Змея сбрасывает кожу. Темы порядка и хаоса в танцевально-двигательной терапии" Пол Тоси

 

Цикл преобразования "жизнь-смерть-перерождение" похож на сбрасывание кожи змеей. В этом есть энергия единства, вселенского сознания, и возможность пережить нечто с готовностью и без сопротивления, с пониманием того, что все едино в сотворении и что те самые вещи, чья сила может отравлять, могут быть поглощены, интегрированы и преобразованы при определенном состоянии сознания.

(Sams and Carson 1988:61)

 

---

Эта статья является последней главой в книге "Dance movement therapy: theory and practice", знаковой книги для развития ТДТ в Великобританиии, впервые вышедшей в 1992 под редакцией Helen Payne. Поэтому многие ссылки в этой статье понятны только в контексте всей книги, но, тем не менее, мы посчитали вызможным опубликовать ее, считая, что многие вопросы, поднятые в этой статье, актуальны и для современных российских практиков ТДТ.

 

Благодарим за Валентина Бурова за работу над переводом.

---

ПРЕДИСЛОВИЕ

Цель этой главы отступить от мотивов и проблем, поднятых в других главах этой книги, чтобы выстроить связи между ними. Это осознанная позиция неспециалиста, не основанная на опыте ТДТ в качестве практика либо клиента; мое знакомство с этой областью опосредовано общением с практикующими ТДТ, и мои суждения - мнения человека, с профессиональным интересом в области человеческих изменений и развития в разных сферах, включающих психотерапию и оргконсультирование (Tosey, 1986). Мой подход в основном базируется на работах Грегори Бейтсона (1973, 1979, 1988), который поставил под сомнение ортодоксальность социальных наук и развил эпистемологию, базирующуюся на идее единства разума и тела.

 

Вместе с эмпатией к ТДТ, эта глава дистанцирована от самой предметной области, чтобы выделить аспекты, которые практики ТДТ могли упустить. Я по-своему верю в значимость ТДТ и намерен обсуждать ТДТ, не стремясь критиковать; я слишком неопытен и некомпетентен в этой области, чтобы делать заключения и задавать вопросы без неловкости по поводу своих оценок деятельности авторов.

 

Метафора заголовка этой статьи имеет двойное значение. Во-первых, ТДТ - сама по себе является процессом исцеления, который, безусловно, направлен на изменения; змея, как символ медицины, может олицетворять эту сущность. Во-вторых, эта книга заново сбрасывает кожу с ТДТ, что является частью собственного цикла перерождения ТДТ; и в этом есть, по крайней мере, три аспекта. Во-первых, змея более не в коже, и теперь кожа - след состоявшегося события, так книга - всего лишь запись теорий и практик ТДТ в некоторый момент времени. Однако, и это во-вторых, змеиная кожа может рассказать многое о твари, которая по-прежнему движется дальше; она может рассказать о ее наружности и перемещении, о ее натуре и привычках. И эту тварь можно сравнить с другими тварями и понять ее как часть соответствующей экосистемы. В этом смысле змеиная кожа также может быть символом, так как книга иллюстрирует социальные функции ТДТ и ее отношения с другими практиками и философиями. "Танец", "движение" и "терапия" настолько же метафоры, насколько буквальные описания - часть паттерна, тянущегося сквозь время и пространство. Наконец, на третьем уровне, эта кожа такая же "реальная" змея, как и те внутренности, которые из нее были вытеснены - отделенная материально во времени и пространстве, она все еще часть цельного существа. Настоящая глава исследует эти аспекты книги и, особенно, связи между ними.

 

ПОРЯДОК И ХАОС

Я смотрел на эту книгу и весь разнообразный спектр подходов, представленных в ней, также как я смотрю на своих клиентов: с любопытством в отношении метафор и убеждений, которые заложены в тексте и стремясь выявить, скорее, глубинные скрытые паттерны, а не просто прокомментировать или обобщить отдельные утверждения.

 

То, что начало всплывать в процессе чтения глав - или то, что я начал воспринимать в результате намеренного поиска и личных проекций - это повторяющиеся мотивы, которые были или могут быть объединены в пары - например, безопасность и риск, структура и импровизация (см. таблицу ниже). Такие люди как Кен Уилбер (1979), Грегори Бейтсон (1973), и Чарльз Хапден-Танер (1981) считают тенденцию определять полярности очевидной, но очень значимой особенностью психики.

 

Уилбер, например, говорит:

 

Заметьте, что все пространственные измерения являются противоположностями: вверх - вниз, внутрь - вовне, высокий - низкий, длинный - короткий, север - юг, большое - малое, здесь - там, левое - правое. И заметьте, что все вещи, которые мы считаем серьезными и важными, тоже оказываются одним из полюсов пары противоположностей: добро - зло, жизнь - смерть, удовольствие - боль, Бог - Сатана, свобода - несвобода.

Уилбер отмечает, что эти дихотомии существуют благодаря границам, которые мы проводим. Проведение границ неминуемо и необходимо, но обычно люди начинают придавать большую ценность одному полюсу, чем другому, и затем пытаются держаться позитивного и отвергать негативное. Так, Хапден-Танер отмечает, что "мы используем линейные критерии добродетели, которые делают силу "хорошей", а слабость "плохой" и мы отвергаем плохое от себя (1986:168). Такое оценивание отражает фундаментальную ошибку эпистемологии - ибо оно является следствием особенностей восприятия, языка и чувств, а не чего-то реально существующего.

Уилбер пишет:

 

Но поскольку все противоположности являются аспектами одной реальности, это все равно что пытаться отделить два конца одной резинки; все что вы можете сделать, это растягивать сильнее и сильнее, пока что-то сильно не треснет.

Стархоук отмечает скрытую глубину и значение этого процесса разделения: "Свет идеализирован, а тьма обесценена… Война света и тьмы - метафора, которая увековечивает расизм" (1982:21). Цель всех этих авторов - изложить понимание, которое даст возможность заново объять, интегрировать, а затем превзойти противоположности.

Таким образом, эти парные мотивы неизбежно всплывают и будут восприниматься в контексте теории и практики ТДТ. Что интересно и достойно внимания - предъявленный набор особых измерений, которые отражают характерную сущность и содержание ТДТ, и, главным образом, тот способ, каким эти полярности предъявляются; это может внести вклад в исследования идентичности ТДТ и развития в целом. В какой мере эти мотивы осознаются как дополняющие грани одного целого, относящиеся к одному процессу? И в какой мере они разделены как противоположности и воспринимаются как полярности или дихотомии, в которых одна сторона ценится больше, чем другая? Это сосуществование противоположностей только видимость удобства ради, или признак чего-то неправильного, что должно быть исправлено, или же это подобие яда, который может быть трансформирован в лекарство? Где там интеграция и трансценденция, где "битвы становятся танцами" (Wilber 1979:29)?

 

Исследование границ проводимых в ТДТ и отраженных в тексте этой книги, было поэтому увлекательно и полезно. Мотивы в тексте сплелись вокруг тем порядка и хаоса; это не является неожиданностью по двум причинам - во-первых, потому что такие первичные мотивы могут быть найдены в любом тексте, и, во-вторых, потому что изначальное видение Хелен Пэйн этой книги уже содержало мотивы порядка и хаоса. Оба мотива были отражены в таких поднятых в книге темах, как идентичность и цели ТДТ в целом, а также в связи с конкретными практиками. Таблица ниже перечисляет несколько, не обязательно все, из этих родственных мотивов.

 

Порядок (Order)	Хаос (Chaos)
структура (structure)	импровизация (improvisation)
безопасность (safety)	риск (risk)
известное (the known)	неизвестное (the unknown)
ритм (rhythm)	отсутствие ритма (absence of rhythm)
смысл (meaning)	неопределенность (ambiguity)
связность (connection)	разделенность (disconnection)
интеграция (integration)	фрагментация (fragmentation)
подражание (imitation)	независимость (autonomy)
сходство (similarity)	различие (difference)
контейниирование (container)	контейниированное (contained)
синхронность (synchrony)	асинхронность (asynchrony)
вербальный (the verbal)	невербальный (the non-verbal)
буквальный (the literal)	метафоричный (the metaphorical)
танец (dance)	движение (movement)

 

 

 

Две части ниже, прослеживают эти мотивы и рассматривают связи между ними. Первая сосредотачивается на идентичности ТДТ - ее определениях, развитии и связях с другими дисциплинами. Вторая часть касается того, что видится пятью центральными взаимосвязанными понятиями теории и практики ТДТ: "синхронность" ("synchrony"), "контейниирование" ("containers"), "смысл" ("meaning"), "отношения" ("relationship") и "энергия единства" ("energy of wholeness").

ИДЕНТИЧНОСТЬ ТДТ

Основная цель этой книги возможно в том, чтобы помочь установить идентичность, и это продиктовано не только необходимостью прояснить сущность ТДТ, но и тревогами по поводу того, воспринимается ли ТДТ всерьез. Во всей книге виден серьезный тон; то что упущено, к примеру, во взгляде клиента на проблему, может быть настолько же значимым как и то что акцентировано - и поэтому я начал интересоваться, в чем "изюминка" ТДТ, тем более что (как отмечает Пенфилд) катарсис по существу является динамикой движения, и поскольку игра может быть основой терапевтического опыта (Макдональд). К счастью, и юмор появляется в некоторых практических подходах; Это может показаться хаотичным для теоретических разделов, в котором не слишком покаламбуришь по поводу движения и танца.

 

Кажется, что порядок и хаос лежать в основе темы идентичности, но примерно таким же образом, как и в случае употребления юмора: те утверждения, что высказываются и обосновываются, как бы не совсем соответствуют некоторым аспектам характера ТДТ. В результате, появляется чувство незавершенности, неполноты в описаниях идентичности ТДТ, ее полный потенциал, несомненно, представлен в книге, но раскидан по всему тексту, а не описан определенно.

 

На проблему идентичности можно взглянуть по меньшей мере с трех сторон, соответствующим трем аспектам метафоры змеиной кожи. Каждая сторона имеет свои вариации, и каждая отражает идентичность.

 

1. Сущностный аспект касается темы эволюции и архетипов, того уровня опыта, который предшествует и лежит в основе множества терапий.

 

2. Сравнительный аспект касается взаимоотношений с другими терапиями, такими как арт-терапия и другие профессиональные подходы.

 

3. Описательный аспект касается внешней стороны ТДТ - того, что это за процесс и к каким достижениям ведет.

 

1. Сущностное определение

С чем же имеет дело ТДТ? Хелен Пэйн упоминает о фундаментальной связи между движением и эмоцией, а Ноак пишет о древнем танце: "танец был началом священного языка, с помощью которого мы присоединялись и коммуницировали с безбрежным неизвестным". Природа тела отражена и Мерло-Понти: "Это через свое тело я понимаю других людей, и через свое тело я воспринимаю вещи".

 

Речь идет о том, что движение как таковое - сущность первичная, древняя и фундаментальная. Однако ТДТ - молодая дисциплина. Другая особенность ТДТ: основные ее подвижники - женщины. Из трех обликов Великой Богини - девушка, мать, старуха, - ТДТ обладает обликами девушки и старухи, и лишь чуть-чуть матери, хотя материнство недавно стало частью жизни некоторых авторов книги. Могут ли сильные и слабые стороны ТДТ быть увидены сквозь эту метафору - юная и старая, но не зрелая?

 

Пэйн отмечает необходимость развивать исследования в традиционном русле, но при этом предлагает не слишком полагаться на методологию "старой парадигмы" только потому что она конвенционально принята. Однако в то же время, поскольку использование таких видов искусства как музыка и драма в терапевтических целях общепринято, это выстилает дорогу и для ТДТ, чтобы она могла "встать на ноги".

 

Не исключено, что характерное для подвижников ТДТ нетерпение "встать на ноги" связано с желанием установить идентичность ТДТ, найти для нее определение и четкое место. Возможно, из-за вполне осознаваемого подвижниками ТДТ недостатка зрелости и вполне понятного желания видеть ТДТ устоявшейся профессией, ими недооцениваются аспекты "девушки" и "старухи" важные сами по себе.

 

2. Сравнительное определение.

Попытки найти идентичность ТДТ сравнивая ее с другими терапиями и дисциплинами связаны с проблемой баланса между степенью разграничения и связностью.

 

ТДТ не ассоциирует себя с какой-то конкретной психологической школой, она открыто признает и использует модели и практики большого числа других школ. Например, Пенфилд определяет свою работу как "параллельную любой другой психотерапии".

 

С другой стороны, многие подвижники ТДТ часто говорят о том, чем ТДТ не является - это не формальный танец, не обучение, не профессиональная терапия, и не психотерапия. Иногда подчеркивают, что ТДТ сфокусирована скорее на экспрессивности движения, чем на его функциональных качествах.

 

Проблема идентичности ТДТ в том, что как самостоятельная дисциплина она воспринимается и трактуется как нечто неглубокое и теоретически необоснованное, и с другой стороны, ТДТ может пониматься как нечто относящееся к другой существующей терапии.

 

3. Описательное определение.

Третий способ определить идентичность ТДТ - взглянуть на эту дисциплину как на вид активности или процесса, а также на ее цели и достигаемые результаты. В этой перспективе ТДТ часто определяется как нечто, лежащее между полярностями порядка и хаоса, и в то же время ТДТ описывается как нечто интегрирующее и трансцедентирующее.

 

Этот вид определения более четко ухватывает сущность ТДТ отражая одновременно различия в образовании и опыте практиков и в диапазоне контекстов для практики.

 

Некоторые наиболее конкретные и бихевиористичные цели включают:

 

- улучшение функционирования и контроля

 

- увеличение двигательного репертуара

 

- расширение выбора

 

- получение опыта новых путей взаимодействия с другими

 

 

Другие цели больше относятся к терапии:

 

- осознавание архетипических образов и обучение соотнесения с ними

 

- движение от негативных к позитивным аспектам Великой Матери

 

- интеграция противоположностей

 

- интеграция, не вытеснение, прошлого опыта

 

 

Эти два вида целеполагающих областей возможно в чем-то противоположны, но есть и множество целей между ними (например, "обострение чувства образа тела"). Как понять, что ТДТ охватывает такой диапазон? Может ли ТДТ быть логичной и при этом иметь идентичность, или же заявленный диапазон столь широк, что аморфность становится неизбежной? Кажется, ТДТ в своей идентичности воплощает нечто среднее между формальностью и порядком (танцем) с одной стороны, и хаосом (движением) с другой - заключительными полярностями в приведенной таблице.

 

Однако эти категории имеют и существенные связи. В то время как Пэйн заявляет, что ТДТ это не обучение, сфокусированное скорее на специфических учебных результатах, чем на внутреннем процессе, другие практики ТДТ пишут, что ТДТ имеет возможность приносить и вполне специфические результаты. Что если ТДТ это "и то и другое", а не "или-или"?

 

Уилбер пишет о том, что психологические и религиозные системы внешне направлены на различные и конфликтующие цели. Однако он мирит эти противоречия, утверждая, что "эти различные подходы на самом деле подходы к разным уровням личности". И все эти подходы об излечении расщепления личности, но суть в том, что расщепления различны - например, "осознанность и бессознательность, разум и тело, цельный организм и среда".

 

Здесь также уместно привлечь концепцию уровней обучения Бейтсона, соответствующую иерархии логических типов, от уровня 0 до уровня 4. Уровень 1, например, по Бейтсону, включает "те вещи, которые обычно называют "обучением" в психологической лаборатории", или обучением в смысле модели "стимул-реакция". В ТДТ этому уровню могут соответствовать поведенческий класс приносимых результатов.

 

Уровень 2 соответствует "обучению обучению", и это тот уровень, который задействуется в психотерапии, в частности иллюстрируется известным явлением "переноса" выученных способов взаимодействия с родителем на отношения с терапевтом.

 

Модель Бейтсона полезна, поскольку "нет возможности с одного логического уровня дать точное описание феноменов более высокого уровня". Другими словами, бихевиористский подход, который связан с уровнем 1 не распознает и не принимает как значимые проблемы уровня 2, такие как явление переноса. Это не делает подход уровня 1 недействительным, но это означает, что его область применения ограничена этим уровнем. Клиент, желающий работать над такими проблемами как идентичность и пожизненные паттерны отношения к людям нуждается в терапевте, чья теория и практика включает, по меньшей мере, уровень 2.

 

Что представляется важным, это то, что ТДТ имеет гибкость для работы на этих двух уровнях, а также и на более высоких. ТДТ может помочь в практике бихевиористскими путями, но ТДТ содержит не только обучение новым навыкам.

 

Подходы к ТДТ в книге кажется подчеркивают вариативность и отличия, возможно с целью провести границу между ТДТ и не-терапевтическими подходами к движению и заодно установить идентичность, а возможно просто потому что в этом случае проще сфокусироваться и выделить конкретные прикладные области. Ирония заключается в том, что когда кто-то пытается установить идентичность (демонстрируя полезность ТДТ на бихевиориальном уровне), это кажется остальным практикам угрозой (если ТДТ утвердится только на одном уровне), и такая ситуация потенциально устанавливает два раздличных подхода на противоположных полюсах. Система взглядов Бэйтсона позволяет совместить и объять видимые различия в намерениях без разрушения различий.

 

Различия и идентичность

Данные выше определения способствуют пониманию многих возможностей ТДТ. Они также обращают внимание на устойчивую загадку книги. То, что движение и танец сущности специфичные, и что ТДТ имеет значительные отличия от других терапий, кажется ясным последователям ТДТ. Облечение еле уловимых различий в слова, как обычно, дается с трудом.

 

Наиболее четко отличимые стороны ТДТ состоят, например, в том, что ТДТ пригодна для работы с людьми, имеющими сложности с восприятием в иных, не кинестетических модальностях. Пэйн говорит о применении ТДТ для тех, кто имеет речевые сложности и трудности в обучении, поскольку для ТДТ не требуются вербальные навыки. Хорошо известно, что в процессе коммуникации по разным оценкам от 55 до 85 процентов информации передается невербально - и это еще одно подтверждение потенциальной мощности и универсальности ТДТ.

 

Есть двигательный аспект и двигательная метафора в каждом опыте - Лейбовиц, к примеру, указывает на двигательную метафору смерти как "вечного падения". Стокли замечает, что ТДТ может действовать "на всех уровнях, которые включают движения человека - физические или механические, коммуникативные или экспрессивные, символические или бессознательные". Возможно, как сказала МакДональд, "единственное ограничение для ТДТ - индивидуальность терапевта".

 

Как обычно, цена вездесущности и главенства движения в том, что его язык, будучи превербальным, очень неоднозначен. Танец наполнен смыслом, но в нем нет ясной связи между обозначающим (движением) и обозначаемым (смысл движения). Танцевальные перфомансы могут иметь стандартные интерпретации, если они определяют сюжетную линию, но парадоксально, что чем больше движение становится упорядоченным, специфичном, и чем больше в нем есть разделяемых смыслов, тем больше оно теряет в богатой неоднозначности потенциального значения. Танец и движение менее кодифицированы и менее кодифицируемы чем другие средства передачи информации, и это может дать ТДТ-профессионалам некоторый повод для сожаления, когда они пишут о теории и практике, но это очень особая природа работы, и в этом есть вызов.

 

Профессионально и культурально, определенность написанных слов дает большую ясность и часто более уважаема, чем хаос творческого жеста, и таким образом взаимоотношения между ТДТ и вербальной определенностью противоречивы. Например, использование слов, образов, используется некоторыми практиками, в то время как остальные боле осторожны в признании роли вербального в ТДТ. Пенфилд обсуждает специфические качества движения и тела, которые существенно отличаются от лингвистических и других репрезентаций.

 

Если движение понимается только как коммуникация, только как означающее или экспрессия чего-то еще, мы забываем, что оно также создает опыт и значение. Как и змеиная кожа, движение больше чем запись чего-то еще. Мы можем сделать ошибку, если мы понимаем движение только как карту, как выражение территории, и работа терапевта в том чтобы ее открыть. Мы также сделаем ошибку, если мы понимаем движение только как территорию, "реальный опыт", который предположительно выше слов в своей аутентичности и прямоте.

 

Здесь снова может быть полезна концепция Бейтсона, хотя он комментирует невербальную коммуникацию скорее в целом, чем движение само по себе:

 

Содержание невербальной коммуникации определенно касается сущности взаимоотношений - любовь, ненависть, уважение, страх, зависимость и т.д. - между субъектом и партнером, или между субъектом и средой. И природа человеческого общества такова, что фальсификация этого типа коммуникации быстро становится патогенной. С точки зрения адаптации, следовательно, важно, чтобы этот способ коммуникации был реализован средствами, которые относительно бессознательны и с трудом поддаются волевому контролю.

 

Бейтсон обращает внимание на два важных момента. Во-первых, невербальная коммуникация "об отношениях", неуловимых и невидимых, но реально существующих, являющихся процессом, определяющим связи между людьми и их миром. Этот мир может быть сужен или искажен через вербальный язык, который стремиться, например, номинализировать процессы ("любовь" и "ненависть" - существительные и обсуждаются как объекты; Бэндлер и Гриндер, базируясь на работах Бэйтсона и Ноама Хомского, описывают некоторое количество подобных свойств вербального языка).

 

Во-вторых, важно, что такая "коммуникация об отношениях" остается непроизвольной. Бэйтсон подчеркивает, например, что в противном случае появление сознательного намерения было бы в каждом аспекте нашего поведения. Невербальная коммуникация, и ее степень конгруэнтности с вербальной коммуникацией, может быть полезным указателем на искренность, уверенность, или внутренние конфликты. Фальсификация того, что было "сказано" через невербальную коммуникацию может создать патологию, как в теории "двойной связи" о шизофрении.

 

Эта перспектива ни в коем случае не закрывает задачу прояснения особой природы движения и ТДТ, но может помочь осмыслить фундаментальные отличия природы ТДТ, по крайней мере, в отношении бихевиоризма или "Уровня 1", и областей в котором терапия полезна своими техниками с предсказуемыми и контролируемыми результатами. Это не просто вопрос предпочтения различных языков, являющихся альтернативными методами доступа к тем же феноменам, и которые взаимно заменяемы и переводимы. Согласно Бейтсону, "наша ироническая коммуникация обслуживает функции полностью иные от обычного языка, и на самом деле выполняет функции, которые вербальный язык не предназначен исполнять". ТДТ уважает честность невербальной коммуникации, и работает напрямую с этой областью. Вербальный язык может отрицать и классифицировать; движение - нет, за исключением намеренных жестов - и является языком связи и возможности. Целостная природа движенияпроявляется и в том, что несколько аспектов взаимоотношений могут быть выражены одновременно, как гештальт, согласно Пенфилд; Стейнер отмечает возможности синхронистичного выражения в ТДТ, в противовес диахроническому выражению в вербальной терапии. Таким образом, перспективы, предлагаемые невербальной коммуникацией и вербальным языком, отличны, и могут взаимодополнять друг друга, и иногда давать противоречащие понимания опыта.

 

Выводы

Проблема идентичности ТДТ отражает основную тему порядка и хаоса, и она не может быть определена легко. Змеиная кожа говорит нам, что ТДТ одновременно молода и стара, одновременно отличается и связана с областями порядка, если и не до конца признанна. Ее собственная среда и стиль имеет меньше потребностей в языке, несмотря на то что профессионалы, кажется, желают большей определенности. Как обычно, ТДТ становится тем более упорядоченной, чем больше ее практиков видят смысл в том, чтобы она прогрессировала и в том, чтобы отстояла от других терапий (это сжимает территорию), или же в том, чтобы быть причастной ко всем из них, но при этом не иметь отдельной идентичности. Это может быть "двойным связыванием", ситуацией, в которой ТДТ проигрывает при любом выборе, но, возможно. только если верить что ТДТ должна быть ясной и определенной, всегда выбирающий порядок вместо хаоса. ТДТ может быть обучением, создавать баланс между порядком и хаосом и между движением и словами; это ее область действия, а не смерть.

 

ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ТДТ

Идентичность - проблема ТДТ как целого. Эта глава рассматривает проблемы теории и практики ТДТ, следуя основной теме порядка и хаоса в подходе ТДТ к работе с клиентами. Они, как всегда, сильно резонируют с проблемами идентичности ТДТ и ее существования, демонстрируя связи между различными уровнями смысла метафорической змеиной кожи.

 

Пять подзаголовков этой главы категоризируют наиболее заметные и значительные проблемы теории и практики, и все они имеют связи с приведенной таблицей. Они присутствуют, я подозреваю, в каждом подходе к ТДТ, и могут быть фундаментальными для ТДТ. Они движутся по спирали от концепции "синхронности", которая касается внешней стороны единства, сходства и различий, через концепцию взаимодействия, "контейниирования" (containers) и "отношений", к "значению/смыслу", которые касаются взаимоотношений движения и языка. Спираль возвращается к теме "энергия единства" в финальном разделе, к целостности и интеграции одновременно и клиентов ТДТ и самой ТДТ.

 

а) Синхронность

 

Я был поражен частотой появления слова "синхронности" в тексте. Хотя это ключевая практическая концепция ТДТ, я хотел бы знать о ее значении с двух других сторон. Первая - отождествляется ли она с порядком и предполагаются ли отношения с хаосом, и вторая сторона касается того пути, по которому ТДТ работает с различиями.

 

Некоторые главы в книге говорят о различиях, как о чем-то, что следует уменьшать. Например, речь идет о "синхронности взаимодействия как индикаторе эмпатии". Стэнтон касается "снижения" психотического материала; Лейбовитц связывает синхронность и конгруэнтность. МакДональд говорит о ритме, привносящим порядок: "поскольку танец это ритмичное движение, это также замечательный инструмент, привносящий порядок в беспорядочные жизни". Стейнер связывает асинхронность с фрагментацией и депрессией, и противопоставляет неравномерность или недостаток единства и поток, удовольствие, и движение в синхронности.

 

Гармония может также означать конформность, потребность быть нормальным. Ранее была также упомянута тема риска разделения. Предпочтение синхронности - возможно подразумевает отрицание различий в поисках единства, которое скорее создает границу, чем трансцендирует полярности. Стэнтон говорит о давлении на группу чтобы "синхронизировать и чтобы движения стали более стандартными внутри группы", и разбирает пример с человеком из группы с отклонением от нормы, который рассматривается как асинхронный. Она также ссылается на становление членом группы как на "корректирующий эмоциональный опыт", который "повторяет семейное единение".

 

Ритм и синхронность кажутся сильно связанными. Стокли ссылается на ритм создающий групповое единство и на совместимость друг с другом, что связывает со смыслом существования индивида. И МакДональд говорит о ритме, использованном для поддержания чувства себя в отдалении от других. Хотя на первый взгляд это может казаться отрицанием остальных связей между ритмом и синхронностью, примеры связаны с использованием ритма для создания порядка. МакДоналд приводит пример о клиенте, который использовал ритм для установления сильных персональных границ. Стейнер также ссылается на силу групповой синхронности, развеивающую тревоги.

 

Синхронность, кажется, трактуется как нечто соответствующее искренности, и нечто более значительное, и возможно понимается как конечная цель, в контексте которой ТДТ работает на более практическом и конкретном уровне. Это контрастирует с пониманием синхронности и асинхронности как чередующимися этапами в путешествии по направлению к интеграции, где концепция высшего уровня порядка соотносится с снхронностью (целостностью или индивидуацией), которая выходит за пределы ограничений различия.

 

Синхронность и ритм могут обеспечивать эмпатию, раппорт, причастность и безопасность - порядок, который контрастирует с хаосом фрагментации и различий. Пока практические и теоретические тонкости синхронности видятся не слишком явно и полно выраженными в книге, ТДТ возможно отлично оснащена для понимания порядка и хаоса как разновидности ритма. Возможно, в этом есть вызов исследовать пути использования асинхронности и различий более творчески, какой бы уровень исцеления не рассматривался.

 

б) Контейниирование

 

Вторая тема касается природы, роли и цели контейниирования (способности принять и "выдержать" чувства) - основной проблемы терапии, но с особыми проявлениями в случае ТДТ. Напряжение в теории и практике между, структурой и хореографией (порядком) и свободой импровизации внутри структуры (хаос) - эти полярности отражают темы безопасности и риска, и контроля. Некоторые представленные методы работы более структурированы, чем другие. Изменение поведения с помощью ясных структур для достижения специфических результатов кажется более безопасным и более содержательным, чем исследовательский режим.

 

Контейниирование и содержимое "контейнера", и границы создаваемые между ними, отражаются разными путями. Терапевта можно рассматривать как контейнер, ограничивающий или направляющий движение клиента и его исследование. Формальное определение ТДТ отражает роль терапевта в создании поддерживающей среды. Иногда контейниирование явно относится к контролю, касается ли это достижения результата большего уровня внутреннего контроля клиента, как во многих бихевиористических уровнях работы Микумс (клиент становится "больше в контроле"), либо в смысле удерживающего контроля опыта ТДТ. Лейбовиц говорит, что терапевт поддерживает "одновременно физически и эмоционально, телесность пациента до того времени, как психотик сможет держать собственную телесность через интернализацию поддерживающего объекта". Она также ссылается на импульсный контроль, саморегуляцию, и выход из контроля, а также важность для клиента реализации возможности быть "в контроле". Стейнер говорит об увеличении контроля над жизнью и независимом существовании, что перекликается с ссылкой выше об использовании ритма для установления независимости.

 

Стейнер, по контрасту, также предупреждает об опасности, когда терапевт слишком поддерживает или ограничивает, когда "люди, отчужденные от своих тел, не чувствуют собственной значимости и редко могут сфокусироваться на своем центре как на источнике энергии и вдохновения … смотрят на ТДТ-терапевта, как на еще одну личность, которая говорит им что делать".

 

Пространство также рассматривается как пространство контейниирования. Стейнер особо акцентирует значение создания и сохранения терапевтического пространства, и безопасного климата для игры и эксперимента. Группа, которая населяет терапевтическое пространство - о ней говорится как о заменители матери - Пэйн ссылается на идею Биона о независимом живом организме матери как контейнере для сложных чувств. Есть также частая ссылка на круг как на значимую структуру, поощряющую одновременно синхронность и безопасность, которые устанавливаются в работе Чейс. Движение само по себе, как процесс, это тоже контейнер. Предыдущий раздел описывает путь на котором синхронность и ритм могут контейниировать тревоги: "устойчивый барабанный бой может помочь обеспечить безопасную среду". Ритуалы также относятся к обеспечению среды, которая одновременно впитывает тревоги и проясняет границы.

 

Наконец, контекст ТДТ может стать контейером. Микумс снова ссылается на "поддерживающую среду". Лейбовиц обсуждает "поддерживающий опыт" и сообщество как поддерживающую среду. Стейнер говорит о прояснении границ и прочной идентичности пристанища. И Пенфилд ссылается на терапевтический контакт как контекст для интеграции.

 

Эти разные уровни контейниирования соотносятся с дискуссией Ноак о "теменосе", защищенной территории с тремя уровнями - внешнее пространство, границы тела, и самость. Таким образом, сообщество, терапевтическое пространство, структура и ритм, клиентская группа и терапевт - все они могут вмещать процесс ТДТ и клиента. Вдобавок, супервизор может контейниировать опыт терапевта.

 

Я подозреваю, что импровизация, свободное выражение, и спонтанное получение менее прямого внимания в контексте учебных упражнений - более значимы на практике, чем здесь предполагается. Пенфилд явно обсуждает импровизацию как рабочую технику и дает примеры клиентской спонтанности. Однако, в целом акцент больше делается на контейниировании и защите, чем на том, что происходит внутри "контейнера". Возможно, это отражает все еще сохранившуюся потребность для практиков ТДТ быть экспертами в создании синхронности, гармонии и изменения, что может дать им больше доверия для описания более хаотичного процесса и менее значимой роли помощи.

 

Контейниирование в ТДТ обеспечивает структуру, создает одновременно пространство, в котором все происходит, и границы, которые ограничивают хаос. В практике, выбор лежит, конечно, не только между содержательностью и импровизацией, порядком и хаосом. Снова, вызов и привлекательность ТДТ, кажется, лежит в возможностях двигаться и превосходить пары противоположностей.

 

в) Взаимоотношения

 

Контейниирование определяет границы и некоторые различия между тем, что внутри и что снаружи. Уилбер указывает, что линии, такие, как линия между берегом и морем, не обязательно отделяет одно от другого. Линия может быть также границей, которая позволяет соприкасаться и взаимодействовать. Бейтсон подчеркивает значимость видения мира, соединенного во взаимоотношениях, а не только отдельных сущностей, разделенных границами.

 

Тексты ТДТ практиков говорят о широком использовании взаимоотношений в техниках, хотя возможно использование взаимоотношений имеет больше параллелей в консультировании и терапии, чем в работе с движением, для которой это менее специфично. Прикосновение, возможно, одна из базовых форм и знаков отношения, отмечена Пенфилд и Стейнер. Объединение, эмпатия (терапевт говорит о движении и примеривает на себя двигательные паттерны клиента), повторение и копирование описаны как формы обратной связи, которая может сдерживать или усиливать движение клиента. Лейбовиц также говорит о терапевте как о зеркале и системе обратной связи. Также отзеркаливание, используемое сознательно как техника, отмечена Стэнтон и Пенфилд.

 

В модели, основанной на взаимоотношениях терапевта и клиента, различия и обратная связь - такие, как отзеркаливание или наблюдение за движением - развивают танец и имеют целительные результаты. Взаимоотношения иногда понимаются как именно то, где происходит терапия. Поэтому, перенос и контрперенос, отмеченные Лейбовиц, Пенфилд, и другими, - это концепции, связанные с отношениями. Это отличается от модели, в которой терапевт воспринимается как специалист, использующий техники для производства эффектов в клиенте, и при этом не получает эффектов сам.

 

Концепция взаимоотношений (центральная также в моем подходе к пониманию паттернов проблем в организации) вовлекает различное упорядочение и структурирование воспринимаемой реальности. Например, граница нарисованная вокруг диады терапевт-клиент лучше чем вокруг каждого индивида как единицы. Аргумент Бейтсона о невербальной коммуникации как принципиальной составляющей сообщения о взаимоотношениях, предполагает, что ТДТ отлично годится для этой темы. И это также поднимает вопрос о том, действительно ли ТДТ якобы используется для развития двигательного репертуара клиентов, или, точнее сказать, что это развитие их репертуара взаимоотношений.

 

г) Смысл

 

Ранее, взаимоотношения ТДТ с вербальным режимом и с вербальными психотерапиями было обсуждено в контексте идентичности. Этот раздел построен на материале различий движения и невербальной коммуникации, но фокус смещен на роль смысла и интерпретации и на внутреннем конфликте между движением как неопределенностью и хаосом, и миром слов, как миром смысла и порядка.

 

В любом языки или в любом символе возможно найти множественные уровни смысла. Лейбовиц ссылается на конкретное и буквальное, противопоставляя его метафорическому; Стокли говорит о ТДТ вмещающую сенсорность и символичность. И Стэнтон ссылается на уровни, описанные Дэвис, которые перекликаются с уровнями смысла в "змеиной коже": а) движение как иллюстрация внутрипсихического состояния или коммуникации с терапевтом; б) движение как симптом (через ритм и организованность) фазы развития, на которой пациент испытывает сложности и с) движение как метафора.

 

Использование движения для диагноза и маркировки, которые могут создать прямую эквивалентность между движением клиента и категориями как "шизофреничный", определенно относится к категории "движение как симптом". Стантон говорит: "трудности описания, классификации и понимания двигательных патологий продолжаются; недавние подходы подчеркивают что моторные и мыслительные ненормальности в психическом заболевании могут иметь единый патогенный базис". Лейбовиц определяет возможность объяснения защитных механизмов и стадий развития из двигательных паттернов.

 

Профиль Действия Рэмсден намеренно более свободная, безоценочная форма маркировки, которая отлично иллюстрирует загадочность и сложную природу двигательного языка. Она отличается своим допущением, что базовые паттерны движения и, поэтому ядро бытия личности не меняются буквально при применении исследовательских и символичных подходов. Но это также вызывающая идея, что изменение движения человека само по себе может вызывать изменения в личности.

 

Интерпретация и маркирование - не единственные пути, в которых язык используется для создания порядка. Слова могут выполнять поддерживающую функцию, потому что могут уменьшить неопределенность; вербализация может создавать дистанцию и отделение, которых сложнее достичь через движение. Стэнтон говорит: "Важно не подавлять бессознательный процесс, не прерывать воображение и движение, позволяя им случаются. При этом, важно помогать группе в рефлексии их поведения, как оно есть, так чтобы это не было просто высвобождением чувств". Стейнер предполагает, что терапевт может озвучить невысказанное. Уверенность в этом означает, что клиент может быть менее жалостлив к "внутренним демонам".

 

Другой материал книги отводит меньшую роль словам и языку. В книге также сильно звучит тема движения, как "очевидности" бессознательного процесса, эмоций, трансформированных в движение, и теле и движении, как символе чувств. Движение - это нечто, что кормит воображение, что-то, что может быть исследовано для доступа к символам. "Движение без слов может быть проанализировано, и содержащаяся коммуникация внутри качества движения может быть отражена клиенту движением терапевта". Сомнения в вербализации движения поддержаны комментарием Бейтсона, процитированным выше, об опасности трансляции метасообщений в слова.

 

Такое впечатления, что язык и движение могут сосуществовать в ТДТ практике удерживая одно из них как доминанту. Понимаются ли неопределенность и смысл, вербальное и невербальное, метафорическое и буквальное в единстве? Очевидна тенденция в ТДТ превосходить полярности понимания движения как экспрессии, с одной стороны, и материала для интерпретации, с другой. Стейнер, например, ссылается на вербальное и невербальное управление импровизацией. Ноак говорит о значении, рождаемом в творческом круге, о появлении порядка из хаоса, которое приводит к иной выразительности, чем называние.

 

Ноак также ссылается на непостижимые качества движения, "что-то священное и большее, чем личность … часто связанное с чувством благоговения". Она исследует идентичность Терпсихоры как потомка Зевса, света сознания, и Мнемозины, которая включает доступ к прошлому и бессознательному. Это снова предполагает, что язык и движения могут играть взаимодополняющие и творческие роли, а не быть конкурентами в одной задачи.

 

д) Энегрия единства

 

Тема интеграции в теории и практике ТДТ перекликается с темой собственной целостности ТДТ в этом разделе. Это заново поднимает проблему идентичности и ее целостности, как воплощении синхронности на очередном витке спирали.

 

Цитата о змее и мутирующем яде, открывающая эту главу, подчеркивает значение единства. ТДТ сама соответствует особенностям этой книги: метафоры циклов, исцеления, синхронности, интеграции, целостности и трансформации пропитывают ее. Также уместны алхимические и юнгианские метафоры объединения противоположностей.

 

В качестве примеров звучащих мотивов интеграции и целостности в практике можно привести ссылки Лейбовиц на изменения от "неинтегрированное к интегрированному" и "возвращение частей их законному владельцу". Пенфилд говорит об интеграции через одновременно интегрированное движение и импровизацию, давая пример "пересмотра движения". Ноак говорит об интегрированном движении: "Человек управляемый только временем и социальным давлением не в контакте с духом тела и собой". Чем больше ТДТ касается взаимоотношений между порядком и хаосом, тем больше она имеет сходство с иными подходами, такими как юнгианский. Вместо того, чтобы понимать терапевта как агента, помогающего клиентам двигаться от негативного к позитивному, от хаоса к порядку, и являясь чем-то про движение клиента и его благополучие, ТДТ-практика может быть танцем сама по себе, спиралью порядка и хаоса в которую вовлекаются и терапевт, и клиент.

 

Ноак метафорически описывает ТДТ как "экскурсию в неизвестные места", что перекликается, например, с обзором психотерапии Копа. Образ ТДТ, который приходит на ум после прочтения нескольких глав книги - это "шаги в подвал". Как будто кто-то живет в тайном месте под домом, в отсутствие дневного света, проявляя себя слабыми шумами, которые могут услышать жильцы, преисполненные одновременно любопытства и тревоги. ТДТ ощущается как что-то одновременно древнее и неопознанное, аналогично тому, как тело и движение репрезентируют теневую сторону психотерапии.

 

ТДТ исследует неизвестные места здесь и сейчас - откровенно, вырабатывая собственную теорию и практику и утверждая себя как профессию. Символически, как я допускаю, именно материнство и мужская энергия могут быть дополнением к существующей идентичности ТДТ. Но я полагаю также, что намеренный и слишком жадный поиск этих аспектов может стать ошибкой, равносильной, обесцениванию качеств и видимых сильных сторон ТДТ, ее ликов девушки и старухи. Мое пожелание - больше легкости и юмора (которые я, кажется, не использовал сам) - может и нецелесообразных в контексте этой книги - но которые могут существовать в изобилии и более уместно внутри ТДТ-практики - это касается также эволюции самой ТДТ. Уилбер комментирует это:

 

"Прогресс" и "несчастиливость" вполне могут быть сторонами одной постоянно подбрасываемой монеты… чрезмерное стремление прогрессировать подразумевает отстранение от настоящего. Слепое следование прогрессу, которое имеет наша цивилизация, в качестве результата утверждает постоянную фрустрацию.

 

Может ли ТДТ в полной мере ценить ее сегодняшнюю идентичность, ее качества и баланс между порядком и хаосом, вместо того чтобы порождать фрустрацию отрицания ее хаоса и попыток стать проговоренной и структурированной? Может ли уважать и таким образом контейниировать животворные напряжения между полярностями одновременно внутри профессиональных границ и в отношении с другими терапиями, вместо того, чтобы заблудиться в поисках целостности? И может ли она применить к своей собственной эволюции терпимость к неопределенности, принятие множественных уровней смысла и концепцию взаимоотношений, которые существую внутри практики ТДТ?

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Эта глава представила книгу как историю, рассмотренную сквозь метафору змеиной кожи. В этой главе я попытался выявить паттерны в историях, рассказанных представителями ТДТ, глядя на ТДТ как на единую сущность и как на многообразную коллекцию практик и философий. Здесь возникли параллели между содержанием ТДТ, ее теорией и практикой, и ее природой и развитием как особой сущности, с различными уровнями смысла, которые выражаются в архетипической борьбе порядка и хаоса.

 

Закончив главу, я хотел бы узнать о том, что я недопонял, упустил или чрезмерно акцентировал. Возможно это лишь версия, получившаяся в результате попытки извлечь порядок из хаоса, при попытке воздержаться от неестественного и беспричинного навязывания порядка или недооценки хаоса.

 

Это неполная концепция, лишь одно из возможных прочтений "змеиной кожи", и потому она предложена как пересказ или еще один слой повествования о ТДТ.

 

Перевод В. Бурова и А.Гиршона