь). Я предупреждаю тебя... Не приближайся, или я...

Джозеф, полицейский, появляется на противоположной стороне пролета. Он задыхается и обливается потом. Садится перевести дыхание.

Я не шучу. Я серьезно!
ДЖОЗЕФ. Я знаю.
ПАБЛО. Еще одно движение и...
ДЖОЗЕФ. Я знаю.
ПАБЛО. Что ты знаешь?
ДЖОЗЕФ. Что ты не шутишь.
ПАБЛО. Тогда зачем ты сюда залез?

Джозеф пожимает плечами.

ДЖОЗЕФ. Дай мне отдышаться.
ПАБЛО. У тебя на это сколько угодно времени.
ДЖОЗЕФ. Я знаю.
ПАБЛО. Если ты не двинешься.
ДЖОЗЕФ. Я знаю.
ПАБЛО. Если ты попытаешься...
ДЖОЗЕФ (Перебивает). Я знаю.
ПАБЛО. Ты слишком много знаешь.
ДЖОЗЕФ. Это моя работа.
ПАБЛО. И ты знаешь, что ничего не можешь сделать со мной.
ДЖОЗЕФ. Знаю.
ПАБЛО. Тогда почему ты сюда залез?
ДЖОЗЕФ. Это моя обязанность.
ПАБЛО (С некоторым удивлением и любопытством). Только обязанность?
ДЖОЗЕФ. И премиальные. За такие путешествия платят деньги.
ПАБЛО. Если ты спасешь меня.
ДЖОЗЕФ. В этом нет необходимости. Только влезть сюда считается спец-заданием. И оплачивается вдвойне.
ПАБЛО (После некоторого молчания). И скольких ты здесь видел?
ДЖОЗЕФ. Девятерых.
ПАБЛО. Скольких ты... спас?
ДЖОЗЕФ. Восьмерых.
ПАБЛО. Хороший результат. Мне жаль его портить. Я решился.
ДЖОЗЕФ. Я знаю.
ПАБЛО. Восемь спасенных, двое нет. Все равно неплохо. Восемьдесят процентов.
ДЖОЗЕФ. Девяносто.
ПАБЛО. Почему девяносто?
ДЖОЗЕФ. Девять спасенных, один нет.
ПАБЛО. Почему ты говоришь де-вять?
ДЖОЗЕФ. Я всегда говорю правду.
ПАБЛО. Ты думаешь, ты можешь?... (Включает себя жестом).
ДЖОЗЕФ. Никаких сомнений.
ПАБЛО (Недоверчиво). Ты считаешь и меня?
ДЖОЗЕФ. Да.
ПАБЛО. Ты серьезно?
ДЖОЗЕФ. Серьезно.
ПАБЛО. Ты действительно думаешь... что спасешь меня?
ДЖОЗЕФ. Я верю в это также, как верю в Бога.
ПАБЛО. Ты бы должен быть атеистом. Это необычно для мента.
ДЖОЗЕФ. Напротив, я очень религиозен.
ПАБЛО (Скептически). И ты веришь в то, что спасешь меня, как в Бога?
ДЖОЗЕФ. Не упоминай имя Господа всуе. (Крестится).
ПАБЛО. Это ты начал.
ДЖОЗЕФ. Я на стороне Закона.
ПАБЛО. Я забыл. Вам все можно.
ДЖОЗЕФ. Не только потому, что я слуга закона, но и потому, что я не собираюсь совершать смертельного греха. Я только что из церкви. (Вытирает испарину).
ПАБЛО (Иронично). Я приношу извинения за то, что совершенное тобой восхождение лишило тебя святого духа. Мне так жаль, что ты потеешь из-за меня.
ДЖОЗЕФ. Ничего. Я тебе благодарен за завтрашний выходной. Есть некоторые преимущества в подобных неприятностях.
ПАБЛО. Это я неприятность?
ДЖОЗЕФ. Я бы так сказал.
ПАБЛО. Что за способ убеждения брата во Христе! Ты говорил то же самое и другим?
ДЖОЗЕФ. Каким другим?
ПАБЛО. Тем девятерым... (Он не хочет произносить слово самоубийца, но показывает жестом, как он прыгнет).
ДЖОЗЕФ. Да.
ПАБЛО (Все более заинтриговано). Всем им?
ДЖОЗЕФ. Всем.
ПАБЛО. Даже тому одному... которого ты не спас?
ДЖОЗЕФ. И тому тоже. Еврею с тонкой шеей.
ПАБЛО. Понятно. Ты один из тех, кто думает, что евреи какие-то другие... Низшая раса, наверное.
ДЖОЗЕФ. Невосприимчивые.
ПАБЛО (В раздумье). Невосприимчивые... к чему? (Иронично). К тому, что ты ему говорил?
ДЖОЗЕФ. К тому тоже.
ПАБЛО. К тому, что ты и мне говоришь.
ДЖОЗЕФ. Примерно.
ПАБЛО. Возможно, он был слишком восприимчив и предпочел... (Изображает прыжок).
ДЖОЗЕФ. Ты случайно не еврей?
ПАБЛО. Нет, я католик. Как и ты, думаю.
ДЖОЗЕФ (С терпимостью). Всегда есть что-то общее, увы.
ПАБЛО. Увы?
ДЖОЗЕФ. Этого не избежать.
ПАБЛО. Это плохо?
ДЖОЗЕФ. На улице, в офисе, в тюрьме - люди всегда находят что-нибудь, в чем они схожи. Общая религия, политические убеждения, раса...
ПАБЛО. Пол...
ДЖОЗЕФ. И этого не избежать. Шансы пятьдесят на пятьдесят.
ПАБЛО (Иронично). Да, у нас есть две общих черты. Мы оба католики и оба мужчины.
ДЖОЗЕФ. Единственные две вещи, в которых мы схожи.
ПАБЛО. Единственные, надеюсь.
ДЖОЗЕФ. Я тоже надеюсь.
ПАБЛО (пристально смотря на Джозефа). А ты говорил тому еврею, что ты католик?
ДЖОЗЕФ. Конечно.
ПАБЛО. Он поэтому и прыгнул.
ДЖОЗЕФ (Заглядывая в его глаза). Кто тебе сказал, что он прыгнул?
ПАБЛО. Ты сам так сказал.
ДЖОЗЕФ. Я? Ты не прав.
ПАБЛО. Ты сказал - Восемь было спасено и один - нет.
ДЖОЗЕФ. Именно это я и сказал.
ПАБЛО. Ну?
ДЖОЗЕФ. Что ну?
ПАБЛО. Если ты спас восьмерых из них, но не того еврея, это означает, что тот еврей прыгнул.
ДЖОЗЕФ. Ты меня не так понял.
ПАБЛО. Очевидно. А как тебя надо понимать?
ДЖОЗЕФ. Я подразумевал, что восемь было спасено от тягот пребывания на этом свете. Один - тот еврей - попросил лестницу.
ПАБЛО (Удивленно). Так вот что ты имел в виду, когда говорил, что спасешь меня.
ДЖОЗЕФ. Истинная правда. (Крестится).
ПАБЛО (Качая головой, задумчиво). Ты прав... Я твердо решил... Но почему ты так в этом уверен?
ДЖОЗЕФ. Это инстинкт. И опыт.
ПАБЛО. Всегда считал, что люди вроде тебя не могут быть чересчур умны.
ДЖОЗЕФ. Помни, никогда нельзя недооценивать слуг закона! Нам бы никогда не доверили поддержание порядка, если бы мы не были хорошо подготовлены и образованы.
ПАБЛО. Чему тебя учили?
ДЖОЗЕФ. Всему.
ПАБЛО. Даже как читать мысли других людей?
ДЖОЗЕФ. Это называлось психологией. Один из самых важных предметов.
ПАБЛО. И с этой психологией ты никогда не совершал ошибок?
ДЖОЗЕФ. За исключением евреев. Они непредсказуемы.
ПАБЛО. Все?
ДЖОЗЕФ. Все.
ПАБЛО. И те, кто хочет... покончить с собой?
ДЖОЗЕФ. И те тоже. Они притворяются. Они делают это, чтобы привлечь внимание. Всегда находится какой-нибудь богатый еврей, который проходит мимо и предлагает им работу за сто долларов в неделю, и они передумывают.
ПАБЛО (Не может скрыть зависти). Сто долларов в неделю...
ДЖОЗЕФ. Ты бы потратил все до последнего пенса на виски.
ПАБЛО. Почему ты так думаешь?
ДЖОЗЕФ. Я знаю твой тип. Все, что мне нужно, это просто взглянуть на твое лицо.
ПАБЛО. И что за лицо ты видишь?
ДЖОЗЕФ. Ты пуэрто... (Спохватывается). Все вы дармоеды.
ПАБЛО (Печально). Ты начал - ты пуэрториканец.
ДЖОЗЕФ. Допустим. Ты тоже изучал психологию?
ПАБЛО. Пуэрториканец и дармоед одно и то же для тебя?
ДЖОЗЕФ (Смотрит прямо ему в глаза). Одно и то же.
ПАБЛО. Тогда зачем вы пришли в нашу страну и завоевали нас?
ДЖОЗЕФ. Я?
ПАБЛО. Твой народ.
ДЖОЗЕФ. Что касается меня... (Пренебрежительно). Я бы до вас и пальцем не дотронулся.
ПАБЛО. Я тот человек, который не дал бы прикоснуться к себе никому.
ДЖОЗЕФ. Не волнуйся насчет этого. Я не хочу тебя трогать. (Умывает руки).
ПАБЛО. Все твои менты думают также?
ДЖОЗЕФ. Человек в форме может говорить только сам за себя. Лично я не трогал бы тебя. Мои друзья по службе... (Думает несколько секунд). ...думают так же. Но это их дело. Они могут сказать сами за себя, если пожелают. Я верю в свободу выбора. (Короткая пауза). А ты?
ПАБЛО. И я. (Показывает вниз). Есть ли более свободный выбор, чем этот?
ДЖОЗЕФ. Я имею в виду, веришь ли ты в Свободу, в нашу Демократию?
ПАБЛО. Почему ты меня об этом спрашиваешь?
ДЖОЗЕФ. Я не доверяю таким, как ты.
ПАБЛО. Каким таким?
ДЖОЗЕФ. Дармоедам с кучей детей.
ПАБЛО. А что ты знаешь обо мне? Что ты знаешь о моей семье?
ДЖОЗЕФ. Вы все одинаковы. Всегда одни и те же россказни и жалобы.
ПАБЛО. Разве я жаловался?
ДЖОЗЕФ. Только потому, что я не дал тебе такой возможности. Пожалуйста, не рассказывай мне свою историю, я слышал все это тысячу раз.
ПАБЛО. Тогда ты мне расскажи.
ДЖОЗЕФ. Ты покинул своих престарелых родителей, голодающих в маленькой деревне...
ПАБЛО. Я сирота.
ДЖОЗЕФ (Не обращает внимания). Ты приехал в Нью-Йорк, полный надежд. Делать деньги. Вместо того ты начал делать детей. Результат - все голодают. Большие семьи всегда голодают.
ПАБЛО. Сколько детей, по-твоему, это - большая семья?
ДЖОЗЕФ. В твоем случае? Я видел четверых. Но уверен, что их у тебя больше, где-нибудь на помойке.
ПАБЛО (С удивлением). Где ты их видел?
ДЖОЗЕФ. Там, внизу. Вместе с твоей несчастной женой. Мои друзья удерживают их. Они верят мне. Они знают, что я могу спасти тебя без посторонней помощи.

Молчание.

ПАБЛО (Медленно). Почему ты сказал, ...что она несчастна?
ДЖОЗЕФ. Твоя жена? Не потому, что ты на краю гибели. То, что она овдовеет, это не несчастье. Может, это для нее удача. Я сказал, что она выглядит несчастной потому, что... (Берет паузу). ты должен знать, как она выглядит рано утром! Она только что встала. И не помыла лицо!
ПАБЛО (Робко). Она сказала что-нибудь?
ДЖОЗЕФ. Ох, я забыл! - Я знаю, это плохо, не передать эти последние слова погибающему человеку. - Она просила меня передать тебе, что у человека по имени... Санчез - думаю, что не путаю - есть хорошая работа для тебя, с очень хорошими деньгами. И... она обещала больше никогда не жаловаться. Она божилась именем какой-то вашей Мадонны.

Молчание.

ПАБЛО (Печально). Все они врут... всегда... (Джозефу). Ты бы поверил им?
ДЖОЗЕФ. Поверил во что?
ПАБЛО. В то, что есть эта работа с очень хорошими деньгами, во все их обещания...
ДЖОЗЕФ. Иногда они говорят правду. Иногда врут. Когда как. В этой стране свобода высказываний.
ПАБЛО (После паузы). Что еще она сказала?
ДЖОЗЕФ (Пытаясь вспомнить). - Что, если я уговорю тебя спуститься, я буду принят в вашей с семье с благодарностью и любовью. (С презрением). Кому это надо? (Размышляя). Может, она имела в виду... в постели. Кто захочет эту уродину?
ПАБЛО (С обидой). Ты свинья!
ДЖОЗЕФ (Напрягается). Подойди ко мне и повтори. (Молчание). Иди сюда! (Выпрямляется, агрессивно). Если у тебя хватит смелости подойти...

Молчание; они пристально смотрят друг на друга.

ПАБЛО. А что насчет моих... ? (Он жестом показывает, что имеет в виду детей).
ДЖОЗЕФ. Твое отродье? Они не плакали. Вы странная порода. Никаких слез. (Пристально смотрит на него). Скажи-ка. Как ты думаешь, почему они не плачут?

Тишина. Пабло не находит смелости, чтобы ответить.

ДЖОЗЕФ. Слишком измучены, может быть? (Пабло жестом отрицает это). Или, может, ваши бьют их слишком часто?
ПАБЛО (Еле слышно). Нет...
ДЖОЗЕФ. Может быть, они рады избавиться от тебя. Пьяница - не веселое зрелище для своих детей.
ПАБЛО (Не слыша последних слов, глубоко тронут). Марии двенадцать...
ДЖОЗЕФ. Кто такая Мария?
ПАБЛО. Моя дочь. (Жестом показывает ее рост). Она настоящая маленькая леди. Она обещала мне, что не будет плакать. Она не плачет.
ДЖОЗЕФ (Удивлен). Обещала? (Пабло кивает). Ты говорил ей о...? (Жестом показывает прыжок).
ПАБЛО. Трудно говорить такие вещи жене. Смеется в лицо, не верит... У дочери больше уважения... Она понимает...
ДЖОЗЕФ. Что ты ей говорил?
ПАБЛО. Что это лучше для них...
ДЖОЗЕФ. Что лучше? Почему?
ПАБЛО. Когда отец так погибает, все становятся добры.
ДЖОЗЕФ. Кто?
ПАБЛО. Все... И моей семье помогут, они получат много подарков... Они смогут вернуться в Сан-Хосе.
ДЖОЗЕФ. Счастливого пути! Но поняла ли она на самом деле? Поняла ли она, что ты?... (Он изображает в воздухе крест, обозначающий смерть).
ПАБЛО. Она поняла.
ДЖОЗЕФ. И не плакала?
ПАБЛО. Когда я впервые сказал ей, она заплакала. Она крепко меня обняла, ее руки сжали мои плечи. Потом она начала осознавать все и обещала мне не плакать сегодня... чтобы поддержать своих младших братьев.
ДЖОЗЕФ (Недоверчиво, с иронией). Поддержать.
ПАБЛО. Она всегда слушалась меня. Она любит меня.
ДЖОЗЕФ. И ты отвечаешь ей...
ПАБЛО (Не слушая). Она всегда выполняет свои обещания.... Всегда. Мое бедное дитя, даже без слез...
ДЖОЗЕФ. Да. Вы странная порода.
ПАБЛО. Потому что мы учим не плакать?
ДЖОЗЕФ. Потому что вы знаете, как использовать даже смерть.
ПАБЛО. Что ты имеешь в виду?
ДЖОЗЕФ. Твою слепую веру в то, что все будут добры и дадут денег.
ПАБЛО. Это правда.
ДЖОЗЕФ. Поэтому я и сказал: Вы знаете, как использовать даже смерть. Но как после всего этого ты можешь еще быть уверенным, что нам не надоело помогать таким, как ты? Всему есть предел!
ПАБЛО. В присутствии смерти...
ДЖОЗЕФ. На самом деле это стало обыденным. Трупы на каждом углу. Никого это не волнует.
ПАБЛО. Я уверен...
ДЖОЗЕФ (Иронично). Уверен! Вы все смешны! Нет больше такого слова - уверен.
ПАБЛО. Два года назад один мой друг пытался покончить с собой, и...
ДЖОЗЕФ (Перебивает). Пытался. Есть разница.
ПАБЛО. Один из ваших уговорил его оставить эту мысль. Дал миллион обещаний.
ДЖОЗЕФ. Не я!
ПАБЛО. Уверен.
ДЖОЗЕФ. Спасибо!
ПАБЛО. Ты говоришь то, что думаешь...
ДЖОЗЕФ. Всегда. Я называю вещи своими именами. И дармоеда дармоедом.
ПАБЛО. Ты все время меня так называешь.
ДЖОЗЕФ. Repetita iuvant. (К Пабло, который не понимает). Они учили нас немного даже латинскому, в Полицейской Академии. Воздействовать на дураков. Repetita iuvant означает - Объясняй тупоголовым все по десять раз. Может, они поймут. Того твоего приятеля, например, офицер полиции уговорил, наверное, повторяя одно и тоже десять раз. А у меня нет терпения.
ПАБЛО. Эти обещания не были выполнены, конечно.. Ни работы, ни квартиры...
ДЖОЗЕФ. Это жизнь...
ПАБЛО. Ты говоришь, что это было бы незначительным событием.
ДЖОЗЕФ. Может, великим международным событием?
ПАБЛО. Это человеческая жизнь.
ДЖОЗЕФ (Поднимая один палец). ОДНОГО человека... Не обобщай. ОДНОГО человека.
ПАБЛО. А ты знаешь, что они с ним сделали, когда он спустился?
ДЖОЗЕФ. Ты собираешься рассказать мне, что они его избили? В окружении всех этих фотографов? Я тебе не поверю.
ПАБЛО. Они упрятали его в сумасшедший дом.
ДЖОЗЕФ. Несколько недель там успокаивают нервную систему. Но что ты хочешь доказать этой историей о своем приятеле?
ПАБЛО. Шесть месяцев назад он все же совершил это. Здесь. Эта история попала в газеты. Его семья вернулась в Пуэрто-Рико с большими деньгами.
ДЖОЗЕФ. Ты хочешь, чтобы и твой случай попал в газеты.
ПАБЛО. Если это поможет моей семье, да.
ДЖОЗЕФ. Обычное оправдание. (Иронично). Во имя семьи. Это та известность, которой хотят твои парни. Все вы!
ПАБЛО (Искренне). Нет! Поверь мне. И, пожалуйста, расскажи им. Всем. Перескажи наш разговор. Скажи им, что я сделал это только ради моей семьи, что я вкладываю мою надежду в добрые сердца... всех, кто сможет...
ДЖОЗЕФ. У вас, латиноамериканцев, странный образ мысли. Единственная вещь, которая вам нужна, это подаяние.
ПАБЛО. Только когда...
ДЖОЗЕФ (Перебивает). Вы настоящие паразиты.
ПАБЛО. Это не я создал этот мир таким. Если ты живешь, они обещают тебе все, что угодно, но...
ДЖОЗЕФ. Не я!
ПАБЛО. ...но не выполняют своих обещаний. Но если ты умираешь, каждый...
ДЖОЗЕФ (Перебивает). Не каждый. Только тот, у кого совесть нечиста. Может быть, это способ получить отпущение грехов. Это их дело. Но ты, почему ты выбрал этот самый легкий выход?
ПАБЛО (С горечью). Самый легкий?
ДЖОЗЕФ. Ты хочешь, чтобы кто-то посторонний содержал твоих детей?
ПАБЛО. Только так они смогут быть счастливы. К сожалению, только смерть приносит сочувствие. Тот мой друг...
ДЖОЗЕФ. Ты мне уже рассказывал.
ПАБЛО. Не моя вина, что мир таков.
ДЖОЗЕФ. Но ты отвечаешь за своих детей. Ты их породил. Кончай пить и займись ими.
ПАБЛО. Я никогда в своей жизни не был пьян.
ДЖОЗЕФ. Уверен, за тобой водятся другие грешки.
ПАБЛО. Ты когда-нибудь платил по больничным счетам?
ДЖОЗЕФ. Пошли жалобы! Нужно иметь медицинскую страховку!
ПАБЛО. А ты знаешь, сколько это стоит здесь?
ДЖОЗЕФ. Об этом заботится моя жена.
ПАБЛО. Это половина моей зарплаты! (После некоторого раздумья). Так у тебя тоже есть жена...
ДЖОЗЕФ. Конечно. А что?
ПАБЛО. Я думал, что у тебя нет семьи... То, как ты говорил... Жестоко, с ненавистью...
ДЖОЗЕФ. Я жесток! Ты, который двенадцатилетнему ребенку запрещает плакать, ты - идеальный отец?
ПАБЛО. У тебя тоже есть дети?
ДЖОЗЕФ. Конечно. Мальчик и девочка. Как и в любой респектабельной семье, только двое. Когда господь Бог (Крестится) призовет мою жену и меня на небеса, они займут наше место. Мы не плодимся подобно кроликам - мы настоящие американцы. Перенаселенность приводит к коммунизму. (Непродолжительное молчание). Почему у тебя столько детей, если ты знал, что собираешься так закончить? (Показывает вниз).
ПАБЛО. Я не знал об этом тогда...
ДЖОЗЕФ. В постели люди не думают о самоубийстве, знаю. Ты дармоед, как и все вы. Эгоист. Ты стремишься только к физическому удовлетворению, пока твоя жена привлекательна. Но когда она опускается до такого состояния (Показывает вниз), с четырьмя детьми на руках, ты решаешь покончить с собой. Это твой способ обеспечить их будущее? За счет благотворительности посторонних людей? Ты трус!

Молчание

ПАБЛО. Я много читал о самоубийстве.. Некоторые считают, что это трусость, другие, что это мужественный акт. А что ты думаешь?
ДЖОЗЕФ (Медленно). У меня нет желания повлиять на тебя, как ты знаешь. Твое решение - это твое личное дело. Меня это не заботит. Но у меня есть мнение о самоубийстве.
ПАБЛО. Какое?
ДЖОЗЕФ. Мы рассматривали это на занятиях по психологии. Разделились на две группы. Одни настаивали, что это мужество, другие - крайняя трусость. Я лично думаю, что нужно мужество на долю секунды, когда прыгаешь. С другой стороны, это трусость, потому что это бегство от жизни. Но дай мне пояснить. Я не хочу влиять на тебя никоим образом. Одним самоубийством больше, одним меньше...
ПАБЛО (Укоризненно). Почему ты так говоришь?
ДЖОЗЕФ. Как так?
ПАБЛО. С таким пренебрежением...
ДЖОЗЕФ. Это моя точка зрения. Разве я не имею права? Это свободная страна!
ПАБЛО. Ты так выражаешь свою точку зрения...
ДЖОЗЕФ. Это правда. Я всегда говорю правду, такой вот я. Когда дармоед сам уходит, становится больше места для нас. Это делает наше общество более безопасным. Например, в Индонезии. Они казнили девятьсот тысяч дармоедов за несколько дней. На девятьсот тысяч красных стало меньше. Мир стал немного чище и безопасней от этого.
ПАБЛО. Я не красный!
ДЖОЗЕФ. Безработный с большой семьей? Кого ты пытаешься надуть? Ты можешь быть только красным.
ПАБЛО. Церковь отлучила бы меня.
ДЖОЗЕФ. Ты имеешь в виду, что это единственная причина того, что ты не красный? Вот интересное вероисповедание!
ПАБЛО. И потому еще, что я верю в семью.
ДЖОЗЕФ (С иронией, показывая вниз). Я вижу!
ПАБЛО. И в свободу.
ДЖОЗЕФ. Какую свободу?
ПАБЛО (Показывая неопределенно вокруг). В эту...
ДЖОЗЕФ. Свободу прыгнуть?
ПАБЛО. Демократическую свободу... Это то, во что я всегда верил. Человек должен быть свободен делать то, что он хочет.
ДЖОЗЕФ. И женщины?
ПАБЛО. Женщины тоже.
ДЖОЗЕФ. То, что ты оставляешь жену и дочь, предоставляет им свободу делать, что они захотят?
ПАБЛО (Нерешительно). Да...
ДЖОЗЕФ. Полную свободу?
ПАБЛО (Неуверенно). Да...
ДЖОЗЕФ. Даже, если они соберутся пойти на панель?
ПАБЛО (С обидой). У них будут деньги, много денег, и...
ДЖОЗЕФ. Ты действительно в этом уверен?
ПАБЛО. Я читал об этом в газетах каждый день. Всегда есть добрые души, которые начинают помогать... даже семье Освальда. У них теперь много денег.
ДЖОЗЕФ. Он убил Президента. Ты собираешься убить нищее глупое ничтожество. Себя. Они не дадут больше пяти сотен долларов.
ПАБЛО. Конечно, если ты скажешь им, что я красный. Но это неправда. Пожалуйста, не говори...
ДЖОЗЕФ. Я не буду. Я скажу только, что... у тебя был нервный срыв.
ПАБЛО. ...с долгами и без работы...
ДЖОЗЕФ. Это социальный протест. Что не было бы благоразумно. В любом случае, хочешь пари?
ПАБЛО. Я твердо решил и собираюсь прыгнуть. Кто заплатит, если я проиграю пари?
ДЖОЗЕФ. Ты можешь подписать долговую расписку. Если твоя семья получить больше пятисот долларов, я добавлю сотню. Если они получат меньше, твоя жена будет должна мне сто. (Вынимает листок бумаги и ручку). Вот, подпиши здесь.
ПАБЛО (Неуверенно). А ты так уверен, что они... получат меньше, чем пятьсот долларов?
ДЖОЗЕФ. Положительно уверен. Могу дать гарантию. Твой случай ничем не отличается от других. Это происходит по десять раз на дню. Люди на это уже не реагируют.
ПАБЛО. Если ты солжешь и скажешь им, что я красный...
ДЖОЗЕФ (Перебивает). Оставь политику! Ты хочешь спорить?
ПАБЛО. Честно - неужели у тебя хватит смелости забрать у них деньги, если они получат меньше пятисот долларов?
ДЖОЗЕФ (С иронией). Мой друг, ты начинаешь сомневаться, не так ли?
ПАБЛО. Меня зовут Пабло. А тебя?
ДЖОЗЕФ (Со скукой). Джозеф.
ПАБЛО. Скажи мне, Джозеф... Скажи серьезно. У тебя хватит наглости отобрать у них сто долларов, если...?
ДЖОЗЕФ. Я был бы не одинок в этом. Они окажутся во власти всех тех, кто там внизу. Даже во власти твоих друзей, кто одалживал тебе деньги...
ПАБЛО. Нет у меня больше друзей...
ДЖОЗЕФ (Перебивая). Хорошо, тогда врагов. Подобно бакалейщику и хозяину квартиры. И не забудь владельца похоронного бюро. Теперь приличные похороны стоят тысячу долларов.
ПАБЛО (Встревожено). Тысячу долларов? Ты уверен?
ДЖОЗЕФ. Положительно. Даже у могильщиков есть семьи, которые нужно кормить!
ПАБЛО. Но тот мой друг, он не платил вообще...
ДЖОЗЕФ. Не сомневаюсь, что он не платил.
ПАБЛО. ...его семья не платила ничего за похороны. Городские власти...
ДЖОЗЕФ (Gеребивает). При новом мэре другие законы. Слишком много таких парней пользуется преимуществами бесплатных похорон. (Внимательно смотрит на Пабло). Но что тебя трогает? Ты беспокоишься насчет чего-нибудь?
ПАБЛО. Нет. Я уверен, что ты хочешь только запугать меня, и...
ДЖОЗЕФ. Запугать тебя? Кому ты нужен? Что бы ты ни решил, ты решил хорошо. И после всего я не думаю, что тебе надо чересчур беспокоиться.
ПАБЛО. Почему?
ДЖОЗЕФ. Я уверен, что ты все предусмотрел... все взял в расчет, все это обдумал.
ПАБЛО. Что именно?
ДЖОЗЕФ. Насчет твоей дочери.
ПАБЛО. Что это значит?
ДЖОЗЕФ. Ей еще только двенадцать... а у нее уже такая привлекательная маленькая фигурка...
ПАБЛО. Ну и что?
ДЖОЗЕФ. На нее найдутся богатые покупатели.
ПАБЛО. Ах ты вошь! (Джозеф инстинктивно хватается за револьвер). Стреляй! (Пабло разбрасывает руки в стороны). Этим мы быстрее покончим со всем!
ДЖОЗЕФ. Никто еще не называл меня вошью!
ПАБЛО. Я тебя еще раз назову. Вошь! (Снова разводит руки в стороны, изображая мишень).

Джозеф поднимает револьвер и целится в Пабло.

ПАБЛО. Давай, стреляй!
ДЖОЗЕФ (После некоторого раздумья, опуская револьвер). Тебе бы этого хотелось, не так ли? Тогда вина была бы на мне.
ПАБЛО. Ты заслуживаешь этого.
ДЖОЗЕФ. И ты бы не сделал этого последнего шага. Ты трус.
ПАБЛО. Это потому, что я все еще не прыгнул?
ДЖОЗЕФ. И из-за всего остального. Я сказал, что твоя Мария найдет богатого покупателя потому, что это всегда так заканчивается. Я уже встречался с такими, вроде нее.
ПАБЛО. Что значит вроде нее?
ДЖОЗЕФ. Например, во французском борделе. Много лет назад. Я взял очень молоденькую девочку - с такими же глазами, как у твоей дочери. После всего мы немного с ней поговорили. Она была дочерью одного красного, казненного немцами.
ПАБЛО (Гневно). Я не красный. Как тебе это объяснить?
ДЖОЗЕФ. Так и заканчивают свой путь все дочери радикалов. В борделе!
ПАБЛО (В ярости). Я не радикал!
ДЖОЗЕФ. Ладно. Все дочери дармоедов. Это лучше? В борделе.
ПАБЛО (Огорченно). Не Мария... Они вернутся в Пуэрто-Рико и...
ДЖОЗЕФ (Перебивает). Она и там найдет покупателей. Они будут меньше платить, но...
ПАБЛО. Хватит, ты, грязная...!
ДЖОЗЕФ. А что ты так возбуждаешься? Ты умрешь, тебя похоронят. Ничего не будешь видеть, ничего не будешь чувствовать.
ПАБЛО. Я никогда не встречал такого негодяя, как ты!
ДЖОЗЕФ. Я негодяй? Кто бы говорил!
ПАБЛО. Будь ты проклят! Если бы у меня был... (Сжимает кулаки).
ДЖОЗЕФ. Ты хочешь мой пистолет? Вот! (Кладет его перед собой). Только с пистолетом ты и наберешься мужества.
ПАБЛО. Положи его на середину и отойди назад.
ДЖОЗЕФ. Я страдаю от лишнего веса. Потому-то я и сел тут. (Показывает на пистолет перед собой). Что ты мертвый, что живой - все равно. Так что можешь рискнуть своей бесполезной жизнью.
ПАБЛО. Я полезней тебя! И честней! Я работал всю жизнь!
ДЖОЗЕФ (С иронией). Прекрасно! И вот результат. Взгляни на себя!
ПАБЛО. Я... я... (Не может найти слов). Я не верю, что ты...
ДЖОЗЕФ. Что я - что?
ПАБЛО. Что ты можешь так говорить. Это бесчеловечно.
ДЖОЗЕФ. Это психология. Все, что мне надо - это взглянуть на тебя. Ты, типичный дармоед. Твоя дочь, типичная...
ПАБЛО (Неистово). Оставь мою дочь в покое!
ДЖОЗЕФ (Внезапно замечает, что кто-то карабкается к ним). Спокойно, друг, спокойно! Это лейтенант пришел.

Застегивает рубашку и убирает пистолет. Рядом с Джозефом появляется лейтенант.

ЛЕЙТЕНАНТ. Ну? На чем мы остановились?
ДЖОЗЕФ. Мы говорили о его детях, его жене... (К Пабло). Правильно? (Пабло не отвечает). Он очень привязан к семье... Особенно к дочери.
ЛЕЙТЕНАНТ. Доставить ее сюда?
ПАБЛО (Быстро). Нет!
ДЖОЗЕФ. Боится, как бы с ней чего не случилось. Он собирается вниз... (Инстинктивно изображает прыжок, поправляется и показывает спуск).
ЛЕЙТЕНАНТ. Вы уверены?
ДЖОЗЕФ. Делаю все, что могу.
ЛЕЙТЕНАНТ. Уж пожалуйста. Если вы опять потерпите неудачу, меня разжалуют.
ДЖОЗЕФ. Оставьте это мне.
ЛЕЙТЕНАНТ. С ним трудно?
ДЖОЗЕФ. И да и нет... Я достигну моей цели, не беспокойтесь.
ЛЕЙТЕНАНТ. Нашей цели!
ДЖОЗЕФ. Ну конечно!
ЛЕЙТЕНАНТ (К Пабло). Привет, молодой человек! Как дела? (Пабло не отвечает). У нас внизу есть кока-кола! Вкусная и холодная! И ваша семья, они очень расстроены!! Давай, кто быстрей спустится!

Пабло игнорирует его. Лейтенант что-то шепчет Джозефу.

ДЖОЗЕФ (Лейтенанту). Можешь на меня положиться.
ЛЕЙТЕНАНТ. Уж пожалуйста... (Спускается, исчезает).
ДЖОЗЕФ (К Пабло). Он волнуется исключительно о том, как бы его не разжаловали. Лицемер!
ПАБЛО. Меньший лицемер, чем ты! Ты обманул его.
ДЖОЗЕФ. Я?
ПАБЛО. Ты заставил его поверить, что делаешь все для того...
ДЖОЗЕФ. Для чего?
ПАБЛО. Для того, чтобы уговорить меня спуститься.
ДЖОЗЕФ. Это бесполезно с таким тупоголовым идиотом, как ты.
ПАБЛО. Почему ты ему соврал?
ДЖОЗЕФ. Я сказал ему, что мы говорили о твоей семье. Это не ложь, не так ли? И что ты неравнодушен к своему старшему ребенку. Это не так?
ПАБЛО. Она не старшая у меня.
ДЖОЗЕФ (Удивлен). Ты мне об этом не говорил! (Задумчиво). Она выглядит самой высокой.
ПАБЛО. Мой первый ребенок - мальчик. Ему сейчас четырнадцать.
ДЖОЗЕФ. Твоя семья продолжает расти. Видишь? Я был прав. Единственное, что вы знаете, это как производить детей. Где он? Я не видел его внизу, с остальными.
ПАБЛО. Я оставил его в Пуэрто-Рико. С дедушкой.
ДЖОЗЕФ. Вам бы надо было всем там остаться. Только неблагодарные люди и паразиты покидают свою родную страну.
ПАБЛО. Ваше правительство дало мне американское гражданство.
ДЖОЗЕФ. Моего совета никто не спрашивал.
ПАБЛО. Вы пришли к нам с вашей жвачкой, с вашей кока-колой, вы дали нам паспорта с вашим американским орлом, а потом...
ДЖОЗЕФ. А что ты еще хочешь? Нью-Йорк?
ПАБЛО. Свободу, которую вы обещали. Право путешествовать, приехать в Америку.
ДЖОЗЕФ. Но почему вы все приехали сюда? Путешествуйте по своей собственной стране. У вас там должно быть много достопримечательностей!
ПАБЛО. Если Рим завоевывает соседей, соседи приходят в Рим. Воистину так.
ДЖОЗЕФ. Завоевания остановились бы, если все рабы налетели бы на Капитолий.
ПАБЛО. Это не Капитолий.
ДЖОЗЕФ. Это именно он. Этот город платит самую высокую зарплату в мире.
ПАБЛО. Тем, кто имеет работу.
ДЖОЗЕФ. Стань специалистом в чем-нибудь, и ты найдешь работу.
ПАБЛО. Как?
ДЖОЗЕФ. Это твоя проблема.
ПАБЛО. Вот видишь? В этом мире никто тебе не поможет.
ДЖОЗЕФ. Я тебе не брат! Иди в полицейское управление, если хочешь получить помощь.
ПАБЛО. И там я встречу кого-нибудь вроде тебя. Мне повезет, если он меня не изобьет.
ДЖОЗЕФ. А ты уже ходил в мой полицейский участок?
ПАБЛО. Нет.
ДЖОЗЕФ. Попробуй, перед тем, как критиковать.
ПАБЛО. Если они там все такие, как ты -...
ДЖОЗЕФ. Мы разные. По эту сторону моста те, кто верит в Закон и Порядок. По ту сторону дармоеды вроде тебя, полные злобы. Твое самоубийство - это единственный твой вклад в общество. Счастливого приземления, амиго! (Он показывает вниз, затем смотрит на часы). Поздно уже. У меня назначена встреча...
ПАБЛО. Бьюсь об заклад, с ку-клукс-кланом!
ДЖОЗЕФ. Не совсем. Я собираюсь на встречу в САБ.
ПАБЛО. Что это такое?
ДЖОЗЕФ. Сохраним Америку Белой. Все вы - латиноамериканцы, черные, желтые, вы лишаете нашу расу чистоты. Мы должны бороться за выживание. Именно поэтому истинный ариец никогда не совершит самоубийства.
ПАБЛО. Ты нацист!
ДЖОЗЕФ. А знаешь ли ты, что это почти комплимент?
ПАБЛО. Спорю, что у тебя портрет Гитлера висит на стене.
ДЖОЗЕФ. Нет. Он в ящике стола. Это хороший портрет и я берегу его.
ПАБЛО (Недоверчиво). Не могу поверить. Ты серьезно?
ДЖОЗЕФ. Конечно, серьезно. Я всегда восхищался Гитлером. Он верил в превосходство арийской расы. Я за превосходство арийской расы. Он был за Новый Порядок. Я служу порядку. И если бы я должен был сказать еще что-то об этом... то я сказал бы - Новый и Всеобщий порядок, уверяю тебя!
ПАБЛО. Ты фашист!
ДЖОЗЕФ. Это только слово. Коммунисты вроде тебя преуспели в том, чтобы оно звучало, как ругательство.
ПАБЛО. Я не коммунист!
ДЖОЗЕФ. Кем еще может быть дармоед с пятью детьми?
ПАБЛО. Я на тебя в суд подам.
ДЖОЗЕФ. После смерти?
ПАБЛО. Я пока жив.
ДЖОЗЕФ. И сколько ты еще будешь жить?
ПАБЛО. Сколько захочу.
ДЖОЗЕФ. Да ты язычник! Смеешь занять место Господа Бога! (Иронично). Сколько захочу. Сколько Господь Бог захочет! (Он воздевает очи к небу и крестится).
ПАБЛО. Я судия этого дня.
ДЖОЗЕФ. И ты решился. Счастливого пути!
ПАБЛО. Я буду тут стоять столько, сколько захочу.
ДЖОЗЕФ (Смотрит на часы). Я опаздываю.
ПАБЛО. Посмотрю, как ты нарушишь свое обещание. Эти собрания тебе подобных должны быть вообще запрещены.
ДЖОЗЕФ. Ты забыл, что это свободная страна?
ПАБЛО. Я тебя здесь задержу столько, сколько пожелаю.
ДЖОЗЕФ. Вот видишь! Таким, как ты, нельзя доверять. Я был тебе, как друг!
ПАБЛО. Друг? Господи Боже!
ДЖОЗЕФ. Никому нельзя верить в этом мире!
ПАБЛО. Ты прав.
ДЖОЗЕФ. Особенно полукровкам... (Пристально смотрит на Пабло). Не похоже, чтобы в тебе была еврейская кровь... Возможно, негритянская... В Пуэрто-Рико вы все полунегры.
ПАБЛО. Нацист!
ДЖОЗЕФ. Почему? Потому, что я честен и говорю тебе правду? Давай не будем притворяться друг перед другом. Есть высшая раса и низшие расы. У меня всего двое детей. Они обучены управлять. Ты хвалишься тем, что у тебя их пять или даже шесть. Безразмерная семья. Теперь ты кончаешь с собой. Эти дети остаются нам. Невежественные и беззащитные. Низшая раса.
ПАБЛО. Тебе подобные вообще не должны существовать!
ДЖОЗЕФ. Давай смотреть правде в глаза. Мы не только существуем! Мы повелеваем. И нет самоубийц среди нас. (Снова смотрит на часы). Пожалуйста, амиго, уже поздно... (Он смотрит вниз). и у меня начинает кружиться голова...
ПАБЛО. Было бы очень забавно, если бы именно ты потерял равновесие, и... (Показывает вниз).
ДЖОЗЕФ. Забавно? (Крестится). У тебя нездоровое чувство юмора! У меня жена и двое детей!
ПАБЛО. Ты действительно думаешь, что твоя семья превыше моей?
ДЖОЗЕФ. У тебя есть сомнения на этот счет? У нас генетическое, интеллектуальное и моральное превосходство.
ПАБЛО (Недоверчиво). Ты точно шутишь!
ДЖОЗЕФ. Я определенно не шучу! Ну а теперь... (Показывает вниз). Счастливого пути, амиго!
ПАБЛО. Ты обещал лейтенанту...
ДЖОЗЕФ. Обещания. Я изменчив, как моряк. Я служил на флоте. А ты?
ПАБЛО. В пехоте.
ДЖОЗЕФ. Представляю себе.
ПАБЛО. Ваша армия была счастлива заполучить меня.
ДЖОЗЕФ. Кого бы еще мы послали на линию фронта? Вы и негры для этого подходят идеально.
ЛЕЙТЕНАНТ (Его не видно, голос доносится снизу). Ну, ты решился? У нас здесь перекрыто движение!
ДЖОЗЕФ (Кричит). Он уже собрался вниз! Мы обсуждаем нашу славную армию! Наш друг Пабло служил в пехоте.
ЛЕЙТЕНАНТ (Снизу, риторически). Да здравствует пехота!
ПАБЛО. Ты лицемер!
ДЖОЗЕФ. Как тебе угодно, но ты обратил внимание, как хитер я был? Я сказал - он собирается вниз! Я не соврал. Так или иначе, но ты собираешься вниз.
ПАБЛО. Я никогда не встречал таких, как ты. Никогда! Ты бесчеловечен.
ДЖОЗЕФ. Я бесчеловечен? Ты, должно быть, шутишь. Смотри, я докажу тебе, что я не только добр, но и друг тебе. Если ты сделаешь это быстро (Показывает вниз), я заключу с тобой сделку.
ПАБЛО. Какую сделку?
ДЖОЗЕФ. Во-первых, я никому не скажу, что ты красный. Таким образом, твоя семья...
ПАБЛО. Я не красный! Ты негодяй!
ДЖОЗЕФ (Не обращает внимания). ...твоя семья получит сочувствие и помощь. Будет больше денег и твоей жене за эту неприятность, и всему твоему отродью. И... кое-что еще... (Не решается продолжить).
ПАБЛО. Что?
ДЖОЗЕФ. Ты так чувствителен насчет этого, что я не знаю, как сказать... (Не решается).
ПАБЛО. Продолжай.
ДЖОЗЕФ. Мы теперь друзья, правда?
ПАБЛО. О Боже!
ДЖОЗЕФ. Ты должен согласиться, что ты меня уже немного узнал...
ПАБЛО. Да, я тебя узнал. Я предполагал, что с такими, как ты, покончено навсегда.
ДЖОЗЕФ. С нами? С господствующей расой, рожденной повелевать? Ты заблуждаешься!
ПАБЛО. Нет, я не заблуждаюсь.
ДЖОЗЕФ. Ладно, так хочешь услышать вторую часть моего предложения, да или нет?
ПАБЛО. Давай, сверхчеловек.
ДЖОЗЕФ. Лучше сверхчеловек, чем красный дармоед и к тому же самоубийца! Вот что я предлагаю... Если ты сейчас прыгнешь и дашь этим мне возможность попасть на собрание (Снова смотрит на часы), я обещаю тебе - слово чести что я позабочусь о твоей дочери.
ПАБЛО (Напряженно). Что ты этим хочешь сказать?
ДЖОЗЕФ. У нее прелестная маленькая фигурка и такие грустные, грустные глаза... Как только она оправится от этого потрясения (Обозначает прыжок), я буду ее защищать.
ПАБЛО. От кого?
ДЖОЗЕФ. От этого мира. Ты знаешь, как здесь обстоят дела. Разве ты хотел бы, чтобы она попала в лапы какого-нибудь сутенера? Не лучше ли было бы, чтобы это случилось с кем-нибудь, кого ты знаешь?
ПАБЛО (С ненавистью). Ты смеешь говорить мне?...
ДЖОЗЕФ. Она начнет с респектабельным человеком, вроде меня.
ПАБЛО. Ты червяк.
ДЖОЗЕФ. Будь благоразумен. Постарайся быть спокойным и объективным. Не как какой-нибудь латиноамериканский папаша. Полагаю, что ты должен осознать тот факт, что мужчина, который первый ее всему хорошо обучит, не только уже существует в природе, но уже и ждет ее.
ПАБЛО. Негодяй!
ДЖОЗЕФ (Не обращает внимания). Ей будет лучше с кем-нибудь вроде меня. По крайней мере ты меня знаешь... и, может быть, уважаешь... (Пабло плюется).
ДЖОЗЕФ. Вот видишь? Полпути, считай, пройдено. Осталась еще половина. Так ты согласен на это?
ПАБЛО (С решимостью). Я тебя разжалую! Ты позор для полиции, для Америки, для всех белых! Ты самый мерзкий из всех садистов! Я им расскажу, кто ты есть на самом деле! (Теперь он определился в своем долге разжаловать Джозефа, забыл о самоубийстве и готовится спуститься).
ДЖОЗЕФ (Обеспокоенно). Но я к тебе так дружески отнесся... То, что я тебе говорил, это только между нами...
ПАБЛО. Пока тебе подобные вокруг нас, никто не может быть в безопасности! Да, только трусы забираются сюда и потом убегают. Но мы должны защитить себя любыми средствами. И жизнь - даже моя - это тоже полезное средство.

Спускается и исчезает. Джозеф теперь один. Его лицо смягчается и разглаживается. Он становится человечным. Вынимает маленькую рацию.

ДЖОЗЕФ (В рацию). Все в порядке. Он спускается... Будет меня во всем обвинять и обзывать всеми плохими словами, какие только существуют. Пообещайте ему, что наша очная ставка состоится завтра утром... Я слишком устал сегодня...

Лейтенант появляется около Джозефа. У него такая же рация. Очевидно, он все слышал.

ЛЕЙТЕНАНТ. Молодец, Джо! Ты самый ценный мой человек! Ты их всех спас!
ДЖОЗЕФ (Во фрустрации, с грустью). Всех?
ЛЕЙТЕНАНТ (Не обращает внимания). Великолепное представление. Точное и эффективное. Ты был сегодня в лучшей форме. И мертвеца бы убедил.
ДЖОЗЕФ. Ты все слышал?
ЛЕЙТЕНАНТ. С начала и до конца. (Показывает на рацию).
ДЖОЗЕФ. Я выглядел искренним?
ЛЕЙТЕНАНТ. Абсолютно.
ДЖОЗЕФ. Во всем?
ЛЕЙТЕНАНТ. Во всем.
ДЖОЗЕФ (Как бы самому себе). Теперь это уже не звучит, как представление...
ЛЕЙТЕНАНТ. Не звучит.
ДЖОЗЕФ (Грустно). Когда лжешь профессионально, учишься лгать хорошо.
ЛЕЙТЕНАНТ. Кстати, что заставило тебя сказать про девятьсот тысяч индонезийцев? Я слышал, что только триста тысяч было убито.
ДЖОЗЕФ. Я читал в одной британской газете. Они всегда пишут правду.
ЛЕЙТЕНАНТ (После короткой паузы). Деликатный предмет. Я не думаю, что тебе нужно было...
ДЖОЗЕФ (Саркастически). Какие-то нарекания?
ЛЕЙТЕНАНТ. О, нет! Главное - сохранить жизнь. Спасение девяти из десяти, это впечатляющее достижение. Ты единственный в этом городе, кто способен на такое. Я должен признать, что твой метод беспроигрышный.
ДЖОЗЕФ. Не бывает беспроигрышного метода.
ЛЕЙТЕНАНТ. Ты все еще вспоминаешь того бедного старого еврея?
ДЖОЗЕФ. Мне не нужно было заставлять его поверить, что я нацист. Это была трагическая ошибка. Я все еще вижу его глаза... И ужас в них... Он увидел во мне настоящего нациста.
ЛЕЙТЕНАНТ. Он был совсем старый и измученный жизнью. Слишком долго он был в концлагере. Это было безнадежно. Никто бы его не спас.
ДЖОЗЕФ (С горечью). Может быть, я чересчур убедителен. Если вы проповедуете ненависть, она въедается в вашу плоть и кровь.
ЛЕЙТЕНАНТ. Но ты спасаешь им жизни! Именно это имеет значение.
ДЖОЗЕФ. Ты веришь, что я на самом деле становлюсь нацистом?
ЛЕЙТЕНАНТ. Невозможно! Это смешно!
ДЖОЗЕФ. Они верят мне. Они ненавидят меня.
ЛЕЙТЕНАНТ. Ты хорошо выучил свою роль. Это все. И ты вкладываешь сердце и душу в свою работу. Поэтому у тебя все выходит. Ты получишь еще одну медаль, девятую... (Смотрит на Джозефа). Будет и десятая, я уверен...
ДЖОЗЕФ (Медленно, почти про себя). Я напомнил ему его прошлое - жуткое прошлое... Он был в страхе... (Лейтенанту). Это действительно прошлое? И никогда не вернется?
ЛЕЙТЕНАНТ. Никогда.
ДЖОЗЕФ. Тогда почему он был в таком ужасе? Почему он покончил с собой?
ЛЕЙТЕНАНТ. Забудь это, Джо. Не отравляй себе жизнь воспоминаниями о старике, которому так или иначе немного оставалось. Думай о молодых, кого ты спас. Девять жизней! Думай о тех девяти семьях, которые благодарны тебе! А теперь давай спускаться... (Тишина, мысли Джозефа где-то далеко). Ты спускаешься?
ДЖОЗЕФ. Через несколько минут... Здесь такой свежий воздух...
ЛЕЙТЕНАНТ. Как хочешь. (С пониманием похлопывает Джозефа по колену).

Лейтенант спускается, исчезает. Джозеф остается один. Он закрывает глаза и погружается в тихий и чистый воздух на вершине моста.

Конец.