Присутствие отвлеченной мысли чувствуется на каждой странице каждого более или менее значительного драматического произведения. Назначение теоретизирующей мысли в драматическом диалоге – также, как и лирического восклицания – орудийное. Риторика стремится воздействовать не только образными, красочными средствами, она действует также убедительными доводами и рассуждениями – стройной диалектикой. Мы находим в драме – прежде всего в трагедии – целые группы таких теоретических реплик и контр-реплик, дебатирующих по конкретному случаю какое-либо абстрактное положение.
Менее всего стремясь к отвлеченному познанию, осуществляя страсть, стремясь к непосредственной, конкретной цели – воздействовать на партнера (общая цель драматического героя может быть отвлеченная; например, он может стремиться к истине, справедливости и т.п., но цель каждой реплики самая конкретная), герой драмы невольно является философом, социологом, экономистом, правоведом, теоретиком искусства. Франц Моор, убеждая себя в том, что его злодейское хищничество вполне законно, импровизирует хитроумную систему аморализма и крайнего индивидуализма; Фамусов, в оправдание своей косности невольно занят социальной психологией и т.д. Теория в драматическом диалоге непосредственно служит практике. Герои драмы филосовствуют, отстаивают свои стремления, вооружают их орудием мысли. Мысль в драме есть все то же слово – действие, только принявшее обличие интеллектуальной отвлеченности.
Представители реалистической драмы обвиняли риторику в неестественности, искали более непосредственной, более близкой разговорному языку, драматической речи. Тем не менее, всякая убеждающая речь, если только она вызвана сильной страстью – и если действующее лицо, охваченное этой страстью, находится во всеоружии воли, ума и чувства, естественно принимает характер ярко-риторический.
Источник dramaturgu.ru
Смотрите также:
Драматургия
Драматический процесс
Общая конструкция драмы
Композиция пьесы