Гостиная деревенского домика. Обстановка в полном запустении: на столе гора посуды, открыты створки шкафов. Хозяева, покинувшие дом, собирались в спешке. Скалится осколками, застрявшими в раме, разбитое окно. Незакрытое, оно сердито хлопает на ветру. Вдруг, шум стихает. Раму открывает чья-то рука и в окне показывается... обезьяна. А может, человек в маске - это не важно. Обезьяна карабкается на подоконник. Секунда, и она уже в комнате.
Через незапертую дверь в гостиную заходит другая обезьяна, за ней - еще одна. ПЕРВАЯ, на правах хозяйки, приветствует гостей, скалит желтые клыки, восторженно ухает. Обезьяны начинают неуклюже передвигаться по комнате. ПЕРВАЯ находит круглые очки, цепляет их на нос, начинает, широко разведя лапы, двигаться по комнате, наощупь прокладывая себе дорогу и сбивая стулья. ВТОРАЯ, надев на голову женский парик, крутится перед зеркалом, ТРЕТЬЯ примеряет галстук-бабочку и фрачную пару.
ПЕРВАЯ ОБЕЗЬЯНА. Ух...
ВТОРАЯ непонимающе смотрит на нее. ПЕРВАЯ кричит в ухо ВТОРОЙ: "Ух! Ух!"
ВТОРАЯ (кивает головой). У-ух!
Смотрят на ТРЕТЬЮ, которая виновато молчит, зажимает рот лапой, наконец,
не выдержав позора, убегает за дверь. Обезьяна в парике садится в кресло,
берет газету, вертит и так и сяк.
Обезьяна в очках подходит к камину, берет с полки коробок спичек, рассыпает по полу. Начинает рассматривать спички, бьет одну об другую. Одна из спичек случайно загорается. ПЕРВАЯ испуганно отбрасывает ее в сторону. Но через минуту, оправившись от испуга, уже специально начинает чиркать спичкой о коробок. Подносит зажженную спичку к дровам в камине...
ВТОРАЯ продолжает разглядывать газету. ПЕРВАЯ подходит к чемоданам, стоящим в центре комнаты. Когда обезьяна поднимает их, ее спина распрямляется...
ПЕРВАЯ (натужно). Н... Н... Ну!
Секундная темнота
Сцена 2
В камине горят дрова. Удобно усевшись в кресле, сидит ОНА и читает газету. ОН застыл в центре комнаты, в руках чемоданы.
ОН. Ну что, что, что! Вся жизнь у тебя проходит в этом кресле! Ты можешь сказать мне хоть что-нибудь?
ОНА. Пожалуйста. "Что-нибудь".
ОН. Шутишь опять, Шутишшшь! Змея!
Демонстративно с силой ставит чемоданы на пол, начинает нервно расхаживать по комнате.
ОНА. Дурак.
ОН. Только дурак может помогать собрать вещи жене, которая уходит к любовнику! А еще только дурак может жениться на дочери своего начальника-идиота. Дочь идиота, слышишь!
ОНА. Скорее, его жена.
ОН. Корова!
ОНА. Зоофил. И ругательства у тебя какие-то нечеловеческие. Хоть бы выругался хоть раз прилично.
ОН. Я сейчас так тебе выругаюсь, так...
ОНА. Не сможешь. Ты ничего не можешь. И никогда не мог.
ОН. А он может.
ОНА. Да, он может!
ОН. Ну что, что он может?
ОНА. Хотя бы не как ты - один с половиной, а четыре ровно.
ОН. Ровно?
ОНА. Даже больше!
ОН. Как, вы с ним уже?
ОНА. Да, дорогуша. Пока ты даже не еще, мы с ним давно уже УЖЕ!
ОН. Скотина какая!
ОНА. Ну что я говорила? Чистый зоофил...
ОН. Так ты можешь мне сказать хоть что-нибудь?
ОНА. Повторяю. Сегодня, дорогой, я ухожу от тебя. К нему. Прощание состоится ровно в двенадцать. Просьба к провожающим: покиньте вагон.
ОН (падает на колени). Ты не можешь так, не можешь!
ОНА (хладнокровно). Это ты не можешь. Но поверь мне, это не главная причина нашего развода.
ОН. Ну что, что я делал не так! Я любил тебя больше жизни!
ОНА. Не говори так красиво. Тебе это не идет. И потом, если судить, скольким дурам ты говорил это одновременно, то ты должен быть бессмертным каким-то.
ОН. А, а, так вот в чем дело! Ты просто меня ревнуешь. Ревнуешь, бесишься, но все равно любишь. Любишь ведь, да?
ОНА. Как щенка, гадливого щенка. Который сначала напакостит, а потом приползет и смотрит так. Виновато, виновато.
ОН. Но ведь все - равно любишь.
ОНА. Ты не заметил, любимый, как из этого щенка за годы нашей счастливой семейной жизни вырос здоровый кобель, который только и думает о том, как ему осеменить очередную суку.
ОН (виновато). Ну цветочек мой, лопушочек... Та дама, с которой ты встретила меня в кафе, это коллега по работе. Мы с ним обсуждали выгодный контракт. И совсем не надо было подписывать тот протокол. Я бы просто тихо заплатил за разбитое окно, и мы бы ушли.
ОНА. Цветочек, лопушочек... (с размаха бьет его по голове газетой)
Контракты он обсуждал. Со мной он уже три месяца никаких актов не обсуждает. Не говоря уж о большем.
ОН. Да я что. Я хоть сейчас.
ОНА. Сейчас ты с ней все будешь обсуждать. Хоть заобсуждайся свои полтора раза. А я ухожу.
ОН. Постой, постой. Хорошо, я признаю свою вину. Я, может быть, где-то чуть-чуть и был не прав. Но ты ведь тоже не ангел. В конце концов, твоя порочная связь с нашим соседом...
ОНА. Запомни ты, чудовище! Порочная связь у нас была с тобой. А с ним...(мечтательно закрывает глаза, замирает).
ОН подходит к столу, берет вазу с цветами, со всего размаха кидает ее на пол.
ОНА. (не открывая глаз). Это было нечто.
ОН. Ну почему он, он? Он же никто, наш соседушка-непоседушка.
ОНА. Почему никто? Обычный, нормальный мужик. Простой и честный.
ОН. Я сразу, сразу, как только мы сюда переехали, понял, что он враг!
ОНА. Как же?
ОН. Как только его псина нагадила у нас на крыльце перед домом.
ОНА. И поэтому, ты вышел к нему и сказал.... Помнишь что? "Какой у вас миленький песик".
ОН. Не говорил я такого. "Миленький песик" - так вообще люди не говорят. Я ему сказал, собака ваша совсем дурная, но симпатичная немного.
ОНА. И поэтому ты сам, а не он за ней убрал. Я уже тогда заподозрила, что ты зоофил. Зоофил!Ты же от этого кайф испытал.
ОН. Я пристрелю, пристрелю эту собаку.
ОНА. Охотник! Маугли. С дерева на землю спустись, Маугли! Ты разве не помнишь, как белые люди в погонах забрали твое ружье еще полтора года назад, когда ты устроил салют в честь нашей очередной годовщины свадьбы?
ОН. У меня есть ружье для подводной охоты. Как-то, из него я подстрелил голубя.
ОНА. Прекрасно, прекрасно. Все эти годы я жила с убийцей.
ОН. И если еще раз пес твоего хахаля нагадит у меня перед домом, я возьму это ружье, выйду, скажу: "Эй ты, уберись на моей лужайке". Ну, он, конечно, не уберется и тогда...
ОНА. Не забудь оставить последнюю стрелу для себя. Боже! Какой абсурд. Люди летают в космос, покупают микроволновки и научились пересаживать волосы на лысые головы, а в твоей голове мыслей меньше, чем волос на моей коленке.
ОН (мстительно) Но ты ведь бреешь ноги... (чешет у себя подмышкой)
ОНА (с вызовом). Брею, и что? А ты воняешь своими небритыми подмышками. За все это время, как я не старалась, ты так и не привык следить за собой. Мне жалко тебя, жалко. Слышишь? Я уйду от тебя, а ты будешь неделю валяться на диване, месяц за месяцем. У тебя отрастут волосы, бороденка. Так отрастет, что ты будешь искать рот наощупь. И вот, в один прекрасный день, когда ты встанешь, чтобы поискать чего-нибудь перекусить, хотя ничего не будет, потому что ты забыл, что такое ходить в магазин...(выговорив это на одном дыхании прерывается, чтобы перевести дух). Так вот, когда ты встанешь с дивана, ты зацепишься отросшими ногтями за его обивку и упадешь лицом в осколки этой самой вазы (переходит на крик), которые ты так и не удосужишься убрать!!!
Понуро молчат.
ОН идет в угол, демонстративно берет веник, совок начинает молча собирать осколки. ОНА сидит в кресле и читает газету.
ОН. Настоящие мужчины не бреют подмышки. Волосы - это признак мужественности.
ОНА. Разумеется. А перхоть - это признак ума
ОН машинально проводит рукой по волосам. Убрав осколки, возвращается в комнату и начинает снова расхаживать вокруг кресла. ОНА продолжает читать газету.
ОН. Ну что, что, что! Вся жизнь у тебя проходит в этом кресле! Ты можешь сказать мне хоть что-нибудь?
Длинная пауза.
ОНА. (читает заголовки в газете). Рост цен на нефть на мировом рынке. Президент принял вместе с премьер-министром...
ОН (перебивает) И ты ведь могла заметить, что в последнее время я почти перестал пить...
ОНА (холодно). Президент принял с премьер-министром...
ОН (перебивает). И ведь я изменял тебе только по пьяному делу. А сейчас, если я бросил пить...
ОНА (почти переходя на крик, металл в голосе). Президент принял с премьер- министром правительства делегацию из Китая. Наблюдатели ООН отмечают, что мир стоит на пороге ядерной катастрофы!
ОН (растерянно). Так ведь по пьяному делу...
ОНА. А у тебя других дел и нет!
ОН (бросается на нее и начинает душить). Есть, я говорю, есть!
В дверь раздается звонок.
ОН мгновенно отпрыгивает от жены, начинает поправлять на ней платье и гладить по плечам.
ОНА. Пусти, идиот! (вырывается, идет открывать)
ОНА возвращается одна. Устало падает в кресло.
ОН (нерешительно). Балуется кто-то. Дети, наверное. Вот, только попадись они мне...
ОНА. На детей охотиться будешь? С подводным ружьем... Ты не Маугли. Ты обезьяна. Вчера с дерева спустился. За детьми он будет бегать...
ОН. Буду!
ОНА. А у тебя других дел и нет!
ОН (снова подбегает к ней). Есть, я говорю есть!
Делает угрожающий выпад руками, словно хочет ее задушить. Замирает в этой позе, словно не зная, что ему делать дальше.
Сцена 3
Раздается звонок в дверь.
Пауза
ОН. Иди, открой!
ОНА. Сам открой. Душитель бостонский!
ОН (сдавленно). Ты... Ты... (трясет руками, идет открывать дверь).
На пороге появляется СОСЕД во фраке и бабочке. В руках - букет цветов. Визитер заметно взволнован.
СОСЕД. Зд..зд..здрасте.
ОН (ехидно улыбаясь). Здрасте. Что же вы сегодня один? Без собаки?
СОСЕД. Д..д..дома собачка. Собачка дома.
ОН. А вы же вроде раньше не за..за..за...?
СОСЕД. А я вообще не за...за...за...
ОН. А сейчас за...за...за...?
СОСЕД (абсолютно спокойно). Что за?
ОН. Сейчас за...а...чем за..заикаетесь?
СОСЕД Я не заикаюсь.
ОН. Но ведь раньше за...за...?
СОСЕД. А, забудьте. Это я когда волнуюсь, немножечко за..., а сейчас совсем нет.
ОН. Что, совсем не волнуетесь?
СОСЕД. Уже нет. Совсем (протягивает букет, проходит в комнату)
ОНА. Наконец-то!
(Встает с кресла, обнимается с СОСЕДОМ).
ОН. Вазы все равно нет (кидает цветы на пол)
СОСЕД. Я тебя нечеловечески хочу!
ОН. Вот кто зоофил, вот! Постыдились бы.
ОНА. Ну, перестань, мы же взрослые люди!
ОН. То есть вам можно, а мне нельзя? Животные.
СОСЕД. Он абсолютно прав. Мы не должны причинять ему страдания на его жилплощади.
ОНА. Хорошо, мы сейчас уйдем.
ОН (что-то ищет в серванте). Дорогая, ты не подскажешь, где крысиный яд?