М а т ь. Господи, опять с фонарем. Ну, что сегодня? Я тебя больше во двор не выпущу. А если б ты сломал палец? Что бы с нами было? Все! Конец! Мы будем гулять вместе в парке и разговаривать.
С ы н. Если б тебя фюрером обозвали, как бы ты отреагировала?
М а т ь. Ты должен был объяснить, чем отличается сын немецкого коммуниста от фашистов.
С ы н. Бесполезно. Ты бы слышала их разговоры. Слово в слово - репродуктор. Ни одной мысли. И слушают этого Ваньку - деревню как вождя какого-то.
М а т ь. Что ты говоришь?! Его отец работает в органах. Он послан на самый ответственный участок нашей борьбы. Ты должен уважать его сына.
С ы н. Это еще почему? Мой отец сидит в гестапо за мировую революцию, а я должен уважать дурака.
М а т ь. Нет, ты не должен драться. Это не способ доказательства.
С ы н. Почему же отец дрался на баррикадах?
М а т ь. Это другое дело - там вокруг враги, а тут дети рабочих и крестьян.
С ы н. Тут тоже куда ни сунься - шпион или враг народа.
М а т ь. Иди-ка поиграй. Ты сколько сегодня играл?
С ы н. Сколько положено.
М а т ь. Что тебя так тянет во двор? Они тебе не ровня, ты должен это понять. Ты - талант. А они простые смертные.
С ы н. Что ты знаешь? Посмотрела бы как Витька Орлов на коньках крутит, а Сашка как на лыжах с гор сигает. Вот таланты.
М а т ь. С гор каждый может научиться. А вот играть как ты - одному тебе отпущено.
С ы н. Но они же талантливо катаются, где мне до них.
М а т ь. Тебе и не надо до них. Когда победишь на конкурсе, они еще позавидуют тебе. Ты их пригласил на концерт?
С ы н. Как же, пойдут они! Лучше прогуляют. Как ты не понимаешь? Ну ладно, я пошел. В рот фронт, как говорит Витька.
М а т ь. Как тебе не стыдно, что ты повторяешь глупости?
С ы н. Это смешно и талантливо.
М а т ь. Тебе Бог дал редкий талант, и ты должен прославить свою новую родину и ее народ, а не восхищаться какими-то дворовыми глупостями.
С ы н. Мам, ты о ком думаешь? Ты о ком думаешь? Обо мне, о себе или, может быть, обо всем человечестве?
М а т ь. Я думаю о Советском Союзе, который принял нас и дал тебе возможность учиться.
С ы н. Давай не о народе, а друг о друге. Что ты мне все благами этими тычешь? Я что ли просил-умолял тебя приехать сюда?
М а т ь. Но куда мы еще могли уехать?
С ы н. Не могли, а должны были в Париж, ты это прекрасно знаешь.
М а т ь. Во Франции гнилое социалистическое правительство, оно за войну, оно против Советского Союза.
С ы н. Что-то все против него, а?
М а т ь. Тише ты, дурак!
С ы н. Вот-вот. Приехала в страну, где надо шепотом говорить, а еще лучше - молчать.
М а т ь. Ты ничего не понимаешь. Мы живем в самом справедливом обществе на земле. Только тут ты смог раскрыть свой талант.
С ы н. Ага, только тут смотрят сначала на анкету, а потом на талант.
М а т ь. Замолчи! Ты еще ничего не понимаешь.
С ы н. Все я понимаю, и потому говорю тебе - я бы лучше в Германии остался.
М а т ь. Нет, вы подумайте, что он говорит! Ты понимаешь, что ты сказал? Остаться в фашистской Германии вместо жизни в стране Советов.
С ы н. Это не моя страна. И не твоя. Я что не вижу, как ты тут одинока? Где все твои подруги?
М а т ь. Мои подруги сидят в тюрьме или ушли в подполье.
С ы н. Ой ли? Я-то помню твоих подруг. Они были веселыми красивыми женщинами, они да и ты, любили сидеть кафе и мыть косточки прохожим мужчинам. Ты думала, я ничего не понимал, ребенок, а я все мотал на чуб.
М а т ь. Эти подруги давно ушли из бытия. Я даже не уверена, были ли они.
С ы н. Были, но папа прогнал их и привел каких-то грымз, с утра до вечера говоривших о мировой революции. Ты про этих говоришь? Но они никогда не стали твоими подругами. У них вообще не было пола, даже у красивой Анны...
М а т ь. Ты был в нее влюблен, я видела.
С ы н. Какой там влюблен, я...а что говорить! Влюблен. Да ну, ладно, оставим это. Где она сейчас?
М а т ь. Наверное, ушла в подполье или уехала.
С ы н. Она ведь еврейка?
М а т ь. Что ты, что ты - она арийка чистокровная.
С ы н. Да, а похожа на прекрасную жидовку.
М а т ь. Господи, при чем тут это? Какое нам дело до национальности? Мы коммунисты-интернационалисты не имеем ни национальности...
С ы н. Ни родины, ни родных. Мы живем на луне и мечтаем о всемирном коммунизме. Никаких личностей - народ, масса, куча, как все - вот наш лозунг. Я не понимаю, как ты еще говоришь о моем таланте. Что, ты хочешь меня выделить из массы? То-то же. Вы все тут запутались. А меня вам задурить не удастся.
М а т ь. Ты не прав. Наш лозунг - каждому по способностям - от каждого по труду. Значит большевики различают в массе индивидуальности. С тебя много спросится, потому что ты - талант. Значит мы думаем и о тебе. Моя жизнь на излете, а у тебя все впереди. Я смогу умереть спокойно, если буду знать, что у тебя все сложилось успешно. Только одного таланта мало, надо работать. Мне кажется, ты мало играешь. Победа на зональном конкурсе многое может решить в твоей судьбе.
С ы н. Да не волнуйся ты, сбацаю я им как надо.
М а т ь. Что ты говоришь? Кому это им? Тебе советский народ предоставил все условия для успешных занятий, ты даже получаешь стипендию. Где, в какой стране это возможно? А ты - им. Мы живем для народа, во имя его счастья.
С ы н. Я живу, потому что ты меня родила. Я еще не решил, чему посвящу жизнь, если уж родился.
М а т ь. За тебя решило Советское правительство, его Центральный комитет. Ты будешь великим пианистом, а все скажут - если в Советской стране растут такие пианисты, то это великая страна.
С ы н. Но я вырос не в этой стране. И хочу быть простым человеком, как все, я сам хочу за себя, ну, и за тебя, если потребуется решать.
М а т ь. Но ты не как все. Ты талантливый пианист и комсорг группы. Господи, помоги мне!
С ы н. Ну вот, теперь в слезы. Я их не просил меня выбирать! Я же ничего не сказал. Ну, хорошо - я не пойду гулять и буду еще час долбить клавиши тебе на радость.
М а т ь. Не мне, не мне, это твой дом. Ну, и хорошо, вот и молодец.
С ы н. Ничего хорошего. Мне надоело. Победю я тебе на этом конкурсе. Или побежу? А что дальше?
М а т ь. Ты так самоуверен, меня просто ужас берет.
С ы н. Мам, ты в Бога сильно веришь?
М а т ь. По-своему - да!
С ы н. Не запутаться бы тебе в верах. Ты и в Бога веришь и в коммунизм, и в меня, и в товарища Сталина. Не много ли вер?
М а т ь. Для меня это одно и то же. Товарищ Сталин и руководимая им партия большевиков борются за счастье народов на планете, и Бог хотел того же.
С ы н. А в Дьявола?
М а т ь. Что в Дьявола?
С ы н. Ну, он есть?
М а т ь. Говорят, и он есть. Гитлер - воплощение его на земле.
С ы н. Тогда скажи мне, как Царь Света терпит Царя Тьмы? Ведь Он же всемогущий, почему Он не прогонит его?
М а т ь. Не знаю, верующий должен верить, а не задаваться вопросами.
С ы н. Но ведь это важно - понять. Ну вот, подумай, почему у обыкновенных родителей рождается такое дитя, как я. Богом меченный - так сказал профессор?
М а т ь. Не знаю. Вероятно, у него была причина.
С ы н. Ничего ты не знаешь, а я знаю. Он промазал.
М а т ь. Что значит - промазал?
С ы н. Ну, сама подумай - сидит старик высоко на небе, а по земле люди-муравьи ползают. Ему скучно и он забавляется - ткнет пальцем в какого-то человечка, и тот становится гением. Может, он хотел отметить какое-то святое семейство, а попал в меня совершенно случайно. Вот и все.
М а т ь. Не говори ерунду, у него все продумано, никаких случайностей. Если он тебя пометил, ты должен всю жизнь благодарить и доказывать.
С ы н. Что ж доказывать? Если б он попал пальцем в кого-то другого, тот был бы на моем месте. Ведь это он за меня играет. Знаешь, иногда я чувствую, что приподнимаюсь со стула, будто его рука тянется меня погладить по голове. Последнее время я все чаще и чаще летаю. Значит, он доволен.
М а т ь. Вот видишь, ты все понимаешь, но ничего не принимаешь. А вера - это не рассуждения, а аксиома. Так есть и все. Такие , как ты, должны быть вечно благодарны Господу и исполнять его волю на Земле. Он назначил тебя быть великим музыкантом - будь им, а то, не дай Бог, и наказать может.
С ы н. Все-таки интересно, Дьявол ему подчиняется или сам по себе?
М а т ь. Богу все подвластно.
С ы н. Зачем же есть несчастные люди? Почему страдания, смерть, голод? Ты спрашивала его, почему нашего отца мучают в гестапо?
М а т ь. У меня есть еще и ты - он наградил меня, тоже отметил, а ты говоришь, несчастная жизнь. Ты думаешь, что если есть муж, то это уже счастье?! Да, твой отец был исключением, я любила его, но его с нами нет. Он был, как бы тебе объяснить, не со мной и даже не с тобой. Главным для него было дело, борьба за счастье мирового пролетариата, а не за мое и твое. Я готова умереть за него. А он за мировую революцию. Что не так? Думаешь, моя жизнь кончилась? Нет, есть еще многое в жизни, ради чего стоит жить.
С ы н. Я, например.
М а т ь. Да, да, ты. И моя работа. Я приношу советскому народу пользу. Это много. А ты еще взбрыкиваешь, раздражаешь меня по-пустому. И вообще, тебя выбрали комсоргом, а ты задаешь вопросы о Боге. Твой Бог - Карл Маркс и Владимир Ленин.
С ы н. Но ты ведь верующая коммунистка.
М а т ь. Я - другое дело, я пережиток капитализма. И потом моя вера особенная. Я верю в коммунизм, как в божью волю.
С ы н. В твоих выступлениях на партсобраниях этого не услышишь.
М а т ь. Во-первых, партия меня поставила на ответственный участок, а, во-вторых, моя вера в Бога - это моя слабость. А о слабостях никто не должен догадываться.
С ы н. Я-то знаю.Ладно, пойду поиграю тебе на радость.
СИТУАЦИЯ ВТОРАЯ
Комсомольское собрание. Она, одетая в полувоенный френч, выступает.
М а т ь. И я спрашиваю вас, товарищи комсомольцы, как могли вы просмотреть в своих рядах врага народа, как столько времени вы общались с ним и не понимали, что он враг. Позор всей комсомольской организации и ее руководству. Я спрашиваю вас, товарищ Нойбах, как вы, сын известного немецкого коммуниста, томящегося в застенках гестапо, как вы, играя с ним в четыре руки, не раскусили в ем врага. Где ваше классовое чутье. И потом, товарищи, не надо забывать, что товарищ Нойбах занималс я в семинаре у Щуко, даже домой заходил к нему несколько раз.
С ы н. За книгами, за книгами я к нему заходил!
М а т ь. Щуко арестован!
С ы н. Не я один был у него в с еминаре.
М а т ь. Но вы один, Нойбах, были лучшим у него. Вы один сделали доклад о западном влиянии на великого композитора Глинку. И получили за этот доклад высшую оценку.
С ы н. Я высказал мнение известных музыкальных критиков. Это был историчес кий доклад, а не идеологический.
М а т ь. У нас нет деления на историческое и идеологическое. Все должно быть подчинено идеологии партии. Все! В период великого перелома, когда партия бросает в деревню десятки тысяч комсомольцев, когда на идеологических могилах лучших из них выросла наша социалистическая деревня, вам, Нойбах, партия доверила представлять ее в искусстве, а не послала вас с лучшими для укрепления колхозного строя. Вы не оправдали доверия партии. Вы ведь знаете, товарищи, что профессора по семинару студент выбирает сам, никто ему не навязывал, а Нойбах выбрал именно Щуко.
С ы н. Но Щуко лучший преподаватель по курсу истории музыки...
М а т ь. Был, был преподаватель, а теперь партия разоблачила его. Он враг!
С ы н. Но ведь и вы совсем недавно ничего не знали о его делах. Значит и вы ответственны за то, что он столько лет преподавал комсомольцам.
М а т ь. Да я виновата и получила за притупление бдительности выговор. Тем более теперь мы должны быть особенно бдительны. Мы должны быть везде - и дома тоже, бдительны. На нашем партийном языке бдительность - шестое чувс тво.
С ы н. А седьмое чувство - нежелание слушать доводы других.
М а т ь. Мы за критику, но и за самокритику. Среди всего преподавательского состава нашелся один историк, который мечтал делать историю с пистолетом из-за угла. Историку и его хозяевам нужны кадры, вот его и послали преподавать комсомольцам. Что бы было, если бы партия его не разоблачила? Страшно представить, товарищи! Ведь Нойбах для врагов - клад - сын известного немецкого коммуниста, мать - секретарь партячейки. Нет, необходимо вычистить Нойбаха из комсомола, иначе он погибнет. Предлагаю, товарищи, исключить Нойбаха из комсомола за утерю бдительности и потерю классового чутья. Прошу высказываться или будем голосовать? Пожалуйста, что вы хотите сказать в свое оправдание?
С ы н. Товарищи, я, конечно, допустил просчет, но и вы хороши. Вы все тоже проглядели врага и должны взять часть ответственности на себя. Я ведь мог ошибаться, но ведь партия учит исправлять ошибки. Партия не выбрасывает талантливых людей. Поэтому я предлагаю объявить мне строгий выговор и взять обязательство повысить бдительность в наших рядях и не допускать подобного случая в будущем Мы считаем...
М а т ь. Кто это мы? Говорите только за себя.
С ы н. Ну, некоторые комсомольцы нашего курса...
М а т ь. Вы за других не говорите!
С ы н. Я против исключения!
М а т ь. Таким не место в наших рядах! (Аплодисменты). Вот видите, комсомольцы с вами не согласны.
С ы н. Хорошо, я и вот она (показывает на кого-то из зала) против исключения товарища Нойбаха из комсомола. И просим наше предложение поставить на голосование.
М а т ь. Кто это она? Прошу встать и объяснить, почему вы против коллектива... Ну, кто это - она? Не бойтесь, у нас свобода слова, встаньте и объясните нам...(ксыну) На кого вы указали?
С ы н. Я ошибся. Против только я.
М а т ь. Что ж, возможно, мы должны обдумать это предложение. Ни для кого не секрет, что товарищ Нойбах первый претендент на победу в конкурсе, и коллектив должен взять его на поруки и помочь ему ис правиться. Ставлю на голосование два предложения. Кто за исключение Нойбаха из комсомола? Кто против? Принимается второе предложение.
Г о л о с и з з а л а. Где же ваша принципиальность?! Только потому, что он ваш сын, вы вон как все повернули. Не выйдет! Я буду жаловаться в ёрайком!
М а т ь. Собрание объявляется закрытым. Слава товарищу Сталину! Ура!
СИТУАЦИЯ ТРЕТЬЯ
C ы н. Ты что так долго? Я уж заждался.
М а т ь. Хорошо, что остался. Меня вызвали срочно в райком. Поздравляю, отца освободили.
С ы н. Да ты что?! И где он? Значит скоро увидимся?
М а т ь. Этого мне не сказали, только сообщили, что после заключения пакта о дружбе с Германией, коммунистов стали выпускать. Вот и отца тоже..
С ы н. Ты как будто не рада.
М а т ь. Ну что ты, это такое счастье знать, что Советский Союз и Германия теперь союзники.
С ы н. Опять вселенские масштабы. Вместо того, чтобы радоваться свободе отца, она счастлива, что есть пакт о ненападении и торговле.
М а т ь. Но ведь, если бы его не было, отец томился бы в застенках.
С ы н. Где же письмо от него хотя бы?
М а т ь. Зная его, я думаю, он ушел в глубокое подполье и продолжает борьбу.
С ы н. Но хоть записочку-то мог черкнуть жене и сыну.
М а т ь. Значит не смог. А вдруг его пошлют в Коминтерн, представляешь, вот было бы здорово! Хотя думаю, ты его разочаруешь. Твой нигилизм ему не понравится. Он ждет от нас преданности партии и народу.
С ы н. Я не предатель, я мыслю, а значит - сомневаюсь.
М а т ь. Какое счастье, что ты остался в комсомоле!
С ы н. Ты, конечно, ждешь благодарности?
М а т ь. Ничего я не жду. Ты, небось, думаешь, что я и вправдувсе повернула в твою пользу? Так нет, я из принципиальных соображений.
С ы н. Это на тебя похоже. Ты когда-нибудь личное ставила выше общественного?
М а т ь. Никогда! Как ты не понимаешь? Я боролась за чистоту имени немецкого коммуниста-интернационалиста. Твой отец на переднем крае борьбы за светлое будущее человечества. Как же я могла допустить, чтобы его сын был исключен из комсомола?
С ы н. Это, конечно, весьма принципиально и в духе времени. А просто человека защищать не надо? Только символ борьбы может стать объектом внимания и защиты?
М а т ь. А ты, как всегда, самоуверен.
С ы н. Я исправлюсь. Вот побежу-победю на конкурсе, уеду в Москву и там останусь.
М а т ь. Хорошо играть на рояле - это многие умеют. А вот быть настоящим советским человеком - это не каждому удается.
С ы н. Во-первых, гениально играть - дано избранным. Во-вторых, я советский гражданин и, в-третьих, они мне просто завидуют. А вообще-то спасибо, если б не ты, не видать бы мне Москвы. Теперь хоть бы второе место получить.
М а т ь. Гении должны первые места получать.
С ы н. После собрания мне никогда не дадут первый приз. Это будет политической ошибкой жюри.
М а т ь. Ты все равно обязан играть на самом высоком уровне. Только так сможешь искупить свою политическую близорукость.
С ы н. Да уж, играть с ним на одном рояле и не рассмотреть врага. Поделом мне.
М а т ь. Вот именно. Ладно, пошли в кино. Там сегодня хроника интересная
С ы н. Что же?
М а т ь. Совместные военные учения немцев и Красной Армии.
С ы н. Любопытно. Может, кого из своих прежних знакомых встречу.
М а т ь. Что ты говоришь?! У тебя не было среди них друзей.
С ы н. Среди кого? Армия - это немецкий народ. Ты думаешь, фашисты - это не немцы?
М а т ь. Настоящие немцы сидят в гестапо и мужественно переносят пытки.
С ы н. Значит, гестаповцы - это не немцы, а военные - немцы? Ничего ты не понимаешь. Пошли лучше на Волгу-Волгу или Веселые ребята.
М а т ь. Ты все комедии ищешь в жизни, а я люблю серьезные фильмы.
С ы н. Ты сама хочешь знакомых отыскать, знаю я.
М а т ь. Глупости говоришь. Идем.
С ы н. В рот фронт, идем!
СИТУАЦИЯ ЧЕТВЕРТАЯ
М а т ь. Какая вопиющая несправедливость. Ты слышал, что сказал профессор Суфраницкий?
С ы н. Нет, не слышал.
М а т ь. Если я тебе скажу, ты возгордишься и не станешь вообще заниматься. А они дали тебе только специальную премию. КаК и л л е рм не стыдно? Я прямо сгораю от такой несправедливости. Пусть профессор Суфраницкий пойдет и возмутится.
С ы н. Мама, куда он пойдет? Он же член жюри.
М а т ь. Но он же воздержался.
С ы н. Вот именно, все трусы и твой профессор такой же.
М а т ь. Это возмутительно. Я буду жаловаться. А что если тебе пойти к этой невежде- председательше?
С ы н. Ну, и чего я добьюсь?
М а т ь. Справедливости. Мы живем в самом справедливом обществе на земле. И профессор Суфраницкий сказал...
С ы н. Теперь вас стало двое. Раньше я только для тебя старался, теперь этот старик вмешался.
М а т ь. А публика? Ты же слышал, как они свистели и топали ногами.
С ы н. Кто же этого не слышал? Плохи мои дела - я становлюсь скандально знаменитым. Все ты! Если бы не ты, сидел бы я сейчас в зале и тоже бы свистел. Какое удовольствие - свистнуть в два пальца. Видела, как одна бабка свистела? Во класс!
М а ть. Эта бабка моложе меня. Я тебя не понимаю. Ты не занял даже второго места, а ведешь себя так, будто уже по Бельгии гуляешь.
С ы н. Ну, мам, разве ты не понимаешь? Я же победил. Да еще как. Разве важно, что Валька первое место занял? Он же так, технарь и все. Он же до полуфинала не дойдет. Ты что, не понимаешь? Там таких со всей страны понаедет столько, что Валька, каК и л л е рголка в сене, затеряется. Не боись, мама, если профессор Суфраницкий за меня, никакие Вальки нам не помеха. Ты знаешь, я приобретаю вкус к соревнованиям. Мне нравится выступать, нравится вести оркестр, пожимать руки, вообще, понравилось быть первым.
М а т ь. Слава Богу! Ты умнеешь не по дням, а по годам. Я, конечно, только мечтала, что приз позволит тебе купить новое пианино, а еще бывает, на приз рояль дают...
С ы н. Мам, куда мы рояль поставим? До пианино-то не добраться. Вот квартиру бы поменять. А еще лучше - куда-нибудь в деревню, в свой дом. А, мам? Давай к тетке переберемся, снимем домик, я буду играть, ты с ними общаться, поддерживать на старости лет.
М а т ь. Меня саму скоро надо будет на старости лет содержать.Ты что не понимаешь? Тебе необходимо общение, ты должен быть на виду, а ты в деревню. Ну, что за киндеризм такой? Нет уж, лучше в этой комнате мучаться.
С ы н. Зачем же мучаться?
М а т ь. Это по-христиански. Бог страдал и нам велел.
С ы н. Опять ты о Боге! Грустная у тебя религия. Я лучше евреем стану. Они поют песни, пляшут, карнавалы устраивают. А вы только постами себя мучаете да молитесь. А радоваться не умеете. Вообще все религии не очень-то светлые, а твоя - самая темная. Ты же живешь под прессом страшного суда. Что скажет апостол Павел, куда пошлет? Нет, я в евреи запишусь.
М а т ь. Час от часу не легче. Хоть один православный должен быть среди гениев. И так все евреи. Ты же полюбил выделяться. Будь последовательным. Мы тоже хотим гордиться своими конфессионерами.
С ы н. Но у советского народа нет национальностей. Ты иногда противоречишь себе. Мы - коммунисты-интернационалисты.
М а т ь. Ты прав. Иногда я сбиваюсь. Отец тоже этого не терпел. Я ведь была воспитана католичкой, а коммунисткой меня отец сделал.
С ы н. Да я пошутил. В евреях тоже не сладко. Вон что с ними Гитлер делает. Всем не очень-то хорошо на этой Земле.
М а т ь. Читай Библию - поймешь.
С ы н. Я читал. А теперь тебя спрашиваю, потому что не согласен с тем, что в ней написано. Я не согласен страдать за грех Адама и Евы. Они свое отстрадали и хватит. За что же твой Бог проклятие наложил на потомков их, хотя и создал людей по подобию своему? Сам, небось, одни удовольствия получает на своем небе.
М а т ь. Не кощунствуй! Бог накажет!
С ы н. Ну вот, с чего начали, к тому и пришли. Страх вызывает твоя религия, а я хочу радоваться. Вот Диониссии были бы мне в самый раз.
М а т ь. Языческий, развратный обычай.
С ы н. Зато веселый и полный наслаждений.
М а т ь. Что-то ты разговорился о наслаждениях. Иди-ка, поиграй!
С ы н. Всегда так, только о приятном размечтаешься, тебя посылают на каторгу. Ладно, шучу,шучу. Я вообще подозреваю, что таланты все вымерли, и я на таком фоне незаслуженно хожу в гениях. Хорошо, я пойду к ней, к этой председательше. Так, а теперь - ты обещала, если получу премию, отправить меня на лето к тетке.
М а т ь. Если получишь первую премию. Это исключено. У них же нет инструмента.
С ы н. Зато есть море. Ты же хочешь, чтобы я дышал морским воздухом и объедался фруктами. Ну что ты мне мясо подкладываешь, а сама салатами питаешься? Думаешь, я не вижу?
М а т ь. Ты растешь, тебе белки нужны и витамины.
С ы н. Лучше бы какой-нибудь витамин для роста придумали.
М а т ь. Ты же не просил. С завтрашнего дня будешь пить по стакану морковного сока.
С ы н. Это хоть вкусно?
М а т ь. Люди не такую гадость употребляют, чтобы быть здоровыми и молодыми.
С ы н. Уговорила.
М а т ь. Ты же хочешь, чтобы я так не вкалывала, как ты говоришь. Работай - получай премии, давай концерты, зарабатывай, и я вообще брошу эту работу. Вся надежда на тебя.
С ы н. Раньше работа тебе нравилась. Ты бежала на нее, как на праздник. Наряжалась, подкрашивалась. Прямо красавица.
М а т ь. То было раньше. Теперь все новые, скучные. Только всякие лозунги выдают. Ни одного человеческого слова не вымолвят. Все цитаты да изречения.
С ы н. Что и начальник твой новый?
М а т ь. Давно.
С ы н. А куда прежнего перевели?
М а т ь. На кудыкину гору, за леса, за долы...
С ы н. И его тоже.
М а т ь. А кого нет? Жить не хочется, что творится - государство наводнено врагами. Капиталисты засылают к нам вредителей, фашисты - шпионов. Пережитки старого строя выплевывают предателей... За что страдал твой отец, я, коммунисты всего мира? Мы победим, конечно, победим, но сколько жертв, сколько горя ради счастья простого народа.
С ы н Интересно, мама, а о чем ты мечтала?
М а т ь. Я уже не помню... О славе, о хорошем парне, о доме, не таком, как эта комнатушка, о садике, в общем, о человеческой жизни...
С ы н. Но ведь одна шестая частьсвета живет именно так, как мы. Где ты видела другую жизнь? В кино?
М а т ь. Неважно. У меня был какой-то голос, я писала стихи, да, стихи и сочиняла песни, не зная ни одной ноты, мне прочили будущее...
С ы н . И вот, ты теперь хочешь, чтобы все твои несбывшиеся мечты воплотил я.
М а т ь. Да, конечно. Чем живет мать? Только успехами детей. Если им хорошо, то и родители счастливы.
С ы н. Откуда ты знаешь, что мне хорошо? Ты же видишь, что я все это делаю из-под палки.
М а т ь. Потому что ты еще не понимаешь, где твое будущее.
С ы н. А ты, значит, понимаешь?
М а т ь. Да, я понимаю! У меня жизненный опыт.
С ы н. Но твой опыт неудачен. Ты ничего не достигла. Ты - эмигрантка. Ты не спишь ночью... Я же знаю, вижу.
М а т ь. Я родила тебя - это мое достижение, и я сделаю все, чтобы ты стал великим музыкантом.
С ы н. Да, веселенькая ждет меня жизнь.
М а т ь. Ты еще будешь благодарить меня... Но я уже буду там.
С ы н. Ладно, мам, хочешь, я тебе басню почитаю...
М а т ь. Басню? Какую басню?
С ы н. Я в классе написал.
М а т ь. Теперь понятно, почему на тебя учителя жалуются. Ты басни на уроках сочиняешь.