Броненосец "Потемкин", 1925. С экрана в жизнь" - Сергей Эйзенштейн

Сергей Эйзенштейн

"Броненосец "Потемкин", 1925. С экрана в жизнь"

Изд: "Сергей Эйзенштейн" (избр. произв. в 6 тт) "Искусство", М., 1968
OCR: Владимир Янин

     Всякое явление имеет случайную, поверхностную видимость. И оно же имеет под собой глубоко таящуюся закономерность. Так было и с фильмом. "Потемкин". К двадцатилетнему юбилею годовщины 1905 года была задумана Агаджановой-Шутко и мною большая эпопея "1905", куда эпизод восстания на броненосце "Потемкин" входил  наравне  с  другими  эпизодами, которыми  был  так  богат  этот  год революционной борьбы.
     Начались  "случайности".  Подготовительные  работы  юбилейной  комиссии затянулись.  Наконец  возникли  осложнения  со  съемками  картины  в  целом. Наступил  август, а юбилей был назначен в декабре. Оставалось одно:  из всей эпопеи выхватить один  эпизод,  но  такой  эпизод, чтобы  в нем  не  утерять ощущение целостности дыхания этого замечательного года.
     Еще  беглая  случайность.  В  сентябре есть  съемочное солнце  только в Одессе   и   Севастополе.  В  Севастополе  и  Одессе  разыгралось  восстание "Потемкина". Но здесь  уже вступает  и закономерность:  эпизод  восстания на "Потемкине",  эпизод,  которому Владимир Ильич уделял  в  свое время  особое внимание, вместе с тем является одним из наиболее собирательных эпизодов для всего года. И вместе с тем любопытно вспомнить сейчас, что этот исторический эпизод как-то был в забытьи: где бы и когда бы мы ни говорили  о восстании в Черноморском флоте, нам сейчас же начинали рассказывать о лейтенанте Шмидте, об  "Очакове". "Потемкинское" восстание как-то более изгладилось из  памяти. Его помнили хуже.  О нем говорили  меньше. Тем более важно было  поднять его наново,  приковать к нему внимание, напомнить  об  этом эпизоде, вобравшем в себя столько поучительных
     элементов  техники революционного восстания, столь типичного  для эпохи "генеральной репетиции Октября". ' А  эпизод действительно таков, что  в нем звучат почти все мотивы, характерные  для  великого года. Восторженность  на Одесской лестнице и зверская расправа  перекликаются с Девятым января. Отказ стрелять в  "братьев",  эскадра,  пропускающая  мятежный  броненосец,  общие настроения поголовной солидарности --  все это перекликается с бесчисленными эпизодами  этого  года  в&  всех концах  Российской империи, передающими потрясение ее основ.
     Один эпизод отсутствует  в  фильме  --  финальный  рейс  "Потемкина"  в Констанцу  а. Тот  эпизод,  который к "Потемкину" сугубо приковал внимание всего  мира. Но  этот  эпизод доигрался уже  за пределами фильма -- доигрался  в  судьбе   самого  фильма,  в  том   рейсе  по  враждебным   нам капиталистическим странам, до которого дожил фильм.
     Авторы картины дожили до того величайшего удовлетворения, которое может дать работа над  историческим революционным полотном, когда событие с экрана сходит  в жизнь. Героическое  восстание на  голландском военном судне "Цевен провин-сиен",  матросы которого на суде показали, что все  они  видели фильм "Потемкин",-- вот то, о чем хочется вспомнить сейчас.
     О тех  броненосцах, на которых кипит  такая же  революционная  энергия, такая  же ненависть к эксплуататорской власти, такая же смертельная злоба  к тем, кто, вооружаясь, зовет не к миру, а к новой бойне, к новой войне. О том величайшем  зле,  имя  которому --  фашизм.  И твердо хочется верить, что на приказ фашизма наступать на социалистическую родину пролетариата всего  мира его  стальные   дредноуты  и  сверхдредиоуты  ответят  подобным  же  отказом стрелять,  ответят  не  огнем  орудий, а  огнем восстаний, как  это  сделали великие герои революционной  борьбы -- "Князь Потемкин Таврический" тридцать лет тому назад и славный голландский "Цевен провинсиен" на наших глазах.